Текст книги "Эта несносная няня"

Глава 5

Трейс смотрел на лежащий на столе отчет и напряженно ждал, когда медсестра назовет ему день и час визита к педиатру. Сегодня утром он обнаружил, что совершенно ничего не знает о состоянии здоровья своего ребенка, и это сильно расстроило его. Он передал заботы о Микки его бабушке Фрэн и думал, что поступил правильно. Фрэн и Оуэн только что потеряли дочь. Им нужен был кто-то, кто заполнил бы пустоту в их душе. А кто мог сделать это лучше, чем собственный новорожденный внук?

Он с легкостью убедил себя, что старики больше подходят для ухода за младенцем, чем полицейский из отдела по расследованию убийств без четкого графика работы и какого-либо опыта общения с детьми.

Конечно, он навещал их, привозил им деньги. Да и в Парадиз-Пайнз перебрался, чтобы заняться малышом. Но по сути, он просто оставил своего сына на руках женщины, измученной тоской по погибшей дочери.

Трейс не сомневался, что Микки был любим и окружен заботой… до изнеможения. Теперь, оглядываясь назад, он хорошо это понимал. Ребенок постоянно был у Фрэн на руках или сидел рядом с ней, она давала Микки его бутылочки только сама, потому что другие люди его пугали. И так замучила малыша этой своей любовью, что затормозила его развитие.

Голос медсестры в телефонной трубке отвлек шерифа от грустной истории его отцовства. Он подтвердил, что готов прийти в два часа пятнадцать минут в четверг, и закончил разговор. Напряжение спало. Прошлое переделать нельзя, но можно, он был уверен, начать все сначала, и начать правильно.

Следует сообщить Ники о визите к врачу. И поговорить о «начать сначала».

Трейса раздирали сомнения. Принял ли он самое верное в жизни решение или совершил опасную ошибку? Ники Родес угрожала всему, чего он придерживался: порядку, дисциплине, систематичности. Почему, ну почему она оказалась именно тем, кто больше всего необходим сейчас его сыну?

Трейс откинулся в кресле и невидящим взглядом уставился вдаль.

Как же быстро он утратил контроль над собственным домом и, черт возьми, над собственной жизнью! Его утра больше никогда не будут проходить так, как раньше. Но о том моменте, когда Микки согласился съесть первую ложечку грушевого пюре, он вспоминал с гордостью. Трейс испытал настоящую радость. Они улыбались друг другу, такие счастливые, словно только что победили в трудном бою, а потом оба повернулись к Ники как бы в поисках одобрения.

И она осыпала их похвалами. О боже!

Куда делась его самодисциплина? Его гордость? Он полностью утратил контроль над ситуацией. И все из-за этой маленькой штучки в узкой юбке и кофточке с оборками.

Ну хорошо, она добила его своим ультиматумом, настояла на том, чтобы он принимал участие в кормлении Микки. Ну и что? Просто надо провести перегруппировку, выработать новое расписание. А утренняя импровизация с завтраком показала, что ему нечего опасаться. Он может справляться с сыном.

Немного подучиться – и он все сумеет. И избавится от беспокойной мисс Родес. Им обоим будет лучше, когда она отправится восвояси. Эта женщина выполнила обещание и помогла. Как она там говорила? «Вы не должны все делать в одиночку». Трейс оценил ее поддержку во время завтрака. Конечно, он бы справился и сам, но лучше, если рядом кто-то есть.

Он вспомнил еще одно ее утверждение: «Если вы завоюете любовь Микки, то почти наверняка не потеряете. Безотчетная любовь – могучая вещь».

Это звучало приятно. Слишком приятно, чтобы оказаться правдой для человека, который ничего не знает о любви.

* * *

Ники сидела в одном из самых своих нелюбимых мест – приемной врача. Каждый поход к врачу означает новое лицо, новый человек осматривает и ощупывает вас.

После недавних событий за завтраком она не удивилась, когда Трейс стал настаивать на полном обследовании Микки. Мысль о том, что его сын, возможно, чем-то болен, сводила Трейса с ума.

Она посмотрела на малыша, который безмятежно играл с кубиками, сидя в коляске. Худенький, но не недокормленный. Его меню было не очень разнообразным, но достаточно сытным. Тем не менее осмотр педиатра не повредит. Стоит пройти через эту бесконечную пытку, если Трейсу станет легче.

– Я здесь только ради тебя, – сказала она, наклонившись к Микки. – И давай сразу поймем следующее: я не делаю ничего ненужного. Да-да, ничего, никогда. На самом деле, – она подтолкнула пальцем кубик, – это прекрасная возможность для папы и сына пройти через суровое испытание вместе.

Микки взял кубик, хотел дать ей, но уронил на пол. Он жалобно пискнул, повернулся, заглянул через бортик коляски, потом на нее – с надеждой. Он выглядит просто ангелочком: губки бантиком, нежная кожа, растрепанные ветром пушистые локоны.

Ники подняла кубик и отдала малышу. И была награждена улыбкой. Она вздохнула:

– Знаешь, дружок, ради тебя я могу многое сделать. Но только если твой папа попросит помочь ему. Иначе я устраняюсь.

– Папа. – Малыш улыбнулся.

– Правильно. Вы с ним – команда.

Микки снова занялся кубиками, а она продолжила перелистывать какой-то журнал. Она и еще три женщины сидели на голубых с низкими спинками стульях. Стены и ковер – песочного цвета. Набитый игрушками застекленный шкаф в углу – единственное яркое пятно в скучной приемной.

Входная дверь отворилась, и Ники, как и прочие женщины, которые ждали с детьми приема, подняла глаза. И ее сердце, как и сердца остальных трех дам, забилось быстрее: появился Трейс. Его широкоплечая стройная фигура заполнила дверной проем. Всех лицезревших это явление немедленно обдало жаром.

Как несправедливо, что самый красивый мужчина на пятьдесят миль вокруг – ее хозяин! Причем недосягаем он не только по условиям договора, но и в силу своего непростого характера.

Она вздохнула и решила удовольствоваться ролью друга. Но по крайней мере, он здесь и можно идти к врачу.

Часы на стене показывали ровно четверть третьего. Медсестра вскочила на ноги и нацелила на Трейса лучезарную улыбку:

– Шериф Оливер? Доктор уже ждет Кармайкла.

Как раз вовремя. Ники встретила взгляд Трейса и немедленно встала. Она не могла не заметить вспышку паники, столь ему не свойственную.

– Вы хотите, чтобы я пошла к врачу вместе с вами?

– Да, пожалуйста.

Он взял коляску и покатил ее в кабинет.

Трейс быстро и не щадя себя изложил доктору Уилкоксу причины своего беспокойства.

Педиатр внимательно слушал и иногда кивал:

– Ну что ж, посмотрим, как велик реальный ущерб.

Доктор улыбнулся Микки. В ответ тот сердито на него посмотрел. И не без оснований. Доктор попросил Ники раздеть малыша, и началось простукивание и прощупывание. Обычно покорный, Микки проявил свое неудовольствие: он крутился и увертывался так, что Ники едва не выронила его.

– Позвольте-ка, я его возьму, – сказал Трейс и поменялся с Ники местами. Он с легкостью удерживал малыша, который от этого расстроился еще больше.

Микки протянул к Трейсу ручонки:

– Папа.

Трейс сжал зубы, но остался тверд.

К счастью, осмотр не был долгим.

– Можете одевать его, – сказал доктор и взял медицинскую карту Микки. – Вы не знаете, какие ему были сделаны прививки?

Ники начала одевать ребенка, а Трейс сунул руку в карман.

– Я съездил сегодня утром в дом тестя и кое-что взял. Вот перечень прививок. Кроме того, я позвонил педиатру, который лечил его раньше, и попросил прислать вам копию его медкарты.

– Спасибо. Это мне очень поможет. – Доктор посмотрел на список поверх очков. – Кажется, все как обычно. – Он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Вы можете больше не тревожиться. Микки пребывает в добром здравии. Мышцы его ног недоразвиты, что согласуется с вашей теорией о том, что его постоянно носили на руках, но кости крепкие, и я не вижу никаких признаков истощения.

Трейс и Ники посмотрели друг на друга с облегчением. Ники взяла малыша поудобнее, ободряюще улыбнулась Трейсу и позволила себе расслабиться.

– Продолжайте давать ему твердую пищу и стимулируйте к тому, чтобы он задавал своим мышцам работу. Я посмотрю результаты анализов, прочитаю медицинскую карту, когда она поступит, и позвоню вам. Однако, думаю, у нас нет причин встречаться до планового осмотра, который малыш должен будет пройти в полтора года.

– Спасибо за добрые новости, доктор Уилкокс.

– Он – драгоценный дар, шериф, – сказал педиатр серьезно. – Берегите его.

Спокойный взгляд Трейса скользнул по уже сидевшему в коляске Микки.

– Хорошо.

После недели ежедневных пробежек в магазинчик на углу Ники удалось-таки в субботу днем вытащить Трейса в большой супермаркет. Подталкивая коляску Микки, Ники переступила через порог, и на обоих тут же повеяло прохладой.

– Это гораздо лучше, правда? – сказала Ники и тронула носик малыша.

– Ники! – Он улыбнулся и потянулся к ее носу, но не достал.

Девушка наклонилась к нему.

– Не достанешь, не достанешь! – поддразнила она и быстро отстранилась, когда он сделал новую попытку.

Микки засмеялся, но шедший рядом Трейс нахмурился.

– Дразните годовалого ребенка, – буркнул он.

Ники улыбнулась:

– Мы уже играли в эту игру. Он успеет несколько раз поймать мой нос, прежде чем мы выйдем из магазина.

Трейс хмыкнул:

– Пора кончать с этим. Давайте разделимся и встретимся у кассы через двадцать минут.

Ники смерила его взглядом. Спокойный и уверенный, он явно чувствовал себя тут неуютно. Но не только необходимость делать покупки выбила Трейса из колеи. Девушка определила это словом «бирюк». За неделю пребывания Ники в его доме никто не звонил ему, разве что по работе. Она знала, что он не афишировал существование Микки. Помимо похода к врачу, это было его первое появление на публике с сыном. И Трейсу было неловко, потому что в любом маленьком городке все всегда судачат о чужих делах.

– У нас почти ничего не осталось из продуктов, так что за двадцать минут мы не справимся. Кроме того, вчера вы не завтракали дома и задолжали Микки его время. У вас есть прекрасная возможность вернуть долг. Если мы разделимся, Микки возьмете вы.

Трейс пожал плечами:

– Хорошо.

То, что он легко согласился, не обмануло Ники. Он никогда не чувствовал себя спокойно наедине с малышом. Хотя, глядя на них, никто бы так не подумал.

– Учтите, он будет требовать то, чего получить не может, и хватать все, до чего дотянется. Поэтому, пожалуйста, придерживайтесь середины прохода.

– Право, мисс Родес, я думаю, что могу справиться с годовалым малышом в магазине.

Она скептически наморщила лоб:

– Вы говорили то же самое, когда готовились в первый раз его кормить.

Он упер руки в бока и посмотрел ей в глаза:

– Именно так я и полагаю.

Ники наклонила голову и задумалась. Несмотря на перемазанную пюре майку, она позволила Трейсу продолжать процедуру кормления, пока Микки не опустошил всю мисочку. С тех пор он успел овладеть этим искусством – кормить ребенка так, чтобы половина еды не оказывалась на его одежде.

– Вы правы. – Но прежде чем передать ему коляску, она должна была сделать последнее предупреждение. – Есть еще одна вещь…

– Мисс Родес, – оборвал он ее, – я справлюсь.

– Но вам следует знать…

– Все будет в порядке. – Трейс взял у нее список необходимых продуктов и разорвал пополам. – Жду вас у кассы через двадцать минут.

Ники покачала головой. Ну-ну! Она ведь только хотела предупредить, что мужчина с ребенком в продуктовом магазине притягивает всех, как магнит. Вообще говоря, это везде так, но в продуктовом магазине особенно. По крайней мере, об этом говорил ей один отец-одиночка.

Но может быть, именно это Трейсу и требуется – встретить нескольких подходящих дам. Он вдовеет уже давно. И ему нужно думать о Микки.

Трейс – умный человек. Вероятно, он знает, к чему может привести его появление в магазине с Микки. Они оба заслужили немного счастья после года мучений. Так почему же от мысли о другой женщине в его жизни у нее так болит сердце?

Через пять минут девушка увидела Трейса и Микки. Они двигались по другому проходу, но Трейс, заметив ее, тут же свернул в проход, где стояла она. Не говоря ни слова, он переложил продукты из корзинки Ники в свою, а ей передал управление коляской Микки. Она покосилась на Трейса.

Он скрестил руки на груди и сверкнул глазами:

– А вот это уже было гнусно.

– Что? – Ники постаралась не рассмеяться, глядя на кислое выражение его лица.

– Не разыгрывайте святую невинность. Это вам не идет.

Она хмыкнула:

– Я хотела предупредить, но вы не стали слушать.

– Хорошо. Заставьте меня слушать, когда в следующий раз захотите сообщить, что меня вот-вот съест живьем стая пираний.

Они повернули в мясной отдел. Трейс взял говядину, она – пару цыплят и несколько свиных отбивных. По дороге в молочный отдел Ники рискнула поднять вопрос о любви в его жизни:

– Значит, вы не заинтересованы в том, чтобы найти кого-то, с кем могли бы проводить время?

Трейс внутренне напрягся:

– Нет.

Ники ждала продолжения, но, как выяснилось, напрасно. Она задала новый вопрос:

– Прошло слишком мало времени? Вы, наверное, по-настоящему любили свою жену.

Он избежал ее взгляда, потянувшись за упаковкой сыра.

– Мои чувства к жене теперь не имеют значения. Я должен сконцентрироваться на воспитании сына.

– Конечно. Но вы не должны отказывать себе в свиданиях с женщинами. Возможно, это было бы хорошо и для Микки.

– А почему вы не выходите замуж, мисс Родес?

Взгляд потрясающих изумрудных глаз скользнул по ней сверху вниз и снизу вверх. Ее щеки вспыхнули. Эти глаза действовали на Ники самым удивительным образом, как будто видели ее насквозь, до самых глубин души.

– Мне делали предложения.

Но они не стоили ее свободы.

– Я в этом не сомневаюсь, – заверил он. – Тем не менее замуж вы не выходите. Желаете оставаться самой собой?

– Верно.

И весьма проницательно. Она всегда испытывала потребность в независимости. Неужели он все это понял, просто глядя ей в глаза?

Несколько растерянная, Ники свернула в другой проход и оказалась у полок с собачьим кормом.

Шедший за ней Трейс поинтересовался:

– Может быть, у нас теперь есть собака, о которой мне ничего не известно?

– Не говорите глупости.

– Откуда мне знать? – спросил он с мрачной усмешкой. – Вы ввели такие преобразования в моем доме, что все возможно. Вполне могу себе представить, что вы сочли необходимым завести для Микки собаку и посетили питомник.

– Я бы никогда так не поступила, – с жаром возразила девушка. – Сперва я обсудила бы этот вопрос с вами.

Он весело рассмеялся:

– Спасибо и на этом.

Она тоже усмехнулась:

– Давайте пока отложим обсуждение собачьей проблемы.

– Согласен. На данном этапе все мое внимание занимает Микки.

– Здравствуйте, здравствуйте, шериф Оливер! Я – Мевис Дэй из Исторического общества. Вы меня помните?

Миниатюрная женщина с копной голубовато-седых волос приблизилась к ним. Из ее ярко-красной корзинки выглядывала собачка – пудель.

– Конечно, миссис Дэй. Здравствуйте. Как поживаете?

– Страдаю от жары, как все остальные. Моя бедная Пебблс очень плохо ее переносит. И так приятно побыть немного в прохладном магазине.

– Мы ищем облегчения где только можем, – с вежливой улыбкой заверил ее Трейс. – Закон против этого не возражает.

– Закон! – Мевис захихикала. – Какой вы забавный!

– Стараюсь по мере сил. – Он обернулся, хотел представить Ники, но не успел.

Девушка улыбнулась и неожиданно заторопилась:

– Не обращайте на меня внимания. Миссис Дэй, вероятно, хочет о чем-то поговорить с вами. Я пойду в отдел детского питания.

– Нет-нет, дорогая, вы не должны убегать. – Миссис Дэй махнула морщинистой рукой, украшенной умопомрачительным бриллиантом. – Я только хотела поблагодарить шерифа Оливера за то, что он предложил устроить угощение после собрания общественности в следующую среду. Весьма разумный способ привлечь людей к проблемам города! Но я вовсе не собиралась мешать вам, шериф, и вашей новой подруге с ее замечательной дочуркой.

О боже! Двойная атака! Ники искоса поглядела на Трейса, заметила, что его глаза сузились, а губы сжались, но, прежде чем он успел объяснить миссис Дэй ее ошибку, та продолжила:

– Мне не терпится рассказать все дамам в Историческом обществе. Обожаю посплетничать о чем-нибудь приятном. – Трейс повернулся к ней боком и закатил глаза. Похоже, решила Ники, миссис Дэй обожает сплетничать о чем угодно. – Скажу вам честно, мы беспокоились за вас. У нас много вдов и вдовцов, и мы знаем, как это тяжело – начать сначала. Но прошло больше года…

– Миссис Дэй, – оборвал ее Трейс хриплым голосом.

– Конечно, конечно. – Она погладила его руку, державшую корзинку с продуктами. – Важно признать, что жизнь продолжается. Приходит время, когда надо сделать шаг вперед, или вы упустите свой шанс найти счастье.

Интуиция подсказывала Ники, что этот разговор может кончиться плохо. Миссис Дэй явно не была знакома с крутым нравом шерифа.

А пожилая дама кивала с видом мудреца:

– Если бы не я, вдовец Томпсон развратил бы моего мужа Майка. Он – хороший человек. Он любит пахучие сигары, но выходит курить на улицу. – Она повернулась к Ники. – Вы же знаете, дорогая, как женщины ценят такие мелкие знаки внимания.

– Миссис Дэй, вы ошиблись, – сумел наконец прервать словоохотливую даму Трейс. – Это мой сын Кармайкл и его няня Ники Родес.

Ники понравилось, как он произносит ее имя. Хотя она называла его Трейс и просила звать ее по имени, он упорно обращался к ней «мисс Родес».

Она подозревала, что таким образом он держит дистанцию.

– О! – Миссис Дэй заморгала, улыбнулась и опять потрясла своим бриллиантом. – Ваш сын. Конечно. Он очарователен. Эти милые кудряшки обманули меня. А о ваших отношениях не беспокойтесь. Все будет. У меня есть предчувствие относительно вас двоих.

Ники просто не посмела взглянуть на Трейса. Он, казалось, лишился дара речи. И вдруг, как будто для того, чтобы сделать ситуацию еще комичнее, пуделиха выпрыгнула из сумки и заскулила.

Микки подпрыгнул, засмеялся и захлопал в ладоши.

– Тихо, Пебблс. – Миссис Дэй беспокойно огляделась по сторонам. – Мистер Уилсон тебя услышит. – Она улыбнулась Трейсу. – Не буду вас больше задерживать. Я должна идти. Между мистером Уилсоном и Пебблс возникла проблема любви и ненависти. Пебблс любит прохладу в этом магазине, а мистер Уилсон ненавидит ее за то, что она – собака. А, вот и Милли. Вы слышали? Ее мама сломала ногу. – Миссис Дэй водворила собаку обратно в корзинку. – Пойду выскажу Милли свое сочувствие.

– Отведите Пебблс домой, миссис Дэй, – посоветовал Трейс своим самым официальным тоном. – Мне бы не хотелось задерживать вас по жалобе хозяина магазина.

Миссис Дэй отмахнулась:

– О! Вы такой забавный!

Он смотрел, как дама движется к своей следующей жертве. Потом повернулся к Ники и поднял брови:

– Она думает, что я пошутил.

Нет. Миссис Дэй совершенно не знает Трейса. Он никогда не шутит, если дело касается закона и порядка.

– Утешьтесь, шериф, – сказала Ники. – Вы не обязаны всегда строго следовать правилам.