Текст книги "Голоса"

– Кто сегодня? – спросил я.

Он округлил глаза и потер лоб:

– Хоровод пьяных. Просто шквал обиженных на мать. Один за другим, как сговорились. Ну, это еще ничего. Помнишь сам, как бывает.

Да, помню. Как-то нам за одну смену оборвали телефон суицидники. Такое бывает. Кто начнет смену, те и подтягиваются. Начинают звонить с одной проблемой и пошло-поехало, будто где-то подталкивают трезубцем в зад, валят валом. Бывает тишина и редкие звонки, это значит будет капуста, всего понемногу. Бывает полная тишина, это самое неприятное, потом обычно что-то случается. Многие, такие как наши главные менеджеры смены, стали очень суеверными. А я, например, не вижу в этом ничего мистического. Мы все, как антенны соединены особой связью. Попробую объяснить. Чувствуете ли вы связи и нити между всеми людьми? Мы, будто опутаны сетью и чувствуем друг друга. Нет, конечно, не все подряд. Это происходит неосознанно, порой мы понятия не имеем о существовании человека, но ваши жизни в чем-то похожи. И напротив, вы можете отличаться, и вас как будто ничего не связывает, но похожие события происходят с завидной регулярностью. Я общался с людьми совершенно разных профессий, и все говорят одно и то же. Например, мужчина врач, работает в роддоме, заведующим, оперирует, принимает роды и делает гинекологические манипуляции. Рассказывал, что если на дежурстве, по скорой привозят кого-то с разрывом правой кисты, то всю ночь будут везти отовсюду эти разрывы. Если привозят преждевременные роды, то можно готовиться к большому их потоку. Есть подобный пример и у парикмахеров. То, бывало, сидишь вообще без работы, то будто автобус подошел. При том, что это никак не привязано к какому-то времени. Не конец рабочего дня, не конец недели или обеденный перерыв. Это, конечно, не правило и если человек работает под запись, совсем другая история. Но эту линию я заметил и даже вел некие заметки, просто так, для себя. Моя коллекция регулярно пополнялась подобными историями. Мы будто антенны передаем сигналы по паутине, которая нас связывает с определенными людьми, и часто все реагируют одинаково. Я пытался использовать это в работе и достиг некого прогресса. Например, настраиваясь определенным образом в начале рабочего дня, я будто формирую определенно настроенную волну и выпускаю ее в никуда. Это непременно приносит отклик. Если мне нужно что-то продать, и я начну впаривать клиентам продукт без подготовки, то вся затея обречена на провал. Но если подготовлюсь, соберусь и правильно себя настрою, я всегда осуществлю свои планы. Очень часто я помогаю выполнить план и коллегам, но не просто так. Я давно ничего не делаю просто так, больше не вижу смысла в этой затее, люди подобное не ценят. Скорее даже настораживаются или принимают за слабость. Все наши желания исполнимы. Совершенно все. Тут нет ограничений. И смешно считать, что некий талисман вам приносит удачу. Все в вашей голове. Это именно вы и есть тот самый генератор, который приносит волшебство, вы и есть талисман. Научиться правильно, пользоваться своим мозгом, дорогого стоит. Чего бы вы ни пожелали, все исполнится, но нужно правильно это пожелать. Дело, конечно, не в правильных словах, слова – это некое эхо, по желанию которого, ничего не произойдет. И естественно, все ваши ритуалы и жертвоприношения, что бы они ни значили для вас, ничего толком не дадут. Для начала, освободите себя внутри. Отойдите от привычных границ в своей голове, будь то предрассудки, правила, ограничения, стереотипы, вообще все. Оттолкните от себя свои стены. Сначала покажется, что это очень просто, но, увы, это не так, проверяйте, щупайте снова и снова и вы поймете, что они возвращаются на свои старые места. Когда первый раз получится удерживать это состояние, иногда приходит страх, и люди цепляются за них и держатся, как можно крепче. Это как ехать по старым рельсам, они конечно надежнее, чем строить что-то альтернативное, но только они приведут в то же место, куда приводили раньше. Именно поэтому мы часто видим людей, уходящих от старых отношений, они рвут все с мясом и долго зализывают раны. Потом же, открывшись кому-то, с удивлением и ужасом понимают, что и эти отношения пришли к такому же финалу, и третьи и десятые приведут в тот же тупик. Нет смысла начинать что-то новое, если финал ясен. Один клиент, постоянно жаловался на своих девушек, кстати сказать, менял он их довольно резво. Их имена я даже не запоминал, потому как с его новым звонком, старое имя можно было уже и не услышать. Все были однотипные, с одинаковым характером, манерами очень похожими на предшественниц и как оказалось и довольно схожей внешностью. Всех, он уличал в измене и был полностью уверен, что все бабы одинаковые. Когда мы рассматривали варианты найти девушку радикально не похожую хотя бы внешне, или более серьезную, то мы утыкались в глухую стену – для него другого типа девушек просто не существовало, они были будто прозрачные. Клиент не воспринимал их как противоположный пол, вплоть до отвращения. Он был искренне в шоке, от того что это был именно его выбор, и девушки бывают совершенно разные и с ними можно жить. Другой клиент, воспринимал женщин исключительно с позиции вещей. Он мог перечислить все подарки, которые ей сделал, все оплаты ее расходов, все свои расходы на продукты и прочие бытовые нужды. При том, он не скупердяйничал или жалел о чем-то, он просто считал, что чем больше им было потрачено, тем стоящей была женщина рядом с ним. Он ценил, только то, что она делала мыла, стирала, готовила, ее внутренние переживания не существовали априори. И он не считал их чем-то не серьезным или не существенным, он не понимал, что они вообще существуют. Он одевал своих женщин, обувал, сам покупал шубу и сапоги. Он не заботился об их настроении и состоянии, не возил спонтанно в отпуск. Он управлял женщинами не эмоционально, а материально. Искренне полагая, что это и есть суть женской природы и психологии. Жену, к слову он не нашел себе до сих пор. Потому как эта «вещевая клетка», хороша только для манекенов, без чувств и ощущений. Женская природа намного глубже, таинственнее и это видимо единственная вещь в мире, которая действительно не проста. В самом начале отношений, он резко отрывал от партнерши всю ее эмоциональную природу тем, что просто игнорировал ее наличие. Отрывал как ненужный, лишний придаток. Полагая, что эти глупости начинают мешать со временем. И конечно, все длилось ровно столько, сколько могла терпеть очередная эмоционально кастрированная жертва. Никакие блага, не смогли удержать кого-либо с ним рядом надолго. Все эти «старые рельсы», видимо дают нам видимость того, что мы профессионалы и понимаем, что делаем. Но по факту, ведут нас только в заросший обидами и разочарованиями тупик.

Я сел на свое место, нацепил наушники, поставил чашку с кофе, который явно буду пить ледяным. И началась моя смена. Так говорили мне цифры в нижнем углу экрана монитора. Сейчас начнутся звонки. Я еще раз проверял внутри себя полную боевую готовность. Нельзя торопиться, будешь застигнут врасплох первым же клиентом. Он, с радостью вцепившись в мягкое брюшко горе-консультанта, потянет на самое дно, а вот оттуда выхода нет. Для фонового режима включил оперу. Еще тридцать секунд, и я готов. Медленно закрыл глаза, спокойно сделал выдох и с новым глубоким вдохом нажал кнопку приема звонков на свой поток. Лампочка загорелась мгновенно. Я выключил музыку и переключил наушники:

– Здравствуйте. Вы дозвонились в службу доверия, меня зовут Алексей.

– Здравствуйте, – сказал тихий женский голос.

– Что у вас случилось?

– Я звоню в первый раз и не знаю, что говорить нужно и как правильно.

– Давайте вы, сначала, расскажете, что у вас случилось. И мы вместе разберемся, потому что тут нет никаких правил.

– Хорошо. Я живу с мужем, у которого зависимость. Он алкоголик и стаж у него, я полагаю, больше, чем мы в браке. В общем, водку он любит дольше, чем меня. Это было бы смешно, если бы мне сейчас не хотелось выть и лезть на стену. Это не просто красивая фраза, я понимаю, и осмыслила каждое слово в ней. Все так и есть.

– Как давно вы вместе?

– Можно я выговорюсь? Этого я больше никому не могу сказать, хотя весь наш маленький город и так в курсе. Может быть, многие знакомые могли бы мне еще и порассказать о нем. Я бы не стала вам звонить, просто, стало как-то тяжело. А тут, ни вы меня не знаете, ни я вас, слава Богу. Он местный глава города, большой начальник. Все, наверное, видели, какой он приезжает на общественные мероприятия. А сколько я ему это все объясняла, говорила, разве он слушает? Сколько я просила, умоляла. Обещает и только. А как я по ночам его машину у озера пинала, когда он внутри с местной звездой спорта отжигал? Думаете трезвый? Нет, конечно. Я и мужу ее звонила, чтоб усмирил.

– Он был в браке до вас?

– Был. Это я его с ней развела и совершенно этого не стесняюсь. Думаете так мне и надо, мол, бумеранг? Может и так. Я понимала, на что иду не в полной мере. Думала, что я лучше, красивей, и все будет по-другому. Ухаживала за ним. Он лысел. Возраст. Я ему делала массаж головы с перцем, чтобы росли. Если бы не я, был бы лысым и никому не нужным. Так бы и сидел в замах. В доме полный порядок, все я. Он раньше много помогал. Сейчас, конечно, нет. Я так устала. Только не говорите, что мне нужно отдохнуть и попить таблетки, успокоиться. Я не сижу как содержанка на его шее. У меня отличный бизнес. Ну да, наверное, без него и бизнеса бы не было. Но все же. Я не бесполезная.

Ее голос срывался, она успокаивалась, и тут же сама себя обвиняла, потом рыдала или почти с ненавистью шипела. Мне показалось, что ей около тридцати пяти лет и, видимо, она была весьма красива. Как же мужчины умеют сломать даже самую сильную красивую женщину. Ей, и правда, нужно было выговориться, продавать тут было нечего и не кому. Она была пьяна. Я, не спеша пил кофе. Иногда вставлял междометия, чтобы подтвердить свое присутствие. В итоге она расплакалась, и я принимал ее слезы так же молча.

– А ведь я была замужем. И он не пил, не бил. Но, я, конечно, рассказываю совсем другое, иногда. Я ушла туда, где думала, что лучше. Зря я позвонила.

Она бросила трубку. Я слил звонок с пометкой «пьяный бред» и забыл о нем. Менеджер увидел, что я быстро закончил и поднял большой палец вверх. Я брезгливо сморщил нос и отмахнулся. Он понимающе кивнул, и я принял следующий вызов.

– Здравствуйте, вы дозвонились в службу доверия, меня зовут Алексей. Чем я могу вам помочь?

На том конце провода слышалась возня:

– Дай мне трубку. Да опусти ты ее ниже, болван. Алло, алло.

По спине пробежали колючие мурашки.

– Я вас слушаю, что у вас случилось?

– Скажите, пжалста, а вы любите Высоцкого? У вас есть его записи? Желательно на пленке, – сказал знакомый голос, намеренно коверкая слова.

– Это какая-то шутка? – тихо спросил я.

– Да какие уж там шутки, дядя. Говори, как есть, – сказал знакомый голос и громко каркнул.

– Ты себя ведешь некрасиво, я же сказала не трогать телефон, – сказал кто-то строго.

– Не слушай Высоцкого, не смей, он проклят. Слышишь меня, идиот?

Снова послышалась возня, и трубку бросили. Я отключился, поставил таймер на паузу и снял наушники. Я уже слышал этот голос в том поезде. Это явно та странная парочка, которой я возвращал пудреницу. В совпадения я не верю. Но даже если бы эти люди меня преследовали, то попасть именно на меня, как на оператора, крайне сложно. Что происходит? Я допил кофе одним махом и отошел к автомату. Меня мало, чем можно удивить. И, честно сказать, все это не очень удивило, но показалось весьма забавным. Как обычно, я выбрал позицию ничего не делать, и наблюдать, что будет дальше.

Ведь в жизни всегда все повторяется. Во всем в природе есть ритм или пульс, есть рисунок, повторяющийся узор. Это все одно и то же, это все подобно. Череда повторяющихся по спирали событий, возвращение тенденций моды, ожидаемые поступки или решения, или узор строения папоротника, мы видим фракталы повсюду. Математически точные и прекрасные самоподобные множества, бесконечных повторений. Когда мы принимаем решения, фракталы разворачивают перед нами свои спирали-дороги бесконечным множеством вариантов. Поэтому, когда мы желаем получить какой-то итог в этом фрактальном уравнении, нужно правильно задать исходные данные. Это непросто для любого человека, кем бы он ни был. Помочь себе, все правильно оценить, всегда сложнее. Преуспеть в каком-то деле, участвовать в событии очень просто, нужно поймать его ритм и подстроиться под него. Ловить волну, на которой все начнет работать как по маслу. Для нас нет ничего невозможного, все очевидно и легко. Как понять все ли идет правильно? Все вокруг нас начинает, словно, давать подсказки. Ориентируясь по ним, словно по маячкам, мы легко достигаем желаемой цели. Правильный путь всегда только один, а вот возможностей бесчисленное множество. Как и шансов, о которых мы так отчаянно просим.

Я еле дождался конца смены, на которую сам, как дурак, согласился. Точнее пришел добровольно. К ее завершению, реально, хотелось пнуть главного по смене. Он совершенно не дает нормально работать, и подбегает каждые пять минут, с ужасом показывая на часы. Сначала я его игнорировал, потом не выдержал и, прикрыв наушник, сказал, что пну его обязательно, как только закончу разговор. Он отвязался на некоторое время, но потом все началось сначала. Оно уже не был так навязчив, обозначая свое присутствие. Я посмотрел на время и понял, что мне остался ровно один звонок и я свободен. Внутренне настроившись, нажал кнопку и услышал в трубке какие-то странные звуки. Сначала я подумал, что скулит от боли собака. Но резкий глубокий женский вдох заставил меня содрогнуться.

– Что у вас случилось? – спросил я, забыв даже представиться.

– Я. Мне очень больно, и я не понимаю, что делать. Я не понимаю, что мне сейчас делать.

– Вам плохо? Вы ранены? Вы в опасности? – быстро спросил я, параллельно набирая единый номер служб помощи.

Я занес палец над кнопкой вызова оператора на линию. И ждал маркера от девушки, с которой говорил.

– Я, наверное, сейчас умру. Мне очень страшно, и не знаю, что мне делать.

– Девушка, вам нужна скорая? Я могу помочь, только подтвердите это.

– Нет, нет мне не нужна скорая. Мне, – она снова сорвалась на истерику.

Нередко нам звонят с душевной болью. Но очень редко мы физически чувствуем эту боль. Я понимаю, что клиенту сейчас не станет легче от моих слов. Ей легче оттого, что она не одна.

– Говорите. Говорите все, что хотите. Я вас слышу – тихо сказал я.

– Я вскрыла переписку в ватсапе мужа. Он был на пароле, чего никогда не было. Его продала его же совесть. Меня трясло, я чувствовала, что там что-то есть, и я все нашла. Если бы он был сволочь, то мне не было бы так больно, как сейчас. Он называл ее «малыш». Вам, наверное, это кажется глупо. Подумаешь малыш. А его малыш, это я. Мы столько прошли вместе. И, наверное, это банально, но такое чувство, которое было у нас, все то, что было с нами, это огромная редкость. Ведь он ухаживал за мной больше года. Он писал мне песни и стихи. А тут «малыш». Я не хочу рассказывать про всю эту гнусную гадость. Но до всего этого я реально не понимала, что такое больно. Доктор, мне так больно. Я физически чувствую, что умираю. У меня были предательства в жизни. Но сейчас то чувство, будто я что-то не так поняла или вот-вот проснусь. Ведь это не может быть со мной, я хороший герой. Понимаете, он был мне как вторая кожа, я чувствую его как себя. А тут, непонимание, ссоры, постоянно большое недовольство и придирки. Мне давно стало понятно, что, наверное, конец нашим отношениям где-то недалеко. А он там, на работе, и она рядом. Я такая дура. Я вверила ему себя, своего ребенка. Полностью открылась и вот. Понимаю, что все пройдет, боли не будет. Но, вот та женщина, которая его полюбила, она сейчас умирает и мне очень страшно.

– Вы говорили с ним?

– Да, сразу. Мы прошли и непонимание, и покаяние и нападения на меня. И с ней я говорила. Это все не важно. Помогите мне, пожалуйста, проснуться. Он писал мне стихи. Он играл мне на гитаре песню «Малыш». Я не могу это объяснить. Дурацкие слова, они не в состоянии описать это, понимаете? Это крайняя степень доверия. Это, понимаете, ему всегда нравилась только я. А тут «малыш».

– Вы давно вместе?

– Всего четырнадцать лет. Я понимаю, что, наверное, не достойна такого отношения. Во мне нет ничего особенного. Я не маленькая и не хрупкая. Я была готова, думала, что он любит или влюблен, и уйдет. Но он не уходит и не хочет. Обзывает ее. Клянется. А у меня внутри выгорает все. Я хочу проснуться. Мы столько прошли. Запреты родителей. Мы никак не могли забеременеть, и тут чудо. Этому чуду сейчас два года. А там «малыш». Мы первые три года целовались во всех арках города, наверное. Я опять начала рисовать. И вот, теперь умираю. Это же закончится, правда? Уже две недели прошло, а я сплю, час или два, и смотрю в одну точку и мне так плохо. Я хотела порезать себя незаметно, чтобы реальная физическая рана, меня отвлекла. Но это глупо. Знаете, я ни о чем не жалею, кроме одного. Я в четырнадцать лет поднялась на крышу многоэтажки и не хотела возвращаться домой. Я была готова остаться там. Но я вернулась. Это было очень глупо. Каждый мой шаг в жизни или предательство, или боль. Я как русалочка из сказки, иду по ножам. А теперь это. Я не знаю, что делать. Встану сейчас, сварю кофе, а зачем? Если я просто хочу ничего не чувствовать, а не кофе. То, что я больше не пойду замуж, это тысяча процентов. И отношений я больше заводить не стану. Все было иллюзией. Мои чувства никому не нужны. Со мной удобно. Я как тапки. Домашние тапки. И о чем бы он не думал сейчас, как бы не изворачивался, чтобы успокоить и обелить себя, я же вижу, как он ее защищает. Я больше не верю и не поверю никогда. Мы оба проиграли. У него будет еще много побед и интриг, и любви, но уже без меня. Меня больше нет. Вы, наверное, должны оказать мне помощь, чтобы отговорить от чего бы то ни было, я понимаю. Но я ничего не буду делать. Я дождусь случая, когда все снова заживут своей жизнью, никому не буду мешать. Подрастет сын, и я все закончу. Не могу так. Все что я делала, не имело смысла, все банально и зря. Я журналист и никак не дождусь денег за свой контракт. Я все сделаю правильно и хорошо. Он в старости будет мной гордиться. Играть с чувствами просто. Потихоньку перешагиваешь линию внутри себя, отодвигаешь границы, рассказываешь о внутреннем стержне и о смысле всего. Не видишь очевидного. Он все продал и предал. Больше ничего нет. Дыра в душе не зарастет, не вырастет новое чувство. Ты больше не объяснишь и не воскресишь. Теперь все закончилось. Нет смысла бегать с трупом и показывать ему Эрмитаж. Поздно.

Мы очень долго говорили. Я видел, как ее один за другим накрывают якоря боли. Как только она начинала успокаиваться, эта игла в душе делала новый прокол. Мы будто были во время дождя в открытом море с перевернутой лодкой. Я видел, что она готова сдаться. Каждую секунду хотела утонуть. Я удивлялся, насколько это была сильная женщина. С каждым шагом она укреплялась в ненависти к себе и действительно умирала внутри. Она сводила все истерики на нет, чтобы не беспокоить никого дома. В конце разговора пообещала пить таблетки и приехать на прием. Но мы оба понимали, что кнопка самоуничтожения уже активирована. Мне было жаль прощаться с ней. Она поняла это и ушла легко, ободрив меня и даже посмеявшись. Но я понимал, каждую минуту ее жизни, когда она оборачивается и смотрит внутрь себя, она больше никого не видит. И не приедет, и не позвонит. Как же легко убить человека, который тебе полностью доверяет. Он говорит, верь мне, и ты веришь, прожевываешь, глотаешь, мучаешься. А он играет, врет и убивает тебя. Потому что может. Потому что не дорог ты ему как человек, и никто не дорог. И чувства твои ему тоже не важны, он просто не думает о них.

Работать со сломленными людьми, очень непросто. Они, во время шока, сто раз прогоняют себя по кругу, от начала удара до принятия всей ситуации. Начиная все снова и снова. Утешаются и снова начинают проходить все стадии. Сначала это происходит сто раз в день, потом десять, потом меньше, но до конца их отпустит не скоро. Каждый раз всплывают все новые и новые детали. Вот они в обнимку смотрят парад на девятое мая, а у него в личных сообщениях уже другая. И поверьте, милые, дорогие женщины, ему не стыдно и поныне. Чтобы он вам не говорил. Хитрый абьюзер решит пройти через все вместе с вами. Он будет уводить вас с каждым разом все дальше от реальных фактов в мир своих фантазий. Поймите, он не чувствует ничего плохого, для него не случилось ничего запредельного, ну сходил, посмотрел, потрогал. Но, он ведь не был влюблен как в вас когда-то, он же ничего не чувствовал и уходить из семьи не собирался, что ж в этом всем плохого? Так, баловство. Только сейчас, когда он смотрит на вас и видит вашу смерть, начинает понимать, что все теряет, вот только терять не входит в его планы. Он называл ее вашими словами. Это она была «солнышком» и прочее. Ей он отправлял смайлики с сердечками, подмигивал и свои фото, которые, вероятно, следом отправлял и вам. С ней он делился, чем занимался в этот день. Жена искренне не понимает за что и почему?! Жена верит, что он больше так не станет делать, ведь он не понимал. А сейчас они так хорошо поговорили, и она все ему так подробно объяснила, и он, наконец, понял, как это больно и так нельзя поступать. Конечно, она не верит, но очень хочет. Больше всего на свете. Конечно, он будет, еще более осторожным и изворотливым. И не важно, чем он себе это объяснит. Может, потому что она не так посмотрела на него, может, стала всегда всем недовольна, может, сказала что-то не так, как ему хотелось. Внутри изменщика будто сидит змей с огромными желтыми глазами и его забавляет, поймает ли она его на этот раз, сможет ли он ее переиграть. Садизм чистой воды. Он повесит ее на люстре еще не один раз. Эти женщины из осколков самих себя, перешагивают все и ползут за ним. Ползут наперегонки. Ползут вслед чужим следам, которые легкой лентой тянутся рядом с их мужчиной. Делят его душу с кем-то много-много раз. Для мужчины нет смысла уходить из таких отношений. Тут решение должна принимать женщина. Потому что он никого из них не выбирает, он уже выбрал сам себя. Как сказал один умный мужчина, из букв «пжоа», трудно сложить слово «вечность». Тебя никто не соберет, милая, никто не склеит. Ты уже никогда не будешь чувствовать, как раньше. Обратного пути нет. Это как потерять невинность, или как первая свежесть осетрины, которая бывает всего одна. Он выбрал себя, он выбрал то, что лучше для него. Это означает только одно, у вас разные цели.

Спрашиваешь его о чем-то конкретном, а он расползается по древу как вековая плесень, и не дает вразумительного четкого ответа? Мусолит слова во рту, пробуя на вкус почти каждый звук? Думаешь, он не может подобрать слов? Может. Но тогда тебе будет от чего оттолкнуться, как от дна в озере. Трясина ему намного выгоднее, ты сама выбираешь ту реальность, в которую поверишь. Ты сама выискиваешь и пережевываешь те слова, которые тебя устроят. Он тебе дает алфавит, а ты складываешь то, что тебе подходит. Это и есть абьюзер. Он смотрит, на что именно ты поведешься на этот раз. Смотрит на реакцию и подбирает отмычкой, как же тебя зацепить? Играть жертву, которую облапошила ушлая дева, или он игрок и просто резвится, или ученик и получает уроки жизни. А может и все сразу. Он умело и холоднокровно подбирает стальной крюк, который легко запустит под твое ребро и подвесит за него с невозмутимым видом и глазами полными любви к тебе и детям. Твое самопожертвование, твое самоотречение его вполне устроит, как и всегда. И ему нужно как можно быстрее подавить в тебе эту бурю, она ему мешает, неприятна и не удобна. Его будет очень раздражать то, что ты не можешь скорее перестать болеть и вспоминать это все. Перестань, тряпичная кукла, я хочу, чтобы все поскорее встало на свои места, стань собой, говорю же, там не было ничего такого. Твое тело и твой разум, кричит об убийстве, умоляет прекратить. Твоя чуйка умоляет все закончить, уйти, потому что ты можешь умереть не только морально, но и физически, что у тебя дети. А ты уже отравлена, и сделать ничего не можешь. И пережить это легко, тоже не можешь. Ты не можешь вернуть ему любимую изначально женщину, которую впоследствии он сам сломал и выбросил. Я ехал на вечерней электричке домой, была страшная духота, от которой не спасали открытые форточки. Люди сидели и стояли, занятые своими мыслями, а я думал о том, что и ложь и правда, приносят очень много боли. И то и другое вопрос выбора человека. Мимо то и дело проходили коробейники с миллионом своих странных товаров. Кто-то собирал деньги «за ради бога», но я, наверное, слишком черствый, потому что не подаю. Нет, я этого никогда и не делал, так более честно. Тут в самом начале вагона, развернулась какая-то возня. Из-за скопления людей, я плохо видел, что происходит. В проходе показался потертый лиловый цилиндр, который гордо нес на своей голове высокий человек с небольшой черной бородкой, горящими как угли глазами и острыми скулами. Он неспешно вышагивал мимо кресел, улыбался пассажирам, и что-то говорил каждому из них. На плече у него сидела обезьянка в юбочке, которая что-то жевала и гордо свысока поглядывала вокруг. Кто-то рядом с ним играл на концертине. Еще дальше шли люди, переодетые в нелепые наряды с разукрашенными грустными и веселыми лицами. Он остановился точно в центре, слегка одёрнул твидовый пиджак и громко кашлянул:

– Ваши мечты исполнены, господа! Я приехал! И я привез вам настоящее чудо! Наш незабываемый цирк раскинет свой шатер в вашем городе! Возьмите брошюры и сможете попасть по самой низкой цене! Акробаты, клоунессы, фокусники, заморские звери, шоу уродов! И это еще не самое главное и интересное! Наши индийские слоны и настоящие оракулы, жженые сладости и стеклянные фрукты, самые лучшие и самые настоящие. Мы продадим вам счастье, отвесим удачу! Я лично распилю для вас вашу жену, если захотите! Торопитесь! Торопитесь увидеть все своими глазами, пока можете! Только в моем цирке черные козлы и карлицы! Я собрал все самое лучшее только для вас! Мы будем с вами ровно до следующего полнолуния! Приводите своих детей в комнату страха, она напугает до смерти получше игр в сети! Всем детям, которые приведут родителей в мой луна-парк, я прикажу раздать тонну мороженого! Каждому хватит, я обещаю! Мы нагадаем вам любовь, отведем смерть и подарим радость на сдачу!

Внезапно он обмерил взглядом миловидную блондинку, склонился над ней и что-то тихо спросил. Девушка отпрянула от него:

– Да, как вам не стыдно? Какое ваше дело?

– О, вы, видимо, меня как-то неправильно поняли. Это был всего лишь невинный вопрос.

Он медленно продвигался по многолюдному проходу, и когда подошел совсем близко ко мне, то внезапно остановился и медленно повернул голову:

– Не желаете ли навестить наш цирк? – спросил он, бегая по мне взглядом.

– Я давно вышел из этого возраста, – тихо ответил я.

– О, что вы знаете про возраст и какой из них для чего подходит? – усмехнулся факир.

– Думаю, что многое. Я уже перерос шапито и луна парк. Где вы были лет двадцать назад? Тогда меня бы точно заинтересовали ваши предложения о леденцах.

Факир загадочно улыбнулся.

– Что такое по сути двадцать лет? Мне кажется люди на сон и брюзжание тратят намного больше. Большая часть жизни уходит на ерунду. Копошимся в чужих душах, флиртуем на работе, пьем кофе литрами. По сути, все это не будет иметь никакого значения даже через пять лет.

– У вас есть какие-то альтернативы?

– Конечно. Эмоции – самая твердая валюта. Мы получаем их отовсюду, но быстро перестаем воспринимать. Сначала, нас до дрожи продирает от колеса обозрения с нарисованным ярким Петрушкой, но со временем, нам их мало и от восхождения на Эверест. Нужна все большая и большая доза. Так почему бы не прийти в луна-парк и не вернуть себе ощущение той самой первой затяжки? М-м-м? Я подарю вам леденец, согласны?

Я молчал. У колена Факира стояла ярко накрашенная карлица с концертиной и, улыбаясь смотрела на каждого из нас. Обезьянка на его плече, по-прежнему что-то жевала и намеренно скидывала шелуху мне на колени. Он смотрел на меня сверху вниз и вдруг стал серьезным:

– Эй, кто там есть. Приведите сюда Леденец. Ведь у нее все билеты.

Тут же рядом с его правой рукой образовалась девушка, в лиловом фраке. У нее был густой грим, но и сквозь всю эту белую и фиолетовую пудру, я видел, насколько она хрупка и красива. У нее были огромные прозрачные глаза, словно наполненные слезами, мягкая улыбка и очень нежные черты.

– Да, Мэтр, – тихо сказала она нежным голосом.

– Леденец. Подари нашему гостю билет в третий ряд, будь так добра, – сказал он.

Девушка взглянула на меня мельком и в ее руках возникла колода карт. Она перекинула их из руки в руку и протянула мне.

– Билет нужно выиграть, Мэтр. Пусть тянет карту.

Я завороженно смотрел на нее. Ведь за долю секунды из хрупкой девушки, она превратилась в игрока с лукавым взглядом. Она будто бросала мне вызов, а я как простофиля просто делал то, что она говорит. Осторожно вытянул карту из ее колоды. Она очень хитро улыбнулась и сверкнула глазами:

– Ну, посмотри, что у тебя?

Я перевернул свою карту, на ней было нарисованное от руки изображение в виде детского рисунка ручкой. На каком-то кубике сидел рогатый человечек и размахивал жезлом. Рот его был окровавлен, а из-за спины торчали очень кривые крылья летучей мыши. Подпись была тоже очень кривая и с ошибками, «диавал». Девушка выхватила карту, странно на меня посмотрела и спряталась за спину Факира. Тот на долю секунды растерялся, потом посмотрел с прищуром и громко крикнул:

– Господа, мы, наконец, нашли нашего победителя! Вот же он!

Он судорожно лазил по своим карманам и что-то искал:

– Да, где же он провалился?

В его руках внезапно возник золотистый листок с шикарной голограммой раскинувшегося шатра.

– Я уж подумал, что потерял, вот был бы номер, а? – он громко захохотал и посмотрел вокруг.

Все цирковые тут же подхватили его смех и начали издавать звуки на все лады. Мне стало немного не по себе.

Через минуту вся труппа покинула вагон, оставив легкий запах спичек и жженого сахара. Я рассматривал билет в цирк и подумал, какой хороший маркетинговый ход, вот так ходить по вагонам электрички и заигрывать с потенциальной публикой. Тут, в начале вагона снова началась какая-то возня и давка, двери громко хлопнули друг о друга и послышались новые голоса. Кто-то быстро проходил по вагону и недовольно ворчал. Первым шел уже знакомый мне великан, за ним торопилась старушка в черной вуали с сумочкой, в которой держала кисть руки: