Текст книги "Порядочная дама для беспорядка"

Глава 9

Виктор Степанович Калугин всю жизнь думал, что он добрый, милый, симпатичный, и не понимал, почему коллеги считали его жестоким, властным и даже боялись. Все его боялись, кроме бывшей жены. Та вела себя просто отвратительно. А ведь Виктор Степанович знал, что с мужем Любовь больше не живет, словно он был в этом виноват.

Калугин вошел в кабинет начальника местного отделения полиции. Полицейский в звании капитана вытянулся перед подполковником в струнку.

– Так, вольно, боец. Сейчас выясним, что у вас тут происходит.

Капитан выдохнул. Он даже не знал, с чего начать. В Рыбовецком такое случилось в первый раз.

– Главное, что мы всех задержали, – сообщил он. – И трех женщин, и убийцу.

Виктор Степанович усмехнулся.

– Вот с женщинами и поговорим.

Его провели в обезьянник, где сидели три женщины, которых подполковник сразу узнал, хотя их вид оставлял желать лучшего. Люба и Вера Ивановна были несколько помяты с дороги и слегка пьяны от возлияний в местном кафе. Между ними восседала Яна Цветкова в полицейской форме, которая ей была явно велика. Длинные мокрые волосы налипли на погоны.

– Я так понимаю, та, которая посредине, и есть главная? Как к вам обращаться? Товарищ лейтенант? – И подполковник захохотал, вытирая слезы.

Люба, напустив на себя невозмутимый вид, недовольно посматривала в его сторону.

– Эта женщина сильно замерзла. Она была абсолютно мокрая, в одном нижнем белье, – пояснил капитан Шишкин, указывая на Цветкову. – Поэтому мы были вынуждены ее утеплить, то есть одеть. А из одежды у нас была только форма.

– Да не оправдывайся ты, капитан. Цирк, да и только! Что тут еще скажешь? Вот приедет к вам комиссия с проверкой, а у вас в обезьяннике сотрудник полиции сидит! Класс!

– А во что я должен был ее одеть? У меня здесь не ателье и не магазин одежды! – огрызнулся Шишкин. – Мне что, надо было дать ей замерзнуть и умереть?!

– Нет, конечно. – Подполковник успокоился. – Хорошо, что одели, а то правоохранительные органы сейчас бы сильно возбудились.

– Кто о чем, а вшивый все о бане, – усмехнулась Люба. – Лишь бы меня побольнее уколоть?

– Господи, Люба! У тебя комплекс Наполеона! При чем тут ты? Мы давно в разводе. Я вижу красивую женщину и делаю ей комплимент! Что в этом странного?

– Совершенно ничего для той жизни, которую ты ведешь, – ответила Люба.

– А какую жизнь я веду? – спросил Виктор Степанович.

– Жизнь бабника! – отрезала Любовь.

– И это мне говоришь ты? Женщина, которая продалась за деньги?

– Я не проститутка! – взвизгнула Люба.

– А я этого и не говорил!

– Но из твоих уст это прозвучало именно так!

Капитан Шишкин и остальные невольные слушатели чувствовали себя лишними в этой семейной ссоре.

– Ребята, ничего, что вы не дома? – поинтересовалась вдова.

– А у нас нет общего дома! – хором крикнули Люба и ее бывший муж.

Вера Ивановна махнула рукой.

– Это бесполезно. – Ее взгляд остановился на Яне. – Ты как себя чувствуешь? Бледная такая… Бедовая ты баба! То-то от тебя все мужики сбежали! Измельчал нынче мужик. Все свои шкуры спасают.

– Я есть хочу, – честно ответила Цветкова.

– Думаю, что люди в кафе, когда ты туда вбежала в лифчике и трусах, размахивая мокрыми полотенцами, так и подумали, – засмеялась Вера Ивановна, икнув. – Извините! Мы-то с Любой уже успели умять барашка. Голодные были как черти.

– У меня есть карась, – подал голос Шишкин.

– Что? – не поняла Яна.

– Копченый… – смутился он.

– Хорошо, давайте, я поем с удовольствием, – согласилась она.

За это время Люба и Виктор Степанович высказали друг другу все, что они думали, и наконец обратили внимание на остальных.

– Слышь, рыболовы! Какой карась? – не понял подполковник.

– Гражданка Цветкова голодная, – пояснил капитан.

– Это плохо. – Виктор Степанович махнул рукой где-то под столом и вытащил бутылку с мутной жидкостью. – Вуаля! Я давно ее заприметил! Капитан, это у нас что?

– Самогонка, но не моя. Конфискованная. Боремся, так сказать.

– Я такое пить не буду, – сразу же заявила Цветкова.

– Ну, «Мадам Клико» я тут не наблюдаю, – развел руками подполковник.

– Шут! – буркнула Люба.

– Психопатка! – ответил он.

– Началось! – закатила глаза Вера Ивановна.

Шишкин, воспользовавшись ситуацией, достал вяленую рыбу и, положив ее на газету, сказал:

– Угощайтесь!

– Спасибо, – поблагодарила Цветкова и принялась ковырять чешую своими длинными, острыми ногтями.

– Может, еще и пивка предложишь? – усмехнулся Виктор Степанович. – Вот откуда вы только взялись на мою голову, Цветкова?

– Вообще-то я ехала на юг…

– Вот и ехали бы! Нет, принесла беда на крыльях!

– Мы рисковали жизнями и выполнили, между прочим, вашу работу! Задержали убийцу! – пафосно заявила Любовь.

– Ты рисковала только своим желудком, пока жрала в местном кафе все подряд, – улыбнулся Виктор Степанович.

Яна закрыла глаза и еще раз мысленно пережила самый позорный момент в своей жизни: как она бежит в мокром неглиже по коридору с криком: «Убивают! Вызывайте полицию!»; как врывается в кафе и пугает там всех до смерти…

Преступник, конечно, за Яной в общественное место не погнался. Взяли его в местном лесу, где он пытался скрыться. При нем обнаружили чемодан с деньгами и золотыми украшениями.

– Я же говорю, клад был! У меня чуйка на такие вещи! – стукнула тогда по столу кулаком Люба. – Не зря приехали!

– Ага! Только я опять жизнью рисковала! – ответила Яна.

– И что значит – не зря приехали? – прищурила глаза Вера Ивановна. – Клад нам, что ли, достался? В чем радость-то?

– Опоздали мы, – согласилась Люба. – Меньше пить надо было.

– А кто поил-то? «Поехали ко мне! Поехали ко мне!» И понеслось… за несчастную женскую долю!

Василий Киселев, а это было его настоящее имя, во всем сознался, сославшись на попутавшего его беса, а именно на Яну Цветкову.

– Вот ведь знал же, что бедовая женщина! И пошел зачем-то за ней, как на закланье. А там уже денег захотел, чтобы ни в чем не нуждаться. Убил бандюгу этого и за ней погнался. Честное слово, не хотел, но убил бы, если бы догнал. Тогда уже все мысли были только о богатстве.

– Сколько у вас ходок было? Три? Вот и опять спокойно на рецидив пошли, – ответил ему подполковник Калугин. – Ничего просто так не бывает. Если человек не верный, то и предаст несколько раз, – снова задумался он о чем-то о своем.

– Но она же как змея! Знал я, что оставлять свидетелей нельзя! На кладбище как сквозь землю провалилась. В ду́ше выскользнула. Настоящая змея! Еще парик такой нацепила… Но я бы ее все равно из миллиона узнал. Врезалась в память еще там, в электричке. И сюда тоже заявилась! Все деньги любят! – усмехнулся Василий.

– Это все лирика. А факты говорят против вас. Вы при свидетеле убили человека, потом два раза покушались на жизнь самого свидетеля. Еще при вас обнаружили чемодан с краденым. Вам осталось только сказать, где вы его взяли?

– По указанному адресу. Какая разница? – нервно дернул плечами Вася.

– По указанному адресу – психушка, – отметил подполковник.

– Вот в ней и нашел, в подвале. А где еще можно сделать схрон? – ответил Василий.

– Так быстро нашли? – продолжал допытываться Виктор Степанович.

– Я – везучий! – ответил Киселев, бряцая наручниками.

– Я это вижу, – поднял брови подполковник, – просто мистер Счастливый случай. Теперь вас как рецидивиста закроют надолго.

– Да я выполнил за вас вашу работу! Я же бандита убил.

– Я все сказал, – захлопнул папку Виктор Степанович. – Вам даже хороший адвокат не поможет. Финита ля комедия!

– А мне не полагается процент от найденного клада? Вот я бы и нанял хорошего адвоката, – заявил Василий.

Подполковник замер от такой наглости.

– Вы вообще в своем уме? Уведите его!

Виктор Степанович пригласил Любу, Веру Ивановну и Яну в местное кафе.

– Ну, нимфы мои, что скажете? – спросил он, оглядывая женщин.

– Скажем, что вы весьма непоследовательны, – ответила Яна. – Недавно вы говорили, что в местном кафе можно только рисковать здоровьем, а сейчас позвали нас.

– За неимением лучшего. А может, я просто рисковый парень! – подмигнул ей подполковник.

– Или кто-то хочет просто поиздеваться, – буркнула Любовь. – Как всегда.

– Хорошие учителя были, – ответил Калугин бывшей жене.

– Опять начинается! – закатила глаза Вера Ивановна. – Давайте уже закажем что-нибудь и поедим! Мы-то с Любой хоть перекусили, да и ты, подполковник, выглядишь сытым и довольным, а вот на Яну смотреть страшно.

– Ну да! Она же у вас на передовой! – рассмеялся Виктор Степанович. – Жалко, что Яну не Надеждой зовут, а то сейчас был бы полный комплект: Вера, Надежда и Любовь.

– Странные у вас мысли, господин подполковник, – сказала Яна, открывая меню. Желудок у нее крутило от голода.

Вскоре на их столик принесли заказ и кувшин вина.

– Девочки, давайте не будем ссориться. За завершение дела! – предложил Калугин.

– Давай, Витя! – кивнула Вера Ивановна. – Уж я-то могу тебя так называть, свидетельницей на вашей свадьбе была.

– Давно это было, – задумался подполковник. – Молодые мы были, наивные…

– Столько воды утекло, уже и не молодые, но все такие же упрямые, – ответила вдова.

– Да, мы каждый со своим багажом… К чему каждый из нас стремился, то и получил.

– Только одинокие вы оба и несчастливые, потому что упустили свою любовь! – нравоучительно заявила Вера Ивановна.

– Хватит нас сватать, прошлого не воротишь, – опустила глаза Люба.

– Сама же говорила, что скучаешь по Вите. Жалеешь, что от него ушла.

– Не говорила я такого! – вспыхнула Любовь.

– Правда? Так сказала? Наверное, ты выпила, – улыбнулся Виктор Степанович. – Трезвая ни в жизни не признаешься, что сама все разрушила. А ведь у нас все было: семья, ребенок…

– Только тогда я была молодая и наивная, – передразнила его Люба. – Я и не предполагала, что это самое главное.

– А что же мне не сказала, что поумнела? – усмехнулся он.

– А зачем? Унижаться не буду. Извиняться тоже. Что было, то прошло. У тебя жизнь налажена, меняешь цыпочку за цыпочкой. Все, как хотел бы любой мужчина, – ответила Люба.

– Откуда ты знаешь, что хочет мужчина? Это смешно. Для меня самыми счастливыми днями в жизни было время, проведенное с тобой и нашим ребенком. Я ведь любил тебя, Люба!

– Ключевое слово – любил, – отмахнулась Люба.

– Жизнь такая короткая, как же мы ее себе сами усложняем, – то ли бывшим супругам, то ли себе заявила Цветкова, уминая за обе щеки пересоленные и слегка слипшиеся, но в принципе вполне съедобные пельмени.

– Это ты своему женатому принцу скажи, – откликнулась Люба, миролюбиво трогая бывшего мужа за руку. – Давай объявим перемирие? Хоть временно.

– Давай. Чего вы рванули за кладом? Тебе, Люба, денег мало, что ли? – спросил он.

– А чего добру пропадать? Вот мы и решили съездить. И ведь не зря! Хоть и не поживились, но ведь правы были. Слушай, а нельзя там как-то организовать?.. – пробежала двумя пальчиками по его руке Люба.

Виктор Степанович напрягся и смотрел на то место, где только что была рука бывшей жены.

– Что организовать? – не понял он.

– Ну, по дружбе и любви, хоть и бывшей.

– Что организовать-то? – повторил подполковник вопрос.

– Вознаграждение от государства, – понизила голос Любовь. – Как будто мы нашли и теперь имеем право на…

– Ага, а к трупу в этом деле вы тоже имеете отношение? – перебил ее бывший муж.

– Ладно, проехали, – помрачнела Люба. – С трупом мы точно не хотим иметь ничего общего! Но все равно, это Яна обнаружила преступника. Значит, мы его поймали!

– Ага! Только он поскользнулся, когда за вашей Яной гнался, приложился головой об кафель и теперь у него временная потеря памяти. Тут помню, тут не помню…

– Очень удобная позиция, если хочешь что-то скрыть, – отметила Яна.

– А что ему скрывать? Взяли с поличным. И так все ясно.

– Он показал, где нашел клад? – спросила Цветкова подполковника.

– В подвале где-то. Точное место не помнит. А подвал в этой психушке в аварийном состоянии. Если рухнет все – и не выберешься. Тем более, идти туда, не знаю куда… – ответил подполковник.

– А вдруг он не все забрал? – спросила Любовь.

– Опять ты за свое! Да разве такой матерый преступник что-нибудь оставит?!

Больше они об этом деле не говорили, а просто наслаждались приятным вечером. Яну два раза пытался утащить на танец какой-то подвыпивший мужчина.

– Смотри-ка, как на тебя мужики клюют, – толкнула Цветкову локтем Вера Ивановна.

– Ага! Я заметила, как местный капитан все на нее пялился и смущался, – согласилась Люба.

– Конечно! Я своим неглиже влюбила в себя все отделение, – похвасталась Яна.

– По моему мнению, ты сухощава. Я люблю, чтобы было за что подержаться, – сообщил Виктор Степанович.

– А твоего мнения здесь никто и не спрашивает. Ишь ты, – хмыкнула Люба.

Они продолжили расслабляться и даже потанцевали. Виктор Степанович пригласил по очереди всех своих дам.

Когда они, довольные и пьяные, вышли из кафе, Яна хлопнула себя по лбу:

– Нас же Нина ждет!

– Еще и Нина есть? Милые дамы, я не против! – разгорячился подполковник.

– Это медсестра из психушки, – пояснила Яна.

– То, что медсестра, это хорошо, а вот то, что из психушки, не очень.

– А зачем нам теперь туда? – спросила Вера Ивановна, почему-то мигая одним глазом часто, а другим редко. – Преступника нашли, клад тоже.

– А вдруг там что осталось! – завела свою песню Люба. – Молодец, Яна, что вспомнила. Человек ждет. Пойдем! Когда еще попадем в психушку на экскурсию? Самое время.

– Какая экскурсия? Я не хочу, – чуть ли не захныкал Виктор Степанович. – Девочки, давайте возьмем Нину, всех психов и продолжим праздновать!

– Вы с Верой Ивановной идите, празднуйте, а мы с Яной отправимся в лечебницу.

– Нет уж! Мы своих на поле боя не бросаем! – не согласился с ней подполковник.

Они быстро дошли до лечебницы. Несколько раз позвонили в дверь. Никто долго не открывал. Наконец показалась заспанная Нина. Она терла глаза и была весьма нелюбезна:

– Чего трезвоните? Сейчас полицию вызову!

– Не надо трудиться, я уже здесь, – улыбнулся Виктор Степанович.

– Ой, а вы сегодня были с Шишкиным, – узнала его Нина и несколько смягчилась.

– А нам вы сказали, что проведете в лечебницу, когда главный врач уедет домой, – напомнила Люба.

– Я не могла такого сказать. Здесь не музей и не ночной клуб, чтобы пускать по ночам посетителей, тем более в отсутствие руководства, – заявила Нина, испуганно глядя на подполковника.

– Да ладно вам! Все свои. Я не на службе сейчас, – отмахнулся он.

– Заходите, – посторонилась Нина. – Только не совсем понимаю, что вы хотите узнать? Бандита вроде поймали, деньги или золото он отсюда вытащил. Откуда оно здесь? – развела руками Нина. – Загадка для нас! Получается, не психушка, а пещера Али-Бабы! Что же мы раньше не нашли? Нам бы денежки пригодились! – сетовала Нина, ведя их по затхлому больничному коридору на свет одиноко горящей лампочки на посту медицинской сестры.

– Можно осмотреть подвал? – спросила Яна.

– Подвал? Вы как будто в квесте каком участвуете, – покачала головой Нина. – У нас тут своих проблем хватает, чтобы еще и любопытствующих развлекать.

– Что-то случилось? – спросила Яна.

– Да, случилось. – Нина стрельнула глазами на Калугина. – Если завтра Галя не появится, будем подавать в розыск.

– Вы о пропавшей пациентке? – вспомнила Цветкова.

– Настоящий казус! Исчезла, словно сквозь землю провалилась! – ответила Нина. – А за ней и Дима пропал, – добавила она шепотом.

Но Калугин все слышал.

– Я что-то не совсем понимаю… Что у вас произошло? – спросил он.

– У нас есть постоянные пациенты – Галя и Дима, у них очень трогательные отношения. Мы их так и называем – пара неразлучников. Куда один, туда и другой. И вот сегодня Дима забил тревогу, что Галя пропала. Бегал, искал, расспрашивал всех. А под вечер и сам пропал. Главный врач этого еще не знает.

– Может, Дима ее нашел, и теперь они где-нибудь вместе, – предположила Яна.

– Где? – спросила Нина, открывая железную дверь и начиная спускаться по лестнице. – Осторожно! Ступеньки обвалились и свет тусклый!

Несмотря на предупреждение, подполковник и его спутницы, будучи выпивши, по очереди спотыкались, чертыхаясь, и чуть не скатились в подвал.

– Ну и что тут смотреть? – повернулась к ним Нина. – Хлам, старые кровати.

– Минуточку. – Калугин пригнул голову из-за низкого потолка и пошел вперед. За ним потянулись Нина, Люба и Вера Ивановна. У Яны закружилась голова, и она несколько отстала. Шаги уходящих постепенно стихали. Яна попыталась успокоить дыхание и броситься вдогонку, как услышала какой-то звук – то ли писк, то ли скрип. Он доносился из-за большого контейнера в углу. Цветкова заглянула за контейнер и увидела в стене проем. Нагнувшись, она шагнула в него.

За стеной находилось небольшое помещение, пол которого, словно ковром, был покрыт толстым слоем пыли. В пыли четко прослеживались человеческие следы, ведущие к следующему проему в стене. Яна двинулась по следам и попала в еще одно помещение – такое же маленькое, как и первое. Здесь стояли два стула, раскладушка и небольшой стол. Но все внимание Цветковой привлекла не эта бесхитростная мебель, а женщина, лежащая неподвижно на раскладушке, со сложенными на груди руками. Перед ней на коленях стоял мужчина и тихо плакал. Именно этот звук и привлек внимание Яны. Цветкова сразу поняла, что это и есть Дима и Галя и что Галя мертва.

– О господи! – выдохнула она. – Что здесь происходит?

Дима поднял на нее заплаканные глаза и закричал диким, нечеловеческим голосом:

– Галя! Моя Галя! Ее убили!

Изображение поплыло перед глазами Яны. Стены подвала стали складываться как карточный домик. Облако пыли накрыло Цветкову с головой, отключая сознание.

Глава 10

Яна никогда не задумывалась о смерти. Да и не в ее характере это было, но Цветкова понимала, что рано или поздно при ее-то способности попадать в различные ситуации она столкнется с ней лицом к лицу. И по тому, как Яна сейчас себя чувствовала, она догадалась, что столкновение это уже произошло. Одного только она не понимала: почему продолжает все чувствовать? Где та легкость души и взгляд на свое бренное тело со стороны?

«Это что же за муки такие?» – думала Яна, боясь открыть глаза, пока не начала чихать как заведенная.

– Жива? – донесся до нее незнакомый голос. – Хоть одна жива…

Яна открыла глаза, но мало что разглядела. В воздухе висело облако пыли, сквозь которое проступило черное от грязи лицо с торчащими во все стороны волосами. Яна внутренне содрогнулась, подумав, что теперь ее вечно будут окружать всякие там черти, демоны и прочие твари.

– Где это я? – все же решила уточнить она, дотрагиваясь до виска и ощущая липкую жидкость, тоненькой струйкой текущую по шее.

«Кровь…» – поняла Яна.

Пыльное облако постепенно рассеялось, и перед ее глазами возникла серая фигура со скрещенными на груди руками, лежащая неподвижно, словно мумия.

– Это кто? – сплюнула пыль Цветкова.

– Это жена моя, Галочка, преставилась, – пояснило непонятное лицо.

– Почему она мертва, а мы живы? – не поняла Яна. – Или мы тоже умерли?

– Хорошо тебя приложило, – вздохнул мужчина. – Ты как вошла, потолок и рухнул. У меня нога пострадала, но зато голова ясная, если так можно сказать. Тихон Олегович, конечно, другого мнения.

– Кто у нас Тихон Олегович? Он тоже здесь? – чихнула Цветкова.

– Это главврач психушки и мой лечащий врач, – пояснил мужчина.

К Яне постепенно возвращалась память.

– Дима? Дима и Галя! – догадалась она, ощущая мороз по коже. – Господи, Галя-то мертва!

Дима кивнул, ползая по полу.

– Тебе голову зацепило, мне ногу, а вот Галочке повезло, ни один кирпичик, ни один камушек не упал, только пылью посыпало, – сказал он.

Яна пошевелила шеей, пытаясь ее размять. «Странная логика у Димы», – подумала она.

– Как можно сказать, что трупу повезло? Повезло в чем? Что ее убили заблаговременно?

Дима в это время подполз к своей пассии и принялся стряхивать с нее пыль.

– Не понимаешь ты ничего. Ей повезло в том, что она уже отмучилась, не то что мы с тобой. А нам под завалом предстоит умирать мучительно долго без пищи и воды.

Яна похолодела, об этом-то она и не подумала.

– Мои друзья! – воскликнула Цветкова, вспомнив, что пришла в подвал не одна.

– Какие друзья? – спросил Дима.

– Мы вместе сюда спустились. Нас Нина провела.

– Ты одна появилась, словно цунами, и сразу все рухнуло.

– Они в другой конец подвала пошли, – пояснила Яна.

– Их тоже накрыло, наверное… Всегда говорили, что подвал в аварийном состоянии. Нас с Галей сюда не пускали, мы тайком пробирались. Вот авария и произошла.

– Неужели они погибли?! – ахнула Яна. – Не может быть! Нас вытащат! Обязательно! Тем более что с нами был работник правоохранительных органов – большой человек. Его точно будут искать!

Яна пошевелилась. Руки-ноги были целы, и она решила исследовать помещение, в котором волею судеб оказалась в компании влюбленной парочки из лечебницы.

Дима с ней идти отказался.

– Мне теперь без моей Галочки все равно, – махнул он рукой.

– А мне как-то нет, – честно ответила Яна.

Они оказались в каменном саркофаге. Яна передвигалась с трудом, согнувшись в три погибели. Потолок на ощупь оказался неровным, не надо было быть строителем, чтобы понять, что сместились и рухнули несущие плиты.

– Ты бы там руками не шарила, не ровен час, еще опять что-нибудь рухнет и задавит нас тут окончательно, – предупредил Дима.

– Я об этом не подумала. Действительно, лучше быть осторожней.

– Надо дождаться спасателей. Они разберут завалы и достанут мою Галочку. Тогда ее можно будет похоронить по-человечески, – сказал Дима.

– Кто о чем…

– Ну, она же не египетская царица, чтобы оставаться здесь. Моя Галя достойна хороших похорон, тем более у меня и денежки есть, я скопил. Все равно ни у меня, ни у нее родных больше нет, – монотонно говорил Дима.

Яна подползла к нему. В конце концов, на этот момент Дима был единственным ее обществом.

– Нам надо успокоиться, – доверительно сообщила ему Цветкова.

– Я спокоен, – зыркнул на нее Дима.

– Надо беречь кислород и не суетиться, чтобы нас окончательно не завалило, – продолжала она, понизив голос.

– А как же нас тогда найдут? – совершенно здравомысляще заметил старик. – Наоборот, мы должны шуметь. А то к нам вообще никто не придет.

Яна несколько раз моргнула, чувствуя, как с ресниц слетает каменная пыль.

– Шуметь? Я согласна. Но как именно? Мы будем кричать?

– Я буду петь. Галочка любила, когда я пою, – заявил Дима, сложил губы трубочкой и принялся свистеть.

Через несколько секунд художественный свист сменился песней:

– «Идет война народная…»

«Интересный репертуар, – подумала Яна. – Особенно учитывая, где мы находимся. А ведь могла бы сейчас лежать под ласковым солнышком, обдуваемая теплым ветерком, и любоваться пирамидальными тополями, пронзающими своими острыми верхушками яркое синее небо. И что вместо этого? Я в психушке, в заваленном подвале, в компании трупа и психа… в полной неизвестности о судьбе своих знакомых и своей собственной. Виталий Николаевич, наверное, радуется, что я сбежала от него и таким образом спасла ему жизнь. А то сидел бы сейчас со мной, пригорюнившись. А так порхает где-то орел… свободный и счастливый».

Внезапно мысли Яны понеслись совсем в другом направлении.

«Галю убили, Дима так сказал. С чего он взял? И если это правда, то кто ее убил? А что, если сам Дима и замочил любимую? Значит, я нахожусь в опасности? Сейчас попоет, попоет – и придушит меня», – почему-то решила Цветкова.

Дима тем временем закашлялся и замолчал.

– Правильно, побереги силы. Интересно, мои друзья выжили?

– Никакого шума не слышно, – ответил Дима. – Мертвая тишина…

У Яны от этих слов побежали мурашки по спине.

– Извини, я очень сочувствую твоему горю в связи с потерей близкого человека, но…

– Что?

– С чего ты взял, что Галю убили? – задала гложущий ее вопрос Цветкова.

– Так это… когда я ее здесь нашел, у нее из груди торчал вот этот нож, – ответил Дима, и перед глазами Яны возник большой тесак, который в ее и без того возбужденном сознании приобрел просто-таки огромные размеры.

От ужаса глаза Цветковой сошлись на переносице, и Яна испугалась, что они уже никогда не вернутся в нормальное состояние.

– Зачем же ты его вынул? Отпечатки пальцев… – сглотнула она.

– Это выглядело так ужасно, так противоестественно, что я не мог оставить нож в Гале. Потом, я до последнего надеялся, что она жива. Думал, выну нож – Галя и очнется. Я так переживал, что даже не сразу почувствовал, что Галочка холодная. Нет, она уже не очнется!

– Можно опустить нож? – попросила Яна.

Дима кивнул и убрал орудие убийства.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Цветкова.

– Это было наше секретное место, – кашлянул Дима. – Галя очень любила украшения – колечки там, цепочки. Где-то здесь, в подвале, и хранила их, чтобы медперсонал не заметил, сколько у нее драгоценностей. Галочка примеряла их для меня, хвасталась.

Яна затаила дыхание.

– А их что, много было? – спросила она.

– Целый чемодан. Не знаю, где Галя его взяла. Мне это было не интересно. Я любил ее хоть в серьгах, хоть без них.

– Как ты не понимаешь, может, из-за этих украшений Галя и поплатилась жизнью! Люди же алчные! Вот и…

Яна уже догадалась, на кого нарвалась бедная Галя. Вот почему Киселев не назвал точного места, где нашел чемодан. Тогда полицейские нашли бы еще один труп.

– Я не думал об этом, – ответил Дима. – У нас народ мирный. Кто же станет убивать женщину за то, что она хотела быть красивой. Бедная моя Галя…

Яна прислонилась спиной к холодным плитам и вздохнула. Надо было восстановить силы и приготовиться к томительному ожиданию.

Дима тоже вел себя достаточно тихо, правда, иногда срывался на какие-то крики и песни, но потом опять затихал. Яне было холодно, душно и страшно. От всего случившегося она словно погрузилась в состояние анабиоза. Цветковой казалось, что она, высокая, стройная и красивая, идет по набережной какой-то реки, скорее всего Волги, на берегах которой она родилась и провела детство и юность. Настроение у нее было отличное, душа пела. Ровно до того момента, как Цветкова поравнялась с какой-то нищенкой. «Дай денежку!» – крикнула та. Яна всмотрелась в нее и узнала Галю. «Дай денежку на гробик! – повторила нищенка. – А я тебе колечко». Внезапно Цветкову кто-то толкнул:

– Не спи!

Яна вздрогнула и открыла глаза.

– К нам идут на помощь, – пояснил Дмитрий. – Слышишь голоса?

Цветкова прислушалась. Один голос показался ей даже знакомым.

– Не может быть… Эй! – закричала она. – Мы здесь! Вытащите нас!

– Сколько вас? – спросил кто-то.

– Двое, – ответила Яна.

– Трое, – не согласился с ней Дима. – И пока вы не вытащите Галочку, я отсюда не выйду.