Текст книги "Искушение и соблазн"

Впрочем, говорить об этом Фитцгелдеру он пока не собирался.

– Поэтому я пришел, чтобы сделать тебе одно предложение.

Впервые за все время разговора Фитцгелдер удостоил Линдли взглядом.

– С чего это тебе вдруг вздумалось предлагать мне сделку? – подозрительно осведомился Фитцгелдер.

– Потому что я хочу отыскать мисс Даршо, ублюдок! – прорычал Линдли, с трудом подавив в себе желание задушить его голыми руками. – Мне известно, что твои шпионы шныряют по всей округе, и я не сомневаюсь, что тебе известно, где она может быть.

Фитцгелдер едва не рассмеялся ему в лицо.

– Ты имеешь в виду ту смазливую шлюшку, белошвейку Эудоры? Бог мой… ты серьезно?! Ушам своим не верю! Ты готов отпустить меня – ради нее?!

– Как видишь, готов. Эудора увезла ее до того, как мы с ней… ммм… успели закончить свои дела.

У Фитцгелдера на миг отвисла челюсть, а потом он принялся хохотать с таким видом, словно ничего смешнее он в жизни своей не слышал.

– Похоже, ты держишь меня за дурака, Линдли, – отсмеявшись, пробормотал он. – Выходит, ты тоже охотишься за сокровищем? Забудь о нем – Эудора ни за что не позволит тебе заполучить его. Да и твою цыпочку тоже. Видишь ли, Линдли, – с покровительственным видом продолжал Фитцгелдер, – дело в том, что Эудора по уши влюблена в отца девчонки. Да, да, в этого безмозглого лягушатника д’Аршо!

– Не смеши меня.

Какой вздор! Сам он никогда ничего подобного не замечал и не сомневался, что Фитцгелдер ошибся. Эудора никогда бы… Хотя, с другой стороны, он ведь уже раз ошибся насчет Эудоры, когда считал, что она никак не замешана в делах Фитцгелдера. Д’Аршо утверждал, что знаком с ней не один год, – возможно, их связывало нечто большее, чем казалось на первый взгляд.

Это многое бы могло объяснить – например, слова д’Аршо, что он не может жениться на женщине, которую любит и которая родила ему дочь, поскольку Эудора никогда этого не допустит. Да уж, безответная любовь, которая обречена с самого начала, порой толкает людей на странные поступки, покрутил головой Линдли. Оскорбленная женщина способна на все – особенно если речь идет о мужчине, который отверг ее любовь.

Продать его дочь в бордель – что может быть слаще подобной мести? И к тому же это как раз в духе Эудоры.

– И где же мне их искать? – спросил он.

– Что ж, Линдли, я тебе скажу. – Зевнув, Фитцгелдер с треском захлопнул толстую книгу. Потом спустил ноги с кровати и снова зевнул. Линдли почувствовал, что начинает потихоньку закипать.

– Проклятие, Фитцгелдер, у меня нет времени слу…

И тут Фитцгелдер его ударил. Это произошло настолько неожиданно, что Линдли едва успел присесть, иначе острый край увесистой книги рассек бы ему лицо. К несчастью, он все-таки немного замешкался, и удар, хоть и пришелся вскользь, все же заставил Линдли на миг потерять равновесие.

Придя в себя, он бросился на Фитцгелдера, но тот с неожиданной ловкостью увернулся и юркнул под кровать. Когда он выскочил с другой стороны, в руках у него был тяжелый сапог. К сожалению, Линдли слишком поздно сообразил, что он задумал. Прежде чем он успел отскочить в сторону, сапог полетел ему в голову. Линдли и ахнуть не успел, как литой каблук угодил прямо ему в лоб.

Ослепительный сноп искр вспыхнул перед глазами у Линдли. В голове как будто что-то взорвалось. Замычав от невыносимой боли, он покачнулся и вдруг почувствовал, что летит в темноту.

Хорошо, что Софи этого не видит, иначе он от стыда не знал бы, куда глаза девать. Это было последнее, о чем он успел подумать.

Глава 20

Софи предполагала, что за пару часов сможет отыскать дорогу в Лавленд, – к сожалению, она совсем упустила из виду, что не была там уже много лет. Вероятно, она просто свернула не там, где надо. И даже не один раз. В конце концов она все-таки оказалась в крохотной деревушке – бабушка частенько посылала ее к тамошнему пекарю. Оттуда до Лавленда было рукой подать.

Ехать на кобыле было тяжким испытанием, однако Софи, довольная, что смогла наконец оказаться вне досягаемости мадам, не обращала на это внимания. Нервы ее были на пределе – ей чудилось, что кто-то скачет за ней вслед, и Софи то и дело испуганно оборачивалась. К счастью, это была лишь игра воображения. Никто и не думал преследовать ее. Ей все-таки удалось сбежать, поздравила себя Софи. Оставалось только найти Линдли.

Чтобы успокоиться, она пыталась думать об отце, но мысли ее то и дело возвращались к Линдли. Его улыбка, огонь в его глазах, когда он смотрел на нее, преследовали девушку. Да, она любит его, с горечью подумала Софи. Если Линдли убьют, ей незачем будет жить.

Конечно, Софи была достаточно умна, чтобы не понимать, что в сердце Линдли вряд ли найдется место для нее… но пока он жив, у нее еще оставалась надежда, пусть и крохотная, что когда-нибудь, в один прекрасный день она снова окажется в его объятиях. За один миг подобного счастья она готова была пожертвовать всем.

Дорога, сделав поворот, незаметно уходила вверх. И вот перед ней Лавленд – точно такой же, каким он сохранился в ее памяти. Хотя… нет, конечно, он изменился.

Нет больше ухоженного сада, который так любила бабушка. Беленые стены дома, некогда сверкавшие свежей штукатуркой, потемнели от непогоды и времени, к тому же по периметру всего дома тянулась уродливая темная полоса, отмечавшая то место, до которого поднялись воды разлившейся в половодье реки. Софи едва не расплакалась при виде жалкого зрелища, который представлял собой так нежно любимый дом, в котором прошло ее детство. Ударив кобылу каблуками, она медленно въехала во двор, занимавший небольшое пространство между домом и конюшнями.

Спешившись, Софи осторожно заглянула на конюшню. Внутри не было ни души, везде царила тишина и уныние. Похоже, что сюда уже много лет никто не заходил, решила Софи. С общей картиной запустения до странности не вязался земляной пол, на котором остались следы от колес экипажа, лошадиных копыт и множества ног. Софи, нахмурившись, подозрительно разглядывала их, гадая, насколько они свежие. Может, она здесь не одна? Или… она опоздала?

Внезапно кобыла, насторожившись, тихонько заржала. Софи испуганно оглянулась. Вокруг по-прежнему не было ни души, но она готова была поклясться, что слышала какой-то звук. И он явно доносился снаружи. Вот… опять! Звук повторился. Стало быть, это не игра воображения.

Оставив кобылу в стойле, где та принялась с удовольствием щипать буйно разросшиеся сорняки, Софи перебросила через плечо узелок и поспешно юркнула в угол. Прижимаясь к стене, она бесшумно прокралась в дальнюю часть конюшни, постояла немного, прислушиваясь, потом глубоко вздохнула и осторожно высунулась наружу. Это было довольно рискованно, ведь там мог прятаться кто угодно. И все же Софи решила рискнуть.

И, как вскоре выяснилось, правильно сделала. Посреди двора на лужайке паслась лошадь. Лошадь ее отца.

Значит, он здесь! Слава Всевышнему! Да, он здесь… и он оставил лошадь за конюшней. Стоп, стоп, но почему он бросил ее так, даже не расседлав?! Софи почувствовала, как от щек отхлынула кровь, мускулы обмякли, сердце совершило прыжок и застряло в горле. Отец никогда бы не оставил бедное животное на произвол судьбы, если бы… Значит, случилось нечто ужасное.

Повернувшись, она вихрем помчалась к дому. Тяжелая парадная дверь, которая всегда была заперта, сейчас почему-то оказалась распахнута настежь. Софи с замиранием сердца переступила порог. Запах пыли и сырости, обычный для нежилого помещения, заглушали ароматы недавней стряпни. Да, тут явно кто-то побывал, причем совсем недавно. И если это был отец, значит, она должна его отыскать!

Она привалилась к стене, чтобы немного перевести дух, и вдруг услышала, как внизу хлопнула дверь. Минутой позже на лестнице послышались приближающиеся шаги. Сердце у Софи ушло в пятки, в горле застрял крик ужаса. Кто это? Друг или враг?

Череп Линдли раскалывался от боли. Проклятие… интересно, где Фитцгелдер так научился швыряться сапогами? С трудом дождавшись, когда комната перестанет кружиться у него перед глазами, Линдли попытался осмыслить случившееся. На первый взгляд ситуация выглядела удручающе.

Начать с того, что он валялся на полу со связанными за спиной руками. Вдобавок ноги его, туго стянутые в щиколотках, кто-то заботливо привязал к рукам. Помимо того что эта поза была чертовски неудобной и все тело его затекло, он еще был совершенно беспомощен. Но это еще полбеды. Гораздо сильнее пострадало его самолюбие – представив, как Фитцгелдер, ухмыляясь, разглядывает его, связанного, точно каплуна, Линдли хотелось выть от злости. Знать бы, где сейчас этот ублюдок!

Ерзая и извиваясь всем телом, Линдли в конце концов умудрился немного ослабить узел – настолько, чтобы он смог дотянуться пальцами до запястья. Слава Богу, нож по-прежнему был в рукаве. Нет, все-таки Фитцгелдер идиот, возликовал он. Неужели ему не пришло в голову обыскать его? Или он просто не подумал, что Линдли может быть вооружен?

С хрустом потянувшись, Линдли вскочил на ноги и принялся разминать затекшее тело. Интересно, долго ли он провалялся без чувств? Солнце по-прежнему стояло высоко – значит, у него еще есть время, чтобы догнать Фитцгелдера и помешать его планам.

Голова по-прежнему болела отчаянно – пощупав лоб, Линдли обнаружил шишку величиной с гусиное яйцо. Будь у него побольше времени, он бы велел принести ему лед, чтобы приложить его к больному месту, но, увы, со временем у Линдли было туго. Ладно, обойдется, решил он. Лишь бы отыскать Софи. Он добрался до своей комнаты и, прихватив пистолет, бесшумно спустился по лестнице. И поспешно юркнул за угол, когда из-за двери выбежали, хихикая и перешептываясь, две горничные. Судя по всему, они его не заметили, поскольку с жаром обсуждали представление, которое еще шло на кухне. Хороший знак, кивнул Линдли. Видимо, бродячая труппа имела успех и спектакль еще не закончился. А значит, он не так уж долго пробыл без сознания.

– Милорд!

Проклятие, выругался Линдли. Опять этот дворецкий!

– Да?

– Тут вас спрашивают. Какой-то человек, говорит, что его зовут Физел. Я велел ему дожидаться у дверей.

Линдли чуть не запрыгал от радости. Дворецкий проводил его вниз, где возле парадной двери, беспокойно переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках шляпу, дожидался Физел. Тревожное выражение его лица очень не понравилось Линдли. Коротко поблагодарив дворецкого, он отпустил его и вышел на крыльцо, готовый услышать плохие новости, которые принес ему Физел. А в том, что новости плохие, он почти не сомневался.

– Вы велели держать вас в курсе, – начал Физел. – Вот я и приехал. Милорд, мисс Даршо покинула Хейвен-Эбби. Она хитрюга, эта девчонка. Похоже, она обвела мадам вокруг пальца – заставила ее поверить, что сбежала, а на самом деле просто где-то пряталась. Дождалась, когда мадам разослала своих людей на поиски, и уже после этого преспокойно удрала.

Действительно, неглупо, отметил Линдли.

– И где она сейчас? Поехала в Лавленд?

– Не знаю, сэр. Я отправил туда Тома – может, ему повезет.

Конечно, Софи поехала в Лавленд, куда же еще? Она ведь ищет отца. Если только… вдруг она как-то узнала, что д’Аршо в настоящее время в Хартвуде, и сейчас едет сюда? Но ведь и Фитцгелдер тоже здесь, похолодел он. И вдобавок этот ублюдок на свободе.

– Ты должен найти ее, Физел. А я поговорю с Дэшфордом, может, у него есть свободные люди и…

– Погодите, сэр, – остановил его Физел. – Вы ведь не все еще знаете.

– Что? Ты о чем?

– О капитане Уоррене, милорд.

– Об Уоррене? Ах да… я получил его письмо. Он пишет, что собрал достаточно доказательств против Фитцгелдера, чтобы…

– Он тоже охотится за мисс Даршо, – перебил Физел.

– Что?! – Линдли обомлел.

– Он приехал в Хейвен-Эбби в компании каких-то головорезов. И жутко разозлился, узнав, что она сбежала, – тут же собрал своих людей и велел им отправляться в погоню. И сам с ними уехал. Я собственными ушами слышал, как они говорили, что едут в Лавленд.

– Уоррен был в Хейвен-Эбби? Какого дьявола ему там понадобилось?

– Боюсь, это все Эудора. Видите ли, милорд… – Физел замялся. – Штука в том, что он ее сын.

– Капитан Уоррен – сын Эудоры?! Невозможно!

– Да мне тоже поначалу так показалось, сэр. Да только он называл ее «мама», а она ругалась на него – кричала, чего, мол, так долго не ехал? Держу пари, эта парочка замыслила что-то недоброе. Нутром чую, милорд.

– Вероятно, ты чего-то не понял. Этого не может быть.

Хотя… До него не раз доходили слухи о том, что у Эудоры есть незаконнорожденный сын, а пару лет назад он получил подтверждение этому. Еще одна из множества тайн, которыми была окружена жизнь Эудоры, с горечью подумал Линдли. Только ему почему-то никогда не приходило в голову поинтересоваться, что с ним сталось… и уж тем более он не мог представить себе, что речь идет о человеке, которого он знает много лет.

Боже милостивый… теперь понятно, почему Эудора всегда была в курсе всех его дел, например, откуда она узнала, что он поедет на свадьбу к Дэшфорду, ведь сам он был уверен, что ни слова ей не говорил. А вот Уоррен знал. Если то, что говорил Физел, правда, тогда, получается, Эудора узнала об этом от Уоррена. Как и о многом другом.

Проклятие, если Уоррен и Эудора в сговоре, они могут шантажировать множество весьма влиятельных людей! В том, что Эудора на это способна, Линдли нисколько не сомневался, однако мысль о том, что во всем этом участвует такой человек, как Уоррен, до сих пор казалась дикостью. И все-таки зачем Уоррену все это время нужен был Линдли? Что, если Уоррен просто использовал его, чтобы собирать информацию о сообщниках Фитцгелдера, – это позволило бы ему в случае необходимости с их помощью избавиться от Линдли. И все это время Фитцгелдер был лишь послушной марионеткой в руках этой парочки – с каждым днем он все глубже увязал во всем этом, по своей наивности надеясь, что они вытащат его из неприятностей, когда в этом появится нужда, и даже не подозревая, что ему отводится роль козла отпущения. А Линдли – еще один наивный простачок – даже ничего не подозревал.

Ему не хотелось даже думать о том, что все это значит… какой свет проливает на ту трагедию, что случилась три года назад. О том, чем это может обернуться для Софи, если они решат, что ей слишком много об этом известно. Проклятие, она ведь несколько лет жила в борделе Эудоры, могла случайно стать свидетельницей их разговора. И вот теперь, когда Фитцгелдер угодил в расставленную ими ловушку, а сокровище было почти что у них в руках, Софи сбежала. Еще немного, и Уоррен с Эудорой могли бы покончить со всем этим навсегда и до конца своих дней кататься, как сыр в масле, и тут вдруг возникла новая угроза в лице строптивой белошвейки. Линдли впервые за много лет стало страшно. В такой ситуации жизнь Софи не стоила и ломаного гроша.

– Ладно, Физел, попытаемся предположить худшее. Если Уоррен работает на пару с Эудорой, это все меняет. Значит, нам понадобится помощь. Но времени у нас в обрез. Отыщи Тома. А я попытаюсь выследить Фитцгелдера, потом поеду в Лавленд и буду искать мисс Даршо. Если вам с Томом удастся найти ее раньше, ради всего святого, позаботьтесь о ее безопасности… и, самое главное, не подпускайте к ней Уоррена!

– Сделаю все возможное, сэр.

Физел, посмеиваясь, отправился выполнять поручение. В отличие от него Линдли сейчас было не до смеха. Весь его мир за несколько минут перевернулся с ног на голову – белое стало черным и наоборот, – он больше ни в чем не был уверен. Даже в том, что может рассчитывать на помощь тех, кого он привык считать друзьями, – Дэшфорда с Растмуром.

Одно он знал точно – где бы сейчас ни была Софи, ей угрожает опасность, а его нет там, чтобы защитить ее. При одной мысли об этом у Линдли темнело в глазах.

Вернувшись в дом и уже направляясь в свою комнату, Линдли краем глаза заметил свое отражение в зеркале и нахмурился. Подойдя поближе, он пригляделся повнимательнее. И почти сразу же догадался, почему Физел, поглядывая на него, то и дело посмеивался. Выглядел он, как клоун. В том месте, куда пришелся удар сапогом, красовалась здоровенная шишка, растерзанный галстук выглядел так, словно его топтали ногами, сюртук и рубашка были сплошь покрыты грязью, а под подбородком предательски отливал синевой здоровенный синяк. Линдли мысленно застонал, ощущая себя полным идиотом.

Впрочем, времени, чтобы привести себя в порядок, уже не оставалось. Софи была нужна его помощь. И какая разница, черт возьми, как он выглядит?

Софи, стоя посреди бабушкиной спальни на верхнем этаже, со страхом вслушивалась в приближающиеся шаги. Это были тяжелые, размеренные… явно мужские шаги. Кто это может быть? Отец? Или Линдли? А может, кто-то из тех, с кем ей очень бы не хотелось встречаться? А таких было немало, уныло подумала Софи. От страха сердце ее колотилось так, что едва не выскакивало из груди, руки и ноги не двигались, словно парализованные, и ужас застрял в горле шершавым горьким комком.

Боже милостивый, вдруг ее найдут – одна, беспомощная, вооруженная только иголками да булавками, которые перед уходом сунула в узелок, что она сможет сделать? Софи покосилась на окно – на какой-то миг ей даже пришло в голову попробовать бежать этим путем. И тут она вдруг вспомнила, что есть другой выход. Потайной ход, ведущий из этой комнаты вниз!

Софи поспешно метнулась в крохотную гардеробную покойной бабушки – ребенком она частенько играла тут, воображая себя то пленной принцессой, то предводительницей пиратов. Как романтично было знать, что живешь в доме, где имеется самый настоящий, всамделишный потайной ход. Оставалось только надеяться, что память ее не подведет.

Нет, вот она, почти незаметная щеколда, запирающая узкую панель в стене, которая служила дверью. Как ни странно, она почти беззвучно сдвинулась в сторону. Свет из комнаты упал на пол – его оказалось вполне достаточно, чтобы убедиться, что за эти годы тут почти ничего не изменилось.

Крохотная площадка, а за ней – узкая лестница, ведущая вниз. Боком протиснувшись через зияющую в стене щель, Софи бесшумно задвинула за собой панель. И окунулась в темноту.

Хватит ли у нее смелости бесшумно спуститься вниз? Если честно, Софи сильно в этом сомневалась. Деревянные ступеньки казались древними еще в те дни, когда она была ребенком. Выдержат ли они ее, если она попробует спуститься на кухню? Или нет, если уж спускаться, то еще ниже, в тот сырой, покрытый паутиной подвал, куда бабушка иногда посылала ее за картошкой или за яблоками. Может, безопаснее остаться здесь, за потайной дверью, подальше от дневного света и вне досягаемости мерзких тварей?

Да, наверное, это будет правильнее всего. Затаив дыхание, Софи ждала, что будет дальше. Шаги звучали уже совсем близко – если память не подводила ее, они доносились снизу, из бабушкиной гостиной. Вот было бы хорошо, если бы это оказался отец! Представив себе, как она выскочит из своего укрытия и повиснет у него на шее, Софи радостно заулыбалась. А еще лучше, если бы это был Линдли. Но пока нужно набраться терпения и ждать.

Софи навострила уши. Человек внизу, кто бы это ни был, похоже, обследовал комнату, потом направился к дыре в паркете, которую еще раньше обнаружила Софи. Ее слуха коснулись звуки, подсказавшие, что он шарит в дыре рукой. Потом последовал взрыв ругательств, и все стихло. Голос был незнаком Софи, но, кто бы это ни был, его словарному запасу можно было позавидовать.

Интересно, что он искал? Может, бабушка перед смертью спрятала что-то под паркетом? Устроила под полом тайник? Вряд ли, решила Софи, в этом случае старушка, которая души не чаяла во внучке, обязательно сказала бы ей, где искать сокровище…

Стоп, спохватилась Софи. А не то ли это сокровище, о котором все говорят? Сказать по правде, сама она в это не верила, но чем черт не шутит, вдруг оно все-таки существует? А если вспомнить брошенную отцом за домом лошадь и дыру в полу, а так же то, что незваный гость, копающийся в ней, до сих пор проклинает все на чем свет стоит… не значит ли это, что в истории о сокровище есть определенная доля правды? Неужели отец и в самом деле владеет какими-то богатствами, которые мадам отчаянно стремится заполучить?

Но, во имя всего святого, где же тогда он сам? Лошадь отца стоит внизу, а его нигде нет. Если он отыскал сокровище, то почему бросил свою любимицу? Софи ничуть не сомневалась, что отец ни за что на свете не согласился бы расстаться с этой упрямой тварью, к которой он был очень привязан. Не иначе как что-то случилось.

И тут она вдруг услышала громкий треск, сотрясший от крыши до основания весь дом. Судя по всему, незнакомец тоже его услышал. Шаги моментально стихли, спустя какое-то время он снова выругался, только на этот раз намного тише.

Потом раздались шаги – кто-то, похоже, поднимался по лестнице наверх. Софи зажала ладонью рот – сердце ее готово было выскочить из груди, в горле застрял крик ужаса. Она судорожно прижала к груди узелок, моля Бога о том, чтобы ножницы не вывалились из него в самый неподходящий момент, выдав ее присутствие, как это уже случилось в доме Фитцгелдера.

Ну конечно же… у нее ведь есть ножницы! Их вполне можно использовать в качестве оружия, разве нет? Софи принялась бесшумно рыться в узелке. Наконец пальцы ее коснулись холодного лезвия, и она сразу почувствовала себя увереннее.

Окружавший Лавленд сад напоминал двор перед постоялым двором. По нему с неприкаянным видом бродили три нерасседланные лошади. Одна из них с интересом оглядывала цветущий розовый куст, явно примериваясь полакомиться, другая подозрительно смахивала на дряхлую кобылу, которую он пару дней назад заметил в конюшне Хейвен-Эбби, зато третья, великолепный гнедой жеребец, покрытый пеной, как после долгой скачки, был ему хорошо знаком.

Проклятие… Значит, Уоррен уже здесь.

Линдли, резко натянув поводья, осадил коня и бесшумно спрыгнул на землю. Вероятно, Уоррен приехал не один, но ему как-то с трудом верилось, что кто-то из его людей выбрал бы для поездки одну из двух других лошадей. Может, у Уоррена с кем-то назначена встреча? Но с кем? Стараясь держать пистолет под рукой и еще раз напомнив себе об осторожности, Линдли направился к дому, намереваясь это выяснить.

Сверху доносились шаги. Уоррен, похоже, не опасался, что его услышат, – расхаживал из комнаты в комнату, раздраженно топая и сыпля проклятиями. Линдли прислушался – других голосов слышно не было, судя по всему, Уоррен был один, однако Линдли, поднимаясь по лестнице, на всякий случай постарался ступать бесшумно. К сожалению, занося ногу на верхнюю ступеньку, он споткнулся, и ему пришлось сделать несколько поспешных шагов.

Половица предательски скрипнула.

Видимо, он спугнул Уоррена, потому что и шаги, и ругательства мгновенно стихли. Теперь пришел черед Линдли чертыхаться, проклиная собственную неуклюжесть, из-за которой он лишился шанса застать Уоррена врасплох. Вдобавок ко всем несчастьям он теперь вряд ли мог рассчитывать на помощь д’Аршо. Отец Софи настоял, что поедет с ним, твердя при этом, что, мол, знает потайной ход, по которому можно незаметно пробраться в дом. Ну и где он сейчас, возмущался про себя Линдли.

Сам он предпочел бы встретиться с Уорреном с глазу на глаз, тем более что от этого, возможно, зависела жизнь отца Софи. А теперь Линдли оставалось надеяться только на то, что удача окажется на его стороне и Уоррен будет невооружен. Затаив дыхание, он сделал несколько осторожных шагов и оказался перед дверью спальни. В последний раз, насколько он помнил, шаги доносились оттуда.

Как тут же выяснилось, Уоррен его ждал… с пистолетом в руках, до удивления похожим на тот, что был в руках у Линдли. Похоже, ситуация зашла в тупик.

Знать бы еще, где Софи.

– Если ты пришел сюда за сокровищем, Линдли, то опоздал, – с усмешкой пробормотал Уоррен. – Его тут нет. Похоже, кто-то тебя опередил.

Он указал дулом пистолета на дыру в полу – судя по всему, кто-то выломал несколько паркетин, чтобы забрать то, что было спрятано под ними. Линдли молча кивнул. Все было так, как рассказывал д’Аршо.

– Ты тоже, Уоррен. Насколько мне известно, сокровище уже нашли. И даже поделили между теми, кому оно принадлежит.

– Поделили? – зарычал Уоррен. – Небось и ты тоже поучаствовал?

– Нет, я не имею к нему никакого отношения. Законными владельцами сокровища являются два джентльмена из Франции.

– Д’Аршо! – выплюнул Уоррен с таким видом, будто это слово обжигало ему губы.

– Да. И Альберт Сент-Клемент, его зять. Кстати, он актер – возможно, тебе доводилось слышать о нем.

– Доводилось. – Судя по выражению лица, Уоррен был бы рад никогда не слышать это имя. – И сколько же они заплатили тебе, Линдли, чтобы ты на время ослеп и оглох? Сколько ты взял с них за то, чтобы забыть о правосудии? О возмездии? О своих родных, которые лежат в земле? Неужели их кровавое золото не жжет тебе руки?

– Это не кровавое золото, Уоррен. Впрочем, думаю, тебе это так же хорошо известно, как и мне. Сокровище с самого начала принадлежало д’Аршо – он унаследовал его при рождении, а потом он и муж его родной сестры смогли забрать его с собой, когда бежали в Англию.

– Умоляю тебя, Линдли, только не говори мне, что ты веришь в эти сказки, – закатил глаза Уоррен. – А то ты не знаешь, что все это выдумка! Ложь от начала и до конца!

– Нет, Уоррен, это чистая правда, – возразил Линдли.

И не покривил душой. Отъезд из Хартвуда пришлось на время отложить – как выяснилось, Фитцгелдер, вместо того чтобы сбежать, умудрился взять в заложники всех, кто в этот момент находился в доме. Линдли пришлось принять участие в его задержании – пока он занимался этим, д’Аршо с Сент-Клементом успели посвятить его в подробности этого дела. В медальоне – настоящем, а не поддельном – хранились доказательства, подтверждающие законность прав д’Аршо. А в металлическом ящичке, который вез с собой Дэшфорд, хранилось не что иное, как карта, указывающая место, где в свое время было спрятано сокровище. Настоящее сокровище – если им когда-нибудь удастся его найти – вряд ли смогло бы уместиться даже в дюжине таких ящичков. И оно не имело никакого отношения к «кровавому золоту». Теперь Линдли это знал.

Софи, когда они ее найдут, разом превратится в богатую невесту. Если найдут, суеверно поправился Линдли.

– Только вот не пойму, откуда тебе столько о нем известно? – с деланной наивностью спросил Линдли.

– Стало быть, ты позволишь этим двум лягушатникам завладеть сокровищем? – ледяным тоном осведомился Уоррен. Дуло пистолета теперь смотрело Линдли в грудь.

– Почему бы и нет, если оно принадлежит им по праву? Им и их дочерям.

– А, так вот куда ветер дует! Значит, решил использовать эту маленькую шлюху, дочку д’Аршо, чтобы заполучить свою долю, верно, Линдли? Я тебя понимаю – она и впрямь лакомый кусочек. Сказать по правде, я бы и сам не отказался с ней побаловаться.

Этого оказалось достаточно, чтобы Линдли мгновенно рассвирепел. Забыв о благоразумии, о том, что у него есть пистолет, он бросился на Уоррена, чтобы собственноручно свернуть мерзавцу шею. К несчастью, сам Уоррен был решительно против. Он попытался вскинуть пистолет, но Линдли оказался быстрее.

Пистолет с грохотом упал на пол, а спустя секунду за ним последовали и Линдли с Уорреном. Сжимая друг друга в объятиях, противники катались по полу. Линдли, ожесточенно молотя кулаками, надеялся, что его длинные руки и крепкое, тренированное тело дадут ему преимущество над более легким противником. Так оно и случилось – через несколько минут ему удалось подмять Уоррена под себя и пригвоздить его к полу. В пылу борьбы оба даже не заметили, куда подевались их пистолеты. Навалившись на Уоррена всем телом, Линдли схватил его за горло и хорошенько врезал ему кулаком. Он твердо намеревался вытряхнуть из Уоррена все, что тому было известно.

– Где мисс Даршо? – встряхнув Уоррена, сурово осведомился он.

– В моей постели – ждет не дождется, когда я вернусь, – со злорадной усмешкой прохрипел тот.

– Если хочешь уйти отсюда на своих ногах, советую тебе говорить правду.

– Вот как? А я-то считал, что мы друзья!

– Неужели? А вот мне кажется, что мы гораздо ближе, чем просто друзья, кузен! – с саркастической усмешкой пробормотал Линдли.

– Стало быть, ты уже знаешь?

– Так это правда?

– Ну и каково это – знать, что в твоих жилах течет та же кровь, что и у какой-то презренной шлюхи с ее бастардом? Небось не слишком приятно? – осклабился Уоррен.

Линдли слегка разжал руки, которыми сдавил горло Уоррена.

– Не слишком, – согласился он. – Но куда неприятнее знать, что тот, кому ты привык доверять, все это время использовал тебя в своих шкурных интересах. А ведь так и было, верно? И все эти годы я – благодаря тебе – не столько творил правосудие, сколько помогал тебе заметать следы, подлый Иуда! Как ты мог предать свою страну?!

Уоррен, сопя, какое-то время молча разглядывал его – Линдли по-прежнему прижимал его к полу, поэтому дышать ему было трудновато.

– Какой ты догадливый, кузен! – сипло хохотнул он. – Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я тебе отвечу?

– Нет. Однако я спросил, где мисс Даршо. И попробуй только не ответить на этот раз!

– Проклятие! Я и сам не знаю, где сейчас эта девка!

Линдли уже готов был ему поверить, как вдруг легкий стук из-за стены заставил его насторожиться. Ему показалось, он услышал, как что-то звякнуло. Судя по выражению лица Уоррена, он был удивлен ничуть не меньше самого Линдли. Похоже, кто-то прятался там, за стеной, где была тесная гардеробная. Правда, с того места, где Линдли восседал на груди своего новообретенного брата, комнатка просматривалась плохо, но он был уверен, что внутри никого нет.

Линдли не пришлось долго ломать себе голову над этой загадкой – воспользовавшись тем, что его противник на мгновение отвлекся, Уоррен с размаху боднул его головой, стряхнул ошеломленного Линдли с себя и одним прыжком вскочил на ноги. Линдли рванулся было за ним, но на этот раз Уоррен оказался проворнее. Схватив валявшийся на полу пистолет, он молниеносно наставил его на Линдли.

Линдли застыл, так и не успев подняться на ноги, – их с Уорреном разделяло не более десяти шагов. На таком расстоянии не промахнулся бы даже косорукий идиот, впервые взявший в руки оружие. А Уоррен как-никак служил в армии и, насколько знал Линдли, стрелял отлично. Пришла очередь Линдли сыпать проклятиями.

– Черт возьми, Уоррен, убери пистолет! – рявкнул он.

– И как же тогда я смогу избавиться от тебя, дорогой кузен? – саркастически хмыкнул Уоррен.

Линдли уже совсем было собрался прочесть ему нотацию на тему прискорбных последствий кровавой вражды между близкими родственниками, когда то, что он считал задней стеной гардеробной, внезапно отодвинулось в сторону и через образовавшуюся щель в комнату ввалилось какое-то растрепанное, покрытое паутиной и пылью существо, в котором он не сразу узнал Софи. Боже милостивый, ахнул про себя Линдли, увидев, как она выглядит.