Текст книги "Искушение и соблазн"

Соблазнительно… однако что-то подсказывало Софи, что на столько ее не хватит. Она слишком сильно хочет его, чтобы ждать так долго. Судя по всему, Линдли тоже. Скоро он будет принадлежать ей.

Гадая, все ли она правильно делает, Софи нагнулась к нему, заглянула в его лицо, надеясь найти в нем ответ. И не ошиблась.

– Ты способная ученица, – прошептал Линдли с улыбкой, развеявшей ее последние сомнения.

Софи осторожно опустилась на него, с наслаждением ощутив, как отвердевшая мужская плоть вжимается в ее тело. Именно этого она так страстно хотела… все ее тело требовало этого. Затаив дыхание, она потерлась об него, один раз, другой, и вот они уже оба жадно хватают воздух пересохшими губами. Софи вдруг почувствовала, что больше не в силах терпеть.

Тихонько постанывая, она крепче прижалась к нему. Плоть Линдли проникла в нее, согревая ее, даря непередаваемые ощущения. Вздрогнув, Софи ухватилась за его широченные плечи. Тело ее как будто знало, что от него требуется, – ощущение было такое, словно она делает это не в первый раз. Боли не было, и Софи с наслаждением отдалась бешеной скачке.

Она даже не заметила, каким образом он избавился от своих пут, – просто почувствовала, как его руки обхватили ее, лаская ее лицо, плечи, спину. Софи потеряла всякое представление о времени, ощущая нарастающее возбуждение. А Линдли с каждым толчком все глубже врывался в нее, и это было чудеснее, чем она мечтала.

Волна наслаждения захлестнула ее, и Софи, содрогнувшись, выкрикнула его имя. Время остановилось. Остались только ощущения, толчки крови, волны жара и сплетение тел, жаждавших большего. Линдли крепко прижал ее к себе, пока ее тело билось в судорогах. Она упала на него, судорожно хватая ртом воздух и не слыша ничего, кроме звона в ушах.

Софи еще не успела полностью прийти в себя, когда Линдли шевельнулся. Не выпуская ее из объятий, он осторожно повернулся, опрокинул ее на спину и устроился сверху. Софи растерянно моргнула.

– Вы освободились, милорд?

По губам Линдли скользнула улыбка.

– Нет, милая, уже нет. Ты умеешь завязывать узлы, которые не под силу развязать ни одному мужчине.

В следующий миг он уже был внутри ее. Софи даже не представляла себе, что такое возможно, но ее тело снова охватило пламя. Она и опомниться не успела, как уже снова кричала от наслаждения, содрогаясь в его объятиях.

Наконец она услышала, как Линдли хрипло выкрикнул ее имя. Вцепившись в его плечи, Софи закрыла глаза, чувствуя, как ее уносит мощный поток. Немного отдышавшись, Линдли повернулся на бок, прижимая ее к себе одной рукой. Софи блаженно прижалась к нему и уронила голову ему на плечо.

– Ясно. Вот, значит, для чего эти штуки, – прошептала она, когда снова смогла нормально дышать.

– Да, – хмыкнул Линдли, поцеловав ее в макушку. – Теперь ты поняла, что нехорошо связывать людей против их воли? Надеюсь, ты хорошо усвоила урок.

О, еще как, мысленно хихикнула Софи. Она будет прилежной ученицей. И с радостью будет снова и снова повторять этот урок… если судьба даст ей этот шанс.

Наступило утро. За окном оживленно щебетали проснувшиеся птицы, а сквозь неплотно задернутые тяжелые портьеры в комнату с любопытством заглядывало солнце. Пылинки танцевали в прямом и жарком луче, мерцая и поблескивая, словно осколки драгоценных камней. Было по-утреннему свежо и ясно.

А Линдли чувствовал себя ужасно.

Свесив ноги с кровати, он сидел, не в силах заставить себя сдвинуться с места. За спиной у него сладко посапывала Софи. Во сне она была похожа на ребенка, прекрасного, словно ангел. Что он делает здесь, с ужасом спрашивал себя Линдли. Он ведь собирался дождаться, когда она уснет, потом незаметно ускользнуть к себе, чтобы встретить рассвет в собственной постели. Но почему-то из этого ничего не вышло. Он остался у нее. Наверняка слугам уже все известно.

Но почему?! Сколько раз до этого он спокойно оставлял женщин после ночи любви… так почему он не смог заставить себя уйти от Софи? Да потому, что это было все равно что вырвать кусок собственного сердца, вот почему. Боже милостивый… да что с ним такое?

Он хотел ее. Хотел навсегда остаться с ней, любить ее, пока они оба не забудут обо всем. Какое же это было бы счастье! Но надеяться на это глупо. Они никогда не будут счастливы вдвоем, и Линдли это знал. Он должен был следовать велению своего долга, а Софи – своего. Его долг состоял в том, чтобы выследить ее отца, ее – помешать ему это сделать.

Чертовски жаль, конечно… но тут уж ничего не поделаешь. Жизнь вообще бывает несправедлива. Глупо оттягивать неизбежное. Ему нужно уехать. Когда Софи проснется, его уже не будет, а потом они снова станут врагами.

Проклятие… это разрывало ему сердце. Без нее он, как тело без души… одна пустая оболочка.

Линдли чувствовал, что противен самому себе, – одежда его была разбросана по всей комнате, но ему было наплевать. У него еще будет время прийти в себя. А сейчас нужно поскорее убраться отсюда до того, как она проснется. До того, как он сломается окончательно и станет умолять ее позволить ему остаться.

На один безумный миг Линдли заколебался, не оставить ли ей медальон, но потом заставил себя выкинуть эту мысль из головы и положил медальон в карман. Теперь он еще и вор, с горечью усмехнулся он. Может, кучка монет сумеет успокоить его совесть? Чувствуя себя последним негодяем, он вытащил кошелек и сунул его в узелок Софи. Да, он поступил с ней, как со шлюхой… но по крайней мере заплатил ей по-царски. Возможно, она еще сильнее возненавидит его за это, но Софи отработала эти деньги, и они должны достаться ей.

Схватив башмаки, Линдли на цыпочках выскользнул из спальни. Спустившись вниз, для чего пришлось пройти сквозь строй фамильных портретов, чувствуя на себе суровые, осуждающие взгляды своих предков, Линдли уселся на стул и принялся натягивать на себя башмаки. Он не решился надеть их в комнате, чтобы не разбудить Софи. Да, вот такой он трус!

– Желаете завтрак, милорд? – осведомился появившийся как из-под земли Уимпол.

Линдли скривился. При одной мысли о еде к горлу подкатила тошнота. Он был противен самому себе.

– Нет, – буркнул он. – Вели заложить экипаж. У меня много дел этим утром, Уимпол. Они не могут ждать.

– Полагаю, вы собираетесь с визитом к лорду Дэшфорду, милорд, – с понимающей усмешкой кивнул Уимпол. – Это было бы наилучшим выходом для вас… и для молодой леди, – после небольшой паузы закончил он.

Стало быть, старый дворецкий решил, что он с утра пораньше помчится к Дэшфорду просить ее руки. Ну конечно, именно этого от него и ждут. Он ведь представил им Софи как порядочную девушку. Хорошим слугам положено знать, что происходит в доме. Естественно, они рассчитывают, что он поступит, как подобает джентльмену.

Линдли не стал разубеждать дворецкого. Софи заслуживает, чтобы в его доме с ней обращались, как с леди, решил он. Это возможно только в том случае, если слуги будут видеть в ней свою будущую хозяйку. И это – самое малое, что он может для нее сделать, с раскаянием подумал Линдли. Он поклялся беречь и защищать ее до последнего своего вздоха. Конечно, когда все закончится, он устроит ее судьбу, а пока Софи поживет в Хейвен-Эбби.

– Проследи, чтобы у мисс д’Аршо было все, что она пожелает, – приказал Линдли, поспешив опередить дворецкого, которого так и распирало от любопытства. – И поскольку мне пока еще доподлинно не известно, что за опасность ей угрожает, я хочу, чтобы она носа отсюда не высовывала. Ни шагу отсюда. Проследи за этим, Уимпол. Ты меня понял?

Оставалось надеяться, что она не сбежит. Линдли нисколько не сомневался, что Софи разозлится. Как знал и то, что может положиться на Уимпола. На всякий случай он пошлет весточку Физелу и попросит, чтобы он глаз не спускал с Софи. Разумеется, на расстоянии.

Уимпол с готовностью пообещал позаботиться о мисс д’Аршо, и Линдли, испугавшись, что в последний момент передумает, поспешил уехать. Уже отъехав на приличное расстояние, он не удержался и бросил на Хейвен-Эбби прощальный взгляд. В это раннее утро дом казался таким уютным и мирным, что у Линдли защемило сердце. Как ему удается оставаться островком спокойствия посреди океана людской злобы, гадал он.

Хлестнув лошадей, Линдли выехал на дорогу. Он снова погрузился в мрачные мысли, но тут какое-то движение в кустах на обочине дороги привлекло его внимание. Линдли даже испугаться не успел, когда услышал, как кто-то окликнул его по имени.

– Проклятие, Физел, ты меня когда-нибудь в гроб вгонишь! – проворчал он. – Вечно ты появляешься как из-под земли!

– Не выспались, милорд? – с понимающей усмешкой бросил тот, забираясь в экипаж.

– Не твое дело. – Помрачнев, Линдли тронул лошадей. – Какие новости, Физел? – ледяным тоном осведомился он, давая понять, что не намерен обсуждать то, что произошло – или не произошло – минувшей ночью.

Физел явно понял намек – прокашлялся, сделал серьезное лицо и заговорил о деле:

– От Тома ни слова, так что где сейчас Фитцгелдер, мы не знаем. Правда, еще довольно рано – паршивец небось подцепил девчонку и завис у нее до утра. Скоро даст о себе знать. Ну, попадись он мне! Шкуру сдеру!

Досадно, что парнишка не научился держать свои страсти в узде. Учитывая, что Фитцгелдер наступает им на пятки, ему нужны все его люди. Но, строго говоря, кто он такой, чтобы обвинять бедного парня, вздохнул Линдли, напомнив себе, как он сам провел предыдущую ночь. Ничего не поделаешь, придется ждать, пока Том натянет штаны и вспомнит, что он на службе.

– Надеюсь, от него хоть что-то останется, потому что без Тома нам не обойтись, – проворчал он. – Я сегодня еду в Лавленд и рассчитывал прихватить его с собой.

– Хотите, я поеду с вами, милорд? – вызвался Физел.

– Нет. Ты мне нужен здесь. Глаз не спускай с мисс Даршо, понял?

Похоже, Физел решил, что его недооценивают.

– Да будет вам, сэр, – оскорбился он. – Не думаете же вы, что девчонка представляет для нас угрозу!

– Конечно, нет! Что за вздор! Господи, Физел, говорю тебе, ты останешься здесь и будешь следить, чтобы она нос не высовывала за ворота, слышишь? – Линдли от души надеялся, что это было сказано достаточно резко, чтобы Физел проникся серьезностью ситуации. Физел был неплохим человеком, и Линдли никогда бы не доверил ему судьбу Софи, если бы не доверял ему, как самому себе.

– Ясно, сэр, – буркнул Физел. Похоже, до него дошло, что его хозяин не шутит. – С ней все будет в порядке.

– Хорошо. Как только смогу, пришлю кого-нибудь сменить тебя. Появится Том – скажи, чтобы догонял меня. Дорогу знаешь?

– Еще бы, сэр, – кивнул Физел. – Стало быть, девчонка сказала, что ее папаша в Лавленде, и вы поверили ей, и это при том, что наши люди дали знать, что он там не показывался?

– Еще не показывался, Физел. Но он появится там, я уверен.

– Очень хорошо, милорд. Но что, если…

Остаток фразы потонул в грохоте копыт. Линдли машинально потянулся за пистолетом, который предусмотрительно держал под рукой. Физел молниеносным движением выхватил из-за сапога нож. Но в этом не было нужды.

Когда всадник приблизился, они узнали Тома.

– Ну вот и он, милорд, – буркнул Физел – достаточно громко, чтобы Том услышал. – Мой драгоценный отпрыск собственной персоной. Непревзойденный ходок по девкам.

– Рад тебя видеть, Том, – кивнул Линдли, от души надеясь, что Физел забыл о своей угрозе спустить с Тома шкуру. – Твой отец как раз убеждал меня, что ты скоро появишься.

– Ну вот он я – и у меня есть кое-что рассказать вам, милорд, – торопливо пробормотал Том, опасливо поглядывая на отца.

– Не иначе как решил похвастаться своими ночными похождениями, – сурово проворчал Физел. – Небось загляделся на какую-нибудь смазливую актриску…

Линдли решил, что пора вмешаться. Он догадывался о направлении, которое приняли мысли Физела, но ему вовсе не улыбалось оказаться в эпицентре семейной ссоры. Тем более сейчас, когда у него самого рыльце в пушку.

Однако Том ничуть не обиделся.

– Нет, сэр. Я вообще не видел ни одной актрисы. То есть ни одной молодой, – поправился он. – Одни мужчины. И знаете, что, милорд? Они направлялись как раз в то место, где, вы сказали, может скрываться тот, за кем вы охотитесь. Ну, этот, как его… д’Аршо.

Звучит многообещающе, подумал Линдли.

– Актеры ехали в Лавленд?

– Угу, точно, сэр! – закивал Том. – И один из них совершенно точно болтал по-французски.

А вот это уже хорошая новость, подумал Линдли. Если бы д’Аршо попытался уговорить кого-то из старых дружков помочь ему на время скрыться, то затесаться в труппу французских актеров было бы идеальным вариантом. Похоже, они с Физелом поспешили обвинить Тома – видать, парнишка и впрямь не смыкал глаз всю ночь, раз заметил труппу.

– Отличная работа, Том. Давно ты их видел?

Юноша пожал плечами, прядь светлых волос упала ему на лоб.

– Затемно, сэр, еще и солнце не вставало. Отец предупредил, где он будет меня ждать, ну я и поспешил приехать.

Значит, по меньшей мере час назад, прикинул про себя Линдли. От Уорика до Лавленда не больше часа езды. Вероятно, д’Аршо и его дружки уже там. Но если они найдут то, за чем охотятся, и сразу уедут, он может потерять их след. Он не может позволить, чтобы это случилось.

– Выходит, времени терять нельзя. Том, отправляйся назад в Уорик и глаз с них не спускай. Поедут в Лавленд – отправляйся за ними. А я вернусь в Саутам и поеду тебе навстречу, чтобы попасть в Лавленд с востока. Если мы не найдем их там, то будем хотя бы уверены, что они двинулись на север.

Том кивнул. Может, отец и считает, что у него ветер в голове, однако Линдли так не думал. Он справится. Линдли был уверен, что парнишке можно доверять.

– А я, милорд? – спохватился Физел.

– А ты останешься здесь.

Физел моментально надулся. Похоже, он считал, что Софи перестала быть одной из ключевых фигур и о ней можно смело забыть.

– Придется гнать во весь дух, сэр! – крикнул Том. Глаза у него горели. Он вонзил шпоры в бока коню, махнул рукой отцу на прощание и исчез в клубах пыли. Линдли, в свою очередь кивнув Физелу, стегнул лошадей. Д’Аршо не должен ничего заподозрить. Скоро все закончится. Правосудие свершится.

Но почему-то он не разделял энтузиазма Тома.

Софи, стоя у окна, смотрела вдаль. Она уже не делала попыток справиться со слезами. И рыдала навзрыд.

Он ушел. Она слышала утром, как он уходил. Он бесшумно выбрался из постели, собрал одежду, тихо оделся, сунул в ее узелок увесистый кошель – еще одно оскорбление! – и беззвучно исчез. И теперь ей ничего не оставалось делать, кроме как смотреть в окно, провожая глазами его элегантный экипаж.

Медальон он, конечно, прихватил с собой. Не оставил ей ничего, кроме воспоминаний. И этим уничтожил все то прекрасное, что было между ними. Он даже не разбудил ее, чтобы попрощаться.

Отца предадут в руки правосудия, а ей ничего не останется, как вернуться к мадам и смириться со своей судьбой. Зато он обучил ее искусству обольщения, так что участь простой содержанки ей больше не грозит. Может, небеса смилостивятся над ней и она умрет молодой, как многие девушки, попавшие на панель.

Но напоследок она позволит себе одно маленькое удовольствие – упадет на роскошную постель, еще хранившую запах Линдли, и как следует выплачется.

Глава 16

Негромкий стук в дверь заставил Софи открыть глаза. Она плакала, пока у нее уже не осталось слез, а потом незаметно уснула. Софи и сама не знала, сколько времени она пролежала тут, рыдая в подушку. Наверное, нужно было попытаться незаметно уехать, чтобы предупредить отца, что Линдли ищет его, или хотя бы подумать, как устроить собственную жизнь. Меньше всего ей сейчас хотелось оставаться здесь… как будто у нее есть на это право. Как будто это все, о чем она мечтает.

Теперь уже кто-то колотил в дверь. Вероятно, служанка явилась сказать, чтобы она собирала свои пожитки и убиралась отсюда. Вчера Уимпол с женой были полны сочувствия, но к утру, вероятно, уже догадались, с кем имеют дело. Смехотворная история о похищении, наспех состряпанная Линдли, и дальнее родство с Дэшфордом, о котором он не забыл упомянуть, выглядели нелепо. Естественно, ни один из слуг ни на миг в это не поверил… особенно если они заметили, что Линдли провел ночь в ее постели.

Ей нужно уехать, и сейчас, когда хозяина нет дома, слуги вряд ли станут возражать – скорее уж вздохнут с облегчением. К счастью, сиявшее за окном солнце говорило о том, что до темноты еще далеко. Софи вспомнила, что накануне они проезжали через небольшую деревеньку. Она переберется туда и хорошенько подумает, что ей делать. Возможно, денег, которые она заработала прошлой ночью, хватит, чтобы купить себе место в дилижансе и вернуться в Лондон.

Софи утерла слезы, торопливо оправила платье и проследовала к двери, изо всех сил стараясь держаться с достоинством. Наверное, экономка догадывается, с женщиной какого сорта она имеет дело, но это ведь вовсе не значит, что Софи должна вести себя, как продажная девка, верно? Сейчас она скажет миссис Уимпол, что уже собрала свои вещи и готова уехать. И спросит дорогу до деревни.

Софи распахнула дверь… и онемела.

– Энни?!

А за спиной Энни маячила мадам – держа на руках ребенка, она улыбалась Софи с таким видом, словно вновь обрела потерянную дочь, которую уже давно оплакала. Софи лишилась дара речи. Странно… что, ради всего святого, делает Эудора в доме лорда Линдли?!

А позади нее топтался Уимпол, из-за плеча которого выглядывала встревоженная миссис Ви.

– Убедились, Уимпол? – с ослепительной улыбкой промурлыкала мадам. – Я ведь говорила вам, что никаких проблем не будет. Мисс Даршо и я близкие подруги.

– Да… эээ… мисс Эудора, но его светлость не предупреждал о вашем приезде…

Похоже, Уимпол пребывал в такой же растерянности, что и Софи. Но при этом, судя по всему, знал мадам Эудору. И что ей делать, гадала Софи. Она украдкой покосилась на Энни в надежде, что та, быть может, что-то подскажет. Но все, что она увидела в глазах подруги, было смущение и страх. Что ж, выходит, не одна она чувствует себя не в своей тарелке, решила Софи.

Зато мадам в отличие от остальных не ощущала ни малейшего неудобства. Крепко прижав к себе ребенка, она оттеснила Энни плечом и протиснулась в спальню с таким видом, будто была у себя дома. Потом с интересом оглядела комнату, и на губах у нее появилась улыбка.

– Благодарение Господу, кому-то пришло в голову поменять старые обои! С ними комната напоминала гробницу, – фыркнула она.

У Софи отвалилась челюсть. Боже милостивый… выходит, мадам когда-то жила здесь?!

– Иди сюда, Энни! – скомандовала мадам. – Миссис Ви подаст нам чай, не так ли? Этим молодым леди и мне нужно кое-что обсудить.

– Но, мисс Эудора, что скажет его светлость? – окончательно растерявшись, пробормотала мисс Уимпол.

– Поверьте мне на слово, миссис Ви, Ричард будет счастлив узнать, что я здесь. Старинная вражда закончилась много лет назад, и Ричард сам пригласил меня приехать. Но, к сожалению, из-за множества дел я только сейчас смогла воспользоваться его любезным приглашением.

Похоже, Уимполы все-таки не поверили, однако спорить не осмелились. Какие бы отношения ни связывали старых слуг и мадам, они, видимо, знали друг друга много лет. Оставалось надеяться, что мадам позже все объяснит, промелькнуло в голове у Софи.

– Ну так как насчет чая? – с улыбкой напомнила мадам.

Миссис Уимпол, немного поколебавшись, все же присела в книксене. Уимпол, правда, что-то проворчал под нос, но оба повернулись и без возражений засеменили к лестнице. Энни наконец решилась переступить порог. Софи захлопнула за ней дверь и повернулась к мадам.

– Вы уже бывали здесь, мадам? – осмелилась спросить она, почувствовав, что больше не выдержит.

Мадам рассмеялась.

– Уже много лет не была. И как тебе тут? Нравится? Держу пари, Хейвен-Эбби показался тебе настоящим дворцом.

– Я здесь всего пару часов, мадам, – смущенно пробормотала Софи.

– О, ну да, конечно. Думаю, ты отдала бы все на свете, лишь бы остаться здесь, верно? Только представь себе, каково это – стать хозяйкой такого дома!

Мадам снова засмеялась – неприятным, дребезжащим смехом. Софи поморщилась – ощущение было такое, будто кто-то провел ножом по стеклу.

– Нет, – пролепетала Софи, непроизвольно прижавшись к Энни. – Даже пытаться не буду. Я никогда о таком не мечтала.

– Конечно, потому что ты ею никогда не станешь. – Вздохнув, мадам оторвалась от созерцания какой-то вышивки. – В этом и есть твоя беда, Софи. Ты даже понятия не имеешь, что ты можешь заполучить… если дашь себе труд хотя бы протянуть руку.

Софи вздохнула, с горечью подумав, что уже и так получила достаточно. Но что мадам имела в виду? Сказать по правде, она уже решительно ничего не понимала.

Она все еще терялась в догадках, когда появилась миссис Уимпол с чаем. Не успела она переступить порог, как мадам принялась распоряжаться, как у себя дома – велела экономке поставить поднос на стол и тут же отослала ее прочь.

– Пошли, Софи! – резко бросила мадам. – Пусть Энни заварит чай. А я пока покажу тебе дом.

– Но чай остынет, мадам.

– Чушь. Миссис Ви всегда приносит кипяток. Пойдем со мной, Софи. Энни справится и без нас.

Энни, которая нервно старалась укачать ребенка, заверила, что справится. Мадам, взяв Софи за руку, решительно вытащила ее в коридор.

– Ну, дорогая Софи, расскажи, как тебе понравился мой дом, – потребовала она.

Ее дом?!

– Эээ… он очарователен, – промямлила Софи, не зная, что сказать. От всего услышанного у нее голова шла кругом.

– Никакой он не очаровательный, – ворчливо возразила мадам. – А до жути старомодный. Зимой в нем гуляют сквозняки. И к тому же он такой огромный, что его и за год не обойдешь. Господи, ты не поверишь, но в этом чертовом замке есть комнаты, в которые годами никто не заглядывал! И такая махина пустует уже несколько лет! Ничего, теперь я… я намерена это изменить.

Софи шла, не поднимая глаз. Внутренний голос подсказывал: что-то здесь не так.

– Похоже, ты нервничаешь, Софи.

– Эээ… да, наверное, мадам, но…

– Боишься, что Линдли не понравится, если он увидит меня здесь?

– Ну… если честно, да.

Мадам коротко фыркнула.

– Глупая девочка. Ты ничего не понимаешь. Похоже, он не сказал тебе, кто я?

– Мне казалось, я это знаю, мадам, – пробормотала Софи, осторожно подбирая слова.

Мадам, с досадой прищелкнув языком, покачала головой.

– Подумать только, дорогая Софи! Похоже, его действительно интересуешь ты, а не то, что у тебя между ног! Видимо, я ошибалась.

Софи даже побледнела от обиды.

– Все, что интересует лорда Линдли, – это возможность схватить моего отца! – отрезала она, повернувшись к своей бывшей хозяйке. – Все… ммм… остальное – всего лишь результат моих усилий отвлечь его.

– О да, ты стала настоящей мастерицей по части всяких женских уловок, моя дорогая! Ну, ну, Софи, не слишком ли ты задираешь нос? Иначе с чего он сбежал от тебя, едва рассвело?

Черт… Откуда ей известно, в котором часу Линдли уехал? И вообще, какое ей до этого дело? Что связывает эту женщину с Линдли?

– Его светлость стремится поймать моего отца, – уклончиво пробормотала Софи.

– Вот как? Хочешь сказать, он вдруг внезапно сообразил, где его можно найти?

– Думаю, у него появились кое-какие идеи на этот счет.

– Ты ему сказала? – в упор спросила мадам.

– Конечно, нет! – возмутилась Софи. – Я понятия не имею, где он может быть. А если бы и знала, то все равно не сказала бы Линдли.

– А тебе и не нужно было ничего говорить. Достаточно того, что ты отдала ему медальон.

Софи, онемев, вытаращила на нее глаза. Откуда мадам известно о медальоне?!

– О, только не нужно делать вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю, – осклабилась мадам, сверля Софи взглядом. – Мне известно, что ты стащила его у Фитцгелдера. Значит, Линдли соблазнил тебя, надеясь заполучить медальон? Или ты настолько поглупела от любви, что отдала его добровольно?

– Поверьте, мадам, я вовсе не влюблена в Линдли! – вспыхнула Софи.

– Значит, медальон все еще у тебя?

– Эээ… нет…

– Выходит, ты отдала его Линдли?

– Нет!

– Тогда у кого он, Софи? Признайся честно, ты его просто потеряла, да? Этот медальон так важен для твоей семьи, а ты его потеряла?!

– Я его не теряла! Он… он у моего отца!

Судя по всему, для мадам это стало сюрпризом, но вот приятным или нет, Софи не могла сказать.

– Медальон сейчас у твоего отца?

– Да. Совершенно верно.

– Твой отец объяснил тебе, почему этот медальон имеет такое значение? – спросила мадам.

– Да… в нем спрятан список его пособников, – пробормотала Софи.

– Понятно. Это Линдли тебе сказал?

– Да. А еще он сказал, что медальон может быть ключом.

Мадам покачала головой, словно обдумывая ее слова. Софи могла только гадать, о чем она думает. Ясно было одно – ничего из того, что она рассказала о медальоне, не было для мадам новостью.

– Выходит, отец рассказал тебе о сокровище, – пробормотала Эудора.

– О каком еще сокровище? Значит, есть еще и сокровище?

Господи помилуй, о чем это она?!

– Конечно, сокровище есть, – энергично закивала мадам. – А теперь, раз у твоего отца есть ключ, а у Линдли нет, выходит, все карты на руках у меня.

– Какие еще карты, мадам? – простонала Софи, чувствуя, что от обилия информации вот-вот лопнет голова.

– Ты, например, – сказала мадам.

Губы ее растянулись в широкой усмешке. Но если раньше улыбку Эудоры можно было назвать ослепительной, то сейчас при виде ее невольно вспоминалась кошка, только что изловившая мышку.

– О, посмотри, Софи! – воскликнула мадам, заметив на стене фамильные портреты. – Это наша семейная портретная галерея. Хотя ты ее уже видела.

– Да, портреты великолепны. У лорда Линдли была очень красивая семья.

– Была? А, так он тебе рассказал?

– Так, кое-что, – уклончиво пробормотала Софи, отводя глаза в сторону. Мадам совсем необязательно знать, что это было сделано для того, чтобы лишний раз напомнить ей, какую роль сыграл ее отец в гибели всей их семьи.

– Понятно. Линдли знал, что, поведав тебе о своих горестях, может рассчитывать на твое сочувствие.

– Конечно, я сочувствую ему. Потерять жену и ребенка – это трагедия!

На лице мадам внезапно отразилось удивление – казалось, она впервые об этом слышит. Софи самодовольно улыбнулась – выходит, Линдли доверял ей куда больше, чем Эудоре. Однако под взглядом мадам ее улыбка тут же поблекла.

Они остановились возле портрета молодой женщины с ребенком. Мадам, не отрываясь, смотрела на них. Похоже, Софи не ошиблась – это действительно его семья, и мадам когда-то знала их всех, хотя и непонятно откуда.

– Думаю, ты догадалась, кто это. Малыш просто копия Линдли, верно? А Мэри – настоящая красавица. Ты согласна?

– Да.

– И конечно, ты понимаешь, что кому-то вроде тебя нечего и надеяться занять ее место?

Софи опустила глаза.

– Да, мадам. Я хорошо понимаю, кто она и кто я.

– Вот и хорошо. Тебе нужно было преподать этот урок, дорогая.

О, его ей преподали, да не кто-нибудь, а настоящий мастер. Туго набитый кошелек и пустая постель напоминали, что она должна знать свое место. Этот урок она не забудет никогда.

Желудок издал протестующее ворчание, и Линдли неохотно признал, что и впрямь устал как собака. Наверное, зря он уехал, не позавтракав. Впрочем, сейчас ему было не до еды. Линдли догадывался, что чем дольше он пробудет в Хейвен-Эбби, тем сильнее будет соблазн остаться. Ему и так стоило немалого труда уехать.

К сожалению, поспешный отъезд нисколько не приблизил его к цели. Добравшись до Лавленда, Линдли укрылся за низеньким мостом, откуда дом был виден как на ладони. И правда, над трубой вился дымок, а прямо перед входом стояли два размалеванных фургона, вероятно, в них и приехали актеры, о которых говорил Том. Раздосадованный Линдли оставил Лавленд и отправился разыскивать юношу.

Будь д’Аршо один, он бы знал, что делать, но пока тут крутятся эти актеры, руки у него связаны. Если тот, за кем он охотится, присоединился к своим приятелям в Лавленде, без боя они не сдадутся. Слишком многое было поставлено на карту, и д’Аршо хорошо это понимал.

Чертыхаясь про себя, Линдли заставил себя не думать о Лавленде и отправился в Лэк-Вутон, последний небольшой городок из тех, которые должен был проехать Том, если, следуя его указаниям, собирался подъехать к Лавленду с востока. Линдли очень надеялся, что Том уже ждет его. Оставалось только надеяться, что он не столкнется там с какими-то неприятностями.

Но в первую очередь Линдли рассчитывал, что сможет там перекусить.

Однако Том как сквозь землю провалился. Чем дольше он будет околачиваться тут, тем выше вероятность, что д’Аршо, проведав об этом, поспешит покинуть Лавленд, решил Линдли. И тогда одному Богу известно, куда он подастся. А значит, нужно вернуться в Лавленд и ждать, не представится ли ему возможность подстеречь д’Аршо, когда тот будет один.

Но в одиночку ему, так или иначе, не справиться. Раз на Тома надежды нет, значит, нужно найти кого-то еще, кто сможет ему помочь. А для этого было только одно место – единственная на весь город таверна. У него нет другого выхода, кроме как отправиться туда. Ему необходимо поесть, а кроме этого, было бы неплохо подыскать себе в помощь крепкого парня. Линдли сильно сомневался, что такие найдутся, но попробовать все-таки стоило.

Вдобавок у него появилось неприятное чувство, что за ним следят.

С той минуты, как он въехал в Лэк-Вутон в своем элегантном и сразу бросающемся в глаза фаэтоне, Линдли не покидала уверенность, что его появление не прошло незамеченным. Впрочем, он к этому уже привык.

– Никак, ищете что-то, а, милорд?

Линдли повернул голову и обнаружил стоявшего в двух шагах неопрятного коротышку, преградившего ему дорогу, когда он уже направлялся к таверне. Он сразу узнал его. Судьба свела его с одним из подручных Фитцгелдера, тем самым, кому он всего неделю назад поручил убрать его кузена.

– Вообще-то я искал, где поесть, – с обезоруживающей прямотой объяснил Линдли. – А вы что тут делаете? По-моему, наш приятель Фитцгелдер поручил вам обстряпать для него одно маленькое дельце.

Мужчина осклабился. В ярком июньском солнце его зубы производили еще более удручающее впечатление, чем в свете свечей. Да и пахло от него соответственно.

– Что до меня, то я свою работу сделал, милорд, вот не сойти мне с этого места, – проворчал он. – А если те двое раздолбаев, которых я нанял закончить дело, все перепутали да еще позволили, чтобы их сцапали, так что я мог поделать?

– Понимаю, как вы раздосадованы, – кивнул Линдли. – Но я уверен, что ваш хозяин поймет, что вашей вины тут нет.

Мужчина, равнодушно пожав плечами, придержал для Линдли дверь.

– Ну, не скажу, чтобы он обрадовался, но он поручил мне еще одно дельце. И я уж его не подведу.