Текст книги "Безветрия. Книга 1"

Безветрия
Книга 1
Ульяна Грановская

Дизайнер обложки Анна Карпова

Корректор Тамара Решетникова

© Ульяна Грановская, 2023

© Анна Карпова, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-4730-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0060-4731-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается моей бабушке, которая всегда рядом

…

 
Мы  с тобой как две планеты,
Ты границы перешел.
Так хотел знать все ответы,
Но нигде их не нашел.
 
 
Ты хотел зашить все раны,
Спрятать боль во тьме ночной.
Я давно живу с обманом,
Это бесполезный бой.
 
 
Ты учил меня терпению:
«Бойся, смейся и молчи».
Растворился дикой тенью.
Бей, но только не лечи.
 
 
Смерть играет со мной в прятки.
Прячусь в тонкой кожуре,
Убегаю без оглядки.
Не мешай моей игре.
 

.

Пролог

Девушка стоит в полутемном коридоре вместе с кучей таких же, не совсем обычных тварей, как и она. И все по одной причине. После прошлого провала, эта ошибка может обойтись ей слишком дорого.

Натали перебирает кончик светлой пряди в руках, чувствуя жгучие взгляды кожей и нервно пытаясь заглянуть в тонкую щель под дверью. Едва заметное синее свечение временами появляется лишь на долю секунды и затем снова исчезает во мраке. Все знают, что находится за этой дверью, но никто бы не рискнул туда зайти. И все же, они здесь.

– Знаешь, что с тобой будет, если тебе опять показалось? – подошедшая девушка специально тянет последнее слово, чтобы оно противной тенью осело в памяти. Пальцы застывают, ненадолго оставляя бедную прядь в покое. Да, она прекрасно знает.

Собеседница вовсе не человек. Ходят слухи, что Сенат выкупил ее за мешок золотых, но сама она никогда об этом не говорит. Феи при дворе всегда полезны, они хорошие лекари. Но не эта. Сложно доказать, что жизнь обделила тебя магией, когда ты чистокровная фея. Какой толк от трав, если в них не вложить волшебства? Это то же самое, что выпить ромашковый чай при туберкулезе.

Сенат жестоко обошелся с «беспородной» феей, но оставил в живых, разглядев в Сандре другой талант. «Улыбка сохраняет жизнь,» – часто говорит она и улыбается самой несчастной улыбкой, которую только можно представить. Она стала чем-то вроде интересной зверушки, занимательным аксессуаром, но официально ее должность называется «сопровождающая на мероприятиях». Каждый день, без отдыха и выходных, в любое время дня и ночи Сандра должна безупречно выглядеть и светиться от счастья, радуя своим видом взгляды гостей. Многим интересно посмотреть на «больную» фею, хотя это еще самое безобидное из всех прозвищ. Гости всегда выстраиваются табуном вокруг несчастной, пытаясь ущипнуть где помягче, чтобы потом вынести свой вердикт. А она улыбается.

Натали была там, во мрачных коридорах темницы, где пытали «бракованную» фею. По другой причине, но с похожим исходом. С тех пор каждый раз, замечая ее в коридорах, девушка мысленно возвращается в бесконечный мрак, который сливался воедино с криками боли. Она не верит в ее улыбку. Вероятно, это одна из немногих причин, почему ей хватает терпения на нескончаемые выходки Сандры. Казалось, что, несмотря на вечное напряжение между ними, эти двое имеют секрет, который, не сговариваясь, решили похоронить в сырых коридорах темницы.

Сейчас все не так плохо. Обе имеют место при дворе, периодически спокойный сон, питание чаще, чем раз в несколько дней. Но Натали знает, что где-то там, внизу, все еще раздаются чьи-то крики, а некоторые из них там и оборвутся. Именно поэтому она стоит здесь, пытаясь разглядеть синее свечение в слишком тонкой для этого щели. Что-то подсказывает, что Сандра стоит рядом по той же причине.

– Я не могу ошибиться еще раз, – тихо отвечает девушка, наконец, оставляя в покое свои волосы и собирая их в тугую гульку на затылке.

Она опускается на колени, искренне надеясь увидеть чуть больше положенного. Хоть кусочек одежды, прядь волос, кончик пальца. Что-нибудь.

– Какие ставки, господа? – спросил огр с кожей сине-зеленого оттенка. Его уродливое лицо кривится в улыбке, но едва ли в ней есть что-то хорошее. Он, как и все, разделяет похожие чувства.

– В прошлый раз был мужчина, и в позапрошлый, – едва слышно произносит Сандра, неотрывно смотря под дверь.– Наверно, и в этот раз мужчина. Из более приближенного села.

Слова почти бесшумно слетают с ее губ, но Натали слышит их невероятно четко. Ей приятно, что фея решила поделиться с ней мнением после всего того, что между ними было.

Огр, имени которого Натали не знает, подходит к двери на слишком опасное расстояние. Но, услышав оглушающую тишину, быстро понимает свою ошибку.

– А может, девушка? – Натали говорит это слишком громко и тотчас ощущает на себе несколько десятков заинтересованных взглядов.

– Если девушка, – начинает великан, делая тяжелые размеренные шаги в ее сторону, – то долго не протянет. Максимум месяца три.

Группа зевак бурно поддерживает его.

– А ты разве не должен быть в хлеве сейчас? Не боишься гнева Сената? – Сандра всегда отличалась отличной памятью и способностью ставить людей на место. Натали даже не помнит его имя, а она знает все, вплоть до расписания.

Не то чтобы в словах огра было что-то обидное или неправильное, просто все эти существа находятся здесь и рискуют, если не жизнью, то рабочим местом, по одной причине. И когда все с трудом соскребают остатки надежды, не хочется слышать горькую правду.

Великан хмурит брови и молча направляется к крученой лестнице, ведущей к выходу через черных ход. Все знают, что он прав, но никому больше не хватает смелости заикнуться об этом.

– Надо идти, пока не пришел кто-нибудь из министров, – Натали с надеждой смотрит на Сандру, без слов пытаясь донести: «Пожалуйста, пойдем со мной».

Сложно предположить, что будет если Сенат обнаружит здесь кучку подданных. Но еще хуже будет, если предположение Натали окажется правдой, и зеркало действительно выбрало нового правителя. В таком случае, лучшем исходом будет сгнить в темнице, но вряд ли кто-то смеет надеяться на такую щедрость с их стороны.

– То, что я обмолвилась с тобой парочкой фраз, не значит, что мы подружки, – жестоко рушит ее надежды Сандра.– Топай к своим министрам, они же всегда так рады гениальной девочке с молоточком.

Фея приторно улыбается, но именно эта улыбка задевает больше обидных слов.

– Ну и пойду. Не жалуйся только, если тебя поймают.

– Не поймают.

Все боятся Сената. От мала до велика. Дети вырастают на сказках о кровожадном Йоргосе, что сожрал живьем своего новорожденного сына, а из его кости сделал себе оберег. А еще играют в игру «Сенат и народ», нанося друг другу травмы и увечья. Это считается закалкой перед лицом реальных трудностей. Например, таких, какие могут ждать Сандру, если она не унесет свои ноги раньше, чем на нее донесут.

– Ну и подумаешь, это не мои проблемы, – бубнит себе под нос Натали, уходя как можно дальше от остальных, кто еще надеется что-нибудь разглядеть.

Однако она точно знает, что ее саму пощадят в любом случае, в память об отце. Он был гениальным мастером, его талант унаследовала и сама девушка, но до уровня отца ей еще слишком далеко. А вот от Сандры избавятся не думая. Роль интересной зверушки сможет выполнять любая другая тварь, возможно, даже более красивая и послушная.

– Что? Вы уверены?

Голос Саира молнией раздается в голове, заставляя прикрыть рот ладонью от испуга.

Девушка отходит в тень под лестницей, не в силах удержаться от подслушивания, хотя знает, чем это ей грозит. Помощник главного из министров не сильно отличается от него в жестокости и ненависти ко всему живому.

– Предлагаю убедиться самостоятельно.

Голос его собеседника кажется знакомым, он тихий и пугающий. Но все попытки девушки распознать его не увенчались успехом.

«Они идут туда. Там Сандра и остальные. Если их заметят, им не дожить и до завтра. Но это не мои проблемы, я предлагала ей пойти со мной и…»

Натали крепко ругается и пускается в бег по обходной, чтобы не встретиться с Саиром и его спутником на пути. К лестничному проходу, ведущему к запретной части замка, есть только два пути, один из которых ей запрещен. Тогда придется добавить скорость и пробежаться по потайному ходу часов.

Будучи ребенком, Ната вместе с подругой исследовала каждый сантиметр замка. У них была игра «Найти новый проход». Сенат вряд ли помнит каждую лазейку замка, зато маленьким искателям приключений это напоминало спецоперацию по спасению мира. Только спасать его нужно не от страшных чар, как они представляли в детстве, а от тех, кто забрал ее подругу. Она не может допустить, чтобы Сандру забрали туда же.

У них весьма сложные отношения, но в каждом неаккуратном жесте, в каждом обидном слове так или иначе скрывается что-то еще. Она сама не до конца осознавала, зачем сейчас бежит через темный, заросший паутиной тайный ход ради человека, которого ненавидит. В прошлом году Сандра выкрутила болт в ее изобретении, и оно взорвалось прямо перед Сенатом. Это могло стоить ей жизни, но Сенат посчитал ситуацию забавной и даже попросил как-нибудь устроить такое шоу перед гостями. В ответ Натали налила фее жидкость для склейки деталей в платье, из-за чего той пришлось отрывать его вместе с кожей.

Дыхание сбилось, но у нее нет варианта остановиться. Осталось лишь пара поворотов. Сейчас она злится, что память у нее не так хороша, как у Сандры, и приходится тратить драгоценное время, чтобы вспомнить дорогу.

Последний поворот. За ним дверь, ведущая прямо к запрещенному коридору. Она не поддается, все– таки годы сделали свое дело. Но стоило приложить немного больше усилий, и тяжелый засов отворился, позволяя выйти наружу.

– Эй…

Она слишком торопилась, чтобы заметить одну незначительную деталь. Одна деталь, которая могла бы полностью изменить весь исход. Тишина. Из коридора до нее не доносился ни шепот, ни звуки шагов, ни нервное перебирание колец на пальцах. И только сейчас до нее дошло почему.

В коридоре не осталось никого. Кроме Сената, который в полном составе разглядывал гениальную девочку, которая сейчас оказалась слишком глупа.

И прежде чем ей удается понять, что отступать уже поздно, прежде чем в запястья впивается холодный металл, она заглядывает в чуть приоткрытые заветные двери. Последнее, что остается в памяти, – это пара глубоких серых глаз, цвет которых может слиться с оковами на ее запястьях.

Глава 1

Винбург– гадкое место. С тех пор, как мне пришлось сюда переехать, я почти не помню дней, окутанных солнечными лучами. Дождь и ветер сменяют друг друга, нагоняя на город смертную тоску. И так изо дня в день. Сегодняшний, кстати, не исключение. Много кто мое мнение не разделяет и специально приезжает в мрачную столицу в поисках вдохновения. Я же здесь по нужде.

В большом и шумном городе легче слиться с толпой. Не составит труда укрыться в одном из многочисленных магазинов, которые есть буквально на каждом шагу, или слиться с экскурсионным туром. Город, в котором течет жизнь, дает шанс тем, у кого ее нет. Идеальное место для невидимок. Очутившись в обществе элиты, никто и не запомнит серую мышку, которая появляется так же быстро, как и исчезает. Другое дело маленькие города. Все знают друг о друге все, а что не знают– додумают. Сердобольные соседи любезно расскажут всю твою биографию любому, кто спросит. Эти люди обладают поистине фантастической памятью. Поначалу я напрасно считала, что в глуши меня будет сложно найти. Практика показала, что такие места мне определенно не подходят. Более того, они опасны.

Сейчас я работаю в небольшой кофейне, находящейся в не самом людном районе, но наши напитки пользуются спросом. Знаю, что некоторые приезжают с другого конца города ради них. Мне нравится работа здесь, я даже научилась делать рисунки из пенки. В детстве такие вещи воспринимались с восторгом, когда мы с семьей находили время на подобные посиделки. А сейчас стало обыденностью.

Ливень сегодня сильный. Наливаю себе новую кружку горячего напитка и обхватываю ее пальцами. Чувствую боль, но не собираюсь одергивать руку. В такие моменты я вспоминаю, насколько уязвима. Капли дождя уже который час настойчиво бьются о застекленные двери кофейни, но они не попадут внутрь, пока кто-нибудь не зайдет. Но уже полдень, а посетители не спешат. Это странно, даже более сильные ливни еще не останавливали отчаянных кофеманов. Мое внимание привлек человек, стоящий по другую сторону улицы. Он предстал передо мной мутным пятном, сквозь запотевшее стекло разглядеть что-либо было проблематично. Но и пятно через секунду скрылось за поворотом. Видимо, не он мой первый посетитель.

Катя, моя подруга и коллега по работе, любезно подарила мне свою смену, чтобы отправиться на очередное свидание с мистером «Он не такой, как все. Сердцем чую!». Мое сердце последние годы чует только периодические приступы тревожности. Жаль, мне ее не понять. Я была не против выйти на смену. В конце концов, мне действительно больше нечего делать. Иногда так страшно выходить из дома, но я всегда вспоминаю, что в квартире ничуть не безопаснее.

Прошло еще два долгих часа, которые я провела в поиске новой работы, прежде чем на пороге кофейни появился промокший до нитки мужчина. Он бодро потирает замерзшие руки и подходит к стойке, сразу начиная осматривать меню над моей головой. Кофейня «Винди», в честь названия города, имеет обширный список напитков и десертов, из-за чего посетители подолгу стоят рядом и рассматривают яркую вывеску с симпатичными рисунками по углам.

Сказав заученное на сто раз приветствие, я тепло улыбаюсь, будто бы и не заметила, как меня проигнорировали. Мужчина слишком долго просматривает меню. В какой-то момент мне даже начинает казаться, что он ждет, когда я сделаю выбор вместо него.

– Тыквенный латте, пожалуйста, – наконец-то выносит вердикт посетитель, и его взгляд устремляется к моей руке. Будто я могу этого не заметить.

Глубокий шрам между указательным и большим пальцами нередко привлекает чужое внимание (прощальный подарок от отчима). Сначала это раздражало, но за время работы в сфере услуг я смирилась и даже придумала уклончивый ответ на все вопросы– кошка. Которой у меня отродясь не было. Но не только это во мне кажется остальным необычным. Часто слышу от маленьких детей, которых приводят сюда родители ради фруктовых десертов, что я «седая тетя». А им пытаются объяснить, что, возможно, у «тети» была тяжелая жизнь. Не могу об этом судить, но с необычным цветом волос я родилась. Более взрослые люди принимают это за модное окрашивание. Я пробовала перекрашиваться. Не из жажды экспериментов, а ради маскировки. Нечасто встретишь на улице девушку с длинными серебристыми волосами. Отличительная черта выдавала меня с потрохами. Но из-за некачественной краски и отсутствия какого-либо ухода, мои волосы превратились в нечто похожее на неоднократно пережеванное сено, а я еще не готова сиять лысиной. Поэтому пришлось вернуть свой цвет и оставить волосы в покое.

Парней часто интересуют глаза, они светло-серые, цвета металла. Слышу стандартное: «Девушка, у вас просто волшебный цвет глаз!» – не реже раза в неделю. Но никому не даю свой номер.

Тому есть всего одна, но очень весомая причина, о которой я пока что умалчивала.

Я в бегах.

Постоянные смены работы, жилья и номеров телефонов уже вошли в привычку. Я не работаю в одном месте больше пары месяцев и не живу в одной квартире дольше полугода.

Мама тяжело болела перед смертью, но успела, на мою голову, рассказать отчиму про какие-то счета в банке на мое имя, оставленные пропавшим без вести отцом. Умирая, она просила Женю позаботиться обо мне до моего совершеннолетия, но он не стал исполнять ее последнюю волю. Спустя неделю после смерти мамы отчим начал расспрашивать про счета, о которых я знала не больше, чем о своем отце, которых их оставил. И с тех пор моя жизнь превратилась в круговорот избиений и лишения всего, чего можно. Женя искренне верил, что я не хочу помогать ему из вредности, чтобы забрать все деньги себе. Когда дошло, что смыла говорить правду просто нет, пыталась терпеть его выходки и все более изощренные способы пыток. Терпение кончилось спустя год, когда он ночью пытался то ли убить меня ножницами, то ли состричь волосы. Поняла тогда, что выбора у меня не так много: сбежать или, скорее всего, быть убитой собственным отчимом, который с каждым днем все больше терял рассудок. В один из дней я собрала свои вещи вместо учебников в школьный рюкзак, ушла в школу и не вернулась. Но ехать мне было некуда, поэтому я временно поселилась в доме маминой старой знакомой, которая с детства меня знала. Сказала, что Жене нужно время оправиться от утраты в одиночестве и решила пожить у нее. Меня с радостью приняли и даже выделили отдельную комнату, в которой раньше жила ее дочь. У меня же не было времени тосковать по маме, были проблемы серьезнее. Но иногда я вспоминала, как все было при ней. Становится смешно от осознания, что когда-то называла чокнутого отчима «папой». С ней все было совсем иначе. Нас можно было назвать довольно милой семьей, которая раз в неделю вместе выбиралась в кафе или кино, часто проводила время вместе и обсуждала новости за ужином. Разумеется, не все было так радужно. Периодически Женя выпивал, чем очень злил маму. Она не терпела даже запаха алкоголя, но ему прощала, а я все еще не знаю почему. Меня он принимал с трудом. Я была больше неприятным бонусом к моей маме, чем подобием дочери. Но даже несмотря на это, я бы никогда не подумала, что когда-либо буду от него спасаться.

Мама была потрясающим человеком, но как раньше уже не будет. Пока я жила у ее знакомой, женщины средних лет, та часто любила вспоминать маму и жалеть меня. От такой жалости становилось тошно, но я лишь ниже одергивала рукава, скрывающие настоящий ужас. Еще она любила рассказывать про их знакомство, эту историю я успела услышать минимум десять раз, но каждый из них она мне нравилась все больше. Женщина ласково называла меня «Викуся» и приучила пить чай с печеньем перед сном.

Только счастье длилось недолго. Несмотря на то, что она была почти последним человеком, к которому я могла обратиться, отчим нашел меня быстро. Позвонил ей, сказал, что срочно за мной приедет. Я услышала их разговор, собрала вещи и снова сбежала. Мне не хотелось оставлять дом, в котором я хоть и ненадолго, но снова ощутила тепло, но иначе было нельзя. На этот раз выбор пал на небольшой городок под Винбургом. Почти все деньги, которые у меня оставались, я потратила на автобус. Не буду рассказывать подробностей моего выживания, но иногда мне действительно кажется, что поседела я именно из-за тех событий.

Не знаю, где бы я была, если бы не Катя. Она появилась тогда, когда уже казалось, что моя судьба – сгнить на холодной свалке. Никогда не забуду наше знакомство. Приехав в незнакомый город, почти без денег, я умирала от голода и решила, что лучшим решением будет спустить последние средства в какой-нибудь забегаловке. Но, получив заказ, я поняла, что идти мне больше некуда и что делать дальше, я не знаю. И на мои слезы пришла она. Светловолосый ангел выслушал все мои проблемы, а ее небесные глаза были наполнены неподдельным сочувствием. Я не сказала ей, что меня преследует ради денег собственный отчим, но поведала про смерть мамы и про то, что теперь осталась совсем одна. И это было правдой. В свою квартиру она притащила меня почти без раздумий. Ее родители работают заграницей и бывают дома редко, лишь высылают ей деньги время от времени. Катя сказала, что ей одиноко и она будет лишь рада, если я у нее останусь. Честно, я еще не встречала такой невиданной доброты людей. Но с тех пор мы стали близки.

Я не хотела сидеть на чужой шее и спустя время нашла работу. Учебу я бросила, и все, что мне светило – раздача листовок или служба доставки. Но я бралась за любую работу и вскоре смогла оплачивать себе отдельное жилье. С Катей мы все равно виделись часто. Хоть я и жила уже одна, она приходила ко мне почти каждый вечер с фразой: «Ой, я тебе сейчас такое расскажу!». Она старше меня и на подобные посиделки любила приходить с бутылкой вина, которая отлично сочеталась с сыром и долгим разговором. А говорила она обо всем на свете. Слушая ее, я всегда чувствовала себя чуточку живее, казалось, что жизнь снова идет, и все наконец-то хорошо. Слушая ее, я могла забыть о себе.

Но вот отчим обо мне не забывал. Мне было семнадцать, когда я сбежала, и до восемнадцати он был моим официальным представителем, а значит, все-таки мог прибрать к рукам те деньги, в существование которых я уже переставала верить. Все еще гадаю, как он смог тогда меня найти. Я уехала в случайный город, с которым раньше меня ничего не связывало, столкнулась с неизвестным мне ранее человеком и устроилась работать туда, где бы вряд ли могла себя представить раньше. Он не пользовался помощью полиции. О нет, ему не нужны были лишние обвинения. Узнай они, что он со мной делал, отчим бы уже никогда не увидел тех денег, потому что оказался бы за решеткой.

Возможно, мне стоило бы рассказать о нем полиции, но он бы убил меня раньше, чем они успели бы что-то сделать. Он нашел меня. До совершеннолетия оставалась всего пара месяцев. Помню, как раздается звонок в дверь, а я открываю ее, не смотря в глазок. Ведь ко мне так часто приходит Катя. Вместо вина и ее стандартной фразы я получила удар ножом. Благодарю свою тревожность за быструю реакцию, иначе удар был бы куда опаснее. А так он смог лишь проткнуть мне кисть. Воспоминания того дня сохранились нечетко. Может быть, из-за шока. Но одно я знаю точно: к Кате я заявилась вся в крови. И не только в своей. Сначала боялась, что убила его, но он тварь живучая. Смог не только выжить, но и покинуть город. Но потом уже казалось, что лучше бы я действительно убила эту сволочь. Это то, чего он заслуживает после стольких истязаний надо мной. А я заслуживаю спокойную жизнь. Пускай даже не такую, о которой мечтала в детстве, но хотя бы без вечных догонялок. Мне не нравятся игры, призом в которых является моя жизнь. Но покой я обрету не скоро. Если он закончит начатое, то не обрету вовсе. Но раз он выжил, то нельзя сомневаться в том, что ищет меня. И следующая встреча может стать последней.

Когда я пришла к Кате в таком виде, сказала что-то про воров и нападение, а она плакала, отмывая кровь с моих рук. Если бы я могла не показывать ей этого, то ни за что бы не стала. Но вышло так, что кроме нее, у меня действительно никого нет. Катя сказала, что боится за меня, и предложила переехать в Винбург. Ее родители бывают там чаще, чем в родном городе, и у нее появится возможность больше их видеть. Да и плохо разве – жить в столице? Я тогда была готова хоть на край света, лишь бы не оставаться больше в той квартире, которая все еще пахла его кровью.

И вот я здесь. Делаю кофе и наслаждаюсь иллюзией тихой жизни. Катя ходит на свидания, из-за чего я часто стала подменять ее на работе, зато историй из разряда «Я тебе сейчас такое расскажу!» все больше. А я и не против. Порой они временно избавляют меня от кошмаров. Мне нравится верить, что если кто-то самой большой проблемой считает то, что парень на свидании не открыл перед тобой дверь, то когда-нибудь и мои проблемы смогут уменьшиться до таких же масштабов.

Отдаю мужчине его тыквенный латте и возвращаюсь обратно. На мониторе ноутбука горит реклама с вакансией на работу. Наверное, на днях напишу заявление на увольнение. Осталось только придумать, как сообщить Кате, что скоро некому будет брать ее смены на себя.