Текст книги "Книга №2"

Глава 20. Церемония

Мне было все равно, когда это произойдет: сегодня, завтра или через год, но члены ордена серьезно относился к моему появлению и уже следующим утром я услышал хриплый голос в телефонной трубке.

– Андрей, вас ждут сегодня в девятнадцать ноль-ноль в церкви. С собой никого не приводите, средства записи не берите.

А со мной никого и нет, – ответил я, скрывая, что у меня дома находится нежданная, но приятная гостья.

Но её я и не собирался приводить. Друзей или просто хороших знакомых я не имел, а потому в одиночестве явился к назначенному времени. Церковь была пуста. Один только священник беспокойно ходил у входа. Заметив меня, он радостно улыбнулся, словно тяжкий груз свалился с его плеч. Когда я вошел, батюшка тотчас закрыл двери изнутри на несколько замков.

– А где все остальные? – удивился я.

– Уже ждут! – священник махнул рукой куда-то вниз и поманил меня за собой. Прямо за алтарем он приподнял одну из тяжелых каменных плит. Под ней оказался люк, который в свою очередь скрывал подземелье. По наивности своей, я ждал, что святой отец возьмет в руки чадящий факел, но он разочаровал меня, пошарив под люком рукой и включив электрическое освещение.

Под нами был глубокий колодец. Около минуты мы спускались по железной лестнице, сделанной из металлических скоб, вроде тех, что используются на фабричных трубах, пока не оказались в коридоре пару метров шириной, вполне благоустроенном и хорошо освещенном электрическими лампочками. Я демонстративно коснулся рукой стены, выложенной дешевой кафельной плиткой.

– Не похоже на подземелье, то!

Священник довольно улыбнулся.

– А ты что думал, у нас тут столетняя паутина и скелеты валяются?

– Ну, что-то вроде того, – признался я.

– Посвященные проводят под землей значительную часть своей жизни, поэтому нет ничего странного в том, что мы хотим улучшить место, где работаем.

– Работаете?

– Да, прежде всего, работаем. Видишь провода? – батюшка кивнул на потолок. – Датчики.

– Зачем?

– Сигнализация.

– Воров боитесь?

– Нет, прослушиваем подземный город.

Мы недоговорили, так как, наконец, подошли к внушительной металлической двери, запертой на электронный замок. Священник ввел код и пригласил меня:

– Проходи.

Я заглянул внутрь и увидел лишь темноту. Нерешительно остановившись, я оглянулся на провожатого, но тот по-дружески кивнул.

– Не бойся, так надо!

Я смело шагнул вперед и оказался в кромешной тьме. Дверь за мной тут же захлопнулась, и я еще не успел испугаться, или задуматься о своей печальной участи, как в один миг вспыхнуло множество огней. Десятки факелов озарили большой зал, заполненный людьми в черных балахонах. Через секунду они хором запели гимн на неизвестном языке, а ближайшие ко мне расступились, знаками приглашая войти в круг. В центре зала, на столе, покрытом кроваво-красным бархатом, стояла большая золотая чаша, и лежал короткий меч.

– Подойди! – громко произнес человек возле стола. Я подчинился.

– Святая кровь пусть даст тебе силу! Святой меч защитит от врагов наших! – громко закричал он.

Я хмыкнул, через силу стараясь не засмеяться.

– Могилами предков наших, великою тайной нашей клянись хранить в секрете все услышанное и увиденное, ежеминутно работать для общего блага, ежесекундно приумножать мощь ордена! Клянись все силы свои направить на погибель врагов наших!

– Клянусь! – громко ответил я, в силу советского воспитания легкомысленно относившийся к любым обещаниям.

Человек ловко срезал у меня прядь волос и бросил в какой-то ящик.

– Теперь ты связан с остальными! Ты один из нас! Где бы ты ни находился, мы всегда найдем тебя, мы всегда знаем, где ты. Теперь он с нами! – закричал руководитель церемонии собравшимся, и те радостно заорали в ответ.

Человек вылил на меня со стакан бурды из блестящей чаши, коснулся по очереди мечом левого и правого плеча, затем лба и… затушил факел. То же проделали и братья. Опять на секунду воцарилась темнота, а затем включили свет. Таинственность и средневековый пафос церемонии мгновенно сменились банальностью электрических ламп. Вокруг десятки незнакомых людей, оживленно переговариваясь, обсуждали мою персону. Однако я не обращал на них никакого внимания, целиком увлеченный необычными богатствами зала. Мне никогда раньше не приходилось видеть старинные книги, здесь же их были сотни: в дорогих кожаных переплетах, украшенные драгоценными металлами и яркими тканями. Но это не все! Золотые и серебряные вещи, драгоценные камни тут и там были свалены в кучи, и это казалось ни капельки не интересовало собравшихся. Что мог я делать? Только согласиться с Леонидом. Это впечатляло!

– А сейчас пойдем работать! – руководитель церемонии скинул капюшон и я увидел перед собой Леонида. Тот поманил рукой, и я побрел за ним по бесконечным подземным коридорам. За нами увязались еще двое членов ордена: толстый и тонкий.

– Не волнуйся! – предупредил мой вопрос Леонид. – Это наши заслуженные братья. Они пожелали присутствовать во время поисков.

Да я и не переживал, совсем не понимая, что буду должен искать среди лампочек и бетона. Через некоторое время мы уперлись в стену.

– Все, тупик, – объяснил толстый. – Именно здесь по нашим предположениям…

Он недоговорил. Магистр перебил его, скомандовав:

– Давай, Изместьев.

– Что!?

– Ищи! – нервно повторил Леонид.

– Что искать? – растерялся я.

– Тайные подземелья, закрытые древней печатью. Иди и ищи силою могучей власти, данной тебе предками! Ты избранный! Ты прошел посвящение! Ты даже не представляешь, какой силой обладаешь! Пронзи взглядом толщу земли!

Я внимательно посмотрел на магистра и его спутников. Лица их были серьезны и скрывали внутреннее возбуждение. Ну что ж! Я послушно уставился на стену. Ничего не происходило. После пары минут всеобщего молчания толстый и тонкий начали шептаться.

– Молчать! – крикнул им магистр. – Давай, Изместьев, напрягись.

Я напрягся, но никакие мысли вновь не посетили меня. Я уже догадывался, что от меня ожидали, но помочь новым товарищам никак не мог.

Наконец толстый не выдержал и прыснул, а тонкий раздраженно сказал:

– Вот так всегда, поверишь людям, все секреты откроешь, а окажется очередная бездарность!

– Убить его надо, Леонид Сергеевич! – добавил толстый. – И проблем лишних не будет. Думаю, на поверхности его уже иезуиты пасут.

– Я верю в него, – зарычал он в ответ. – Верю! Поняли? Есть вопросы? Толстый поднял ладони в знак примирения.

– Способности в миг не раскрываются. Будем работать! А ты, Изместьев, слушай. Сейчас иди домой, выспись и… не вздумай никому рассказывать о нас! Ясно?

Я кивнул.

– Вот и хорошо. И запомни, мы всегда будем рядом. Когда понадобишься, позовем.

С чувством облегчения я возвращался домой, всё хорошо закончилось, хотя и загадок оставалось много. А дома меня ждала самая чудесная девушка на свете – Светлана. А рядом с ней не хочется думать и говорить ни о каких заговорах, ни о каких масонах. Да и вряд ли она знает об этих заговорах.

Каково же было моё разочарование, когда я вернулся домой и не застал Светлану. На столе лежала записка:

«Я нашла работу и жильё. Спасибо тебе за всё. Я дам о себе знать и очень скоро».

Глава 21. Происшествие на работе

Несомненно, все, что со мной происходило в эти дни, было неординарным, но более всего я удивлялся необычайно либеральному поведению моего руководства. Уже несколько дней как я должен был выйти на работу и не выходил без предупреждения и всяческих объяснений. И это оставалось безнаказанным! Поразительно, но молчал даже мобильный телефон, ранее беззастенчиво выдергивавший ночью из кровати, срывавший с выходных, и запрещавший суровым голосом начальника отдела расслабляться хоть на минуту, особенно в конце отчетного периода: «Не забывайте, мобильник вам оплачивает компания, а, следовательно, он должен быть включен всегда!»

Да, и о начальнике. О Сергее Дмитриевиче ходили легенды. Никто не знал, сколько ему лет, лишь предполагали, что от сорока пяти до шестидесяти. Своим взглядом и поведением он напоминал хищную птицу, сидевшую на высоком уступе и внимательно оглядывавшую окрестности в поисках мышей. Мышами были мы, его подчиненные. Забавно, но многие сходились во мнении, что босс ничегошеньки не понимал в том, чем занимался отдел. Однако как дисциплинировал и упорядочивал! Из месяца в месяц мы становились лучшими в компании. По офису ходил слух, что сам владелец не знал, кто рекомендовал и уж тем более назначил Сергея Дмитриевича на эту должность, но даже не думал его трогать по указанной выше причине. Нельзя сказать, что мы боялись своего шефа, скорее всем нам неприятно было встречаться с ним по любому поводу. При появлении в коридоре низкого и коренастого товарища (язык не поворачивается назвать его еще как-нибудь) Овчинникова, сотрудники инстинктивно прижимались к стенам, дабы случайно не встретиться со взглядом его колючих глаз. Вопреки принятым ныне в бизнесе порядкам Сергей Дмитриевич никогда не устраивал общих собраний и митингов, вызывая подчиненных по одному в свой кабинет, где молча рассматривал их письменные отчеты. Шеф любил читать бумаги, лишь изредка поднимая глаза, чтобы пробурчать что-то вроде: «Семьдесят две тысячи пятьсот…, этими деньгами можно целому колхозу зарплату выдать». И никто не чувствовал себя уверенно в этот момент, нет, не из-за слов, и не из-за тона, которыми они были сказаны; страшен был пристальный взгляд глубоко посаженных черных глаз, который в мгновение проникал в голову и начинал буравить мозг. Можно было взорваться от этого ощущения, но через пару секунд шеф безразлично утыкался в бумаги.

Весь офис знал, что Сергей Дмитриевич особенно неравнодушен к моей персоне. Редкий вечер или выходной проходил для меня без вызова или звонка по мобильному, поэтому особенно странным было полное отсутствие внимания за те несколько дней, которые я хоть и вынужденно, но прогулял!

«Приключения приключениями, а на работе появиться нужно», – решил я, хронически неспособный оставаться без средств для своего существования, а потому, преодолевая усталость и ранее не отмечавшуюся ломоту в теле, беспокойно подошел к стеклянным дверям офиса.

– Куда прешь?! Не видишь, охрана стоит!

Я вздрогнул от неожиданности. За три недели моего отсутствия поменялись сотрудники охраны. На смену традиционно наряженным в черные полиэстеровые костюмы вежливым парням со слегка виноватыми лицами, пришли какие-то качки в камуфляже.

– Свой, – негромко произнес я. – Сейчас пропуск покажу.

Я привычно полез во внутренний карман куртки за пластиковой карточкой, но неожиданно один из амбалов схватил меня за руку и завернул за спину. Я вскрикнул от боли.

– Да вы что, ребята! Новенькие что ли?

– Я тебе покажу новеньких! – заорал охранник и больно ударил коленом сзади.

Другой страж, выглядевший поинтеллигентнее, сухо сказал.

– Я бы радовался на твоем месте. С тобой еще мягко обращаются. Будь ты в офисе, когда мы сюда ворвались, точно бы прикладом в душу огреб.

– А чего за дела? – спросил я, переводя дух. – Мужики, я только из отпуска вернулся.

– Чего-то не сильно загорелый! – «интеллигент» недоверчиво осмотрел меня.

– Так сентябрь, – оправдался я. – В деревне был.

– Давненько я самогонки не пил! – радостно проорал на ухо державший меня сзади охранник.

Его коллега сел на стул и приказал.

– Стае, отпусти задержанного!

Я поблагодарил и потер больное плечо.

– Слышал, в Москве профессора завалили? – спросил «интеллигент».

– Да. Но вроде он пропал, и милиция его ищет.

– Убили и ограбили. А убийца в этой фирме работает, понял?

– А зачем операция?

– Так опасный очень и эффект неожиданности опять же.

– А кого подозревают?

– Изместьева какого-то.

– Поймали?

– Нет.

– А чего так?

– Не знает его никто здесь! А может, прячут! Директора допросили, кадровика тоже. Рыдают гады, не сознаются – говорят: «Не работает здесь такой».

– А может, ошиблось ваше руководство? Нет на фирме никаких Изместьевых.

– Нет, не могли! – уверенно заявил «интеллигент». – Столько людей прокуратура зря не станет гнать! Скорее всего, прячут. Но скоро заговорят.

– Что, всех забрали? – предположил я.

– Да нет, только начальство увезли, а рядовых отпустили. А ты, кстати, кем здесь числишься?

– Менеджер, простой человек. Мне бы пройти в офис, телефон из блокнота списать.

– Только не долго, – кивнул второй охранник.

Конечно же, это был лишь повод. Интуиция подсказывала, что нужно срочно уходить подальше от этого здания, но разум говорил, что сделать это следует правдоподобно и без лишней суеты. Я вошел в офис. Все двери были распахнуты, повсюду валялись бумаги и перевернутые стулья. Одна из стен была забрызгана кровью. Я вспомнил слова человека в камуфляже и невольно порадовался своему отсутствию в момент захвата. Комната, в которой работали я и еще четверо моих коллег, пострадала особенно сильно. Ящики моего стола были вырваны с мясом и разбросаны по полу. Я наклонился, чтобы поднять ежедневник. В эту секунду удар страшной силы обрушился на мою голову. Я упал, но не потерял сознание. Кровь залила глаза, и я ничего не видел, но чувствовал как меня за ноги, словно мешок, куда-то волокут. Хлопнула дверь, и я остался один, но не в тишине. В соседней комнате, один из охранников громко отчитывался по телефону.

– Я сразу понял кто это! – радостно пробасил он. – Предпринял, значит, отвлекающий маневр… Да, обездвижен… Будем наблюдать… Понял… Ждем, товарищ майор.

Я протер глаза рукой и осмотрелся. Оказывается, меня приволокли в кабинет шефа. Сил подняться с пола не было. Работавший вентилятор гонял вокруг листы бумаги. Телефонная трубка у левого уха противно гудела. Я мог позвонить и попросить помощи, но куда? На кого мне еще надеяться? Позвонить Михаилу? Но зачем?

Вскоре раздались шаги, и я услышал новый голос.

– Ну что ж, молодцы! Будем поощрять! А теперь идите! Периметр охраняйте! Я с ним сам разберусь!

Вновь зазвонил телефон.

– Латерников слушает… На месте… По обстоятельствам… Да, Изместьев…

«Латерников? Латерников?» – лихорадочно соображал я. – «Что такого в этой фамилии? Почему она рождает чувство беспокойства? И где я раньше слышал этот голос?»

– …Нет, убивать нельзя! Даже бить, пальцем тронуть не позволю. Да за таким трофеем пятьсот лет лучшие охотники бегают…! Только сотрудничество! Буду склонять!

«Понял! Не потомок ли это француза Латера? Конечно да!» – внезапно осенило меня. Но, тогда и эти люди используют пропажу профессора только как ширму для собственных делишек. Что, впрочем, для меня уже не было чем-то необычным.

Никто не входил в кабинет. Я, наконец, собрался с силами, опираясь на руки, с трудом приподнялся и медленно доковылял до окна. Теоретически я мог спуститься со второго этажа и бежать, но для этого требовалась веревка или что-то длинное. Но проклятая современность! В кабинете начальника даже шторы были заменены на жалюзи. Я подошел к зеркалу, стоявшему в углу, возле сейфа. Странно, но я раньше его не замечал, хотя за время работы, казалось бы, полностью изучил мельчайшие детали интерьера неприятного помещения.

Достав из кармана почти чистый носовой платок, и, послюнявив его, я принялся стирать с лица засохшую кровь. Шрамов не было, синяков тоже. «Что же все-таки необычного в моем лице?» – внезапно подумалось мне. Напротив стоял светловолосый молодой человек довольно приятной наружности с несколько растерянным выражением. Да, глаза у меня были разного цвета: левый глаз – карий, а правый зеленый, но это нисколько не портило и даже придавало некоторую изюминку.

Неожиданное ощущение заставило меня вздрогнуть. Казалось, что мое отражение стало расплываться, и я наяву мог разглядеть знакомые очертания степного кладбища с колышущимся на ветру ковылем. Я увидел заброшенные, заросшие жесткой степной травой могилы. На одном из кладбищенских бугорков отдыхала серая ящерица и, словно почувствовав чужой взгляд, беспокойно посмотрела на меня своими глазами-бусинками. В следующий миг ящерка исчезла, и я глаза в глаза глядел на тетку Валентину. Не подчиняясь себе, я шагнул вперед, но тетка сделала предостерегающий жест рукой, и все расплылось. В ту же секунду ноги подкосились, и я с грохотом свалился на пол.

К удивлению, следующим утром я проснулся в своей постели, разбуженный звонком мобильника. Я испуганно вскочил и схватил трубку. Звонил Михаил.

– Как голова не болит? – участливо спросил меня он.

– Нет, – отвечал я, удивленно рассматривая завязанные ботинки и застегнутые джинсы.

– Звоню, чтобы сказать, с тебя сняли обвинение.

– В чем?

– В убийстве профессора. Говорят, вмешалась какая-то важная шишка из прокуратуры.

– Не Латерников?

– Я не знаю. Но, во всяком случае, можешь ходить по улицам без страха.

Я поблагодарил и пошел в ванну, чтобы умыться. Капли крови на рубашке подсказывали, что вчерашние события все-таки имели место, но таинственный майор Латерников по неизвестной пока причине приказал отнести меня домой. Одно радовало, внезапно у меня появился товарищ, проявлявший искреннее сочувствие к моим проблемам. Странно, мы жили с Михаилом в соседних подъездах лет семь. Уже лет пять, как здоровались. Однажды вместе пили пиво возле ближайшей палатки, но я никогда даже не мог предположить насколько душевным может быть сосед. «Из таких людей и получаются верные друзья! Настоящий мужик!» – радостно подумал я.

Удивительно, но в этот день со мной больше не произошло ничего. В окно не влетела ведьма и из ванны не выполз замызганный скелет погибшего сантехника. Поэтому я выспался, наелся до отвала вареной картошки и сала, выпил все запасы крепкого алкоголя и рано лег спать, чтобы следующим утром сделать еще одну попытку вернуться на работу.

Глава 22. Зеркало

Офис оживленно гудел. Навстречу пробежал один из сотрудников бухгалтерии, каюсь, но никогда не мог запомнить его фамилии. Лицо бухгалтера было стыдливо опущено, чтобы скрыть большой синяк на щеке. В зале, где размещалось мое рабочее место, несчастные коллеги, стоя на коленках, собирали бумаги с пола.

– Привет, Андрюха! – узнал меня один из них, – Иди, тебя шеф давно ждет.

– Что было то? – выражая сочувствие, спросил я.

– Что было, то было. Наваляли нам всем! Повезло тебе, что еще сказать! – коллега задрал рубашку и продемонстрировал свежую гематому на груди.

Набравшись смелости, я без стука вошел в кабинет начальника. Овчинников стоял спиной к двери и молча глядел в окно.

– А, Смирнов, – пробурчал он, не оборачиваясь. – Ты хоть понимаешь, из-за кого все это произошло?

– Сергей Дмитриевич…, – начал было я свое извинение, но шеф прервал. Резко обернувшись, он сделал знак рукой «нас слышат» и опустился в кресло.

– Даже не знаю, что с тобой делать, Смирнов? Уволить? Боюсь, вдруг по шапке получу. Но трудностей ты своим коллегам принес много.

– Сергей Дмитриевич, я не имею никакого отношения к тому, что произошло.

– Так уж и не имеешь? – Овчинников улыбнулся хитрой улыбкой опытного аппаратчика. – Но очевидно, что вступились за тебя люди не маленькие.

– В смысле? – не понял я.

– Сам знаешь, – и подумав. – А сейчас иди домой, и не приходи, пока я не позвоню. Да, мобильный тебе оплачивает компания!

Несомненно, мой начальник был сильно напуган вчерашним налетом правоохранительных органов. Как человек опытный, первые карьерные шаги которого приходились на советские годы, он обладал потерянным ныне многими чувством перестраховки. «Лучше не сделать нужное, чем сделать ненужное!» – этот девиз прежних бюрократов, до сих пор оставался основополагающим принципом работы товарища Овчинникова. В отличие от своих более молодых коллег, с энтузиазмом первых комсомольцев готовых бросаться на амбразуру и совершавших поэтому многочисленные ошибки, отражавшиеся прежде всего на бюджете компании, Сергей Дмитриевич средства экономил. Кроме того, он знал, что не всякий человек так прост, как может показаться с первого взгляда. События предыдущего дня еще раз доказали ему это. С первых минут, по словесному описанию он понял, кого ищут люди в камуфляже. Понял и не сказал, полагая, что эксклюзивное владение информацией ценнее ее отсутствия. Ну, а поздний звонок с извинениями за причиненные неудобства, поступивший откуда-то сверху, еще раз показал моему шефу, что он действует правильно. Сейчас он вел себя как профессионал. Не любезничая со мной, не лобызая ступней и не теряя достоинства, Овчинников, тем не менее, наводил мосты для дальнейшего сотрудничества, если вдруг я окажусь тем, за кого он меня принимал.

– Кстати познакомься с нашей новой сотрудницей, пока ты в делах и разъездах, твою работу кому-то выполнять надо. Хочу сказать, что девушка толковая попалась, сразу поняла, что к чему. Кстати, вот и она.

Оглянувшись, я увидел, что за моим столом устроилась моя недавняя гостья. Она улыбнулась мне и сразу же устремила свой взгляд в бумаги. По какой-то причине она не хотела показывать всем, что знакома со мной. Меня это чрезвычайно удивило, мы же, по её утверждению были родственниками, и я не видел причины это скрывать. Что-то в её поведении говорило, что это не обычная деревенская простушка. Необычайно быстро она устроилась в мегаполисе. Или она уже бывала в Белокаменной.

Мои чувства к Светлане никуда не исчезли, а только обострились. Я не стал подходить к девушке, непонятным путём оказавшейся в моём родном офисе. В другой обстановке я подошёл бы к новой сотруднице и начал извечный разговор ни о чём.

Никто не заметил моего волнения или кое-кто вообще не хотел его замечать, но все молчали. Неожиданно мой начальник появился рядом со мной:

– Еще, перед уходом помоги Сергееву сломанные столы из офиса вынести и зеркало это. – Сергей Дмитриевич недовольно посмотрел на него. – Не люблю держать в помещении то, на чем кровь была.

– Не надо выкидывать, – неожиданно сказал я, вспомнив вчерашние ощущения. – Можно его домой забрать?

– Нужно? – Бери, – хмыкнул начальник и опустил взгляд в бумаги.

Признаюсь, я и сам тогда не понимал, зачем мне понадобилось это зеркало? Наверное, мне казалось, что оно является ключом к какой-то тайне, надолго лишившей меня привычного образа жизни. Но сейчас я не знал этого.

Только я водрузил зеркало в углу кухни, как раздался звонок в дверь. Через глазок был виден человек в милицейской форме.

– Участковый Андреев, откройте, пожалуйста.

– Не хочу! – ответил я, насытившийся сполна за последнее время общения с милицией.

– Вот так всегда! Участковый всем нужен, за все отвечает, но никто его никуда не пускает!

– Удостоверение покажите!

Милиционер протянул к глазку удостоверение.

– Так ГУВэДэ города Москвы, капитан Андреев Сергей Николаевич, – вслух прочитал я.

– Убедились? Откройте теперь!

– Зачем? – на всякий случай спросил я, уже понимая, что если бы мне угрожала какая-либо опасность, то капитан не пришел бы один и не расшаркивался за дверью.

– Я по частному вопросу.

Я осторожно открыл дверь, попутно осматривая подъезд на наличие подозрительных субъектов. Участковый с удивлением наблюдал за моими действиями.

– Так можно войти?

– Да – да входите, – пригласил я.

Мы прошли на кухню и сели за маленький стол.

– Андрей, как вас по батюшке?

– Андреевич.

– Андрей Андреевич, продайте мне зеркало.

– Зачем? – удивился я.

– Это покажется неправдой, но когда вы тащили его из «Газели» в подъезд, зеркало заметила моя жена. Женщины, сами знаете, странный народ. Говорит, хочу такое. Я его, мол, лаком покрою и в прихожую поставлю.

– Но зачем? – теперь уже улыбнулся я.

– Довоенная работа, сейчас такие не делают. Не все любят старинные вещи, а она обожает. Вся квартира старьем заставлена.

Милиционер выглядел вполне искренним и несколько озадаченным мужичком, который по нелепой прихоти жены отправился за новым корытом. Казалось, он был рад извиниться и уйти прочь, если бы не ожидал очередного домашнего скандала. Но что-то все-таки не сходилось, такой неожиданный интерес к предмету, истинную ценность которого я сам еще не знал, вызывал законное подозрение.

– Пять тысяч, – прервал мои размышления капитан, и чтобы устранить сомнения добавил. – Семь, больше не могу! – для убедительности он провел ребром ладони по горлу.

«Семь тысяч за старую рухлядь – неплохая сделка!» – решил я, но в тот же момент понял, в чем подвох. – «Господи! Опять Андреев, еще один!»

– Нет, извините, не продам! – решительно произнес я и, указав пальцем на дверь, выпроводил милиционера.

Тот не сопротивлялся, но на прощанье все-таки угрожающе сказал:

– Ну, смотрите! Желаю вам всего хорошего!

Вчерашние события, необычные видения, возникшие при контакте зеркалом, появление подозрительного участкового – все это подсказывало, что необходимо вплотную заняться изучением его свойств. Я долго, не отрываясь, смотрел на свое отражение, морщил лоб, пытался сконцентрироваться и собрать внутренние силы, как это делали медиумы. Потратил почти час. Бесполезно! Чтобы отвлечься, я сел в кресло и включил телевизор. Черт! Шли «Чародеи» и герой Абдулова учился проходить через стены. «Верить в себя!» – повторяя его слова, я вновь подошел к зеркалу. Отошел, чтобы разбежаться. Но нет! Внутрь я войду, вряд ли, ненаучно это, а вот осколки стекла собирать придется. Лучше уже Андрееву продам, кем бы он там не был!

Раздался звонок в дверь и одновременно затрещал телефон.

– Подождите! – крикнул я и снял трубку.

– Если хочешь жить, не открывай дверь, – произнес мужской голос.

– Кто вы? – растерянно спросил я, но услышал гудки.

Снова зазвонили в дверь и я, пренебрегая последним советом, не глядя распахнул дверь. В коридор ввалился истекающий кровью участковый. Внизу что-то загрохотало. Я выскочил на лестницу, но никого не увидел. Когда я вернулся, Андреев в луже крови лежал на полу посреди комнаты и уже был мертв.

«Что делать? Что делать?» – лихорадочно думал я. – «Сначала профессор, теперь участковый! Звонить? Да, Михаилу! Он поможет!»

Я подбежал к телефону, но он на моих глазах расплавился и растекся по столу.

«Чертовщина!»

– И не такое бывает, – неожиданно услышал я голос сзади. Я обернулся. Мертвый Андреев, по-хозяйски закинув ногу на ногу, развалился в моем кресле.

– Можешь быть скажешь свой секрет, Изместьев? – прошипел он. – Где ты прячешь жезл?

Мертвец встал и двинулся ко мне. В ужасе я отшатнулся и… провалился в зеркало. На другой стороне окровавленный милиционер водил руками по стеклу. Сейчас я снова находился на знакомом степном кладбище. Вокруг шмыгнули ящерицы. Я оступился и упал в высокую траву. Ковыль колюче скользнул по лицу. В этот момент я почувствовал, что земля подо мной становится мягкой, и я плавно ухожу вниз. День неожиданно сменился ночью, небо осветилось звездами, и передо мной снова возникла та самая странно одетая девушка из кладбищенского подземелья. Она манила меня к себе, но я не мог шагнуть навстречу.

– Доверься нам, – услышал я ее мягкий и почему-то знакомый голос.

– Кому?

Но мне не ответили. Картинка расплылась, и я очнулся в своей квартире. Солнце ярко светило в окно, а зеркало, как ни в чем не бывало, стояло в углу. В квартире было тихо, мертвый участковый исчез, и речи не могло быть о недавнем кошмаре.

Мне срочно требовалось поделиться хоть с кем-нибудь переживаниями, и я позвонил Михаилу.

– Сейчас приду, – ответил тот и уже через пару минут сидел у меня на кухне. Выслушав мою историю, он авторитетно заключил:

– Нет здесь никакого Андреева. Тем более капитана. Глючит тебя не по-детски!

– Да я и сам ничего не понимаю, но то, что происходило, казалось таким реальным!

– Досталось тебе за последнее время, вот и все.

Михаил подошел к зеркалу, осмотрел со всех сторон и ковырнул ногтем по дереву.

– Химией, что ли какой обработали? Не пойму!

– И все-таки, наверное, есть в нем загадка. Во-первых, почему оно появилось в кабинете Овчинникова? Ведь его раньше там не было.

– Может, за твой отпуск притащили?

– Логично. Но, во-вторых, почему Латерников называл меня Изместьевым? Почему, наконец, меня отпустили? Офис разгромили, а меня домой отправили.

– Зеркало тут причем?

– В смысле?

– По пунктам два и три, причем зеркало? Гораздо интереснее выяснить, кто такой Латерников? Смотрю, закис ты совсем. Есть предложение. Давай, на выходные сгоняем во Владимирскую губернию. Я как раз в субботу буду с ночи, понедельник с кем-нибудь поменяю, так что оторвемся по полной. Со мной нормальные парни поедут. Шашлычка поджарим, водочки выпьем. Как, а? А после поездки я тебя с девушкой познакомлю. Кажется, пришёл конец моему одиночеству.

Михаил чрезвычайно удивил меня тем, что решил завязать со своей холостяцкой жизнью. Мне очень хотелось посмотреть на его избранницу. Но я совсем не мог предположить, что меня ожидало, какое горькое разочарование мне придётся испытать.