Текст книги "Профессиональный дракон"

Глава 9

Самый страшный сон дракона – болтливый рыцарь! От такого даже конь сбежит! А несчастному дракону придется слушать.

Рот лорда Фразиэля не закрывался вот уже второй час. Я изредка угукала, разглядывая через раздвинутый тент сады предместий, плывущие мимо повозки.

Дернул же меня демон напоить позеленевшего эльфа зельем из своих запасов. Свисал бы сейчас с бортика, тихий и смирный. Нет, совесть не позволила. Хлебнув из склянки, страдалец повеселел, вырвал ее из моей руки, в два глотка опустошил и швырнул на дорогу. Икнул. Развалился на дощатом полу, прислонясь спиной к внушительной стопе чемоданов, что угрожающе покачивалась в самом хвосте повозки, стукаясь в задний тент. И заговорил!

Битый час он вещал о тех самых судьбоносных тапочках, пошитых легендарным дедом. Потом коротко остановился на особо ярких моментах биографии специалиста по тапочкам, наизусть процитировал несколько хвалебных отзывов и плавно подобрался к его не менее талантливому сыну, то есть своему отцу. Вернее, к чулкам, которые сей достойный портной ваял для придворных дам, богато украшая каждую пару узорами из драгоценных каменьев.

– Серебряная нить на подвязках в треть дюйма, аметисты, сапфиры, рубины… – неслось восторженное из-за ткани, разделявшей повозку, – изумруды, гранаты, алмазы…

Угу. И по паре цепей с крюками на каждый чулок, чтобы все это богатство не рухнуло в самый неподходящий момент. Представляю, какой грохот стоял в бальном зале, когда толпа нежных созданий прыгала в такой вот… сбруе.

– А чулки не сползали? – зевнула я и поерзала, поудобнее устраиваясь на чемодане.

– С чего им сползать? – удивился эльф. – Они шились точно по ноге, сзади крепились застежками, крючками или шнуровкой. Под коленями и на лодыжках узоры не делались, чтобы леди могли свободно двигаться.

Ну точно, сбруя и есть. Или кто-то сильно привирает насчет веса и количества камушков.

А лорда Фразиэля уже вовсю несло по вехам истории рода, как нашу повозку по кочкам. Из поколения в поколение все состояние и семейное дело передавались от отца к сыну. А если наследника не имелось, они отходили короне. Такого казуса, видимо, ни разу не приключилось, потому что швейная мастерская и лавка при ней благополучно перекочевали от тапочного деда к чулочному папе, а от него и к лорду Фразиэлю-младшему. О желании портняжить мальчиков никто не спрашивал, но, на свое счастье, манерный эльф родился с иголкой в руках. И когда пришло время, стал весьма известным столичным портным, более того, расширил семейное дело.

На рассказе о второй недавно открытой мастерской повозку внезапно подбросило, за тканевой перегородкой раздался грохот, сопушки запищали. Меня проволокло по дощатому полу и стукнуло ногами о передний бортик.

Демон побери этого кучера! Он что, не мог ухаб объехать? Совсем ослеп?! Потирая отбитый бок, я встала на колени и отодвинула тент. Кучер не ослеп. Его попросту не было на облучке. Никого не было. Лошадь, привязанная поводом к задку предыдущей повозки, трусила самостоятельно. Зато впереди слышались взрывы хохота и голос престарелого слуги моего соседа. Отлично. Они там развлекаются, а нас тут чуть не убило! Или…

На тщательно закрытой тентами эльфийской «половине» царила подозрительная тишина.

– Лорд Фразиэль… – испуганно окликнула я.

Ни звука в ответ. Только скрип колес и топот копыт.

Я вцепилась в край ткани, намертво прибитой к полу и потолку, и – о, Лунная Дева, помоги! – дернула ее изо всех сил. Ткань с треском оборвалась. В этот миг наша кляча нашла очередную рытвину, повозку опять тряхнуло, и я с размаху свалилась на гору чужих чемоданов. Из недр горы донесся тихий стон.

Жив!

Чемоданы один за другим полетели на мою «половину». Сопушки вопросительно защелкали.

– Нет, это не наши новые вещи, – пропыхтела я, швыряя последний, особенно тяжелый баул.

Покачнулась, взмахнула руками в попытке удержать равновесие и… Упала. Прямо на пострадавшего. Тот охнул, я удивленно замерла. Эльф оказался слишком мягким в некоторых местах.

Я откатилась, села и потрясла головой, собирая расползающиеся мысли в кучу. У лорда Фразиэля совершенно точно не могло быть девичьей груди. Но она была! Что происходит вообще? Мальчик внезапно превратился в девочку? Внимательно оглядев одежду пострадавшего… пострадавшей, я заметила несколько крохотных булавок на воротнике рубашки и на брюках. Артефакты… Ага! Именно они скрывали лишние части тела, придавали фигуре нужную угловатость и добавляли выпирающий кадык. Только вот кто-то не учел, что его могут обнять! Видимо, этот «кто-то» считал, что манерного, страшно занудного портного никто не решится трогать. Никто и не трогал. Кроме меня.

Лорд… леди… Нет, скорее всего мисс. Мисс Фразиэль пошевелилась и охнула.

– Лежи смирно! – шикнула я. – У тебя вывих плеча и сильный ушиб бедра.

Повреждения я видела четко. Растянутые связки, вывернутый сустав и растекающаяся под кожей кровь просто стояли перед внутренним взором.

– Откуда ты это знаешь? – недоверчиво прошептала она.

Хороший вопрос. Хотела бы и я получить на него ответ. Сначала браслет Сандра, теперь вот суставы со связками. Я ведь не хозяйка подлунных земель, в конце концов! Может, проявился очередной побочный эффект от прерванного обряда?

– Я в лечебнице работаю, – уклончиво пробормотала я. И с любопытством спросила: – А ты… Как ты лечилась раньше?

Выкать и делать вид, что ничего не поняла, я не видела смысла.

– Лечи… лась? – придушенно пискнула мисс Фразиэль, цапнув себя за воротник здоровой рукой, и метнула испуганный взгляд в сторону облучка.

– Там никого нет. А булавки на месте, – усмехнулась я. – Так как лечилась?

– Я не болела! – буркнула она и покосилась на больное плечо. – Я была очень осторожна. Даже специально падать училась… чтобы случайно не…

– Слуга в курсе того, что ты… не лорд?

– Нет, конечно!

Весело.

Я дотянулась до сумки, вынула три пузырька с обезболивающим, заживляющим и снотворным. Подумала и убрала снотворное. Будет подозрительно, если наш манерный эльф внезапно впадет в спячку.

– Обезболивающее, – пояснила я, протягивая мисс Фразиэль первый пузырек. Та взяла его двумя пальчиками и с подозрением понюхала зелье. – Если не веришь мне, могу позвать целителя…

– Нет! – перебила она. – Сколько пить?

– Глоток.

Мисс быстро отхлебнула и вернула пузырек.

– Ты… – нерешительно начала она. В голубых глазах плескалась смесь из страха и недоумения.

– Никому ничего не скажу, успокойся, – перебила я, выглядывая наружу. На облучке по-прежнему было пусто. Я повернулась к сопушкам: – Ребята! Если эти двое все-таки вспомнят о нашей повозке и явятся, позаботьтесь, чтобы они не влезли внутрь, хорошо? – Подумала и добавила: – Чтобы вообще никто не влез.

Зверье шустро взвилось по стойкам и метнулось на крышу. Старательно задернув тент, я подбадривающе улыбнулась Фразиэлю… ле?

– Тебя как на самом деле зовут? – спросила я, незаметно для пациентки прицеливаясь к ее плечу.

– Натозаэлти…

– А сокращенно?

– Нати…

– Ну что, Нати, как бы страшно сейчас ни хрустело, молчи!

– Что? – она испуганно отшатнулась, но мои пальцы уже цепко держали и выворачивали.

Звук был не самый приятный, но сустав встал точно на место. Его я видела не так хорошо, как вначале. Но выглядел он неплохо, точно в атласе по анатомии. Нати протяжно выдохнула и открыла глаза.

– Пей, – я протянула ей пузырек с заживляющим зельем. – Все, до дна.

Пока она по глоточку цедила варево, я заговаривала травмы, нашептывала здоровье. Магия бирюзовым облачком кружилась над моими кистями, кончики пальцев покалывало, руны на запястьях едва заметно мерцали золотом, словно их тянуло к ранам. Найти, исправить… Кожа зазудела, руны на шее налились теплом. О Лунная Дева! Мне только обернуться не хватало! Я несколько раз вдохнула, выдохнула. И, дождавшись, когда руны прекратят мерцать, снова начала заговаривать.

– Все, – я развеяла остатки магии. – Завтра будешь как новенькая. Кстати, почему ты не взяла с собой целительские амулеты? Я бы на твоем месте с ног до головы ими обвешалась.

– Я редко болею.

Логика, ау?

– На будущее купи парочку. На всякий случай.

Нати кивнула.

Я сердито покосилась на гору чужих чемоданов в своем закутке и принялась перетаскивать их обратно, складывая стопкой и разворачивая ручками к одной из деревянных жердей, что поддерживали крышу.

– Будешь должна мне за уборку, – проворчала я, с трудом водрузив последний. – Веревка или ремень есть?

– Зачем? – вяло спросила Нати, с трудом села и прислонилась к бортику.

– Вещи твои привяжу. Чтобы еще раз лечить не пришлось.

Она огляделась и кивнула на самый нижний чемодан:

– Там!

Гр-р-р!

– Этот не подойдет. – Я подтащила поближе большой мягкий баул, который собиралась оставить раненой в качестве сиденья. – В нем найдется что-нибудь?

– Только ленты… – растерянно пробормотала Нати.

– Годится! – обрадовалась я, расстегнула замок и выбрала самую широкую и длинную. Подползла к стопе чемоданов и, прикручивая самый нижний из них за ручку к жерди, с любопытством покосилась на жертву недавней катастрофы: – Как так вышло, что ты стала парнем?

Нати с детства любила шить. И делала это куда лучше брата, отца и матери. Сначала никто не обращал на нее внимания. Но в один прекрасный момент чулочный папа оторвался от ваяния очередной «сбруи», внезапно обнаружил, что его дочь мастерски владеет иглой, и снисходительно свалил на нее львиную часть работы. А через какое-то время и вовсе самоустранился, посчитав, что Нати «уже освоилась и сама справится». Она и справлялась. Крутилась как белка в колесе, удерживая на плаву не только мастерскую, но и лавку. Придумывала новые фасоны, выбирала материалы, до хрипоты спорила с поставщиками, отдавала долги… И шила, шила, шила. Имя отца все чаще звучало среди модниц, сам он скромно выслушивал благодарности от косяком потянувшихся клиентов. Матери было все равно, а брат лишь насмешливо крутил пальцем у виска, когда заставал ее поздней ночью с иголкой в руках. Но именно ему все и досталось, когда отец отправился к предкам. На смертном одре призвал к себе любимого сына, не вспомнив про дочь, торжественно передал ему бразды правления и умер. Семейная традиция, да…

– Традиция… – не удержалась я. И с такой силой затянула узел на ручке очередного чемодана, что едва не оборвала ленту. – Такая же идиотская, как та, из-за которой сейчас мы тащимся по ухабистой дороге, глотая пыль. Сколько тебе тогда было?

– Пятнадцать, – вздохнула Нати. – А брат… Знаешь, он ненавидел все, что связано с портняжным делом.

– Ну, значит, вы оба пострадали, – отрезала я, намертво привязывая последнюю ручку. Теперь повозку хоть вверх тормашками переворачивай и тряси, ничего не рухнет. А если и рухнет, то вместе с жердью и крышей. – Отобрать у того, кому по сердцу, и отдать тому, кому и даром не надо, – очень разумно!

– Так сложилось, – ровно выговорила Нати. Приподнялась на локтях, села и, осторожно пошевелив плечом, удивленно улыбнулась: – Не болит! Спасибо тебе!

– Пожалуйста! Перебирайся сюда, – я кивком указала на мягкий баул, тоже прикрученный к жерди длинной лентой. Нати послушно приземлилась на импровизированное сиденье, я плюхнулась рядом и нетерпеливо поерзала: – Рассказывай дальше…

Получив наследство, брат быстро наигрался в хозяина. Он с облегчением свалил «семейное дело» – видимо, тоже традиция – на сестру и через какое-то время вообще исчез, прихватив остатки былого состояния. «Обворованная» мать закатила истерику, а спустя пару недель и сама сбежала с молодым любовником, продав из дома все, что представляло хоть какую-то ценность.

Нати осталась с пустыми карманами. Она отправилась на склад, распотрошила залежи отцовских чулок, срезала с них драгоценности. Часть камушков оставила для работы, часть отнесла ювелиру, на вырученные деньги накупила материалов и принялась за работу. Теперь она шила под именем брата. Время шло, мастерская и лавка снова стали приносить прибыль. Хорошую прибыль, которая, однако, надолго не задерживалась: мать и брат промотали все, что прихватили с собой, и теперь кочевали по миру, высылая Нати немаленькие счета. Погасив пачку, она тут же получала взамен другую, так что о расширении дела оставалось только мечтать.

Где-то спустя год вернулась мать. А через несколько дней поздно ночью в дверь постучался брат. Бледный, осунувшийся, он еле стоял на ногах. Переступил через порог, рухнул и рассыпался прахом. Настолько мелким, что даже собирать было нечего. «Проклятие тлена… – в ужасе прошептала Нати. – Где он его подцепил? Почему не снял вовремя? Нужно вызвать законников». Услышав про законников, подоспевшая мать шустро захлопнула дверь, заперла ее и, опустив ключ в карман, ударилась в слезы. Она кричала, что «глупая дочь прежде всего должна думать о матери», которая «непременно умрет, как только их обеих выгонят из дома и отберут семейное дело». «Все, что нажито непосильным трудом, уйдет в казну», потому что ее «глупый сын не оставил наследника». Нати просто «обязана выдать себя за брата», и тогда они все сохранят. И будут жить как прежде. Мать то ругалась, то увещевала, то стыдила, и к рассвету дочь сдалась.

В то утро Нати исчезла, зато появился «брат». Благо они были похожи, а остриженная коса да несколько булавок и заговоров, притащенные родительницей, довершили превращение.

Лорд Фразиэль нанял слуг, которые никогда не видели Нати, а возможно, и даже не знали о ее существовании. И активно погрузился в семейное дело. Спустя пару месяцев он смог открыть вторую мастерскую в столице, потом еще одну в пригороде. «Брат» стал известным портным, его имя приобрело вес в мире моды…

– А мастерская отца… – голос Нати дрогнул, – да пусть ее заберут в казну вместе с лавкой! У меня еще две, и куда прибыльнее. И дом пусть заберут, куплю другой.

– Ты… хочешь снова стать собой? – осенило меня. О Лунная Дева! Да Нати просто до смерти надоело жить под чужой личиной, работать под чужим именем. И «семейное дело», съевшее столько лет, надоело. – Так в чем же дело? Пусть лорд Фразиэль внезапно «уедет», а вернется его сестра…

– Мама против, – она тоскливо вздохнула. – Она не хочет терять деньги. Кто пойдет шить к какой-то мисс Нати? А лорд Фразиэль – это имя…

Имя. Сначала имя отца, потом имя брата. И оба сделала она, так и не заработав своего. Ну и семейка! Я не выдержала и обняла Нати. Та тихонько выдохнула и обмякла. Кстати… Этот конкурс, пожалуй, единственное место, где имя вообще ничего не значит. Леди Инира оценивает работы, и ей абсолютно все равно, кто ты: лорд Фразиэль или мисс Нати.

– На отбор вполне могла прийти сестра. И получить прекрасную работу, став личной портнихой леди Иниры, – задумчиво сказала я. Хрупкие плечи под моей рукой напряглись. – А явился снова брат. Почему?!

– Так надо, – уклончиво пробормотала Нати.

– Кому? Твоей матери? Лорду Фразиэлю? Или тебе?

– Всем.

Не врет, но сильно недоговаривает. А что, если…

– Ты понимаешь, что если лорд Фразиэль победит, то охрана леди Иниры все пески взроет, проверяя биографию кандидата в личные портные? – медленно заговорила я. – А они вовсе не экзальтированные клиентки, которые верят в любую чушь, что им скажут…

– Пусть, – Нати отвела взгляд.

Вот как? Ясно. Она делает все, чтобы лорда Фразиэля разоблачили. Так хочет вернуть свою собственную жизнь, что согласна угодить под следствие за свой обман. Но зачем впадать в крайности?

– Может, тебе стоит просто поговорить с леди Инирой?

– Не сейчас.

Понятно. Разоблачение должно быть громким. Настолько громким, чтобы от имени лорда Фразиэля вообще ничего не осталось. И не мне решать, хорошо это или плохо.

Облучок дрогнул под весом плюхнувшегося на него кучера, сбоку испуганно взвизгнули и выругались. Я отпрянула от Нати, слетела с ее баула и шустро переползла на свою сторону. Мы обе уставились на оборванную мятую тряпку, когда-то бывшую перегородкой.

– Я прикажу ему прибить другую ткань, – едва слышно прошептала Нати.

Я кивнула и с любопытством прислушалась.

Снаружи шла настоящая битва. Судя по сердитым воплям старого слуги, сопушки отлично справлялись с задачей.

– Что там творится? – громко и удивленно протянула я. – Эй, ребята, вы где?

Крики мгновенно стихли, под тент проскользнули взлохмаченные паучки. Девочка победно размахивала черной пуговицей, вырванной с клочком ткани.

– Кто вас обидел? – воскликнула я. Отодвинула тент и сурово посмотрела на старика, который бодро трусил рядом с повозкой и, беззвучно ругаясь, отдирал от волос паутину. – Уважаемый, почему вы на чужих фамильяров нападаете?

Сзади сдавленно хихикнули.

– А чего они всю повозку паутиной оплели? – огрызнулся «уважаемый». – Плетите на своей половине! Лорд Фразиэль не давал разрешения всякую липкую пакость лепить!

– Что я не давал?

Нати высунулась из-за моего плеча и с интересом оглядела паутинный узор снаружи.

– Неплохо! – выдала она под взглядом вконец растерявшегося слуги. Манерно приложила платок к носу, чтобы скрыть улыбку, и сердито сдвинула брови: – Госпожа ведьма, пусть они в следующий раз согласовывают узор со мной! А вы, господин Стим, будьте добры прекратить ваши бесцельные блуждания. Где вас носило столько времени?! Займитесь же делом. Вы плохо прибили перегородку. Она упала и порвалась! Я вам не плотник, а мисс ведьма все пальцы исколола, когда пыталась приделать ее обратно.

Нати ретировалась в глубь повозки, а слуга, глядя на меня абсолютно круглыми глазами, едва слышно прошептал:

– Да неужели?

Затем прытко поскакал вперед и запрыгнул на облучок.

Возникло странное ощущение, что на меня кто-то смотрит сверху. Я запрокинула голову. Никого… Лишь глубокая синь неба да облака. Вздохнув, я зачем-то задернула тент сзади и сбоку и села на чемодан.

Кучер дремал на облучке, поскрипывали колеса, слуга приколачивал перегородку, периодически косился на меня и едва слышно бормотал: «Ну да, ведьма. Зато в обиду не даст». Нати шуршала бумагой, видимо рисуя эскиз платья, а я придумывала имена паучкам. С девочкой проблем не возникло: мелкая, пушистая и белая – значит, Снежинка. Снежа. А вот мальчики… Подумав немного, я вытащила два флакона из сумки. Кап! – и на голове самого большого заколосился оранжевый хохолок. Кап! – и средний обзавелся точно таким же, но зеленым. Мальчики гордо распушились, девочка попятилась.

– Хочешь, Снежа, и тебе что-нибудь сделаем?

Снежа испуганно щелкнула клювом. Ну, не хочет такой красоты, и не надо. А имена…

– Ты большой, значит, Шой. А ты средний – Ний. Согласны?

Троица радостно закивала.

– Зато с такой хозяйкой… ух! – крякнул слуга и ловко вогнал очередной гвоздь в дно повозки.

Хозяйкой? О Лунная Дева. Вот на что он подумал. Видимо, нечасто лорд Фразиэль заботился о чьих-то исколотых пальцах! С трудом сдержав смех, я поднялась и, склонившись к старику, шепнула в любопытное оттопыренное ухо:

– Открою вам страшную тайну… В моей семье ведьмам запрещено выходить замуж за эльфов!

Старик отстранился, лицо его расстроенно вытянулось. И тут же в глазах появилась надежда. Ага, вспомнил, что у меня есть сестра.

– А у моей сестры имеются обязательства. Перед гномом. У них все серьезно.

Старик окончательно помрачнел и, натянув ткань перед моим носом, сердито заколошматил по крыше, вбивая последний гвоздь.

– Прива-а-ал! – неожиданно разнеслось по окрестностям. – Прива-а-а-ал!

Повозка дернулась и остановилась, я отодвинула тент и высунулась наружу. Надо же, оказывается, мы успели выехать из предместий и теперь стояли у большой поляны, сразу за которой начиналась роща. Откуда-то тянуло вечерней свежестью, потрясающе пахло травой и цветами. Хорошо…

Из соседней повозки вырвались две метлы, с облегчением встопорщили прутья. Следом за ними вывалились Фрэнсис и кошка.

– Снежа, Шой, Ний, присмотрите за вещами, – скомандовала я.

Сопушки важно кивнули. Они были до ужаса довольны, что получили имена. Еще бы. Фамильяр с именем – это вам не случайно навязавшаяся неожиданность!

Я взмыла вверх, едва не задев крышу, и полетела вдоль каравана, растянувшегося по залитой заходящим солнцем дороге. Суетились слуги, стучали дверцы карет, выпуская дам. Из повозок вылезали изрядно помятые конкурсанты. Леди Инира и советник парили на пегасах, в небе кружили охранники. Подруга Денниз рыкнула и, обернувшись львицей, гигантскими прыжками помчалась к роще. Швея, что создала ту звездную накидку, превратилась в зверя, похожего на крупную кошку. Пружинисто подпрыгнула и начала нарезать зигзаги по поляне. Закругленные уши, чуть вытянутая морда, светло-серая с пятнами и полосами шкура и очень длинный хвост не оставляли сомнений – генета. Красивое и редкое создание.

Фрэнсис будто случайно норовила подлететь к лорду Аранхорду. И будто случайно на ее пути тут же оказывался охранник. Кстати, что у советника с пегасом? Какой-то непонятный окрас на крупе. Я присмотрелась и с ужасом заметила прозрачные полосы.

Демон побери… Ну как можно было забыть снять отвод глаз? Благо, чтобы сделать это, близко подлетать не нужно. Я развернулась и устремилась прямиком к Аранхорду. Охранники на пегасах тут же мгновенно возникли с двух сторон.

– Добрый день, господа! – пропела я, незаметно развеивая заговор. Снимался он туго. Похоже, перестаралась, когда накладывала. – Как хорошо, что вы подлетели. Я как раз хотела попросить вас о небольшом одолжении…

Эльфы подобрались, готовясь встать грудью – своей и лошадиной – на защиту советника.

– …Не одолжите перьев? – закончила я, мило улыбаясь.

Всадники переглянулись, пегасы отодвинулись от меня. Умные животные, что скажешь.

– Для вдохновения? – догадался тот, что ловил меня над поместьем во время грозы.

– Да!

Эльф вытянул руку, его пегас обреченно подставил крыло.

– Двух хватит? – в глазах охранника искрился смех.

– Конечно! Спасибо большое! – кивнула я и с перьями в руке отлетела подальше.

В повозку возвращаться решительно не хотелось. Успею еще насладиться жесткими досками. Я сунула перья в карман, еще раз промчалась вдоль каравана и свернула в рощу. Туфли, радостно жужжа, сами несли меня над высокой травой и кустами. И я их отлично понимала. Меня тоже иногда так тянет в небо, хоть рычи, хоть хвостом стены ровняй!

Кстати, о хвосте. Точнее, о рунах. С чего это они у меня вдруг замерцали? Раздваивалась я недавно, дракон должен еле лапами шевелить. Творится что-то странное. Браслет, травмы, теперь вот руны непонятно себя ведут. Что, если раздвоение уже не действует на зверя изматывающе?

Пока туфли петляли по роще, я сосредоточилась и попыталась вызвать когти на пальцах. Получилось. Причем сразу и легко. И убрались без особых усилий. Засада! Похоже, я лишилась способа хоть как-то усмирять драконью половину.

Зато смогу предъявить сестру уже сегодня. Заложив вираж, я нырнула в густое переплетение ветвей и с размаху влетела во что-то твердое и… невидимое. Рядом всхрапнуло, затрещали кусты. А я оказалась в кольце скрытых мороком рук.

– Теперь я точно знаю, – дыхание Сандра согрело висок, – у тебя дар находить меня, где бы я ни скрылся.

– Это у тебя дар попадаться на моем пути!

Я стукнула пятками, и туфли опустили нас на траву. Наглые руки и не подумали убраться.

– Что, опять нужен черепаший панцирь? – насмешливо спросила я.

– Скорее ведьма.

– Ты почему под мороком? Денниз сидит в засаде на тебя где-то в кустах? – предположила я.

– Денниз сидит в засаде на телохранителя Иниры, – тихо рассмеялся Сандр. – Я очень надеюсь, что его титул и деньги ей понравятся больше моих.

У телохранителя титул наравне с Сандром? Впрочем, папа говорил, что те из эльфов, кто получил звание мастера войны, часто на время уходили «в народ». Но видеть вживую таких воинов не приходилось.

– Ты не ответил, – напомнила я, всматриваясь в невидимого Сандра. В воздухе висели на удивление знакомые остатки чар. Моих чар! Правда, они как-то исказились, что ли. – Почему под мороком?

– Решил присмотреть за одной шустрой ведьмочкой у черного входа. И получил намертво прилипший отвод глаз.

Ага, именно отвод я и вижу. Стоп… У черного входа? Это когда я беседовала с советником?! То есть он под каким-то заклинанием подобрался к нам и подслушивал? А отношения у Сандра с дядей хуже некуда…

– И теперь ты знаешь, кто я и что тут делаю. – я осторожно сняла с талии одну наглую руку, потом вторую, уставилась чуть выше, туда, где должно быть не менее наглое лицо. – Что дальше? Будешь трепать этим нервы дяде? Или расскажешь тетушке?

– Какого ты обо мне высокого мнения! Пожалуй, я соглашусь с Айлин, порой ты чересчур прямолинейна, – холодно заметил Сандр. – Не беспокойся! Это тот редкий случай, когда я согласен с дядей. Твои вещички нравятся Инире, зачем лишать ее удовольствия? Что касается твоего отца… В моей семье кроме гномов есть люди. Некоторые из них простые работяги. Двое вообще вернулись с каторги. Но это совершенно не помешало им занять место рядом с королем Подгорных Земель. А знаешь почему?

– Гномы ценят личные заслуги, – пристыженно пробормотала я. – Прости, но я все время забываю, что ты гном.

Сандр хмыкнул. И расхохотался, спугнув пару пичуг с ветки над нашими головами.

– Никому еще не удавалось забыть, что я гном, – сквозь смех выдавил он. – Наоборот, остальные считают, что во мне слишком сильно проявляется раса.

– А не надо было расти таким длинным… – проворчала я себе под нос и уже громче добавила: – Оставить бы тебя так.

– Оставь, – покладисто согласился Сандр.

Что-то в его голосе заставило насторожиться. И не зря! Секунда – и меня снова обняли.

– Убери руки! – сердито прошипела я.

– Руки? – удивленно отозвался Сандр. – Никаких рук не вижу. Меня тут вообще нет!

Ах так?

– Хорошо, если тебя тут нет, то и снимать отвод глаз не с кого! – ровно выговорила я и стукнула пятками.

Туфли радостно рванули в небо, цепкие лапы лорда Ортвина ухватились крепче, и… Меня развернуло почти вверх ногами, впечатав щекой в невидимое плечо.

– Пусти! – придушенно пискнула я.

– Ты с кем разговариваешь? – усмехнулся невидимый провокатор.

Туфли яростно дернулись, и я в ужасе почувствовала, как подол платья пополз по икрам…

Лорд Ортвин заинтересованно молчал.

– Пусти! – Подол проехал по бедрам и замер там, где заканчивались чулки.

– Нет! – строго сказал Сандр. – Если я тебя отпущу, повиснешь вниз головой. Юбка задерется еще выше… – Он мечтательно вздохнул. – А я уже на Айлин жениться обещал.

Я стукнула пятками, туфли обиженно смолкли и опустились на землю. Платье с шуршанием скользнуло вниз и приобрело, наконец, пристойный вид. Интересно, куда подевался заговор, смиряющий ткань, а?

Решительно выпутавшись из объятий, я шагнула назад, сосредоточилась и попыталась снять с несносного лорда свой отвод глаз. Он… не снимался. Вообще. Да что за ерунда в последнее время творится? Так можно до утра провозиться, и караван уедет без меня.

– Пошли в повозку! – буркнула я.

– В повозку? – воодушевился Сандр.

– Только без рук. И молча. У меня сосед – эльф. А у него слух как у рыси!

– Когда девушка приказывает, отказаться сложно, – донеслось в спину.

Я выбралась из зарослей, пересекла заросшую поляну, подошла к повозке и быстро огляделась. На облучке никого не было, внутри стояла тишина. В небе черными точками парили охранники, дамы и конкурсанты разбрелись по окрестностям, где-то рычала львица, ей игриво вторила генета. Неподалеку от каравана, на куче нарванной травы, застеленной сюртуком, возлежал лорд Фразиэль со скорбным выражением лица. И стонал, хватаясь за голову, что была обмотана остатками ленты. Той самой, которой я чемоданы прикручивала. Слуга суетился рядом с чашкой воды и выслушивал стенания о ноющей спине и занозах по всему телу. Ну Нати, ну артистка. Не пискнула ведь, когда я ей вывих вправляла, а сейчас так натурально страдает.

Я отодвинула тент и тихо спросила:

– Ты здесь?

– А ты надеялась, что я отстану? – шепнули мне в ухо.

– Лезь внутрь, – фыркнула я. – Садись на чемодан и не шевелись.

Повозка слегка качнулась. Отлично, пациент на месте.

– Разговаривать только шепотом. При крайней необходимости, – предупредила я, забираясь следом.

Тщательно закрыла тент, обернулась…

– Крайняя необходимость! – шепотом сообщила мне облепленная паутиной фигура, сидящая на чемодане.

На ее колене гордо топтались сопушки. Быстро управились. Или… Или все-таки сделали сети, которые можно набрасывать.

«Покуситель!» – выплела Снежа.

– Нет! – давясь смехом, я покачала головой. – Покушенный! Мною!

«А зачем ты его кусала? Ты же неядовитая?»

– Это как посмотреть, – тихо хмыкнул Сандр.

Я насмешливо приподняла бровь:

– Кто-то хочет сидеть в паутине?

Лорд Ортвин благоразумно промолчал. Я покосилась на сопушек:

– Освободите его.

Зверье сдернуло паутину одним куском. Полупрозрачное полотно некоторое время сохраняло форму Сандра, потом сложилось чулком на пол. Так и есть, сети.

– Ребята, покараульте снаружи, – скомандовала я, отодвигая тент.

Сопушки метнулись на крышу, я задернула тент обратно. Опустилась на колени перед чемоданом и начала убирать с невидимого Сандра свой отвод глаз.

Магия уходила с трудом, по крупице, по капле. Казалось, что поднимаю телегу, в которой спит дракон. Пот тек по лицу, от злости дрожали руки. Что за безобразие?! Ведьма не сможет снять свой отвод! Ну и что, что он прицепился к мороку?

– Кто тебе продал амулет? – пробурчала я. – Не морок, а клей какой-то!

Постепенно появилась темная макушка с взъерошенными волосами, кисти рук и глаза. Все это красиво висело в воздухе и могло заставить окаменеть не хуже василиска.

– Привал окончен! – прогремело снаружи. – Все по местам!

– Вот теперь точно ни звука! – сказала я, напряженно прислушиваясь.

Хлопали дверцы карет, доносились голоса, чей-то смех. Повозку качнуло – на облучок плюхнулся кучер. Лорд Фразиэль с кряхтеньем и стонами забрался на свою половину, еще раз качнуло – рядом с кучером уселся слуга.

– Поехали! – раскатилось зычное над головами.

Скрипнули колеса, караван тронулся в путь.

Судя по громкому шороху бумаги и тихой ругани, за тканевой перегородкой шел процесс создания очередного шедевра, кучер и слуга приглушенно болтали, а я воевала с отводом глаз. Сандр обзавелся ушами и улыбкой. Только бы Нати не вздумалось заглянуть, чтобы поболтать. Увидит такое – надолго общаться расхочет.

Когда солнце почти село, наш караван добрался до Холмов Света – эльфийской достопримечательности, где когда-то богиня света создала сидхе. Находились холмы в стороне от оживленных дорог, строить дома и поместья рядом с ними считалось святотатством. Похоже, ночевать нам придется на природе.

Приоткрыв тент, я выглянула наружу: мы остановились в живописной роще. Слуги леди Иниры уже ставили беседки для хозяйки и дам, возницы выпрягали коней и отводили их к небольшому пруду неподалеку. Лорд Фразиэль, выруливший из-за последней повозки, с ужасом взирал на происходящее, некоторые конкурсанты роптали. Помощники повара разжигали костер, сам он быстро колдовал над целым рядом разнокалиберных котелков. Похоже, время у меня еще есть. Я задернула тент и повернулась к Сандру.