Текст книги "Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших"

– Капитан Циммер его прикончил. – Он скривился от отвращения, продолжив доклад. – Убийца был в д’харианской форме. И спокойно передвигался по лагерю, пока не обнаружил цель – капитана Циммера – и не напал.

Верна взволнованно сказала:

– Капитану может помочь одна из сестер.

Кэлен кивком отпустила сержанта. Тот отсалютовал, прижав кулак к сердцу, и отбыл, возвращаясь в своим обязанностям.

И тут Кэлен увидела Зедда. Перед его балахона был мокрым и черным, несомненно, от крови. По лицу старого волшебника струились слезы. По телу Кэлен побежали мурашки.

Верна ахнула, когда Зедд внезапно увидел ее и замер на мгновение, прежде чем поспешил к ним. Верна вцепилась в плечо Кэлен.

Зедд схватил Верну за руку.

– Торопись, – только и сказал он.

Больше ему ничего и не надо было говорить. Все и так все поняли.

С горестным криком Верна поспешила за старым чародеем. Кэлен с Карой побежали следом. Зедд очень быстро вел их среди снующих солдат, несущихся галопом лошадей, марширующих колонн и проводивших перекличку офицеров.

Перекличка нужна была из-за того, что на убийцах была д’харианская форма и они могли спокойно подобраться к своей добыче. Так что было жизненно важно пересчитать всех, чтобы вычислить чужаков. Трудная и сложная задача, но необходимая.

Они протолкались в толпу у палаток, где лежали раненые. Кто-то выкрикивал приказы, несли раненых. В каждой палатке лежали десять—двенадцать человек.

Верна устремилась вперед. Зедд придержал ее, взяв за руки.

– Один из нападавших порезал Холли, – сдавленным голосом проговорил он. – Оказавшийся поблизости Уоррен попытался защитить девочку. Верна, клянусь тебе душой моей умершей жены… Я сделал все, что мог. Да простят мне добрые духи, но я обязан тебе сказать… Я не в силах ему помочь. Он зовет тебя и Кэлен.

Кэлен замерла, сердце подкатило к горлу. Зедд, легонько подтолкнув ее в спину, заставил поторопиться. Кэлен следом за Верной нырнула в палатку.

В дальнем конце палатки лежали закрытые простынями шесть мертвых тел. Там и сям из-под простыней торчали окровавленные руки. На одном из мертвецов не было сапога. Кэлен стояла, тупо на все смотрела и никак не могла сообразить, каким образом солдат потерял сапог. Это казалось так глупо – умереть и потерять сапог. Трагедия и комедия под одним саваном.

Уоррен лежал на матрасе. Над ним склонилась сестра Филиппа. С другой стороны сидела сестра Фиби, держа его за руку. Обе подняли на Верну залитые слезами лица.

– Уоррен, – проговорила сестра Филиппа. – Это Верна. Она здесь. И Кэлен тоже.

Обе сестры быстро отодвинулись, освобождая место для Верны и Кэлен. Зажимая рот, чтобы не зарыдать вслух, они стрелой вылетели из палатки.

Уоррен был белее лежащих рядом чистых бинтов. Его широко раскрытые глаза смотрели вверх… словно он уже ничего не видел. Светлые кудрявые волосы слиплись от пота. Балахон насквозь пропитался кровью.

– Уоррен! – простонала Верна. – Ох, Уоррен!

– Верна? Кэлен? – едва слышно прошептал он.

– Да, любовь моя. – Верна осыпала поцелуями его ладонь.

– Я тоже здесь, Уоррен. – Кэлен сжала безвольную руку молодого волшебника.

– Я должен был продержаться. До вашего возвращения. Чтобы сказать вам обеим.

– Что сказать, Уоррен? – сквозь слезы выговорила Верна.

– Кэлен…-прошептал он.

– Я здесь, Уоррен, – наклонилась она к нему. – Не пытайся говорить, просто…

– Послушай меня…

Кэлен прижала его ладонь к своей щеке.

– Я слушаю, Уоррен.

– Ричард прав. Его видение. Я должен сказать тебе.

Кэлен не находила слов.

По его пепельному лицу скользнула улыбка.

– Верна…

– Что, любовь моя?

– Я люблю тебя. Всегда любил.

– Уоррен, не умирай! – Верна едва могла говорить сквозь душившие ее слезы. – Не умирай! Пожалуйста, не умирай!

– Поцелуй меня, пока я еще жив, – прошептал Уоррен. – И не оплакивай меня, а думай о том, как счастливы мы были. Поцелуй меня, любимая.

Наклонившись, Верна приникла к его губам в нежном любящем поцелуе, роняя слезы на его лицо.

Не в силах дольше выносить душераздирающей сцены, Кэлен вылетела из палатки и оказалась в объятиях Зедда. Она рыдала, уткнувшись ему в плечо.

– Да что же мы творим? – всхлипывала она. – Ради чего? К чему все это? Мы все теряем!

Зедд молча слушал, как она оплакивает бесполезность всего этого.

Тянулись минуты. Кэлен усилием воли заставила себя собраться, снова стать Матерью-Исповедницей. Она не могла допустить, чтобы люди видели ее слабость.

Вокруг молча стояли солдаты. Тут из темноты вышел генерал Мейфферт, Кара с трудом скрыла радость. Он быстро подошел к Каре, но не прикоснулся к ней.

– Рад видеть, что вы вернулись, – сказал он Кэлен. – Как Уоррен?

Кэлен не могла сказать ни слова.

– Не думал, что он протянет так долго, – покачал головой Зедд. – Думаю, он держался лишь на одном желании еще раз увидеть жену.

Генерал горестно кивнул.

– Мы поймали того, кто это сделал.

Кэлен мгновенно оживилась.

– Приведите его ко мне! – прорычала она.

Генерал мгновенно заторопился за убийцей. Повинуясь жесту Кэлен, Кара последовала за ним.

– Что он тебе сказал? – тихо спросил Зедд так, чтобы не слышали остальные. – Он хотел тебе что-то сказать.

Кэлен тяжело вздохнула.

– Он сказал: «Ричард прав».

Зедд с несчастным видом уставился в пространство. Уоррен был его другом. Кэлен никогда прежде не видела, чтобы Зедд так привязывался к кому-то, как привязался к Уоррену. Их объединяли такие вещи, которые, она знала, ей никогда не постичь. Несмотря на кажущуюся молодость, Уоррену было больше ста пятидесяти лет, почти ровесник Верны. Для Зедда, всегда выглядевшего как мудрый старый чародей, должно быть, было особенно приятно обсуждать всякие волшебные штучки с человеком понимающим, вместо того чтобы постоянно что-то объяснять и растолковывать.

– Мне он сказал то же самое, – прошептал Зедд.

– Почему Уоррен не воспользовался магией? – спросила Кэлен.

Зедд провел пальцем по щеке.

– Он просто шел мимо, когда этот человек вдруг схватил Холли и пырнул ее. Может быть, убийца не смог найти свою цель, а может, просто заблудился и растерялся либо просто запаниковал и решил убить первого попавшегося, а Холли подвернулась ему под руку.

Кэлен провела ладонью по лицу.

– А может, ему было велено искать волшебника в таком вот балахоне, и, завидев Уоррена, он напал на Холли, чтобы создать переполох и добраться таким образом до Уоррена.

– Тоже возможно. Уоррен в точности не знает. Все произошло мгновенно. Уоррен просто оказался там и среагировал. Я спрашивал его, но он и сам не знает, почему не воспользовался магией. Может быть, увидев сверкающий нож, он побоялся убить Холли, поскольку этот тип держал ее в руках. И в инстинктивном порыве спасти девочку он просто попытался отнять кинжал. И это было смертельной ошибкой.

– А может, Уоррен просто колебался, прежде чем прибегнуть к магии.

Зедд печально пожал плечами:

– Секундное колебание стоило жизни многим волшебникам.

– Если бы я не колебалась, – проговорила Кэлен, предаваясь горьким воспоминаниям, – Никки бы меня не заполучила. И не захватила бы Ричарда.

– Не пытайся исправить прошлое, дорогая. Это невозможно.

– А как насчет будущего?

– То есть? – посмотрел ей в глаза Зедд.

– Помнишь, в конце прошлой зимы, когда мы покидали лагерь – когда Имперский Орден двинулся вперед? – Зедд кивнул и она продолжила: – Уоррен тогда указал на карте это вот место. И сказал, что мы должны находиться здесь, чтобы остановить Орден.

– Ты хочешь сказать, он знал, что умрет здесь?

– Это ты мне скажи.

– Я волшебник, а не пророк.

– Но Уоррен пророк. – Зедд промолчал, и Кэлен шепотом спросила:

– А что с Холли?

– Не знаю. Я шел поговорить с Уорреном. Все только что произошло. Солдаты ловили того типа. Уоррен орал, чтобы брали живьем. Наверное, считал, что убийца владеет ценными сведениями. Видел истекающую кровью Холли. Она была без сознания. Я немедленно приказал перенести Уоррена сюда и начал работать с ним. Примчавшиеся сестры поместили Холли в другую палатку. – Раздраженный взгляд Зедда уперся в землю. – Я использовал все свои знания. Но их оказалось недостаточно.

Кэлен успокаивающе приобняла его за плечи.

– Все это изначально было не в нашей власти.

Ей было странно видеть человека, служившего ей постоянным источником силы, в состоянии такой слабости. Конечно, глупо было считать, что он останется бесстрастным и сильным в подобных обстоятельствах, но все же это как-то выбивало из колеи. В это мгновение Кэлен осознала все потери, что перенес Зедд за свою жизнь. Сейчас это было отчетливо видно в его ореховых глазах.

Солдаты расступились: вернулись генерал Мейфферт и Кара. За ними два здоровенных солдата волокли юнца. Почти что мальчика вообще-то. Он был достаточно мускулистым, но не шел ни в какое сравнение с тащившими его богатырями. Волосы падали на наглые темные глаза.

– Значит, – вызывающе заговорил юнец, – служа Ордену, я, кажись, заколол кого-то важного. И теперь я герой.

– Поставьте его на колени перед Матерью-Исповедницей, – спокойно приказал генерал Мейфферт.

Солдаты пнули парня под коленки, вынуждая опуститься на землю. Стоя перед ней на коленях, он продолжал ерничать.

– Значит, ты и есть та самая важная шлюха, о которой я так много слыхал. Жаль, что тебя не оказалось поблизости. Я б охотно порезал тебя. Думаю, я кое-кому показал, что неплохо орудую ножичком.

– Следовательно, за неимением меня ты вместо этого порезал ребенка, – спокойно проговорила Кэлен.

– Только чтобы попрактиковаться. Я бы порезал куда больше народу, если бы этот здоровенный тупой боров не наскочил на меня. Но я все равно выполнил мой долг перед Орденом и Создателем.

Это была бравада человека, знавшего, что вот-вот заплатит окончательную цену за свои действия. Он пытался убедить сам себя, что выполнил важное задание. Он хотел умереть героем, а потом в награду отправиться прямиком к Создателю.

Из палатки вынырнула Верна. Двигалась она неторопливо. Лицо ее было пепельно-серым и печальным. Кэлен взяла ее под руку, чтобы поддержать, если понадобится.

Увидев коленопреклоненного юнца, Верна остановилась.

– Это он? – спросила она.

Кэлен ласково сжала руку Верны, предлагая молчаливую поддержку.

– Это он, – подтвердила Кэлен.

– Точно, – ухмыльнулся Берне парень. – Я – тот, кто зарезал вражеского волшебника. Я герой. Орден принесет людям свободу и облегчение, и я этому помог. Такие, как вы, всегда пытаются держать нас в черном теле.

– Держать вас в черном теле, – мертвенным голосом повторила Верна.

– Те, кто от рождения обладает всеми преимуществами и удачей, никогда не хотят делиться. Я ждал, но никто так ни разу и не предоставил мне шанса, пока Орден мне его не дал. Я нанес удар угнетателям людей. Я помог принести справедливость тем, у кого никогда не было шанса. Я убил плохого человека. Я герой!

Молчание всех окружающих казалось еще более гнетущим из-за царившего в лагере шума– солдаты искали оставшихся убийц. Офицеры выкрикивали имена, выслушивая быстрые ответы. Рыщущие в поисках чужаков солдаты сновали во всех направлениях, металлические кольчуги и оружие звенели, как тысячи крошечных колокольчиков.

Стоящий на коленях парень ухмыльнулся Берне.

– В другой жизни Создатель вознаградит меня. Я не боюсь смерти. Я заслужил вечность в его негасимом Свете.

Верна обежала взглядом присутствующих.

– Мне все равно, что вы с ним сделаете, – проговорила она, – но я желаю слышать его вопли всю ночь напролет. Я хочу, чтобы весь лагерь слышал его вопли всю ночь. Я хочу, что бы разведчики Ордена слышали его вопли. Это будет мое подношение Уоррену.

Молодой человек облизнул губы, сообразив, что дела идут не так, как он ожидал.

– Это нечестно! – громко запротестовал юный убийца.

Его начало трясти от страха. Он был готов к мученической смерти, быстрому концу. Но происходило что-то непредвиденное.

– Он умер быстро. И мне должна быть дарована такая же быстрая смерть! Это неправильно!

– Неправильно? Что действительно неправильно, – с жутким спокойствием произнесла Верна, – так это что твоя мать вообще раздвинула ноги для твоего отца. И теперь мы несколько запоздало, но исправим ее ошибку. Что действительно неправильно, так это что хороший и добрый человек погиб от руки ничтожной мелкой трусливой гадины, настолько лишенной здравого смысла, что неспособна распознать ложь, которую теперь выплескивает на нас.

Ты хочешь обменять свою жизнь на ту, что ты забрал? Жаждешь умереть за дело, которое по глупости считаешь благородным? Ты получишь то, что хочешь, молодой человек. Но прежде чем умрешь, ты полностью осознаешь, что именно отдаешь, насколько ценна твоя жизнь и как глупо растрачена. И в конечном итоге начнешь жалеть, что мать тебя вообще породила на свет, так же сильно, как сожалеем об этом мы.

Верна обвела решительным взглядом молча наблюдавшую группу.

– Такова моя воля. Пожалуйста, проследите, чтобы она была выполнена.

– Тогда позволь это сделать мне, – шагнула вперед Кара. На ее суровом лице не было и намека на милосердие. – Я лучше всех справлюсь с поставленной тобой задачей, Верна.

Сопляк истерически расхохотался.

– Баба? Вы все считаете, что какая-то здоровенная блондинистая сучка преподаст мне урок? Вы все и впрямь такие психи, как мне говорили!

Верна кивнула.

– Буду тебе обязана, Кара. – Она повернулась, чтобы уйти, но задержалась. – Не позволяй ему умереть до утра, пока я не приду, чтобы присутствовать при этом. Я хочу посмотреть ему в глаза и увидеть, пришел ли этот юноша к пониманию реальности, что жизнь вообще – штука несправедливая, прежде чем расстанется со своей жизнью ни за грош и за то, что является частью великого зла.

– Обещаю тебе, – мягко проговорила Кара, – хоть для тебя в твоей скорби эта ночь покажется вечностью, для него она будет гораздо длинней.

Верна лишь на ходу благодарно коснулась руки Кары.

Когда Верна растворилась в ночи, Кара повернулась к Кэлен.

– Мне понадобится палатка. Не стоит никому видеть, что я с ним делаю. Достаточно будет его воплей.

– Как пожелаешь.

– Мать-Исповедница! – Юнец отчаянно вырывался, но солдаты держали крепко. – Если ты такая добрая, как заявляешь, то прояви милосердие!

С губ юнца свисала слюна, он тяжело дышал.

– Я и проявляю, – ответила Кэлен. – Я позволяю тебе понести то наказание, что вынесла тебе Верна, а не то, которому подвергла бы тебя я.

Кара, щелкнув пальцами, указала на парня и двинулась прочь. Солдаты поволокли верещащего юнца следом за ней.

– А что с остальными, которых мы поймали? – спросил генерал у Кэлен.

Кэлен направилась к своей палатке.

– Перережьте им глотки.

Глава 62

Кэлен села, когда поняла, что больше не слышит отдаленных воплей. До рассвета еще было далеко. Может, у него неожиданно отказало сердце?

Нет, Кара – морд-сит, отлично обученная своему делу.

Кэлен лежала полностью одетая на кровати, слушала душераздирающие крики, переживала за Верну и тосковала по Уоррену. Кэлен иногда покрывалась испариной – когда думала о том, как Ричард однажды перенес воздействие эйджила морд-сит.

Чтобы прогнать непрошеные жуткие картинки, она смотрела на «Сильную духом». Свисавшая на веревке лампа освещала резную фигурку теплым светом, грациозные линии развевающегося платья, сжатые кулаки и гордо вскинутую голову. Сколько бы Кэлен ни смотрела на статуэтку, ей никогда не надоедало. Всякий раз это было потрясение.

Ричард предпочел так смотреть на жизнь, вместо того чтобы поддаться горечи. Погрязни он в разочаровании и горечи, это только лишило бы его способности испытывать счастье.

Кэлен услышала снаружи какой-то шум. Не успела она вскочить, как в проем отдернутого полога просунулась голова Кары. Голубые глаза морд-сит сверкали смертельной яростью. Она вошла в палатку, волоча за волосы мальчишку. Того трясло и он судорожно моргал, кровь заливала ему глаза.

Скрипнув зубами, Кара швырнула его вперед. Он рухнул в грязь у ног Кэлен.

– В чем дело? – спросила Кэлен.

Выражение глаз Кары показывало, что она на грани тотального бешенства, едва владеет собой, в ней мало что осталось человеческого. Она практически являла собой живое воплощение того, что называлось одни словом: безумие.

Опустившись на колени, Кара схватила юнца за волосы. Рванув ему голову назад, она притиснула его к своему алому кожаному облачению и прижала эйджил к горлу. Тот задохнулся и закашлял. Изо рта хлынула кровь.

– Скажи ей! – прорычала Кара.

Он, словно сдаваясь, поднял руки.

– Я его знаю! Я его знаю!

Кэлен хмуро поглядела на испуганного юнца.

– Кого ты знаешь?

– Ричарда Сайфера! Я знаю Ричарда Сайфера! И его жену, Никки!

Кэлен показалось, что мир рухнул. Под тяжестью этого мира она опустилась на колени перед подопечным Кары.

– Как тебя зовут?

– Гейди! Я Гейди!

Кара прижала эйджил к его спине, он дико заорал. Она с размаху ударила его лицом в землю.

– Кара, погоди, – вытянула руку Кэлен. – Нам надо с ним поговорить.

– Знаю. Я просто забочусь о том, чтобы он захотел с нами говорить.

Кэлен еще никогда не видела Кару такой… распоясавшейся. Она не просто выполняла просьбу Верны. Для Кары это дело имело личный оттенок. Уоррен ей нравился, но, что было куда хуже для Гейди, в Ричарде заключалась жизнь Кары.

Морд-сит снова подняла юнца. Из сломанного носа текла кровь. Когда свет упал на Кару, Кэлен заметила блестящую на красной коже кровь.

– А теперь я желаю, чтобы ты рассказал Матери-Исповеднице все, что знаешь.

Хныча, он закивал, не успела Кара даже договорить приказ.

– Я жил там… куда они приехали. Я жил там, где Ричард с женой…

– С Никки, – поправила Кэлен.

– Да, с Никки. – Он не понимал, что она имеет в виду. – Они поселились в комнате в нашем доме. Мне с моими друзьями он не понравился. А потом Камиль с Набби начали с ним разговаривать. И Ричард начал им нравиться. Я разозлился…

Он так заикался, что никак не мог договорить. Схватив его за скользкий от крови подбородок, Кэлен потрясла его голову.

– Говори! Или я прикажу Каре начать все заново!

– Я не знаю, что говорить, что вам нужно, – прохныкал он.

– Все, что тебе известно о нем и Никки! Все! – проорала Кэлен в дюймах от его лица.

– Расскажи остальное, – проговорила Кара ему на ухо, вздергивая его на ноги.

Кэлен поднялась следом, боясь пропустить хоть одно драгоценное слово.

– Ричард начал собирать людей, чтобы починить дом. Он работал на Ицхака, в транспортной компании. А когда приходил домой вечером, занимался починкой. Он показал Камилю с Набби, как чинить всякую всячину. Я его ненавидел.

– Ты ненавидел его за то, что он улучшал условия жизни?

– Из-за него Камиль с Набби и все остальные начали думать, что могут что-то делать сами, когда они этого не могли. Люди ничего не могут сами. Это жестокое разочарование. Людям должны помогать те, у кого есть возможности. Это их долг. Ричард должен был чинить вещи, потому что он мог это делать. Он не должен был заставлять Камиля с Набби и всех прочих думать, что они сами могут изменить свою жизнь. Никто этого не может. Люди нуждаются в помощи, а не в таких бессердечных и бесчувственных поощрениях.

Я узнал, что Ричард работает по ночам. Он поставлял дополнительные грузы для алчных людей. И зарабатывал деньги, которые не имел права получать.

А потом, как-то ночью, я сидел на ступеньках и услышал, как Никки спустила на Ричарда всех собак. Потом она вышла на ступеньки и попросила меня заняться с ней сексом. Женщины всегда меня хотят. Она такая же шлюха, как и все остальные, несмотря на свой надутый вид. Она сказала мне, что Ричард недостаточно мужик для нее и что она хочет, чтобы я оттрахал ее, потому что он не хочет.

И я ублажил ее по полной. В точности, как она хотела. Оттрахал шлюху по полной. Грубо и жестоко, как она и заслуживала…

Кэлен со всей силы вогнала колено ему в пах. Гейди сложился пополам, неспособный даже вдохнуть. Глаза его закатились и он с грохотом рухнул на землю.

– Я подумала, что тебе понравится этот кусок, – улыбнулась Кара.

Кэлен вытерла слезы.

– Это был не Ричард. Я знала, что это не Ричард. Это был этот скот.

Когда парень начал приходить в себя, Кэлен двинула ему по ребрам. Он вскрикнул. Кэлен нетерпеливо заломила пальцы. Схватив за волосы, Кара рывком поставила его на ноги.

– Заканчивай свой рассказ, – с ледяной яростью приказала Кэлен.

Парень заходился в кашле, исходя слюной и пеной. Каре пришлось удерживать его, чтобы не упал. Она заломила ему руки за спину, чтобы он не мог зажать пах. Лицо парня было искажено от боли.

– Говори или я сделаю это снова!

– Пожалуйста! Я же рассказывал, когда вы меня сами остановили!

– Продолжай!

Он отчаянно закивал.

– Когда я закончил со шлю… когда я расстался с Никки, Камиль с Набби просто взбесились.

– Что значит взбесились? – вздернула ему подбородок Кэлен.

– Взбесились от злости из-за того, что я был с женой Ричарда. Им Ричард нравится, поэтому они разозлились на меня. И собирались меня поколотить. И тогда я решил уйти в армию и сражаться для Ордена с варварами, и…

Кэлен ждала. Она глянула на Кару. Морд-сит сделала что-то за спиной Гейди, отчего тот вскрикнул.

– И тогда я сдал Ричарда!

– Что ты сделал?

– Сдал его, перед тем как уйти. Сообщил городским гвардейцам Защитника Мускина, что Ричард делает преступные вещи, что ворует работу у трудового люда… что зарабатывает больше, чем положенная ему честная зарплата.

– Не поняла… – нахмурилась Кэлен. – Что это означает?

Гейди трясся от ужаса. Ему явно не хотелось отвечать. Кара прижала эйджил к его ребрам. По насквозь промокшей от пота рубашке потекла кровь. Он попытался, но так и не смог вдохнуть. Пепельное лицо начало багроветь.

– Отвечай ей, – холодно приказала Кара.

Она чуть ослабила давление, и Гейди начал хватать воздух ртом.

– Они его арестуют. Они заставят его… покаяться.

– Покаяться? – переспросила Кэлен, боясь услышать ответ.

Гейди нехотя кивнул.

– Скоре всего они пытками добьются от него покаяния. Они могут даже повесить его тело, чтобы птицы склевали его плоть, если он покается в чем-то очень скверном.

У Кэлен подкосились ноги. Ей показалось, что она сейчас упадет. Мир растворился в безумии.

Пинком опрокинув корзину с картами, она быстро перерыла их, пока не нашла ту, что нужно. Достав из ящичка перо и чернила, она сняла «Сильную духом» и поставила на пол, расстелив на столике карту.

– Иди сюда! – приказала Кэлен, щелкнув пальцами и указывая на пол у столика. Когда он приблизился, она вложила перо в его дрожащие пальцы.

– Мы находимся здесь, – указала она на карте. Покажи мне, как ты шел сюда с Орденом.

– По этой реке, – показал он. – Я прибыл с подкреплением из Древнего мира, после учебной подготовки. Мы присоединились к императорским войскам и лето шли вверх по течению вот этой реки.

– А теперь я хочу, чтобы ты показал то место, где жил, – указала Кэлен на Древний мир.

– Алтур-Ранг. Вот он, тут.

Кэлен наблюдала, как он, обмакнув перо в чернила, обвел на карте Алтур-Ранг, далеко на юге. В самом сердце Древнего мира.

– А теперь пометь дороги, по которым ты пришел из Древнего мира, включая все города и поселки, через которые проходил.

Кара с Кэлен смотрели, как он помечает дороги и города. Уоррен и сестры были из Древнего мира. Они хорошо знали его территорию, что позволило нарисовать подробнейшие карты.

Закончив, Гейди поднял глаза.

Кэлен перевернула карту.

– А теперь нарисуй Алтур-Ранг. Я хочу увидеть все основные улицы, все, что ты знаешь.

Гейди немедленно принялся рисовать для нее план города. Закончив, он снова поглядел на нее.

– А теперь покажи мне, где живет Ричард.

Гейди послушно пометил на плане место.

– Но я не знаю, там ли он еще. Многие сдают тех, кого подозревают в проступках против людей. Если они записали его имя и арестовали… Браться могут приговорить к штрафу, или могут даже допросить его и приговорить к смерти.

– Братья? – спросила Кэлен.

Гейди кивнул:

– Брат Нарев и его ученики. Они возглавляют Братство Ордена. Брат Нарев – наш духовный вождь. Он и братья – душа Ордена.

– Как они выглядят? – спросила Кэлен. Мысли ее неслись галопом.

– Братья носят темно-коричневые рясы с капюшонами. Они – простые люди, отказавшиеся от жизненных благ ради служения Создателю и нуждам человечества. Брат Нарев ближе к Создателю, чем кто-либо живущий. Он – спаситель человечества.

Гейди был явно очарован этим человеком. Кэлен слушала, пока он излагал все, что знает о Братстве Ордена, братьях и конкретно о брате Нареве.

Закончив рассказ, Гейди тихо трясся в воцарившейся тишине. Кэлен не смотрела на него, уставившись в пространство.

– Как Ричард выглядел? – отстраненно спросила она. – Был ли он здоров ? Хорошо ли выглядел?

– Да. Он здоровенный и сильный. Всяким придуркам он нравится.

Резко повернувшись, Кэлен наотмашь ударила Гейди по лицу, сбив с ног.

– Убери его отсюда, – велела она Каре.

– Но теперь вы обязаны проявить милосердие! Я рассказал то, что вы хотели! – Он разразился слезами. – Вы должны проявить милосердие!

– У тебя осталось незаконченное дело, – сказала Кэлен Каре.

* * *

Откинув полог палатки, Кэлен заглянула внутрь. Сестра Дульчи тихонько похрапывала. Холли подняла голову.

Девчушка жалобно протянула руки, из глаз потекли слезы. Кэлен опустилась на колени и обняла малышку. Холли разрыдалась.

– Мать-Исповедница! – проснулась сестра Дульчи.

– Сейчас очень поздно, – коснулась Кэлен руки сестры. – Почему бы тебе не пойти поспать, сестра?

Сестра Дульчи довольно улыбнулась, затем с кряхтением встала в низенькой палатке. Из дальнего конца лагеря доносились душераздирающие вопли Гейди.

Отбросив непослушную прядку с лица девочки, Кэлен поцеловала ее в лоб.

– Как ты, дитятко? Ты в порядке?

– Ой, Мать-Исповедница! Это было так ужасно! Волшебника Уоррена ранили. Я видела.

Она снова заплакала. Кэлен принялась укачивать ее.

– Знаю. Знаю.

– С ним все в порядке? Его вылечили, как вылечили меня?

Кэлен стерла слезки со щечки девочки.

– Мне очень жаль, Холли, но Уоррен умер.

Девчушка насупилась с несчастным видом.

– Ему не следовало спасать меня. Это из-за меня он умер.

– Нет, – утешила ее Кэлен. – Это не так. Уоррен отдал жизнь, чтобы спасти всех нас. Он сделал это, потому что любил жизнь. Он не хотел, чтобы зло свободно бродило среди тех, кто ему дорог.

– Вы правда так думаете?

– Ну конечно! Вспомни, как он любил жизнь, как хотел, чтобы те, кто ему дорог, могли свободно жить так, как хотят.

– Он танцевал со мной на свадьбе. Я тогда подумала, что он самый красивый жених на свете.

– И он действительно был красивым женихом, – улыбнулась Кэлен воспоминаниям. – Он был одним из лучших людей, что я знала, и он отдал жизнь, чтобы помочь нам оставаться свободными. И мы почтим его жертву тем, что проживем самую лучшую жизнь, какую сможем.

Кэлен начала подниматься, но Холли крепче прижалась к ней, поэтому Кэлен прилегла с ней рядом. Пригладив волосы девочки, она поцеловала ее в щеку.

– Вы побудете со мной, Мать-Исповедница? Пожалуйста!

– Немножко, солнышко.

Холли уснула, устроившись под боком Кэлен. Кэлен же роняла горькие слезы над спящей девочкой, девочкой, у которой было право прожить свою жизнь. Но другие хотели отнять у нее это право с помощью мечей.

Когда Кэлен решила наконец, что пора идти, она тихонько выскользнула из палатки и отправилась собирать вещи.

Когда Кэлен вылезла из палатки со спальным мешком, седельными сумками, д’харианским мечом, кожаными доспехами, Мечом Истины и мешком с прочим барахлом, только-только начало светать. «Сильная духом» была аккуратно завернута в спальный мешок.

Падал легкий снежок, извещая тихий лагерь, что в северные Срединные Земли пришла зима.

Казалось, будто все подошло к концу. Кэлен убедила в этом не столько смерть Уоррена как таковая, сколько бесполезность, которую она символизировала. Она больше не могла обманывать самое себя. Истина есть истина. Ричард был прав.

Орден захватит все. Рано или поздно они доберутся и до нее и убьют вместе с теми, кто сражался с ней бок о бок. Порабощение всего Нового мира – лишь вопрос времени. Они уже и так заполонили большую часть Срединных Земель. Некоторые страны сдались добровольно. Не было никакой возможности сопротивляться такой мощи, их ужасным угрозам и соблазнительным обещаниям.

Уоррен засвидетельствовал это в своем предсмертном слове: Ричард был прав.

Она думала, что сможет что-то изменить. Что сможет отбросить назад наступающие орды – одной лишь волей, если понадобится. Большое нахальство с ее стороны. Борцы за свободу проиграли.

Многие жители захваченных стран возложили свою веру на Орден, жертвуя свободой.

И что же ей остается? Бегство. Отступление. Ужас. Смерть.

Ей фактически уже нечего терять. Почти все и так уже потеряно или скоро будет потеряно. И пока у нее остается хотя бы ее жизнь, она воспользуется этим.

Она отправится в сердце Ордена.

– Что это ты затеяла?

Резко обернувшись, Кэлен увидела хмуро наблюдающую за ней Кару.

– Кара, я… Я уезжаю.

– Отлично, – коротко кивнула Кара. – Я тоже думаю, что пора. Я быстро соберусь. Иди за лошадьми, и я встречу…

– Нет. Я уезжаю одна. Ты останешься здесь.

Кара погладила перекинутую на грудь длинную светлую косу.

– Почему ты уезжаешь?

– Мне нечего тут больше делать. Я больше ничего не могу сделать. Я собираюсь вонзить меч в самое сердце Ордена: брата Нарева и его учеников. Это единственное, что я могу сделать им в отместку.

– И ты действительно считаешь, что я останусь отсиживаться здесь? – ухмыльнулась Кара.

– Ты останешься тут, где тебе и следует быть… с Бенджаменом.

– Мне очень жаль, Мать-Исповедница, – ласково проговорила Кара, – но я никак не могу выполнить такой приказ. Моя жизнь– в служении магистру Ралу, мой долг защищать его. Я обещала магистру Ралу защищать тебя, а не целоваться тут с Бенджаменом.

– Кара, я хочу, чтобы ты осталась тут…

– Это моя жизнь. Если это конец всему, то я желаю провести остаток жизни так, как сама пожелаю. Это моя жизнь, а не твоя. Я еду, и это не обсуждается.

По глазам Кары Кэлен видела, что так оно и есть. Кэлен никогда не думала, что когда-либо услышит, что Кара вот так высказывает свои собственные пожелания. Это действительно ее жизнь. Кроме того, Кара отлично знает, куда собралась Кэлен. Если она уедет без нее, то Кара попросту последует за ней, и все. Заставить морд-сит подчиняться приказам зачастую куда трудней, чем пасти муравьев.

– Ты права, Кара. Это твоя жизнь. Но когда мы окажемся в Древнем мире, тебе придется носить что-то другое, чтобы не выдать, кто ты есть на самом деле. Алая кожаная одежда в Древнем мире – верная смерть для нас.

– Я сделаю все необходимое, чтобы защитить тебя и лорда Рала.

Кэлен наконец улыбнулась.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, Кара.

Кара не собиралась улыбаться в ответ, тогда Кэлен смущенно проговорила: