Текст книги "Асманкель"

– ?

– Да, у нас с тобой есть родственники. Но никто из них не придерживается нашего родового завета – при любых обстоятельствах оставаться суфием. Совершенствовать сердце и разум в первую очередь. Наши родственники остались внешне мусульманами, но внутри они заражены жаждой наживы и духовной ленью. Поэтому, повторюсь, продолжить дело наших отцов некому, кроме тебя.

Мы с тобой прошли только азы учения нашего рода. Всё остальное тебе придётся познавать самому. Но сначала тебе надо выжить и дать потомство для продолжения рода суфиев. Такое осуществить с грузом прошлого будет не просто. Разумеется, всё в руках Аллаха, но Он не говорил никому, что из-за этого вовсе ни о чём не надо заботиться. Только усердие, старания, терпеливость оцениваются Всевышним Господом как надобно, и будущее приходит как заслуга. Сейчас нашему роду нужно будущее.

Чтобы грядущее пришло для караимов, тебе придётся начинать жить с чистого листа. Таковы условия твоей будущей жизни. Пусть о твоём прошлом помнят другие. Это будет им спасением и вознаграждением за их помыслы светлые или наказанием за их умыслы тёмные. Память – уникальная штука. Она может служить человеку приятной ностальгией или, наоборот, бесконечно долго терзать душу и сердце воспоминаниями о деяниях прошлого, отравляя вроде бы удавшуюся жизнь. Второе и есть наказание, и оно бывает почти несносным. Старайся не очернить собственную новую судьбу недостойными поступками или непростительными глупостями.

Начав всё с нуля, ты выживешь. Выжив, ты дашь жизнь своим детям и этим самым сохранишь для рода потомков. Всевышний протягивает руку помощи и спасает тех, кто готов жить. Судьба испытывает упорствующих в своих воззрениях. Нынче она решила испытать меня, испрашивая, так ли продолжаю любить людей, юдоль земную?

– ?

– Да, сын мой, продолжаю.

– И тех комиссаров, что избивали тебя?

– Их тоже.

– ?!

– Похоже, ты не всё усвоил из того, что было мной преподано тебе.

– Прости, отец, у меня не получается любить красных всадников…

– Не извиняйся. И не сожалей особо ни о чём. Не отвлекайся на эмоциональные мелочи жизни. Учись вникать в суть вещей – вот на что нужно направлять свои внутренние силы. Три месяца заключения сделали тебя взрослым. Но людям этого показывать нельзя.

– ?

– В твоих глазах наблюдаю некое сомнение. Догадываюсь, по поводу чего. Сын, я бы очень желал, чтобы ты видел во мне не только отца, но и друга.

– Я это вижу, отец.

– Тогда ты должен мне во всём доверять. Если я говорю, что тебе надо начать жизнь с нуля, то начинай именно так. Если я тебе говорю, что ты сможешь преодолеть все трудности, которые так или иначе возникнут на твоём пути, то верь в это и живи.

– Хорошо, отец.

– Ты понимаешь, что довериться можно только истинному другу?

– Да.

– Я твой истинный друг. Истинных друзей много не бывает.

– Если их мало, то представляю, кто нас окружает…

– На белом свете всяких там подлых людей предостаточно, но и людей благородных на земле не меньше. И очень много людей безразличных.

– А красные всадники к какой категории относятся?

– Джигиты, обагрившие себя алой кровью, относятся не к категории, а к новому поколению, стихийному по природе своей и бесстрашному по характеру. Их можно не любить, но уважать нужно. Стихия – страшная штука, но она присутствует в нашей жизни. Значит, соответственно надо к ней и относиться.

– Стихийность их природы не даёт им права измываться над людьми.

– Если ты имеешь в виду меня, то я мог остаться целым и невредимым, надо было только сотрудничать с комиссарами. Но тогда моё сердце было бы раздроблено на тысячи частей, оттого что я отступился от принципов наших дедов. Красные джигиты есть стихийное зло. Им противостоять ныне бесполезно, но и потворствовать нельзя. То есть со злом сотрудничать нельзя. Такова моя личная позиция. Будь я один, в первую же ночь пленения от них ушёл бы.

– Как?

– Остановил бы своё сердце – и всё. Но у меня оставались ты и моя байбиче. С Гюльсин всё ясно: она, как и я, могла в любой момент уйти из жизни, но не покидала мир, поскольку ждала моих действий. А тебя я оставить не мог. С тобой мне надо было проститься и увидеть, что ты к дальнейшей жизни готов. Поэтому, повторюсь, мне никак нельзя было уходить из жизни преждевременно. Аллах милостив. Он дал мне силы дождаться нашего освобождения. Каждый раз, когда моё сознание мутилось от невыносимой боли, принуждая молить пощады у извергов, я, готовый остановить сердце своё, ибо терпеть более не было мочи, просил Аллаха дать мне ещё немного выдержки, дабы дождаться освобождения твоего и моего. И Он давал мне эту силу.

– Что меня ожидает впереди, можешь сказать?

– Этого говорить не следует никому, но кое-что поведаю. Ты будешь формироваться в эпоху одержимости идеей равноправия красных всадников. Сама по себе идея не плоха, но она утопична.

– Почему?

– Равноправия в природе не существует. Некий баланс выживаемости есть. И тебе придётся выживать, мой юный друг.

– Буду настраивать себя жить без иллюзий.

– Твой настрой мне по душе. Тебе надо выживать. Хотя без мечты жить нехорошо. Она в силу своего магнетизма прекрасно стимулирует к динамике жизни. Она вдохновляет. Правда, не только романтиков, поэтов и художников. Люди влиятельные, захваченные какой-то идеей, стремятся осуществить её через создание законов, видя в них инструмент достижения цели. Но мечта никогда не осуществляется по каким-либо законам. Её природа эфемерна, а законы материалистичны.

– То есть при утверждении закона мечте конец?

– Что-то в этом роде.

– Зачем тогда закон вообще нужен?

– Он нужен правителям и людям, не доверяющим ни себе, ни другим. Их эволюция выражается чаще в создании новых правил существования.

Ныне кызыл джигиты вводят такие правила для всех в пределах их влияния. Энергия их одержимости весьма внушительна. И настолько, что она легко за собой увлекает людей, с каждым разом всё больше и больше. Несмотря на то, что эти «красные романтики» оставляют позади себя горы трупов, множество страдающих совершенно безвинно людей. Таковы издержки эволюции. Такова цена идеи построения прекрасного будущего. Путь к совершенству без жертв не обходится в человеческом варианте.

– Неужели, чтобы что-то создать или чего-то добиться, обязательно нужно приносить жертву? Без неё нельзя никак обойтись?

– Получается, что нет. Кстати сказать, сама по себе жертва не имеет одну форму, она многогранна. Религия, проповедующая любовь и миролюбие, формируясь, приносит в жертву много жизней. Отшельник, стараясь добиться просветления, приносит в жертву своё тело и здоровье порой. Многие сути веры не понимают. Богу не смерть неверных нужна, а любовь верующих. Богу не изолированность кого-то нужна, а общение с Ним. Бог пребывает в каждом из нас, и нет особой нужды создавать какие-либо особые условия для тела, пусть и аскетические. Иногда да, надо уединиться, чтобы успокоить смятение души или ещё по каким-либо причинам, неважно. Главное не переборщить. Но у нас, людей, всё безмерно…

Человеческий парадокс в том, что божьи создания, с безмерными глупостями, всё же двигают прогресс вперёд. А он, как ни крути, нужен. Ведь мы как-то должны продвигаться к престолу Творца. Все идеи об улучшении нашей жизни исходят из одного источника – здорового или не здорового, не суть важно: тщеславия стать Богом или быть похожим на Него.

– Быть похожим на себя самого – это здоровое тщеславие?

– Сейчас ты меня приятно удивил!

– ?

– Да, удивил! Хороший вопрос. Поправь подушку под головой. Спасибо. Так вот. Я попробую ответить на него. Быть похожим на себя и оставаться самим собой – почти одно и то же. Человек не может обрести самого себя без ориентира. А лучший курс тот, который направлен в сторону нашего Создателя. Направляясь к Нему, мы по пути обретаем самого себя. А обретя себя, человек поймёт своё предназначение космогоническое. Вот тогда, если такое произойдёт, уверен, и раскроется тайна человеческого появления на земле – для чего он был создан Творцом. А люди всегда хотят знать это, во всяком случае некоторые. Выходит, быть самим собой – здоровое тщеславие.

– А ещё человек создан для жестокости…

– А вот сейчас ты меня разочаровываешь. Я понимаю, о чём ты. Скажу так. Грянули перемены. Бескровными и мягкими они в принципе быть не могут. В такие масштабные переломные моменты на второй план уходят вечные ценности – как мораль и нравственность. Они вернутся на авансцену, но потом. Если вдруг не вернутся, это будет означать, что зло взяло верх. То есть Аллах повержен его любимым ангелом Люцифером. Лично я верю в то, что Аллах непобедим. А пока мы являемся жертвами неизбежных перемен. С позиции самолюбия наши достоинства, чисто человеческие, конечно же, были осквернены красными шайтанами, но с позиции истинной духовности наши недоброжелатели потерпели фиаско. Они измучили и искалечили наши тела, но не смогли добраться до главного в человеке, до его души. По большому счёту, не приведи Господи испытывать такие физические тяготы никому, революционеры сделали нас мучениками, невольно возложив на нас благороднейшую миссию – быть агнцами невинными на алтаре новых времён. Кратковременную эшафотную предназначенность я приму на себя. Достоин или нет этой миссии, не мне судить… Тебе же придётся долго нести своё бремя, с благословения Всевышнего. Твоя плаха – это твоя нелёгкая судьба.

– Это неизбежно?

– Вижу, я был не убедителен. Тебе не нравится быть безвинной жертвой. И в тебе тлеет огонёк мести. Ты можешь задаться целью отомстить мучителям нашим. И судьба предоставит тебе достаточно возможностей исполнить задуманное. Но тогда тебе придётся заплатить цену за это. То есть продолжение рода может приостановиться из-за исполнения плана мщения. Ты выдашь по заслугам недругам нашим, а Аллах, позволив тебе произвести наказание, отберёт у тебя жизнь и не даст породить детей, продолжателей рода нашего. Зачем, спрашивается, я тогда чему-то учу тебя, если элементарных вещей ты не понимаешь?

– ?

– Если Господу Богу будет угодно кого-то наказать, Он непременно это сделает руками твоими или чьими-то другими, не важно. Наказывать – это Его прерогатива. Человек, зацикленный на мщении, претендует на такую прерогативу. Как ты думаешь, Аллаху такая дерзость понравится?

– Думаю, что нет.

– Правильно думаешь. Прими то, что советую тебе я, твой отец и твой друг. Верю, что выдержишь все житейские перипетии и не дашь себя облобызать косоносице до свершения своего предназначения – дать миру потомков нашего рода. На начальном пути твоей новой жизни, не совсем, правда, радужной, тебе уже досталось. Но, возможно, оно и к лучшему. Пусть всё произошло и жёстко, и бескомпромиссно, но зато действенно. О таком случае мне и мечтать не моглось.

Я всё мучился мыслями: как уберечь тебя от приближающихся событий и как оставить тебя одного в этом совсем не дружелюбном мире? Сейчас же, вижу, нет нужды в адаптационном периоде. Тебе наши недруги разом дали перескочить в другое измерение жизни, взяв в общем-то недорогую цену за это – временное онемение и глухоту. Поверь мне, сын, цена невысокая за перевод из одного состояния в другое. Совершенно другое. Многие за такую трансформацию платят инвалидностью или самой жизнью. Некоторые – поломанной судьбой или жалким существованием. Жизнь не складывается у тех, кто из-за внутренней несобранности не готов принять как есть внешние изменения бытия. С тобой, слава Аллаху, судьба обошлась почти ласково. Чтобы вернуть тебе твой слух и твою речь, достаточно оказалось одного часа заговора Гюльсин, моей жены и твоей матери. Ведь так, согласись?

– Да, это так, отец.

– Интересно знать, а что ты ощущал, когда она заговаривала тебя?

– Когда мама начала своё действо, я не слышал и не видел её. Она что-то сделала, и я куда-то провалился, словно в воду канул. Потом вдруг у меня внутри что-то зашевелилось, и я стал барахтаться, словно пытался выбраться наверх. Когда выбрался, то действительно услышал шум воды: оказалось, я плаваю в каком-то большом озере. Потом появилась пустая лодка, и я взобрался в неё. Вёсел не было. Руками догрёб до берега и сошёл с лодки там. Я не знал, куда идти. Тут услышал отчётливо чьи-то шаги за холмами, направился туда и очнулся.

– Безграничное благодарение Всевышнему. В тяжёлые моменты твоей жизни Он подаст тебе руку. Ты не только увидел помощь свыше, но и услышал внутренним слухом приближение твоей новый судьбы. Я как-то уже говорил о способностях внутреннего зрения и слуха. Они видят и слышат всё, что творится вокруг, всё, что происходит за тысячу миль от тебя. Они способны слышать и видеть даже мысли человеческие и их помыслы, и только они способны слышать голос и видеть лик Творца. Твоя мама, как ты знаешь, шаманка. Истинная шаманка. Она не только вылечила тебя, но ещё призвала твою судьбу и показала в общих чертах твоё будущее.

Иногда даже я немного побаиваюсь её. Особенно если она начинает грустить. В такие моменты она видит будущее. Кстати, за тебя она не волнуется: уверена, что ты отделаешься лёгким испугом.

– ?..

– Не верится? Это пройдёт со временем. Ты забудешь арест, мои пытки, или они станут не пугающими уже тебя, а назидательными, тогда ты снова станешь тем, кем должен быть, – караимом-суфием.

Шаманы, как и пророки, видят прошлое, настоящее и будущее. Твоя мама, как представительница древнейшей языческой духовности, естественно, тоже видит многое.

В твоих глазах мелькает неуверенность, сомнение по поводу моих слов. Ты подумал, если твоя мама видела наши с тобой три месяца заключения, то почему она не предприняла никаких мер, чтобы их избежать или хотя бы предупредить об аресте. Так вот что я скажу тебе, сын мой. Она и видела, и знала о нашем аресте. И предложила попробовать обмануть судьбу и уехать подальше отсюда. Хотя и знала, что от судьбы не уедешь. Если сильно захотеть, её обмануть можно, но никто не знает, какой другой удел себе этим приготовишь. Себе и своим потомкам. А я доверяю Всевышнему, верю в Его промысел, каким бы невероятно жестоким и несправедливым он мне ни казался. Наш путь есть путь истинных мусульман, истинных суфиев, истинных потомков шаманов, истинных поэтов. Путь, с которого сворачивать нельзя, ибо он предопределён Всевышним.

– А меня почему мама не подготовила к таким испытаниям?

– Мы думали с ней об этом. И решили не предупреждать, чтобы не посеять в душу твою семя раздора с самим собой. Так как неокрепший разум твой пожелал бы спастись и дух твой при этом никогда бы не познал прочности своей.

В любом случае я прошу тебя об одном: верь мне и маме – и у тебя всё сложится нормально.

– Верю, отец.

– Как-то невесело сказал. Ладно, не напрягайся. Я тебе кое-что ещё расскажу, а ты пока только внимай. Как уже говорил, твоя мама знала, что произойдёт с нами. И предложила бежать куда подальше. Повторюсь, можно обмануть самого себя, но невозможно обмануть предназначение своё. И потом, хочу, чтобы ты запомнил, поэтому говорю ещё раз то, что уже сказал: откорректированная личная судьба влечёт за собой изменение других судеб, в том числе твоих близких и родных. Все взаимосвязано в нашем мире. Нельзя предугадать в случае правки личной жизни, что может ожидать впоследствии остальных, да и тебя самого. Хорошо, если благость. А если нет? Почему великий пророк Иса не стал прятаться или убегать куда-то от его преследователей?

– Наверное, он не мог.

– Молодец. Именно, не мог. Он знал, что свою ношу нельзя перекладывать на плечи Всевышнего Творца нашего, Всемилосердного, хотя Ему всё нипочем, ибо Он велик и безграничен в своём величии. Нельзя перекладывать свою личную ответственность на кого-то или что-то, иначе не быть Человеком, иначе не быть Пророком. Иса это понимал и принял свой крест на Голгофе. Это настолько воодушевило его последователей, что люди, называемые христианами, до сих пор следуют его примеру и умирают во имя его, во имя духа его и отца его. Даже можно смело сказать, что и во имя его идеи Любви. Сегодня его именем живут тысячи-тысячи землян. И знаешь, Бог принял назарянина в лоно своё небесное, где отвёл ему достойное место. Этого было достаточно, чтобы Иса стал богом для христиан. Такой бог людям нужен. И слава Аллаху, что в чертоге Творца появляются такие личности, как Иса. Ведь там же и Гатам пребывает – бог, отрицавший Аллаха и веривший в нирвану.

– А почему он там же, где Иса?

– Потому что просветлённый. Он своим путём осветил дорогу к Аллаху таким, как он сам. Троп к чертогам Всевышнего много. Одной дороги к Аллаху не бывает.

– А что такое нирвана?

– Мир вечного покоя, которого достигают медитацией, совершенствованием своего духа. Но нашему мусульманскому сознанию нирвана чужда. Этот мир всего лишь одно из начал познания Всевышнего, а не достижение Его в таком виде.

– А что приемлемо для нас?

– Минимум принятие жизни такой, какая она есть, без особых претензий.

– А максимум?

– Делать её такой, какой ты себе её представляешь, или чувствуешь, или предощущаешь, или предвидишь. Делать: значит выбирать свою стезю. У христиан это называется: принять свой крест, у мусульман – свою долю. Такое не каждому по плечу. Только тем, кто верою живёт.

Немного отвлекусь от темы, но то, что сейчас поведаю тебе, тоже важно знать. Странны дела людские, сын мой, когда дело доходит до веры.

– ?

– Чаще всего, когда люди определяются с выбором религии, наши собратья почему-то довольствуются лишь внешним покрывалом духовной основы, и каждый тянет одеяло на себя. Сама суть веры отходит на второй план, а она в простой истине – Бог един.

Кто не опирается на суть, тот много горя приносит. Идея любви христиан пролила много безвинной крови. Сначала преследовали и убивали сторонников еврейского пророка, автора замечательной Нагорной проповеди, затем, когда их вера окрепла, уже сами верующие новой религии начали преследовать и убивать всех, кто не становился под их знамена или был уличён в нелояльности к христианству. Ислам тоже не без преступного греха. Здесь фундаменталисты и сектанты постарались.

Пролито много крови, создано много проблем, не счесть страданий людских. Страшно подумать, что Бог всё это допускает ради будущего мира.

– А Он действительно допускает, отец?

– Допускает. Но проблема не в божественном «равнодушии». Проблема в чисто человеческой натуре. А она у многих неистребимо страстно жаждет властвовать над умами и душами людей. И торит дорогу к призрачному трону через трупы и стенания людей.

– А почему Аллах молчит?

– Он ждёт, когда чадо Его одумается.

– ?

– Человек, взявшись за оружие, может, при желании, представить себе, сколько боли и горя его карающий меч способен причинить безвинным людям случайно или намеренно. Может, но не представляет. Ибо он бывает уверенным, что берётся за клинок с благими намерениями. Так рождается фанатизм, лишенный зоркости и внимательности, но полный подозрительности. Такой взгляд на жизнь, на события, на людей вытесняет из сердца то, что помогает видеть разнообразный и содержательный горизонт жизни. Затем вырабатывается примитивная привычка концентрировать внимание на поверхностных очертаниях: подходит – не подходит, свой – не свой, враг – не враг. И суть выпадает из поля зрения. А она проста – всяк человек от Бога.

– Но Он, я так понял, не вмешивается в дела людей, как бы они ни жили.

– Он вмешивается, но незаметно. Он отслеживает деяния наши и осторожно подправляет пути наши. Он даёт возможность всем жить, от века в век, терпеливо и неустанно ведя нас всех куда-то вдаль. Это говорит об одном: человек нужен Творцу вселенной. Именно его неоднородность, неоднозначность, неординарность очень, похоже, ценны Ему.

Иногда я думаю, а не с Его ли благословения временами землю охватывают фанатические вакханалии? Дабы мы поняли, может быть, и оценили критически все отрицательные качества и свойства природы человеческой. И прихожу к заключению, что всё так. А раз так, то человечеству долго ещё эволюционировать, потому что не скоро правильно поймутся и оценятся нами положительные и отрицательные стороны сущности божьего создания. Хотя, с другой стороны, кто сказал, что важнейшие вопросы бытия должны решаться в одночасье? Возможно, за десятки, а может быть и сотни, если не тысячи тысяч поколений, в человеке, имеющем разум, душу и дух, меняется к лучшему всего одна толика его сущности в постоянной борьбе с самим собой. И так год за годом. Век за веком. Так, вероятно, формируется будущий настоящий Человек, который станет ближайшим помощником Аллаха.

А пока человек не способен ни понимать, ни зреть замысел Творца. В сущности, все беды людские от их слабостей, порой порочных, порой возвышенных, как у фанатиков.

Ты вступаешь самостоятельно именно в такой мир, несовершенный, полный красными джигитами и теми, кто так или иначе противостоит им. Твоя задача – находиться посередине.

Когда-нибудь, пройдет много лет и зим, и ты будешь беседовать со своим сыном или внуком и рассказывать ему о карме и Боге. Сейчас ты особо не загружай голову осмыслением моих слов, просто слушай. Я говорю не только с тобой, но и с моим возможным внуком или правнуком через тебя, надеясь, что ты крепко-накрепко запомнишь мои наставления. Так разговаривал мой дед со мной через моего отца. Общение отцов и детей укрепляет род. Укрепляет его древо жизни. Тесное общение поколений через историю, искусство, веру укрепляет древо человечества. И связующими звеньями в том и другом случае являются душа и дух. Они бывают и человеческими, и земными. Такие душа и дух всё помнят и всё знают. Имея связь с ними, будешь иметь связь времён. Многие о них забывают в суете жизни своей или просто игнорируют их.

Я обращаюсь к душе твоей и к духу твоему в надежде, что, когда наступит момент, они не подведут и напомнят тебе о моих словах, которые тебе обязательно пригодятся…

На тёмном обширном небосклоне мерцали мириады звёзд, а у маленького костерка у горной речки вечеряли три человека и о чём-то интересном беседовали друг с другом. Их разговор так захватил участников, что они не замечали, как шло время и что творилось вокруг. Глядя на двуногих существ, слившихся с природой (их сердца бились в такт с дыханием земли, их мысли и слова не противоречили окружающей среде, поэтому становились понятными для всех), притихли ветер, речка, и все представители флоры и фауны слушали их, приняв за своих собратьев.

ВОРОН – Нашему сыну восемь лет.

– Вечно она так. Никогда не скажет прямо, чего хочет. Знаешь, сын, что она этим хотела сказать? – Нет.

– Она хотела сказать, что времени у нас остаётся мало и пора нам расставаться. Так, уважаемая байбиче? – Да. У нас на самом деле остаётся мало времени, хозяин.

– Время не может быть малым или большим, ибо не имеет ни начала, ни конца. Любой отрезок времени конкретного человека важен лишь содержанием своим. Мафус прожил около тысячи лет. И что? Он их просто прожил. Иса за свои тридцать три года перевернул мир, освободил за одну ночь всех праведников из Тартара. Мухаммад за один миг прошёл семь небес, коснулся трона Всевышнего и вернулся на землю с Кораном. Гатама за несколько минут достиг своего просветления и стал Буддой. Это о чём говорит, сын мой? – Не знаю.

– Это говорит о том, что человеку свыше отводится ровно столько времени, сколько надобно его судьбе. И никто не сможет прервать нашу беседу, коли предначертана она нам свыше. Поэтому, байбиче, пойди потолкуй с ветром в сторонке, узнай последние новости, а мне нужно поговорить наедине с сыном. Сегодня мы простимся. —?

– Мы с твоей мамой уйдём в дальние-дальние края, откуда не возвращаются, как из путешествия. Но зато оттуда, из тех не очень близких мест, как на ладони видно всё, что делается здесь. В любой ситуации, где бы ты ни находился, чем бы ни занимался, знай, что можешь рассчитывать на мою помощь. – А что мне необходимо для этого делать?

– Помолись Всевышнему сначала, затем подумай обо мне, и я явлюсь тебе. Меня ты вряд ли узришь, разве что во сне, а вот почувствовать сможешь.

Отныне тебе придётся жить одному и не тем, кем был до сих пор. Я опять возвращаюсь к нашему разговору. На твою голову падёт обильный осадок трудностей, и если не смалодушничаешь, то они только укрепят твой дух.

Чтобы не растеряться на кровавом поле, вспаханном красными всадниками, старайся ничем не выделяться, в лидеры не лезь и в хвосте не плетись, в общей суматохе строительства новой жизни избери себе роль пассивного созерцателя. Отвечай адекватно на чьи-то выходки в свой адрес, только если позволяют обстоятельства в целом и ситуация в частности. Многие не раз попытаются уничтожить или извести тебя. Не мсти им. Но знай: они сами от своих помыслов погибнут или накличут на свою голову беду. У караимов есть ангел-хранитель, благословенный Богом, – наш прапрадед Сак, основатель рода «Турт кара», он же и каратель врагов наших. Иногда нам необязательно применять силу или какие-то меры, чтобы по заслугам выдать положенное недругу за его подлость или коварство, иногда нам достаточно наступить на собственное горло и примириться со сложившимися обстоятельствами, молча уповать на поддержку Всевидящего и нашего ангела-хранителя.

С благословения Всесправедливого дух Сака всё сделает сам за нас. Его присутствие я чувствую в последнее время постоянно. Видать, и вправду пора к нему.

– Отец, расскажи про него, основателя нашего рода.

– Я же уже как-то сказывал о нём.

– В двух словах.

– Хорошо, могу поподробнее. На мать не смотри и о времени не беспокойся. Прежде чем мы расстанемся надолго, я хочу, чтобы у тебя не осталось ощущения недоговоренности между нами.

– Ты же сказал, что вы с мамой уходите туда, откуда не возвращаются?..

– Да, это так.

– А сейчас говоришь, что расстанемся надолго. То есть или вы вернётесь, или я последую за вами, получается.

– Всяк человек, когда приходит его час, покидает эту землю и уходит туда, куда мы с байбиче направимся вскоре. Акцентируясь на слове «надолго», этим самым, как ты должен был бы догадаться, я желаю тебе долголетия. Надеюсь, наше свидание не здесь, а там состоится не скоро.

– Значит, мне с вами нельзя.

– Никак нельзя, сын мой. Тебе не только выжить надо, но ещё передать детям своим или внукам наше родовое знание, которое ты должен постигнуть самостоятельно. Представление о нём и азы ты получил. Впереди тебя ждут опыт прожитых лет и путь суфия, с постоянным совершенствованием сердца и разума. Среди правоверных есть сектанты, которые называют себя суфиями, но они к нашей духовной природе никакого отношения не имеют. Мы не сектанты. Запомни это.

– Я понял.

– В твоих глазах я вижу вопросы. Говори.

– А почему мама со мной не занималась, она ведь тоже многому могла меня научить?

– У неё познания не для твоего ума и твоего сердца.

– ?

– Шаманы её рода могут чувствовать и видеть грядущие события отдельных людей – караимы, истинные суфии, могут чувствовать и видеть, прости за высокопарность, судьбу человечества. И каждый, кто этими способностями обладает, вникает и развивает в себе эти качества, чтобы потом свои познания передать потомкам через кого-то из родственников. Шаманы озабочены естественной природой отдельного человека. А в нашем роду основное внимание уделяют духовной составляющей и человека, и племени, и всех остальных. Вернее, уделяли. Ибо многие отвернулись от путей наших предков. Наша семья, как уже упоминал, единственная осталась верной заветам отцов наших. Поэтому твой путь был предопределён родовой необходимостью. Кроме тебя больше некому донести потомкам наше караимовское азычески-иудейски-христиански-мусульманское понимание жизни.

– А что значит «азычески»?

– Несведущие люди называют азыческое знание языческим, этим самым принижая его значимость. Правильно, как и сказал, называть азыческим – это исходит от слова «Аз», то есть начало начал. Правда, я сам иногда произношу то так, то эдак.

Так что в этом отношении твоей маме, можно сказать, не повезло. Она не может тебе передавать свои представления о мире, чтобы тебя не дезориентировать.

– Так она всё знала?

– И давно, задолго до твоего рождения.

– А мама не жалеет, что не может передать свои знания мне?

– Нисколько.

– Почему?

– Языческие провидцы никогда ни о чём не сожалеют, ибо свободны от комплексов, от обид, от зависти.

Вижу, что-то ещё тебя интересует. Спрашивай.

– А почему ты никогда не рассказывал мне, как ты с мамой встретился?

– Так, мой юный друг, ты и не спрашивал. Значит, желаешь, чтобы я поведал, как с твоей мамой познакомился?

– Да, отец.

– Я был молод. Снились мне горы, не наши, покрытые хвойными деревьями, река там текла красивая, у её берега расположилось одно поселение. Я почувствовал, что мне надо идти туда, и пошёл. У дерева неподалёку от селения стояла девушка и кого-то ждала. Я подошёл к ней и поздоровался. Девушка улыбнулась и ответила на моё приветствие. Я знал, что откровенно смотреть на женщин неприлично, но ничего с собой поделать не мог. Она буквально заворожила меня своей необычной красотой. Высокого, для монголоидной расы, роста и крепкого телосложения, с узкими, как ниточка глазами, пахнущая как подснежник, светящая как лучик солнца, она произвела на меня неотразимое впечатление. Я, охваченный небывалыми чувствами восхищения незнакомкой, вдруг спросил её: «Кто ты?» На что услышал ответ, поразивший меня не меньше чем её красота: «Я Гюльсин, невеста твоя, давно жду тебя. Когда ты проснёшься, то снаряжай лучшего коня и езжай на северо-восток. Через четверо суток увидишь реку, спокойную и красивую, дальше поедешь вдоль её берега по течению, не переходя её вброд. Ещё через сутки встретишь блаженного, у вас таких называют дервишами, он там постоянно находится. Скажешь ему, что едешь к Гюльсин, он подробно расскажет, как найти меня. При подходе к нашему поселению сойди с коня и жди меня у дерева, где я стою сейчас. Я сама приду к тебе».

Проснувшись, я, к родительскому удивлению, начал снаряжать коня. Потом я деда твоего ошарашил ещё больше, сказав, что еду за женой в дальние края, и поскакал туда, куда указала во сне невеста моя. Ты ведь знаешь, что первую жену мне должны были сосватать родители. К счастью, мой строгий отец, не терпящий решений, принятых без его участия, не стал перечить моим порывам. Чем сильно потряс всех родственников наших, меня в том числе. В общем, я уехал. На четвёртые сутки добрался до великой реки Енисей, дальше двинул по течению вдоль берега и действительно на следующий день встретил дервиша. Он подробно рассказал, как найти мою будущую жену, нисколько не удивившись моему появлению там. У условного дерева я слез с коня и стал ждать её. Она пришла через полчаса после моего приезда в их поселение.