Текст книги "Машина предсказаний"

Глава 56

Хенрик подумал, что гнавший облака ветер утих, но затем заметил, что облака снова пришли в движение. Однако вместо того чтобы плыть по небу, как раньше, они начали движение по кругу над его головой, вытягиваясь в длинные спирали вокруг прорехи, соответствующей светящемуся круглому символу на земле. Небольшие оранжевые отблески время от времени подсвечивали облака изнутри.

Между тем бормотание Терновой Девы, казалось, погрузило шестерых фамильяров в подобие транса. Все они закружили возле нее вместе с облаками. Их ноги не касались земли, когда они летали вокруг Джит, постепенно ускоряя полет. Облака тоже ускорялись, неслись все быстрее, оранжевые и желтые вспышки мерцали, как мерцал свет символа на земле.

Низкие ритмичные звуки, издаваемые Терновой Девой, стали чуть выше.

Покуда фамильяры и облака кружились все быстрее, звук, испускаемый Джит, превратился в страдальческий очень высокий визг. Он делался все громче и выше. Хенрику пришлось прикрыть уши – звук вызывал боль.

Шестерка фигур вдруг распалась. Хенрик, широко раскрыв глаза, смотрел, как из светящихся оболочек-фамилья-ров начали вылупляться омерзительные создания с длинными костлявыми руками и ногами. Их спины уродовали горбы, плоть была пятнистой и влажной. Волос не было. Головы были шишковатые со злыми выпученными глазами и рычащими ртами, злобно оскаливающими клыки.

В отличие от фамильяров, из которых они вылупились, эти твари не светились. В их блестящей пятнистой плоти отражались отблески света от облаков и символа на земле.

Затем Хенрик увидел, что подобные же существа лезут из холмиков, на которых лежали камни. Каждое с огромным трудом выбиралось из-под земли. Все больше их выбиралось из холмиков, выползало из-под земли и присоединялось к растущей бесформенной толпе, кружащей возле Терновой Девы, танцующей вокруг нее, словно стадо безумных животных.

Однако это не были животные.

Они казались живыми, но жизни в них не было.

Хенрик подумал, что они похожи на мертвецов, вылезших из могил, танцующих, болтая руками и ногами, под мелодию Терновой Девы.

Хенрик оглянулся на низкую темную конструкцию из сплетенных палок и веток. Он понял, что эти холмики, должно быть, могилы тех, кто прежде был заключен в стенах. После того как они послужили каким-то нуждам Терновой Девы, их хоронили здесь, и тут они дожидались, пока их не призовут снова служить ей.

Хенрик догадался, что Терновая Дева, должно быть, существо из подземного мира, отродье самого Владетеля.

В центре открытого пространства собралось уже несколько десятков гротескных фигур, все больше их приходило из тьмы окружающих топей и присоединялось к остальным, и все они кружились, быстрее и быстрее. Хенрику приходилось все крепче прижимать ладони к ушам – звук, издаваемый Джит, казалось, был готов разорвать его на части, был готов разорвать сам воздух.

Облака вращались в едином ритме с кружением фигур. Свет в них мерцал все быстрее и быстрее, а символы, нарисованные на земле, мерцали в такт звукам, издаваемым Терновой Девой, и бросали отблески на облака.

Звук, свет, кружение ужасающих тварей, танцующих словно демоны, – все это вызывало у Хенрика головокружение. В его голове в такт происходящему пульсировала боль. Он прищурился, боясь закрыть глаза, опасаясь, что тогда их не удастся открыть снова, хотя с трудом удерживался, чтобы не зажмуриться при таких ошеломляющих видениях и звуках.

Пока все это кружилось возле нее, Джит запускала руку в различные чаши, выхватывала полные пригоршни зубов или чего-то похожего на фаланги пальцев или позвонков и швыряла в круг. При каждом таком добавлении свет дергался и метался.

Мир, казалось, стал мерцающим. Мальчик видел его одноцветными вспышками – красными, желтыми и оранжевыми.

Затем Джит взяла чашу с плотью, извлеченной из-под ногтей Хенрика. Фигуры вращались так быстро, что уже нельзя было различить отдельные. Все это стало расплывчатым пятном темной поблескивающей плоти и мелькающих конечностей.

Вдруг Терновая Дева высоко подбросила чашу, которую держала, над светящимися кругами и корчащейся массой фигур.

Хенрик видел, как стекло разлетелось на мелкие осколки. Жидкость из чаши, казалось, вспыхнула.

Мир озарился так ярко, что ему показалось, будто он видит кости Джит прямо сквозь ее тело.

Все превратилось в свет и огонь. Деревья вокруг пылали. Светящиеся горячие угли срывались с деревьев и кружили вокруг раскаленного участка, накрытого содержимым чаши, над центром пылающего круга.

Терновая Дева выставила руки вперед, призывая силы, которые он не мог даже вообразить. Она гордо стояла против света, залитая им, и держала власть над миром, превратившимся в преисподнюю.

В центре всего этого, в сердце слепящего света, подобного ярким звездам, было что-то еще более яркое. Крохотные частички – кусочки плоти, вытащенной Джит из-под ногтей мальчика – так раскалились, что рядом с ними весь остальной мир казался тусклым.

Подняв руки, Джит, казалось, повелевала этим ярким искрам уносить вверх все остальное, и те вращались, забираясь все выше в небо.

Стоя одна в центре ревущего пожара, Джит выше подняла руки, приказывая всем им двигаться вместе.

Толпа костяных людей выла, сгорая, их тела рассыпались искрами и дымом, и этот дым всасывал ослепительный ужасающий вихрь.

Все вокруг него, все деревья, лоза, лишайник, кусты, даже земля, светилось, сгорая и рассыпаясь на горящие угли и пепел и вытягиваясь длинными завитками, заворачивающимися один в другой, завивающимися и уносящимися к крошечным искрам слепящего света, взлетающим в центр облачного смерча.

Ревел ветер, бушевал огонь. Хенрику пришлось зажмуриться от пронизывающего все ослепительного сияния. Ему хотелось закрыть глаза ладонями, но он не смел убрать руки от ушей, боясь, что и его утянет в этот ад, устроенный Джит.

Но даже с зажмуренными глазами он все прекрасно видел.

Это была ночь пылающих красок, слепящего света, оглушающего звука – ночь безумия.

Все утягивал мерцающий свет в середине прорехи в облаках. Трухлявые и мелкие ветки, оборванные с деревьев, загорелись, а когда их втянуло, запылал и сам лес. Деревца и растения вокруг распадались на тысячи искорок, закручивались и уносились вверх, за сияющими искрами кусочков плоти. Тела восставших из могил мертвецов, как и все остальное, рассыпались на потрескивающие алые угольки.

Хенрик громко стонал от ужаса и мучительной боли, слезы безудержно катились по его лицу.

Терновая Дева вновь воздела руки. Сам воздух в центре прорехи ослепительно вспыхнул.

Едва Хенрик подумал, что его непременно затянет туда и он сгинет в ужасной вспышке света, все закончилось.

От внезапной тишины ему показалось, что он сейчас свалится.

У мальчика было такое ощущение, будто, пытаясь устоять против бури, он опирался на звук, и теперь, когда звук внезапно пропал, он едва не повалился ничком.

В ушах у него пульсировало. В голове стучало. Его била дрожь.

Но исчез не только звук.

Хенрик моргнул. Он не верил своим глазам. Бушующий вихрь огня и света тоже пропал.

Он оглянулся и увидел, что лишайник на ближайших деревьях свисает так же, как и раньше, намокший в сыром затхлом воздухе. Все деревья были на прежних местах. Земля, недавно взрытая вылезавшими из нее мертвецами, выглядела непотревоженной.

Как если бы ничего из только что виденного Хенриком, в действительности не происходило.

С той лишь разницей, что чаша пропала, а по голой земле были разбросаны кусочки стекла, словно тысячи упавших звезд.

Хенрик не мог понять, что произошло. Что же он видел. Он не понимал, был ли настоящим огонь, были ли настоящими создания, вылезавшие из земли, был ли настоящими ужасный звук и было ли настоящим все прочее.

Епископ Арк, стоявший там же, где стоял с самого начала, казалось, так и не шелохнулся. Огненное буйство как будто не коснулось его. Его взгляд ничуть не изменился. Если его и удивило ошеломляющее представление огня и света, то он не показывал этого.

В центре прорехи в облаках медленно кружили вокруг Джит шестеро фамильяров, протягивая к ней руки, суетясь над ней, заботливо трогая ее, словно видели, что она прошла тяжелое испытание. Джит не обращала на них внимания, ногой стирая знаки, прежде нарисованные ею на земле посохом.

Терновая Дева обратила взгляд черных глаз к епископу Арку. Затем испустила в своей обычной манере несколько визгливых щелчков. Хенрик видел, что она напрягается, пытаясь при разговоре открыть рот шире, но кожаные ремешки не позволяли.

Одна из фамильяров подплыла к епископу.

– Джит говорит, что все исполнено.

Взгляд его красных глаз обратился с фамильяра на Джит.

– Надеюсь, ты исполнишь и все остальные мои требования. – Его бровь опустилась. – Не вынуждай меня возвращаться.

После этого он развернулся и стремительно удалился. Пока он шел, казалось, что его окутывает тьма, словно черный плащ, отчего он был подобен движущейся над землей тени.

Хенрик едва не подпрыгнул, когда фамильяр склонилась к нему. Он не заметил, как она подкралась.

– Теперь твоя очередь, – прошипела она.

Глава 57

Кэлен вздрогнула и проснулась, тяжело дыша от страха. Вереница смутных образов пронеслась через ее сознание. Темные лапы и когти тянулись к ней. Из ниоткуда появлялись клыки, вонзались в нее, пытались добраться до лица.

Она не знала, где она и что происходит. Она отчаянно отбивалась, извиваясь, отпихивая все, что ее касалось, одновременно пытаясь сбросить тяжесть боли, жгущей все тело.

Кэлен внезапно села, хватая ртом воздух, и увидела, что она в Саду Жизни и сейчас ночь. Никто за ней не гнался, никто ее не преследовал. Все было тихо.

Ей приснился кошмар.

Во сне что-то гналось за ней, что-то темное и очень опасное, что-то, вызывающее ужас. Неумолимое, оно неуклонно приближалось. Кэлен бежала, пытаясь уйти от погони, но не могла заставить свои ноги двигаться с необходимым проворством. И все это, казалось, происходило наяву.

Но она все-таки проснулась. Теперь она не спала. Она вырвалась из кошмара, избавилась от своего неведомого преследователя. Она уговаривала себя отвлечься, не сосредоточиваться на сне. Это был всего лишь сон. Она уже не спит. Она теперь в безопасности.

Однако Кэлен быстро обнаружила, что пробуждение не означает спасения. Проснувшись и избавившись от того, что преследовало ее во сне, она не избавилась от боли. Голова раскалывалась, и ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. Кэлен прижала пальцы к вискам, но в следующий миг обхватила руками живот, пытаясь успокоить скручивающую боль где-то внутри.

Пока острие боли все глубже погружалось в ее голову, внутри Кэлен поднималась горячая волна тошноты. Она боролась с желанием немедленно очистить желудок. Пульсирующая боль в голове угнетала, Кэлен становилось все хуже. Она отчаянно сопротивлялась накатывающим волнам тошноты. Та побеждала.

Когда все внутри нее свела спазма, Кэлен спешно выпуталась из одеяла и на четвереньках поползла по траве в сторону от того места, где спала. Она изо всех сил сопротивлялась позывам к рвоте, но тело не подчинялось ее воле, и позывы стали такими сильными, что казалось, будто ее желудок выворачивается наизнанку. То спадающие, то поднимающиеся волны тошноты прокатывались через нее снова и снова в такт стучащей в голове боли, всякий раз вызывая рвоту.

Кэлен ощутила руку на своей спине и другую, отводящую назад ее длинные волосы.

В промежутках между спазмами она хватала ртом воздух. Ее наверняка рвало кровью. Мышцы сводила судорога, и каждый раз мучительная боль казалась нестерпимой. Ощущение было такое, будто Кэлен потрошат заживо.

Спазмы наконец начали утихать. Отплевываясь горькой желчью, она с облегчением увидела, что крови нет.

– Мать-Исповедница, что с вами?

Это была Кара. Как здорово, что рядом кто-то есть; приятно не быть одной.

– Не знаю, – с трудом выдавила она.

Ричард тоже вдруг оказался рядом.

– Что случилось?

Ее тело сотрясали волны дрожи. Между ними и глотками воздуха она смогла лишь выдавить: «Тошнит».

– Я услышал, как ты кричала, снизу, из комнаты, где машина, – сказал Ричард, успокаивающе положив ладонь ей на спину.

Кэлен выдрала толстый пучок травы, вытерла им рот, отшвырнула его и вытерла снова новым, чистым, пучком. Она и не подозревала, что кричала во сне. Волны тошноты затихли, позволяя ей отдышаться, однако пульсирующая боль в голове не исчезла.

– Мне приснился кошмар, и, должно быть, я закричала и сама проснулась от крика.

Он прижал ладонь к ее лбу.

– Ты вся холодная, как лед, и покрылась испариной.

Кэлен не удавалось унять дрожь.

– Мне так холодно.

Ричард прижал ее покрепче. Кэлен рядом с ним расслабилась. Обхватившие ее теплые, сильные руки давали ощущение защиты.

Однако он не просто обнял ее, а взял ее руку за запястье и поднял. Его прикосновение было болезненным.

– Добрые духи, – прошептал он себе под нос.

Кара наклонилась к ним.

– Что случилось?

Ричард чуть повернул руку Кэлен, показывая.

– Приведи Зедда.

Кэлен видела, как Кара убегает по тропе и исчезает за деревьями. В объятиях Ричарда было так хорошо. Ей ничего не требовалось, кроме этого приятного тепла.

Но руку с каждым ударом сердца пронизывала боль. Она посмотрела на нее и поразилась: царапины появились вновь. Зедд вылечил их, но они вернулись и выглядели хуже, чем прежде.

– Похоже, Зеддово лечение нисколько не помогло, – сказал Ричард. – Пусть он придет сюда, посмотрит и скажет, что думает обо всем этом. Он знает об излечении очень много, но мне кажется, что в царапины попала зараза, оттого они и вернулись. Возможно, поэтому тебе так плохо. Может быть, он просто не уничтожил заразу, когда лечил их.

Все, как казалось Кэлен, не объясняло ее ощущений.

У нее и раньше бывали раны, которые воспалялись и отекали. Но она никогда не чувствовала себя так. Говоря откровенно, рука причиняла не самое серьезное беспокойство. Во сне у нее в голове внезапно произошел взрыв боли, разбудивший ее. От него Кэлен почувствовала сильное недомогание и тошноту. Именно этот кинжальный удар боли между висков и вызывал ее мучения. Она не думала, что царапины имеют отношение к ее мигрени.

Несколько раз в жизни Кэлен мучили столь сильные головные боли, что ее скрючивало. У Ричарда тоже бывало так. Он говорил, что унаследовал это от матери. Кэлен подумала, что, наверное, та боль была вот такой. Жуткой. Эта мысль придала ей силы.

Она снова мельком взглянула на саднящие красные царапины. Ее беспокоило, что залеченные, казалось бы, раны не только появились снова, но и стали куда хуже. Рука вздулась и отчасти онемела.

Кэлен трясло от боли. Ее обдавало волнами ледяного холода. Боль в голове давила неподъемной тяжестью.

А затем, едва Ричард наклонился к ней и притянул поближе к себе, она начала ощущать сладость смягчения: его дар просачивался в нее. Теплая волна расслабления оживила застывшие, чрезмерно напряженные мышцы Кэлен. В прошлом он уже применял свой дар, чтобы исцелить ее, и она узнала прикосновение его магии. Вот что делал сейчас Ричард – исцелял ее своей магией.

Дар Ричарда действовал особым образом и обычно проявлялся лишь при очень большой необходимости. Его близость к Кэлен, его любовь к ней, потребность обеспечить ее безопасность – все это способствовало тому, что он мог лечить ее.

Время утратило значение в его теплых объятиях, в потоке вливающейся в нее магии.

Кэлен чувствовала его успокаивающее, обнадеживающее, полное любви присутствие каждой частичкой своего существа.

Но, как бы она ни жаждала его помощи, ей не хотелось позволять ему помогать.

Она знала, что, исцеляя, он заберет ее боль себе. Сначала он должен был отобрать у нее муку и забрать себе, и только после этого его дар мог направить на Кэлен целительную силу. Кэлен не хотела, чтобы Ричард забрал себе такую ужасную боль. Как бы ни хотелось ей избавиться от боли, она не желала, чтобы он страдал.

Тем не менее сопротивляться было бесполезно. Сила его дара подавляла. Ей оставалось только перестать сопротивляться. Ощущение было такое, словно она позволила себе упасть в неведомую бездну. Это было страшно и в то же время приносило облегчение – от чувства освобождения, от чувства, что кто-то борется за нее, борется с болью вместо нее, от возможности стоять в стороне от бушующей битвы.

Она надолго, неведомо насколько, затерялась в этом далеком от боли месте вместе с Ричардом, но при этом точно знала, что, стоит открыть глаза и вернуться в окружающий мир, и она окажется в его объятиях.

Вопреки ее ожиданиям, боль не исчезла. Она осталась столь же сильной и столь же гнетущей.

Кэлен увидела и узнала эту же боль в глазах Ричарда. Он забрал ее себе, но, как ни странно, при этом та не покинула Кэлен.

Его старания не исцелили.

Она подумала, что, возможно, сделала что-то не так. Может быть, старалась недостаточно. Или, точнее, так боялась позволить Ричарду забрать боль, что не смогла до конца отпустить ее.

Над Ричардом склонилась Кара.

– Простите, что я так долго искала Зедда. Он будет очень скоро. А еще я привела Никки.

Ричард не отвечал. Он уставился в никуда.

Глава 58

Возвращаясь постепенно из дальней дали, казавшейся полностью обособленной от реального мира, который начал проступать вокруг нее, Кэлен поняла – с ними обоими что-то неладно, и с ней, и с Ричардом.

Она увидела, что Никки села на корточки возле него. По озабоченному выражению, появившемуся на лице колдуньи, вглядывавшейся в его немигающие глаза, Кэлен поняла: при исцелении что-то вышло совсем не так, как должно было.

Ричард глядел в никуда, безразличный ко всему, хотя в его глазах бушевала боль. Хоть Никки положила руку ему на плечо и тряхнула его.

Длинные светлые волосы Никки упали на левое плечо, когда она склонилась над Ричардом и прижала два пальца ко лбу Кэлен. Кэлен ощутила знакомую щекотку Магии Приращения, дрожь и покалывание в нервных окончаниях шеи, плеч и рук.

Никки отняла пальцы и приложила их ко лбу Ричарда. Затем отстранилась и толкнула его в грудь.

– Отпусти ее. Ричард, отпусти.

Когда Ричард ничего не ответил, она обхватила Кэлен и осторожно вытащила из его одеревеневших объятий. Кэлен не сопротивлялась. Она не понимала, почему Никки требует, чтобы он отпустил ее, но не сопротивлялась, заметив озабоченность в голосе и на лице колдуньи.

Никки бережно положила Кэлен на землю и немедленно вернула свое внимание Ричарду.

Разъединив их с Кэлен, Никки прижала ладони к его вискам.

– Отпусти, Ричард, – проворковала она.

Ричард судорожно хватал ртом воздух. Жизнь, осмысленность наконец начали проступать в его глазах. Кэлен облегченно вздохнула – Никки вытащила его оттуда, где он был. Когда Никки отняла ладони, лицо Ричарда исказил гнев.

– Ты что? – спросил он Никки. – Зачем ты остановила меня?

– Я тоже хотел бы задать этот вопрос, – сказал Зедд, появляясь позади Ричарда.

Теми же двумя пальцами, которыми касалась лбов Кэлен и Ричарда, Никки постучала по своему собственному, давая Зедду знак проверить самому. Зедд немедленно подобрал мантию и сел с другой стороны от Ричарда. Он поместил два пальца на лоб Кэлен, затем проделал то же самое с Ричардом.

– И что? – спросил он. – Что я должен был почувствовать?

Никки посмотрела на него.

– Ты ничего не чувствуешь?

Зедд, казалось, был озадачен.

– Нет. А должен?

Никки вновь прикоснулась пальцами ко лбу Кэлен, и та опять ощутила легкое покалывание Магии Приращения, после чего колдунья проделала то же самое с Ричардом.

Она вздохнула.

– Больше я этого не чувствую. Теперь, когда связь разорвана, это нельзя ощутить.

– Ощутить что? – нахмурившись, спросил Зедд.

Никки украдкой быстро глянула на Кэлен.

– Не знаю. Пожалуй, ничего. Неважно, потом поговорим.

Ричард потер лицо, словно чтобы прийти в себя после попытки исцеления. Кэлен чувствовала себя ничуть не лучше. Целебное действие магии Ричарда проявилось значительно слабее, нежели раньше. Она не могла себе представить, почему лечение на сей раз не удалось. Но еще больше ее беспокоило, почему Никки так озабочена.

– Зачем ты остановила меня? – спросил Ричард, повысив голос. – Я лечил ее. Ты не дала мне закончить.

Это подтвердило подозрения Кэлен, что, возможно, Ричард просто не успел завершить исцеление. Никки помешала ему прежде, чем он сумел закончить. Но, подумав так, она тут же поняла, что загвоздка не в этом, поскольку осознала, что дело неладно еще до того, как пришла Никки и вмешалась. Он потерпел неудачу еще до того, как Никки разъединила их.

Что-то шло неправильно.

Никки глубоко вздохнула.

– Это не избавило бы Кэлен от боли. Ты не лечил ее, а просто открылся ее хвори.

Зедд выглядел на редкость озадаченным. Он посмотрел на Ричарда, затем опустил взгляд к руке Кэлен.

– О чем ты?

– Могу только сказать, что где-то произошел сбой. Поток его магии, попадая в Кэлен, пресекался. Что-то перетекало из нее в Ричарда. Оно использовало его линию жизни, установленную им связь, в обратную сторону, чтобы проникать в него.

На лице Зедда проступила тревога.

Никки заглянула в глаза Ричарду.

– Ты понял? Ты знаешь, о чем я?

Ричард расстроенно и нетерпеливо потряс головой.

– Нет. Я не знаю, что чувствовал. Я не знаю, что произошло. Знаю только, что она ранена. Я пытался забрать боль у Кэлен, а процесс, похоже, просто вышел из-под контроля.

– Мальчик исцеляет инстинктивно, через сочувствие, – пояснил Зедд колдунье. – Он рос, не зная, что наделен магией, и не учился управлять ею, но зато порой он способен исцелять то, с чем я не могу справиться.

– И то, с чем не могу справиться я, – добавила Никки. – У него свой уникальный способ применять дар, но на этот раз он не исцелил ее.

– Ты уверена? – спросил старый волшебник.

Никки кивнула.

– Я ощущала поток силы, который тек к Кэлен, и силу, которую отдавал Ричард. Они не были урановешены. Боль переходила в него и начинала подчинять. Что-то происходило не так. Его дар должен был обуздать боль, пока исцеляющая сила вливалась бы в Кэлен, но нет. Он, наверное, действовал инстинктивно и повторял то, что удавалось в прошлом, но на сей раз имел дело с чем-то иным, чем-то крайне опасным, и его дар не помог. – Она посмотрела на Кэлен. – Или помог?

Кэлен пришлось признать, что в словах Никки есть доля истины.

– Нет. И все же я не понимаю. Он ведь излечивал меня прежде.

– Это верно, – сказал Ричард. – Почему же сейчас не удалось?

– Не знаю наверняка, Ричард, но почему-то недуг Кэлен повел себя как инфекция. Пожалуй, можно привести такое сравнение: ты ухаживал за больным, подцепил заразу и заболел сам.

– Но дар должен был защитить меня.

– Мальчик прав, – вставил Зедд.

Никки, похоже, не особенно горела желанием отвечать.

– Возможно, устранив некоторые пробелы в своем опыте использования магии, ты сможешь избежать этого. Но не поручусь.

Зедд обычно не тратил время на то, чтобы доказывать или спорить.

– Ладно. Вполне очевидно, что царапины, которые я вылечил, появились снова. Они выглядят воспаленными. Я должен исправить это, прежде чем предпринимать что-нибудь еще.

– Не возражаю, – сказал Ричард и предоставил Зедду возможность действовать.

– Не уверена, что это хорошая мысль, – почти шепотом сказала Никки, обращаясь к Зедду.

Казалось, у Зедда ее сомнения вызывают недоумение.

– Ну а я не считаю хорошей мыслью беспечно позволить заражению развиваться. Это может привести к потере руки. И даже хуже. Если заражение распространится на другие части тела, то может оказаться фатальным.

Никки, заметив беспокойство Кэлен, смягчилась, кивнула и вздохнула.

– Ты прав, Зедд. Но позволь помочь тебе.

– Буду рад любой помощи, – заявил дед Ричарда, склоняясь над Кэлен и прижимая ладонь к ее лбу. Никки положила свою ладонь поверх его.

Кэлен сразу же ощутила поток его дара, текущий через нее. Еще она почувствовала отдельные покалывания – магия Никки. Хотя два этих магических дара были похожи, каждый давал особые ощущения. Смешиваясь, они рождали ощущение тепла и покоя, но совсем иначе, чем дар Ричарда. Кэлен знала, что дар Зедда совсем другой, поэтому различие не вызывало у нее беспокойства. Теперь она узнала и уникальное прикосновение силы Никки. Оба дара, смешиваясь, вызывали ощущение опьянения.

Но ей также показалось, что она почувствовала еще какую-то тень, что-то темное, агрессивно напрягшееся внутри ее.

Быстрее, чем она успела осознать это, Кэлен захватил поток силы Зедда и Никки. Она опять утратила ощущение времени и пространства, в то время как ощущение теплоты, порожденное магией, наполняло ее изнутри. Она чувствовала, что Зедд забирает ее боль так же, как это делал Ричард, но быстрее и с точностью, свидетельствующей об опыте.

Внезапно все прекратилось. В одно мгновение сочетание силы Зедда и Никки исчезло.

Кэлен открыла глаза и с трудом сделала вдох. Ей казалось, что она была под действием их силы пару мгновений, но она по опыту знала, что на самом деле это могло длиться час или два.

Зедд качнулся на каблуках. Затем бросил обеспокоенный взгляд на Никки.

– Дело не в Ричарде. Что-то здесь не так. Единственное отличие между нами в том, что я знаю достаточно, чтобы вовремя отступить. Ричард не знает. – Он плотно сжал губы в молчаливом недовольстве, после чего добавил: – Дело не в Ричарде. Я тоже не могу исцелить ее.

Никки удостоила его непроницаемым взглядом.

– Значит, ты почувствовал это?

Кэлен заинтересовало, какое такое «это» он должен был почувствовать.

Зедд разочарованно скривился.

– Не знаю. Я никогда не ощущал ничего даже близко похожего. Это для меня нечто новое. У меня нет ни единого предположения, почему я не могу прорваться, но – не могу.

Взгляд Никки по-прежнему был прикован к Зедду.

– Так что ты почувствовал?

Морщины Зедда озабоченно углубились, когда он обменялся с Никки быстрым взглядом.

– Не знаю. Что-то… что-то темное.

Никки дала лишь тончайший намек на то, что понимает, о чем речь, но ничего не сказала.

Кэлен не знала в точности, о чем они говорят, но поняла – эти двое что-то поняли, но держат свое знание при себе. Она помнила, что ощутила в себе какое-то напряжение при касании их магии.

Тревога Кэлен усилилась.

– Может, Натан справится? – предположил Ричард, не замечая того, что Кэлен видела между Зеддом и Никки. – Он Рал. Может, у него получится, раз уж его дар работает здесь, во дворце, в полную силу. Может быть, нам нужен именно он.