Текст книги "Собрание творений. Том V. Приношение современному монашеству"

Бежал я из мира рано; бежал я из мира, только что узнал из Священного Писания и от учителей церковных об опасностях, которыми преисполнена жизнь посреди мира; удалился я в ограду монастырскую, не вкусив никакого наслаждения суетного и греховного; начаток дней моих и всех способностей принес я Богу; уповал я, что быстро перенесусь чрез поприще земной жизни, что не изменятся во мне ни образ мыслей, ни пламенное стремление. Боялся я оставаться среди мира; боялся я увязнуть в сетях греха; боялся быть обманутым и опутанным кознями его; боялся я соблазнов, как зверей хищных; как олень от псов, гонящихся за ним, летел я в обитель иноческую; в стенах и обетах иночества я надеялся наверно спасти душу мою. Что ж случилось, что последовало со мною? Страх, егоже ужасахся, прииде ми, и егоже бояхся, срете мя[1356]1356
  Иов. 3, 25.


[Закрыть], объял меня на лоне пустынной жизни. Грех нашел скважину в стенах святой обители: в недра обители святой пустил стрелу злую, уязвил меня смертельно.

Когда какой-либо один смертный грех поразит душу человека, тогда все скопище грехов приступает к человеку, объявляет свое право на него. Ссылается и опирается это скопище на закон духовный[1357]1357
  Иак. 2, 10.


[Закрыть]. По закону духовному, подчиняющийся произвольно одному виду греха вместе подчиняется невольно греху вообще, а потому и всем видам его. Находится между грехами, как и между добродетелями, естественная связь. Одна добродетель, совершаемая искренно, привлекает за собою в душу все добродетели: и смертный грех, когда осуществится исполнением его, вводит за собою в душу все греховные недуги. Совершилось это над праотцем нашим Адамом: он, по преступлении одной заповеди Божией, ощутил в себе внезапно действие всех страстей – и стыда, и лукавства, и гордости, и боязливости, и похотения плотского[1358]1358
  Быт. 3. Грех Адама был грех смертный, по определению Самого Бога. Быт. 2, 17.


[Закрыть]. Совершается это над всеми чадами Адама, когда подвергнутся они грехопадению. Совершилось это и над тобою: отверзоша на тя уста своя вси врази твои, позвиздаша, и поскрежеташа зубы своими и реша: поглотим ю. Сей день, егоже чаяхом, обретохом его[1359]1359
  Плач 2, 16.


[Закрыть].

Разрушение Иерусалима и плен народа израильского, оплакиваемые пророком, изображают таинственно сокрушение души смертным грехом, после чего она подвергается преобладанию страстей и духов отверженных. Безрассудные поступки и беззакония иудеев, действовавших по свободному произволению, были причиною гражданского бедствия их, но пророк приписывает бедствия Господу, попустившему бедствия. Сотвори Господь, говорит он, яже помысли, сконча словеса Своя, яже заповеда от дней первых: разори, и не пощаде, и возвесели о тебе врага, вознесе рог стужающаго ти[1360]1360
  Плач. 2, 17.


[Закрыть]. Злоключения иудеев были последствиями их произвольной деятельности. Подобное совершается с каждым человеком. Недуги тела человеческого суть естественные последствия повреждения естества грехом и злоупотребления телом: недуги души, ее расстройство, насилие над нею страстей суть естественные последствия того же повреждения естества грехом и жизни греховной. Таково постановление духовного закона, постановление, которым изображается во всем величии точность правды Божией. Созерцая этот чудный закон, недоумевая пред ним, пророк приписывает Богу все несчастья, постигшие иудеев, вследствие свободного произволения их и вследствие греховности, общей всему человечеству. Озаренный свыше, пророк не ищет защиты человеческой злосчастному народу своему, не призывает на помощь к нему царей сильных и богатых, не призывает другие народы, многочисленные и воинственные, о пощаде не умоляет победителей, благосклонных к пророку: в одиночестве, в пустыне, на развалинах и пепле Иерусалима он плачет пред Богом; он изливает пред Богом свою душу и свою молитву; надежда его – в Боге; избавления ожидает он от единого Бога; покоряется он благоговейно суду Божию.

Поведение пророка – образец для нашего поведения. С самоотвержением прибегнем к Богу! Сознаем, откроем, исповедуем пред Ним грехи наши; обнажим изъязвленную, покрытую струпами душу; восплачем о согрешениях наших и о греховности нашей. – Злоупотребляя свободою, мы можем заражать и убивать себя грехом; очищать человека от согрешений и исцелять от греховной заразы может один Бог[1361]1361
  Мк. 2, 7.


[Закрыть].

В средство спасения Израилю, томящемуся под игом варваров, пророк предлагает покаяние. Подвиг покаяния сосредоточивает он в плаче и слезах; стены дщери Сиони, говорит он, да излиют, яко водотечь, слезы день и нощь[1362]1362
  Плач. 2, 18.


[Закрыть]. Стенами означаются сердечные чувства, которые окаменил смертный грех: такие чувства соделываются стеною, не допускающею слову Божию действовать на сердце[1363]1363
  Это объяснение заимствовано из изречений преподобного Пимена Великого. Достопамятные сказания, гл. 54.


[Закрыть]. Пророк призывает сердце к умилению. Отвергни поразившее тебя ожесточение, отвергни поразившую тебя мертвость, оживись; возопий плачем, возглаголи смиренною молитвою ко Господу; не даждь покоя себе, и да не умолкнет зеница очию твоею[1364]1364
  Плач. 2, 18.


[Закрыть]. Эту зеницу принудь говорить, вложи в нее свойственное ей слово: слезы. Купель слезная дана для очищения грехов, соделанных после омовения в купели крещения. Погружай непрестанно в слезную купель все члены души твоей; омой в этой купели тело, оскверненное грехом. Отвергни плотское упокоение и плотские наслаждения: упокоения и наслаждений ищи в плаче. Тщательным, настойчивым покаянием подражай покаянию Давида, покаянию, увенчанному прощением греха и возвращенным даром Святого Духа. Аще вниду в селение дому моего – так изображает Давид тщательность и настойчивость покаяния своего – или взыду на одр постели моея, аще дам сон очима моима, и веждома моима дремание, и покой скраниама моима, дондеже обрящу в душе моей место Господеви, селение Богу Иаковлю[1365]1365
  Пс. 131, 3–5.


[Закрыть]. Чем удостоверюсь я в успехе покаяния моего? В сем познах, Господь мой, яко восхотел мя еси, яко не возрадуется враг мой о мне[1366]1366
  Пс. 60, 12.


[Закрыть]: удостоверюсь в успехе покаяния моего, когда все помыслы и мечтания греховные, которыми знаменуется нашествие на меня врагов – демонов, останутся бесплодными и тщетными. Это может совершиться только тогда, когда Господь снидет в полк Израилев[1367]1367
  2 Цар. 5, 24.


[Закрыть].

Стяжи постоянное трезвение, постоянное бодрствование над собою. Без строгой бдительности невозможно преуспеть ни в одной добродетели, сказал некоторый великий отец[1368]1368
  Преподобный Агафон. Патерик Скитский.


[Закрыть]. Умоляй Бога, чтоб даровал тебе крепость и мудрость в борьбе с супостатами, невидимыми для чувственных очей; умоляй Бога, чтоб Он даровал тебе видеть врагов очами души, умом и сердцем; умоляй Бога, чтоб Он даровал тебе быстро усматривать татей и убийц, прежде нежели они вкрадутся в душу и засядут в ней. Умоляя Бога, и сам мужайся, и сам понуждайся быть осмотрительным и благоразумным; собственными усилиями доказывай твое произволение получить от Бога крепость и мудрость. Мудрость в борьбе с помыслами и мечтаниями бесовскими заключается в том, чтоб нисколько не беседовать с ними, когда они предстанут уму, нисколько не внимать им. Беседа с помыслами демонскими, рассматривание живописных мечтаний их обнаруживают в иноке непонимаемое им упование на собственные силы и разум, обнаруживают самонадеянность и самомнение, обнаруживают гордость, обнаруживают двоедушие, сочувствие греху, расположение к предательству. Словопрение с бесовскими помыслами и надежда победить их собственными усилиями и ухищрениями внушаются плотским мудрованием; внушаются они неведением духовного подвига; внушаются они коварными демонами, которые рассчитывают на верную победу, когда вовлекут подвижника в беседу с собою и словопрение. Как младенец слабосильный бежит в объятия матери, в них ищет спасения от всего, что устрашает его, так и инок из среды невидимых искушений, когда окружат его адские псы и разбойники, должен устремляться всею душою к Богу, молить Его об избавления от напасти – должен искать спасения не в себе самом, а в единой молитве, в едином Боге[1369]1369
  Святой Исаак Сирский, слово 30.


[Закрыть].

Виждь, Господи, и призри, кого еси отребил сице? убиеши ли жреца и пророка?[1370]1370
  Плач. 2, 20.


[Закрыть] Так взывал молитвенно святой Иеремия, указывая на развалины и пепел возлюбленного, избранного Богом города; так взывал святой Иеремия, указывая на народ, который, один из всех народов, именовался народом Божиим. В среде этого народа не прерывалось племя жрецов и священников истинного Бога; в среде этого народа являлись, как чудо, благодатные мужи, возвещали откровенное им слово Божие, обличали порок и нечестие, видели и предсказывали отдаленное будущее.

Молитвенный вопль да раздается о таинственном Иерусалиме, о таинственном жреце и пророке, о душе, сочетавшейся Христу, облекшейся во Христа, принявшей Христа в себя святым крещением. Вездесущий Господь присутствует повсюду, одинаково видит все и повсюду, но являет Себя разумным тварям, являет явлением, доступным для них, на небе. Он нисшел с неба на землю, не оставляя неба; вочеловечился на земле, не преставая пребывать на небе; Он восшел на небо принятым человечеством, повелел нам взывать к Нему на небо[1371]1371
  Мф. 6, 9.


[Закрыть].

Господь, Господь наш! Призри с неба Твоего, призри с престола неприступной славы Твоей, с престола, окруженного тысячами тысяч и тьмами тем Ангелов, призри на немощнейшее создание Твое, томящееся в земной юдоли, поверженное в немощь свою, в беспомощное бессилие свое, отравленное ядом греха, изъязвленное язвами бесчисленными, попираемое и терзаемое врагом неистовым и бесчеловечным, влачение им к пропасти адской. Помяни великую милость Твою к человеческому роду! Помяни совершенное Тобою искупление нас! Помяни всесвятую кровь Твою, пролитую за нас! Оцени эту цену, данную за нас, цену, превысшую всякой цены! Помилуй падшего, простри в помощь ему Твою всесильную десницу! Поражен он поражением страшным; окован он оковами несокрушимыми; стонет он в плену и рабстве невыносимом; убит он вечною смертью. Господь всемогущий и всеблагий! Един Ты можешь помочь падшему. Предашь ли конечной погибели того, кто с юности – в объятиях Святой Церкви и святой обители, кто вскормлен Божественным словом, вспоен Божественными молитвословиями, песнопениями и славословиями! Убьешь ли совершенным оставлением душу, отрекшуюся от служений и наслаждений мира для служения Тебе, презришь ли окончательно душу, обрекшуюся работать единому Тебе, восхотевшую соделаться Твоим градом, храмом, жертвенником, жрецом, жертвою?

Среди течения моего преткнулся я о грех! На пути моем к Богу встретило меня злоключение! Я стремился к Богу всею душою, как вдруг ощутил страшную рану, увидел в груди, в сердце, стрелу. Стрелу пустил в меня враг, не примеченный мною благовременно. К Богу летели все желания мои; я жаждал единого Бога; я дышал Богом, предав глубокому забвению все земное, признав суетным, недостойным внимания все тленное и преходящее. Ныне, увы! Я расслабел. Вожделения преступные вступили в мое сердце; помыслы и мечтания лютого соблазна овладели умом. Подстерегло мою жизнь внезапное падение.

В тот день, как заразился я страстным похотением, в тот самый день и час отступила от меня сила Всевышнего, доселе охранявшая меня. Я ощутил себя обнаженным, измененным. Густым мраком оделось все духовное существо мое; вступила в него пустота страшная, страшная как смерть. И были этот мрак, эта пустота, точно смертью, смертью духа человеческого. Умирает дух человеческий этою смертью, когда отступит от него Дух Божий. Смерть духа сообщилась телу; тело почувствовало эту смерть; оно приняло участие в смерти духа. Явились в теле беспорядочные движения, движения страстные, движения буйные; они были неизвестны телу девственному. В опустевший душевный храм ринулись многочисленною толпою враги с возжженными факелами в руках, растлили благолепие храма, наполнили храм вихрем, пламенем, дымом, смрадом: разнообразными греховными стремлениями, которых я прежде не ведал; я не понимал даже, что они существуют, что могут существовать. Ощущения и мысли мои, доселе тонкие и легкие, внезапно сделались дебелыми, тяжелыми; пресмыкаются они, как гады, в прахе земном, в зловонии греховном. Опытно познал я, что весь человек соделывается плотью от действия в нем греха[1372]1372
  Быт. 6, 3.


[Закрыть]. Опытно познал я, что в сердечный храм, оставленный Духом Божиим, входят лукавые духи, соделывают жизнь человека или смертью, не чувствующею себя, или непрерывающимся мученичеством[1373]1373
  Мф. 12, 45.


[Закрыть]. Опытно познал я, что вкушение плода запрещенного, попущенное себе однажды, вводит зло в человека, отравляет человека, извращает свойства его, искажает самое существо, отнимает способность к наслаждению блаженством рая, вводит в состояние и настроение, противоположные состоянию и настроению небожителей[1374]1374
  Быт. 3.


[Закрыть]. Темница адская или преддверие этой темницы – страдальческая жизнь земная – делаются последствием самым логичным, последствием естественным воспрещенного, преступного, гордого и дерзкого вкушения.

Статья третья

«Некогда праведный Иов[1375]1375
  Иов. 2, 6–13. Плач. 3, 1.


[Закрыть] поражен был болезнью лютою, необычайною, врачам непонятною, врачевствам земным непокорною. Поразил его диавол, поразил гнойными струпами с головы до ног, поразил по попущению Божию. Не было места на теле без язвы: тело представляло собою одну сплошную язву. Прежде болезни расхитил сатана все богатое имущество Иова, убил смертью лютою всех детей его. Был прежде Иов царем, жил в палатах пышных, восседал на престоле светлом; болезнь и нищета отняли у него царское достоинство. Тяжкий смрад разлился вокруг него: бывшего царя вынесли за город. Не нашлось для него ни крова, ни ложа; ложем послужила груда сора и нечистот, выкинутых из города. За стенами и вратами городскими, под открытым небом, среди всех лишений, на гноище – так названо в Писании ложе Иова – он провел долгое время. Пришли к нему три друга его, цари стран соседних, пришли, чтоб посетить и утешить страдальца. Увидев его издалека, увидев покрытого язвами и струпами, увидев полуобнаженного, поверженного, оставленного всеми, они не узнали его; они остановились в недоумении, не подходя к нему, – воскликнули громким и жалобным голосом, зарыдали, растерзали одежды на себе, посыпали персть на главы. Потом, подошедши к нему, сели молча близ него. В продолжение семи дней они не могли промолвить ни одного слова: ни одного слова не сказал им и Иов. По миновании семи дней началась беседа глубокомысленная. Предметом беседы было изыскание причины, по которой попущено искушение беспримерное. Друзья Иова представляли в причину виновность его пред Богом; Иов, в опровержение им, живописно изобразил свою добродетельную, богоугодную жизнь, предшествовавшую искушению. Словопрение дивное и духовное решено явлением Господа Иову, решено откровением праведнику познания о непостижимости судеб Божиих, познания, которое прежде очищения великою скорбию пребывало для Иова недоступным. Получив откровение, он произнес к Богу молитву смиренномудрую, сказал в ней: Вем, яко вся можеши, невозможно же Тебе ничтоже. Кто же возвестит ми, ихже не ведех, – велия и дивная, ихже не знах? Послушай же мене, Господи, да и аз возглаголю. Слухом уха слышах Тя первее, ныне же око мое виде Тя: темже укорих себе сам, и истаях, и мню себе землю и пепел[1376]1376
  Иов. 42, 2–6.


[Закрыть]».

Искушения были для праведника лествицею к высшему совершенству и добродетели: это совершенство состоит в совершенной покорности Богу. Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознанием и познанием своего ничтожества.

Придите и ко мне, друзья мои! Посетите меня; утешьте меня. Не возгнушайтесь смрадом греховным, исходящим из язв моих, червями, кишащими в них; не возгнушайтесь моим безобразием и состоянием отвержения: восплачьте о мне. Не терзайте риз ваших – разделите со мною грусть мою. Не посыпайте пепла и персти на главы – обсудите мое положение судом здравым, судом, основанным на слове Божием. Подвергнут я тяжкой скорби не по той причине, по которой подвергнут был праведник: подвергнут он был для преуспеяния в добродетели, для приготовления к принятию обильных благодатных даров, – я подвергся за мое произвольное согрешение, за мое нерадение и легкомыслие. Аз – муж, видя нищету мою в жезле, ярости Божией на мя. На мя обрати руку Свою весь день обветши плоть мою и кожу мою, кости моя сокруши[1377]1377
  Плач. 3, 1.


[Закрыть]. Достойное по делом моим приемлю: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем[1378]1378
  Лк. 23, 41, 42.


[Закрыть]. Лежу я на гноище беззаконных дел, помышлений и чувствований: сам я поверг себя на это гноище. Ударяет меня непрестанно жезл наказания, ударяет день и ночь, не дает покоя: сам я призвал, направил на себя жезл жестокий. Изгнан я из рая невинности: сам вышел из него. Увлечен я по собственной вине моей из страны Обетованной, из страны служения Богу, в землю Вавилонскую, в землю служения идолам. Отяготилась на мне мышца Навуходоносора и воевод его каменносердечных: я безумным поведением моим привлек на себя грозного царя Вавилонского, его воинство свирепое; я сам устроил для себя плен позорный, порабощение тягостное. Вижу, что падения мои не прекращаются, – не вижу предела и конца им: возобладала надо мною страсть. Окружает меня со всех сторон уныние; оно закрывает от меня надежду спасения. Закрывается так солнце громовою черною тучею, когда туча, в жаркий летний день, обширною дугою, как бы объятиями, охватит окраины земли и неба. Отверзлось предо мною зрелище нищеты и немощи моей, моего ничтожества, которых я не понимал ясно и подробно, не знал доселе опытно, но боюсь отчаяния – погибели конечной. Боюсь, чтоб смерть не предстала мне неожиданно, внезапно, – не предварила моего исправления, не сделала исправления и спасения невозможными.

Пребываю в области вечной смерти, хотя я жив жизнью чувственною, вещественною. Такая жизнь – повод к величайшему плачу, не к радости. Она – хуже жизни бессловесных, живущих бессознательно и без цели. Жизнь мою я сознаю: сознаю, ясно понимаю и вижу, что жизнь эта есть вместе и смерть, что смерть развивается и развивается этою жизнью, что по окончания жизни должна наступить вечная смерть – жизнь бесконечная во аде. Исчезе в болезни живот мой, и лета моя в воздыханиих[1379]1379
  Пс. 30, 11.


[Закрыть]: исчезло ощущение спасения, оно как бы потопилось в множестве беззаконий моих, в страданиях и плаче, которые доселе не увенчиваются плодом вожделенным. Исчезе крепость моя, и кости моя смятошася[1380]1380
  Пс. 30, 11.


[Закрыть]. Смятошася кости моя, и душа моя смятеся зело[1381]1381
  Пс. 6, 3.


[Закрыть]. Несть исцеления в плоти моей от лица гнева Твоего, несть мира в костех моих от лица грех моих[1382]1382
  Пс. 37, 4.


[Закрыть]. Плотью названо здесь жительство подвижника Божия; костями назван образ мыслей его, названы помышления, которые составляют деннонощное поучение его[1383]1383
  О таинственном значении костей смотри 97-й ответ Варсонофия Великого.


[Закрыть]. Телесный состав человека держится на костях, и жительство держится на образе мыслей; деятельность видимая и невидимая находится в полной зависимости от помышлений, которые ум усвоил себе, в которых он упражняется. От согрешения моего поколебался во мне самый образ мыслей, утратилось постоянство и согласие в помышлениях, утратилось направление святое: заменились они колебанием, разноречием, переменчивостью. От мятущихся непрестанно мыслей мятутся чувства, пришла в состояние смятения душа, возмущена, расстроена жизнь. Как наименовать мне состояние мое?

Умоисступлением ли? Беснованием ли? И то и другое наименование – непогрешительны.

Заключен я во тьме кромешной[1384]1384
  Мф. 23, 12. Кромешная тьма есть состояние вне Бога, т. е. неосененное благодатью Божией.


[Закрыть], и нет выхода из нее. Оковы мои постоянно приобретают и бÓльшую тяжесть, и бÓльшую твердость. Для заключенных во тьме, которую Евангелие отметило названием кромешной, нет Бога: узники, ввергнутые в страшную тьму, не ощущают присутствия Его. Они вопиют к Нему – Он не внемлет им; молитва их постоянно пребывает неуслышанною, небрегомою, отверженною. Ни по какому признаку они не могут познавать существования Бога, как только по тому мучению, которому преданы за несоблюдение заповедей Божиих, которое предвозвещалось словом Божиим. Ношу в себе залог гнева Божия, ощущаю его; очевиден этот гнев для взоров ума моего. Тот, кто получил залог отвержения, залог осязательный, признает себя по необходимости осужденным в темницу преисподней, приговоренным к лютым казням адским; он как бы стоит в самых дверях ада, готовых раствориться ежечасно.

В постигшем меня злоключении как обвиню врага моего и врага всех человеков? Как обвиню всецело этот источник и начало всех согрешений человеческих? Действие врага очевидно, но ободрило его, воодушевило неистовою дерзостью мое произвольное отступление от заповеди Божией, произвольное послушание, оказанное внушению и совету демонскому. Укрепляет врага мое расслабление, мое коснение в жительстве порочном. Сковал меня грех мой: отнял силы, отнял свободу, лишил способности к движению духовному. Не еже бо хощу, сие творю: но еже ненавижду, то содеваю[1385]1385
  Рим. 7, 15.


[Закрыть]. Служу целью неподвижною для стрел врага: ни одна стрела не пролетает мимо; каждая наносит глубокую язву. Служу посмешищем и игралищем для духа отверженного: вращает он мною по всезлобной прихоти своей. Он признает мою погибель верною, мою участь – решенною, а меня – своею добычею. «Умножилось, – восклицает и провозглашает он в радости бешеной, – родство адово новою жертвою; уменьшилось стадо Иисусово новою погибшею овцою». Изнеможение мое и страдание не выразимы словом: ясное понятие о них преподается одним горестным опытом.