Текст книги "Тонкости эльфийской генеалогии"

– Твой? – подхватил он и вымученно улыбнулся. – А еще пару фраз назад был наш.

– Ну после того как тайком чуть не выпотрошил мой переводчик, не посадил в него какую-то там букашку и не синхронизировался со мной, – правда, с последним я так и не понял, на фига оно все было. Короче, после всего этого ты теперь просто обязан на мне жениться!

– А не стремно тебе, друг мой, предлагать мне такое? – осведомился он с тем же подколом, что и я. И, словно между прочим, объявил: – Подумай хорошенько. Хоть у вас тут и не дают мужчинам жениться друг на друге, но я на один-то денек и девушкой побыть могу. Аккурат до загса и обратно, как тебе?

А вот тут уже я спал с лица. Шутки шутками, но об этом как-то не подумал.

– Ир, ты ведь пошутил? – на всякий случай уточнил у него.

– Вот еще, – хмыкнул он, – перед родителями я тебя уже отмазывал, прикинувшись твоей девушкой. Так что считай, смотрины пережил с честью. Пора и о регистрации отношений подумать! – И этот мерцающий гад искусно поиграл бровями. Так бы и треснул остолопа. Но рука не поднялась. Он у нас сегодня все же их-бин-больной, не иначе. Так что обойдемся без членовредительства. Да и заломает он меня, если всерьез попытаюсь ударить. У них на Халяре с физподготовкой ого-го как. Не то что у нас.

Ир ухмыльнулся, когда понял, что ответных действий не последует, тряхнул головой и проинформировал как ни в чем не бывало:

– Я сегодня ночью синхронизировал сердечные ритмы. Чисто на энергетическом уровне. Теперь скачков давления у тебя быть не должно.

– А переутомление? – уточнил, так и не придумав, как мне ко всему этому относиться.

– А вот о переутомлении я намерен позаботиться лично. К тому же если повезет, теперь тебе станет легче с нашими более длинными сутками.

– Мне уже страшно, знаешь?

– Догадываюсь. – Он широко улыбнулся. – Ну что, звать обратно Карамельку?

– Если вы с ним не перегрызетесь сразу на пороге, то зови.

– Посмотрим! – легкомысленно отмахнулся Ир.

Мне оставалось только вздохнуть и заняться чаем на троих. Вот так вот началось для меня утро. И весь последующий день был таким же сумасшедшим. Но, как мне кажется, я уже стал привыкать к безумному ритму жизни.

Из квартиры мы с Карамелькой выбрались уже после одиннадцати. Ир остался насиловать мой компьютер на предмет визуализации магоматематических выкладок из его диссертации. Знаю, что звучит жутко. Но просто повторяю, что нам с Лучистым ответил этот желтоглазик на вопрос, чем он тут собрался заниматься без нас. В общем, мы ушли. Всю дорогу до аэровокзала светлый на меня как-то подозрительно косился. Уже стоя на воздушной пристани в ожидании нашего дирижабля, я не выдержал и спросил:

– Ну что?

– Все понять пытаюсь, что они все в тебе нашли, – ответил он задумчиво.

– Кто?

– Все. И Карл, и Ирирган, и остальные.

– Ты ведь в хорошем смысле спрашиваешь? – на всякий случай уточнил я.

– Я тебя умоляю. – Лучистый закатил глаза к небу. – Весь этот ваш плохой смысл отставляю на откуп Шутвику. Кстати, шутки у вас обоих на редкость дурацкие.

– Да ладно тебе, недотрога, – хмыкнув, заявил я и ткнул эльфа локтем в бок. От такой наглости Лучистый просто взбеленился. Побелел от ярости, у него чуть ли дым из ушей не повалил. Но я только отпрыгнул на пару шагов назад, ответил на его бешеный взгляд нарочито невинным и бесстрашным.

– Хам, – объявил Камарель и отвернулся.

– Дурак ты, Карамелька, – сказал я, подходя к нему. – Я ведь по-дружески. А ты, похоже, как Ир. Дружить не умеешь, вот и чураешься всех чувств, которые с нижним умом не связаны.

– Каким таким нижним… – начал он, резко повернувшись ко мне, но увидел мои глаза и осекся. Догадался, на что именно я намекаю. Он ведь считался местным Казановой. Ни одной юбки не пропускает, как мне сказали. Отсюда и намек.

– Да уж куда мне до вас, – заявил светлый и снова отвернулся.

К нам медленно подплывал огромный дирижабль. Я засмотрелся. Когда Камарель снова заговорил, я даже не сразу его услышал, настолько был увлечен рассматриванием деталей фюзеляжа – или как там оно называется?

– …Они за мной хвостом ходят. Точнее, пятью такими маленькими хвостиками… И в рот заглядывают, словно я и император, и бог с богиней в одном обличье… А я… Да если бы ты знал, что я иногда девушкам пою, когда наедине с ними остаюсь… А тут, как дурак последний, боюсь сказать что-нибудь не то, не обмануть, нет, просто ввести в заблуждение. Они ведь меня повторять пытаются. А если я… – Эльф совершенно нехарактерным для него жестом взъерошил волосы на затылке и помотал головой.

Подумав, я все же сообразил, о ком это он, как о хвостиках.

– Детки, да?

Тот кивнул.

Я не выдержал и с широкой улыбкой похлопал его по плечу:

– Не бойся ошибиться. Ошибешься, они поправят. К тому же ты ведь не один с ними возишься. У тебя в помощниках Мика.

– Мика? С ума сошел? Как я могу с ней нормально…

– Она тебя что, когда-то отшила? – прямо спросил его.

– Нет! – с жаром запротестовал Карамелька. – У меня даже мысли не возникло бы за ней ухаживать.

– Почему? Симпатичная девушка, нет?

– Да при чем тут это!

– А! Не любишь трудных путей?

– Слушай, она мне просто не нравится. Ледяная, как иней на стекле.

– Тогда это облегчает твою задачу. Не нравится как женщина – это ведь прекрасно. Значит, сможет понравиться как полноправный компаньон. Если, конечно, ты вовремя включишь правильные мозги.

– Верхние? – со скепсисом посмотрев на меня, уточнил эльф.

Я кивнул и взобрался на борт пришвартовавшегося дирижабля. Светлый последовал за мной.

В полете мы с ним продолжали обсуждать Мику и предполагаемые методы воспитания наших вундеркиндов. Я пообещал принести ему из своего мира каких-нибудь книг по воспитательной работе с подрастающим поколением и сразу уточнил, почему он сказал, что детей пятеро, если Мика в кабинете Карла говорила о восьми маленьких нелегалах. Камарель объяснил – пять мальчиков и три девочки. И пока он заливался соловьем, повествуя, чему именно собирается учить малышей на факультативах, которые они с Микой вчера вечером уже успели поделить, я вдруг вспомнил о том, что так и не выяснил у Ира, чем чревата для него самого эта так называемая синхронизация. Ведь почему-то кровь пошла, так? Так. Значит, не мешало бы узнать, в чем дело. Эх! Хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. Беда просто с этим задним умом. Ну да ладно. Вот пообщаюсь с родителями Гарри и Фа и, вернувшись, припру этого тихушника к стенке. А то взял моду отмалчиваться. Нет уж, надо этот беспредел прекращать.

Пока я об этом размышлял, вполуха слушая щебет окрыленного новой перспективной затеей Камареля, мы прилетели.

Карамелька предлагал попасть в то кафе через портал, но я отказался. Пришлось пройтись по лестнице вниз. Не так уж и долго, правда, я все равно запутался и пару раз порывался свернуть не туда, но Лучистый куда лучше знал местность, так что добрались мы без приключений. Как ни странно, нас уже ждали, несмотря на то что Ир отправил шушара к Нике сразу же, как только впустил в нашу квартиру Лучистого, поэтому мерцающая должна была предупредить родителей Гарри и Фа о том, что время встречи переносится на два часа позже.

За столиком, который так и не воспарил по моей личной просьбе над пропастью, сидели двое. Мужчина в возрасте и молодая, очень молодая, на мой взгляд, женщина.

Сначала о мужчине. Хорошо, что я точно знал, что он ифрит. Это давало простор для воображения. Первое, что бросилось в глаза, – тюрбан. Ну да, людям свойственно цепляться взглядом за самые яркие детали, упуская что-то более важное. Так вот, шапка эта, если ее можно так назвать, в многочисленных фильмах, которые мне довелось смотреть, вызывала у меня лишь тихое «хи-хи», особенно на голове мужчины. Но, как ни странно, Каарь Инойс, как представился нам с Карамелькой мужчина, вставший из-за стола при нашем приближении, вовсе не выглядел смешным. Напротив, солидным и, знаете, таким веским, как бывалый купец, путешествующий с караваном. Мне живо представился рядом с ним верблюд о двух горбах и повозки, в которых везли в неведомые дали шелка, пряности и восточные сладости. При мысли о последнем в животе заурчало. Как вовремя нам принесли меню! Почти не вникая в то, что там написано, и заранее попросив Лучистого сделать выбор за меня, продолжил разглядывать Кааря. Причем это сдвоенное «а-а» в его имени никак не давало мне покоя. Почему? Потому, что я знал только одного персонажа, у которого первая буква имени была «к», а дальше следовали два «а». И, глядя в мудрые светло-серые, почти прозрачные глаза Инойса-старшего, которые рассматривали меня с весьма характерным прищуром, я все больше убеждался в том, что такое сокращение очень ему подходит. Но от комментариев пока воздерживался. Ифрит не скрывал, что он житель пустыни. Кроме тюрбана, на нем был богато расшитый халат – или как у них называется такая штука? Но выглядел мужчина, как я уже говорил, солидным и состоятельным.

Спутница Кааря смотрелась совсем иначе. Она оказалась старше Гарри, но ненамного. Я, конечно, мало что знал о драконах, но, если честно, думал, что выверна несколько старше. А тут передо мной сидела сущая девчонка. С рыжими пушистыми волосами, сплетенными в десяток тугих косичек, бесхитростной улыбкой и голубыми глазами. С курносым носиком и румяными щеками, на которых отчетливо выступали веснушки. И это мать семейства? Что-то сомнительно… Правда, все свои мысли на этот счет я пока оставил при себе.

Мы с Лучистым тоже представились. Точнее, по всей форме представлял нас Камарель, я же как раз в это время рассматривал наших сотрапезников. Собственно, после официального знакомства Каарь заговорил со мной деловым тоном того самого купца, за которого я мог бы его принять, не зная, что он ифрит. Хотя вполне возможно, что он и был купцом. Новый знакомый сказал, что просто в восторге от всего того, что я делаю для класса «колокольчиков», и в особенности для его сына. Поэтому готов оплатить любые накладные расходы, будь это мелиорация нашего класса, о которой ему в красках рассказали Ника, а потом и сам Фа (вчера ночью он имел возможность пообщаться с сыном на арене).

Разумеется, я слегка опешил от такого напора. Попытался уверить родителя, что пока никакие финансовые вложения не требуются. Но тут встрял Лучистый, сказал, что наш класс, конечно, прекрасен, но, насколько он слышал, в зале для гневотерапии регулярно проходят особые занятия, на которых, к слову, он сам жаждет побывать уже на следующей неделе. Так вот, Лучистый с дальним прицелом поинтересовался, есть ли у ифритов какие-то особые тренажеры или оружие, с которым Фаль мог бы тренироваться на гневотерапии. Я, разумеется, тут же изумленно уставился на светлого, он ответил мне проницательным взглядом и хитро улыбнулся. Разумеется, будучи полным профаном в этих их магических боях, я бы даже не подумал о подобном. Но ифрита по-настоящему обрадовала догадливость сэра декана. И они с Лучистым углубились в обсуждение совершенно неведомых мне приспособлений и оружия. Единственное, что я сумел усечь из их разговора, – то, как Каарь посетовал, что не может пообщаться с отцом Тома, самого близкого друга его сына, с которым тот тренируется в паре. Старший ифрит искренне считал, что они с сэром Рутбергом, как он называл Дэна, прекрасно нашли бы общий язык. Признаться, я был с ним согласен. Но сразу сказал, что не стоит торопить события, и без того все меняется слишком быстро. Каарь со мной согласился.

Так что пока они с Лучистым общались на одном им понятном языке (в переносном смысле этого слова, конечно), я попытался разговорить леди Тробург. Дело оказалось не из легких. Выверна мило улыбалась, отвечала короткими предложениями, но дальше заверений, что она в восторге и ей вчера все более чем понравилось, у нас не пошло. Самое смешное – я успел даже расстроиться по этому поводу, заподозрив, что для выверны все, что она увидела, показалось вовсе не таким радужным и перспективным, как выглядело для меня. Но потом, буквально после того как нам принесли закуски, все с этой юной леди встало на свои места. Почему? Да потому, что в небе над Холёбаском появился дракон и вызвал легкую панику среди населения. Снизившись и оказавшись вовсе не таким грозным, каким выглядел в небе, он пролетел аккурат перед нашей нависающей над городом террасой, высеченной прямо в каменистой почве холма, вокруг которого разрастался город. С такого расстояния я увидел все, что мне требовалось для правильных выводов. Золотая чешуя, крылья, заменяющие переднюю пару конечностей. Не дракон – выверна.

– Кажется, ваша мама прилетела, – пропел я, обращаясь к леди Тробург, назвавшейся Изольдикой, но теперь точно знал, что это не она.

Это была Ванилика Тробург, старшая сестра Гарри. Похоже, тихоня Гарилика решила обмануть всех. И нас с Иром, и собственную мать. Хотелось бы знать, откуда растут ноги у такого недоверия.

Мы все вчетвером пошли встречать золотокрылую леди на верхушку холма, к которой приставали дирижабли. Там, на деревянном помосте, нас уже ждала рыжеволосая женщина. Очень юная, но все же постарше своих дочерей. Волосы у нее оказались короткими и пушистыми, как у Ванилики. При этом она завязала их в два мохнатых хвостика по обе стороны головы, от чего вид у нее стал слегка бандитским или даже пиратским. Хотя мне она чем-то неуловимо напомнила маленькую разбойницу из бессмертной сказки про Снежную королеву. Одета выверна была соответствующе. Короткие штанишки до середины икры и свободная туника с длинными, широкими рукавами, заканчивающимися узенькими манжетами. Облик разбойницы дополняли полусапожки из мягкой замши на плоской подошве. Заметь я ее в толпе, непременно обернулся бы. Люблю таких. Ирина, в которую для моих родителей превращался Ир, была чем-то на нее похожа.

– Здравствуйте, – поздоровался с выверной, нахмурившей рыжие брови.

– И кто ты такой будешь? – вопросила она и недовольно покосилась на дочь, спрятавшуюся за мою спину.

– Классный руководитель вашей младшей дочери.

– Хочешь сказать, что она все же поступила в этот университет и теперь ее выперли, так?

– Напротив. Мы все очень рассчитываем на то, что Гарилика и дальше будет у нас учиться.

– Вот как? – На смену возмущению пришла заинтересованность. – Но, насколько знаю, мы с дочерьми по расовой принадлежности все еще числимся в списке запретных народов.

– А давайте-ка мы пообедаем, и я вам все расскажу. – Ошалев от собственной наглости, я подхватил выверну под руку и потащил вниз по ступеням. – Кстати, ваша Гарри встречается с рыцарем, и он в курсе того, кто она такая. У них прекрасная боевая пара.

– Боевая пара? Встречается? – Разумеется, после такого прессинга дама вмиг забыла о том панибратстве, которое я себе позволил.

Когда мы с выверной прошествовали мимо Карамельки и Кааря, первый закатил глаза к небу, а второй неожиданно одобрительно улыбнулся и даже незаметно подмигнул мне. Я возликовал. Теперь был уверен: с ифритом мы споемся. Осталось только перетащить на свою сторону Изю.

За нами с повинно опущенной головой плелась Ванилика, которую я мысленно обозвал Ванилью, а я, заливаясь соловьем, тащил за собой в кафе ее мамашу, та слушала так внимательно и так чутко реагировала на все мои невольные обмолвки об истинном состоянии дел и успехах ее дочери, что у меня, несмотря на всю легкость разговора, которую я пытался демонстрировать, родилось чувство, словно ступаю по минному полю. Но я старался не обращать на это внимания. А потом мы пришли в кафе, уселись за поспешно покинутый нами столик, повторили заказ, и вот тогда у нас пошел уже серьезный разговор.

Изольдика негодовала. Я ее понимаю. Выверне было обидно, что она пропустила вчерашнее веселье, и не просто так, а потому, что собственные дочери не рискнули доверить ей свой главный секрет. Она не пускала Гарри в университет, поэтому та подала документы и поступила учиться тайно от матери, а потом все эти полгода они с Ваниликой искусно прикрывали ее отсутствие на их части острова. Но Изольдика начала что-то подозревать, и тогда пред ее светлыми очами аккурат неделю назад предстала сама Гарри. Вот Изя и успокоилась. Оказалось, что зря. Гарри как раз в тот день втихаря от всех летала пообщаться с папой Фа и заодно залетела к своим. Так что рано Изя расслабилась. О чем теперь сетовала и сокрушалась. Но то, что мы с Карамелькой и Каарем при минимальном поддакивании со стороны провинившейся Ванили рассказали матери семейства выверн, очень ее заинтересовало и обрадовало. Так что смело могу сказать, что встречался я с предками моих «колокольчиков» не зря и вообще продуктивно провел обеденное время.

Единственное, о чем сожалел, и, сразу скажу, не я один, – это о том, что не мог позволить себе роскоши пригласить выверну и ифрита на наши вечерние посиделки. О чем речь? Ну как же, я ведь еще в прошлые выходные обещал ребятам, что по воскресеньям у нас теперь всегда будет киносеанс. Так что приедут к ним родители или нет, это ничего не изменит.

Уже утром, на подходе к аэровокзалу, меня перехватили Филька и Вини и принялись при Камарели выспрашивать, будем ли мы сегодня смотреть продолжение «Властелина колец». Разумеется, я ответил, что нет, объяснив это тем, что сегодня у нас в кинозале соберется много новеньких, поэтому смотреть продолжение, не зная начала, им будет неинтересно. Но в ответ на кислые мины коммандос клятвенно пообещал, что покажу им сегодня не менее интересный фильм, точнее даже, мультфильм. Разумеется, мне тут же припомнили ослика, женатого на драконе, на что пришлось объяснять, что «Шрека» нужно смотреть уже подготовленным, так как зачастую юмор другого народа не всегда понятен даже в рамках одного мира и одной расы, что уж говорить о шутках иного мира. Но я пообещал им, что мультик будет не менее увлекательным. Так что оба эльфа с добытой информацией в клюве понеслись к остальным делиться планами на сегодняшний вечер.

После этого к нам и напросился Камарель вместе со всем их только вчера созданным классом вундеркиндов. Оперативно, однако, они с Микой сработали. За кого радовался, так это за самих деток. Вчерашний стресс для ребят, когда их силами обоих деканов вылавливали по всем факультетам, получился, как я очень надеялся, минимальным. Зато выгода от такой оперативности взрослых была налицо. Но об этом чуть позже.

Так вот, позвать с нами Изю и Каа я не мог, поскольку опасался, что опытные родители других «колокольчиков» сумеют-таки просечь, что эти двое не являются теми, кем хотят казаться. Поэтому во избежание преждевременного раскрытия пришлось оставить их обоих в Холёбаске. Изя заявила, что, после того как она увидится с младшей дочерью, они с Ванилью вернутся обратно на Драконьи острова. А вот Каа изъявил желание остаться на целую неделю при условии, что под чутким присмотром Ники сможет еще несколько раз побывать в университете и все там осмотреть. Разумеется, я дал добро. Причем даже Лучистый, весьма активно пообщавшись с Каа на отвлеченные темы, не стал противиться. Так что расстались мы весьма довольными друг другом. Я пообещал Изе, что непременно отошлю к ней Гарри, как только снова попадем в университет. Разумеется, тут же к моим услугам хитро сощурившимся эльфом был открыт портал, так что обратно мы добрались не в пример быстрее, чем летели сюда. Но я не возражал. Утренний полет на дирижабле помог нам с Камарелем нормально пообщаться. Думаю, в тот раз он отказался от портала, рассчитывая именно на это. К слову, Изе и Каа мои сокращения имен понравились. Так что теперь смело смогу их называть так хоть про себя, хоть вслух. И это радовало. Еще один шажок к взаимопониманию, разве не здорово?

Ир

Андрей вернулся домой неприлично довольным собой. Сразу стало понятно, что встреча удалась. А меня так и подмывало сказать ему какую-нибудь гадость. Но я уже привычно одернул себя. Даже странно. Раньше и в голову не пришло бы щадить чьи-то чувства, кроме своих собственных. Но теперь я все время об этом думал. Даже голова начала пухнуть. Но я справлялся. Научился же жить годами в мерцаниях – и человечности, как это назвал Андрей, научусь. Наверное…

И все же кое в чем я просчитался. Так радовался, что из-за его «простофильности» мне не пришлось вдаваться в подробности того, что именно представляет собой наша с ним синхронизация и чем это может в ближайшее время грозить нам обоим. Хотя на самом деле ничем серьезным, просто в некоторых вопросах лично я буду несколько ограничен в свободе действий. А ему так вообще она сулила одни лишь выгоды, с какой стороны ни глянь. Почему я так легко пошел на это? Все просто. Поразмыслив, осознал, что через неделю всем «колокольчикам» и нам с Андреем предстоят каникулы, которые грозят обернуться спокойной, мирной жизнью в глубинке, где не предвидится особых нервных потрясений, которые в университете подстерегают буквально на каждом углу. Вот я и решил, что могу себе позволить день-другой отлежаться. Никто же не говорил о том, что буду полностью обессилен. Просто легкий дискомфорт и слабость – не более того.

Разумеется, посвящать Андрея в свою временную недееспособность я не собирался. Зачем ему знать? Это только мое решение. И принимал я его осознанно, по острой необходимости. Дело тут даже не в чувствах, а в трезвом расчете, по которому выходило, что нам сейчас никак нельзя терять Андрея, уж больно он оказался на своем месте. Без него уже никак. Точка.

Но этот ушлый проныра, как только вернулся домой, задался целью закончить все многоточием. Уж больно его интересовал тот самый вопрос, отвечать на который во всех подробностях мне совсем не хотелось.

– Ир, кончай! – воскликнул психолог, когда ему надоело терпеть мои увертывания и отмалчивания.

– Угу, – отозвался, не отрывая взгляда от монитора, – бегу и падаю.

– Ир! – не унимался Андрей, а потом сделал просто немыслимое, вот уж чего мне было действительно жалко, так это их местную чудесную технику. И все же он подошел и нажал кнопку на «пилоте». Монитор, лишившись питания, погас. Я, резко крутанувшись на стуле в сторону товарища, поднял возмущенный взгляд и… осекся.

Психолог смотрел на меня серьезно и пугающе по-взрослому. Я уже знал такой его взгляд и просто терпеть этого не мог.

– Ну что?

– Что ты с собой из-за меня сделал?

– Просто кое-чем поделился.

– И поэтому у тебя пошла кровь?

– И поэтому она больше не пойдет у тебя.

– Я ведь не о себе спрашиваю.

– А я предпочитаю говорить именно о тебе.

– Ир, – укоризненно протянул он.

Что мне оставалось? Я фыркнул и прямо в кресле откатился подальше. Отвернулся. Андрей все так же стоял над душой. Умный, ничего не могу сказать. Быстро просек, что что-то скрываю. И тут меня неожиданно осенило. Он сам говорил о человечности так, словно ему было очень приятно то, что со мной происходит, словно психологу нравились все эти перемены во мне, которые случились по его вине. Так-так. Значит, можно просто надавить на нужные рычажки. Я добавил в голос толику грусти и едва заметную щепотку вины и заговорил о следующем:

– Прости… – Для достоверности, чтобы лишний раз подчеркнуть, как я устал и расстроен, провел ладонью по лицу, потом, не поднимая глаз, продолжил: – Это трудно – признаваться в своей уязвимости. Ты ведь тоже мужчина, должен понимать… – Я сделал паузу, словно мне было нелегко говорить об этом. – Тем более тебе. Ты… это ты. И мне сложно представить себя более уязвимым перед кем-то, чем перед тобой, не только сейчас, вообще… Я ведь… – Запнувшись, вдруг с пугающей ясностью осознал, что больше не притворяюсь. Ох! Неужели это и есть его пресловутая человечность?

– Ты… – тихо произнес Андрей и шагнул ко мне.

– Ты больше, чем… просто коллега. Наверное… – В горле пересохло, поэтому я поспешно сглотнул и зачем-то добавил: – Понимаешь? – Потом поднял на него глаза.

На что этот нахал криво усмехнулся и с издевкой уточнил:

– Наверное?

Мои добрые чувства к нему мгновенно улетучились.

– Сволочь, – не удержался от возгласа.

– Эй! Я просто пошутил. Наверное, значит, наверное. Я ведь не против! – Андрей поспешил загладить вину, но ему это не удалось. Посмотрел бы на него, если бы его также оскорбили в лучших чувствах. А ведь я еще думал, что правда начал относиться к нему как к кому-то особенному. Не дождется!

Я отвернулся обратно к монитору и включил компьютер. И даже не вздрогнул, когда он положил руки мне на плечи и осторожно сжал.

– Ладно, не злись, – примирительно произнес психолог у меня за спиной, – но и не делай так больше.

– Не помогать тебе? – хмыкнув, уточнил я. – А тебе не приходило в голову, что без моей помощи ты бы уже давно загнулся?

– Приходило. Поэтому не прошу не помогать. Просто не лги больше и не утаивай, хорошо?

Я мог бы возразить и возмутиться. Мог бы найти множество доводов «против», но вместо этого кивнул, запрокинул голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и криво улыбнулся. Меня сковала неведомая ранее робость.

А Андрей улыбнулся в ответ открыто и искренне. Мне нравится, когда он так улыбается.

– Ты ведь еще расскажешь об этой твоей синхронизации, правда? – И, заметив что-то в моем взгляде, добавил: – Можно не сейчас. Завтра, например?

– Ну, – протянул я в шутку, улыбаясь уже в открытую. – Разве что завтра. Вот с мыслями соберусь и прямо с утра…

– На ушко нашепчешь? – полюбопытствовал он с нарочито интимным подтекстом. Вот действительно озабоченный. Все ему неймется!

Я строго посмотрел на психолога, он улыбнулся еще шире и зачем-то показал мне оттопыренный большой палец. Его же собственный переводчик быстро объяснил значение данного жеста. Хмыкнув, я, не вставая, отодвинул Андрея в сторону и подкатился в своем кресле ближе к компьютеру.

– Кстати, пока тебя не было, твой покорный слуга по магазинам ходил, – он же сам хотел, чтобы я ему все рассказывал, ни о чем не умалчивал. Что ж, попробуем.

– Один? – вырвался у него изумленный возглас.

Я осклабился, но к нему не повернулся.

– Ты был занят.

– Мог бы и подождать!

– Попали бы на обед.

– У супермаркетов не бывает обеда… Постой, а в какой это магазин ты шастал?

– В тот же самый. Решил, что нам в Водном крае пригодятся несколько ваших технических новинок. Например, экран для просмотра фильмов. Кстати, с тебя эти самые фильмы.

– Так, минутку, но ведь время для моей квартиры теперь стоит. Тогда как, не постесняюсь спросить, ты шаришь в Интернете и почему нельзя было дождаться меня, чтобы вместе сбегать в магазин?

Ну вот не олух ли? Ему ведь Карл все объяснил, что там можно было не понять?

– Полностью время для твоей квартиры остановится только через несколько лет, ближайшие два года тебе грозит лишь синхронизация с нашими неделями. То есть жить здесь теперь можно, не беспокоясь о тех лишних сутках, которые вынудили бы нас каждый раз высчитывать, какой сегодня день. Это ясно? За несколько лет ты сильно не состаришься, и умереть не умрешь.

– Ну от старости да, не умру – это точно, – пробормотал он, пытаясь уложить в голове новую информацию, и тут спохватился: – То есть мне еще предстоит окончить этот долбаный пятый курс?

– Тебе в любом случае придется окончить свой институт. Но постфактум.

– Что-то мне подсказывает, что кто-то особо ушлый опять все пытается решить за меня.

– Ничего я не пытаюсь. Просто непохоже, чтобы ты так уж рвался заканчивать свое образование. К тому же у нас ты, как специалист, в любом случае куда более востребован и нужен. Так что диплом мы тебе с Карлом обеспечим. О посещении занятий и сдаче зачетов можешь не беспокоиться.

– Слушай, а вам не кажется…

– Что вмешиваемся в твою личную жизнь? – уточнил я, быстро обдумывая, какие еще разумные доводы можно было бы привести.

– Нет, – не подтвердил моих опасений Андрей. – Я просто хочу сказать, что это уже как-то слишком. Мало того что Карл мне платит какую-то баснословную зарплату, я после аванса вообще боюсь проверять счет. Кормите, поите за деньги университета. Обеспечиваете интересной работой, на которой никогда не бывает скучно, так еще и доучиваться будете за меня… – Он застенчиво, да, глупо, конечно, звучит по отношению к нему, – но именно так переступил с ноги на ногу и почти виновато посмотрел на меня. У меня от такого его поведения все слова, какие были, закончились. Поэтому я ограничился одним лишь выразительным взглядом, которому – увы мне! – наш психолог не внял. Пришлось объяснять на словах.

– Андрей, может, лучше посчитаешь, сколько прибыли ты уже принес университету? Пусть пока не в денежном эквиваленте. Но заметь, я сказал «пока». Да, все то, что ты успел сделать, уже через пару месяцев начнет приносить такие дивиденды, что закачаешься!

– А если за эти самые пару месяцев что-то пойдет не так?

– Что я слышу? Неужели ты решил усомниться в себе? И это после того, что было?

– Но ты ведь сам вчера говорил, что у меня не получится каждый раз выезжать на одном только чутье. Вдруг оно однажды даст осечку?

– Вот когда даст, тогда и будем разбираться. И это, насколько я помню, твой личный подход к любой проблеме, я неправ?

– Ну да, будем решать проблемы по мере их поступления, – повеселев, подтвердил он.

– Именно!

– Ладно. Тогда я тоже в магазин сбегаю. Дисков с фильмами прикуплю. Ты со мной?

– И ты еще спрашиваешь?

Вот так мы с ним мило пообщались, о чем сейчас я уже не жалею, особенно зная, что произошло на следующий день и в каком виде мне пришлось объяснять ему все тонкости последствий моей с ним синхронизации. Но об этом позже.

Теперь о вторичном. По крайней мере, лично мне оно кажется именно вторичным. Хотя уверен, что Андрей нашел бы способ оспорить это утверждение.

Этим вечером он решил показать нам не фильм, а мультфильм, мотивируя это тем, что среди зрителей будет много детей. Признаться, конкретно в тот момент я не совсем понял, при чем тут дети, а вот когда мы все собрались в классной комнате и он запустил на ноутбуке купленный нами диск, на большом экране появилось изображение, и я понял, в чем соль. Оказывается, фильмы – это больше для взрослых, а вот мультфильмы, где все так ярко, так похоже на настоящее волшебство – это для детей. По крайней мере, в своем большинстве.

В классной комнате на этот раз действительно было очень много народа. Благо мы уже начали проект по мелиорации и успели расширить границы помещения до их первоначальных размеров. Поэтому, как бы странно это ни выглядело, поместились все. Правда, пришлось потесниться. В итоге некоторые расположились на полу. Например, детки, которых теперь опекали Камарель и Микалая. Надо было все это видеть, когда они расселись. Два декана в предоставленных им креслах и дети вокруг них прямо на полу, на который сметливый джинн бросил несколько ковров. Травой у нас пока заросла только северная часть помещения. Остальное пространство пола так и оставалось паркетным. Пока. Но в будущем еще неизвестно, как тут все разрастется. Не стану загадывать.