Текст книги "Вуду по-берендейски"

Через три года в один совсем не прекрасный для него день Митроха вместе со своим закадычным дружком и собутыльником Федотом раздобыли самогона, сбежали от бдительных глаз своих супруг в ближайший лесок и от души «поправили» здоровье и настроение, после чего их потянуло на подвиги.

Митрофан предложил голыми руками наловить в ближайшем озерце рыбы, дабы умаслить своих дражайших половин, представив им небывалый улов в доказательство мужниной любви и заботы о пропитании семейств, а то, что никакой другой емкости, кроме опорожненной бутыли не было, их не смутило.

– Будем бросать рыбу прямо на берег, – Митрофан по собственному почину принял командование на себя.

Федот попытался отговорить приятеля от сомнительной затеи. В его затуманенном сознании тщетно пыталась пробиться на поверхность какая-то дельная мысль об этом самом озерце: то ли там водяной живет, то ли русалки озоруют, но он и сам счел ее несущественной – да разве не справятся двое здоровых мужиков с хвостатыми нелюдями?

Горе-добытчики рыбачили в том, в чем были. А так как они и на суше-то нетвердо стояли на ногах, то, в первую же минуту поскользнувшись на илистом дне, вывалялись в грязи, вымокли по самую макушку и, естественно, нахлебались водицы.

Поутру жены Федота и Митрофана, спохватившись, что мужья не ночевали дома, прибежали за подмогой к Голове, а уж он отрядил на поиски селян…

Предвкушая потеху, мы заулыбались.

– Нашли? – Мне не терпелось услышать продолжение.

– Ага! – Голова, давился смехом, хотя наверняка рассказывал историю далеко не в первый раз. – Они на прибрежном лужке паслись – вместе с козьим стадом.

…Отыскав пропавших, спасатели оторопели. Здоровые мужики стояли на четвереньках и мирно пережевывали травку – причем на их лицах присутствовало выражение полного довольства собой и жизнью, а в глазах плескалась первозданная, не замутненная никакими мыслями, пустота.

– Допились голубчики, – дружно решили спасатели и бросились поднимать их на ноги.

Рыболовы упорно сопротивлялись – недовольно блеяли, взбрыкивали ногами, норовя лягнуть обидчиков, и бодались, как настоящие козлы…

У меня уже не было сил хохотать, и я, вытирая слезы, тоненько похрюкивала. Иван, не давая воли эмоциям, сдержанно, по-мужски, посмеивался.

…Видя, что никакие уговоры не действуют, пьяниц скрутили по рукам и ногам и развели по домам, справедливо рассудив, что те, хорошенько проспавшись, придут в себя. А нет – так взбешенные супруги прочистят им мозги, отходив скалками по бокам.

Однако Митрофан и Федот не стали прежними ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Женам поначалу еле-еле удавалось покормить их с ложечки, как малых неразумных детей, но стоило отвернуться, как те опускались на четвереньки и норовили ускакать на улицу – по травку…

– Видимо, в состав воды входит вещество, вызывающее потерю памяти, – предположил Иван. – Проснувшиеся утром мужики первыми из живых существ увидели стадо коз, пасущихся недалеко от озера, и решили, что они тоже… козлы.

– Козлы и есть! – Староста в сердцах так стукнул по столу кулаком, что посуда жалобно зазвенела, за что заслужил укоризненный взгляд Ксаны. – Четыре года жены воспитывали их, как неразумных младенцев, и вот… довоспитывались! – с надрывом воскликнул хозяин, опрокинул в себя последнюю стопку и, угрюмо уставившись в свою опустевшую тарелку, умолк.

Принявшаяся убирать со стола Ксана, спрятав в уголках губ усмешку, тихонько, чтобы расслышали только мы, закончила рассказ:

– К ним, хвала Перуну, так и не вернулась память. Зато Анна и Аглая за два года сумели воспитать из никчемных пьянчуг таких замечательных помощников – любо-дорого посмотреть: и по хозяйству, и за грибами, и в огороде, и с детьми, и на кухне, и носочки связать… – захлебываясь от восторга, она торопливо перечисляла таланты бывших бездельников.

– А крестиком вышивать они не пробовали? – невинно поинтересовалась я.

Ксана умолкла, прикидывая, не выдать ли завтра соседкам мой вопрос за собственное предложение в качестве ближайших планов по обучению не в меру способных мужей новому ремеслу? Но тут с трудом поднявшийся из-за стола Голова внезапно вспомнил, что должен оставить последнее слово за собой:

– Эх, дай бабам волю, они бы всех мужиков сделали подкаблучниками! Все наши беды от баб – и только от них одних! – заикаясь, подытожил он, строго погрозил жене толстым пальцем и добавил: – А колдовское озерцо с тех самых пор переименовали в Козлиное Копытце – в назидание всяким олухам. Так-то…

Когда Никита, пошатываясь, отправился спать, хозяйка пояснила:

– С тех самых пор мужчины в нашем селе любую жидкость – воду ли, компот, квас или домашнюю наливку – пьют с большой осторожностью и в первую очередь обязательно дают пригубить супруге: переживают, как бы и им не подсунули той водицы, что Митрофан с Федотом нахлебались – со всеми вытекающими последствиями.

Пожелав нам спокойной ночи, Ксана ушла, а мы отправились в приготовленные для нас постели.

Иван уснул быстро. Я бы с удовольствием последовала его примеру, да мешал Соломон, долго возившийся у меня в ногах и ворчавший себе под нос, выражая мужскую солидарность с сельским Головой:

– Что только не вытворяют бабы с нашим братом, и никакой управы на них нет!

Пробудившись с рассветом, я посетила дощатый домик во дворе, а, возвращаясь, столкнулась на крыльце с Иваном.

– Уезжаем, – бросил он. – Надо успеть в скит к вечеру. – И, предупреждая мой вопрос, махнул рукой. – Поговорим по дороге.

Стараясь не разбудить хозяев, мы наскоро собрали немудреные пожитки, оседлали лошадей и продолжили путь. Я нарушила молчание первой:

– Ты веришь в происшествие с местными ребятишками?

– Очень хочется, чтобы рассказ Никиты оказался от начала до конца выдумкой, но на обычную застольную байку он не похож. В последнее время в княжестве творится неладное. Беры в один голос твердят, что по ночам под окнами кто-то бродит – то ли черные призраки, то ли бесы! – и устанавливают на дверях дополнительные затворы, а с наступлением темноты стараются не выходить из дому. Даже если это всего лишь слухи, то кто-то же их распускает, добиваясь нестабильности и паники в государстве.

Гмуры, основные поставщики драгоценных камней, оружия и металлов, без объяснений прекратили торговлю с людьми. Йогиню-Матушку обвиняют в похищении детей-сирот – то ли для использования в кровавых ритуалах, то ли для других, еще более страшных, целей. В лесах появились ламии, которых люди считают предвозвестниками скорого нашествия Повелителя Тьмы.

Но самое неприятное – исчезла «Книга Перемен», считающаяся гарантом порядка и стабильности в стране. Она содержит не только летопись предшествующих Берендеям цивилизаций и предсказания грядущего, но и ответы на многие вопросы, которые мудрый правитель может в случае нужды использовать во благо мира и процветания своей страны. Прикасаться к реликвии имели право только члены княжеской семьи. Собственно говоря, никто, кроме очень узкого круга посвященных, даже не знал о ее существовании.

– Так напугавшая местных ребят змея – ламия?

– Похоже. А это значит, что слухи действительно имеют под собой серьезные основания, – удрученно кивнул брат.

Остаток пути мы, погруженные в свои мысли, почти не разговаривали. Даже Соломон помалкивал – чудеса, да и только!

СОН НАЯВУ

На землю опускался вязкий вечерний сумрак, когда показался обнесенный высоким частоколом долгожданный скит. Подъехав ближе, мы спешились и повели коней на поводу.

– А ну-ка подсади, – услышав негромкое пение, скомандовала я брату.

Иван, недоумевая, подчинился. Дождался, когда я устроюсь на его широких плечах и выпрямился во весь свой немаленький рост, чтобы сестренка смогла заглянуть через забор и выяснить, что там происходит.

Образовав круг, люди в длинных белых плащах с капюшонами, скрывающими лица, проводили какой-то обряд (кажется, я уже где-то видела подобное – в кино, что ли?).

Двое отделились от общего круга и, бережно прижимая к груди какую-то ношу, направились в глубь двора. Сгорая от любопытства, я до рези в глазах напрягла зрение, пытаясь разглядеть, что именно они несут. А когда поняла, покачнулась и едва не свалилась вниз: да ведь это те самые малыши, что гостили у Агаты в момент нашего с Микаэлем приезда в Кукареки!

Взрослые бережно уложили безмятежно спящих детей на плиту в углублении скалы и вернулись назад, а мое сердце сжалось от дурных предчувствий. Я догадывалась, что за этим последует, да нет – даже знала наверняка!

Воздев руки к небу, стоящий в центре человек эмоционально произнес обращенную к небесам молитву, и там, где лежали спящие ребятишки, вспыхнуло пламя.

Забыв об осторожности, я спрыгнула вниз, неудачно приземлилась по ту сторону забора и, прихрамывая, бросилась к скале.

– Не смейте! – кричала я, но останавливать страшный обряд никто не собирался, хотя голоса умолкали один за другим.

Ускользая от чужих рук, я быстро бежала к скале (только бы успеть!), но… опоздала…

Прикрыв лицо тыльной стороной ладони, смотрела, как в нише бушует огонь, с жадностью пожирающий дрова и сухие ветки в стремлении поскорее добраться до невинных малышей, принесенных жестокими людьми в жертву своему недоброму божеству. Разум мутился от ненависти. Захлебываясь злыми слезами бессилия, сжимая кулаки и выкрикивая оскорбительные слова, я повернулась к палачам и стала наступать на них.

– Изверги, фашисты недобитые! – Почему-то мою горячую голову не остудила здравая мысль, что с таким количеством противников мне в одиночку не справиться.

Вывихнутая нога предательски подвернулась на ровном месте, и я упала – ударилась головой о землю и провалилась в темноту.

* * *

Спасительное забытье предательски покидало меня, уступая место тоскливой реальности. Поташнивало, сердце сдавила тяжесть, из-под закрытых век сочились неуправляемые слезы: я не успела спасти этих славных ребятишек!

– Не плачь, тетя Лена, не плачь! – Тоненький девчоночий голосок дрожал, а маленькие ладошки вытирали с моих щек соленые струйки. – А то я тоже заплачу-у-у…

– Ты мне только скажи, кто тебя обидел, я его поколочу-у-у… – всхлипывал рядом другой – мальчишечий, тоже, кстати говоря, довольно знакомый.

Осмелев, я приоткрыла глаза, но сразу же зажмурилась: этих склонившихся надо мной мальчика и девочки никак не могло быть рядом – они заживо сгорели на моих глазах – разве так бывает? Может быть, я тоже умерла вместе с ними, мелькнула спасительная мысль. Сдерживаемые рыдания прорвались из груди и хлынули наружу.

– Я ничего не успела сделала-а-ать… – больше не стесняясь, я заревела в полный голос.

– Ну-ну, перестань, Аленушка! – присевший на корточки Иван сочувственно погладил меня по волосам. – Досталось тебе, маленькая моя! Но ты ведь уже поняла, что ничего страшного не произошло, и все в полном порядке, правда? – Он разговаривал со мной, как когда-то в детстве – будто я все еще была несмышленой пятилетней девчушкой, которой он вытирал слезы и сопливый нос – от этого становилось спокойнее и одновременно… еще обиднее, так что я продолжала жалобно подвывать и всхлипывать. – Тогда почему ты плачешь? – немного помолчав, чтобы я успела «переварить» услышанное, совершенно другим тоном спросил брат.

– Как это, почему? – возмутилась я, села, с трудом разлепила мокрые ресницы и… остолбенела: рядом, размазывая по щекам слезы, как я сама пару минут назад, в два голоса заливались плачем Соня и Дима.

– А вы-то почему ревете, медвежата? – Иван, потеснив меня, устроился рядом и посадил детей на колени.

– Нам тетю Лену жалко-о-о! – рыдали те.

– Ничего не понимаю, – немного отдышавшись, заявила я. – Ни-че-го-шень-ки! Обвела комнату затуманенным взглядом и энергично поморгала, возвращая ему резкость.

Кроме вышеперечисленных, в поле моего зрения попали еще трое: тетя Агата, абсолютно спокойно взирающая на происходящее, вездесущий Соломон и еще одна… я – только одетая и причесанная по-другому.

Перехватив мой удивленный взгляд, Иван пристроил всхлипывающих малышей рядом с сидевшей на противоположной скамье матерью и за руку подвел ко мне мою… копию.

– Познакомься, это Лада, дочь князя Берендея.

– Здравствуй, Лелечка, – заговорила княжна. – Я сразу догадалась, что мы с тобой родственницы, хотя и дальние! – Она присела рядом и обняла меня за плечи и сразу же перешла к делу, что пришлось мне по душе. – Правда же, мы похожи?

Девушка так искренне радовалась этому факту, требуя от присутствующих немедленного его подтверждения, что я невольно улыбнулась ее детской непосредственности. Показалось даже, будто мы с новоявленной сестрой знаем друг друга с раннего детства: схожая манера общения с собеседниками свойственна и мне самой – не терплю лишних расшаркиваний.

Я исподтишка, но с возрастающим удовольствием рассматривала свою двойняшку, теребившую кончик перекинутой на грудь длинной косы. Нравился ее просторный желтый сарафан с маками по подолу (похожий орнамент однажды использовала моя мама, чтобы замаскировать прореху под коленом новых брюк дочки, порванных ею во время неудачной поездки на велосипеде). Интересно, а в какой степени родства мы состоим с княжной?

– Нелегко тебе, да? Еще бы: столько всего сразу навалилось… – посочувствовала Лада. – Но ты постарайся поскорее во всем разобраться, потому что у нас почти не осталось времени!

К сожалению, я мало что поняла из сказанного и уточнила:

– Почти не осталось? Для чего? И почему? Очень хочется получить объяснения – хотя бы вкратце, потому что без них, судари и сударыни, я не двинусь с места и… объявлю голодовку! Вот так!

С видом бесконечного терпения на лицах присутствующие разместились, кто и где мог и хотел: ребятишки устроились рядом с дядей Ваней, Лада осталась сидеть со мной.

Первой негромко заговорила Агата:

– Давний враг берендеев Повелитель Тьмы на протяжении десятков веков пытается покорить наше княжество. Борьба с ним идет с переменным успехом. Народ сохраняет независимость благодаря твердой вере и силе духа, славя Правду – Правь, чтя заветы предков и гордясь ими. – Эту часть, знакомую из рассказа Соломона, можно было бы опустить, но не спорить же с тетей? – Древняя мудрость передается из поколения в поколение. Однако чтобы воспитать достойную смену, ее надо учить, и беры по сложившейся традиции, прежде начать приобщать будущих послушников к тайным знаниям, «очищают» их души огнем на капище. Тебе довелось лично присутствовать при таком обряде и…

– Капище, чтоб ты знала, – это такое специальное культовое сооружение, где проводятся обряды силы – встрял Бай, мешая мне немедленно возразить, но я, одержимая только своими мыслями, поступила по-своему.

– Но ведь я собственными глазами видела, как сожгли детей – они сгорели на моих глазах, – упрямо заявила я, едва сдерживаясь, чтобы вновь не разрыдаться.

– Йогиня-Матушка – заступница и покровительница детей-сирот. Она никогда не причинит им вреда, – горячо вступилась Лада, обиженная несправедливыми нападками на Агату. – Будучи Стражем между мирами, тетя Йога даже забирает из вашего мира обездоленных девочек и мальчиков в свой скит.

– У нас о сиротах заботится государство – их распределяют в детские дома! – заупрямилась я.

– Да брось ты, Елена, – охладил мой пыл Иван. – Когда вернешься домой, посети хотя бы ради интереса парочку наших приютов, пообщайся с детдомовцами. Если сумеешь вызвать их на откровенность, они расскажут о своей сиротской доле: каково это жить без любящих родителей. Да и в считающихся полноценными семьях далеко не все папы и мамы уделяют детям должное внимание и обращаются с ними как с полноценными личностями. Девчонки и мальчишки большей частью предоставлены самим себе и улице, а случается – подвергаются насилию со стороны самых близких людей.

В глубине души признавая правоту брата, я промолчала. А что тут возразишь, если я и сама общаюсь с любимой мамой изредка из-за ее занятости, а собственного отца почти не помню?

– Наш скит расположен уединенно, – терпеливо дождавшись окончания спора, продолжила Агата, неожиданно для меня оказавшаяся всеми уважаемой Жрицей неведомой мне раньше страны. – Добраться до него может лишь знающий человек – это помогает уберечь от посторонних накопленные многими поколениями берендеев сакральные знания. Ты уже побывала на капище, где проводится огненный обряд, приближающий подрастающее поколение к духовной мудрости наших Богов…

– Но я же своими глазами видела… – несмотря на более чем убедительные доказательства, строптивица никак не хотела признавать, что ее обманули собственные глаза.

– Им не всегда можно доверять, – мягко прервала Йогиня-Матушка, – позволь мне закончить. – Я наконец-то послушалась и прикусила болтливый язык. – В скале есть специальное высеченное углубление – жрецы называют его Пещь Ра (по-вашему – пещера), – объясняла тетя. – Из него выдвигается каменный помост (лопата), разделенный выступом на два равных углубления. В ближнее к Пещи Ра отделение укладывают спящих детей в белых одеждах. Во второе – сухой хворост, после чего лопата задвигается, а хворост поджигается. Завершение Огненного обряда означает, что дети-сироты посвящены Высшим Богам, и до определенной поры никто не увидит их в мирской жизни.

Я смотрела на тетю и не узнавала ее: рядом сидела не с детства знакомая мне простая и добродушная женщина, а совершенно другой человек – внешне похожий на нее, как две капли воды, но, по сути, более значительный и глубокий, вызывающий почтительный трепет одним своим присутствием.

– Кстати говоря, в наших сказках про Бабу Ягу этот обряд описан довольно подробно, – вставил Иван. – Да только смысл заложен совершенно иной и, возможно, неспроста.

– Когда-то мы из лучших побуждений допустили к таинству чужестранцев. Но те, возвратившись в свои земли, красочно расписывали соплеменникам, как берендеи живьем бросают в огненную печь маленьких, принося их в жертву Богам, – пояснила Лада. – А поскольку хворост поджигала сама Йогиня-Матушка, то именно ее и посчитали главной злодейкой, прозвав Бабой Ягой, да еще и Костяной Ногой!

Чужеземцы не знали некоторых тонкостей. Помост-лопата задвигается в Пещь Ра, специальный механизм опускает каменную плиту и отделяет от огня углубление с детьми. И в то время как у всех на виду разгорается пламя, Жрецы Рода переносят детей с лопаты в помещение капища Рода за скалой.

– А что происходит с детьми после пробуждения?

– В течение нескольких лет волхвы воспитывают и обучают сирот. Некоторые со временем становятся волхвами. Остальные, повзрослев, возвращаются к обычной жизни – создают семьи и продолжают свой род, применяя полученные в скиту знания и помогая нуждающимся точно так же, как когда-то – им самим.

Так вот как появились так называемые «народные» сказки, в которых красивую и добрую Йогиню-Матушку подменили злобной колдуньей Бабой Ягой – страшной горбатой старухой со спутанными волосами, крадущей детей, чтобы потом изжарить их и съесть! А сколько подробностей присочинили для достоверности выдуманного образа!

Стало обидно не только за оболганную героиню, но и за наших детишек, которых с младенчества пугают страшными художественно обработанными вымыслами, выдавая за историю родного народа.

Я вдруг осознала, что увязла в чудесах этого странного мира по самые уши, и смутно догадывалась, что являюсь соавтором, режиссером и едва ли не главной героиней запутанной истории, похожей одновременно на сказку и детектив, а вовсе не наблюдаю за происходящим со стороны. Это было и волнующе, и пугающе, и в то же время страшно интересно: что же случится дальше? А еще оставалось надеяться, что у моей сказки окажется счастливый конец.

К обсуждению семейных проблем единодушно решили вернуться позже и отправились завтракать. Это означало, что у меня еще будет время обдумать ситуацию.

* * *

Продолжения разговора пришлось ждать долго, но я не скучала. Иван показал мне скит, познакомил с обитателями, а потом, предоставив свободу действий, умчался по каким-то неотложным делам.

Никто не собирался оставлять повседневные занятия ради появления нежданных гостей. Люди привычно занимались своими обязанностями – работали в саду, окучивая и подкармливая плодовые деревья и кустарники; пропалывали грядки; готовили еду и занимались с учениками по разным предметам – родному языку, истории и культуре народа, развитию речи и памяти и многому другому, сути и предназначения которого я не очень уяснила. Зачем, к примеру, нужны астрология, хиромантия и нумерология – науки более мистические, чем точные? Тем не менее, в моем мире у этих наук немало поклонников, убежденных, что при помощи математических действий с числами, составляющими дату рождения, осведомленности о положении звезд в момент появления человека на свет и толкований линий на ладони, можно определить его характер, предсказать будущее и даже найти подходящего партнера по бизнесу или в браке – стоит лишь составить персональную натальную карту.

Представила, как, разложив перед собой анкеты женихов и карту звездного неба с зодиакальными созвездиями, часами корплю над сложными расчетами – выбираю самого подходящего кандидата в женихи из двадцати девяти претендентов и покачала головой: нет уж, хватит с меня школьных уроков по физике, алгебре и геометрии – скука смертная! Уж лучше традиционным методом проб и ошибок под названием «тык»… Посидела, подумала, взвесила все «за» и «против»: хм-м, а может быть, не такие уж никчемные эти неведомые мне до сих пор науки?

Размышляя, я набрела на маленькую полянку, где по случаю хорошей погоды прямо на траве кружком расположились преподаватель и ученики из младшей группы от семи до девяти лет. Мужчина с серьезными серыми глазами, назвавшийся Колином, разговаривал с притихшими девочками и мальчиками спокойным, ровным голосом. Детишки поначалу робели и помалкивали. Наконец, рыжеволосая малышка с коротенькими смешно торчащими хвостиками и россыпью веснушек на курносом носу набралась храбрости и подняла руку:

– А мы тоже станем волшебниками?

– Если очень захотите и будете усердно учиться, – улыбнулся наставник. – Вот только мы называем себя не волшебниками, а волхвами. Знаете, что это означает? – Ребята дружно покачали головами, кто-то выкрикнул «нет». – Волшебство, волошба и волхв – очень похожие слова, не правда ли? Давайте разделим их на части: «вол» – означает мощь, сила; буква «ш» – соединение энергий трех миров (Яви, Нави и Прави), «б» – означает божественное. В результате получается следующее: божественное соединение энергий трех миров, произведенное в нашем с вами мире – Яви. Волховать – означает использовать скрытые (тайные) силы.

Объяснение, на мой взгляд, могло быть и попроще, без странных незнакомых слов. Но ребята, по-видимому, считала иначе. Стоило им услышать про таинственные силы, как всех охватило радостное возбуждение: ради обретения могущества детишки были готовы без промедления приступить к изучению предмета, так что учителю с трудом удалось утихомирить будущих кудесников и продолжить урок.

Дальнейший рассказ про Явь, Навь и Правь (так причудливо у берендеев делились миры) мы слушали с интересом и даже совершили небольшой экскурс в историю народа. Не вся информация была понятной, но однозначно занимательной.

Явь – наш реальный мир, в котором мы пребываем в физическом теле. Навь – мир, где находятся духи, души людей, которые выполнили свое предназначение в мире Яви и покинули его.

Правь – это не только мир, где живут высшие существа, светлые Боги, но и законы мироздания, и человеческие законы, данные нам нашими богами.

Живя в Яви, человек идет по пути духовного развития и после «смерти» (перехода из одного состояния в другое) – в зависимости от развития своего духа, который он смог воспитать во множестве перевоплощений, попадает в Навь или в Правь. Выйдя из Нави, душа человека, не до конца развившего свой дух, может вернуться в Явь, чтобы, перевоплотившись в другом человеке на Земле или существе другого мира и продолжать совершенствоваться.

– А разве смерти нет? – светловолосый мальчик задал вопрос, который не решилась озвучить я – более взрослая, но не такая смелая.

– Смертна лишь физическая оболочка – наше тело, но не душа, постигающая в на Земле или в других мирах определенные уроки и…

– Составляющая круг задач, которые будет решать уже в следующей жизни, – прервал наставника нетерпеливый ученик и смущенно потупился.

Мне стало неловко: сейчас преподаватель прочтет ему нудную лекцию о недопустимости нарушения школьных правил и удалит с урока. Однако наставник ободряюще кивнул смышленому малышу. Тот понял, что прощен, и, пробормотав извинения, успокоился.

Остальные сведения из рассказа учителя касались… волос и оказались мне близки: вряд ли я когда-нибудь забуду свою первую встречу с Великим князем, его возмущение по поводу моей расплетенной косы и так далее. Зато теперь, по крайней мере, мне стала понятна причина его возмущения.

…Берендеи считают, что остричь человеку волосы и сбрить усы и бороду – все равно, что убить его, ведь именно через них он получает и накапливает Духовную Силу Рода. Вот почему здесь в первый раз детей стригут лишь по достижении семилетнего возраста. Считается, что у ребенка приостановится развитие речи, если состричь ему волосы до года, а если сделать это до семи – то и развитие умственных способностей.

В Берендеевом княжестве девочкам с малых лет заплетают волосы в трехлучевую косу, символизирующую объединение жизненных сил трех миров – Яви, Нави и Прави. Светлые вселенские силы через волосы переходят в позвоночник, где расположено множество энергетических каналов, которые наполняют тело, душу и дух девушки особой жизненной силой, подготавливая ее к будущей священной миссии материнства.

Для усиления защитного действия косы в нее вплетают цветные ленты или узорную тесьму и украшают накосниками – кусочками бересты или кожи, обтянутыми дорогой тканью. А когда девушка выходит замуж, ее девичью косу расплетают и взамен заплетают две. С этого времени через них она получает вселенские жизненные силы не только для себя, но и для будущего ребенка…

Вообще-то мне привычнее говорить «волосы», а берендеям – «власы», в моем мире правящие структуры называют властью, а здесь – волостью. Все четыре слова имеют схожие корни – интересное совпадение! А услышав поговорку «У кого влас, у того и власть», я совершенно уверилась, что это не случайно.

Насколько мне известно, российские ученые склоняются к мнению, что человеческие волосы имеют трубчатую структуру и являются, по сути, антеннами – по ним, как по волноводам, мы принимаем энергию космоса и обмениваемся информацией с окружающим миром.

Берендеи эти сведения изначально принимают как данность, а их предки и вовсе называли волосы космами, подчеркивая тем самым их связь с космосом.

Я вдруг пожалела об оставленных в парикмахерской волосах. Никогда больше не буду стричься!

Как в обычной российской школе, звон колокольчика возвестил о начале перемены, которую детвора встретила с радостью, а я направилась в какое-нибудь другое место.

Внимание привлек звон мечей: мои ровесники оттачивали навыки владения холодным оружием. Немного понаблюдав (вроде бы ничего сложного!), я набралась храбрости и попросила разрешения взять в руки небольшой меч. Преподаватель не возражал.

Одной правой поднять меч не удалось, и я ухватилась за рукоять двумя, но… тяжелое оружие не хотело задерживаться в неумелых руках самоуверенной девицы из другого мира – норовило вырваться и ударить ее по ногам.

От стыда я прикусила губу (могла бы и сама догадаться, что повторить движения, которые с видимой легкостью проделывали адепты, мне не по силам, а не выставлять себя на всеобщее посмешище!). И хотя никто не думал смеяться, а преподаватель, забрав меч ради моей же собственной безопасности, похвалил за смелость, я почувствовала себя выскочкой и неумехой.

Напутствуя своих легкомысленных подопечных перед школьными каникулами, наш классный руководитель Маргарита Анатольевна, которую мы между собой называли Марго, на всякий случай (а вдруг задержится в памяти?) привела нам в пример слова азербайджанского философа Али Апшерони: «Излишняя самонадеянность – не признак интеллекта, а прямое следствие незрелости характера». Как же они оба правы: надо больше работать над собой – везде и всегда!

В обширной скитской библиотеке я наугад пролистала с десяток книг, но толком ничего прочитать не смогла: незнакомые буквы берендейского алфавита так изменяли написание вроде бы знакомых слов, что разобрать их точный смысл было невозможно.

С интересом развернула и просмотрела некоторые свитки, от начала до конца испещренные неизвестными то ли знаками, то ли рисунками (рунами, как позже пояснил и даже частично перевел их смысл Иван), и вновь ощутила себя неандертальцем, случайно оказавшимся в музее космонавтики. К счастью, брат согласился «буквально на минуту» вернуться туда вместе со мной и пополнить багаж знаний невежественной сестренки.

– За каждой руной скрывается определенный символ, поэтому можно читать одно и то же слово по-разному: буквами или образами. – Иван перевернул плотную, обветшавшую по краям страницу древней книги и остановил палец в самом начале первого абзаца: – Прочитав вот эту двурунницу по буквам, узнаем имя Бога Велеса и даже сможем расширить свое знание о нем. Первая руна «Ве» – означает – ведающий, знающий, а вторая – «лес». Однако в руне «лес» более привычная для тебя буква «е» начертана как «ять», видишь? Следовательно, данная руна включает более широкое понятие – Вселенная!

– Значит, Велес – этот тот, кто ведает (знает) Вселенную? – Я здорово заинтересовалась. – А можешь перевести еще что-нибудь?

– Смотри внимательно, – Иван выбрал одно из слов в конце текста и подчеркнул его ногтем. – Прочитав руны, как буквы, мы получим имя другого Бога – Перун. Казалось бы, все просто, но давай попробуем прочитать его при помощи образов? Ну, что получается?

Он вопросительно посмотрел на меня, но я только неуверенно пожала плечами.

– Да ничего не получается – сам же знаешь, что не отвечу!

– Ты – лентяйка! Совсем не желаешь шевелить мозгами, – упрекнул брат и пояснил: – Путь Есть Ратная Утеха Наша!

Я была поражена (передо мной буквально на щелочку приоткрылась дверь в очередную тайну – каждая буква действительно скрывает образ!) и готова немедленно приступить к изучению нового вида письменности, но неумолимый брат не стал слушать младшую сестренку, вывел на свежий воздух и успокоил:

– Всему свое время!

* * *

Вечером у костра вновь собрались члены нашей семьи, включая вездесущего Соломона, и меня наконец-то посвятили во все детали истории, в самый разгар которой я так неожиданно объявилась во дворце.