Текст книги "Владыка Ивери"

– Говорите, – настаивала она, глядя мне в лицо.

Я собрался с духом и сказал:

– Моими подданными задержаны уже четырнадцать ваших мятежников.

Она уперлась локтями в стол перед собой и сказала заинтересованно:

– Так-так-так. И вы, наверное, хотите сказать, что не выдадите их. Будете ждать королевского суда с приказом вам передать их мне? Так не пойдет… я…

– Герцогиня, я еще ничего не сказал… а вы уже делаете выводы. Как вы управляете эскадрой? – спросил я, делая свой голос удивленно-усталым.

– Наверное, так же, как вы планетой… – сказала она улыбаясь. – По мере сил. Тогда продолжайте, раз я не угадала.

Я показал на стул, и она, якобы спохватившись, пригласила меня присесть. Я сел, поправил брюки на коленях и сказал не торопясь, чтобы она прочувствовала каждое слово:

– Речь будет идти о сделке. Не спешите говорить мне, что флот Его Величества не торговая организация и не заключает сделок, тем более с подозреваемыми в пособничестве мятежникам.

Орни внимательно смотрела мне в глаза, и я от этого немного смущался. Признаюсь, даже глаза отводил из-за собственного хамства. Я собирался предложить целому адмиралу поступиться законом и, возможно, честью.

– И учитывая, что ситуация очень щекотливая, и для меня в частности, я прошу беседы не просто наедине в вашей эскадре, а беседы, гарантированно не записываемой.

– Вы играете на моем любопытстве, – произнесла адмирал и спросила: – И где бы вы хотели со мной побеседовать?

– Скажем, любой островок нам вполне подойдет, – сказал я, слабо надеясь на успех.

Адмирал весело улыбнулась и сказала:

– Честно говоря, мне некогда разъезжать по островам, но и на природе я уже давно не была… – Она сделала вид, что задумалась, что-то взвешивая у себя в мыслях. Потом герцогиня кивнула сама себе и уже мне повелела: – Что ж, Виктор, следуйте за мной.

Она поднялась и произнесла в браслет на руке:

– Приготовить к полету мою яхту.

– Три минуты, госпожа адмирал, – пропищал голосок из браслета.

Орни оглянулась на меня и вышла из кабинета. Следом за ней вышел и я.

Яхта адмирала – это, насколько я понял, переделанная до неузнаваемости пинасса. Внутри вместо обычной стали и пластика все было обшито деревом и украшено довольно красочными панно с картинами земных гор и водоемов. А уж какая на судне мебель была! Мой дворец в Тисе не мог подобной похвастаться. Но наслаждаться удобством адмиральской яхты мне пришлось не долго.

Нас доставили на приглянувшийся адмиралу остров, и мы еще минут двадцать ждали, пока обслуга вынесет на песок столик и подаст легкий завтрак для герцогини и меня.

Когда вынесли и установили кресла, адмирал, не ожидая никого, удобно уселась и сказала:

– Я вам благодарна, Виктор. Вы не знаете, как тяжело найти повод вот так выбраться хотя бы позавтракать на природе. Сейчас улетят мои, и мы с вами все обсудим. – Видя мою непонятную ей улыбку, герцогиня добавила: – Обещаю хотя бы вас выслушать.

Когда пинасса убралась с поля видимости, я тоже присел в кресло и налил адмиралу сок, хотя она и не просила об этом. Орни взяла, поблагодарив, и сказала:

– Начинайте, Виктор, а то нас тут с вами забудут ненароком и в эскадре очередной мятеж случится.

Я улыбнулся ее черному, но адекватному юмору и начал, пытаясь оставаться убедительным:

– Как я сказал, у меня сейчас четырнадцать человек, подходящих под определение мятежников. Да, я могу их вам вообще не выдавать, даже если вы самостоятельно заключите меня под стражу. Но я вам их отдам в любом случае. Какое бы вы решение ни приняли здесь относительно моей просьбы. Так что на сделку это слабо похоже. Скорее это один жест доброй воли в обмен на другой такой же жест.

Отпив сок, адмирал поставила стакан на стол и заявила:

– Виктор, я рожала быстрее, чем вы излагаете суть. Или вы ждете, что я соглашусь этот ваш жест заранее сделать? Нет, увольте…

– Извините, что затягиваю, – сказал я. – Прошу меня простить, но мне приходится быть осторожным и подбирать слова. Да и вы обещали выслушать.

– О’кей, Виктор, но все равно поторопитесь, – просяще сказала она. – Хочется решить дела, позавтракать спокойно на природе, а не провести здесь весь день. Я не могу долго на солнце находиться. Кожа отвыкла и быстро сгорает.

– Ну, тогда так, – решился я. – У меня есть пятнадцатый задержанный, и я хочу вашего помилования для него.

– Оу-у-у… – только и сказала адмирал. – Позвольте мне угадать. Вы хотите мне сдать четырнадцать человек в обмен на Катю? Ну неужели она и вас охмурила? Ну, тогда не продолжайте. Нет. И не потому, что я бесчувственная и так далее… не надо об этом. Она виновата в этом бунте. Она виновата в гибели стольких моих офицеров и персонала… А я виновата перед их родственниками, что эту стерву не раскусила и не обезвредила. И не надо рассказывать, что это вина контрразведки. Все равно все скажут, что я за все отвечаю.

– Вы опять не дослушали, – сказал я как можно мягче.

– М-да? – удивилась герцогиня и сказала: – Ну, ладно. Проясните…

– Речь идет о молодом человеке, который влип в эту историю исключительно ослепленный… или, как вы говорите, охмуренный этой Катей.

Я вдруг подумал, что адмирала опять «понесет», но она терпеливо ожидала продолжения.

– На нем нет крови. – Адмирал вскинула брови, и я, подтверждая, сказал: – Я провел собственное мини-расследование. И вы будете иметь возможность убедиться в этом. А также, что парень живой принесет пользы Короне больше, чем мертвый или в камере. Он виновен по законам Его Величества в недонесении, сокрытии данных об особо опасном преступнике, с большой натяжкой ему можно приписать неосознанное соучастие в подготовке… Все остальные статьи к нему неприменимы. Даже пособничество террористам ему можно только в паре с сокрытием преступника вменить.

Адмирал, чтобы ничего не сказануть, отпила сок из бокала и, подцепив вилкой немного салата из местных растений, стала его медленно пережевывать, смотря куда-то на песок перед собой.

Я, понимая, что надо уже подводить итог, сказал:

– Для этого человека я прошу полного признания невиновности или вашего помилования. Раз на нем нет крови, он в вашей компетенции.

Адмирал спросила меня:

– Кто он?

Я назвал фамилию и имя. Видя, что они ничего ей не говорят, я пояснил:

– Он хозяин того чудовища, что у вас на береговой линии торчит. Вольный пилот, поступивший на вашу службу в отдел научной разведки. Отработал у вас три месяца в полевых условиях. Его отец – видный политический деятель, а его брат работает сейчас в адмиралтействе и занимается проведением спасательных операций…

Адмирала осенило.

– А… все помню. Я знаю его отца. То-то, думаю, фамилия знакома, но не могу сообразить, где я ее слышала. Но погодите, он же из очень приличной семьи. Как он докатился сначала до вольного пилота, а потом и до пособника мятежников?

– До вольного пилота – не в курсе, – невольно улыбнувшись, сказал я. – А насчет пособника я вам уже говорил.

– Ведь это именно он доставил ее на Иверь? – вспоминая, сказала адмирал.

– Да, но исключительно по просьбе командующего эскадры Ветров Альмы.

Адмирал помрачнела, что-то вспоминая, и пояснила:

– Вчера прибыл курьер с Ветров. Там вовсю работает королевский суд. Раскрыт широкий заговор среди военных. Я-то думала, что это у меня ЧП, а у меня просто нежные потягушки. Адмирал арестован, его помощники тоже арестованы и, вовсю сдавая друг друга, дают показания. Уроды.

Я так и не понял, отчего она больше расстроена – оттого, что там вовсю сдают, или все-таки оттого, что заговор вообще имел место. Что-то я совсем перестал женщин понимать.

– Ответьте мне, Виктор, – сказала чуть погодя адмирал. – Зачем вы суетесь в петлю?

Я пожал плечами и пояснил:

– Ну, я не сторонник газовой камеры по статье «недонесение». Да и не уверен я, что на его месте, так влюбившись, не стал бы невольно помогать ей. – Увидев, как она скептически улыбается, я поспешил зайти с другого бока: – Он хороший пилот. Дальразведчик от бога. Я вам как пилот говорю. Именно он является первым исследователем объектов на втором материке. О которых вы мне даже словом не обмолвились.

– Все, что касается Орпеннов, секретно, – выпалила Орни не задумываясь.

– Значит, я тоже секретен, – со вздохом заметил я.

– Нет, вы у нас объект для общего исследования, – сказала герцогиня и усмехнулась. – Вас можно бесконечно изучать. То вы планеты из-под носа у готовой к колонизации миссии уводите. То Орпеннов призываете на защиту. То добровольно сдаетесь трибуналу и буквально в последний момент избегаете газовой камеры. Я вообще не понимаю, как вас оправдали, а главное – живым отпустили. Я бы, может, и оправдала бы, чтобы ваши родственники не буянили, но потом точно несчастный случай бы устроила. Вы удивительный человек, умудряетесь служить и нашим и вашим, и чтобы все более-менее вашей службой были довольны. Я хочу знать о вас больше. Я вами восхищена. Какой вы проныра.

Я шутовски поклонился ей. Но она уже не улыбалась, и я так и не понял, шутила она или действительно у нее возникали мысли исполнить правосудие самой, раз королевский суд и трибунал не сделали этого. Я тогда от души посмеялся на трибунале над ее паническим бегством из системы. Так что адмирал вполне могла желать мне зла.

– Когда вы мне передадите мятежников? – спросила ненавязчиво герцогиня.

– Они жестко истощены, – сказал я.

– Ну и что? Они не проживут столько, чтобы отъесться, – уверенно сказала Орни. – Это же мятеж на военных судах. Расследование и казнь на месте.

– Я бы просил отсрочить им приговоры и исполнение, – сказал я.

– Зачем? – изумилась адмирал. – Виктор, вы меня пугаете. Вы мне кажетесь уже не тем, кого я знала раньше. Поймите, они сами решились на бунт, они были готовы к смерти. Так что промедление – это еще большая казнь для них. Лучше бы быстрее. Я бы сама тоже просила быстрее привести приговор в исполнение. И поймите меня правильно. Я зла на них до умопомрачения. Не уверена, что сама не пристрелю, только увижу этих недоносков. И несчастный вид их не спасет от меня. Я лично хоронила моих погибших в ходе мятежа людей. Я лично… Я своими руками бросала землю. Я ночами оплакивала девчонок пилотов, что сцепились с десантником и погибли в коридорах третьей палубы. Ну не может и никогда не сможет пилот воевать с десантником. А уж своего секретаря я им вообще никогда не прощу. Мальчику было всего двадцать пять. Из очень хорошей семьи, хоть и не богатой. Он должен был достичь многого. А погиб от взрыва, что рассчитан был разнести мою каюту. Какая жалость? Вы бредите. Моих людей надо пожалеть, а не этих уродов. Так что передавайте их дознавателям без меня. Со мной они просто не доживут до первого дознания. Может, я им благое дело сделаю, так быстро прикончив, но зато свою совесть успокою. А то с ней у меня последнее время нешуточные проблемы. Я испытываю жуткий стыд.

Я, видя, что Орни еле сдерживает свои эмоции, чуть отступил и снова попросил:

– Я понял, но насчет пятнадцатого… насчет Алекса…

– Мне нужны его письменные показания. – Она отпила сок. – Я должна их прочитать и решить. Просто так я не приму решение.

– Письменные – это надолго… – сказал я.

– А смерть – это быстро и навсегда, – пожала плечами адмирал.

– Я не в этом плане, – успокоил я адмирала. – Вас устроит стереозапись?

– Вполне, – кивнула адмирал. – У вас с собой?

– Да. – Я достал из кармана кристалл и протянул ей.

– Виктор, ну кто кристаллы в карманах таскает? Они же царапаются! – сказала она, пряча кристаллик в футляр с другими кристаллами. – Там много?

– Часов пять, не меньше. Мы с ним беседовали долго. А потом он отдельно надиктовывал свои приключения с самой Земли.

– М-да… Откуда у вас столько времени свободного на чушь? – спросила адмирал и убрала футляр в нагрудный карман кителя.

Я пожал плечами и не стал высокопарно излагать, что жизнь невинного – это не чушь. Чушь… поверьте мне, старому богу, повелителю козопасов. И поверьте адмиралу… она в невиновности знает толк.

– Хорошо. По поводу Алекса я вам отвечу после того, как вы мне передадите этих подонков, – решила адмирал и добавила: – Но кристалл посмотрю сегодня. Вашего невиновного пока не отсылайте ко мне. А то я боюсь его под общую гребенку… Посмотрим.

Мы сидели с адмиралом на пляже островка без названия и завтракали. Самое забавное, что мы даже умудрялись поддерживать светскую беседу. Наверное, ей было тяжело сдерживаться при мне и не говорить все, что думала о мятеже. А мне словно отчего-то полегчало. Это трудно объяснить. Словно поделился грузом ответственности. Я был уже тогда уверен, что старая матерая герцогиня найдет способ решить этот вопрос.

– Так что с Катей? – спросила она меня, аккуратно промокая после завтрака губы салфеткой.

Отрываясь от еды, я сказал:

– Мы не можем найти следов. Но не потому, что не ищем. Поверьте…

– Я верю, – кивнув, сказала герцогиня. – Мои спутники внимательно наблюдают за движениями ваших курьеров и жандармов. Не думаю, что, если они найдут Катю, они вам ее доставят… Я скорее пошлю десант ее перехватить, пока она и полицейских не очаровала.

– А за десантников не боитесь? – усмехнулся я.

– Нет, – уверенно сказала Орни. – Я лично проверю психокарты каждого бойца. Выберу ребят с полным отсутствием эмоций. Самых отмороженных…

– Я понял, – кивнул я. – Только думаю, нам с вами, адмирал, не светит ее поймать.

– Глупости! – сделала легкий жест вилкой герцогиня. – Я умею ждать. Рано или поздно я посмотрю ей в глаза.

– Она профессионал, – сообщил я свое мнение о той, которая так легко решала свои проблемы. – Революционерка с руками по локоть в крови. Безжалостная и осторожная. Беспринципная.

– Она убила моего родственника, – заметила адмирал. – И не важно, что он тоже во всем этом замешан… Но за это я буду ее искать везде. Она мне подарила новую молодость. Я чувствую, как силы и уверенность наполняют это тело. Ненависть – великая сила. А я ненавижу ее и таких, как она. Я буду находить и уничтожать их, как могу и где могу.

– Главное – не ошибитесь… – осторожно сказал я.

– Сама боюсь… – улыбнулась в ответ Орни. Почему-то я ей не поверил. Адмирал, по моему мнению, относилась к людям, которым было проще уничтожить десяток человек, если среди них был хоть один виновный и она не могла его найти.

Глава 16

После встречи с адмиралом я вернулся домой только к ужину. Ни с кем не общаясь, я прошел к себе в комнату и разделся, аккуратно сложив костюм в сундук, – до следующего повода. Потом просто лег на постель и стал смотреть в окно. Оглядел свежевыкрашенную раму. Рассмотрел прозрачнейшие стекла. И стал разглядывать облака, что проплывали за ними. Сколько прошло времени и о чем я тогда думал, не помню. Помню, что, когда небо окрасилось оранжевым цветом заката и вся комната приобрела необычный для меня, редко обращающего на такие вещи внимание, вид, я вызвал начальника гвардии. Он появился спустя несколько минут и застал меня расслабленно изучающего новые оттенки оранжевого цвета на стене. Увидев его, я отвлекся и проговорил медленно:

– У нас во дворце гости. Из тех, кто не родился на Ивери, а пришел со звезд. – Садясь на кровати и рассматривая напряженного вояку, я спросил: – Ты понял, о ком я?

Начальник гвардии кивнул.

– Среди них есть молодой человек по имени Алекс. В обед должен был прибыть из герцогства. Найдите его и пригласите ко мне. Но ведите не в башню, а проводите его в подземелье. Скажите, что я ожидаю его в арсенале. Внизу очень аккуратно, не причиняя боли, задержать и оставить в какой-нибудь камере под присмотром нескольких бойцов. Скажите, что я сейчас спущусь. А сами возвращайтесь наверх и под разными предлогами остальных гостей уводите в другие помещения и связывайте. В рот кляп, чтобы не шумели… Если будет жесткое сопротивление, разрешаю оглушать. Если будет угроза жизни, убивайте сами.

Начальник гвардии только и сказал:

– Будет сделано.

Он уже собирался выходить, но я остановил его и спросил:

– Богиня Ролл и Боевой Зверь выехали на север?

– Нет, Великий Прот. Они, как мне кажется, сегодня поссорились, сразу после вашего ухода. Оба во дворце. Он в своих палатах, она в библиотеке в вашем кресле, – зачем-то с такими подробностями рассказал он.

Я медленно закрыл глаза.

– Когда все сделаете, пригласите их ко мне. И Алекса тоже.

– Будет сделано, – кивнул он и, ударив рукой по кожаному нагруднику, вышел из спальни.

Я честно старался расслышать хоть легкий шум снизу. Хоть один выстрел прозвучал бы – и я бы напялил броню, взял в руки винтовку и пошел бы вниз. Это был мой крест, но я послал своего слугу. Я доверил ему. И он выполнил мою работу.

Когда начальник гвардии вернулся с докладом, я уже накинул на себя халат и сидел возле окна, рассматривая такой странно непривычный для Ивери с ее солнцем и такой абсолютно земной закат.

– Все задержанные находятся в подвале, – доложил начальник гвардии. – Связанные и под охраной. Богиня Ролл, Боевой Зверь и гость по имени Алекс идут сюда. Прикажете впустить?

– Да, – кивнул я. – А сам, пока я не спущусь, будь с задержанными. Это слишком важное дело.

– Будет сделано, Великий Прот, – четко сказал он и добавил: – Спасибо за доверие.

– Иди. Не подведи меня, – покачал я головой.

Игорь и Ролл, встретившись у моей двери, вошли одновременно и молча присели на кровать, куда я им указал. Следом вошел Алекс.

– Присаживайтесь, Алекс, – я указал ему на второе кресло перед камином. – Мне есть что вам сказать.

Он сел и внимательно посмотрел на меня.

– Как добрались до Тиса? – спросил я прежде.

– Спасибо, отлично. Никогда в жизни не летал на дирижабле. Вначале я испытывал некоторую неуверенность в конструкции, но, как оказалось, зря. Спасибо вам за удовольствие.

Я улыбнулся и сказал:

– Не за что. – Продолжая улыбаться, я сообщил ему: – Адмирал любезно выслушала меня. Как хорошую новость могу сказать, что она не испытывает к вам личной ненависти или неприязни и не отождествляет вас с мятежниками. Хотя состав преступлений за вами есть, она обещала подробно рассмотреть лично ваше дело, и я уже передал ей записи наших разговоров. Не унывайте. Я думаю, она вам поможет. Адмирал – тетка справедливая.

Я говорил так громко и мягко исключительно для «ушей» разведки, если они были во дворце. Показывая, что человек, который находится у меня, не требует немедленного задержания и что адмирал в курсе.

– Спасибо вам. Если я еще не у ее дознавателей, значит, и правда шанс есть, – сказал Алекс. – Она не сказала, когда окончательное решение примет?

– Сказала. У вас есть минимум два дня, как я понимаю. Я бы настойчиво рекомендовал вам проехаться на поезде до Ристы и обратно. А то все впечатления, которые у вас останутся от Ивери, – это южные лагги, которые употребляют в пищу сырых ящеров. Прогуляйтесь, посмотрите. Вы увидите, какая разница между районами, куда мы еще не совсем добрались, и теми, где вовсю уже процветает цивилизация. Оцените. Будет что рассказать девушкам. – Я улыбнулся и добавил: – Я выделю вам сопровождение. Просто так торчать во дворце, ничего не повидав, поверьте, не самое лучшее решение. Поедете?

Алекс кивнул. Я сказал, что это замечательно. Попросил его идти пока отдыхать и поздним вечером непременно присоединиться к нам за ужином. Когда он ушел, я сказал Игорю, чтобы пересел в кресло напротив, но заговорил я не с ним, а с его женой.

– Ролли… – начал я, подбирая слова, – человек, который только что вышел… Алекс… стал в общем-то по большому счету невинной жертвой спасенной вами девушки. Я его обнадежил, что у него есть шансы. На самом деле у него их мало. Адмирал может помочь, а может и не помочь. Пятьдесят на пятьдесят. Нас здесь слушают… но все-таки я скажу… Если она не поможет ему, я хочу, чтобы ты его спрятала так же, как ее. Чтобы не только ты, но и Орден, и я, и еще кто-либо никогда не смогли бы его найти. Уж если кто достоин спасения, так это именно он.

Она, понимая, кивнула.

– С ним поедут твои офицеры. Они должны быть готовы по приказу вытащить его… Если даже он сам начнет сопротивляться, они должны будут спеленать его и увести в безопасное место. Они, насколько я помню, прекрасно обращаются с излучателями? – Ролли кивнула. – Вооружи их в моем арсенале.

– Ты с ума сошел… – сказал Игорь.

– Наверное. Я хочу, чтобы при любом решении адмирал не додумалась послать на перехват десантников. Будь он один или с простой нашей охраной, думаю, она отдала бы приказ на захват. А когда его будут охранять одни из лучших бойцов да еще с излучателями… Думаю, она не решится послать десантуру. Она потом в жизни не оправдается, зачем ради сомнительного подозреваемого послала на убой в чужие владения своих подчиненных. Паритет, – напомнил я, обращаясь к Ролли, и сказал: – И пожалуйста, внуши им мысль… хотя нет, твои и так все поймут. Раз ты снимаешь их со своей охраны, чтобы защитить его, значит, его жизнь очень важна.

Она кивнула снова.

– А теперь иди. Мы с Игорем будем говорить об очень неприятных вещах. Уходи, чтобы не травмировать свою нежную психику, – сказал я, откровенно насмехаясь над ней.

Она поджала губы и произнесла:

– Мы и так попали в передрягу по моей вине, я хочу остаться.

Я пожал плечами и жестко начал, обращаясь к Игорю:

– Внизу в подвале под охраной четырнадцать мятежников. Сейчас мы с тобой одеваемся. Надеваем броню. Грузим этих господ в капсулу и везем адмиралу.

Игорь, молодец, не стал разводить сопли с сахаром, а просто кивнул. Зато Ролли поднесла ладони к губам и тихонько застонала.

– Скоро стемнеет, и начнем грузить. Гвардейцы помогут, – продолжил я, не обращая на нее внимания. – Думаю, до утра обернемся. Там надо будет массу протоколов подписать. Показания с нас быстро снимут.

– Их же убьют?! – проговорила с ужасом Ролли.

Я согласно кивнул:

– Их будут судить. Вести расследование. Выяснять меру их причастности к бунту на базе ВКС. А потом, да… убьют. Казнят.

– Неужели ничего нельзя сделать? – почти моля спросила Ролли.

Я пожал плечами:

– Если бы на них не было столько крови, можно было бы что-то придумать. Но когда они нажимали на курки, они отказывались от милости. Единственное, что для них можно сделать, так это самим быстро их прикончить. Но у меня не хватит сил. У тебя, Ролли, не хватит духу. А Игорь просто не будет этого делать. Я прав? Вот видишь…

– То есть мы тем самым откупаемся от адмирала? – подвела жестокий итог Ролли. – Их жизнями выкупаем свое пособничество девочке?

Я пожал плечами и сказал:

– Если хочешь, считай так.

Какая-то странная грусть овладела мною после удивленно-восхищенного рассматривания заката. Грусть, от которой все перестает быть важным. Не апатия, нет. Но что-то очень похожее. Мне даже стало все равно, как Ролли будет после такого относиться к нам.

– Она была права, эта Катя… – покивала головой Ролли.

– В чем? – спросил Игорь.

Ролли поднялась, собираясь уходить и отдавать распоряжения офицерам своей охраны. На пороге она обернулась и пояснила:

– Я смотрела копию твоих, Виктор, разговоров с Алексом. Она говорила, что все на свете можно оплатить кровью. Так вы сейчас оплачиваете кровью наше помилование.

– Стой! – рявкнул я, словно просыпаясь и не давая ей уйти. Она остановилась, а я, жестко глядя ей в глаза, сказал: – Никогда. Повторяю, НИКОГДА не говори эту чушь. Ее придумали те, кому просто нечем платить, кроме чужой невинной крови. У кого нет ни мозгов, чтобы придумать достойную плату, ни копейки за душой. Ее придумали те, для кого страх – это оружие, а смерть человека – звонкая монета или еще одна ступенька к их цели. Ее придумали те, для кого честь, слово, правда… ничего не значащие слова. Ты не такая. Игорь не такой. Я, надеюсь, не совсем такой. Но эти люди сделали свой выбор. И я не хочу, чтобы я или Игорь… или тем более ты… стали очередной звонкой монетой для них. А адмирал без зазрения совести прикажет арестовать нас и судить вместе с ними. Сейчас наше время выбирать. Мы должны выбрать: хотим ли мы погибнуть, прикрывая этих… тех, кто убивал только ради им одним понятных идеалов… И если вам совесть не позволяет сделать такой выбор – их жизнь или ваша, – то кто-то должен сделать его. Пусть это буду я. Я выбираю вас. А эти уроды пусть строем идут в газовую камеру. Они не невинные жертвы, какими сейчас кажутся. Надеюсь, я буду спать спокойно после всего этого. И кстати… поймаю ту сволочь… которая организовала все это… Короче, до адмирала она не доживет. Вы не поняли, что они сделали. Они принесли на Иверь страшное проклятье человека. Никто из вас не понял. Поняла, как ни странно, одна герцогиня. Ну, и мне подсказала.

– Что именно? – спросила с порога Ролли.

– Это долго объяснять, – отрезал я. – Но я найду время рассказать тебе про чудовищные бунты без причины на Земле. Я расскажу тебе о тех, кто, подбивая на восстания, думает о своем кошельке и о том, что даст ему это восстание, а вслух говорит про свободу, равенство и братство. И они словно болезнью заражают всех вокруг. Их самих уже история забыла, а их чушь все еще живет в массах, иногда достигая критического накала и выливаясь в восстания там, где можно было бы обойтись без крови. Я не сторонник тех методов, которыми K°рона расправляется с преступниками. Но у нее на это есть и причина, и аргументы. Она не осуждает невинных. Мы можем говорить о несоразмерности преступления и наказания. Но мы никогда не можем сказать, что наказан абсолютно невиновный. А вот эти господа… что сейчас в подвале лежат и мычат, как быки на заклание… уничтожают именно невинных. И у них даже такой лозунг есть… ты же смотрела копии… не бывает войны без погибших. Не бывает революций без невинной крови. Или как-то так… Так вот, при таком ракурсе рассмотрения я думаю, что Корона права.

– Ну, раз ты такой сторонник закона… Отдай им и Алекса! – со злостью сказала Ролли. – Он же по вашим законам виновен!

Я посмотрел на нее, и она, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

Мы минуты три просто сидели, греясь у камина. Потом Игорь поднялся и сказал:

– Пойду броньку накину.

Я кивнул и тоже поднялся:

– Давай. Встретимся у казематов.

Я с трудом одевался. У меня было полнейшее расстройство. И даже разум как-то ненормально работал, не говоря про моторику. Хватал непонятно что из шкафа и потом пытался сообразить, а на хрена оно мне. Наконец я собрался и смог привести себя в порядок. Вызвал горничную, попросил прибрать в комнате, пока меня не будет, и поддерживать огонь в камине. А сам, застегивая броню и держа винтовку на плечном ремне, вышел из палат. Проходя мимо тронного зала, я заметил там Ролли, читающую детям двора какую-то сказку. Дети, расположившись прямо на полу, внимательно ее слушали. Я вошел в тронный зал, и дети моментально поднялись. Молодой император подошел ко мне и, поздоровавшись, спросил:

– Великий, а мама скоро вернется?

– Да, ваше величество, – кивнул я и поправил ему сбившийся воротник. – Она сейчас занимается важными государственными делами. Но обещала до сезона дождей вернуться. Не тоскуйте по ней. Когда вы вырастете, вам тоже придется все силы уделять Империи, иногда надолго забывая про близких. Помните ваш поход против северных королевств? Так что не грустите. Каждый должен заниматься своим делом. Вы должны учиться.

Ко мне подошла дочь Ролли и Игоря и сказала:

– А мы не даем ему тосковать.

Я провел рукой ей по волосам и, улыбнувшись, сказал:

– Спасибо.

Поднялся и вопросительно посмотрел на Ролли. Она поднялась с кресла возле стены и сказала:

– Я проинструктировала охрану. Оружие им не выдали без твоего личного приказа.

– Я сейчас передам. Сколько твоих? – спросил я.

– Пятеро. Должно хватить, – ответила Ролли.

Я кивнул и, попрощавшись с детьми, пожелал им спокойной ночи. А сам, закрепляя шлем на голове, направился вниз в подвалы дворца. В арсенале я сказал оружейнику, старому ветерану всех наших войн, чтобы он выдал пять импульсных пистолетов лично Ролли в руки. Он кивнул, озабоченный. Впервые на его памяти кто-либо, кроме нас, забирал оружие из арсенала. Но промолчал.

Возле казематов построенными стояли мои гвардейцы во главе с их начальником.

– Готовы? Где Зверь? – спросил я.

– Внутри, – сказал начальник и провел меня в камеру.

Мятежники действительно вызывали жалость к себе. По перепачканным лицам было видно, что кто-то и слезу пустил в ожидании своей участи. Некоторые при моем появлении что-то попытались замычать – с кляпами во рту. Игорь цыкнул на всех. И они уставились на него. Я, стоя в проходе, обратился к лежащим:

– Вы все участники мятежа. На ваших руках кровь. Вы будете выданы офицерам-дознавателям эскадры ВКС Земли для следствия и последующего суда. Все вы будете казнены согласно закону. Всем вам на суде и следствии будет дана возможность говорить. Подумайте, о чем вы будете говорить. Милости вам не будет, но сострадания вы можете достичь и умрете быстро. Надеюсь, вы раскаиваетесь в содеянном. – Не поворачиваясь к ним спиной, я скомандовал: – Гвардия. Начинайте по очереди переносить их в наш воздушный корабль. Игорь, отопри капсулу.

Игорь вышел первым. Сразу за ним, подхватив за плечи и за ноги, вынесли первого из тех, кто нашел у меня временное убежище, превратившееся в западню. За ним понесли второго, и уже через пятнадцать минут я остался один в пустом каземате. На пороге появился начальник гвардии и сказал:

– Всё.

Я кивнул и спросил:

– Кто вас видел?

– Только внешняя охрана жандармерии, – сказал он.

– Выясни на досуге, что они видели и как отнеслись. Если что-то не понравится в их ответах, осторожно сослать на службу в Ристу. Направления на службу получишь в жандармерии столицы.

– Будет сделано, – кивнул начальник гвардии.

– Спасибо тебе.

Он посторонился, пропуская меня.

На улице ночь дохнула на меня ароматом сада, что раскинулся по всему периметру внешней ограды. Именно Ролли его создала. Теперь она меньше внимания уделяла цветам и кустарникам, но нанятые в городе и обученные ею люди следили за ними и поддерживали все в должном порядке. Вдохнув как можно больше воздуха, я с шумом выдохнул и, разбежавшись, впрыгнул в освещенный шлюз-тамбур капсулы. Внутренний люк был раскрыт вопреки инструкциям, и буквально сразу за комингсом на полу лежал один из наших бывших гостей. Аккуратно перешагнув через него, я с браслета дал команду задраить все люки. В рубке на моем месте сидел Игорь и проверял аппаратуру.

– Все готово, – сказал он и пересел к себе на место стрелка.

Я передал ему винтовку, чтобы поставил в пирамиду справа от себя, и взялся за штурвал. Капсула, не чувствуя лишнего груза, мягко оторвалась от мостовой и, наклонив «клюв» к земле, спокойно и не торопясь двинулась над освещенной столицей. Минут двадцать спустя мы прибыли к рубежам базы и повисли, ожидая «добро». Скоро капсула получила разрешение, и я повел ее к береговой линии.