Текст книги "Наталья Бехтерева – какой мы ее знали"

В. А. Илюхина. Н. П. БЕХТЕРЕВА В СТАНОВЛЕНИИ СИСТЕМНО-ИНТЕГРАТИВНОГО НАПРАВЛЕНИЯ В ПСИХОФИЗИОЛОГИИ

Мозг человека – предел мироздания И человек – у истоков сознания.

В память об академике Наталье Петровне Бехтеревой, Великом Ученом и Учителе

Самым трудным в подготовке статьи, посвященной моему Учителю Наталье Петровне Бехтеревой, оказалось найти те самые точные слова, которые позволили бы воссоздать и сохранить в памяти людей образ удивительной Женщины, гениального Ученого и Человека.

Когда из жизни уходит человек такого масштаба, как академик Наталья Петровна Бехтерева, необходимо время, чтобы осознать всю глубину утраты и оценить тот бесценный вклад, который она внесла практически во все области науки о мозге человека.

Наталья Петровна Бехтерева входит в немногочисленную плеяду ученых нашей планеты, осуществивших в 60–70-е годы ХХ века прорыв в познании принципов и механизмов жизнедеятельности головного мозга человека.

Встреча с Натальей Петровной и поворот в судьбе

Все, кому посчастливилось быть знакомым с Натальей Петровной, с первой встречи ощущали ее человеческий магнетизм, яркость творческой личности, широту и глубину миропонимания.

Судьба подарила и мне такую абсолютно случайную встречу с Натальей Петровной в 1962 году, в год, когда ею был организован Отдел прикладной нейрофизиологии человека в Институте экспериментальной медицины Академии медицинских наук СССР. О чем я знать не знала и ведать не ведала, живя в далеком от науки и медицины мире.

Эта встреча стала важнейшим в моей судьбе поворотным моментом. После нескольких минут разговора о жизни Наталья Петровна совершенно неожиданно предложила мне работу в Отделе, открыв тем самым долгий и прекрасный путь в неизвестную галактику исследований жизнедеятельности головного мозга человека.

Отдел нейрофизиологии человека, научные будни и праздники

При создании отдела и в последующие за этим ближайшие годы в число соратников Натальи Петровны (наших «старших») входили ее сверстники (или немногим старше) – нейрохирург, кандидат медицинских наук Антонина Николаевна Орлова-Бондарчук (с 1965 года доктор медицинских наук), неврологи – кандидаты медицинских наук Владимир Михайлович Смирнов (с 1975 года доктор медицинских наук) и Наталья Ивановна Моисеева (с 1967 года доктор медицинских наук). Заместителем Натальи Петровны был кандидат биологических наук Владимир Васильевич Усов. В тот период он возглавлял группу инженеров и математиков, обеспечивающих все технико-методические разработки по стереотаксическому методу имплантации с лечебными целями в мозг человека долгосрочных золотых электродов.

Когда я пришла в отдел на собеседование с В. В. Усовым, он предложил на выбор – работу с больными в клинике или с компьютерной техникой. Выбрав работу с больными, я никогда не пожалела об этом.

В 1960-е годы для нас, молодых сотрудников отдела, было удивительной удачей увидеть в пространстве и во времени движение мозговых процессов в виде бегущих волн электроэнцефалограммы, отводимой одновременно от подкорковых структур и поверхности головы с разных областей головного мозга человека. А если соотнести эту удачу с индивидуальными лекциями-семинарами и разборами Натальи Петровны по клинической электроэнцефалографии, которые она проводила практически еженедельно сначала с нами – двумя лаборантами созданного ею отдела прикладной нейрофизиологии человека (мной и Ларисой Александровной Мелючевой).

Позже эти лекции-семинары превратились в циклы, спонтанно собиравшие большие аудитории врачей больницы имени 25 Октября (тогда она располагалась на Фонтанке), всех клинических ординаторов и адъюнктов из тех, кто работал в тот период (1963–1964) в больнице или прослышал о циклах в области тогда еще мало разработанного, методического раздела клинической нейрофизиологии – электроэнцефалографии – и ее использования в нейрохирургии и неврологии для диагностики локальных и общецеребральных нарушений в центральной нервной системе.

Тогда эти лекции-семинары были просто радостью, открывающей новые горизонты мироздания. И только теперь понимаешь, как много они дали для того, чтобы с головой уйти в проблемы нейрофизиологии функциональных состояний здорового и больного человека.

Многие годы спустя осознаешь, с каким методологическим и методическим опережением в те, да и во все последующие, годы работал отдел прикладной нейрофизиологии человека (затем переименованный в Отдел нейрофизиологии человека), организованный Натальей Петровной в Институте экспериментальной медицины АМН СССР в декабре 1962 года.

Доктору медицинских наук Наталье Петровне Бехтеревой в год организации Отдела было тридцать восемь лет.

Для ИЭМ тех лет – академического учреждения университетского типа, где объектом исследований являлись в основном животные, необычным был сам факт появления научного отдела клинико-физиологического профиля с человеком в качестве объекта изучения принципов и механизмов жизнедеятельности головного мозга.

С момента создания основные направления исследований отдела включали, наряду с фундаментальными проблемами в области физиологии головного мозга, разработку новых подходов и методов диагностики и лечения хронических заболеваний нервной системы.

Мы, молодежь, принятая в отдел, не знали тогда, через какие тернии прошел и проходит наш учитель, добиваясь разрешения, а затем и признания необходимости использования для диагностики и лечения целого ряда практически не излечимых хронических заболеваний центральной нервной системы, разработанного в отделе метода долгосрочных, множественных, интрацеребральных электродов. А чего стоило техническое оснащение отдела, которому в ИЭМе на первом этапе выделили три абсолютно пустые комнаты.

О темпах научных исследований и использования их результатов в повседневной клинической работе Отдела можно судить по публикациям тех лет и оценке его научнопрактической деятельности, представленной в заключениях выездных заседаний бюро отделения медико-биологических наук АМН СССР.

Так, в 1965 году (то есть всего через два года с момента организации) в заключении выездного заседания бюро отмечалось, что Отдел прикладной нейрофизиологии внес новое качество в физиологические исследования ИЭМ, обеспечив их связь с клиникой. В 1964 году наряду с завершением организационного периода были разработаны оптимальные приемы лечения и исследования больных с гиперкинезами и пароксизмальными неэпилептическими заболеваниями. Практическая работа, конечной целью которой был лечебный или необходимый для лечения диагностический эффект, сочеталась с предельно полным изучением и анализом всех физиологических и клинических данных. Тем самым непосредственно у человека были получены материалы, характеризующие сложные реакции подкорковых структур мозга, сопровождающиеся неврологическими, психопатологическими и психическими проявлениями. При сочетании электрических воздействий с психологическими пробами были установлены повторяющиеся явления в динамике биопотенциалов коры и подкорковых структур мозга, имеющие отношение к процессам памяти. Выдвинуто предположение о роли повторяющихся биоэлектрических явлений как физиологического субстрата перехода кратковременной памяти в длительную. Показано, что появление характерных для развития сна изменений биоэлектрической активности может начинаться с коры или различных глубоких структур, причем первоначальной областью «сонных» биоэлектрических перестроек нередко оказывается зона латентных патологических изменений.

В том же году были налажены методики регистрации клеточной активности глубоких отделов мозга человека и так называемого постоянного потенциала. Разработаны приемы рациональной оценки неврологических проявлений у больных с гиперкинезами. Создана и усовершенствуется компьютерная программа для расчета стереотаксических операций, решившая сложнейшую проблему удовлетворительного попадания электродов во время операции в заданные по клиническим показателям области мозга.

В 1967 году на очередном выездном заседании бюро отделения медико-биологических наук академик П. К. Анохин, подводя итоги научной и практической деятельности Отдела, возглавляемого ставшей за эти годы членом-корреспондентом АМН СССР Н. П. Бехтеревой за первые пять лет, высоко оценил ее организаторские успехи и научные результаты Отдела.

При этом он подчеркнул высокую теоретическую ценность исследований психических состояний, использования лечебных электрических воздействий и техническую оснащенность нейрофизиологических исследований.

В тот период ИЭМ не имел своей клиники, при том что основная работа отдела велась в клинике. Нужны были клинические базы. А значит, необходимо было найти взаимопонимание с клиницистами, работающими в этих учреждениях. Такое взаимопонимание было и на первой (больница им. 25 Октября на Фонтанке), и на второй (20-я городская больница на улице Гастелло), и на других клинических базах. Работа на клинических базах продолжалась до тех пор, пока в Институте экспериментальной медицины усилиями Натальи Петровны была восстановлена, а затем расширена собственная клиника института. В эту клинику пришли врачи – кандидат медицинских наук Лидия Ивановна Никитина, кандидат медицинских наук Феликс Александрович Гурчин, Наталья Дмитриевна Селиванова и многие другие, кто начинал совместные работы с Отделом еще на клинических базах. Восприняв идеи Н. П. Бехтеревой, они стали активно участвовать в клинико-физиологических исследованиях, используя результаты теоретических разработок отдела в повседневной клинической практике. Осуществлялся основной девиз Отдела и его руководителя: «Фундаментальная наука – практична».

В 1967 году были опубликованы монография Н. П. Бехтеревой с соавторами «Физиология и патология глубоких структур головного мозга человека», главы в руководствах по электроэнцефалографии, обзоры и статьи в отечественных и международных изданиях. В эти годы Отделом были организованы Всесоюзный (1965) и Международный (1966) симпозиумы по актуальным проблемам изучения принципов и механизмов жизнедеятельности здорового и больного мозга человека.

В последующие годы организация всесоюзных и международных симпозиумов и конференций, с привлечением самых авторитетных ученых с лекциями и докладами по близким Отделу направлениям научных исследований, вошла в круг обязанностей старших и младших сотрудников Отдела, что являлось отличной школой по организации научных конференций и симпозиумов.

В числе крупнейших ученых мира приезжали знакомиться с работами отдела и выступали с лекциями и докладами на симпозиумах Грей Уолтер (Англия), Шторм Ван Левен (Голландия), Г. Петше (Австрия), Мария Брейже (США), Росс Эйди (США), Карл Прибрам (США), Ж. Дельгадо (Испания), Р. Наке (Франция).

Параллельно с организационными делами шла научная работа. Научные доклады молодежи Отдела включались в программы симпозиумов и конференций рядом с корифеями отечественной и международной науки. Это был один из принципов Натальи Петровны в подготовке научных кадров.

Но были еще и еженедельные (по четвергам) заседания Отдела, тематические семинары, где рассматривались результаты индивидуальных и совместных исследований сотрудников – врачей, физиологов, биохимиков, психологов, физиков, математиков, инженеров. Обсуждались завершенные диссертационные работы. Проводились дискуссии по актуальным проблемам нейрофизиологии и нейрохимии, принципам математического анализа результатов нейрофизиологических и клинических исследований.

А чего стоили семинары по теме «Как я дошел до жизни такой!», на которых можно было говорить, о чем хочешь. Например, о том, почему ты пришел в Отдел, или, как ты представляешь свое научное будущее (в отделе, вне отдела). Можно было выдвигать любую пришедшию на ум гипотезу и аргументировать ее в отведенные полтора часа в режиме свободной дискуссии, когда тебя прерывали вопросами, если то, что говорилось, было непонятно собравшимся.

Эти дискуссии, направляемые Натальей Петровной, порой позволяли выйти из «тупиков», возникающих у исследователей разных специальностей и, естественно, разного мировоззрения, и при этом избрать оптимальный путь решения конкретных задач дальнейших исследований.

После возвращения из поездок на отечественные и международные конгрессы и конференции, а также из командировок в научные центры и клиники мира, Наталья Петровна обязательно собирала нас и рассказывала о научных достижениях в близких отделу областях и направлениях. Из таких поездок она всегда привозила книги и оттиски последних работ из зарубежных журналов, которые в то время были нам малодоступны.

Удивительная атмосфера творческого общения между сотрудниками за чашкой чая в перерывах между исследованиями, во время семейных праздников у кого-то дома и, конечно, дома у Натальи Петровны. Все это было нашей общей питательной средой, которая объединяла молодежь отдела, стимулировала нашу творческую активность.

А кто из сотрудников не помнит отдельческие праздники, приуроченные к красным датам календаря, встрече Нового года, и особенно юбилеи! Здесь стихийно и организованно работали все. Создавалась программа, писали стихи и песни, делали плакаты и фотогазеты, записи на магнитофон. И вот наконец наступал тот долгожданный день. Стихи и песни Отдела, об Отделе и его сотрудниках – это особая глава теплых воспоминаний о годах работы вместе с Натальей Петровной. Приведу лишь одно из них, которое я посвятила 25-летию Отдела.

Нашей Аlma mater и любимому Учителю
^{(к 25-летию Отдела)}

 
Наш возраст сначала
Вел счет по годам.
Пять – увенчались весомою вехой
В познании скрытых от всех
Глубин мозга человека.
Потом, промелькнув вереницею дней,
Первые десять промчались.
Стали взрослей,
Стали мудрей,
Мысли в дела воплощались.
 
 
Книги выходят,
Нас мир признает,
Устали шеф наш не знает.
Кадры растит,
Направления торит,
Жатву успеха снимает.
 
 
И, наконец, апогей – Юбилей!
Новый запал
И новый виток спирали.
Зрелость и плодотворность
Рожденных идей —
Будущее отдела предначертали!
 

18 декабря 1987 года

Но самым главным для всех нас всегда оставались исследования, их результаты и значение для теории физиологии мозга человека и для клиники, с возможностью помочь больным хроническими заболеваниями центральной нервной системы, которые приходили к нам в клинику и в отдел.

Наталья Петровна сама исповедовала этот принцип и учила всех нас тому, что фундаментальная наука практична только в тех условиях, когда при работе с конкретным больным она открывает новые пути к оптимизации диагностики и лечения.

Направления, методология, технико-методическая оснащенность научных исследований

Время расставляет все по своим местам. С самого начала организации Отдела Наталья Петровна ориентировала фундаментальные исследования на изучение механизмов регуляции состояний головного мозга, реализации высших психических и двигательных функций здорового и больного человека. Результаты этих исследований в последующем легли в основу учения Н. П. Бехтеревой о мозге человека, принципах и механизмах его жизнедеятельности.

Отдел разрабатывал четыре основных направления:

• изучение принципов структурно-функциональной организации головного мозга и основ стереотаксической неврологии;

• нейрофизиология нормальных и патологических состояний головного мозга как основа реализации его функций в организации высшей психической и двигательной деятельности;

• нейрофизиология эмоций, памяти, мышления;

• изучение принципов и механизмов устойчивых патологических состояний, с разработкой подходов и методов их коррекции при хронических заболеваниях ЦНС.

Методологическую и технико-методическую основу фундаментальных и прикладных исследований отдела составили разработки:

• метода компьютерного стереотаксиса (В. В. Усов, А. Д. Аничков);

• комплексного метода физиологических исследований (Н. П. Бехтерева);

• метода полинейрографии (С. Г. Данько и Ю. Л. Каминский);

• методов контактных диагностических и лечебных электрических воздействий (лечебная электрическая стимуляция, микрополяризация, формирование артифициальных стабильных функциональных связей и т. д.).

В 1971 году в книге «Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека» Н. П. Бехтеревой была сформулирована сущность разработанного ею комплексного метода: «…Этот подход объединил в себе почти все достоинства эксперимента на животных с уникальными возможностями исследования психической деятельности человека». С помощью указанного комплексного метода, меняя условия наблюдения, вводя и исключая различные факторы внешней и внутренней среды, стало возможным изучать, как, за счет каких сдвигов и в каких структурах мозга решается любая психологическая задача, реализуемая мозгом… Разработка данного метода оказалась исключительно полезной для изучения мозговых механизмов двигательной активности и для решения ряда практических, диагностических и лечебных задач» (Бехтерева, 1971).

Использование комплексного метода в сочетании с методом долгосрочных интрацеребральных электродов давало уникальные возможности уточнения местоположения электродов в мозговых образованиях, с учетом индивидуальной вариабельности мозга, для диагностики и лечения больных.

Определение состояния структур мозга по многим физиологическим показателям и выделение диагностических маркеров локальных, регионарных и общецеребральных нарушений состояния и физиологической активности мозговых структур существенно расширяли возможности выбора корригирующих фармакологических и контактных электрических воздействий (Бехтерева, 1971–1974).

Теперь уже проверено временем, что комплексный метод позволил преодолеть ограничения монометодических подходов к изучению механизмов мозга человека. Использование комплексного метода обеспечило прорыв в области физиологии нормальных и патологических состояний, физиологии сна и бодрствования, эмоций и высших психических функций человека, включая мыслительную деятельность, раскрыв участие подкорковых структур головного мозга в их организации.

Как отмечала Наталья Петровна, комплексный метод позволял выбирать адекватный «язык» мозга, с наибольшей полнотой раскрывающий различные стороны его жизнедеятельности, исследовать мозговые механизмы регуляции нормальных и патологических состояний, организации любых простых и сложных видов мыслительной деятельности.

Здесь еще и еще раз возникает мысль о роли «его величества случая», который определяет на долгие годы весь спектр научных интересов. Таким поистине удивительным случаем в тот период стало для меня соприкосновение с изучением феномена сверхмедленных биопотенциалов головного мозга человека при нормальных и патологических состояниях.

В 1960–1970-е годы в клинической нейрофизиологии человека царствовала электроэнцефалография, позволяющая исследовать нормальные и патологические состояния головного мозга по пространственно-временны́м изменениям биопотенциалов в частотной полосе от 0,5 до 35 Гц. Для изучения мозговых механизмов приспособительных функций человека, особенно в физиологии сенсорных систем, в 1970–1980-е годы широко использовались вызванные потенциалы.

Феномен сверхмедленных биопотенциалов в нейрофизиологических исследованиях того времени оставался прерогативой экспериментальных работ на животных. Хотя история развития электрофизиологии как науки о процессах жизнедеятельности ЦНС начиналась именно с изучения сколь угодно медленно изменяющихся во времени процессов, тесно связанных с механизмами регуляции состояний, и уходит своими корнями в XIX век. Известно, что первые исследования сверхмедленных биопотенциалов ЦНС связаны с именами таких выдающихся физиологов, как И. М. Сеченов, В. М. Бехтерев, Н. Е. Введенский.

Мне посчастливилось принимать участие в исследованиях особенностей изменений сверхмедленных биопотенциалов (СМБП) глубоких структур мозга при реализации психической и двигательной деятельности проводимых Натальей Петровной. В тот период ее интересовала воспроизводимость рисунка сверхмедленных колебаний биопотенциалов глубоких структур мозга в процессе выполнения тестов на краткосрочную память (тест Бине) и двигательных проб при повторных многократных предъявлениях этих тестов в ходе одного (1–1,5-часового) исследования и в исследованиях день ото дня. Кроме того, изучали особенности динамики сверхмедленных биопотенциалов при эмоциональных реакциях, спонтанно возникающих или связанных с выполняемыми видами психической и двигательной деятельности.

Уже в тот ранний период (1967–1970) было обнаружено, что феномен сверхмедленных биопотенциалов головного мозга человека неоднороден по амплитудно-временны́м характеристикам и физиологической значимости.

Воспроизводимые изменения сверхмедленных колебаний биопотенциалов (СМКП) в процессе выполнения психологических тестов на кратковременную память и двигательных проб обнаруживались далеко не во всех исследованных структурах головного мозга. Было обнаружено, что такого рода динамика апериодических СМКП, амплитудой в сотни микровольт, регистрировалась в коре и подкорковых структурах при определенных значениях устойчивого потенциала милливольтового диапазона (Бехтерева, 1966, 1971, 1980; Илюхина, 1971, 1972).

Было установлено, что устойчивый потенциал милливольтового диапазона позволял количественно определять уровень активации зон мозговых структур, прилегающих к активной поверхности интрацеребрального электрода. При этом воспроизводимые изменения разных видов СМКП характеризовали участие зон в качестве звеньев мозговых систем обеспечения, различающихся по модальности видов психической деятельности.

В 1968 году Наталья Петровна привезла из командировки в Англию публикации Г. Уолтера с сотрудниками, в которых был описан феномен CNV (Contingent negative variation) или условное негативное отклонение сверхмедленной активности, регистрируемое в коре головного мозга человека в ситуации принятия решения и готовности к действию.

Вполне естественно, что описанный к тому времени Н. П. Бехтеревой феномен включения зон глубоких структур головного мозга в качестве звеньев мозговых систем обеспечения психической деятельности позволял предполагать возможность обнаружения подкоркового эквивалента CNV.

Эта гипотеза Н. П. Бехтеревой была подтверждена. Феномен CNV впервые был зарегистрирован в Отделе в срединном центре, некоторых ассоциативных ядрах таламуса и других подкорковых структурах (Бехтерева, Чернышева – Илюхина, 1968; Илюхина, Хон, 1973). Было показано, что феномен CNV регистрируется в диапазоне слабого по интенсивности градуального сигнала, его амплитуда в коре и подкорковых структурах не превышала единиц и десятков мкВ. Установлено, что принятие решения о готовности к действию обеспечивается корковоподкорковыми системами, формирование которых существенно различается у разных людей и одного человека в разные дни исследования в зависимости от текущего состояния корковых и подкорковых зон, формирующих эти системы.

Оказалось, что феномен CNV не регистрируется, или исчезает, в условиях синхронизации высокоамплитудных (выше 300 мкВ) сверхмедленных секундных колебаний потенциалов, наличие которых, в соответствии с существующими представлениями, свидетельствует о включении компенсаторных механизмов, направленных на купирование метаболического напряжения в головном мозгу (Аладжалова, 1962, 1969; Лабори, 1976; Илюхина, 1986, 1990).

Изучение корково-подкорковой организации мозговых систем готовности к действию по параметрам CNV было в тот период актуальным и новым направлением, что и показал дальнейший литературный бум вокруг этого феномена.

Наталья Петровна предложила мне эту тему в качестве кандидатской диссертационной работы. У меня до сих пор хранится предложенный ею план этой диссертационной работы. Однако к тому времени на основе накопленных в отделе результатов у меня постепенно шло формирование представлений о мультиформности и физиологической неоднозначности разных (по амплитудно-временны́м параметрам) видов сверхмедленных биопотенциалов головного мозга человека, не говоря уже о различии их генеза. С этими мыслями я и явилась к Наталье Петровне.

Прошло много лет, а я до сих пор почти дословно помню то, что сказала мне тогда Наталья Петровна:

«Валя, Вы не представляете себе все существующие противоречия в отношении феномена сверхмедленных биопотенциалов головного мозга. Эта задачка не из легких!» Больше она не сказала ничего, но и не запретила заниматься этим. Здесь трудно что-либо добавить. До сих пор я благодарна моему дорогому Учителю за то, что на протяжении всех лет совместной работы мне была дарована свобода выбора пути научных исследований. 6 ноября 1975 года я получила от Натальи Петровны письмо в ответ на переданную ей для прочтения довольно объемную рукопись с просьбой определить, что это – статья, глава – и где можно опубликовать эти материалы (подлинник письма прилагаю).

Радости моей не было границ. Значит, все верно: избранный подход, полученные результаты, можно двигаться дальше.