Текст книги "Искушение и соблазн"

– Да, мой друг, я знаю, что всегда могу положиться на тебя.

Софи потуже завязала узелок со своим жалким скарбом, предварительно убедившись, что ничего не забыла. Трудно было сказать, когда вернется Линдли и что он ожидает увидеть по возвращении. А значит, нужно поскорее уносить отсюда ноги, решила она.

Софи осторожно потянула на себя дверь и была приятно удивлена, обнаружив, что она не заперта. Похоже, Линдли и в самом деле было наплевать, будет ли она ждать его возвращения или поспешит удрать. Может, он вовсе не так уж и стремился отобрать у нее медальон, чтобы найти отца, как ей показалось. Возможно, он уже его нашел. И как она не подумала об этом, когда увидела, что он направляется к двери?

Отец, вполне возможно, здесь, на постоялом дворе, и мадам Эудора тоже. Вот ужас будет, если Линдли его найдет! Нужно расспросить перед уходом хозяина. Он наверняка знает, остановился ли у него человек, похожий на отца.

Софи на цыпочках выбралась в коридор и нос к носу столкнулась со служанкой, которая впопыхах взбежала по лестнице. В руках она тащила ведро с водой, над которой поднимался горячий пар, и лицо у нее было недовольное. Откуда-то из-за дверей доносился жалобный детский плач.

– Простите, мисс, – пропыхтела служанка, пытаясь протиснуться мимо Софи. – Из-за этого сорванца мы все целый день на ногах, – недовольно буркнула она. – Моя хозяйка велела принести теплой воды и полотенца – мол, купание успокоит ребенка. И вот нате вам, полюбуйтесь – я промокла насквозь, и все ради того, чтобы этот спиногрыз мог принять ванну, которую он, может, и принимать-то не желает!

Служанка, не переставая недовольно ворчать, подхватила ведро и, оттеснив Софи плечом, потащила его к двери чуть дальше по коридору. Похоже, именно оттуда и слышался детский плач. К несчастью, обе руки у нее оказались заняты – постучать в дверь было уже нечем. Софи со вздохом поспешила ей помочь. Возможно, теплая вода – вернее, то, что от нее осталось, – действительно сможет успокоить раскричавшегося ребенка, подумала она. Ничего не случится, если она потратит пару минут, чтобы помочь задерганной служанке внести ведро в комнату.

Софи постучала. Ребенок за дверью продолжал надрываться, но в глубине комнаты послышались торопливые шаги. Через минуту дверь распахнулась. Софи, решившая, что и так уже сделала все, что могла, собралась было отойти в сторону, предоставив остальное служанке, однако при виде молодой женщины, стоявшей посреди комнаты, застыла как вкопанная.

– Энни?!

Господи, помилуй… ее любимая подруга! А в глубине комнаты, за спиной Энни, восседает и сама мадам Эудора. Точнее, укачивает на руках вопящего младенца, и вид у нее при этом какой-то расхристанный, удивилась Софи, привыкшая видеть совсем другую Эудору.

– Софи! – воскликнула Энни. Всплеснув руками, она заключила подругу в объятия и принялась тискать и тормошить ее.

Служанка, потеряв терпение, что-то недовольно проворчала себе под нос, после чего, аккуратно отодвинув обеих подруг в сторону, втащила в комнату ведро с горячей водой и поставила его на ближайший стол. Судя по злобному взгляду, которым она смерила хнычущего малыша, чадолюбие не входило в число ее основных добродетелей. К счастью, Энни, похоже, ничего не заметила.

– Софи! Мы все-таки тебя нашли!

– Да, и я…

Мадам, видимо, вспомнив о служанке, поспешно прервала их.

– Ну наконец-то! – бросила она. – А мы уже решили, что ты так и не появишься, Софи. А теперь, когда нам принесли горячую воду и полотенца, думаю, мы сможем какое-то время побыть в тишине. Спасибо, милочка, это все, – повернулась она к служанке.

Энни поспешно взяла на руки малыша, однако тот продолжал вопить во все горло.

– Боюсь, малышка не слишком любит путешествовать, – пробормотала Энни, укачивая дочку. – Вот я и подумала, может быть, если искупать ее в теплой воде, она успокоится.

– Тебе помочь? – предложила Софи.

– Не нужно. Энни и сама справится, – вмешалась мадам. – Ох, как же мы рады видеть тебя, Софи. Слава Богу, теперь мы можем наконец вернуться в Лондон. Прямо сейчас.

– Сейчас? Вы имеете в виду, сегодня же вечером? – спросила Софи, от которой не ускользнула тревога, мелькнувшая на лице Энни. – Может, лучше подождем, когда Роузи немного поспит?

Энни, похоже, в душе согласилась с ней, однако предпочла промолчать. Вместо того чтобы спорить, она стала поспешно раздевать малышку, потом, постелив возле ванночки одеяльце, уложила на него ребенка.

Как же чудесно будет снова вернуться в Лондон вместе с мадам Эудорой и Энни! Может, если она научится ухаживать за ребенком, то снова станет полезной, с надеждой подумала Софи. А если станет не только белошвейкой, но и нянькой, то мадам, возможно, увеличит ей жалованье. А уж Энни тогда точно станет полегче. Если отец ребенка отказался давать деньги на ее содержание, значит, Энни вскоре придется вернуться к работе… если она уже не вернулась, поспешно добавила Софи. Ей не раз уже доводилось слышать о том, что многие мужчины разом теряют всякий интерес к женщине, когда на сцене появляется ребенок.

– Ну уж нет! Уверена, малышке будет куда приятнее снова оказаться дома! – отрезала мадам. – Поэтому мы уедем как можно быстрее. Шевелись, Софи, беги собирай вещи!

Софи со стыдом продемонстрировала мадам тощий узелок со своим жалким скарбом.

– Эээ… я уже собралась, мадам.

– Ясно. Должно быть, твой отец уехал в спешке, – понимающе кивнула мадам. – Боюсь, Софи, для него сейчас небезопасно подолгу оставаться в одном месте. У него, голубушка, немало врагов.

– Да, я слышала. Скажите откровенно, мадам, давно вам стало известно, что мой отец не умер? Почему же вы мне не сказали?

– Ты же знаешь, Софи, я бы сказала, если бы могла. Но я так счастлива, что твой отец наконец нашел тебя и даже смог дождаться нашего приезда. – Заметив перемену в ее настроении, мадам ловко перехватила инициативу. – Кстати, а ты-то когда приехала, милая?

– Вчера вечером, мадам, – очнулась Софи. – Но…

– Так ты здесь уже со вчерашнего вечера? Странно… я не видела имени твоего отца в книге постояльцев – ни здесь, ни на постоялом дворе, что напротив. – Мадам озадаченно наморщила лоб.

– Наверное, потому, что накануне вечером мы еще не собирались снимать тут комнату.

– А где же вы тогда провели ночь?

– Поскольку отец был ранен, лорд Линдли был так добр, что…

– Ранен?! – всполошилась Энни. Последняя фраза Софи заставила ее на мгновение забыть о ребенке.

Однако мадам Эудору, похоже, заинтересовало совсем другое.

– Лорд Линдли, говоришь? – насторожилась она. – Выходит, он тоже здесь?

– Да, пошел узнать, не доставили ли его карету. Он велел мне оставаться в нашей комнате, но я решила, что…

– В вашей комнате? – одновременно ахнули мадам с Энни, обменявшись многозначительными взглядами.

– Выходит, ты провела эту ночь здесь, с лордом Линдли? – уточнила мадам.

– Нет! Господи, конечно, нет! – При мысли о том, что может по-прежнему с чистой совестью опровергнуть все подозрения, которые могут возникнуть на этот счет, Софи испытала немалое облегчение. – Папа был ранен, поэтому лорд Линдли отвез нас к доктору. Он сделал отцу перевязку, поэтому мы провели ночь в его доме.

– Рана тяжелая? – всполошилась Энни.

– Довольно глубокая, но доктору удалось остановить кровотечение, и он заверил нас, что если отцу удастся отдохнуть, то все будет в порядке.

– Рада это слышать, – кивнула мадам. – Кстати, где живет этот доктор? Я пошлю человека забрать твоего отца, и мы все вместе уедем в Лондон.

– Вряд ли это возможно, – вздохнула Софи. – Отца нет.

– Нет?! – хором ахнули обе женщины.

– Да… боюсь, что так.

На лице мадам отразилось сомнение.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что твой отец умер?

Софи с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться – до того нелепым показалось ей подобное предположение.

– О, что вы, мадам! Я просто хотела сказать, что он уехал. Точнее, сбежал.

– Уехал и бросил тебя одну? С лордом Линдли?!

– Ну, когда отец исчез, выяснилось, что лорд Линдли тоже уехал, – сбивчиво объяснила Софи. – А потом он вернулся – лорд Линдли, я имею в виду. И, как выяснилось, к лучшему. Вы даже представить себе не можете, что за люди встречаются в этом городе! Иду я себе по улице, думаю о своих делах, когда вдруг из-за угла выскакивает какой-то человек и…

Мадам сердито зашикала.

– Не сейчас, дорогая. У нас нет времени слушать твои рассказы. Судя по всему, твой отец в большой опасности. Как ты позволила ему вот так взять и уйти?!

Не ожидавшая такого Софи обиженно надулась. Кажется, ее бывшая хозяйка могла бы проявить чуть больше сочувствия!

– Хотелось бы напомнить, мадам, – чопорно проговорила она, – что я уже много лет считала, что мой отец умер. Боюсь, я как-то еще не привыкла заботиться о нем. И вдобавок он опоил меня снотворным!

К сожалению, похоже, даже добросердечной Энни, с которой они всегда были так близки, сейчас не было никакого дела до тех неприятностей, что свалились на голову Софи.

– Он может быть где угодно, мадам, – окатив малышку из кувшина теплой водой, бросила она. – Нужно срочно послать кого-то на его поиски.

– Думаю, Линдли уже это сделал, – пробормотала слегка уязвленная Софи. – Насколько я успела понять, у него насчет моего отца большие планы.

– Похоже, за последние дни ты успела подружиться с лордом Линдли. – Мадам неодобрительно поджала губы. – Я беспокоюсь за тебя, Софи. Линдли не из тех, кому можно доверять, – во всяком случае, такой юной и неопытной девушке, как ты. Надеюсь, у тебя хватило ума не поверить его льстивым речам, и ты не позволила себя одурачить?

– Насчет этого можете не волноваться, мадам. Лорд Линдли не снизошел до того, чтобы льстить или отпускать комплименты, – уныло пробормотала Софи. – Он просто отвез отца к доктору, в то время как мог бы просто забрать его…

Мадам, схватившись за сердце, завела глаза с таким видом, будто вот-вот расплачется.

– О, мое бедное дитя! Выходит, ты все-таки не смогла устоять перед очарованием этого человека! – возопила она.

– Да нет же! Я, конечно, ценю, что он был добр к отцу, но не настолько, чтобы не попытаться сбежать. Собственно говоря, я это и сделала, воспользовавшись его отсутствием. Кстати, Линдли обмолвился, что у меня в руках оказался ключ, который может привести нас туда, где скрывается отец. Именно это я и собиралась проверить. Естественно, предварительно избавившись от Линдли, – поспешно добавила она.

Однако мадам ее слова обрадовали куда меньше, чем рассчитывала Софи. Вместо того чтобы наброситься на Софи с вопросами, она какое-то время сидела молча, о чем-то размышляя.

– Значит, у тебя есть нечто такое, что может привести нас к твоему отцу? Покажи!

Мадам Эудора протянула руку, судя по всему ожидая, что Софи беспрекословно выполнит ее приказ. Что-то тут не так, насторожилась девушка. Что-то в поведении мадам беспокоило ее, поэтому она не спешила отдать ей медальон. Нет уж, решила Софи, пусть пока побудет у нее. А кстати, почему мадам сразу же решила, что этот ключ, о котором она упомянула, представляет собой некий предмет… не зря же она протянула руку? Как-то странно…

– Я… я не могу.

– Софи, ты можешь мне доверять. Я помогу тебе отыскать отца.

Доверять? После всех этих лет, когда она жила в ее доме, а мадам, видя, как она горюет по отцу, даже не посчитала нужным сказать, что он жив?!

– Вы ошиблись, думая, что это какая-то вещь, – поспешно объяснила Софи. – Лорд Линдли решил, что мне что-то известно… возможно, я вспомню о каком-то человеке или, может, месте, о котором в прежние времена упоминал мой отец. Он считал, что это может стать ключом, который и приведет нас к нему.

Мадам неохотно опустила руку.

– Ооо… ну, и ты вспомнила?

– Нет. По крайней мере пока. Лорд Линдли решил, что если мы с ним отправимся на поиски, то это, возможно, освежит мою память, – вдохновенно соврала Софи.

– Нисколько не сомневаюсь, что он был бы не прочь взять тебя с собой, – сухо обронила мадам. – Только вряд ли бы он был добр к тебе, Софи. Думаю, эта поездка причинила бы тебе боль.

– Мне он не показался таким уж чудовищем, мадам, – пробормотала она.

– Он не для тебя, Софи. Ты заслуживаешь лучшего, поверь. Такие мужчины, как Линдли, привыкли использовать женщин ради своих целей, а после бросать их без сожаления и угрызений совести. Такая же судьба ждала бы и тебя. Ты не можешь оставаться с ним.

– Уверяю вас, мадам, я и сама собиралась уехать.

– Вот и умница.

Энни, похоже, все еще терзали сомнения.

– Очень надеюсь, что когда он, вернувшись из конюшни, не обнаружит тебя в комнате, Софи, то не бросится обыскивать весь постоялый двор. Если он застанет тут нас с мадам, то наверняка решит, что мы тебе помогаем.

– Но ведь я могу спрятаться, верно? А вы скажете, что и в глаза меня не видели, – предложила Софи.

Мадам покачала головой:

– Держу пари, он не поверит ни единому нашему слову. Суди сама, с чего бы нам с Энни вдруг приспичило бросить Лондон и мчаться сюда, да еще с ребенком? Нет, Линдли не должен нас видеть. Думаю, мы поступим так… Софи, ты немедленно вернешься к себе.

– Что?! – теперь уже ахнули хором они с Энни.

– Но, мадам, – робко вступилась Энни, – не можете же вы отослать ее к Линдли – вы ведь сами только что говорили, какой он жестокий и опасный человек!

– Послушай меня, девочка, – перебила ее мадам. В голосе Эудоры прорезались стальные нотки, глаза словно подернулись инеем. – Я помогу тебе отыскать отца. Не хотела тебе говорить, но, возможно, у меня есть кое-какие догадки, где он может скрываться. Ты должна довериться мне, если тебе дорога его жизнь.

– Вы знаете, как его найти?

– Постараюсь. Но вряд ли нам поможет, если Линдли обнаружит нас здесь. Он наверняка сообразит, что мы приехали, чтобы помочь тебе и твоему отцу улизнуть от него. Но помешать ему найти нас с Энни можешь только ты, Софи.

– Что вы хотите, чтобы я сделала?

Лицо мадам стало очень серьезным.

– А чего от тебя хочет Линдли?

– О чем это вы, мадам?

– Ну, ну, Софи. В конце концов он такой же мужчина, как все. Неужто ты так наивна, что не догадалась, чего ему от тебя нужно?

– Я… я не знаю, – заикаясь, пролепетала Софи.

И это была правда… хоть и печальная, но правда. Судя по всему, мадам знала, чем она могла заинтересовать Линдли, однако сама Софи давно уже успела сообразить, что его куда сильнее интересует ее отец, нежели она сама. Софи понятия не имела, что от нее нужно Линдли. Если не считать медальона.

– Конечно, ты знаешь, чего он хочет, – невозмутимо продолжала мадам. – Он ведь мужчина, Софи. Ты можешь притворяться невинной наивной девочкой, дорогая, но ты ведь не дура, верно? Да и я не слепая – думаешь, я не заметила, какими глазами Линдли смотрел на тебя, когда бывал у меня в доме. Да и ты тоже, не отрицай – иначе с чего тогда ты краснела, как маков цвет, и ерзала на месте, стоило ему показаться на пороге? Ты знаешь, чего он хочет… и, если честно, мне не верится, когда ты утверждаешь, что до сих пор отказываешь ему в этом.

– Мадам!

– Ведь тебе известно, что он собирается сделать с твоим отцом, не так ли?

Конечно, ей известно… даже слишком хорошо. Софи угрюмо кивнула.

– Тогда ты понимаешь, насколько это серьезно, – продолжала мадам. – Поэтому ты должна вернуться к Линдли и отвлечь его.

Из груди Энни вырвался какой-то придушенный звук.

– Но, мадам, вы же не предлагаете, чтобы Софи…

Мадам метнула в нее такой взгляд, что Энни моментально прикусила язык.

– А ты предпочитаешь, чтобы Линдли наткнулся на нас, а потом выследил ее отца?

Софи, очнувшись от столбняка, решила проверить, правильно ли она поняла совет мадам.

– Вы хотите, чтобы я вернулась к Линдли и позволила ему соблазнить меня?

– Поверь, Софи, бывают вещи и похуже. Конечно, поначалу тебе, возможно, будет не слишком приятно, но Линдли знает толк в подобных вещах. Он постарается, чтобы все было терпимо. Возможно, тебе даже понравится.

Понравится?! Боже милостивый! Как у мадам язык повернулся предлагать ей такое? Неужели это единственный способ спасти отца? Но если это так, тогда, выходит, замечательный план Эудоры с блеском провалился. Линдли совершенно ясно дал ей понять, что у нее ничего не выйдет.

– Иди, Софи! – прикрикнула мадам. – Доверься мне. Тебе даже не придется ничего делать. Дай Линдли то, что он хочет, – попытайся убедить его, что после небольшого отдыха ты отведешь его туда, где прячется твой отец. А пока он будет развлекаться с тобой, мы с Энни успеем уехать. Не волнуйся, мы будем ждать тебя на полдороге.

Дай Линдли то, что он хочет… Но единственное, чего он хочет, – это медальон. Что ж, она постарается этим воспользоваться, решила Софи.

– Хорошо, мадам, – с тяжелым вздохом кивнула Софи. – Я сделаю, как вы скажете.

Глава 11

Разговор с Физелом занял больше времени, чем он рассчитывал. Линдли, вытащив из жилетного кармана часы, бросил взгляд на циферблат и досадливо поморщился. Однако уже довольно поздно! Неужели им действительно столько всего нужно было обсудить… или он просто тянет время, чтобы избежать необходимости вновь встретиться с мисс Даршо?

Линдли предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

Физел рассказал ему о вчерашнем происшествии на дороге в окрестностях Гейдона. По его словам, двое головорезов остановили на дороге экипаж с двумя ни в чем не повинными женщинами, одна из которых вдобавок ехала с младенцем. Слуга добавил, что получил сведения из вторых рук, однако ему удалось выяснить, что один из грабителей был убит на месте, а тот, которому удалось уцелеть, дал показания, представляющие для Линдли определенный интерес. Этот человек утверждал, что какой-то неизвестный тип заплатил им с приятелем, чтобы они остановили экипаж и прикончили всех, кто там будет, но они – вот незадача – напали не на ту карету.

К несчастью, Физелу не удалось самому расспросить его. Пока он дожидался, когда тяжеловесная махина государственного правосудия сдвинется с места, кто-то поспешил позаботиться, чтобы незадачливый грабитель умолк навсегда. Насколько удалось выяснить Физелу, описание кареты, на которую готовилось нападение, полностью совпадало с экипажем Линдли. А заранее подпиленная ось сделала бы их легкой добычей грабителей с большой дороги, если бы те, по счастью для самого Линдли, не попытались остановить чужой экипаж.

Похоже, он достаточно близко подобрался к своим врагам, если они смогли настолько близко подобраться к нему самому, с угрюмой радостью подумал Линдли. С этого дня ему придется быть предельно осторожным. Для начала он велел Физелу, чтобы тот нанял, кого сочтет нужным, для собственной охраны. Если единственный человек, кому он доверял и на кого мог положиться, будет убит, вряд ли это поможет Линдли.

Физел не стал спорить, но потребовал, чтобы его господин сделал то же самое. Они договорились, где встретятся в следующий раз, однако Физел настаивал на том, что ночью на дороге в Лондон их может подстерегать опасность. Линдли согласился – в конце концов несколько часов ничего не решают, так что он может выехать на рассвете. Он был уверен, что мисс Даршо будет счастлива услышать, что охота на ее отца откладывается до утра. Проклятие, чертыхнулся он, ведь именно это он и пообещал ей, верно?

Предоставив Физелу вновь раствориться в темноте, в чем тому не было равных, Линдли неохотно вернулся на постоялый двор. Одного быстрого взгляда в окно общей гостиной оказалось достаточно, чтобы убедиться, что Растмур все еще там, в полном одиночестве сидит за столом, коротая вечер с бутылкой. Выглядел он отвратительно, и Линдли уже взялся за ручку двери, чтобы присоединиться к нему. Но передумал. Пришлось напомнить себе, что Растмур вполне может оказаться в числе его врагов. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы он мог рискнуть довериться тому, в ком не был полностью уверен, вздохнул Линдли.

Или позволить себе к кому-то привязаться.

Ступеньки слабо поскрипывали под его ногами, пока он поднимался к себе наверх. Ребенок, плач которого он слышал, когда уходил, видимо, уже успокоился. Устал, бедняга, сочувственно подумал Линдли. Он еще не успел забыть, каково приходится таким малышам во время долгой поездки. Спохватившись, Линдли загнал эти воспоминания подальше, в самый глухой уголок памяти.

Комната его была в самом конце узкого коридора. Линдли бесшумно направился к ней. С момента его ухода, похоже, ничего не изменилось, но Линдли вдруг почувствовал странное беспокойство, между лопатками будто зачесалось. Он пытался вспомнить, запер ли он, уходя, дверь или в спешке просто захлопнул ее. Он не помнил, чтобы поворачивал ключ в замке… а должен был бы. Что, если мисс Даршо решила воспользоваться его отсутствием и сбежать? Или, что еще хуже, кто-то пробрался в комнату, чтобы напасть на нее? Линдли взялся за ручку, и дверь неожиданно легко распахнулась. Какая беспечность! Как он мог оставить беззащитную девушку одну?!

В комнате было темно. Единственная свеча догорела почти до основания. Глаза Линдли не сразу привыкли к тусклому свету, и поначалу ему показалось, что в комнате никого нет. Но тут взгляд Линдли упал на кровать. Фигурка, свернувшаяся калачиком поверх постели, была настолько хрупкой, что Линдли не сразу ее разглядел. Забившись в уголок и с головой укутавшись в одеяло, девушка крепко спала.

Слава Богу!

Бесшумно прикрыв за собой дверь, Линдли на цыпочках подошел к кровати. Почему она не сбежала? Только сейчас до него дошло, что подсознательно он ожидал этого. Может, так было бы лучше, с горечью подумал он, ведь Софи ясно дала понять, что не хочет его. Зато собственное тело Линдли не менее ясно говорило, что сам он ее хочет… хочет безумно.

Тут вдруг в глаза Линдли бросилась ее одежда, в беспорядке разбросанная по полу. Растерянно поморгав, он поднял глаза – на спинке кровати висела ее сорочка. Что происходит?! Она знала, что он вернется, и тем не менее разделась? Как-то не похоже на мисс Даршо.

Линдли кольнуло беспокойство. Стараясь не дышать, он осторожно потянул одеяло вниз, обнажив плечи, гладкие, как слоновая кость. Глаза у Линдли полезли на лоб. Она спала обнаженной! Он пожирал взглядом плечо, руку, грациозную шею… Ее шея! Линдли словно окатили ледяной водой. На шее ничего не было! Медальон пропал!

Должно быть, кто-то проник в комнату, ударил ее и забрал медальон. Линдли с трудом перевел дыхание. Его захлестнул целый вихрь чувств, и он даже не знал, какое из них сильнее – внезапный страх за нее или ярость при виде того, что, вероятно, произошло. Победил страх – упав на колени возле кровати, он судорожно прижал девушку к себе, принялся ощупывать ее дрожащими руками, убрал упавшую на лоб шелковистую прядь светлых волос. Что с ней? Она ранена? Испугана до полусмерти? В обмороке? Или это тот самый сон, который принято называть вечным? Линдли проклинал себя за то, что оставил Софи одну.

Он не поверил своим глазам, когда девушка вдруг ожила – дернулась, открыла глаза и принялась отбиваться. Облегчение, которое он испытал в этот момент, оказалось настолько сильным, что Линдли едва не сошел с ума от радости. Она жива!

Не обращая внимания на ее возмущенные выкрики, Линдли еще крепче прижал ее к себе.

– Все в порядке. Не пугайся. Я уже тут.

Софи вдруг притихла. Он уже собирался осторожно опустить ее на постель, когда она внезапно снова принялась отбиваться. Линдли болезненно поморщился, когда ее кулак ощутимо стукнул его по ребрам.

– Софи, это же я! – запротестовал он. Отпустив девушку, Линдли отодвинулся, чтобы она могла его рассмотреть.

– Знаю, что вы! А кто же еще это может быть? – проворчала она, судорожно пытаясь натянуть на голые плечи одеяло.

Линдли едва не застонал от досады. Он даже не успел всласть налюбоваться этим гладким, юным телом!

– Но я… С вами все в порядке? Вы не ранены? Они вас не ранили? – нетерпеливо спросил Линдли. Он уже протянул было руку к одеялу, собираясь стянуть его, но заметил выражение ее лица и, тут же передумав, опасливо отдернул руку.

– Вы о ком?

– Да о тех, кто проник сюда и… сорвал с вас одежду.

– Я сама разделась, милорд, – невозмутимо ответила Софи.

– Вот как? Стало быть, на вас никто не нападал?

– По крайней мере до вас никто.

Усевшись на корточки, Линдли ошарашенно уставился на нее.

– Я не нападал, – оскорбленно возразил он, когда снова обрел способность соображать. – И не думал даже. Просто испугался – решил, что кто-то проник сюда, набросился на вас…

– Пока нет, милорд, – усмехнулась она.

– Но ведь вы знали, что я вернусь. Тогда, может быть, объясните мне, с чего вам вдруг вздумалось раздеться? – потихоньку начиная закипать, спросил Линдли. – Вдобавок вы еще разбросали одежду по полу… что, по-вашему, я должен был подумать?!

Софи опустила глаза, стыдливый румянец разлился по ее лицу. Линдли мог бы поклясться, что она из тех, кто краснеет не только лицом, но и всем телом. Увлекшись, он попытался было представить себе эту картину, но тут же устыдился своих мыслей. Нет, он действительно чудовище – ворвался в комнату, напугал бедняжку да еще учинил ей настоящий допрос! А ведь заметил, что она смущена до слез, потому что не может не видеть, как он пожирает ее взглядом, с раскаянием подумал Линдли.

– Я… я ужасно расстроилась из-за того, что мы так расстались, – пробормотала она, пряча глаза. – И подумала, может быть, мы сможем… что мы попробуем остаться друзьями.

– Друзьями?! – поперхнулся Линдли. Слово застряло у него в горле, словно кость.

– Ну да… вроде того.

Линдли уже ничего не понимал. Что за игру ведет эта девушка?

– Да, мисс Даршо, вы меня убедили – действительно, есть ли лучший способ подружиться, чем раздеться догола и забраться в постель?

– Я, конечно, нахожусь в вашей постели, милорд, но я не голая, – с обескураживающей прямотой объявила Софи.

– Ну, минуту назад вы точно были голой! – прорычал Линдли. – А вон там, если не ошибаюсь, ваша сорочка, ваши чулки… Может, вы будете так любезны и объясните, что на вас может быть надето?

Софи вызывающе вздернула подбородок, при этом по-прежнему избегая смотреть Линдли в глаза.

– Я… у меня было с собой кое-что из одежды, – уклончиво пробормотала она.

– Неужели? Признаюсь, вы разожгли во мне любопытство. Что можно было спрятать в таком крошечном узелке?

Мисс Даршо предпочла промолчать – так и не дождавшись ответа, Линдли решил, что имеет смысл посмотреть. Чувствуя, что начинает потихоньку закипать, он протянул руку к одеялу. Сколько можно его дразнить? Неужели она такая ледышка, что не испытывает ни малейшего желания, когда он сам вот-вот потеряет голову? Неужели не чувствует того напряжения, когда даже воздух вокруг них сгустился так, что становится нечем дышать?

Боже милостивый, спаси и помилуй… она не соврала. Она и впрямь не была голой… вернее, не совсем.

Но, черт возьми… что это на ней надето? Отшвырнув одеяло, Линдли ошарашенно разглядывал ее, не в силах выдавить из себя ни слова. При виде этого зрелища глаза у него едва не выпали из орбит.

– Что это? – просипел он.

– То, что на мне надето.

– Вижу, что надето… но что это такое?

– Эээ… не уверена, что для этого есть название.

И «это» явно было шелковым – оно мерцало и переливалось в свете свечи, заставляя Линдли изнывать от нестерпимого желания погрузить руки в его нежную пену, ощутить гладкость ткани. Гладкость шелковистой, теплой кожи мисс Даршо. Ее губ. Других… ммм… частей ее тела.

Тем более что это одеяние почти ничего не прикрывало. Собственно говоря, то, что разглядывал Линдли, представляло собой что-то вроде сетки, точнее, изысканного кружева, сплетенного из шелковистых нитей, причудливую паутину, оплетавшую некое подобие узкого корсажа. Корсажа, который подчеркивал изящные изгибы ее тела, поддерживал бесподобную грудь, выставляя ее напоказ, – зрелище, от которого у любого нормального мужчины слюнки бы потекли… впрочем, Линдли не был исключением. Ему стоило невероятного напряжения сил, чтобы сдержаться и не наброситься на нее, чтобы утолить желание.

Чуть ниже груди полупрозрачная паутина становилась плотнее, превращаясь в тугой пояс, служивший, вероятнее всего, для того, чтобы наиболее выгодным образом подчеркнуть тонкую талию. Линдли заморгал – это мерцающее переплетение шелковых нитей, на его взгляд, сильно напоминало то ли рыбацкую сеть, то ли изысканное старинное кружево, плетением которого в свое время увлекалась его бабушка. Сердце стучало высоко в горле, намереваясь выпрыгнуть изо рта.

Мало того, этот туалет, один вид которого заставлял Линдли корчиться, словно грешника на медленном огне, отнюдь не заканчивался на талии. Нет, кружево из розовых нитей струилось вниз, обрисовывая изящные бедра и превращаясь в какую-то полупрозрачную пенку, похожую на взбитые сливки. Линдли сглотнул – сквозь паутину кружев слегка просвечивал нежный живот, похожий на спелый персик. Во рту у него разом пересохло – Линдли мысленно застонал, борясь с желанием вонзить в него зубы.

Он даже вообразить себе не мог, что бывает такая одежда… Ни одна женщина не пробуждала в нем подобного желания. Убийственный эффект, который данное сочетание произвело на его разум, оказался поистине сокрушительным. Господи, спаси и помилуй… мисс Даршо выглядела как олицетворение соблазна… как видение, созданное распаленным воображением обезумевшего от похоти самца. И что ему прикажете делать, чертыхнулся Линдли, чувствуя, что начинает сходить с ума.

– Я подумала, что если надену это, то, возможно, милорд, мы с вами быстрее станем друзьями… – кротко объяснила Софи.

Линдли попытался продраться сквозь стоявший в голове туман, чтобы понять, о чем она говорит… тщетно. Смысл ее слов ускользал от него.

– А вам не пришло в голову посмотреть на себя в зеркало, мисс Даршо? – просипел он, слегка испугавшись того свирепого голода, который вдруг скрутил ему внутренности. – Ради всего святого… с чего вы взяли, что ваш… ваше одеяние поспособствует нашей дружбе?

– Ну может быть, «дружба» – не слишком подходящее слово, милорд, – дрожащим голосом пролепетала она. – Просто я не знаю, как это лучше назвать.

В отличие от Софи Линдли прекрасно знал, как это назвать, только сомневался, что выражение, пришедшее ему на ум, можно считать подходящим для нежных ушей мисс Даршо. Хотя сам он, если честно, был бы совсем не против. Очень даже не против. Пришлось срочно напомнить себе, что он джентльмен. Линдли шумно перевел дух, заставил себя отвести глаза в сторону и поднялся на ноги.

– В следующий раз поосторожнее экспериментируйте с туалетами, мисс Даршо! – прорычал он, натянув ей одеяло до подбородка. – Думаю, самое лучшее для вас – попробовать поспать.

– Ладно! – Что-то пробормотав сквозь зубы, Софи стукнула кулаком по кровати. – Боже, какой тупица! Подумать только, что мне вообще пришло в голову предложить вам это!