Текст книги "Притяжение судьбы"

XI

Она всё-таки дала мне захлебнуться. Чудесными, волшебными, яркими эмоциями. В этот день она снова попросила всех объединиться по парам для растяжки и, видимо, посчитав заранее нечетное количество человек, сразу подошла ко мне. Как долго я ждала этого момента снова. Я посмотрела на неё, не скрывая радости. Первая позиция – складка, ноги вперед. У меня уже была хорошая растяжка, поэтому я полностью легла на свои ноги, а она полностью легла на меня. Я чувствовала, как её волосы падают мне на шею. Она спросила:

– Какие у тебя духи?

– Miss Dior.

А потом, окончательно уткнувшись себе в колени, я сказала: «Как хорошо!» – на что Софи тут же ответила: «И мне! Прям так бы и легла», – она посмеялась и расслабилась, полностью свесившись на мне. В следующей позиции она снова плавно прижала меня, а моё тело само стало опускаться вниз. Мне были настолько приятны её объятия, что я готова была лежать так вечность, терпя самую жуткую позу. Смесь боли с наслаждением – чувство, прошедшее через всю эту историю. Когда остальные поменялись, мы стали разговаривать с ней – она сидела у меня за спиной, я повернулась, и мы оказалась лицом к лицу, очень близко. Я всё время смотрела на её губы, они у неё очень красивые.

После занятия я подошла к ней и нежно обняла одной рукой, попрощалась, заглянула в её лицо и поцеловала.

Это были прекрасные два вечера.

⁂

В следующие дни я старалась не предаваться никаким мыслям и эмоциям, потому что соблюдала пост перед крестинами ребенка.

Перед этим событием необходимо исповедаться в церкви. Мне было это очень нужно, ведь груз моего поступка с Максом присутствовал в моей душе постоянно и терзал меня, не давая покоя. Батюшка сказал, что Бог прощает… Говорят, что, выходя с исповеди, люди чувствуют легкость и освобождение от грехов. Я его не чувствовала… Ведь сама себе я ничего не простила… Всё, что могло бы дать мне облегчение, – это только возможность вернуться назад и всё изменить.

Октябрь

После занятия мы уже попрощались, а когда я вышла в холл, то снова увидела Софи – она пила шампанское с коллегами в честь дня рождения одного из администраторов. Я прошла мимо, мы неловко улыбнулись друг другу, не зная, что сказать, потому что уже попрощались… Она уже одевалась.

– Ты к метро? – спросила я.

– Да.

– Пойду с тобой.

У кого-то в школе Софи купила большую банку мёда и несла её с собой. Я спросила:

– Ты часто его покупаешь?

– Второй раз! Я маме покупала, и мне так понравился, что решила взять домой.

– Когда закончится, ты скажи, я тебе его бесплатно привезу, у меня дядя делает.

Она посмеялась, взяла меня под руку и сказала:

– Ты привози, Эль!

– Хорошо! (смеюсь)

– Давай я тебя домой отвезу? А то ты с этой банкой…

– Да не надо. Нормально.

– Мне не сложно.

В машине ей понравилась песня, которая играла, она спросила, кто поёт. Потом мы ещё разговаривали про музыку и про танцы, про идеи танцевальных номеров. Она очень странно, жёстко и категорично сказала про мою преподавательницу по полотнам:

– Вот ничего не хочу сказать, она молодец, технично всё делает, но музыка отвратительная! Просто невозможно смотреть выступление. Меня хватает на начало только, и потом просто не могу.

Такие моменты в ней меня всегда немного смущали. Мне были неожиданны эти спонтанные категоричные фразы. Я прокомментировала:

– Ну, у неё свой стиль такой…

Потом больше говорила я, Софи была довольно молчаливая, ничего не спрашивала, ничего не рассказывала. Она вообще всегда мало задавала вопросов. За редким исключением она спрашивала что-то незначительное. Но и я никогда ничего не спрашивала. Каждый рассказывал о себе то, что хотел… Я рассказала ей, что октябрь – очень странный месяц в моей жизни, в который у меня всегда что-то происходит. В октябре я попадала в опасные ситуации с автомобилем, в октябре начались и закончились самые тяжелые в моей жизни отношения, и в этом месяце я всегда меняю работу. Она слушала меня с интересом. Мы подъехали к её дому, она поцеловала меня и ушла.

Чуть позже я скинула ей в соцсети песню. Софи написала: «О, спасибо!» – и добавила к себе. А я решила завязать разговор. Не то чтобы разговор… Я не ожидала какой-то особенной реакции или диалога… Мне просто пришло в голову угостить её яблоками, которые мы привозим с дачи. Когда человек нравится, хочется дарить ему подарки – у меня таких вариантов не было, но тут был подходящий случай. В последнее время я стала с большей легкостью общаться с ней. Я написала:

– А тебе вместе с мёдом яблоки случайно не нужны? (смеюсь)

– Нужны, конечно! (тоже смеётся)

Такое эмоциональное сообщение от неё меня порадовало.

– Ой, прекрасно! Тогда в среду повезу тебя с пакетом яблок! (довольно улыбаюсь)

А дальше… дальше я просто перестала дышать…

– Эля, ты меня так веселишь! Ты замечательная!

Когда я увидела это сообщение, я застыла посередине комнаты, моё сердце замерло, кажется, что-то внутри меня готово было поднять меня в космос или разорвать на части, потому что во мне не помещалось счастье – громкое кричащее счастье. Со мной ли это происходит? Такого сообщения я не могла себе представить. И что могло быть ещё лучше для меня тогда? А то, что было дальше… Впервые за долгое время я не знала, что мне делать, что отвечать, а между тем на экране мигало, что она пишет что-то ещё. В паническом восторге я писала Нике и спрашивала, что мне отвечать. Ника шутила. Пока я пыталась справиться с эмоциями, Софи прислала мне три песни и написала: «Ещё немного красивой музыки на ночь», – и тогда я точно перестала дышать. Это было сверх моих фантазий – чтобы Софи вдруг так поддержала и развивала уже ночное общение в сети. Более того, это имело какое-то совершенно романтическое настроение. Все композиции были очень красивые и мелодичные. Две из фильма и одна Nina Simone.

– Это приятно. Спасибо!

Я совершенно не понимала, как мне реагировать и что писать. Я пыталась сдерживать эмоции, чтобы не завалить её смайликами и глупыми фразами. Я выдержала паузу, послушала песни.

– Софи, у тебя потрясающая подборка музыки! Послушала, очень красивые!

– Nina Simone не до конца проигрывается, да? Я другую скачала. У неё вообще песни классные, хотя это 1964 год, кажется.

– У меня проигрывается. Голос необычный!

Я больше не знала, что написать… Чтобы не перебарщивать, я решила скинуть ей ещё музыки и попрощаться.

– Мне кажется, тебе ещё вот это должно понравиться. А я пойду спать, спокойной ночи!

– Спокойной ночи, я тоже спать! Спасибо.

Это волшебное общение меня снова перевернуло с ног на голову. Эмоции кипели, счастью не было предела, от улыбки сводило щеки.

Среда

Я пришла в школу и увидела Софи, сидящую на диване с одним преподавателем. Я подошла к ней, а она сразу подскочила ко мне навстречу, чуть приподнявшись, чтобы поцеловать, и взяла за руку. Она ещё задержала мою руку, когда я уже разворачивалась уходить, а я неловко её убрала. Такие секунды были для меня всегда наполнены волшебством.

В этот вечер по дороге домой Софи была совсем не разговорчивая. А я рассказывала ей про работу. Удивительно, насколько точно снова происходили совпадения моих событий в октябре – не успел он настать, как на работе меня позвали в отдел кадров и предложили подписать договор о расторжении трудового контракта. Они делали это в целях сокращения штата. Я отказалась, но дальнейший исход был непонятен. Софи удивилась и пожелала, чтобы октябрь прошел для меня хорошо. Дальше я рассказывала про свои путешествия. Ближе к концу поездки Софи немного рассказала про свою дачу, где живёт её мама. Рассказала, что она старается ездить туда каждые выходные, она была очень воодушевлена обустройством. Её мама живет там одна, но в соседнем доме родственники и друзья, а сейчас там с ней Камил. Я спросила про его имя, почему она выбрала такое необычное. Она стала рассказывать, что хотела редкое имя, красивое, прочитала про это, и оно ей очень понравилось, как оно звучит, его описание.

– Я вообще люблю всякие такие имена. Все обычные надоели.

Интересно то, что в её рассказе про выбор имени ребенка муж не фигурировал вовсе.

Мы уже были около её дома, пока она заканчивала рассказ. Она задумчиво посмотрела на своё окно, свет в нем не горел…

Я отдала ей яблоки, она довольно взяла пакет, сказала, что они очень вкусно пахнут, и сказала: «Большое спасибо», – поцеловала меня и вышла из машины. Закрывая дверь, она всегда очень нежно смотрела на меня, как бы ещё раз прощаясь, задерживая взгляд и мило улыбаясь, и только потом уходила. А я всегда в ответ провожала её таким же взглядом и улыбкой.

Четверг

На занятии Софи позвала к себе тянуться свою знакомую девочку, посадила её на специальные подставки, положила на неё руку и держала всё время, пока та тянулась. И впервые я почувствовала, что я не ревную… Казалось бы, странно, ведь раньше я сходила бы с ума от того, что там нахожусь не я, но теперь я знала, что имею гораздо больше. И я совершенно спокойно стала смотреть на её внимание к другим. А после занятия я убеждалась в том, что всё это настолько незначительно по сравнению с тем, что получала я. Я подошла попрощаться, но ещё не успела ничего сказать, а Софи резко повернулась ко мне, будто боясь упустить, что я уйду, и сказала: «Отличного отпуска тебе, чтобы было море впечатлений и всё отлично!» – поцеловала меня и вдруг обняла – и не просто, как было обычно – одной рукой или слегка, а обняла крепко, полностью прижимаясь ко мне, как к кому-то близкому. Я обняла её в ответ, но от неожиданности и восторга даже не знала, что сказать. Всё это было как одно плавное действие – постепенно отпуская объятия, я взяла её за руку. И мы ещё что-то договаривали глазами. Отворачиваясь обратно и отпуская руку, она сказала: «Я буду скучать». Эта фраза довершила этот момент.

⁂

Начало моего отпуска было весёлое, мы катались по Италии, смеялись, гуляли. Я была счастливая, уехав из Москвы на прекрасной ноте и наслаждаясь отдыхом и красотой.

Я решилась рассказать про Софи брату. Я боялась и была уверена, что он меня не поймет, скажет, что я схожу с ума и мне надо прекращать общаться не с теми людьми. Я ждала осуждения, но не могла не рассказать. И снова была удивлена. Брат принял это абсолютно спокойно. Он попросил показать её фотографию. Сказал, что она красивая. Я спросила: «Ты меня не осуждаешь? И не считаешь, что у меня поехала крыша? Я была уверена, что ты будешь категоричен», – на что он ответил: «Я слышу, как ты о ней говоришь. Ты вся светишься. И я рад за тебя, что бы ни доставляло тебе такие чувства».

Предпоследний день отпуска был неудачным, у брата с Никой случился сильный конфликт, а я в переживаниях провела весь день одна. Вечером я пошла смотреть закат, взяла наушники, включила любимую музыку, пошла по побережью и поднялась на гору, откуда открывался потрясающий вид. Тогда я заскучала по Софи. И волшебнейшим видом мне сразу захотелось поделиться с ней. Я решилась написать, опасаясь, правда, выглядеть странно и смутить её столь романтичным сообщением. Но пока чего-то не сделаешь, никогда не узнаешь. Я отправила ей две красивые фотографии заката. Она сразу зашла в сеть. Я не прогнозировала её ответ, но то, как она написала, меня снова ввело в удивление и восторг.

– Спасибо, дорогая! Красота необыкновенная! Ты вернулась?

– Нет. Это прямой эфир заката. Но уже через семь часов в аэропорт.

– Боже! Можно тогда я с тобой на берегу постою?!

И тут ничего больше не могло изменить мой вечер. Он был прекрасен! Я снова переставала дышать от эмоций. Ведь она не то чтобы не смущалась моих сообщений – она отвечала на той же волне. Её сообщения были наполнены не меньшим романтизмом, чем мои. Как много было во мне мыслей о том, если бы она и правда стояла там со мной на берегу.

– Было бы здорово, если бы ты была здесь! Тут волшебная атмосфера.

Вторник

Я приехала в школу и сидела около зала. Недалеко сидела девочка с занятий и улыбалась мне. В тот период я стала замечать, что мне все вокруг улыбались – девочки на занятиях, другие преподаватели… Наверное, это шло от моего внутреннего состояния – я была счастливая и, видимо, притягивала внимание. Когда мы летели в самолете из Италии, я была в прекрасном настроении: когда по возвращении тебя ждёт счастье, не жалко даже уезжать из отпуска. Брат сказал, что я так лучезарно и заразительно смеялась, что заставила улыбаться все соседние ряды. А ведь не могли не сказаться эти пять месяцев невероятного душевного подъема. И опавшие желтые листья, холодный ветер и мокрые дороги середины октября не способны были прогнать моё тепло и солнце изнутри.

Наконец я увидела Софи, идущую по коридору к нашему залу. Она прошла мимо девочек, спокойно поздоровалась со всеми, увидела меня и стала улыбаться. Я вскочила с дивана ей навстречу и поцеловала, она очень радостно сказала: «Привет!» – и обняла меня. Она сразу начала расспрашивать меня, как я съездила, как отдохнула, сказала, что я загорела. Я не хотела рассказывать всё парой слов и спросила, поедем ли мы вместе домой. Но она отказалась, сославшись на то, что задержится после занятий.

Она приветливо мне улыбалась на протяжении всей тренировки, и было определенно видно, как искренне она рада меня видеть и что я для неё особенный человек здесь. Так мы смотрели друг на друга этими милыми соскучившимися улыбками. А больше всего у неё улыбались глаза – в них был целый мир, рассказывающий что-то без слов, еле уловимое, но ощущаемое мной. Когда мы вот так молча смотрели друг другу в глаза через зеркало, было чувство, что мы общались о чем-то своём, что действительно между нами есть какая-то особенная привязанность и сильная симпатия. С её стороны, наверное, симпатия… с моей стороны, наверное, любовь…

⁂

А вот уже после занятия я заморочила себя тем, что она не захотела со мной ехать. Как иногда полнейшие глупости могут забивать нашу голову. Когда что-то идет не так, как мы себе это видели, мы начинаем строить из этого целые трагедии. Она отказалась ехать со мной, поскольку ей надо было задержаться, но потом я увидела, что она уходит, не задерживаясь. Я начала накручивать себя, что она не хотела ехать со мной, и я не смогла подарить ей подарки, которые привезла из Италии… А вдобавок вечером в соцсети я увидела, что она добавила к себе запись со страницы Крис. Там было что-то про танцевальные фотографии. Тогда меня охватил страх чего-то необъяснимого. Как я уже рассказала, с девочками мы больше не общались, а с Крис вообще разругались. С Софи они в контактах не были, а потому я понимала, что она специально нашла её страницу. Почему она её заинтересовала? А вдруг Крис могла сказать ей что-то про моё отношение? В тот вечер я сильно перенервничала по этому поводу и придумала себе множество мыслей о чём-то непоправимом. Тогда для меня за один вечер целой драмы, которая разворачивалась в игре моих эмоций, всё перевернулось в состояние полного расстройства.

⁂

Я зашла в школу и сразу встретилась с Софи. Она увидела меня, и её глаза тут же наполнились какой-то нежностью – у неё снова был этот направленный глубокий взгляд на меня. Я с такими же глубокими чувствами сказала ей: «Привет», – а она положила руку мне на талию и поцеловала, потом ещё провожая взглядом, разворачиваясь за мной, до последнего не убирая руку и смотря с той невероятной нежностью. В этот момент я забыла все свои заморочки и переживания, ведь я видела и чувствовала что-то особенное от неё – и это было настоящее, исходящее из её глаз.

Мои травмированные мышцы до сих пор болели, и мне был бы полезен более длительный отдых для восстановления, но ради того, чтобы ехать с ней домой, я готова была жертвовать ногами, терпеть боль и делать вид, что занимаюсь. Ведь любовь – она не щадит – она жестоко забирает у тебя себя и скручивает жгутом, толкая на любые жертвы.

Мы сели в машину, я отдала ей подарок со словами: «Это тебе кусочек Италии», – она очень радостно приняла, сразу начав всё доставать и рассматривать. Я рассказывала про отпуск, но тут у неё зазвонил телефон, она извинилась и стала разговаривать. Она ответила весело, смеясь:

– Я вот закончила!

…

– Что, соскучился? Не мог дождаться? (смеется)

…

Дальше она сказала тихо, со свойственным ей чувственным придыханием и как будто благодарностью в голосе:

– Нет, мне, наоборот, очень приятно…

Было понятно, что звонит Макс. Они разговаривали о какой-то поездке. Сначала она спросила у него: «Мы завтра едем? – и, будто сталкиваясь с каким-то ультиматумом, следом покорным тоном сказала: – Да, мы едем завтра». Их разговор словно шёл волнами милого веселья, сменяющегося давлением. Она безумно мило с ним разговаривала, то кокетливо хихикая, то будто огорчаясь. Потом она стала заканчивать разговор со словами: «Давай мы с тобой завтра ещё созвонимся, я просто не одна и мне не очень удобно долго разговаривать». Он, видимо, спросил, с кем, она ответила: «Меня везет прекрасная девушка, – на этой фразе она повернулась ко мне и улыбалась, – и нам надо пообщаться». А потом у них произошел очень странный диалог, из которого я, естественно, слышала только её реплики:

– Да? Спрошу.

…

– Ну, хочешь, сам спроси.

…

– Ну, ты тогда перезвони и спроси.

На этих странных фразах они закончили разговор, Софи поулыбалась, убирая телефон, и стала спрашивать меня дальше про отпуск.

А я задумалась: что могли значить её фразы? Наверняка это была какая-то их общая тема… но диалог произошел сразу после слов про «прекрасную девушку», и я начала думать, вдруг она что-то знает… Конечно, было глупо это предполагать, но иногда мне казалось, что она что-то знала ещё с того самого дня… Или мне просто хотелось бы, чтобы она знала, потому что гораздо хуже для меня были собственные терзания этой ситуацией. Иногда это сильнее прямого наказания – когда ты не можешь жить со своим поступком, не можешь не чувствовать совесть и не можешь смотреть в глаза человеку, к которому столько всего чувствуешь.

Катрин: Я вот каждый раз думаю, какой же фатальной может быть простая глупость, не имеющая никакого подтекста… Просто выпила, просто поцеловалась. Желание прикоснуться к ней, прикоснуться просто к чему-то связанному с ней… оборачивается таким роковым нелепым поступком. Но если бы она что-то знала, то уж точно не стала бы с тобой общаться.

Мы подъехали к её дому, но ещё минут пять сидели в машине и разговаривали. На прощание она меня поцеловала и, как обычно, выйдя из машины, улыбалась и махала ручкой через стекло.

XII

Мы встречались с Катрин и во всех разговорах по душам, конечно, не обошли и Софи. Катрин спросила, как я вижу наши дальнейшие отношения, что я от них жду и как я вижу жизнь дальше, что я хочу для себя и для Софи. Об одном я не задумывалась – я хотела, чтобы Софи была счастлива в своей семье, получала необходимое ей женское счастье от мужа. И, конечно, я хотела видеть себя в её жизни и её в своей, но что точно я хотела от этих отношений, я не могла сказать. Я оставалась в своей традиционной жизни и видела себя в семье с мужчиной, но какой-то особенной и близкой частью в жизни я видела Софи. Видела нас как людей, нужных друг другу, наполняющих жизнь друг друга чем-то очень важным и светлым. Выйдя на близкое общение с ней и прекратив общение с Крис, постоянно напоминающей о сексе с женщиной, я перестала думать об этом и искать в себе эти желания, а на Софи смотрела душой. Мне хотелось прикосновений, но они были наполнены нежностью, а не сексом. Это отдельное направление чувств, особенная дружба. Это очень красивая история, несмотря на то что несколько странная. Именно поэтому я никогда не испытаю таких чувств к мужчине, если можно это сравнивать. От отношений с Софи я ничего не жду и ничего не требую взамен, мне некуда развивать ситуацию, потому что всё, что нужно, уже есть. Я просто люблю её такую и восхищаюсь, окунаясь в чувства – отдавая свои и получая её, наслаждаясь подарками обстоятельств. Я просто плыву по течению и с интересом наблюдаю за своей историей.

Вечер. Занятия

Я стояла в холле и разговаривала со знакомой девочкой. Вышла Софи с предыдущего занятия, приветливо улыбнулась, мы поздоровались и поцеловались. Она спросила:

– Как дела?

– Хорошо.

– Ты ко мне?

– Конечно.

Она пошла в сторону зала, я тут же попрощалась с девочкой, чтобы не пропустить начало занятий, и пошла следом. Зал был ещё занят, Софи села на диван, я села рядом. Она сказала, что ей очень холодно, несмотря на то что она с занятия. Я удивилась и посмеялась, сказав, что здесь тепло… Потом я спросила: «Как выходные?» – Софи как-то устало многозначительно улыбнулась, махнула рукой и сказала: «Нормально». А потом мы ещё долго сидели рядом, но молчали… Она ничего не спрашивала, а я интуитивно тоже ничего не говорила. Я почувствовала что-то странное. Мы зашли в зал, и я оказалась совсем далеко от Софи, поскольку было много народу, а я зашла почти последняя. Она не обратила на это внимания, подошла к своему коврику и начала занятие. С первых секунд я поняла, что она вообще не такая. Не было той искры в глазах, улыбки, этого волшебного света от неё. То, как она посмотрела на кого-то и как сказала девочке, куда положить коврик, дало мне понять, что что-то не так. И, к счастью, к этому моменту я в своих чувствах и восприятии перешла тот этап, когда всё ориентировала на себя и заморачивалась тем, как и сколько раз она на меня посмотрела… А теперь, наверное, спустя полгода соединения с ней в один ритм дыхания и движений, глубокой вовлеченности души и проникновения в её мир я стала её чувствовать… Один раз издалека я поймала её взгляд и улыбнулась ей, она слабо ответила. Раньше я бы расстроилась, что занятие прошло так грустно, и ушла бы в своих заморочках, но в этот раз я думала, что надо подойти к ней и спросить, что случилось. Занятие закончилось, я подошла попрощаться и поцеловала её, она улыбнулась.

– Ты какая-то грустная сегодня…

Она замешкалась, пытаясь этого не показывать, но в ту же секунду улыбнулась в знак того, что я это поняла, кивнула головой и сказала:

– Да… И занятие какое-то такое получилось.

– Да это ладно…

Потом она посмотрела мне в глаза с грустью, взяла за руку, вздохнула и сказала:

– Больше тебе не придется возить меня домой.

Я испугалась. Какие-то странные неопределенные мысли пролетели в это мгновение в моей голове – она так грустно и финально это произнесла и потом смотрела взглядом, полным сожаления… Я поняла, что случилось что-то серьезное. Но я никак не ожидала услышать того, что она сказала:

– Я ушла от мужа…

Я смотрела на неё удивленными глазами.

– Ты что?!

– К этому всё шло уже давно, так что…

– Как ты теперь?

– Камил пока у бабушки, а я три дня буду с сестрой, а потом к маме буду уезжать.

– Ты что-то ищешь?

– Я пока ничего не ищу, финансовая ситуация не позволяет… Я кредит плачу за дом.

– Может, тебе чем помочь, ты говори! У нас, если что, есть где жить (я слегка посмеялась, чтобы не смутить её).

Она посмеялась и обняла меня.

– Спасибо, дорогая.

– Я тебя буду ещё куда-нибудь возить!

Она снова посмеялась.

– Хорошо.

В зал стала заходить другая группа, а я пошла на полотна. Я была в полной прострации, мне было так же грустно, как когда-то, когда я переживала, что мы плохо пообщались. Сейчас между нами с ней было всё прекрасно, но у неё было не всё хорошо, и я переживала. Я с трудом отзанималась и не могла ни о чем думать… Нельзя не вспомнить емкую фразу из песни: «Я вдыхаю твои обстоятельства». Как всё странно для меня было: казалось бы, тот её разговор с Максом не предвещал ничего такого, хоть и были моменты, отражающие ситуацию. И как, оказывается, всё действительно прозрачно – мне хватало уловить малейшую её интонацию разговора с ним, чтобы понять, о каких проблемах она говорит… Один рассказ Софи про него, один разговор в машине… Просто потому, что я с ним знакома… Да и он, значит, не сильно врал, говоря, что у них уже нет отношений… Исходя из её слов, она решила свой уход не одним днём, а значит, все рассказы про мужа, по которым мне казалось, что всё хорошо, может быть, были только для того, чтобы самой что-то услышать, что-то понять и в чем-то убедиться или проверить… Этот приятный разговор с ним, может быть, ещё одна попытка… А теперь складывались, как пазл, все детали, которые почему-то были заметны, но по отдельности ничего не значили, и только на каком-то уровне чувств, интуиции и чуткого наблюдения за ней были видны, а теперь стали понятны: задумчивое теребление кольца, потерянный вид по пути домой, интонация в рассказе про мужа, грустный взгляд на окно…

И ведь только на днях я говорила, как желаю ей счастья, и снова случился неожиданный поворот в этой истории. Жизнь порой закручивает сюжеты, каких нарочно не придумаешь. И какая игра судьбы, которая свела нас с Софи полгода назад, – я рассказывала ей про перевороты в своей жизни, которые происходят в октябре, – и вот он оказывается переломным для неё.

Мне хотелось поддержать Софи в трудный период, и я позвала её в Питер просто отвлечься. Мы собирались туда с Никой и компанией. Софи, казалось, хотела поехать, пару дней думала, но всё-таки отказалась, прикрывшись ребенком.

⁂

Вдруг в школе ко мне подошла Лора – сестра Софи. Я сидела на диване, она с улыбкой наклонилась и сказала: «Я наконец поняла! А то всё слышу «Эля, Эля», теперь поняла, кто это». Я подняла на неё удивлённый взгляд. Это была какая-то совсем волшебная ситуация, которой я ожидать не могла. Мы никогда с ней не общались и даже не здоровались. Будет излишне описывать мои эмоциональные выводы из этой фразы, чтобы не упрощать. У Софи есть ко мне особое отношение и чувства – они не вызывают больше никаких сомнений, а какая в них направленность, уже не важно, ведь главное, что это лучшее, что я могла ждать в этой истории.

И мы, я надеюсь, найдем правильные места в своих жизнях друг для друга и дополним их чем-то светлым и добрым, ведь я никогда раньше не встречала такого нежного и приятного человека. И хотя для меня до сих пор загадка, что именно она видит во мне и с какими чувствами относится, но никто и никогда не брал меня за руки, как берет она, не смотрел так нежно в глаза и не обнимал так мило при каждой встрече. И я постараюсь сделать всё, чтобы не потерять это общение, Софи, и стать ближе. Я люблю её, и не важно, какая это любовь – дружеская или не совсем. Она просто нужна мне.