Текст книги "Куда скачет петушиная лошадь?"

Глава 3
Интервью с богатырём

– Ты как зашёл? – удивилась Даша. – Я, что ли, дверь не закрыла?

Она сразу поняла, что это кто-то из приятелей соседа Лёхи. Лёха дружил с ролевиками и на летнем фестивале лупил мечом упитанного рыжего эльфа Мишу из параллельного 9 «А».

– Сама же твердила – Пера-богатырь да Пера-богатырь, вот я и подумал, может, что надо, – пожал плечами пришелец. – А тут гляжу – не на помощь зовёшь, а такую чушь про меня городишь! Если я умер, так про меня можно всякое враньё писать, да?

– А ты умер? – резонно не поверила Даша.

– Конечно, я же нормальный человек, хоть и богатырь. Про мою смерть тоже много лгут. Кто говорит, жил сто лет и помер от старости, кто – в камень превратился. Кто вообще обидно врёт: дескать, натягивал ловчие сети между берёзой на правом берегу реки и сосной на левом – и надорвался. Что я, ловчих сетей не натяну! Я же богатырь!

– Какой-то ты мелкий богатырь, – раскритиковала мальчика Даша. – Ниже меня.

– А в мои времена народ меньше был, ты во всех музеях погляди. Платье вашей царицы на тебя не налезет.

Даша не любила намёков на свою фигуру и обиделась:

– Да ты! Да ты! Хлипкий, собаке по колено, и вообще Пера-богатырь взрослый был, а ты пацан! Я сразу догадалась, что ты Лёхин дружок! А Перы не бывает, он из сказки!

– Если бы я был из сказки, то меня бы сейчас тут не было, – объяснил Пера. – Коми народ считает, что сказки можно рассказывать только вечером, а днём нельзя. А сейчас день. Значит, я не из сказки. А насчёт взрослости – так всякий человек сначала бывает мальчишкой, а потом мужчиной. Если он не женщина, конечно. И что ты там плела о красных огненных глазах покойника? Не бывает у покойника таких глаз. Красный огонь – огонь жизни. Мертвецы горят синим огнём. Вот орт, к примеру, знаешь про орта-то? Вторая душа человечья, после его смерти может ходить где попало. Обычно там, где живой ходил. Так его следы синим огнём горят. А красным нельзя, красное – это для живых. И про блондинку враньё. Не была она дочкой миллионера, а была обычной женой Лешего. Я на ней женился, когда Леший сбежал. А потом как-то раз внезапно вернулся с охоты и вижу: жена моя свой скальп сняла и всяко его чистит-вычёсывает. Чистота – дело хорошее, конечно, но не до такой же степени. Тут я и понял, что она – не человек и даже не живое существо.

– Как это? – не поняла Даша.

– Ну, для чего с врага скальп снимали? Для того, чтобы он умер окончательно, а с целыми волосами может и воскреснуть. Там одна из наших душ, в волосах-то. И древние коми так делали, и вогулы. А если моя жена уже без скальпа, значит, она окончательно мёртвая. Это нехорошо.

– Фу, ты что-то неаппетитное рассказываешь, – поёжилась Даша. – И вообще… внешне мальчишка, а говоришь как взрослый. Или даже старый дед.

– Да? – огорчился Пера. – А я так стараюсь маскироваться под парнишку… даже три современных слова выучил: «круто», «прикольно» и «суперски». Ещё я знаю слово «прикинь», но кидать в это время ничего не надо. Смешные слова. Только всё время забываю их говорить. Никто вообще-то не придирался, одна ты.

– А я же буду писателем, мне надо обращать внимание на речь персонажей, – объяснила Даша, сделав вид, будто поверила, что Пера – богатырь.

– А я персонаж? – поразился Пера.

– А то! Ещё какой персонаж! Фольклорный!

– Круто! – сказал Пера. – И, не побоюсь этого слова, прикольно и где-то даже суперски!

– Кстати, ты уже отстал от современности, – заметила Даша. – Наши говорят не «круто» и не «суперски», а «жесть». Значение то же.

– Жесть? – удивился Пера. – Это что-то металлическое.

– Ладно, – сказала Даша. – Ты здорово всё выучил, и я делаю вид, что ты Пера. И беру у тебя интервью. Для практики.

Даша сообразила, что такое интервью вполне могут взять в сыктывкарскую газету «Красное знамя» – в раздел «юмор», конечно.

Даша: Здравствуйте, дорогие читатели! Сегодня у нас в гостях знаменитый герой коми легенд Пера-богатырь. Мы пригласили его, чтобы он ответил на несколько вопросов. Скажите, пожалуйста, почему вы решили выбрать профессию богатыря?

Пера: Э-э-э… так у нас в деревне институтов не было. Всего две профессии: охотник обычный и охотник-богатырь. Вторая престижнее.

Даша: Ага, совмещение специальностей… а правда, что вы с охоты приносили по семь лосей, нанизанных на копьё?

Пера: Не-е, на копье лосей носить неудобно. Больше трёх лосей не носил, и то на спине.

Даша: А что вы подумали, когда победили несметное войско татар, пришедшее из-за Урала?

Пера: Ну, что подумал… подумал: «Вот ме мыйта морт вийи! Менö таысь судитасны!»

– Чего? – не поняла Даша.

– А ты, что ли, коми язык не понимаешь? – удивился Пера. – На коми земле живёшь, коми кровь в твоих жилах течёт… а языка не знаешь!

– Да в городе уже никто и не говорит на коми, только по-русски, – оправдывалась Даша. – У нас в классе одна девочка чуть-чуть понимает. И в паспорте все записаны как русские.

– Ну и зря, – пожал плечами Пера.

– Мама тоже коми почти не знает, – продолжила Даша. – А бабушка рассказывала, что раньше было такое время, что на коми языке говорить не разрешали. Даже в школе, и на улице, и в магазине. Надо было на русском говорить, чтобы все люди быстро стали одной национальности – советский народ. И в тюрьму могли посадить за коми язык. Сейчас-то вон хвалят, когда свой язык знаешь, а многие забыли. Такой закон: сильная нация поглощает слабую.

– Это с чего же тебе коми слабые? – обиделся Пера, двумя пальцами поднял холодильник и перегородил им входную дверь. Потом ткнул пальцем в Дашин письменный стол – осталась дырка.

Наверное, он ещё бы что-нибудь подобное сделал, но тут зазвонил Дашин мобильник. Пера опередил Дашу и ответил на звонок:

– Да! Хорошо, сейчас буду. Разберёмся.

– Это мой телефон, это мне звонили! – возмутилась Даша и глянула «память вызовов». Номер почему-то не сохранился.

– Нет, это мне звонили, – сказал Пера. – Срочный вызов. Под Чердынью что-то непонятное. Но не татары, а вроде инопланетяне. Опять.

– А почему на мой мобильник? Откуда под Чердынью знают, что ты у меня? – конечно, не поверила Даша.

– Я же весь из себя средневековый, – пояснил Пера. – У нас мобильной связи не было. Хотя и жалко. Прикинь, иду я по тайге, вижу след вогульский, звоню князю в Покчу али Чердынь: «Так и так, враг близко». Князь посылает эсэмэску в Искор, поднимает всех, выводит дружину навстречу вогулам. Эх, полезная штука – мобильник! Но чего не было, того не было. Поэтому если где-то в Приуралье и Коми земле нужна моя силушка богатырская, то вызов поступает из любого подходящего и неподходящего аппарата. Хоть из зеркала, хоть из дупла древесного, хоть из мобильника. Илья Муромец так же делает. Он держит земли от Мурома до Владимира. Ольгерд Датчанин присматривает за Скандинавией, король Артур бережёт Британию… много нас таких. Я пошёл, прощай.

– А холодильник на место! – возмутилась Даша. – И вообще, не воображай, что я тебе верю, что ты прямо в Чердынь сейчас поедешь.

– Холодильник пусть пока постоит, – важно сказал Пера. – Памятником моей силушке немереной. Будешь возникать – балкон отломлю. А насчет «не верю» – ну и не верь. На что ты мне нужна убеждать тебя – даже родного языка не знаешь.

И начал вращаться – ловко так, будто вентилятор.

– Погоди, давай холодильник вместе подвинем, а то мама придёт с работы усталая, и ей только мебель таскать… – Даша схватила вращающегося Перу за рукав. Пальцы ощутили что-то странное, не ткань, а шершавое дерево, голова закружилась, Даша заморгала…

Она стояла в лесу и держалась за еловую ветку.

Глава 4
Ноги, крылья и хвосты

Мир трансформировался в Мир-суснэ-хума запросто: две руки, две ноги, голова, два уха и прочие детали, описанные в «Фикипедии» в разделе «Человек». Друзья могли напутать с одеждой, но решили, что неважно: сын бога имеет право одеваться как хочет. Передний второй лист, не подлежащий трансформации, лихо торчал за правым ухом.

А вот с конём намаялись. Сначала Тове трансформировался в обычного коня – в Общем Поле нашлось много рисунков лошадей. Потом пошли по мифологическому описанию и начали с золотой гривы. Тове легко трансформировал свои волосы в золотую гриву, но золото – не лёгкий металл. От тяжести цельнометаллической гривы голова нагнулась к самой земле, ткнулась лбом в траву. И шея растянулась – как у жирафа (сказали бы Мир и Тове, если бы видели жирафа).

Ходить с волочащейся по земле головой на растянутой тонкой шее было невозможно. Тове укоротил гриву до коротенького ёжика, чтоб стала легче. Голове сразу полегчало, но шея не сократилась. Получилась бритая лошадиная морда с золотой «лысиной» на жирафьей шее, да ещё и с передним вторым листком, жизнерадостно зеленеющим над левым глазом. Потом Тове сделал по бокам спины восемь крыльев – крепких и толстых, чтобы поднять вес такого большого животного. Крылья не помещались, и лошадиный хребет растянулся в длину раза в два-три. Четыре ноги сделались сразу и хорошо. Но длинное пузо под тяжестью крыльев провисло и цеплялось за дорогу, тормозя движение. Чтобы приподнять волочащееся пузо, Тове трансформировал из какой-то лишней, на его взгляд, конской кишки пятую ногу – прямо посреди живота. Пятая нога служила подпоркой, и теперь конструкция почти не провисала.

– Слушай, – сказал Мир, обозревая результат. – Я ведь на тебе ехать должен! А где? Всю спину крылья заняли, а на шею не сесть – она тонкая, того и гляди порвётся.

– Вот сюда, на попу садись, – и Тове мотнул золотой головой в сторону того места, где у коня хвост растёт. – Я заднюю пару крыльев подберу по максимуму.

Мир сел. Если смотреть сзади, то непонятно было, у кого хвост растёт – у всадника или у коня. Но друзей такие пустяки не смущали. Конь сделал три шага. Мир съехал по хвосту вниз.

– Неудобно и держаться не за что, – сказал Мир.

– Может, наоборот попробуем? – предложил Тове. – Не ты на мне поедешь, а я на тебе. В ссылке не сказано, кто на ком едет.

– Давай, – согласился Мир. – Садись ко мне на плечи.

Тове взгромоздился: задние ноги по бокам с шеи свисают и копытами по животу брякают, передние придерживаются за уши, пятая нога сильно натирает шею и затылок Мира, а потому её перекинули через левое ухо. Лысая золочёная голова на длинной шее развевается на ветру. Мир сделал несколько шагов, голова Тове мотнулась назад, нарушив равновесие. Вся конструкция завалилась набок.

– Тоже нехорошо, – отряхиваясь, встал Мир. – Может, другую планету выберем?

– Да ну, всё отлично, – тоже поднялся Тове. – Просто потренироваться надо. Ладно уж, ты на мне поедешь, но садись между третьей и четвёртой парой крыльев. Там тесно, но корешки… тьфу, то есть ноги подберёшь или вперёд вытянешь. А я медленно идти буду.

После недолгой тренировки ребята более или менее приноровились.

– Завтра в путь! – скомандовал Мир.

– А чего до завтра ждать, скорее выйдем – скорее вернёмся, скорее экзамен – скорее каникулы! – возразил Тове. – Вперёд, на планету Му-3!

Глава 5
Боги не пахнут

10 сентября 2011 года на Землю прилетят инопланетяне – таким сенсационным заявлением взбудоражил общественность аргентинский учёный Серхио Тоскано. Астроном опубликовал свой доклад более месяца назад, однако широкое распространение его теория получила только сейчас, когда её всерьёз восприняли специалисты NASA.

10 мая 2011 года,

интернет-издание ДВ-РОСС

– Ну и что? – спросил Тове. – Куда?

– Как говорит Достопочтенная Госпожа Культурологическая Учительница, с «ну» фразу не начинают, – хмыкнул Тове, он же и. о. Товлынг-лув, осторожно выпутывая длинную шею из каких-то колючек. – Мы благополучно материализовались на планете Му-3 в нужной точке и в нужном образе, что тебя не устраивает? Правда, я не уверен во времени, и вполне возможно, что мы посетили планету Му ещё до возникновения на ней разума.

Мир включил лингвотрансформатор и осторожно попытался пообщаться с окружающими растениями. Деревья враждебно молчали – то ли были неразумны, то ли не одобряли гостей.

– Возможно, они тебя просто не поняли, – сказал Тове. – Ты же поленился скачать нормальную версию «Лингвы» и беседуешь с ними при помощи допотопной программы. Давай двигаться куда-нибудь.

Легко сказать – двигаться. Товлынг-лув завис в полуметре от поверхности земли и при попытке полететь запутался в ветвях ельника всеми восемью крыльями. Пока выдирался – половину перьев в колючках оставил.

– Не можешь лететь – пешком пошли, – предложил Мир. – Кого-нибудь встретим.

– Ха, пешком, – проворчал Тове. – Это тебе можно пешком, а мне положено серебряные тарелки под копыта подкладывать, чтобы не оскверниться. Подложи – тогда пойду.

– Ай, какой нежный! Пошли без тарелок, это суеверие.

– Балда, а вдруг тарелки – это изоляторы? Вдруг это по технике безопасности надо, а то из здешней земли через копыта пройдёт какой-нибудь жуткий разряд смертоносного излучения…

– Серебро не может быть изолятором, оно хороший проводник, – вспомнил физику Мир.

– Это у нас на планете серебро проводник, а тут неизвестно что, – возразил Тове.

Мир только открыл рот сказать, что законы физики неизменны во всей Вселенной, как вдруг…

– И что это за чудо-юдо длинношеее у нас в парме объявилось? – спросил кто-то скрипучим голосом. – Гундыр, никак твой родственничек, тоже змей?

– Не-а, это какая-то другая порода, вишь, голова одна, – отозвался другой, побасовитее. – Разве что две головы ему оторвали в битве за Чердынь.

– Так то когда было, за столько столетий головы, поди, отросли бы, – возразил первый. – Может, это петушиная лошадь?

– Ага! – обрадовался Мир. – Местные жители. Сейчас мне будут молиться, а тебе тарелки под ноги подкладывать.

Он откашлялся, проверил лингвотрансформатор и начал торжественную речь:

– Здравствуйте, уважаемые местные жители (синоним аборигены)! Я – Мир-суснэ-хум, седьмой сын бога Торума, присматривающий за миром, царь идущих облаков, – и мой уникальный конь (синоним лошадь) Товлынг-лув рады приветствовать вас на планете Му-3 (синоним Земля)! Я спустился к вам с верхнего слоя атмосферы (синоним небо), чтобы проверить, всё ли у вас хорошо. Можете мне молиться и наклоняться… то есть поклоняться. И не забудьте подложить под конечности (синоним ноги) моего коня серебряные диски для пищевых продуктов (синоним тарелки). А то он без них осквернится напрочь.

– Вот обнаглел! – возмутился первый голос, и из кустов вышло странное существо. – Чтобы я, Вэрса, леший народа коми, поклонялся какому-то последнему сыну бога вогулов! Да я тебя так в парме заплутаю, что вовек не выберешься! И что такое синоним? Это особо неприличное ругательство? Так щас синонимом по башке-то и схлопочешь, ни одного синонима от тебя не останется, синоним тебя задери!

– Ой, извините, ошибка вышла, – растерялся Мир. – Мы к вогулам шли. А где они?

– Нету их, – сурово сказал Вэрса. – И валите отсюда, у нас своих забот полно.

– Да-да, я понимаю, если вы леший народа коми, то при чём тут вогулы, – закивал Мир, стараясь не сердить аборигена. – А где, кстати, эти самые коми?

– Нету коми, – ещё более сурово сказал Вэрса. – И вогулов нету. И русских нету. Никого тут больше нету. Одни синонимы кругом шастают, чтоб их… уматывайте, синонимы драные.

– А может… – Мир аж задохнулся от неожиданной догадки. – Может, у вас на планете произошла катастрофа (синоним катаклизм), все люди погибли, и остались только вы? А может, мы сумеем помочь? А может…

– Валите отсюда, кому сказано!

– Погоди, Вэрса, – из кустов вылезли сразу три невероятные, на взгляд Мира, головы и обнюхали друзей. – Непонятно. Выглядят как человек и зверь, а пахнут оба как растения. А говорят, что боги. Боги не пахнут. Кто это?

– Мы едим только растения, – наврал Мир. – Поэтому мы растениями и пахнем.

– Ты прав, Гундырушка, – кивнул Вэрса, и глаза его стали жёсткими. – Ель-матушка, подержи немного этих двоих, а мы подмогу вызовем.

Ель быстро вцепилась иголками в одежду Мира и перья на крыльях Тове.

– А я читал, что у вас растения неразумные, – удивился Мир, не очень-то пугаясь – кто станет бояться родственников-деревьев.

– Да поумнее тебя, – огрызнулся Трёхголовый. – Вэрса, вызывай наших. И может, даже Перу-богатыря. А то посыплются, как в прошлый раз, – одни не сдюжим.

Вэрса подошёл к дереву неизвестной Миру породы, поднялся на цыпочки и сказал в дупло будничным голосом:

– Внимание всем постам. В квадрате «тай-сизим» контакт. Не исключена возможность нашествия.

– Мы на грани провала, – шепнул Тове Миру.

Глава 6
Где у лошади принтер?

– Фу-фу-фу, человечьим духом пахнет, – из чащобы выдрался ещё один абориген неизвестной Миру разновидности – с длинным носовым отростком, крупными заострёнными зубными образованиями и излишне закруглённым стеблем… то есть позвоночником. Абориген принюхался и разочарованно сказал:

– Нет, ошиблась я, не пахнет никаким человечьим духом. Ойя да ойя, опять эти инопланетяне, што ли… да что за напасть такая, третий раз за месяц, и всё в моём квадрате…

– Так в том-то и дело, Ёма, – кивнул Вэрса. – Выдают себя за Мир-суснэ-хума и Товлынг-лува.

– Здравствуйте, уважаемый абориген (синоним местный житель) Ёма, я – Мир-суснэ-хум, седьмой сын бога Торума, а это мой конь (синоним лошадь) Товлынг-лув, – подтвердил Мир.

Ёма захихикала:

– Я – Ёма, хи-хи… синоним Баба-яга. А вы вруны. Али мне не знать Мир-суснэ-хума, сколько раз он в моей парме приземлялся, когда сюда ещё вогулы захаживали – за военной добычей, за красными девками, за сокровищами богатой Чердыни, а того пуще – за боевой славой да мужеской честью. И Мир-суснэ-хум с ними – когда просто глядит, когда и подмогнёт. Ух и хвастун, ух и болтун! А я что, я завсегда за наших, за коми воинов стояла, так иной раз чего и подколдуешь, чтобы у Товлынг-лува коленки подкосились али у самого Мир-суснэ-хума живот скрутило в разгар битвы. Кстати, о коленках – пятой ноги у Товлынга отродясь не было.

Потом глаза её стали злыми:

– Если вы выдаёте себя за вогульских духов, то и накажут вас за самозванство вогульские духи, а мне, коми, сие невместно. Вэрса, отдай их менквам!

Из чащи тут же выдвинулись два столбоподобных существа – остроголовые, мощные. Они ничего не говорили, но молчали красноречиво.

– Здравствуйте, уважаемые аборигены, – слегка дрогнувшим голосом сказал Мир. – Я – Мир-суснэ-хум, седьмой сын… э-э-э… синоним дочь…

Один менкв облизнулся. Второй тоже. Из-за его плеча выглянул подошедший третий.

– Минуточку! – возмутился Тове, забыв, что он по сюжету конь и разговаривать не умеет. – Эти существа – деревья! Я же чувствую, что они деревянные! Так почему же они облизываются? Деревья не едят ничего, кроме солнечных лучей, воды и воздуха!

– Ишь ты, а наши менквы прожорливые, – ухмыльнулся Вэрса. – Менквов вырезал вогульский бог Торум из лиственницы. Он хотел людей сделать (вогулов, естественно), и менквы – первый вариант людей. Они получились большие, сильные и тупые. Торум их забраковал и вылепил второй вариант из глины. И оживил. Так образовались вогулы, или, по-ихнему, манси. А менквы ушли в леса, одичали, жрут что ни попадя, даром что деревянные. Ничего, мы нормально ладим. А вас они съедят. Вот только Перу подождём, он разберётся. Так что хватит висеть в воздухе, пятиногий, приземляйся.

– Не могу, – возразил Тове. – Мне под копыта надо серебряные тарелки подставить. Без этого не приземлюсь, хоть аннигилируйте.

– Ани… аги… да где ж я тебе серебряные тарелки возьму? – развёл руками Вэрса. – Много их тут находили, особенно южнее Чердыни, в Редикоре, так то когда было. Их из дальних стран привозили чудны́е чернобородые купцы, продавали вогулам за меха, за собольи шкурки. Вогульские жрецы покупали персидские блюда, чтобы, когда Мир-суснэ-хум прилетит, подставить под копыта его коня, не дать осквернить о землю… Вогулы, что с них возьмёшь – нешто земля может осквернить, земля чиста и священна уж поболе, чем какая-то подозрительная небесная коняга. Потом историю с тарелками русский писатель один переделал в сказку про козлика Серебряное Копытце. И сейчас ещё в земле лежат серебряные иранские блюда, да кто ж ведает где. Вот если вспахать это место на петушиной лошади, то все клады откроются. Да где же взять петушиную лошадь?

– Петушиная лошадь – это суеверие, – возразил трёхголовый змей Гундыр.

– Так что опускайся, – подытожил Вэрса.

– Не буду, – заупрямился Тове. – Дело чести. Ой! Щекотно!

Раздался негромкий шмяк, и прямо между двумя передними и пятой ногами под брюхом Тове материализовался Пера-богатырь. Ругаясь непонятно, он вылез из-под коня и сказал:

– Понаставили тут скотину… нешто это хлев? Вэрса, почему у этой коровы пять ног? Я-то сперва думал, вымя такое длинное, а это нога! Сто раз говорил – мутантов не принимать! Да это и не корова… Даша, откуда ты взялась? Ты же в Сыктывкаре осталась!

Совершенно обалдевшая Даша держалась за ёлку, и вид у неё был такой, будто сейчас весь мир рухнет, только ёлка останется.

– Ты… ты меня спрашиваешь, откуда взялась? Это я тебя спрашиваю, откуда я тут взялась! – наконец обрела она дар речи. – Ты куда меня притащил?

– В лес за Чердынью, где обнаружены инопланетяне, – терпеливо пояснил Пера. – И я тебя с собой не звал, ты сама уцепилась. Ладно, смотри тихонько и не мешай.

– Ишь ты! Человек! – умилилась Ёма. – Живой! Мича коми нывка, красивая коми девочка! Ойя да ойя, сколько лет не видала!

– Человек, – принюхался Гундыр. – Пахнет как царевна, а не как Иван-дурак. Али я царевен не нюхал. Значит, есть они ещё где-то, люди…

– Что за инопланетяне? – спросил Пера.

– Да мы бы сами справились, но третий раз за месяц заявились, и всё разные, – извиняющимся тоном сказал Вэрса. – Это уже нехорошая тенденция. Поговори с ними, Пера. И ещё – у тебя случайно четырёх серебряных блюдец не найдётся? Этот упёртый конь косит под Товлынг-лува и желает приземляться только на серебряные тарелки.

Пера ошалело посмотрел на Тове:

– Ну и суперская зверюга! Золочёная лысина, пять ног, зелёная нашлёпка над глазом… парень, а как ты там на спине умещаешься, среди этих крыльев?

– Плохо, – честно признался Мир, у которого уже всё тело чесалось, истыканное перьями крыльев. – Очень плохо. Синоним погано.

– Они всё время синонимами обзываются, – наябедничал Вэрса.

– А у меня лингвотрансформатор так настроен, – объяснил Мир. – Подбирает слова с похожим значением – синонимы.

– Слезай и поговорим, – приказал Пера. – Уговор: ты всё расскажешь честно, и мы тоже. Если не согласен, два варианта: либо сражаешься со мной, либо сразу отдаю менквам. Если сражаешься, то тоже два варианта. Если ты проиграл, то всё в порядке, просто умираешь. Если выиграл, то отдаём менквам. Выбирай.

– Ух ты! – восхитился Тове. – Прямо алгоритм. Сейчас распечатаю.

Он нажал копытом левой передней ноги на коленку пятой брюшной ноги. Раздалось жужжание, и откуда-то сзади из коня выехал свёрнутый в трубочку лист бумаги с распечатанным алгоритмом.

– Тове, ты куда принтер вмонтировал? – удивился Мир.

– А в задницу! – сказал Тове. – Там как раз место было, и выход для бумаги удобный.

Мир посмотрел алгоритм, просчитал вероятности.

– Ладно, расскажу, – решил он. – Только вы потом тоже про свои дела расскажете, а то мы уже запутались – кто кем кому приходится и что здесь происходит.

«Неужели я внезапно свихнулась?» – подумала забытая всеми Даша.