Текст книги "Асманкель"

Девушка из сна, как потом я выяснил, оказалась из рода шаманов. Её очень уважали: она лечила больных, разгадывала сны, предсказывала будущее. И потому там никто не удивился, когда узнали, что Гюльсин ждёт своего жениха. Все просто констатировали: настал срок ей выходить замуж.

Было это её рук дело или провидение, но мы с ней видели один и тот же сон. В одну и ту же ночь. Вот что дивно!

Когда двое, мужчина и женщина, сначала видят друг друга во сне или в каком-нибудь видении, потом встречаются наяву и воссоединяются, такой союз называют небесным, и он сопровождается большой любовью, которая способна на многое. Такой союз ничто и никто, кроме Аллаха, разрушить не может. Это я так, к слову…

Она пришла, и мы обнялись так, будто знали друг друга много лет. Потом она сказала: «Пошли». Когда невеста повела меня к себе, нас встречало всё поселение. Низко поклонившись её родителям, на которых моя избранница указала, я попросил руки и сердца их дочери в присутствии селян и родственников, как полагается, чтобы все видели мои серьёзные намерения. Затем сказал, что готов ждать родительского благословения сколько угодно времени и готов на любые испытания, чтобы доказать, что являюсь достойным женихом их дочери. А если они мне откажут по каким-то причинам, то я всё равно останусь здесь и буду добиваться руки Гюльсин. Тут все громко засмеялись. Отец невесты, видя моё смущение, так прокомментировал реакцию земляков: «Мы знаем, что вас благословили сами небеса, ибо жених и невеста явлены были друг другу во сне. Нас духи о том оповестили. Кто же, интересно, остановит ваше соединение? Кто воспротивится воле неба? Поэтому много слов не говори, а бери её и веди в юрту, которую мы загодя приготовили для новобрачных. А пока вы будете зачинать мне потомков, мы все будем праздновать вашу свадьбу. Без вас. Вы нам тут особо не нужны. Идите и займитесь тем, чем положено в вашем медовом положении». И под общий радостный гвалт, улюлюканье, свист и крики нас проводили на наше брачное ложе.

Мы с Гюльсин остановили то, что старит тело человека, – время. Наш час любовной близости для других длился день. Так бывает, правда, редко. В одном часу ровно шестьдесят минут. Но этот час длится невыносимо долго или необратимо быстро в зависимости от состояния души. В связи с этим даже миг непостоянен в своей протяженности, хотя и относится вроде к параметру точной науки. Всё зависит, повторюсь, от состояния души.

Нас никто не тревожил и ни на что не отвлекал ровно семь дней. Рядом с нашей юртой вплотную поставили ещё одну, сделав проход туда, чтобы мы могли там справлять нужду при надобности, соблюсти гигиену и так далее. Я был так поглощён твоей мамой, что смутно помню, как что-либо ел, во что-либо переодевался, что-либо делал. Помощницы молодожёнов обслуживали нас так, что мы их не видели и не слышали. А запомнил я на всю жизнь отчётливо влюблённые глаза Гюльсин и наши объятия, особенно соитие…

Когда мы вышли наконец из юрты молодожёнов, родители невесты давно приготовили приданое дочери, снарядили нескольких коней для дальнего похода новобрачных. Ведь муж должен был везти жену к своим родителям, чтобы там жить. И я увёз твою маму с берегов Енисея сюда, в Таласскую долину. После мой отец отправил караван подарков сватам в качестве калыма и благодарности за невестку, хотя это нужно было сделать до женитьбы. Но родители Гюльсин к формальностям относились соответственно, то есть не особо придавали им значение.

Удивительно устроена жизнь человеческая! Когда-то наши предки покинули Сибирь, как казалось навсегда, и обосновались здесь. Прошло много веков, а Енисей снова призвал наш род к себе через Гюльсин. Я тогда этого не понял, а теперь поздно. Возвращение потомков на родину предков, выходит, процесс необратимый.

Ну, теперь можно рассказать о том, как основался наш род, корни которого уходят в Сибирь, здесь, в предгорье Тянь-Шаня…

Когда-то, в незапамятные времена, на территории, где и поныне течёт река Енисей, сплотились несколько племён, после к ним присоединились и другие, потому как понимали, что в одиночестве не выжить в тяжёлых условиях. В общем, образовалось содружество, которое выработало что-то наподобие устава, свода правил поведения для всех. Каждое племя делегировало в совет старейшин своих вождей. На совете лидеры кланов дали слово, что ни они, ни их подданные никогда не нарушат устав содружества, никогда не посягнут на целостность их сообщества. Надо отметить, что в те времена слово, данное кем-нибудь из них, соблюдалось пуще любого закона. Это как у истинного русского купца. Затем клялись верности общего дела те лидеры племён, которые заменяли старых или возглавляли новые кланы, принимавшиеся в союз.

Всякое объединение без связующей основы обречено на распад. Универсальное связующее – духовная основа. Стал вопрос, на кого опираться. Решили, что их духовным предводителем должен быть один из племенных шаманов. И избрали главным духовником конфедерации самого необычного языческого священника – Ворона, так звали его. Почему его нарекли так, узнаешь чуть позже. К слову сказать, наши предки были правы: без наставника по части морали и нравственности никак нельзя. Ни уставы, ни законы не способны противостоять порокам. Только наместник богов, не боящийся ни власти, ни соблазнов, способен удерживать вокруг себя людей в рамках человеческого достоинства.

В тех местах было предостаточно шаманов. Но Ворон отличался от своих коллег тем, что не только был неординарной личностью и обладал мощной энергетикой, он как никто другой имел дар перевоплощения. Он мог превратиться сразу в тысячи воронов, облететь весь округ и увидеть всё, что там происходит. Или мог преобразиться в ветер и, обдувая лица говорящих, услышать их речи. Или мог явиться любому во сне и узнать скрытые мысли его.

Шаман Ворон жил в тайге, в пещере с волшебным ручьём, вода которого излечивала раны и болезни. То место называли заколдованным, так как никто не знал, где оно. Когда было необходимо встретиться с ним, посылали гонца в тайгу, и тот на условленной лужайке ждал появления кудесника, чтобы передать ему наказ совета или просьбу. Не было ни одного случая, чтобы гонец ожидал наставника более одной минуты, когда бы ни приходил в лес. Ибо тот уже знал о посыльном вождей и о том, что хотят от него. В ответном послании затворник давал совет, если нуждались в нём, или давал указания, если ждали наказов. Когда было надо, он сам появлялся среди соплеменников и у кого-нибудь (обязательно уважаемого человека, ранг здесь не учитывался) созывал глав родов. На таких совещаниях обсуждали, разумеется, только важные вопросы, касающиеся всего сообщества. В таких случаях Ворон рассаживал представителей племён так, чтобы все они находились в поле его зрения. Низким утробным голосом шаман долго призывал духов, а через них самих богов, ударяя колотушкой по среднему бубну, изготовленному им самим из шкуры породистого скакуна, специально выращенного и вскормленного для этого. Призвав богов, испрашивал у них, что нужно делать, чтобы решить возникшие проблемы, или как поступить при приближающихся событиях глобального масштаба – мор, угроза войны и так далее. Получив наставления или советы богов небесных, земных и водяных, священник племён давал каждому присутствующему покурить свою трубку, набитый заговорёнными травами. Те впадали в транс, и у них открывался внутренний слух. После шаман говорил каждому, что именно передали им духи. После откровений свыше у них открывалось внутреннее зрение и они видели своё прошлое, настоящее и будущее. Поэтому они знали, что надо делать и как.

Ныне к прямым наказам небес не прислушиваются. Отсюда много неразрешимых проблем. Но я отвлёкся.

Духовный наставник енисейских аборигенов ещё встречался со своей паствой два раза в год. Ранней весной, когда морозы готовы были отойти, и поздней осенью, когда природа готовилась к зимней спячке. Тогда Ворон собирал весь народ в определённом месте. И, ударяя в большой бубен, изготовленный из шкуры оленя, призывал духов, чтобы те благословили людей на новую охоту. После обязательной службы каждый из присутствующих мог задать любой, правда только один, вопрос шаману. Могли пожаловаться на кого-то. Могли испросить благословения на свадьбу сына или дочери. Многое могли, но главное – все понимали, что отнимать время у Ворона по пустякам нельзя, поэтому готовились к этим двум встречам в году основательно, определяя из множества вопросов, что для них важнее всего. Конечно, всякий соплеменник при острой нужде мог прийти в тайгу и призвать шамана, чтобы высказать свои проблемы или просьбы. Но при этом человек, отважившийся единолично встретиться с лесным колдуном, рисковал вместо благословения получить проклятие. Ибо тот жутко не любил людей, не желающих самим призадуматься над судьбой, так или иначе сложившейся, и торопящихся выяснить причины своих бед или неудач от ведуна. На общем собрании испросить духов про свои личные проблемы считалось допустимым. Этим самым жители племён подчёркивали небесным, земным и водяным обитателям, что они не суетны и к своей судьбе относятся серьёзно, загодя, основательно готовясь и ожидая подходящего случая для выяснения и решения своих вопросов. Каждый испросивший получал исчерпывающий ответ или совет. Более того, как провидец, Ворон знал про всех почти всё: и про их доблести, и про их пороки. Указывал на них публично. Его боялись те, кто грешил втихую, и уважали те, кто жил просто, без тёмных умыслов и хитрых затей. У шамана был ещё третий бубен, небольшой, который шёл в ход, когда он имел намерение пообщаться с богами один на один. Никто никогда не видел, как он камлает с третьим своим бубном. На это было табу. Рассказывали, что некто случайно стал свидетелем общения Ворона с духами в тайге на какой-то возвышенности, в руках тот держал третий, сакральный, бубен. Несчастного нашли через неделю охотники, вид у него был ужасный. Он стоял прислонившись к дереву, лицом выражая невыразимый страх. Его тело одеревенело. Говорили, если бы он в тот момент оказался у камня, то тело его окаменело бы. Таково наказание богов тем, кто нарушает табу, даже случайно. Таким вот образом шаман камлал, общался с вождями и с народом из года в год, не давая главам кланов распоясываться, а простолюдинам развращаться.

Благодаря своей сплочённости и соблюдению нравственных основ содружество стало могущественным и могло здравствовать в бескрайних сибирских просторах бесконечно долго. Могло. Но оно распалось, как распадаются империи, целые державы по причинам разлада внутри федерации. К подобным распадам приводят объективные причины. Если человек не заботится о механизме и не поддерживает его дееспособность, вовремя не меняет или не чинит изношенные детали, то он ломается. Так же и в человеческом обществе. Когда нравственная профилактика сообщества пускается на самотёк, лидеры племён не следят за моральными и духовными устоями своих подданных и, более того, сами погрязают в разврате, то они этим допускают преждевременный износ собственного «механизма». А такие дела мимо ока небесного не проходят. Там, на верху, глядя на складывающуюся ситуацию, решают, что общество изживает себя на этом свете, и отказывают ему в покровительстве. А это означает только одно – программа уничтожения или самоуничтожения союза запущена, это касается и человека, и она свершится в любом случае, правда, форма финала проявиться может по-разному. Например, с неба упадёт на то место огромный метеорит или произойдёт страшное землетрясение, а может случиться наводнение. Или их извне завоюют. Или образуются в теле федерации субъекты-вирусы, которым вечно неймётся и обязательно не нравится что-то в содружестве. Они и будоражат умы соплеменников, призывая их к каким-то преобразованиям.

Когда речь об обречённости общества не идёт, эти самые провокаторы играют роль стимуляторов для бодрствования здоровой части людей. Это как недуг: чтобы излечиться, надо проводить серьёзную терапию. Если говорить именно о таких ситуациях, то здесь обязательно подключался к делу шаман. Ворон с этой задачей справлялся великолепно. Сначала он приходил к смутьянам во сне и раскрывал все их тайные помыслы. На следующий день он посещал тех же наяву, чтобы попробовать образумить интриганов. Если не получалось, тогда он срочно созывал представителей племён и раскрывал перед ними планы бунтарей. Вожди кланов, понимая серьёзность проблемы, так как на карту ставилась целостность федерации, оперативно решали её, то есть ставили на место виновников волнений среди масс. А если те после внушения продолжали гнуть свою линию, игнорируя веление совета, таких субъектов просто выдворяли за границы сообщества. Если изгнанники продолжали мутить воду в содружестве извне, их вылавливали, привозили обратно и публично казнили, отрубая голову, если они были из знати своего рода, сажая на кол, если те были простолюдинами, и разрывая конями на части, если они были воинами. Принародная казнь демонстрировала всем незыблемость закона и назидание тем, кто посягает на целостность и безопасность содружества.

Вирус деструкции лечится хорошо, если не включён механизм самоуничтожения по причине внутреннего разлада. А он был запущен. Енисейская федерация начала разлагаться изнутри. Поэтому последние провокаторы избежали наказания. Более того, они пошли на поклон к чужеземцам. Коварные поползновения агрессоров ранее пресекались воинами содружества. Тогда казалось: эту страну ничто, никто и никогда не сможет одолеть. Так казалось тогда. Но заработавший механизм саморазрушения усыпляет бдительность разума и делает «ленивым» инстинкт самосохранения у уверенных в своей непобедимости людей.

Шаман Ворон видел, что в содружестве происходит. Вирус разложения размножался и становился эпидемическим. Шаман наблюдал за паствой своей не один десяток лет. Он знал, что в мире ничего случайного не происходит, и понял: сие государство ожидает распад, равнозначный смерти. Этот процесс не остановить. Так, видать, захотели боги, воззрев свысока на людей и увидев в них выработанный жизненный материал. А он иссякает при отсутствии в нём духовной составляющей.

Мир подвижен и, значит, должен совершенствоваться или меняться. Енисейская земля приготовилась преобразовываться, но шаман видел, что сообщать об этом вождям племён не имеет смысла. Нет, в своё время он, как духовный лидер, когда можно было ещё предотвратить распад, кого надо предупреждал о грядущих бедах. Но вожди были слишком заняты своими личными делами, никто из них так и не задумался над предупреждением волхва всерьёз. А когда процесс саморазрушения зашёл слишком далеко, говорить что-то было бессмысленно.

В такой ситуации Ворон задумался о своём будущем. До полного развала сообщества оставалось немного времени, и шаман решил не дожидаться печального финала и исчезнуть загодя, озаботившись мыслями о духе своём. Ведь енисейский дух Небесной Птицы ему не принадлежал, поэтому распоряжаться им по своему усмотрению он не мог. Задача состояла в том, чтобы найти преемника.

Ворон предвидел, что в этих краях отныне будет править дух Хищника. Небесная Птица уступит место тому, чьё время пришло, и в связи с этим обязана покинуть берега Енисея, чтобы потом, когда наступит снова её время, вернуться.

В общем, ему необходим был тот, кто смог бы уместить в себе дух Пернатого, уйти с ним в дальние края, чтобы потом через своих потомков вернуть его. Сам он этого сделать не может: его душа накрепко связана с этими землями. Поэтому шаман по ночам превращался в ветер и бродил среди спящих людей, выискивая того, кто примет в себя дух Ворона. Боги ему подсказали, что преемник его будет пахнуть подснежником, то есть надеждой. Через пару ночей шаман уловил запах первого весеннего цветка гор – у юноши, вид которого не внушал доверия своей хилостью, но сибирскому волхву нужен был не облик. Только внутреннее содержание или отсутствие такового у человека делает его по-настоящему сильным или слабым, мудрым или глупым, великим или обыденным. Шаман, увидев отрока, подумал: «Такой точно способен принять в себя дух Птицы и сохранить его для потомков».

Духовный предводитель содружества пригласил Сака, так звали юношу, к себе в тайгу для серьёзного разговора, никак не обозначив конкретно своё местопребывание. И когда тот пришёл к нему, нигде не заблудившись и найдя легко его тайное жилище, уверился в правильном выборе.

Сак родился в полночь в зимнюю стужу, с родимым пятном на левой ноге, шаманской отметиной. Детство его прошло тихо и незаметно для всех, так как он любил уединение и в свободное от занятий и работы по хозяйству время пропадал в тайге, тесно общаясь с дикой природой. Так он научился досконально понимать языки птиц и животных, трав и деревьев, ветра и земли, воды и огня. Камкеля, отца Сака, необычные способности сына не радовали, так как он мог попасть в поле зрения Ворона. А тот наверняка оставил бы юношу у себя, дабы приготовить себе смену. Как вождь племени, Камкель желал видеть в своём отроке в будущем только главу рода. Но судьбой была предначертана тому иная стезя. Ведун пригласил к себе в тайгу Сака. Камкель понял, что боги определили духовный путь для его сына. И ему ничего не оставалось, как смириться с этим.

Сын Камкеля неожиданно для всех, кроме отца его, пропал. Никто о нём вестей не имел несколько месяцев. Так же внезапно, как и исчез, Сак объявился и сообщил вождям содружества, что шаман Ворон покинул эти места навсегда. Оставшись без духовного лидера, главы племён заволновались и ничего хорошего от таких новостей не ждали. Совет федерации, имевший уже формальный статус законодательного и исполнительного органа содружества, принял решение не оглашать соплеменникам сообщение о внезапно пропавшем духовном лидере, опасаясь неуправляемого разброда и шатания среди людей, которые уже проявлялись. Ведь только наличие незыблемого авторитета духовного наставника сдерживало всех в рамках оговорённого устава их сообщества.

Рано или поздно народ задался бы вопросом: а где их шаман, почему он не является им? Неминуемо началась бы смута. Совет понимал: необходимо срочно избирать нового духовника.

О способностях Сака многие знали, знали о шаманской его отметине, и только с ним наедине встречался Ворон, и только с ним он общался несколько месяцев в тайге. Значит, решили вожди племён, языческий священник мог назначить его своим преемником. Но возможный преемник исчез, а другой подходящей кандидатуры не находилось.

Как и ожидалось, народ стал волноваться, спрашивая у членов совета: «Где наставник, почему он не явился к нам, как обычно делал это каждый год?» Никто ничего вразумительно объяснить не мог, поэтому стали появляться слухи один противоречивее другого. В итоге многие решили, что боги и духи от них отвернулись из-за тайных грехов их руководителей. И народ потребовал роспуска совета. Так каждое племя стало жить самостоятельно. Этим позднее воспользовались давние враги союза: напали и поодиночке почти всех уничтожили или пленили и подчинили себе. До этих событий Сак, ото всех уединившись, пробовал проникнуть в глубь своей души с помощью медитации. Таким образом, практикуясь, он постепенно убеждался, что человек знает и умеет почти всё, только необходимо подобрать ключ к этим познаниям. Ключи у него теперь были, вернее, он их обнаружил в себе. Сак подготавливал себя к главному событию своей жизни – принятию духа Небесной Птицы. А дух, оказавшись без крова, так как шаман покинул земной мир и временно перевёл его в крону дерева, раскинулся по ветвям большой сосны и ждал своего часа – обретения нового человеческого тела. Теперь всё зависело от самого Сака.

Перед будущим шаманом стояла ещё одна задача: изготовить три бубна, большой, средний и маленький, оживить их и обратиться к богам за благословением. Ведь без их участия он не освободит сердце своё от всего лишнего и суетного, не подготовит место для Птицы. Он не знал, с чего ему начинать, но понимал: обратного пути у него нет. Вся трудность заключалось в том, что его не учили ничему. Ворон на протяжении нескольких месяцев вводил юношу в транс и изучал его возможности. Затем, когда завершил свои исследования, только и сказал на прощание: «В тебе всё есть. Ищи и обретай. Дух Пернатого я оставлю в кроне дерева у реки. Ты сможешь принять его только тогда, когда услышишь сердцебиение дерева, когда сольёшься с ним». Все премудрости шаманства Сак должен был постигать самостоятельно. Так полагалось.

Сын Камкеля услышал, как стучит сердце дерева, но сливаться с ним не торопился. Сначала изготовил три бубна. Большой инструмент – из шкуры одичавшего коня, крепкого и норовистого. Конь сам пришёл к нему. Это был первый знак того, что он становится шаманом истинным. Стоило только Саку прикоснуться к нему, как тот издох. Средний бубен Сак изготовил из молодого быстролётного оленя, который тоже явился сам к языческому провидцу. Третий музыкальный голос шамана, самый маленький, он изготовил из зверя невиданного, тот попал к нему, как ты понимаешь, тоже по указу свыше.

Затем каждый бубен Сак оживлял на вершине горы, играя на каждом из них три дня и три ночи напролёт. И боги его услышали. Спустились к нему и вдунули в его бубны силу небесную, земную, водяную и огненную и очистили сердце его от всего лишнего и суетного, тем самым благословив юношу на шаманство.

Только после этого он, слившись с сосной, принял в себя дух Птицы. И теперь он мог перевоплощаться в кого угодно.

Сак решил не менять традиций, ибо это могло обидеть Птицу Небес, и, обратившись в ворона, полетел осмотреть землю соплеменников. С высоты небес он увидел, как земля напряглась в ожидании глобальных изменений. Тут пророком не надо быть, чтобы предсказать, чем может закончиться напряжение земли. Племена станут друг с другом ссориться и быстро превратятся из собратьев в лютых недругов на радость врагам, которые не преминут воспользоваться смутой союза, чтобы его изничтожить.

Все проблемы, какими бы они ни были, запомни, сын мой, возникающие из-за якобы внешних причин, на самом деле всегда имеют причину внутреннюю. Сак про это уже знал.

В общем, будущего у содружества не было. Но отдельные племена или их представители могли не только сами спастись от уже неминуемой беды, но и продолжить род свой или основать новый. Правда, не на этой географической территории.

Сак озадачился будущим своей жизни. Он спросил у богов, как ему поступить. И они посоветовали молодое вино в старые меха не заливать. Он понял: надо создавать новое племя. Оставалось выбрать место для взрастания нового древа.

Параллельно с поиском новой земли для обитания он размышлял о причинах наступающего исчезновения их сообщества. И обнаружил их в наличии жизненной и творческой энергии, которая может пополняться или иссякать. Главная причина смерти племени – это истощение духовной жизненной энергии. Она иссякает, если ничем не подпитывается. Распутство и алчность способствуют подобному истощению, а их в конфедерации в последние десятилетия было предостаточно…

И вот, как-то пролетая над предгорьем Тянь-Шаня, он обратил внимание на белоснежные и величественные горные вершины, внизу которых раскинулись альпийские луга, а ещё ниже расположилась хозяйкою относительно просторная долина. Он облетел эти места ещё раз и почувствовал родственность с этой местностью. Выбор был сделан. В долине он задержался некоторое время, чтобы пообщаться с местными духами и испросить у них позволения перебраться сюда с берегов Енисея. Духи добро дали.

Тем временем содружество уже сотрясалось от внутренних конфликтов, ослабляясь для врагов всё пуще и пуще. Агрессоры не стали ждать у моря погоды. Они напали на союз. И истребили почти всех мужчин и отроков, чтобы не дать шанса возродиться федерации.

Сак выкрал из плена девушку по имени Кара (они любили друг друга) и укрылся вместе с ней в своём тайном ските. Преемника Ворона искали повсюду захватчики, справедливо полагая, что при желании молодой сын Камкеля мог организовать партизанские отряды и со временем отвоевать у них свои владения. Прочесали вдоль и поперёк всю окрестность, но беглеца так и не обнаружили. Захватчики не учли того, что Сак стал настоящим шаманом, в котором находился дух Ворона. Беглец заколдовал то место, где он со своей будущей женой укрывался, и принялся готовиться к дальнему походу. Преследователи не один раз проходили мимо жилища молодого шамана, но обнаружить его не могли.

Пока их искали враги, Сак готовил Кару к дальнему походу. И когда та была готова к путешествию, он превратил её в ворону, как и себя, и они вдвоём полетели в дальние края, чтобы обосноваться там. Так вот двое беглецов из Енисейской земли осели в предгорье Тянь-Шаня. Это место находится недалеко отсюда.

На четвертый год их обитания в долине Кара родила Саку сразу четырех малышей. Здоровые и сильные мальчики появились на свет похожими на мать и весьма смуглыми, хотя родители их, подобно предкам, имели светлый цвет кожи с желтоватым оттенком, как и полагается представителям монголоидной расы.

Отец радостно заметил жене: «Родились четыре кары. И быть по сему – наш новый род будет именоваться «Турт кара». Сак пояснил супруге значение имени рода: «Слово «кар» на берегах Енисея в нашем наречии означает «воинственный, воин», а в здешних местах этим словом обозначают тёмный цвет. Наши дети появились на свет смуглыми и воинственными. Для наших последователей род будет означать «Четыре воина», а для местных – «Четыре смуглых брата». Двойной смысл «Турт кара» не даст врагам наслать на нас порчу. Мы будем защищены двойным значением имени. И представителей нашего рода будут называть караимами.

Боги сказали мне, что нашим детям в частности и нашим потомкам в целом предначертано присматривать за этой землёй. Но не вечно. Настанет час, и наша семья вернётся на свою историческую родину, на берега Енисея.

У нас в роду теперь будут рождаться иногда смуглые дети. Эту родовую тёмную метку передал нам Ворон, так он отметил и благословил вместе с богами наше духовное начало. В каждом поколении нашей семьи будет рождаться мальчик с большой родинкой на теле и обязательно смуглый, он и станет преемником по духовной части. Избранным детям суждено отличаться от братьев и сестёр своим отношением к жизни, ибо их предназначение не жить обыденной жизнью, а постигать тайные знания Небесной Птицы, духа нашего рода, чтобы сохранять их и передавать потомкам из века в век.

Так тому и быть».

Четыре брата выросли настоящими богатырями и бесстрашными воинами, надёжными защитниками новой земли своей. С образованием семей у каждого из четырёх братьев род «Турт кара» начал расширяться. Так клан Сака, небывало быстро увеличившись детьми и родственниками, с годами расселился по всей Таласской долине, продвигаясь на восток, север и запад.

Сак стремительное расширение племени принял как благословение свыше. И начал создавать своё сообщество, как полагается, с войском, с торговыми делами, подданными и уставом. Определил границы своего влияния. Разделил эту территорию на четыре части и поставил во главе их своих сыновей.

Это было потом. А вначале глава нового племени задумал закрепить за собой фактически и юридически пространство его интересов через соглашение с вождями других семейных кланов, то есть ему нужно было признание ими его лидерства.

Как он и предполагал, поначалу почти все восприняли активную деятельность переселенца по укреплению своего статуса вождя долины скептически и подчиняться ему не собирались. Но и ничего не предпринимали для своей защиты, полагая, что чужеземец не осмелится их всех подмять под себя.

Сак в отличие от них продолжал усиливать и увеличивать свою армию, и через несколько лет она способна была дать отпор любому противнику. Чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений по поводу его намерений, Сак ввязался в войну с южными соседями и весьма быстро её выиграл. Затем постарался как можно красочнее всем в округе об этом рассказать через своих гонцов. После он демонстративно, никого не обижая, всем выказывая почтение, прошёлся вместе с воинами по всей долине. И потом снова разослал своих людей к главам родов и больших семейств с предложением принять его дружбу и покровительство. На этот раз никто не осмелился отклонить предложение. Так образовалось, условное конечно, государство Сака, которым он правил, пока был жив.

С нарушителями спокойствия людей войска Сака расправлялись молниеносно и беспощадно, но за границы сообщества бесстрашные воины шамана не шли, по указанию их владыки. Таким образом, духовный наставник нового племени показывал, что не алчен и миролюбив, но не советует сговариваться и планировать что-либо нехорошее против него.

Такая политика не всегда помогала. То оттуда, то отсюда накатывала волна вечно голодных захватчиков. Глава рода, как истинный шаман, знал, какие жертвы могут понести его подданные в той или иной схватке, потому, упреждая некоторые нежелательные столкновения, уводил свои войска и людей в степи, нейтральные от их бескрайности. Пережидал и потом наносил точечные удары по врагу, расшатывая его боеспособность. И когда тот становился неопасным, возвращался на свои земли. Если всё же обмануть судьбу не удавалось и происходили стычки, то враг или налётчик получал достойный отпор.

Слава о бесстрашии и умении воевать подданных Сака быстро разлетелась за пределы их округи. К ним начали засылать послов с приглашением дружить и просьбой выделить воинов для отборных отрядов. Так караимы начали служить в войсках лучших полководцев мира.

Настал момент, когда должен был покинуть бренный мир шаман Сак. Дети не годились в преемники: они хоть и славились доблестью и силой, не имели места внутри себя, чтобы свить гнездо духу Небесной Птицы. Тогда наш прадед надолго уединился с внуком (как в своё время с ним сам енисейский шаман) для выяснения внутренней его готовности принятия духа Ворона. Обнаружив в нём способности к шаманству, принялся готовить его к постижению таинств эзотерических знаний, чего делать было категорически нельзя. Каждый будущий шаман самостоятельно обязан постигать то, что называется внутренним знанием. Так полагается. Этот принцип перешёл к потомкам и по части творческого и духовного самосовершенствования. Каждый сам должен торить дорогу, получая от предков только общие азы родового познания. И тебе, сын мой, самому придётся пробираться в зарослях и дебрях жизни, и сыну твоему, и внукам твоим. Хотя, было бы время, я ещё немного с тобой позанимался…