Текст книги "Избранные труды"

3. Объективный характер системы права состоит также и в том, что она выражает волю не отдельного индивидуума, а волю господствующего класса. На современном этапе развития нашего государства система советского права выражает волю всего народа. Это значит, что ни нормы, ни вся система социалистического права не могут создаваться отдельной личностью. Она есть результат, продукт деятельности Советского государства, обусловленный объективными законами социализма.

Объективный характер системы права вполне согласуется с ее зависимостью от общественного сознания, которое указывает социалистическому государству направления в развитии советского права согласно требованиям объективной действительности[241]241
  Л. С. Явич отмечает, что система права складывается исторически объективно, представляет собой вполне реальное социальное образование и не может строиться по произволу законодателя («Общая теория советского права», стр. 327–328).


[Закрыть]. Вместе с тем «историческое формирование отраслей права, обусловленное свойствами общественных отношений, в значительной мере зависит и от задач, которые ставит государство в области правовой регламентации»[242]242
  Там же.


[Закрыть]. В своей практической деятельности государство постоянно совершенствует систему права таким образом и в таком направлении, чтобы она наиболее эффективно отвечала потребностям общества, строящего коммунизм.

Развитие общественных отношений в процессе коммунистического строительства влечет за собой дальнейшее развитие системы советского социалистического права. Это развитие должно быть целенаправленным и осуществляться в точном соответствии с политикой Коммунистической партии и Советского государства.

Рассматриваемая формула С. С. Алексеева ограничивает роль правовой науки лишь чисто описательными функциями. С этим согласиться нельзя, ибо теория не может ограничиваться лишь комментированием сущего, в противном случае она не будет теорией. Не случайно в постановлении ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве» подчеркивается, что «теория прокладывает путь практике».

С нашей точки зрения, прав Б. В. Шейндлин, который отмечал, что «проблема системы социалистического права не сводится к гносеологии, к “открытию”, “познанию” ее структуры»[243]243
  Шейндлин Б. В. Объективное и субъективное в праве, «Правоведение» 1961 г. № 4, стр. 126.


[Закрыть]. Юридическая наука может и должна самым непосредственным образом участвовать в построении системы советского социалистического права, исследовать объективные основания научной классификации отраслей, определять степень «зрелости» тех или иных групп правовых норм, претендующих на роль элемента правовой системы соответствующего порядка, определять их место в общей иерархии системы советского права в целом.

В литературе имеются и другие высказывания. Так, С. М. Корнеев правильно считает, что нельзя изображать дело так, будто система права «существует независимо от нашего сознания, оставаясь до сего времени неразгаданной тайной»[244]244
  См.: Корнеев С. М. Вопросы построения системы советского права, «Правоведение» 1963 г. № 1, стр. 17.


[Закрыть]. В то же время он пишет: «Для построения системы права необходимо прежде всего выяснить, представляет ли она объективную закономерность или создается волей людей. Если признать, что система права существует объективно, то задачей науки права будет отыскать, выявить отрасли права, существующие независимо от нашей воли. Если же система права должна быть построена, создана, то основной проблемой науки и законодательства в этой области будет отыскание наилучших вариантов и выработка принципов построения системы права»[245]245
  Там же, стр. 14–15.


[Закрыть].

Следовательно (по мнению автора), признание объективности системы права исключает возможность ее развития и совершенствования. И напротив, если систему права можно построить, то она лишена объективности. И то и другое нам представляется неприемлемым. Правильным, с нашей точки зрения, является, как уже говорилось, признание одновременно объективности системы советского социалистического права и возможности ее построения и совершенствования в результате сознательной и целенаправленной деятельности государства, которое в своей этой деятельности опирается на условия материальной жизни общества, отражая его объективные потребности.

Итак, система советского социалистического права имеет свой единый предмет – систему общественных отношений. Но система права есть система высшего порядка, ибо она объединяет ряд элементов, в свою очередь, представляющих системы – отрасли. Каждая из них имеет свой предмет регулирования в виде определенной, отличающейся качественной особенностью группы общественных отношений. Эти группы общественных отношений выступают не как изолированные и независимые друг от друга, а как элементы системы общественных отношений, входящих в сферу социально-правовой среды. Следовательно, подобно тому как отрасль права составляет элемент системы права, так и регулируемая ею группа общественных отношений составляет элемент системы этих отношений в целом, т. е. единого предмета правового регулирования.

Поскольку система регулируемых правом общественных отношений находится в состоянии непрерывного развития, постольку эти процессы касаются и системы права, соответственно в ней преломляясь. Причем взаимодействие между системой общественных отношений и системой социалистического права характеризуется наличием не только прямой, но и обратной связи. Своеобразие этой связи состоит в том, что правовая норма не всегда возникает лишь при наличии уже сложившегося общественного отношения. Регулирующее воздействие правовых норм проявляется также в их способности возникать и ранее общественных отношений, с тем чтобы направить по данному руслу могущие возникнуть отношения.

В системе регулируемых правом общественных отношений происходят самые различные изменения, включая и появление новых устойчивых групп отношений с достаточно ясно выраженным предметным обособлением, чтобы стать элементами системы общественных отношений в целом, т. е. системы высшего порядка. Отсюда вполне логично предположить, что появление данной группы общественных отношений потребует консолидации соответствующей группы правовых норм в систему, которая может проявиться как элемент системы права в целом, т. е. как его отрасль.

При этом необходимо подчеркнуть следующие два исходные момента.

Во-первых, мы признаем за системой советского социалистического права способность к развитию и совершенствованию. Право не может не отражать развитие системы общественных отношений, иначе оно перестанет выполнять социальную функцию регулятора этих отношений. Речь в данном случае идет не о перестройке всей системы права, для чего, как отмечают М. Д. Шаргородский и О. С. Иоффе, потребовалось бы изменить все действующее право, а это возможно лишь в условиях коренного изменения регулируемых правом общественных отношений[246]246
  См.: Шаргородский М. Д., Иоффе О. С. Указ. статья, стр. 103.


[Закрыть]. Подобного рода изменения являются следствием революционного превращения одной общественно-экономической формации в другую. Что же касается процессов перехода от социализма к коммунизму, то эти процессы носят эволюционный характер, они не требуют перестройки системы права, а обусловливают ее развитие, внутренние эволюционные изменения и совершенствование. В конечном счете эти изменения могут выражаться в появлении новых отраслей права[247]247
  В литературе был высказан, например, взгляд, согласно которому система права «изменяется, как правило, в связи с переходом Советского государства в новую главную фазу развития. Внутри же одной фазы в связи с многообразной и все развивающейся практикой социалистического государства изменяются лишь отдельные правовые институты, границы между отраслями» (Брауде И. Д. Некоторые вопросы системы советского права, «Ученые записки ВИЮН», вып. 4, М., 1955, стр. 16). Мы не можем разделить этот взгляд, потому что он связывает изменение системы права только с определенным моментом в развитии социалистического государства. Подобно тому как непрерывно развитие самого общества, так непрерывно развитие его социальных компонентов. Поэтому вполне уместно предположить, что накопление изменений в системе права, в том числе и связанных с возможностью появления новых отраслей, происходит постоянно, а не только в связи с какими-либо коренными событиями.


[Закрыть].

Во-вторых, необходимо самым решительным образом выступить против попыток создавать новые отрасли права без достаточных к тому объективных оснований. Признание развития системы права вовсе не дает повода для произвольного конструирования его элементов. Вряд ли нужно доказывать, что не всякая группа норм способна составить отрасль. Даже предметное обособление той или иной группы норм далеко не всегда может служить достаточным основанием для выделения ее как отрасли.

По мнению ряда ученых, для образования отрасли права необходима такая степень качественной обособленности данного вида общественных отношений, которая бы требовала особой формы правового регулирования[248]248
  Алексеев С. С. О теоретических основах классификации отраслей советского права, «Советское государство и право» 1957 г. № 7, стр. 102.


[Закрыть]. С нашей точки зрения, этого еще недостаточно для образования отрасли, ибо известной качественной обособленностью характеризуется и правовой институт. Необходимо также, чтобы данная группа норм оформилась по степени своей организации в систему такого порядка, который соответствовал бы ее положению как элемента системы права в целом. Понятно, что такое превращение может иметь место лишь после того, как регулируемые данной группой правовых норм общественные отношения приобретут устойчивые признаки определенной социальной системы. И дело здесь вовсе не в количестве элементов, составляющих эту систему. Главное – в структуре системы, в характере связей между ее элементами, в наличии объединяемых ею систем нижестоящего порядка.

Так и с отраслью права. Прежде чем стать таковой, она должна, по-видимому, пройти ряд стадий в своем системном формировании. Очевидно, если представить этот процесс схематически в общих чертах, нормы должны объединиться в правовые институты, представляющие собой системы. Дальнейшее развитие данного вида норм при заинтересованности государства должно привести к упрочению связей между ними, что в конечном счете приведет к образованию системы на один порядок выше, т. е. отрасли. Следовательно, отрасль права – это система высокого порядка, и ее образование связано со значительным по времени и масштабам процессом эволюционного развития.

Отрасль права, с нашей точки зрения, следует рассматривать как систему юридических институтов, объединенных общностью предмета правового регулирования, которая по своему уровню может выступать в качестве элемента системы советского права в целом.

Характерная особенность отрасли состоит в том, что она приобретает возможность взаимодействовать с системами более высокого порядка, чем элементы (правовые институты), ее составляющие. Отрасль взаимодействует с другими отраслями как системами одного и того же порядка, в результате чего возникает система на один порядок выше отрасли, т. е. система права в целом.

Таким образом, единый для всей системы права предмет правового регулирования выступает вовне как система общественных отношений, элементы которой – обособленные группы общественных отношений – составляют предмет регулирования соответствующей отрасли советского социалистического права. Поэтому предмет регулирования – главный и определяющий критерий для разграничения отраслей права[249]249
  «Предмет правового регулирования – главное материальное основание установления системы советского права и разграничения норм права по институтам и отраслям» («Теория государства и права», «Юридическая литература», 1965, стр. 411).


[Закрыть].

Наличие единого предмета системы советского социалистического права естественно и неизбежно предопределяет существование и единого метода правового регулирования. Он отражает особенности юридического воздействия на определенный круг общественных отношений между людьми в обществе по сравнению с другими, неюридическими способами.

Метод правового регулирования – социальное явление, целиком и полностью обусловленное предметом системы права, т. е. теми общественными отношениями, в эффективном воздействии на развитие которых непосредственно и особым образом заинтересовано социалистическое государство. Отмечая ранее высокую активность и эффективность правового регулирования, мы имели в виду также и то, что эта эффективность достигается путем использования таких средств воздействия, которые в совокупности в различных комбинациях составляют юридический метод.

Проблема метода правового регулирования в исследовании системы советского права во многом, если не в самых главных чертах, до сих пор остается дискуссионной. Существуют две концепции в оценке роли метода правового регулирования как критерия дифференциации отраслей советского социалистического права.

Одни ученые исходят из того, что главным, основным и единственным критерием разделения отраслей системы советского права является предмет правового регулирования. «Советской правовой наукой, – пишет Н. Г. Александров, – давно уже признано, что именно предмет правового регулирования, т. е. определенный вид регулируемых правом общественных отношений, служит основным (если не единственным) признаком, отличающим одну отрасль права от другой»[250]250
  Александров Н. Г. О месте трудового и колхозного права в системе советского социалистического права, стр. 117.


[Закрыть]. Что же касается метода правового регулирования, то он рассматривается как производный от предмета регулирования, причем далеко не вполне и не всегда[251]251
  См.: Петров Г. И. Указ. работа, стр. 96.


[Закрыть]. Более того, некоторые представители этого направления в науке права отрицают самостоятельное значение метода правового регулирования, хотя и признают, что в сочетании с предметом он способствует более точному разграничению отраслей советского социалистического права[252]252
  См., например: «Теория государства и права», Госюриздат, 1965, стр. 411; «Основы теории государства и права», Госюриздат, 1963, стр. 487, 488; «Теория государства и права», Госюриздат, 1955, стр. 431, и др.


[Закрыть].

Мы разделяем эту позицию прежде всего в той ее части, которая относится к оценке определяющей роли предмета как главного критерия разграничения отраслей советского права. Вопрос же о методе, его сущности, элементах, роли в осуществлении правового воздействия на общественные отношения требует специального рассмотрения, что будет сделано несколько позднее.

Сущность другой концепции состоит в следующем. Сторонники ее, не отрицая значения предмета правового регулирования как главного критерия дифференциации отраслей права, подчеркивают существенное значение также и метода правового регулирования, рассматривая его как «второочередной, но также необходимый признак при классификации отраслей советского права»[253]253
  Алексеев С. С. Указ. статья, стр. 102; см. также: Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника, Госюриздат, 1962, стр. 49–53.


[Закрыть]. Отсюда делается главный вывод о том, что отрасли советского права различаются между собой не только по предмету, но и по методу правового регулирования, следовательно, каждая отрасль советского социалистического права обладает своим специфическим методом.

Л. С. Явич, например, пишет: «Метод правового регулирования играет, с одной стороны, необходимую роль в дифференциации общественных отношений на определенные виды, обусловливающие классификацию отраслей права. С другой стороны, самостоятельный метод правового регулирования оказывается достаточно ясным показателем, или, как иногда говорят, “лакмусовой бумажкой” наличия самостоятельной отрасли права»[254]254
  «Общая теория советского права», Госюриздат, 1966, стр. 325.


[Закрыть]. Более того, согласно рассматриваемой точке зрения, наличие своего собственного метода есть показатель самостоятельности отрасли права. Так, по мнению В. Ф. Яковлева, «если исследователь принимает какую-то группу норм за самостоятельную отрасль права, но не может выявить специфику метода их регулирования, то он, скорее всего, видит отрасль там, где ее нет»[255]255
  Яковлев В. Ф. Объективное и субъективное в методе правового регулирования, «Правоведение» 1970 г. № 6, стр. 58.


[Закрыть].

При анализе этой концепции и сопоставлении ее с действительным положением дел обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, как признается в работах сторонников данной концепции, специфика методов регулирования различных отраслей права выступает с явно неодинаковой степенью отчетливости. Во-вторых, в одной и той же отрасли права применяется фактически не один метод, а различные методы.

Рассмотрим эти обстоятельства более подробно.

1. Для системы советского социалистического права характерно горизонтальное расположение ее отраслей. В самом деле, вряд ли есть достаточные основания для утверждения приоритета одной отрасли перед другой, скажем, земельного права перед финансовым, гражданского – перед колхозным и т. д. Это значит, что каждая отрасль является одним из элементов единой системы права и не может рассматриваться как отрасль первого или второго ранга. Единственное исключение в силу особенностей своего предмета составляет советское государственное право, которое определяет важнейшие стороны других отраслей социалистического права[256]256
  Рассматривая систему права как взаимосвязь элементов, расположенных в виде пирамиды и предполагающих некоторую иерархию, В. М. Чхиквадзе и Ц. А. Ямпольская ставят во главе этой пирамиды конституционное право (см.: Чхиквадзе В. М., Ямпольская Ц. А. О системе советского права, «Советское государство и право» 1967 г. № 9, стр. 34).


[Закрыть].

Следовательно, разграничение отраслей права по предмету и методу, казалось, должно было бы обнаружить в равной степени четкую специализацию не только предмета данной отрасли, но и соответствующего этому предмету метода правового регулирования.

Ничего подобного, однако, не происходит. Если обособление предмета той или иной отрасли достигается обычно, в принципе, с приемлемой степенью определенности, то как только дело доходит до метода, ясность (хотя бы в главных и основных чертах), как правило, исчезает.

Последовательный сторонник рассматриваемой концепции С. С. Алексеев признает, что не в каждой отрасли метод регулирования дает себя знать столь ярко и выпукло, как, например, в административном праве[257]257
  См.: Алексеев С. С. Указ. статья, стр. 104.


[Закрыть]. Однако автор не поясняет, почему именно в административном праве, а, скажем, не в государственном праве. Ведь, по общему признанию, оно занимает определяющее место в системе советского социалистического права. Впрочем, в другой работе С. С. Алексеев указывал, что «наиболее ярко особенности метода правового регулирования выражаются в таких отраслях права, как административное и гражданское. В административном праве метод правового регулирования характеризуется в основном тем, что стороны отношений выступают в качестве субъектов «власти» и «подчинения», т. е. занимают юридически неодинаковое, юридически неоднопорядковое положение. Напротив, в гражданском праве субъекты действуют на началах юридического равенства, занимают одинаковое, юридически однопорядковое положение»[258]258
  Алексеев С. С. Общие теоретические проблемы системы советского права, Госюриздат, 1961, стр. 44. – Мы не согласны с тезисом автора о том, что положение участников административных отношений всегда характеризуется наличием элементов «власти и подчинения». Во-первых, это характерно далеко не для всех административно-правовых отношений, а во-вторых, характерно не только для административного права, ибо отношения власти и подчинения возникают в сфере действия государственного права, уголовного права и др.


[Закрыть].

В своих выводах о свойствах методов правового регулирования остальных отраслей советского права, а также юридического метода вообще, сторонники данной концепции в сущности оперируют особенностями, свойственными лишь гражданско-правовому и административно-правовому методам регулирования общественных отношений. В этом нетрудно убедиться. Расшифровывая понятие метода правового регулирования, С. С. Алексеев указывает на следующие его элементы:

а) характер общего юридического положения субъектов (власть и подчинение, равные однопорядковые позиции, «трудовой режим» и т. д.);

б) характер оснований возникновения правоотношений (административный акт, договор);

в) характер способов формирования содержания прав и обязанностей субъектов (нормы права, административный акт, соглашение субъектов);

г) характер юридических мер воздействия, способов, оснований и процедуры применения санкций.

Наиболее устойчивым и определяющим элементом метода, по мнению С. С. Алексеева, является общее юридическое положение субъектов. Именно в нем концентрируются все особенности метода[259]259
  См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права, вып. 1, Свердловск, 1963, стр. 220–221.


[Закрыть].

Самое примечательное, однако, заключается в том, что при определении понятия метода правового регулирования вообще, а также при конструировании методов различных отраслей права в частности используются исключительно два «кирпичика» – административный и гражданский методы. Именно на этой основе, их соотношении в различных пропорциях многие авторы возводят конструкцию метода «своей» отрасли. Нам не удалось обнаружить попыток определить, например, метод семейного права, используя элементы метода, скажем, трудового и финансового права. Во всех без исключения случаях таким «сырьем» являются только элементы гражданского и административного методов.

Такое положение С. С. Алексеев объясняет тем, что «трудовое, колхозное, семейное право представляют собой “молодые” отрасли. Поэтому при их формировании были в определенной степени восприняты некоторые элементы, свойственные “старым” отраслям – административному и гражданскому праву»[260]260
  Там же, стр. 229.


[Закрыть].

Аргументация эта не достаточно убедительна. Прежде всего неясно основание, по которому отрасли права подразделяются на «молодые» и «старые». Известно, что за очень небольшим исключением развитие отраслей системы советского социалистического права началось по сути дела одновременно, т. е. после победы Октября. Кроме того, некоторые из «молодых» отраслей, в частности трудовое право, по сравнению с такой «старой» отраслью, как административное право, оформились значительно раньше и рельефнее. Достаточно вспомнить, что Кодекс законов о труде появился в числе одних из первых кодексов советского права, тогда как административного кодекса до сих пор нет.

Единственной «молодой» отраслью, возникшей позже других (хотя чем дальше, тем больше это обстоятельство становится чисто условным), может считаться колхозное право. Но тогда почему в отношении этой отрасли не выступает в роли «старой» отрасли возникшее значительно раньше трудовое право?

Совершенно очевидно, что разгадку этому явлению в нашей юридической литературе следует искать не здесь. По меткому замечанию С. И. Вильнянского, «понятие метода регулирования было выдвинуто для характеристики гражданского права, но поскольку при помощи этого критерия делается попытка отмежевать гражданское право от других отраслей советского права, им пользуются как основным или дополнительным критерием для построения системы советского права. Понятие “метода” до сих пор остается неясным и вообще ничего не объясняет, так как в конце концов все признают, что в каждой отрасли права применяется не один, а несколько методов»[261]261
  Вильнянский С. И. К вопросу о системе советского права, «Советское государство и право» 1957 г. № 1, стр. 104–105. // Здесь же обнаруживается еще одно любопытное обстоятельство, По всеобщему признанию, советское государственное право занимает ведущее место среди иных отраслей. В таком случае логично было бы предположить, что и метод государственного права также в какой-то степени является определяющим для методов других отраслей права. В действительности же это не так. Государственному праву отводится лишь роль «определителя» предмета той или иной отрасли, тогда как «определителем» ее метода выступают административное и гражданское право.


[Закрыть].

Наиболее правильный, с нашей точки зрения, путь состоит в анализе и определении метода правового регулирования в целом, после чего уже можно будет обратиться к его конкретным проявлениям в той или иной отрасли советского права.

2. То, что в каждой отрасли права применяются не один, а несколько методов правового регулирования, является наиболее опасным контраргументом для рассматриваемой концепции. Взять, к примеру, трудовое право. Его развитие и состояние в современный период знало и знает немало фактов, когда определенные виды трудовых правоотношений регулировались, например, методами уголовного права (установление уголовной ответственности за прогул без уважительных причин). Отношения, связанные с применением мер дисциплинарной ответственности, регулируются методами административного права, отношения, вытекающие из трудовых соглашений, испытывают влияние метода гражданского права, и т. д.

Аналогичным образом обстоит дело и с другими отраслями советского права, даже с теми, у которых, как говорят, метод обозначен наиболее ярко и выпукло, например с административным правом. В данной отрасли применяются метод гражданско-правового регулирования, элементы метода уголовного права.

Это очевидное обстоятельство прямо или косвенно вынуждены признать ученые, выступающие за особый метод для каждой отрасли. Так, определяя подведомственность споров, регулируемых брачно-семейным законодательством, С. С. Алексеев пишет: «Те из них, которые вытекают из административных отношений, разрешаются, как правило, в административном порядке, а споры, возникающие из брачно-семейных отношений, подведомственны судам»[262]262
  См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права, стр. 213.


[Закрыть]. Подобное положение явно несовместимо с основной идеей концепции: отрасль одна, следовательно, должен быть и единый метод. На самом деле общественные отношения в области семейного права регулируются гражданско-правовым и административно-правовым методами[263]263
  Нельзя не отметить, что первоначально С. С. Алексеев не признавал семейное право в качестве самостоятельной отрасли. Он писал в 1957 г.: «Нельзя признать самостоятельной отраслью и семейное право. Прежде всего обращает на себя внимание тождество состава регулируемых им отношений с составом отношений, охватываемых гражданским правом. Предметному единству гражданского и семейного права соответствует единство метода юридической регламентации имущественных и личных неимущественных отношений, характеризуемых во всех случаях равенством юридического положения сторон, основанного на их имущественной и личной самостоятельности» («О теоретических основах классификации отраслей советского права», «Советское государство и право» 1957 г. № 7, стр. 105).


[Закрыть].

В последнее время ряд ученых-специалистов по отдельным отраслям советской правовой науки приходят к отрицанию существования особого метода для каждой отрасли права и делают правильный, с нашей точки зрения, вывод о наличии различных способов регулирования соответствующих отношений внутри одной и той же отрасли. Так, А. С. Пашков пишет: «Советское трудовое право является наглядным подтверждением того положения, что внутри одной и той же единой отрасли права могут применяться различные приемы регулирования общественных отношений в зависимости от конкретно-исторических условий»[264]264
  «Советское трудовое право», изд-во ЛГУ, 1966, стр. 12.


[Закрыть].

Вместе с тем попытки некоторых авторов доказать наличие у той или иной отрасли специфического метода становятся все более неубедительными. Приводимые в защиту выдвигаемой позиции доказательства не только не укрепляют ее, но, напротив, отчетливо свидетельствуют о ее несостоятельности. Например, Б. В. Ерофеев, раскрывая специфику метода, свойственного советскому земельному праву, пишет: «Методы правового регулирования, присущие советскому земельному праву, сочетают в себе элементы, свойственные административному праву, с элементами, свойственными праву гражданскому. Но административные и гражданско-правовые методы регулирования сочетаются в земельном праве не механически. Они имеют новое содержание и представляют собой неразрывное целое, свойственное только земельному праву и отличающее его от любой другой отрасли права»[265]265
  Ерофеев Б. В. Советское земельное право, «Высшая школа», 1965, стр. 23.


[Закрыть]. Но если метод третьей отрасли создается таким путем, то совершенно очевидно требуется ответить на вопрос, каково соотношение этих методов, каков удельный вес каждого из них, ибо только четкий и определенный ответ на этот вопрос способен дать представление о специфике искомого метода.

Б. В. Ерофеев отмечает, что в подавляющем большинстве земельных правоотношений стороны неравноправны, ибо один субъект – носитель власти, а второй подчинен этой власти и обязан выполнять даваемые ею предписания. Следовательно, подавляющее большинство отношений в земельном праве регулируется административно-правовым методом. «Правда, – признает Б. В. Ерофеев, – существуют и такие земельные правоотношения, которые основаны на равноправии и взаимной неподчиненности их участников (например, соседские правоотношения между пользователями смежных участков). Но, во-первых, эти отношения играют значительно менее важную роль и имеют очень малый удельный вес. Во-вторых, такие отношения, как правило, не являются самостоятельными, а сопутствуют отношениям, основанным на подчинении сторон»[266]266
  Там же, стр. 24.


[Закрыть].

Становится непонятным, каким образом, объединившись, административный и гражданский методы превращаются в самостоятельный метод земельного права, если гражданско-правовой метод имеет не только «очень малый удельный вес», но еще и «не является самостоятельным»? Такие противоречивые рассуждения свидетельствуют о том, что земельное право своего метода не имеет, поскольку он ничем не отличается от административного метода, а само оно, следовательно, есть часть права административного, о чем, кстати, говорят сторонники признания особого метода у каждой отрасли.