Текст книги "Операция «Минотавр»"

В пять вечера он подъехал к своему дому в Силвер-Спринг. Воскресная «Вашингтон пост» так и лежала рядом с почтовым ящиком. Он подобрал ее, вошел в гостиную, уселся с газетой у телевизора.

Глава 26

В понедельник Бабун Таркингтон проснулся в половине пятого, сходил в туалет, снова лег. Но сон не приходил. За окном было еще темно. Раздраженный, он подошел к окну и выглянул наружу. Легкие облачка, между ними видны звезды.

Правда, звезд немного. Странно, но перед рассветом звезды редеют, словно те, что послабее, устают и уходят домой.

Он беспокойно мерил шагами небольшую комнату. Надел джинсы, рубашку и сидел в кресле, пока на востоке начал брезжить свет.

Зазвонил телефон.

– Таркингтон слушает.

– Лейтенант, это дежурная медсестра. Ваша жена пришла в себя и зовет вас.

– Сейчас же буду. Скажите ей! – Он бросил трубку и схватился за туфли.

Седан никак не запускался. Он давил на акселератор и отчаянно вертел ключ зажигания. Двигатель рычал, кашлял, но упорно не заводился. Слишком поздно Бабун сообразил, что перелил горючего.

Черт! Тут чуть больше километра. Он с грохотом хлопнул дверцей и побежал.

Пришла в себя! Зовет его! Он ускорил темп.

Солнце уже показывалось над горизонтом. Синие облака понемногу розовели. А выше простиралось голубое небо.

Последние три квартала он мчался по засохшей грязи, которая когда-нибудь станет газоном, и по пустой автостоянке, усеянной перекати-полем, Медсестра, сидящая у входа, усмехнулась, завидев его. Он чуть не снес ее стол и рванулся через коридор в реанимацию.

Врач стоял у края кровати и разговаривал с Ритой, а медсестра проверяла пульс. Врач отошел в сторону, Бабун резко сбавил шаг и дальше пошел не спеша так, чтобы Рита его видела.

Она попыталась улыбнуться.

– Привет, детка. – Он наклонился и поцеловал ее.

* * *

– Да, миссис Моравиа, она в сознании. И узнала меня! Сейчас она спит, устала, но она в сознании! – вопил в трубку Бабун, обезумев от радости.

– Благодарю тебя, Господи!

– Теперь я уверен, что она поправится, миссис Моравиа. Это чудо. Она ничего не помнит о полете и приземлении, но помнит меня и понимает, что она в Неваде, и что были другие полеты, и спрашивает, давно ли она в госпитале. Врачи и медсестры поражены! И я поражен! – Это было чрезвычайно мягко сказано. Он ощущал себя так, будто вот-вот взмахнет крылышками и полетит.

Пообещав позвонить еще после следующего посещения Риты, Бабун связался со своими родителями. Он обрадовал и сестру. Звонил и Гарриет, Ритиной подруге. Из-за разницы во времени та уже была на работе. И, наконец, набрал номер Джейка Графтона.

Капитан 1-го ранга Графтон тоже находился в кабинете, и в трубке слышался шум, но Бабун словно видел воочию, как Графтон подался вперед в кресле и уперся ногами в ящик стола. Капитан говорил с ним более двадцати минут, заставил доложить о каждом слове и жесте Риты и внимательно слушал, пока Бабун не смолк.

Наконец он понял, что у капитана есть еще дела, и неохотно попрощался.

– Скажи ей, что я приказал быстро выздороветь.

– Обязательно, сэр.

– И передай, что Эми спрашивает о ней каждый день.

Эми и Кэлли очень переживали за нее.

– Скажу.

– Храни веру, дружище, – напутствовал его Джейк Графтон, прощаясь.

– Да, – ответил Бабун Таркингтон, вытирая глаза. Слезы текли, не переставая. Он смеялся и плакал одновременно.

* * *

В понедельник вечером после работы капитан 3-го ранга Чад Джуди пришел домой, переоделся и поехал в бар в Джорджтауне. Он с трудом сумел поставить машину за шесть кварталов до бара и пошел пешком. На улицах кишели разодетые в пух и прах модницы. Пудели задирали лапки у фонарных столбов и пожарных гидрантов, и хозяйки отворачивались, делая вид, что ничего не происходит.

Джуди пришлось стоять у двери, пока не освободилось место у стойки. Он уселся на стул и углубился в карту сортов пива. Бармен перегнулся через полированную, черного дерева стойку и начал:

– В разлив у нас «Гиннес», «Уотниз», «Стайнлагер».

– Дайте «Будвайзер». В бутылке.

Харлан Олбрайт появился минут через пятнадцать и занял свободный стул в другом конце стойки. Он нес спортивную сумку.

Отличная работа, подумал Джуди. В этом баре половина посетителей ходят со спортивными сумками или одеты в спортивные костюмы. Не грубошерстные свитера и неуклюжие шорты, заметьте, а стильные вещи, явно купленные у «Сакса» и регулярно проходящие химчистку.

Когда сосед Джуди встал и направился к женщине, занявшей отдельный столик, Олбрайт поднялся и пересел на освободившийся стул.

– Вы здесь бывали?

– Нет. Но буду заходить. Здесь самая настоящая выставка женского тела. Да еще в понедельник вечером!

– В следующий понедельник. В то же время, на том же месте. – Олбрайт подозвал бармена, положил пятерку на стойку и ушел.

Чад заказал вторую бутылку. В зеркало позади стойки ему были отлично видны затянутые в лосины тугие бедра и голодные глаза богатых женщин, которые в основном пили белое вино или «перье» с добавкой щепотки кокаина, – так, во всяком случае, ему показалось.

Чад Джуди, летчик-истребитель, допил пиво и пересчитал мелочь. Он оставил доллар чаевых. Осмотревшись напоследок, подобрал спортивную сумку и направился к выходу мимо одной из красоток в лосинах.

* * *

Во вторник вечером Рита улыбнулась, когда Бабун зашел в палату. Ее перевели из реанимации в палату на двоих, но соседняя кровать пустовала.

Дыхательного аппарата и сердечного монитора при ней больше не было.

Бабун закрыл за собой дверь и поцеловал жену.

– Как самочувствие?

– Как будто меня переехал грузовик. – Голос был слабенький, почти шепот.

– Я говорил с врачом. Если пойдет на поправку, в четверг тебя переправят самолетом в Бетесду. Я, как ближайший родственник, буду тебя сопровождать.

– Замечательно, – сказала она, не отводя от него влюбленного взгляда.

– Вот так, – улыбнулся он в ответ. – Такие дела.

– Я тут немного читала. – Ее улыбка стала шире.

– По-моему, у тебя еще не фокусируется зрение.

– Не фокусируется. Я немного читала то в одном месте, то в другом. «Приключения Таркингтона». Ты очень здорово пишешь.

– Из тебя не выйдет хороший критик.

– Я довольна, что вышла за тебя.

– А уж я-то как доволен!

* * *

Санитарный самолет ВВС С-141 приземлился на авиабазе Эндрюс. Отсюда Риту доставили в Бетесду машиной скорой помощи. Когда вечером она проснулась, Бабун сидел рядом вместе с ее родителями, которых он привез из Национального аэропорта прямо в госпиталь.

Миссис Моравиа была заплакана, но старалась держаться с достоинством.

Через пять минут после своего прибытия она разразилась речью, которую, очевидно, репетировала многие недели:

– Настало время, Рита. Пора. У тебя прекрасный муж, и хватит тебе летать. Слушай, Сара Барнс – помнишь Сару, заводилу класса, которая поступила в колледж Брин-Мор? Такая веселая девочка! Не припомню, как ее фамилия по мужу… У Сары уже второй ребенок, прелестный мальчик. Ее муж – студент-медик, учится на педиатра. А Нэнси Стро, которая вышла за этого нового дантиста из Ньюпорта, ты знаешь, в мае была такая роскошная свадьба, – так вот, ее мама сказала, что Нанси почти наверняка беременна. А Кимберли Хайер…

Мистер Моравиа бочком выскользнул в коридор, и Бабун последовал за ним.

– У нее очень усталый вид.

– Сегодня был тяжелый день, – пояснил Бабун.

– Оправится ли она полностью?

– Трудно сказать. Через пару недель начнется физиотерапия, тогда узнаем. Пока она ужасно страдает от гипса, в который закована нижняя половина тела. Все чешется, и это приводит ее в бешенство. По-моему, это хороший признак.

Через десять минут, когда они выпили кофе из автомата, Бабун предложил:

– Давайте заберем вашу жену и пожелаем Рите спокойной ночи. Она быстро утомляется, ей нужно много спать.

– Мы можем прийти и утром, – согласился тесть.

По пути в палату Бабун заметил:

– Рита совершенно не похожа на свою мать.

– Разные поколения, – пожал плечами мистер Моравиа. Он был философ.

– У них противоположные стремления, – кинул пробный шар Бабун.

– У каждого поколения так.

– Рита все равно будет летать, если только врачи разрешат.

– Я верю. Мадлен просто выпускает пар. Рита это знает. Куда мы пойдем обедать?

* * *

На следующее утро, в пятницу, Бабун сопровождал чету Моравиа в госпиталь, потом мистер Моравиа подвез его к станции метро, супруги отправились в Национальную галерею, а Бабун – на службу.

Даже в подземке стояла ужасная духота. Белая форменная рубашка Бабуна чуть не расплавилась, пока он достиг кондиционированного убежища – вестибюля Кристал-Сити.

Лифт полз целую вечность. Он ждал с нетерпением. Уже семь недель он размышлял, что же послужило причиной аварии, но ни Джейк Графтон, ни Гельмут Фриче, ни Чад Джуди ничего не говорили ему по телефону. Они уклончиво отвечали: мол, идет следствие. Видимо, такова была генеральная линия партии. Бабун еще раз нажал кнопку лифта. Ему нужен ответ.

Он приветственно помахал секретарше и проследовал прямо в кабинет Графтона. Дверь была закрыта, поэтому он постучался, затем приоткрыл ее и заглянул внутрь.

– Здравствуйте, капитан.

У стола сидели двое незнакомых штатских.

– Я освобожусь через несколько минут, Бабун. Рад тебя видеть.

Таркингтон сел за свой стол и нетерпеливо принялся разбирать почту.

Обычная ерунда. Он положил фуражку на стол и уставился на закрытую дверь кабинета Графтона.

Секретарша подошли к нему.

– Как Рита?

– Она в госпиталем Бетесде. Думаю, поправится.

– Нас как громом поразило, когда стало известно, что вы поженились. – Она улыбнулась и заговорщически склонилась к нему. – Никто из нас ни о чем не подозревал! Это так романтично.

– Еще бы, – кивнул Бабун Таркингтон.

– Мы все так рады, что она поправляется. Мы думали о ней и молились за нее каждый день.

– Спасибо, – пробормотал Бабун, оторвав, наконец, глаза от двери и улыбнувшись сотруднице. – Вы что-нибудь знаете об аварии? Почему это произошло?

– Полный молчок, – шепотом произнесла она, оглядываясь. – Я этого не видела, но это так ужасно!

Выслушав заверения, что он передаст Рите самые добрые пожелания, секретарша вернулась за свой стол и стала разбирать почту. В комнату вошел Чад Джуди. Бабун подошел к нему.

– Рад видеть вас, капитан.

– Привет, Таркингтон. Как ваша жена?

– Думаю, с ней будет все в порядке, капитан. Скажите, – Бабун отвел старшего по званию подальше от секретарши, – что вы знаете о ходе следствия? Что было не так?

– Бабун, это все строго секретно, а я не знаю, есть ли у вас допуск. Я только читал секретный раздел отчета. Поговорите с капитаном Графтоном.

– Строго между нами, дело в ЭППЗУ, правда? Думаю, они спятили из-за ЭМП. – Имелись в виду электромагнитные помехи.

Джуди ухмыльнулся:

– Спросите Графтона. Передайте наилучшие пожелания вашей жене. И поздравляю вас!

– Спасибо.

Дверь кабинета открылась, и Бабун встал из-за стола. Он наблюдал, как оттуда вышли двое в штатском. Они на ходу буравили глазами помещение, примечая буквально все. Бабун забыл о них, как только они скрылись из виду. Он уже направлялся к двери, когда Джейк Графтон выглянул оттуда и знаком пригласил его.

– Как Рита?

– Устроена в Бетесде, сэр. Я хочу с вами поговорить, – Бабун старательно закрыл дверь, – о том, почему самолет потерял управление. Что вы выяснили?

Джейк Графтон повернулся спиной к Бабуну, глядя в окно. Он потер переносицу, потом потянул себя за мочку уха.

– Что вы выяснили, сэр? – повторил свой вопрос Бабун.

– Что? А-а, извини. ЭППЗУ оказались дефектными.

– Спорю, из-за ЭМП.

– Нет. Дефект в изготовлении микросхем. Его не должно было быть, не могло быть – всего один шанс на триллион, но это произошло. – Графтон засунул руки в карманы и медленно повернулся. Уперся взглядом в край стола. – Их устанавливали дефектными. Что-то явно не то.

– Когда это выяснилось? – спросил Бабун.

– Ну, мы поняли, что что-то не так с микросхемами, когда увидели данные телеметрии, но… а… – Он указал на дверь. – Эти двое, что сейчас были у меня…

– Кто они?

– Гм… – Лицо Джейка Графтона вдруг разгладилось, и он посмотрел в глаза Бабуну так, будто видел его впервые. – Не могу тебе сказать, – отрезал он. – Это секретно.

– КАГ, моя жена может остаться калекой на всю жизнь. Мне нужно это знать.

– Ты хочешь знать. Это огромная разница. Рад видеть тебя здесь.

Бабун попытался зайти с другой стороны, но получил отпор и был выставлен за дверь.

* * *

Джейк Графтон вернулся к окну и уставил невидящий взгляд на улицу. Агенты Камачо и Дрейфус мало что сообщили ему. Несомненно, они были в весьма необычной для себя роли, отвечая на вопросы вместо того, чтобы задавать их. А все эти переглядывания и паузы, когда они подыскивали нужные слова! Комедия, да и только! Самая настоящая комедия. Разыгранная потому, что на этом настоял вице-адмирал Генри. Что ж, они доставили так мало удовлетворения, что по сути остались девственными.

Так что же он все-таки узнал? ЭППЗУ были дефектными. В микросхемы были введены данные предварительной инженерной проработки, выполнявшейся несколько лет назад. Каким-то образом… Нет. Кто-то либо в Пентагоне, либо в TRX передал эти данные фирме-изготовителю. Агенты ходили вокруг да около этой темы, но так и не осветили ее. Не могли. На вопрос: «Кто?» они отказались отвечать. Он называл имена, рассчитывая проследить за их реакцией, но ничего не вышло. Они лишь бесстрастно смотрели на него.

«Имеет ли это отношение к смерти капитана Стронга?» Он задал этот вопрос, и они обсуждали такую возможность, так и не сказав ничего конкретного. Им бы быть политиками, а не агентами ФБР.

Единственное, чего он не знал раньше, было то, что в микросхемы попали данные предварительной проработки. И за этим они явились по настоянию Генри?

– Почему, черт возьми, – пробурчал про себя Джейк, – все должно быть настолько сложно?

* * *

В два часа дня Чад Джуди решился на это. Стол впереди него был пуст. Лес Ричардс ушел на совещание и вернется не раньше, чем через час. Почти все сотрудники отдела либо занимались подготовкой отчета капитана Графтона, либо отсутствовали.

Он вставил форматный диск в дисковод своего терминала и принялся нажимать клавиши. Паролем нужного файла было слово «скрупул». На законных основаниях он не имел допуска к этому файлу. Пароля, который дал ему Олбрайт, он никогда прежде не слышал. Прежде, чем отпечатать его, он отер ладони о брюки и отрегулировал яркость экрана.

Над этим он размышлял всю неделю. У него есть сто штук от Олбрайта плюс то, что было раньше. Можно вечером выйти из здания, завтра сесть на самолет в аэропорту Даллес и к семи утра в понедельник оказаться так далеко от Вашингтона, что эти типы в жизни его не найдут. За пятьдесят лет не найдут, если даже он доживет до девяноста трех лет.

Конечно, Олбрайт будет вне себя, но он же шпион и шума поднимать не станет. И черт возьми, в огромном мире шпионажа паршивые сто тысяч баксов никакие не деньги.

Либо можно снять копию с этого файла и в понедельник вечером отдать дискету Олбрайту. Раскрутить рулетку, пройти зеро и получить еще сто пятьдесят тысяч. Тогда в сумме получится почти триста тысяч американских долларов наличными. На такие деньги можно безбедно жить в какой-нибудь прибрежной деревушке в самом дальнем захолустье. И чтобы рядом было что-нибудь упругое, тепленькое, греющее по ночам в постели. Жить скромно, но зажиточно, без забот, в полное свое удовольствие.

Если он скопирует этот файл, то уже никогда не сможет вернуться сюда.

Если он выйдет без него, рано или поздно шум с этими микросхемами уляжется, и он сможет тихонько ускользнуть.

Отказаться от ста пятидесяти штук ради каких-то неопределенных перспектив?

Без денег он никуда не денется, придется вернуться сюда.

Он отпечатал слово. «Скрупул». Появился перечень. Тридцать пять документов. Он внимательно просмотрел перечень. Что-то здесь было не то.

Колонка цифр, указывавших, сколько байтов содержится в каждом субфайле.

Господи, какие они короткие! И тут он сообразил. Он открыл один из субфайлов. Появился титульный лист. Нажал клавишу подлистывания страниц. Вторая страница была пуста. Ничего!

Весь документ состоял из титульного листа! Он проверил другой документ: тоже один титульный лист. Файл «Афины» был пуст!

Чад Джуди уставился на экран, лихорадочно соображая, что делать. Ему пришла на ум третья возможность. До сих пор он об этом и не подумал.

Неудивительно, что твоя карьера так и не состоялась, Чад. Ты просто не в состоянии мыслить подобно этим заклинателям змей, грязным торговцам воздухом, которые к тридцати годам уже имеют пару миллиончиков, а остаток жизни строят из себя Бог весть что. Ладно, тупица, тугодум, вот твой шанс зарезать жирную курицу. Олбрайт же не принесет с собой компьютер в этот бар для одиноких дамочек, чтобы проверить дискету. Отдай ему пустой диск, возьми его вонючие деньги и сматывайся.

Но нет. Смеется тот, кто смеется последним. Он получит деньги за то, что ему заказывали. То, что дискета окажется пустой, проблема Олбрайта, а не Джуди.

Он нажал клавиши. Диск закрутился и заурчал.

Файл был скопирован очень быстро. Неудивительно – ведь он такой короткий.

Джуди сунул дискету в боковой карман спортивной сумки, вышел из программы и выключил терминал. Еще минут десять он убирал на столе, запирал ящики, наблюдал за сотрудниками.

У двери он написал фломастером на доске прихода и ухода: «Вернусь в 4.30».

– Ухожу за пределы, – заявил он секретарше, снял фуражку с вешалки и расписался у охранников. Так просто. Саенара, мамаши.

Лифта пришлось дожидаться долго. Как всегда. ВМС очень дешево арендовали это здание, поэтому владелец отказывался модернизировать лифты. При этой мысли Чад Джуди усмехнулся. В последний раз ему приходится мириться с этими мелкими неприятностями, связанными с тем, что он носит форму. С него хватит. Вечером он снимет эту форму, чтобы никогда больше не надевать ее.

Спасибо вам, капитан 3-го ранга Джуди. Спасибо за двадцать один год верной службы флоту и стране. Спасибо за восемь дальних походов, из них три в Индийский океан. Спасибо за вашу преданность службе, которая расстроила брак и лишила вас детей. Спасибо за то, что вы довольствовались жалкой зарплатой, что семья каждые два года переезжала, что теперь светит ничтожная пенсия. Спасибо, что всякий раз тряслись перед аттестацией, что ваша судьба зависела от малейшей прихоти начальства. Капитан 3-го ранга Чад Джуди, вы великий гражданин Америки.

Прозвенел звонок. Джуди взглянул на кнопки возле лифта. Верхняя загорелась.

Раскрылась дверь. Из нее вышел вице-адмирал Тайлер Генри. Капитан 3-го ранга автоматически вытянулся.

– Добрый день, ад…

Выражение лица Генри заставило его замолчать.

– Ты! – рявкнул адмирал. Он обернулся к штатскому, который вышел вслед за ним, и уставил палец в Джуди. – Вот он! Вот чертов предатель.

Джуди развернулся и распахнул дверь на лестницу. Последний раз обернувшись, он увидел, что штатский шарит под пиджаком, снимая что-то с пояса.

Он помчался вниз по лестнице, словно загнанный заяц, прыгая через три ступеньки.

– Стой! ВМКР! – Крик донесся сверху, глухо отдаваясь эхом на лестничной клетке.

Твое спасение в скорости, Чад.

На бегу он шарил в спортивной сумке. Пистолет был там, под костюмом для бега.

Седьмой этаж. Шестой. Шум наверху. Они гонятся за ним. Четвертый. Он мчался вниз.

Второй этаж. Когда он пробежал площадку, из пожарной двери на первом этаже показался вице-адмирал Генри. Он спустился в распроклятом лифте!

Чад выстрелил в человека позади Генри и всем телом навалился на дверь, закрывая ее. В замкнутом пространстве грохот оглушил его. Адмирал набросился на него, и Джуди ударил его по голове стволом пистолета.

Тайлер Генри упал на колени. Чад еще раз изо всех сил двинул его рукояткой. Адмирал обмяк и свалился на пол.

У Чада звенело в ушах, он отер лоб, пытаясь сообразить, что делать дальше.

Если успеть добраться до гаража в подвале, еще есть шанс. Сверху доносился топот. Испуганный Джуди перескочил через тело адмирала и ринулся вниз.

Уровень 0-1. Чад вскочил в раскрытую дверь и добежал, затравленно озираясь, до ближайшего ряда машин. Пока никого не видно. Здесь он их опередил, пусть на несколько секунд.

Он бегал, охваченный ужасом, вдоль машин, заглядывая, не торчат ли где-нибудь ключи зажигания.

Держись, Чад. Ты и раньше бывал в переделках и всегда выбирался из них целым и невредимым.

В отчаянии он носился по гаражу.

Ага, вот какой-то тип отпирает дверцу. Штатский. Чад одним прыжком подскочил к нему.

Тот обнаружил приближение Джуди в самый последний момент и, оглянувшись через плечо, успел только увидеть, как на него обрушивается ствол пистолета.

Чад подобрал ключи с пола и забросил спортивную сумку в открытую дверцу.

Он оттащил раненого в сторону и сел за руль. Заводя двигатель, он увидел, как целая толпа высыпала из лифта и с лестничной клетки. Она растекалась по гаражу, преследуя его.

Двигатель зафыркал. Чад осторожно сдал назад, включил скорость и поехал к воротам. Кто-то с криком бежал туда.

Выстрел!

Он выжал газ.

Джуди объехал последнюю колонну так, что шины взвизгнули, и вырвался на выездной пандус.

На улице, куда выводил пандус, было одностороннее движение, справа налево.

Чад оглянулся направо. Одна-единственная машина. Он вывернул навстречу ей и изо всех сил надавил на акселератор. Водитель седана резко рванул в сторону, пытаясь избежать столкновения, потом решился на таран. Слишком поздно!

Полквартала до перекрестка, потом влево через разрыв в потоке, чуть не врезавшись во встречный грузовик, который забуксовал от внезапного торможения, отчаянно ревя клаксоном.

Снова направо, теперь налево. Он проскочил на красный и завернул на пандус только для автобусов, выводивший на автостраду. Только там, смешавшись с потоком машин и поглядывая в зеркало заднего вида, Чад Джуди попытался, наконец, осмыслить происшедшее.

* * *

– Он мертв. – Врач скорой помощи накрыл тело вице-адмирала Тайлера Генри одеялом. – Дайте пройти, ребята.

Джейк Графтон, совершенно ошеломленный происходящим, вышел в вестибюль из лифта. Полдюжины агентов ФБР переговаривались по рации. На полу осталось кровавое пятно в том месте, где один из агентов упал, раненный в плечо. Кто бы мог подумать… Чад Джуди?!

Бабун Таркингтон преградил ему путь.

– Джуди. Это он продал данные по ЭППЗУ, да?

Джейк кивнул. Бабун повернулся и отошел.

– Таркингтон! Таркингтон!

Джейк догнал лейтенанта уже на площади.

– Куда это ты направился?

Таркингтон даже не взглянул на него.

– За несколько вшивых баксов этот гад чуть не убил мою жену. Она никогда не оправится. Шрамы у нее останутся на всю жизнь.

– ФБР поймает его. Они там профессионалы.

– Уж лучше пусть они, – пробормотал Бабун. – Если я первым доберусь до этой твари, им уже некого будет искать.

Таркингтон ушел, а Джейк стоял и смотрел ему вслед. Черт возьми, надо отпустить парня. Он все равно не найдет Джуди. ФБР выловит того завтра-послезавтра. А Бабун пусть погуляет, может, это пойдет ему на пользу.

Внутри здания он столкнулся со знакомым агентом, Ллойдом Дрейфусом.

– Что, черт побери, произошло, Дрейфус?

– Видимо, так, капитан: Агентство национальной безопасности контролировало терминалы, и, когда Джуди влез в файл «Афины», они позвонили вице-адмиралу Генри сразу после нас. Генри опередил нас примерно на минуту.

Джейк раскрыл рот, но Дрейфус сделал ему знак замолчать.

– Знаю, знаю. Этого не следовало делать. И теперь какой-то несчастный шмок вылетит с работы. Но Тайлер Генри – это Тайлер Генри. Мало кто способен был сказать ему «нет», да еще и заставить послушаться.

– Это так, – согласился Джейк. – Что за штатский был с Генри?

– Парень из военно-морской контрразведки. Все это мы узнали от него.

– Где Луис Камачо?

– Работает.

– Я хотел бы поговорить с ним.

– Я передам ему.

– Нет. Вы скажете, что он должен поговорить со мной, или я всех тут поставлю на уши. Коль вице-адмирала убивают в штабе флота, крышка должна сорваться очень быстро. Сейчас я знаю намного больше моего шефа, но тем не менее очень мало. Когда я начну отвечать на его вопросы, он не будет выглядеть беззаботным отпускником. Он, кстати, тоже вице-адмирал. Я отвечу на его вопросы. Он тоже из тех, кто не признает ответа «не знаю». Джордж Ладлоу, военно-морской министр, ничего об этом не слышал с тех пор, как вылез из пеленок. А начальник штаба ВМС…

– Камачо…

– Ему не дадут, несмотря на его значок с Е-стрит, спрятать все это дерьмо обратно… Так и скажите ему!

* * *

Въехав в Вашингтон по мосту Джорджа Мэсона, капитан 3-го ранга Чад Джуди снял белоснежный китель с черными погонами и бросил его на пол под задним сиденьем. Белая рубашка осталась, но она привлекает меньше внимания, чем китель. Фуражку он потерял, еще когда убегал по лестнице.

Ему необходимо было переодеться, избавиться от этой машины и найти укрытие.

От моста он поехал по Четырнадцатой стрит на север, лавируя между множеством автобусов и иногородних машин, заполненных туристами. В мотель? Нет, они в первую очередь проверяют гостиницы, мотели и автобусные станции…

Он пересек Конститьюшн-авеню, продвигаясь дальше к центру.

В трех кварталах к северу от Нью-Йорк-авеню он застрял в пробке – здесь ремонтировали дорогу, и движение шло только в один ряд, как вдруг заметил входящего в аллею пьянчугу – алкоголика, или, выражаясь языком социальных работников, «лицо без определенного места жительства».

Через пять минут, объехав вокруг квартала, он катил по аллее с другой стороны. Ему удалось поставить машину рядом с мясным фургоном. Пьяный упал возле металлического мусорного ящика, не выпуская из рук бутылку вина. Под голову он подложил скатанное одеяло. Рядом стоял зеленый мусорный мешок.

Убедившись, что никто не смотрит, Чад Джуди выключил двигатель и вышел.

Пьяный что-то бормотал. Чад осмотрел мусорный мешок. Там были старое пальто и какие-то грязные рубашки.

– Извини, парень. Настала твоя очередь. – Джуди начал душить его двумя руками. Бродяга, которому было лет шестьдесят, заросший бородой, слабо сопротивлялся. Менее чем через минуту он затих.

Джуди сорвал с мертвого рубашку и надел ее поверх своей майки. Теперь штаны. Спрятавшись в проходе между фургоном и мусорным ящиком, Чад стянул с себя белые флотские брюки, белые туфли и носки и натянул засаленные штаны пьяницы. Когда-то они, вероятно, были серыми, но сейчас стали просто темными, в жирных пятнах. И великоваты. Тем лучше. Он и туфли забрал у мертвеца. Они сильно жали, но это не имело значения.

Мусорный мешок и скатку Джуди забросил в машину. К ним присовокупил бутылку вина, поставив ее на заднее сиденье так, чтобы она не опрокинулась.

Он поехал дальше по аллее и с помощью доброжелательного туриста влился в поток. Свой белоснежный мундир он выбросил в мусорный ящик вблизи Мемориального стадиона имени Роберта Ф. Кеннеди, а машину оставил на стоянке перед центральной больницей округа Колумбия.

Со скаткой на одном плече и мусорным мешком, в котором теперь лежала спортивная сумка, на другом, он побрел через стоянку к станции метро «Беркстрит». Далеко уйти не удалось. Туфли немилосердно жали. Он сел на тротуар у маленькой изгороди и достал кроссовки из спортивной сумки. Ключи от машины он выбросил в грязь. Туфли пьяницы поставил под изгородью, допил вино и поставил бутылку рядом с туфлями, стерев с нее отпечатки пальцев. В мусорном мешке оказалась старая кепочка, которую он водрузил на голову.

Он сидел на тротуаре и размышлял. На площадку въехала машина. В ней женщина и двое подростков. Она взглянула на него и тут же отвела глаза.

Подростки смотрели исподлобья.

Может получиться, решил Джуди. Он взвалил мешок на плечо и зашагал к станции метро.

* * *

Было 4.30, когда Харлан Олбрайт в закусочной гаража бросал четвертаки в кофейный автомат, не подозревая, что агенты ФБР явились арестовывать его. Он снял с подставки бумажный стаканчик, отпил из него и через стеклянную стену бросил взгляд в кабинет. Там стояли трое, один из них негр: коротко остриженные, в деловых костюмах с оттопыривающимися пиджаками. Один разговаривал с Джо Тэлли, его заместителем, двое других обшаривали взглядами кабинетик.

Олбрайт сразу все понял. Они не машину забирать из ремонта пришли. Когда Тэлли рукой указал им, куда идти, Олбрайт рванулся с места.

На другом конце закусочной была дверь с надписью: «Служебный вход». Она была заперта. Олбрайт открыл ее своим ключом и прошел через склад запчастей. Дверь автоматически захлопнулась за ним.

Он миновал ряды стеллажей и поздоровался с кладовщиком. В коридоре он прошел три метра, затем свернул налево и через неприметную дверь проник в ремонтный цех.

Один из механиков как раз опускал машину на талях.

– Ты заканчиваешь эту «Вольво», Джимми?

– Уже готова, мистер Олбрайт. Как раз собирался ее выкатить.

– Я выкачу. Хозяйка рвет и мечет у кассы. Как все они, полна нетерпения.

– Провод стартера отпаялся, – пояснил механик. – И всех дел. Ключи внутри. А как мы ее оформим?

– Сходи отведи хозяйку в мой кабинет.

– Ладно. – Когда Олбрайт завел машину, механик открыл ворота гаража и отбросил кирпичи, подложенные под шины.

Олбрайт осторожно сдал назад и поехал по аллее на площадку, куда выставляли отремонтированные машины.

Конечно, один из тех, что в деловых костюмах, уже бежал туда, а другой вокруг здания направлялся к переднему въезду. Олбрайт свернул налево и проехал мимо агента, который шел к демонстрационному залу. Агент удивленно уставился на него. При выезде на улицу Олбрайт притормозил и взглянул на зеркало заднего вида. Агент что-то говорил по рации, глядя в его сторону.

Олбрайт выжал газ и влился в транспортный поток.

Они погонятся за ним. Он надавил на акселератор и проскочил следующий перекресток, едва зажегся красный свет.

Он проехал еще три квартала, затем свернул направо и через квартал опять направо.

Подъехав к смотровой площадке машин с задней стороны, он подогнал машину на площадку отремонтированных автомобилей, осторожно осматриваясь, чтобы не попасться на глаза агентам. Он гонял по городу всего пять минут. Похоже, детективы ушли.

Он поставил машину и зашел в цех.

Джо Тэлли заметил его.

– Эй, Харлан, тут вас искали какие-то типы.

– Не может быть!

– Точно. Они не говорили, кто такие, но ясно, что копы. Что-то говорили в рации и смотались отсюда, будто им подожгли хвосты. Всего пару минут назад. Слушайте, что вы натворили? Ограбили банк?

– Не-е. – Олбрайт быстро просматривал связки ключей от машин, ожидавших ремонта. – Забыл бросить четвертак в счетчик на стоянке. – Ага, вот, новый «форд-таурус». Первая замена масла.

– За мной сукины сыны тоже приходили в позапрошлом году, – сообщил Тэлли. – Бывшая жена подала на меня в суд.