Текст книги "Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших"

Глава 43

Подготовка к свадьбе Уоррена и Верны заняла больше двух недель. Не то чтобы нельзя было подготовить все гораздо быстрее, просто, как объяснил Зедд Кэлен, «лучше потянуть время». Он хотел, чтобы все прониклись важностью момента и предвкушали веселье. Чтобы было побольше времени на организацию, изготовление украшений, на приготовление особых блюд и вообще чтобы лагерь принял подобающий облик для большого праздника. Дать людям время вдоволь посплетничать и поболтать о свадьбе в предвкушении торжеств.

Поначалу солдаты довольно вяло приняли новость, но вскоре прониклись атмосферой праздника и вся подготовка превратилась в грандиозное всеобщее веселье.

Уоррена любили все. Он относился к тому типу людей, которых все чуть-чуть жалеют и которые вызывают невольное желание их защищать – эдакий застенчивый нескладеха. Большинство не смыслило ни бельмеса в том, что он говорил. И считали его мало привлекательным для женщин. И то, что он сумел-таки завоевать сердце дамы, казалось им ну совершенно удивительным, и давало мужчинам повод гордиться тем, что он один из них. Это давало им надежду, что в один прекрасный день у них тоже будет свадьба, жена, семья, даже если зачастую все эти храбрые воины внутренне опасались, что и они частенько тоже бывают застенчивыми и неловкими.

Даже за Верну радовались совершенно искренне. Солдаты ее уважали, но никогда не выказывали теплых чувств. Поэтому их веселые и откровенные пожелания всяческих благ приводили Верну в замешательство.

Так что весь лагерь был охвачен предпраздничной суетой куда больше, чем могла надеяться Кэлен. После небольшой заминки в самом начале, уставшие от боев и потерь, давно оторванные от домов и семей солдаты, переварив новость, со вкусом приняли участие в развлечении.

В центре лагеря очистили большой круг – палатки передвинули и возвели на грузовых фургонах помосты, – там-то и должна была проходить свадебная церемония. Помосты нужны были для того, чтобы все присутствующие могли лучше видеть происходящее. Рядышком отвели место под танцы, и все, кто умел играть на музыкальных инструментах и не был на задании, проводили дни и ночи в репетициях. Даже хор организовали, и теперь он репетировал в овраге неподалеку. Куда бы Кэлен ни шла, она постоянно слышала барабаны и флейты, или пронзительные звуки гобоя, или мелодичное звучание струнных инструментов. Музыканты боялись сфальшивить во время праздника куда больше, чем боялись всего Имперского Ордена вместе взятого.

Поскольку в наличии имелось больше сотни сестер Света, было решено устроить после церемонии танцы. Сестры восприняли эту мысль положительно, пока до них не дошло, сколько мужчин приходится на одну женщину и со сколькими им придется танцевать. Но даже несмотря на это, они пришли в восторг от того, сколько внимания им будет уделено во время танцев, и в общем-то идею одобрили. Женщины, возраст которых измерялся столетиями, краснели как девчонки, когда к ним обращались молодые мужчины с просьбой оставить для них танец на грядущей свадьбе.

Ближе к свадьбе солдаты расчистили в лагере своего рода улицы, чтобы после церемонии свадебная процессия могла пройти по всему лагерю. Все хотели иметь возможность лично приветствовать молодоженов и пожелать им счастья.

Кэлен же решила, что после свадьбы Уоррен с Верной поселятся в избушке. Это был ее свадебный подарок, поэтому она пока держала свою задумку в секрете. Так что Кэлен с Карой для видимости поддержали идею масс поставить в сторонке палатку для молодоженов. Кара перенесла вещи Верны в эту самую палатку, где все усыпала пахучими травами и ягодами. Уловка сработала. Верна поверила, что палатка предназначена им с Уорреном, и запретила ему заходить туда до свадьбы.

День свадьбы выдался погожим и не слишком холодным, так что обморозиться никто не рисковал. Снег быстренько убрали с центральной площадки, так что теперь можно было спокойно веселиться. Кое-кто из сестер пришел проверить состояние импровизированной танцплощадки, опробуя ее и давая мужчинам возможность полюбоваться теми, с кем им, возможно, доведется станцевать. Если повезет. Все это было проделано с весельем и задором.

Поскольку Верна все утро провела в своей палатке, где хихикающие сестры делали ей прическу, накладывали макияж и наводили последний штрих на свадебное платье, Кэлен наконец получила возможность украсить и привести в должный вид избушку. Под стрехой в разных углах она повесила мешочки с пахучим бальзамом и украсила стенки пучками красных ягод, за неимением ничего лучшего.

Одна из сестер дала Кэлен кусок полотна, из которого та сделала занавеску на окно. Она трудилась над ней по ночам, вышивая на ткани узоры, чтобы придать простой ткани нарядный вид. А когда все собирались на совещания, прятала ее под подушкой, чтобы Верна с Уорреном не видели. Кэлен расставила по всей комнате ароматные свечи, подаренные сестрами, и наконец повесила занавеску на окно.

Единственное, что Кэлен решила забрать из избушки с собой в палатку, – это статуэтку.

Кэлен как раз застилала постель свежим бельем, когда в избушку ввалилась Кара с чем-то синим в руках.

Заправляя простыню под матрас, Кэлен взглядом проследила, как Кара захлопывает дверь.

– Что это ты приволокла?

– Не поверишь, – ухмыльнулась Кара. – Широкую синюю шелковую ленту. Сестры принайтовали Верну к стулу, пока кудахчат над ней, Зедд отправил Уоррена куда-то там, так что я подумала, что мы с тобой вполне можем использовать эту ленту, чтобы украсить избушку. Чтобы красивее было. Вот, например, можно обернуть лентой мешочки с бальзамом. Будет красиво.

– Отличная мысль, – удивленно пробормотала Кэлен.

Она не знала, что ее больше удивило – вид Кары с синей шелковой лентой или то, что морд-сит произносит слова «украсить» и «красиво» на одном дыхании. И незаметно улыбнулась, довольная тем, что слышит из уст грозной телохранительницы подобное. Зедд куда больший волшебник, чем он думает.

Кэлен с Карой тщательно укрепили ленту на стенке, обвивая ее вокруг мешочков. Стенка получилась такой красивой, что Кэлен глаз не могла от нее оторвать и все время улыбалась. Затем они принялись за стену напротив двери, не жалея ленты, чтобы произвести максимальное впечатление на Уоррена с Верной, когда они войдут в избушку.

– А где ты вообще раздобыла эту ленту? – прошепелявила Кэлен с полным ртом булавок.

– Бенджамин мне достал, – хихикнула Кара, прикрепляя ленту. – И заставил меня пообещать не спрашивать, где он ее раздобыл. Можешь в это поверить?

Кэлен вынула булавки изо рта.

– Кто?

– Что кто? – Высунув язык, Кара старательно загнала булавку в крепкую древесину.

– Кто, ты сказала, дал тебе ленту?

Кара подняла с пола очередную шелковую полоску.

– Генерал Мейфферт. Понятия не имею, где он…

– Ты сказала «Бенджамин».

Опустив ленту, Кара уставилась на Кэлен.

– Ничего подобного.

– Нет, сказала. Назвала его Бенджамином.

– Я сказала генерал Мейфферт. Ты просто подумала…

– Я понятия не имела, что генерала Мейфферта зовут Бенджамин.

– Ну…

– Бенджамин – имя генерала Мейфферта?

Кара обиженно глянула на Кэлен:

– Ты же знаешь, что да.

Кэлен победоносно ухмыльнулась:

– Теперь знаю.

Кэлен облачилась в белое платье Матери-Исповедницы. И с некоторым изумлением отметила, что платье стало чуть-чуть велико, впрочем, учитывая обстоятельства, стоило ли этому удивляться. Из-за мороза она взяла и сделанную для нее из волчьей шкуры мантию, но набросила ее, как плащ. Кэлен наблюдала за церемонией и смотрела на десятки тысяч спокойных лиц. Позади нее возвышалась зеленая стена переплетенных еловых лап. Дыхание вырывалось облачками пара в тихом послеполуденном солнечном воздухе.

Поскольку Зедд проводил церемонию, к Кэлен он стоял спиной. И Кэлен зачарованно взирала на его волнистые белые волосы, обычно всклокоченные, но сегодня тщательно расчесанные и аккуратно уложенные. Волшебник был в своем роскошном темно-бордовом балахоне с черными рукавами и капюшоном. Обшлага отделаны серебряной канителью, а ворот и грудь расшиты золотом. На талии одеяние перетягивал красный атласный пояс с золотой пряжкой. Рядом с ним стояла Эди в обычном платье колдуньи с красной и желтой вышивкой по вороту. И почему-то такой контраст не резал глаз.

Верна была в роскошном лиловом, расшитом золотой канителью по квадратному вырезу платье. Великолепная золотая вышивка украшала узкие рукава, убегая под золотую ленту, стягивающую их у локтя. Легкая накидка закрывала грудь и спускалась на широкую юбку, доходившую почти до пола. Волнистые каштановые волосы Верны украшали синие, золотые и алые цветочки, сделанные сестрами из кусочков шелка. Сияя улыбкой, она являла собой красивую невесту-колдунью, стоящую подле симпатичного жениха в лиловом балахоне волшебника.

Церемония подходила к кульминации, и казалось, все присутствующие подались вперед.

– Берешь ли ты, Верна, этого волшебника себе в мужья, – проговорил Зедд ясным голосом, разносящимся над всей толпой, – сознавая его дар и связанные с этим обязанности, и клянешься ли любить и почитать его до самой смерти?

– Да, – мягко проговорила Верна.

– Берешь ли ты, Уоррен, – заговорила Эди, и голос ее по контрасту с голосом Верны казался еще более скрипучим, – эту колдунью себе в жены, сознавая ее дар и связанные с этим обязанности, и клянешься ли любить и почитать ее до самой смерти?

– Да, – решительно ответил Уоррен.

– Тогда, согласно твоей свободной воле, я признаю тебя, колдунья, достойной этого союза и с радостью благословляю его. – Зедд воздел руки. – Я прошу добрых духов улыбкой принять клятву этой женщины.

– Тогда, согласно твоей свободной воле, я признаю тебя, волшебник, достойным этого союза и с радостью благословляю его. – Эди воздела руки. – Я прошу добрых духов с улыбкой принять клятву этого мужчины.

Все четверо взялись за руки и склонили головы. В центре образованного ими круга воздух засветился и яркий луч вознеся к небесам, будто понес их клятву добрым духам.

Затем Зедд с Эди хором произнесли:

– Отныне вы навечно являетесь мужем и женой, связанными клятвой, любовью, а теперь и волшебным даром.

Волшебный свет начал рассасываться снизу вверх, пока не превратился в одинокую звезду, висящую прямо над ними на послеполуденном небосклоне.

В морозной тишине тысячи людей завороженно смотрели, как Верна с Уорреном скрепляют поцелуем союз, заключенный на свадебной церемонии, которую им вряд ли еще когда доведется увидеть: бракосочетание колдуньи и волшебника, отныне связанных не только простыми обетами, но также и магией.

Когда Уоррен с Верной оторвались друг от друга, оба сияя счастливой улыбкой, толпа взревела. В воздух полетели шапки, загремели радостные вопли.

Сияющие Верна с Уорреном, взявшись за руки, повернулись к солдатам и помахали. Солдаты приветствовали их криками, аплодисментами и свистом, будто каждый из них только что поженил родную сестру и лучшего друга.

И тут грянул хор, взяв такую высокую ноту, что звук эхом отразился от деревьев вокруг. Кэлен аж мороз пробрал. И все в долине почтительно замолчали.

Кара, наклонившись к Кэлен, изумленно прошептала, что хор исполняет древнюю д'харианскую свадебную песнь, родившуюся тысячелетия назад. Поскольку певцы тренировались в уединении, Кэлен впервые услышала эту песню. Мелодия была столь могучей, что смела все эмоции, оставив лишь желание наслаждаться ею. Стоящие на краю платформы Уоррен с Верной тоже попали под власть прекрасного гимна их союзу.

В игру вступили флейты, затем тамбурины. Солдаты, в большинстве своем д'харианцы, улыбались, слушая знакомую музыку. И тут Кэлен вдруг сообразила, что поскольку она чуть ли не всю жизнь считала Д'Хару враждебной державой, то ей никогда и в голову не приходило, что у д'харианцев тоже есть свои традиции и обряды, важные, захватывающие или любимые.

Кэлен покосилась на Кару, которая рассеянно улыбалась, слушая пение. Для Кэлен вся огромная Д’Хара являлась тайной. Она знала лишь д’харианских солдат. И не имела ни малейшего представления о д’харианских женщинах – за исключением морд-сит, а их вряд ли можно посчитать типичными представительницами женского населения Д’Хары, – детях, домах, обычаях. В конечном итоге она начала считать д’харианцев союзниками, но лишь теперь сообразила, что ничего, по сути, не знает об этом народе, о его наследии.

– Это чудесно, – шепнула она Каре.

Кара кивнула, поглощенная чудесной мелодией, так хорошо знакомой ей, и экзотической новинкой для Кэлен.

Когда хор смолк, Верна, чуть шагнув назад, сжала руку Кэлен. Своего рода извинение, знак понимания того, насколько тяжела должна быть для Кэлен эта церемония.

Не желая позволять тоске омрачать торжественное событие, Кэлен ответила на взгляд Верны сияющей улыбкой. И шагнула вперед, встав за спиной Верны и Уоррена, приобняв обоих за плечи. Толпа постепенно смолкла и Кэлен заговорила.

– Отныне эти двое принадлежат друг другу. Возможно, они всегда друг другу принадлежали. Теперь они вместе навсегда. Да пребудут с ними вечно добрые духи.

Вся толпа как один повторила последнюю фразу.

– Я хочу от всего сердца поблагодарить Верна и Уоррена за то, – продолжила Кэлен, обводя взглядом многотысячную толпу, – что они напомнили всем нам, что такое жизнь. Трудно найти более простое и ясное выражение того, ради чего мы действительно сражаемся, чем сегодняшняя свадьба.

Слушатели согласно закивали.

– Ну а теперь кто желает посмотреть, как эта парочка танцует свой первый танец? – воскликнула Кэлен.

Зрители с радостными криками подались назад, освобождая центральную площадку. Музыканты выстроились за скамейками вокруг.

Пока Уоррен с Верной спускались с платформы, чтобы открыть танцы, Кэлен обняла Зедда и чмокнула в щеку.

– Это одна из лучших твоих затей, волшебник.

Он посмотрел на нее своими ореховыми глазами, которые, казалось, проникали в самую душу.

– Ты в порядке, милая? Я понимаю, что все это тяжко.

Кэлен кивнула, упорно продолжая улыбаться:

– В полном. А тебе все это вдвойне тяжелей.

Зедд внезапно улыбнулся.

– Вот теперь узнаю Мать-Исповедницу! В вечной тревоге за других.

Кэлен смотрела, как смеющиеся Уоррен с Верной кружатся в танце в кругу хлопающих солдат.

– Когда они закончат, а ты станцуешь с Эди, не потанцуете ли со мной, сударь? – спросила Кэлен.

– Вместо него?

– Уверена, что ему бы этого хотелось.

Кэлен не могла сейчас заставить себя произнести его имя, иначе волшебство веселой церемонии было бы безвозвратно нарушено.

Зедд игриво вздернул бровь.

– А с чего ты взяла, что я умею танцевать?

– Да потому что нет на свете ничего, что ты не умеешь! – рассмеялась Кэлен.

– Я быть способна выдать целый список того, чего этот тощий старик не умеет, – с улыбкой сообщила возникшая за спиной Зедда Эди.

Когда молодожены закончили первый танец, на площадку стали выходить и другие пары. Зедд с Эди тоже отправились на танцевальный круг, чтобы показать молодежи, как это делается. Кэлен стояла возле круга вместе с Карой. К ним протолкался смеющийся генерал Мейфферт.

– Мать-Исповедница! – Напор толпы подтолкнул его еще ближе. – Мать-Исповедница, какой чудесный день, верно? Видели ли вы когда-нибудь что-либо подобное?

Кэлен невольно улыбнулась совершенно счастливому генералу.

– Нет, генерал Мейфферт, не думаю.

Офицер быстро глянул на Кару. Некоторое время неловко потоптавшись, он затем повернулся к танцующим. Хотя за последнее время люди получше узнали Кэлен, все же она была Исповедницей, женщиной, рядом с которой и стоять-то боялись, не то что прикасаться. Так что вряд ли кто-нибудь отважится пригласить на танец Исповедницу.

Или морд-сит.

– Генерал? – окликнула Кэлен Мейфферта. – Генерал, не могли бы вы оказать мне огромную личную услугу?

– Конечно, Мать-Исповедница! – рявкнул офицер. – Все, что пожелаете! Что я могу для вас сделать?

Кэлен указала на танцевальный круг и толпящихся вокруг солдат и сестер.

– Не могли бы вы потанцевать? Я понимаю, что в принципе мы должны быть начеку во избежание возможных недоразумений, но мне кажется, что люди намного лучше проникнутся праздничным духом этого торжества, если их генерал выйдет в круг и спляшет.

– Сплясать?

– Да.

– Но я… То есть я не знаю, кто…

– Ой, пожалуйста, перестаньте выкручиваться! – Кэлен повернулась, будто ей только что пришла в голову мысль. – Кара. Почему бы тебе не пойти с ним потанцевать, чтобы его люди поняли, что они тоже могут подключиться к танцам?

Голубые глаза Кары заметались между Кэлен и генералом.

– Ну, вообще-то я не понимаю, каким образом…

– Сделай это ради меня. Ну пожалуйста, Кара! – Кэлен повернулась к генералу. – По-моему, мне довелось слышать, как кто-то упоминал, что вас зовут Бенджамин?

Генерал почесал висок.

– Верно, Мать-Исповедница.

Кэлен снова обернулась к Каре.

– Кара, Бенджамину вот нужна партнерша на танец. Как насчет тебя? Пожалуйста. Ради меня!

Кара откашлялась.

– Ну ладно. Только ради вас, Мать-Исповедница.

– И не вздумай переломать ему ребра или еще что-нибудь. Нам нужны его таланты.

Кара бросила на Кэлен сердитый взгляд, пока довольный генерал вел ее в круг.

Скрестив руки на груди, Кэлен с ухмылкой смотрела, как генерал обнял Кару. Денек получился почти что идеальный. Почти что.

Кэлен наблюдала, как Бенджамин изящно кружит Кару в танце, а солдаты вытаскивают вдруг засмущавшихся сестер из рядов зрителей в танцевальный круг. И тут к ней подскочил капитан Райан.

Он вытянулся в струнку.

– Мать-Исповедница… Хм, ну… Мы через многое с вами прошли, и, если не сочтете меня чересчур дерзким, могу ли я пригласить вас… ну, на танец?

Кэлен изумленно заморгала, уставившись на молодого галеанца.

– Ой, ну конечно, Брэдли! Я с удовольствием с тобой потанцую. Но только если ты пообещаешь, что не станешь обращаться со мной, как со стеклянной. Мне совсем не хочется выглядеть глупо.

Ухмыльнувшись, он кивнул.

– Договорились!

Кэлен вложила ладонь ему в руку, а вторую положила на плечо. Капитан обнял ее широкой ладонью за талию под мантией и закружил в танце среди радостно приветствовавших их зрителей. Кэлен стойко выдержала все это, улыбаясь и смеясь. Она думала о статуэтке, напоминая себе, что ей необходимо быть такой же стойкой, что она в состоянии расслабиться и принимать праздник как он есть и не думать о том, чего нет, пока чужой мужчина обнимает ее, пусть и застенчиво.

– Брэдли, ты чудесный танцор.

Его глаза гордо сверкнули. Кэлен почувствовала, как напряжение оставило его, и он плавно заскользил под звуки музыки. Кэлен углядела Кару с Бендажмином, отчаянно старавшихся танцевать, не глядя друг на друга. Когда генерал кружил Кару вокруг себя, он твердо поддерживал ее за талию, длинные светлые волосы Кары развевались шлейфом. Затем Кэлен увидела, как Кара глядит в глаза Мейфферта и улыбается.

Кэлен мысленно облегченно вздохнула, когда танец закончился и капитана Райана сменил Зедд. Прижавшись к старому волшебнику, она задвигалась в медленном ритме.

– Я тобой горжусь, Мать-Исповедница. Ты подарила этим людям прекрасную вещь.

– И что же?

– Свое сердце. – Он склонил голову набок. – Видишь, как они на тебя смотрят? Ты придаешь им мужество. Ты дала им повод верить в то, что они делают.

– Ах ты хитрюга! Ты можешь дурить головы другим, но не мне. Это ты придаешь мне мужество.

Зедд лишь улыбнулся.

– Знаешь, с самой первой Исповедницы ни один мужчина не догадался, как любить такую женщину, чтобы при этом ее магия не уничтожила его. И я рад, что именно моему внуку удалось совершить этот подвиг благодаря его любви к тебе. Я люблю тебя как родную внучку, Кэлен, и жду не дождусь того дня, когда ты снова будешь вместе с моим внуком.

Кэлен положила голову Зедду на плечо и они продолжили молча танцевать, предаваясь своим воспоминаниям.

Танцы продолжались. Солнце наконец зашло и теперь площадку освещали факелы и огни костров. Сестры после каждого танца меняли партнеров, и все же вереница веселых мужчин, желающих с ними потанцевать, не заканчивалась, причем отбоя не было от партнеров не только у самых молодых и красивых сестер. Помощники поваров расставили на столах простое угощение, обмениваясь шуточками с солдатами, отправлявшимися на службу. Уоррен с Верной между танцами продегустировали самые различные блюда с разных столов.

Кэлен еще разок станцевала с капитаном Райаном и еще раз с Зеддом, но затем заняла себя беседой с солдатами и офицерами, чтобы ей больше не пришлось с кем-либо танцевать, на тот случай, если кто-то еще наберется храбрости пригласить ее на танец. Так ей куда лучше удавалось наслаждаться празднеством.

Она как раз беседовала с юными офицерами, наперебой рассказывающими ей, как им нравится праздник, когда кто-то тихонько тронул за плечо. Обернувшись, она увидела улыбающегося Уоррена.

– Мать-Исповедница, почту за честь пригласить вас на танец.

Кэлен заметила, что Верна танцует с Зеддом. Что ж, этот танец будет совсем иным.

– Я охотно потанцую с таким неотразимым женихом.

Уоррен двигался легко и изящно, а вовсе не скованно, как она ожидала. Он казался совершенно умиротворенным, спокойно воспринимая толчею, солдат, радостно похлопывавших его по спине, и шутливые замечания сестер.

– Мать-Исповедница, я хотел поблагодарить тебя за самый лучший день в моей жизни.

Кэлен улыбнулась, глядя в его молодое лицо с древними глазами.

– Спасибо тебе, Уоррен, что согласился на это большое торжество. Я знаю, что такие вещи не в твоем вкусе…

– О, вовсе нет! Просто, понимаешь, меня частенько называли кротом.

– Да? А почему?

– Потому что я обычно все время торчал в хранилищах, изучая пророчества. Не то чтобы я так уж обожал копаться в книжках… Я просто боялся выходить.

– Но все же вышел.

– Ричард меня вытащил.

– Да? Я не знала.

– В каком-то смысле ты продолжила то, что он начал. – Уоррен рассеянно улыбнулся. – Я просто хотел поблагодарить тебя. Я знаю, как мне его не хватает и как его не хватает Берне. И знаю, что людям не хватает их магистра Рала.

Кэлен смогла лишь кивнуть.

– И знаю, как ты скучаешь по мужу. Именно поэтому я и хотел тебя поблагодарить. За то, что ты подарила нам вот этот праздник, за то, что ты сегодня даришь нам свое обаяние, несмотря на душевную боль. Все здесь разделяют с тобой эту боль. Пожалуйста, помни, что, хоть тебе его и недостает, ты не одинока и находишься среди тех, кто тоже его любит.

Кэлен печально улыбнулась:

– Спасибо.

Они продолжили танец, хихикая над изредка проскальзывающими фальшивыми нотами и неуклюжими па некоторых солдат. Музыка вдруг резко смолкла.

И тогда Кэлен услышала звуки рога.

Встревоженные солдаты мгновенно кинулись за оружием, но тут один из часовых крикнул, что это приближаются свои.

Озадаченная Кэлен вытягивала шею, как и все остальные, пытаясь увидеть, кто же это может быть. Все ее войска были здесь. Она разрешила всем присутствовать на торжестве.

Толпа расступилась перед всадниками. Кэлен не смогла скрыть удивления. Генерал Болдуин, главнокомандующий кельтонских войск, возглавлял колонну, восседая на великолепном гнедом жеребце. Он резко остановил коня. Пригладив пальцем подернутые сединой темные усы, он оглядел толпу вокруг себя. Седеющие темные волосы закрывали уши, на макушке проглядывала лысина. Генерал являл собой величественное зрелище в подбитом зеленым шелком плаще, закрепленном на плече двумя аграфами. Его лазоревый камзол украшал герб, разделенный по диагонали черной линией на желтое и синее поле. Высокие ботфорты были приспущены ниже колен. Длинные черные, отороченные мехом перчатки он засунул за широкий ремень с резной пряжкой.

Солдаты расступились, давая Кэлен пройти.

– Генерал!

Болдуин в свойственной ему величественной манере поднял руку, расплывшись в улыбке.

– Рад вас видеть, Мать-Исповедница.

Кэлен начала было говорить, но тут, раздвигая толпу, на танцевальный круг вылетели лошади. Они вынеслись в круг, как языки пламени – дюжина морд-сит в красном кожаном облачении. Одна из них ловко соскочила с коня.

– Рикка! – воскликнула Кара.

Женщина цепким взглядом обежала толпу. Наконец углядела Кару, тут же выскользнувшую из объятий генерала Мейфферта.

– Кара, – проговорила вновь прибывшая как своего рода приветствие. Она огляделась по сторонам. – А где Ханна?

– Ханна? – переспросила Кара, подходя ближе. – Ее здесь нет.

Женщина поджала губы.

– Так я и думала. Когда я так и не получила никакого ответного послания, то подумала, что ее больше нет… Но все надеялась…

Кэлен вышла вперед, несколько раздраженная тем, что женщина посмела вылезти вперед генерала Болдуина.

– Рикка, не так ли?

– А! – По лицу Рикки скользнула понимающая улыбка. – Ты, должно быть, не кто иная, как жена магистра Рала, Мать-Исповедница. Узнаю описание. – Она небрежно отсалютовала, прижав кулак к сердцу. – Да, я Рикка.

– Рада видеть здесь тебя и твоих сестер по эйджилу.

– Я примчалась из Эйдиндрила, как только Бердина получила ваше послание. В нем многое объяснялось. Мы с ней его обсудили и решили, что я с несколькими сестрами должна отправиться сюда, чтобы помочь нашему делу. Шесть морд-сит я оставила с Бердиной охранять Эйдиндрил и замок Волшебника. А еще я привела двадцать тысяч солдат. А с этим вот генералом – она ткнула пальцем себе за спину – мы повстречались неделю назад.

– Ваша помощь нам, безусловно, пригодится. Очень мудро со стороны Бердины. Я ведь знаю, как ей хотелось тоже приехать, но она знает город и замок. И рада, что она последовала моим указаниям. – Кэлен вперила в Рикку твердый взгляд Матери-Исповедницы. – А ты прервала генерала Болдуина. Кара рванула Рикку за руку и оттащила в сторону.

– Рикка, нам надо поговорить, прежде чем ты приступишь к служению лорду Ралу и его жене, которая к тому же еще и сестра по эйджилу.

Рикка удивленно вздернула бровь.

– Да ну? И как такое может…

– Позже! – с улыбкой оборвала ее Кара, прежде чем та успела вляпаться в еще более крупные неприятности, и оттеснила Рикку и прочих морд-сит в сторонку. Зедд, Эди, Уоррен и Верна подошли к Кэлен.

Генерал Болдуин, успевший тем временем спешиться, шагнул вперед и опустился на колено, склонив голову.

– Моя королева, Мать-Исповедница.

– Поднимись, дитя мое, – произнесла Кэлен формальный ответ под внимательным взглядом всех обитателей лагеря. Для них все происходящее тоже было немаловажным.

Генерал встал.

– Я приехал, как только получил ваше письмо, Мать-Исповедница.

– Сколько людей вы привели с собой?

Вопрос, казалось, его несказанно удивил.

– То есть как… Всех. Сто семьдесят тысяч. Когда моя королева просит привести ей армию, я ей таковую привожу.

По лагерю пробежал шепоток. Новость передавалась из уст в уста.

Кэлен была ошарашена. Она даже перестала ощущать холод.

– Просто превосходно, генерал. Войска нам очень нужны. Мы ведем настоящую войну, как я уже объясняла в письме. Имперскому Ордену постоянно подходит подкрепление. Нам нужно отрезать эти пути.

– Понял. Кельтонская армия вкупе с теми д’харианцами, что пришли с нами из Эйдиндрила, втрое увеличивает имеющиеся здесь в вашем распоряжении силы.

– И можем вызвать еще дополнительные войска из Д’Хары, – добавил генерал Мейфферт.

Кэлен почувствовала, как искорка веры загорается в ее сердце.

– К весне они нам наверняка понадобятся. – Она повернулась к генералу Болдуину. – А как там лейтенант Лейден?

– Кто? О, вы, должно быть, имеете в виду сержанта Лейдена. Теперь он всего лишь возглавляет разведвзвод. Когда солдат бросает свою королеву, он может считать себя счастливцем, если сохранит голову на плечах, но с учетом того, что он действовал в защиту ее народа… Я просто отправил его охранять отдаленный перевал. Надеюсь, он достаточно тепло одевается.

Кэлен захотелось обнять лихого генерала. Но вместо этого она лишь благодарно коснулась пальцами его руки.

– Благодарю, генерал. Нам, безусловно, нужны войска.

– Ну, они встали лагерем в полусутках пути отсюда. Не мог притащить их всех сюда.

– Все в порядке. – Кэлен жестом подозвала морд-сит. – Вас я тоже рада видеть, Рикка. С помощью морд-сит мы сможем успешней справляться с вражескими колдунами. Возможно, мы даже сможем изменить расклад. Кара уже помогла расправиться с несколькими волшебниками, но, боюсь, лорд Рал возложил на нее другую задачу, приказав охранять меня. Так что она продолжит действовать в этой роли. Ну а вы все вольны отправляться на отлов.

Рикка склонилась в поклоне.

– Охотно. – Выпрямившись, она улыбнулась. – А Бердина ведь предупреждала меня насчет нее, – вполголоса сообщила она Каре.

– Тебе следовало бы прислушаться к Бердине, – хлопнула ее Кара по спине. – Пошли, я помогу тебе найти место…

– Нет, – остановила их Кэлен. – Сегодня праздник. Генерал, Рикка и все сестры тоже приглашены. Вообще-то я просто настаиваю.

– Что ж, – просветлела Рикка, – мы будем рады остаться. Чтобы защищать жену магистра Рала.

Кэлен привлекла Рикку поближе.

– Рикка, у нас тут уйма мужчин и очень мало женщин. Сейчас танцы. Иди и танцуй.

– Что?! Да ты в своем…

Кэлен вытолкнула морд-сит в танцевальный круг. И щелкнула пальцами музыкантам.

– Продолжим!

Она повернулась к генералу Болдуину.

– Генерал, вы прибыли в самое подходящее время. В разгар праздника. Не соблаговолите ли потанцевать со мной?

– Мать-Исповедница?

– Я также и ваша королева. Генералы ведь танцуют с королевами, не так ли?

Улыбнувшись, Болдуин галантно предложил ей руку.

– Конечно, танцуют, моя королева!

Когда уже давным-давно стемнело, свадебная процессия прошествовала по «улицам» лагеря, приветствуя всех обитателей. Солдаты от души поздравляли Уоррена с Верной, давали ехидные советы, дружески похлопывали по спине или просто махали руками.

Кэлен вспомнила те времена, когда Срединные Земли трепетали перед этими людьми. В правление Даркена Рала они были грозными завоевателями, внушавшими ужас. И она удивлялась, насколько человечными и воспитанными оказались д’харианцы, когда им дали возможность проявить себя таковыми. На самом деле эту возможность дал им Ричард. И она знала, что многие из этих людей отлично это понимают и высоко ценят.

Наконец они дошли до конца длинной, продуваемой всеми ветрами дороги, до палатки, которую Уоррен с Верной считали своим новым жильем. Сопровождающие пожелали новобрачным доброй ночи и отправились назад, догуливать свадьбу.

Не давая молодоженам остановиться, Кэлен втиснулась между ними, взяв обоих под руки, и повела по тропинке среди высоких деревьев. Лунный свет, проникая сквозь кроны, мягко освещал снег. Не имея представления о том, что она затеяла, Верна с Уорреном и не подумали протестовать, когда Кэлен потащила их дальше.

Наконец за деревьями показалась избушка. Кэлен остановилась, чтобы дать новобрачным возможность увидеть пробивающийся сквозь занавеску свет. По сравнению с жизнью в военном лагере этот мирный домик казался еще более романтичным.