Текст книги "Куда скачет петушиная лошадь?"

Глава 24
Чтобы летать…

– Вау, – прошептала Даша, во все глаза глядя на красавца-всадника примерно её возраста.

Мальчишка изящно спрыгнул с коня, подскочил к Миру и закричал:

– Щас как дам! Будешь знать, как моим именем называться!

Он выглядел довольно грозно, и Даша даже испугалась за Мира. Но Мир ничуть не струсил. Он тоже спрыгнул с Тове и сказал:

– Ух, какой у тебя конь! Какой конь! Это же невероятная красота. А можно гриву погладить?

– Можно, – опешил Мир-суснэ-хум. – А ты зачем, злодей, назвался моим именем?

– Так надо было, – отмахнулся Мир и благоговейно прикоснулся к золотой гриве. – Потрясающий конь! Это самое прекрасное, что я видел в жизни.

Товлынг-лув (настоящий) польщённо тряхнул головой и встал в профиль, декоративно расправив восемь крыльев. И серебряных тарелок под копыта, кстати, не требовал.

– Так ещё лучше! – восхитился Мир. – Это просто идеал (синоним эталон)!

– Чего? – не понял Мир-суснэ-хум.

– Да лошадь твою хвалит, – вступил в разговор Тове. – Я вот тоже пытался таким стать, да не получилось. Пятая нога мешает… всегда, понимаешь, в любом деле найдётся пятая нога, которая мешает.

– Ух, какой урод, – удивился бестактный Мир-суснэ-хум. – Тебя сглазили или заколдовали?

– Долго рассказывать, – ушёл от ответа Тове. – И есть очень хочется.

– Ты ещё и голодаешь, бедолага, – пожалел «несчастного» Мир-суснэ-хум. – Эй, слуги мои верные! Накормить-напоить этого обездоленного монстра, да и меня в придачу.

– Всё готово, о Присматривающий за Миром, – поклонился Вэрса. – Уж давно бы сели, да всё дела, дела.

– Как дела? А разве вы не меня ждали? – капризно вздёрнул бровь Мир-суснэ-хум.

– Ой… ну так я и говорю: все дела, дела закончили, только тебя и ждали, – поправился Вэрса и тихо проворчал в сторону:

– На что ты нам сдался, принесла нелёгкая.

Застолье вышло весёлым, несмотря на приближающийся конец света. Пирующие решили, что логично начать бороться с пустотой, заполнив пустоту в собственных желудках. Сначала друзья держались вместе, но потом расслабились и перемешались с местными. Пера о чём-то шептался с дюжим яг-мортом, Тове убеждал симпатичную рыженькую чуклю, что он не петушиная лошадь, а герой всех времён и народов, Мир поглаживал настоящего Товлынг-лува. Летающий котёл поставили в центр стола и сложили в него лучшие куски мяса – для почёту. Комар-зомби, про которого все забыли, добросовестно отгонял от поляны всех остальных комаров. Но его самоотверженный труд никто не замечал, а это обидно. Мир-суснэ-хум рассказывал Даше, какая у него ответственная должность и как он всех спасает, присматривая за миром. Даша восхищалась им очень активно, и Мир-суснэ-хум было её очень зауважал, как вдруг Даша всё испортила:

– Но если вы такой всемогущий и всенаблюдающий, как же вы допустили, что какой-то злодей сжирает край земли и делает пустоту!

Мир-суснэ-хум поперхнулся солёным рыжиком: он ничего не знал ни о пустоте, ни о злодее. Но нельзя же признаться в этом, ведь он только что хвастал, что всё в мире видит!

– Э-э… так вот я и говорю… м-м-м… это мелкая проблема, не стоящая моего внимания. Вот когда я сражался с семиголовым змеем…

– Как мелкая проблема! – возмутилась Даша. – Люди ушли, мир гибнет – и это мелко?

– Гибнет? – переспросил Мир-суснэ-хум с довольно глупым выражением лица.

– Пера-а-а! – обиженно позвала Даша. – Он говорит, что это мелочь!

Пера прибежал очень быстро – решил, что вогульский божок обижает Дашу. Но Даша внятно объяснила, что никто её не обижает, а если этот тип будет так о себе воображать, то она сама его обидит очень быстро.

– Ага, всё нормально, – разобрался Пера. – Понимаешь, о Седьмой Сын Великого Бога Торума, Присматривающий за Миром… в общем, ты не очень качественно за нами присматриваешь. Вишь, какие дела творятся…

И вкратце рассказал, что знал. Мир-суснэ-хум слушал потрясённо.

– Я иду с вами спасать мир, – сказал он, когда Пера закончил. – То есть вы идёте со мной, потому что я буду главный. Мы изничтожим этого колдуна, мы проткнём его мечами, проколем стрелами, затопчем копытами моего коня…

– И захлопаем крыльями его же, – добавила Даша, иронически улыбаясь.

– Что? Ну да, – согласился Мир-суснэ-хум.

– В чём дело? – из темноты вынырнул Волк, который старался до сих пор не привлекать внимания. Он материализовался за плечом Мир-суснэ-хума и вкрадчиво спросил:

– Ты обижаешь нашу девочку?

– Да нет! – взвыл Мир-суснэ-хум. – Я иду спасать мир! С вами! Ну возьмите, пожалуйста, я очень храбрый!

Пера скептически скривился, но Волк неожиданно одобрил:

– А что, пусть идёт. В бою никакой меч не лишний. К тому же у мальчика хорошая лошадь. Подвезёт, ежели что.

Мир-суснэ-хум сразу заважничал и стал рассказывать Даше, как он один побил целое войско злых духов с рогами. «Возможно, это было стадо коров», – подумала Даша, но настаивать на своей версии не стала.

Постепенно пир затих, и народ начал расползаться по норкам, ямкам и берлогам. Для гостей подобрали роскошную ель. Когда всё замерло, около ели послышалось шевеление. Это Тове перешагнул через спящего Мира и вылез из елового шатра. Он очень тихо, стараясь не брякать тарелками на копытах, подошёл к настоящему Товлынг-луву и сказал:

– Слышь, друг, научи меня летать, а? Я что-то в крыльях путаюсь. Только перепархивать получается. А летать как хочется…

– Да легко, – пробасил Товлынг-лув. – Мы, лошади, должны помогать друг другу. А то эти люди и боги вконец обнаглели. Крыльями махать умеешь? Да не так, ты же не комаров разгоняешь… кстати, что-то комаров нет. Напрягаешь вот эти мышцы плеча и вот так… ну вот, получается же! Ты очень способный.

– А всё равно не взлетается, – посетовал Тове.

– Ерунда, сейчас взлетишь, давай вместе! Раз-два-три – вверх! Поехали! Лови восходящий поток, балда пятиногая! Ну же! Ага, вот-вот, молодец, мальчик! Осторожно, об ель не хряпнись… ну, ничего, бывает. Лоб цел?

– Относительно, – поморщился Тове. – Давай снова. Я чувствую себя виноватым, что тебе спать не даю, но мне так надо летать!

– Летать всем надо, – улыбнулся Товлынг-лув. – Но не все это понимают. Давай с разбега, начинающим так легче. Раз-два-три – лети-и-и!

И до утра над погасшим костром, над поляной, над спящими персонажами легенд летали два счастливых златогривых коня с шестнадцатью крыльями на двоих.

Глава 25
Проблемы пассажирской и транспортной авиации

Ночью Даше опять снился безголовый орт. На этот раз он не стал ходить вокруг ёлки, а завис напротив Даши и помахал рукой. Даша ему тоже помахала, потом вспомнила, что орту трудно заговорить первым, и сказала:

– Добрый вечер! Как жизнь?

– Никак, – ответил орт. – Какая жизнь, если я умер?

– А Ёма сказала, что вас ещё и убили после того, как вы умерли, – вспомнила Даша.

– Орта нельзя убить, – засмеялся орт. – Что за чушь. Это я изобразил эффектную позу на рыбном пироге, чтобы привлечь внимание. Слушай, прапраправнучка, у меня мало времени, сны у тебя обычно короткие. Ты идёшь в пустоту – не суйся в неё, это не надо. Никакого героизма, никаких сражений. Посмотришь – и назад. Бой будет не там. Бой будет среди людей. И мальчишкам скажи… а то молодые, глупые, сунутся к Смерти и тебя потащат… а мне тебя жалко. У меня окромя тебя потомков и не осталось. Все геройствовали – то на одной войне, то на другой… ну и сгинули. Если и ты погибнешь, то получится, что я зря жил на земле, ни росточка не оставил, ни кровиночки…

– Погоди, я не поняла, – заторопилась Даша, видя, что орт медленно тает. – Какой бой будет среди?.. У каких людей? Что мне делать?

– Жить… – прошептал орт и растаял окончательно.

А утром Даша опять ничего не помнила – только настроение после пробуждения было препоганым. Она вылезла из-под ели и чуть не наткнулась на Перу, беседовавшего с Вэрсой.

– Но поблизости нет никаких тайных проходов, – развёл руками Вэрса, видимо, отвечая на вопрос. – Никаких, как вы выражаетесь, порталов. Обычные звериные тропы, не очень хорошие.

Всё утро Пера пытал местных жителей – как быстрее попасть на север, где найти тайный проход. Но местные дружно твердили: все дороги здесь обычные, и передвигаются по ним не волшебством, а традиционно, шаг-другой, шаг-другой, нога за ногу.

– Печально, – подытожил Пера. – Эдак неведомый враг к нам быстрее придёт, чем мы к нему.

– А можно полететь, – встрял в разговор полупроснувшийся Мир-суснэ-хум с отпечатавшейся еловой веткой на розовой щеке. – У вас конь, у меня конь.

– Наш конь не очень летучий (синоним летательный), – замялся было Мир, но Тове возразил:

– Ха! Ты меня недооцениваешь, как всегда! Смотри!

Он с места взмыл вверх и сделал красивую мёртвую петлю, почти вписавшись между двумя берёзами.

– Круто! – похвалил Пера, а Мир возмутился:

– Так что же ты раньше молчал! Покатай меня немедленно!

– И меня! – запросилась Даша.

– Смотрите, как хорошо будет, – торопливо излагал свой план Мир-суснэ-хум. – Я и девочка летим на Товлынг-луве, Мир и Пера – на вашем коне.

– А я? – спросил Волк.

– М-м-м… – замялся Мир-суснэ-хум. – А тебя, животное, можно за хвост к сбруе привязать.

Волк оскалил зубы, но Даша быстро сказала:

– Нет, лучше повезём Волка по методу лягушки-путешественницы. Он возьмёт в пасть прутик, а за оба конца прутик будут держать Тове и Товлынг. Пожалуй, прутик обломится… Или сделаем большую сумку-гамак, посадим туда Волка, с одной стороны её возьмёт Тове, с другой – Товлынг-лув.

– Тове не выдержит тройную тяжесть, – возразил Товлынг-лув. – Он только сегодня научился летать, мальчика нельзя нагружать чрезмерно, у него растущий организм.

– К тому же меня в гамаке укачает, – сказал Волк. – Но я и по земле от вас не отстану. Мы, волки, очень быстро бегаем.

– Но не так быстро, как летят волшебные кони, – сказал Товлынг. – Ты, Волк, сядешь на меня третьим, я выдержу. Но не свались, тебе будет очень неудобно.

– А Лютик? – раздался горестный вопль. – Лютик тоже лететь!

– Но, дружище, ты такой тяжёлый, тебя ни один конь не выдержит, будь он хоть трижды летучий, – уговаривал его Тове.

– А жаль, менквы отличные бойцы и очень сильны, – заметил про себя Пера. – Он бы пригодился. Но тащить по воздуху такое бревно… нет, нереально.

– Лютик лёгкий! – убеждал всех расстроенный менкв. – Лютик пушинка!

Потом понял, что его не возьмут, и ушёл страдать в чащу, чтобы не портить никому настроение.

– Вот ведь дубина, а какая благородная натура, – огорчённо сказал Пера. – И почему менквы не летают, как птицы?

Глава 26
Полёты без рекламы

Даша, конечно, уговаривала себя, что их кавалькада в облаках выглядит изысканно и благородно. Но в глубине души она понимала, что они похожи на персонажей смешного мультика. Впереди летит белая восьмикрылая лошадь с мальчиком, девочкой и Волком, которого слегка тошнит. За ними – пародийного вида белая пятиногая лошадь с двумя мальчиками, а замыкающим – большой котёл. На котле примостился комар-зомби и командует: «Левее! Правее! Воздушная яма!» – котёл плохо ориентировался в небе, а комар нормально.

Даша предвкушала, как она полетит высоко-высоко на восьмикрылом коне… но пока полёт ей не нравился. Во-первых, встречный ветер затыкал нос и выжимал слёзы из глаз. И было страшно, что вообще сдует. Во-вторых, она ничего не видела на земле – Товлынг-лув летел на шести крыльях, а седьмое и восьмое изогнул так, чтобы получилось нечто вроде заборчика, окружавшего пассажиров. Через этот перьевой заборчик рассмотреть пейзаж было невозможно. Только иногда в промежутках между перьями мелькал Тове, беспорядочно махавший крыльями и постоянно отстававший. А ещё Дашу немного нервировал Волк, сидевший позади неё. Она понимала, что он не укусит и вообще чучело, но когда сзади щёлкает зубами чучело со стеклянными глазами… Бр-р. «Давно уже летим, пора бы и прилететь куда-нибудь», – подумала Даша и вздрогнула от зычного оклика Товлынг-лува:

– Эй, малой! Осади назад! Куда прёшь вперёд меня, тебе говорят!

– Не могу! – раздался спереди слабый голос Тове. – Меня уносит вперед!

– Тормози! Крылья раскинь и тормози!

– Не-о-у-у… – ветер отнёс ответ Тове, маячившего уже далеко впереди Товлынга.

– Садись немедленно на любую горушку! – рявкнул Товлынг-лув. – Сгинешь! И мальчишек загубишь!

Потом Товлынг повернул голову и сказал спокойно:

– Всем держаться. Иду на таран.

«А за что держаться?» – в панике подумала Даша и схватилась за сидящего перед ней Мир-суснэ-хума. Товлынг резко увеличил скорость, пошёл куда-то вбок… бац! Удар был силён, и пассажиры непременно вылетели бы, если бы не страховавшая их пара крыльев. Так что Даша отделалась прикушенным языком, а Волк и Мир-суснэ-хум вообще не пострадали.

Даша выпуталась из крыльев, сползла с коня и огляделась. Они сели на какую-то невысокую горку с лысой макушкой. Рядом лежал, задрав копыта с тарелочками, взъерошенный Тове, из-под него, ругаясь, выбирался Пера. Котёл с комаром сделали над горкой красивый разворот и приземлились близ Даши.

– А где Мир?

– Свалился за десять шагов отсюда, вон он хромает, – указал Пера. – Чтоб тебя яг-морт забодал, ты зачем ДТП в воздухе устроил? Думаешь, с золотой гривой, так всё можно, да?

– Надо было срочно посадить Тове на землю, – объяснил Товлынг-лув. – Малыш, как ты себя чувствуешь?

– Слегка побито чувствую, – сказал Тове, с трудом переворачиваясь на живот. – Что это было?

– А что?

– Ха, сначала я летел, устал, конечно, и иногда отставал. А потом вдруг лететь стало легко, будто в реке по течению. Я подумал, что вот какой я молодец и как лихо научился летать. А потом понял, что меня несёт что-то, и тормозить не могу. Ты кричишь: «Тормози», – а я только ускоряюсь.

– Физика, – сказал доковылявший Мир и сел, потирая лодыжку. – Сплошная физика (синоним наука, изучающая свойства тел). Всё всегда перемещается из области высокого давления в область низкого давления. Тут нормальное давление, а там пустота. Вот тебя в неё и понесло.

– Да, – кивнул Пера. – Мы ведь назвали это пустотой совершенно наугад, а теперь опытным путём подтвердили, что это так и есть.

– Помнишь, Лютик сказал: «Кто-то злой в себя дует», – вспомнила Даша.

– Там явно сидит какой-нибудь великан и съедает мир по кусочку, – предположил Мир-суснэ-хум, заскучавший от разговоров про физику. – Мы пойдём и убьём его. Распорем брюхо и съеденный мир выпустим наружу.

– Если съеденный мир прожевали и переварили, лучше его оставить в великаньем брюхе, – заметил Пера. – Или ниже спустить. Но в любом случае дальше уже надо идти во всеоружии – становится опасно. Эх, хорошо мне жилось мальчишкой!

Он встал, потянулся… как-то слишком высоко потянулся, словно бы подрос, плечи пошли в стороны, руки налились мощью. Крепкий могучий мужик средних лет поправил топор в петле лузана и сказал:

– Так-то лучше. И можно не говорить больше эти дурацкие «прикольно» и «суперски». Эх, силушка моя богатырская! Может, я великана и не убью, но сильно попинаю.

– Вот теперь ты похож на Перу-богатыря, – одобрила Даша. – Можно бицепсы потрогать?

– Отсюда ещё ничего не видно, мы сели слишком далеко, – сказал Тове, вглядываясь в северную даль. – Вроде мельтешит что-то, а может, кажется. Надо бы поближе подлететь, но что-то я боюсь. Опять как затянет.

– Вот если бы нам встречный северный ветер, – сказал Пера. – Пустота к себе подсасывает, а ветер обратно отдувает. Подлетели бы поближе.

– Северный ветер? – засмеялся Волк. Странно так засмеялся, не своим голосом – молодым, звонким. – Будет вам северный ветер! Эх, наконец-то!

Он встал на задние лапы и раскинул передние, будто хотел обнять небо. Скрепки на пузе посыпались, шкура стремительно раздиралась на кусочки, и из её обрывков рвалась наружу совсем другая, не волчья плоть. Последними отвалились зелёные стеклянные глаза, освободив место живым и умным, хотя тоже зелёным. Высокий – выше Перы – стройный человек с мощным торсом перекинул назад длинные светлые волосы, упавшие на лицо, и ликующе засмеялся:

– Вот сейчас я вам устрою северный ветер!

– Войпель! – ахнул Пера. – Ну, я же почти догадался! Да где же тебя носило столько лет! Без тебя ни добычи, ни охоты… а погода какая поганая на Урале стала! Её даже начали обзывать «климатом», потому что гордого имени «погода» она не заслуживала!

Товлынг-лув церемонно склонил колено перед бывшим волком. Мир-суснэ-хум кивнул, пробормотав: «Ты, конечно, бог, зато я аж седьмой сын самого Торума… вот!»

– Ничего не понял, – честно признался Тове.

– Кто-то в кого-то превратился (синоним трансформировался), – заметил Мир.

– Тоже мне, объяснил! Сразу всё ясно стало!

– Я читала, что раньше коми верили в бога охоты и северного ветра, – сказала Даша, косясь на бывшего Волка. – А имя я забыла.

– Все меня забыли, – кивнул Войпель. – Никто не верит.

– Сам виноват, – проворчал Пера. – Нечего было отдыхать в музее больше ста лет. Да и до этого тебя что-то не замечалось давненько…

– Отдыхать! Да я за сто лет не присел! Потому что чучела не сидят, а стоят, – возмутился Войпель.

– Так ты не сам ушёл? Тебя кто-то заколдовал?

– Стыдно признаться… это Ёма, вредина, удружила. Ну что сделаешь, если мне не нравятся такие зубастые… м-м-м… пожилые девушки. Она и обиделась. Отомщу, говорит, за то, что ты меня не любишь. Я в Иван лун – в Иванов день то есть – в облике волка бегал по лесу, а она меня хлестнула цветком папоротника. И всё, остался я в волчьей шкуре. Много лет я был волком, много… не счесть. Потом какой-то охотник подстрелил, чучело сделал. Дальше вы знаете. Ёма и в музей переселилась, чтобы за мной приглядывать.

– Но если вы бог, почему тогда Ёма вас так легко победила? – удивилась Даша.

– Ёма сильнее, в неё столько народу верило… и сейчас верит, сказки про неё рассказывают. Даже в книжках про неё печатают. Печатное слово – оно ух какое крепкое! А в меня к тому времени почти никто не верил, я и ослабел.

– А теперь как вы обратно превратились? – не отставала Даша, чуявшая в этой истории что-то нелогичное.

– А теперь пустота к себе тянет всё, вот и притянула мою волчью шкуру, – весело объяснил Войпель. – Ах, как хорошо быть самим собой! Ты представляешь, Даша, многие люди всю жизнь живут не в своей шкуре! Бедняги! Сейчас я вам организую северный… о-о, мужики, вот так встреча!

Глава 27
В войско прибывает пополнение

– Мы с вами! – раздались голоса. – Мы тоже!

И на горушку, отдуваясь, вскарабкался уже знакомый тип, голый по пояс и с зеленоватой бритой головой.

– Уф… уф… – отдувался Пянтег. – Не люблю по горам лазать, да ещё с грузом, мне это даже неприлично как-то, я же водяной, а не горный. Уф, еле успели.

Под мышкой у него торчало что-то вроде свёрнутого в рулон огромного голубоватого ковра, абсолютно мокрого – вода с него так и текла. Из-за спины Пянтега боязливо выглянул Васа и спрятался снова.

– Я вот думаю – подмогну, ежели что, – сказал Пянтег. – Душегуба-то этого, что мир поедает, в зубы двину али ещё в какое интересное место. О-о, Войпель! Низкий поклон, наконец-то ты вернулся! Ну, теперь в лесу порядок будет. И с погодой разберись, пожалуйста. Если кто не знал, лето должно быть жарким, а зима холодной, а не наоборот.

– А как ты нас догнал? Мы же тайными тропами шли и даже летели? А что с Гундыром? – посыпались вопросы.

– А мы речками, речками… там нырнёшь, тут вынырнешь – наше дело водяное. Гундыр последнюю порцию доедал, когда мы уходили, – наверное, уже на свободе. Я на всякий случай Каму с собой прихватил. Ею и драться сподручно, и умыться, ежели запачкаешься, можно, и даже постирушку какую, ежели кто любитель. Опять же, рыбалка завсегда с собой. И вообще за моей Камой глаз да глаз нужен. В её возрасте – а такая шустрая. А наш котёл вам не мешает? Он сам увязался, я тут ни при чём. И Васа со мной пришёл – что ты там прячешься, вылазь!

– Я… да, – сказал Васа. – Здрасьте.

– А я думал, ты забоишься идти сражаться, – приятно удивился Пера.

– А я и забоялся. Только одному оставаться ещё страшнее, – объяснил Васа. – И Пянтег Каму с собой забрал, я как без Камы в южные края приплыву? И может, до драки дело ещё и не дойдёт. Вы же в разведку шли.

– Разведка разведкой, а я думаю, что без драки не обойтись, – улыбнулся Пера. – Эх, соскучился я по сражениям! Я думаю, вы поняли, кто нам противостоит.

– Да, конечно, – кивнул Войпель.

– Ежу понятно, – согласился Пянтег.

– Я вообще очень умный, – заметил Мир-суснэ-хум.

– Я догадываюсь, но не уверена, – сказала Даша.

– А я инопланетянин и вообще ничего не понял, – вздохнул Мир. – Кто этот таинственный враг с хорошим аппетитом?

– Это Омоль, – сказал Пера, на что ему возразили сразу Пянтег и Войпель:

– Вот уж нет!

– С какой радости Омоль?

– Точно вам говорю – Омоль, – убеждённо начал Пера. – Они с Еном сделали этот мир, но Ен хороший, а Омоль бяка и всячески вредил назло. Они сделали мир и ушли отдыхать на небо, ну или куда там боги уходят. А тут люди понастроили всяких заводов, лесопилок, расшумелись… Омоля разбудили. Он проснулся, видит – Ен дрыхнет. И Омоль, чтобы напакостить брату, начал растворять этот мир… или откусывать от него – он ведь столько тысяч лет не ел, проголодался.

– У коми – Омоль, а другие народы называли его дьявол, – кивнула Даша. – Я столько фантастики прочитала, там дьявол или какая-нибудь его разновидность типа Повелителя зла разрушает этот мир. А герои спасают. Мы – герои. Значит, нам противостоит Повелитель зла.

– Глупости, – отмахнулся Войпель. – С дьяволом незнаком, а Омолю с чего просыпаться? Люди ушли, больше не шумят, не безобразят. Омоль с Еном проснутся, когда этот мир подойдёт к концу, и разберут его по молекулам.

– Ну, вот и разбирают, – не уступал Пера.

– Нет, это кто-то из старых богов, наших предшественников, – покачал головой Войпель. – Из тех, с кем я сражался на заре времён. Вроде так качественно упихал их в подземный мир, а они вишь чего надумали…

– Я не слыхал про старых богов, я думал, что ты и Зарни Ань и прочие были первыми, – удивился Пера.

– Естественно, мы не рекламировали конкурентов, – хмыкнул Войпель.

– Я считаю, это Великий Змей в недрах земли очнулся от стотысячного сна и пакостит, – высказал свою версию Пянтег. – Про Великого Змея и коми знали, и вогулы, и славяне.

– А я тоже чего-то знаю, но не скажу, потому что это страшная тайна, – важно сказал Мир-суснэ-хум. – Каждый смертный или бессмертный, кто её раскроет, тут же умрёт на месте от ужаса. И не просите.

– И не будем, – засмеялся Пера. И Даша тоже поняла, что Мир-суснэ-хум ничего не знает, а просто воображает.

– Мнения специалистов разошлись, – подытожил Тове. – Я всё-таки ничего не понял. Кто?!!

– Придётся пойти и посмотреть, – вздохнула Даша. – А почему у вас нет оружия? Вроде все богатыри и воины…

– Мне и не надо, – сказал Пера, подошёл к сосне выше трёхэтажного дома и выдрал её с корнем.

– А ну положь на место! – возмутился Войпель. – Не видишь, там гнездо птичье. И зачем тебе эту дубину с собой тащить? На месте выломаешь.

Он отобрал у Перы сосну, аккуратно взял её одной левой и воткнул, где стояла. Дунул – она зазеленела и почему-то покрылась густым сиреневым цветом.

– У меня есть лук и стрелы, – сказал Войпель. – Но северный ветер – лучшее оружие. Сдую врага в Индийский океан, пусть купается да загорает.

– А я… а я вообще всё могу! А мне и не нужно ничего! Захочу – и этот тип взорвётся! И у меня тоже есть лук и стрелы! Ещё лучше, чем у него! – встрял в разговор Мир-суснэ-хум. – А Товлынг-лув его копытами забодает! То есть залягает крыльями!

– Да? – кротко удивился Товлынг-лув.

– А я могу трансформироваться в меч, и Мир будет мною сражаться, – предложил Тове и для наглядности превратил свой хвост в лезвие меча. Получилось декоративно: сзади коня меч свисает и от ветра колышется, потому что Тове от незнания технологии сделал его не толще фольги.

– А у меня даже ножика нет, – грустно сказала Даша. – И я всё равно никого зарезать не смогу, я крови боюсь. Я буду военным корреспондентом. Они записывают, как идёт бой, и потом печатают в газете.

– Разве ты не знаешь, что должен делать в бою сказочник? – удивился Войпель. – Ты будешь рассказывать сказку. Всю правду о сражении… но постепенно изменять реальность так, чтобы мы победили. Это очень важно.

– Ой, не получится, – испугалась Даша, но Войпель отмахнулся.

– Мы тоже вооружены, – сказал Пянтег. – Я – Камой, а Васа…

– Могём кое-что, могём, – хмуро подтвердил Васа. – Хотя и очень не хочется. Лучше бы на юг. На озере Титикака самый сезон… и на что нам сдалось корчить из себя героев? Люди ушли, струсили, а мы отдувайся.

Его сзади легонько толкнул подлетевший котёл – мол, про меня забыли.

– Котёл будет наша многоразовая бомба, – обрадовалась Даша. – Ну, невзрывающаяся такая бомба, типа ядра пушечного. Он – бац Повелителя зла, отлетит и снова – бац!

Котёл согласно кивнул, хотя как ему это удалось – непонятно.

– А Зомбик напустит на него тучи комаров, – продолжила Даша. – Пусть он хоть Омоль, хоть дьявол, но от комаров хоть кто сбесится. Ты сможешь, Зомбик?

Мир послушал комариный писк через лингвотрансформатор и сказал:

– Он обещает даже дальних кузенов (синоним двоюродных братьев) москитов и слепней позвать. И птеродактилей воскресить – это кто такие?

– На птеродактилях не настаиваю, – отказалась Даша. – Я читала фантастику, так там из птеродактилей на героев гуано сыпалось проливным дождём. Нам это надо?

– Гуано (синоним экскременты, синоним какашки, синоним…), ой, какой длинный синонимический ряд приводит программа! – удивился Мир. – Видимо, в вашей культуре это ключевое понятие, очень важное.

– В общем, разведка плавно перерастает в сражение, – весело подытожил Пера. – А что это там вдали темнеет?

На юге показалась маленькая чёрная точка, которая быстро приближалась, становилась пятном и…

– Хлоп!

– Это что? Ракета? Неразорвавшийся снаряд? – недоумевала Даша. – Тогда почему он ногами дрыгает?

– Невероятно! – обрадовался Тове. – Это Лютик прилетел. Двигался по параболе, не рассчитал траекторию и заострённой головой в землю воткнулся.

– Ерунда, сейчас вытащим, – Пера сначала хотел для форсу вытянуть менква двумя пальцами, но не сдюжил и второй рукой помог.

– Лютик, как же ты летать научился? – тормошили его Мир, Тове и Даша.

Смущённый общим вниманием Лютик отряхнул землю с головы и проскрипел:

– Так… того… Лютика не взяли. Грустно. Плакать. Потом думать. Надо лететь! Впереди опасно, враги. Лютик помогать. Без Лютика Тове пропадать.

– Но как ты летел?!

– Да так… крыльев нету. Мотора нету. Ничего нету. Бедный Лютик. Есть труха внутри, в стволе Лютика.

– Ну и?..

– Лютик труху выбрасывает сзади и почему-то летит вперёд! Уф, – и менкв отёр пот, утомлённый непривычно длинной беседой.

– Зашибись! – сказала Даша. – Он изобрёл реактивный двигатель! Мы по физике проходили: если что-то сильно и много выбрасывать назад, то будешь двигаться вперёд.

– А ещё говорят, менквы тупые, – возмутился Тове. – Да наш Лютик – инженерный гений! А когда всю труху выбросишь, тогда как?

– Ещё много… того… осталось, – успокоил его менкв. – Лютик очень трухлявый.

– Потрясающая планета, – заметил Мир. – Наши не поверят. Трухлявые реактивные лютики летают над лесом…

– А какое-нибудь зажигание используешь? – не отставал Тове. – Источник энергии?

– Дак того… душа горит! – хлопнул себя в грудь Лютик.

– Хорошо, что ты с нами, – сказал Войпель. – Ты сильный и, как оказалось, умный. Поможешь в бою?

– Да, Великий, – кивнул менкв.

– Я считаю, нам пора перемещаться как можно ближе к врагу, – продолжил Войпель. – Потому что с этой горы ничего не разберёшь. Сейчас я включу северный ветер, равный по силе подсасывающему действию пустоты. По коням! А Лютик полетит сам.

– Ромашки плавают, летают лютики, – пробормотала Даша.

– А водяные куда?

– А мы ручейками, ручейками… вон туда, говорите? Сейчас… – Пянтег перехватил Каму и обеими руками выжал её край – как при стирке. Из Камы натекла большая лужа, Пянтег втянул живот и нырнул в неё, Васа – за ним.

– Они вынырнут в каком-нибудь ручейке или болотце, – пояснил Пера. – Эх, жаль, что мы так не умеем. Ну, полетели!