Текст книги "Профессиональный дракон"

Я быстро накинула отвод глаз на… на все, что ниже талии, и поползла. Сзади донесся разочарованный вздох.

Шаг, второй… Вблизи мешанину из своей магии и чужого морока я видела отлично. Но отвод снимался плохо. К счастью, амулет с мороком висел на Сандре, так что пегасу все же досталось меньше, чем хозяину. Через пару минут рядом с кустом появилась белоснежная лошадиная шея, затем изящная голова. Кстати, выразительные сиреневые глаза действительно были умными… Были.

Голова мотнулась из стороны в сторону, «умные» глаза выпучились, налились диким страхом. Похоже, полную невидимость конь воспринял довольно легко, а вот внезапное появление отдельных частей тела вдребезги разбило его и без того слабую психику. Пегас вскинул голову и истерично заржал.

В воздухе засвистело, ремень ловко обвил конскую шею. Сандр птицей взлетел на невидимую спину.

– Руку! – рявкнул он.

И, цепко обхватив запястье, рывком усадил меня перед собой. Пегас всхрапнул, замолотил невидимыми крыльями и взмыл в небо. Он взбрыкивал, дергался, метался из стороны в сторону. Сандр стискивал меня крепче и крепче. Я снимала отвод глаз, спиной ощущая все изгибы его тела, все мышцы, которые напряглись так, что, казалось, начали звенеть.

По мере того как из невидимости возникали новые части тела, конская истерика набирала обороты. Мы то свечкой взмывали к звездам, то падали в заросли и с громким топотом неслись по траве, вламываясь в переплетение ветвей. Летали хвостом вперед, на боку, юлой крутились на месте.

Когда я добралась до крыльев, пегас решил искупаться, не иначе. Или утопиться с горя. С ржанием нырнул в мелкую речушку, где воды было ему по брюхо. Утопление не состоялось. Поднимая тучи брызг, мы поскакали по извилистому руслу. Превосходно. Как раз смоем грязь, что насобирали в зарослях! Попавшая в глаза вода мешала видеть остатки моего отвода, по лицу и волосам текло.

А пегас уже вновь летел к звездам.

Мы пронеслись мимо неторопливо машущего крыльями ворона, которому, как всегда, было наплевать, что ночь на дворе.

– Кар?! – раздалось удивленное вслед.

– Кар! – передразнила я, заканчивая с одним крылом и принимаясь за другое.

– Кар-р-р? – послышалось уже рядом.

Так и есть. Ворон – метаморф по ауре, шпион по призванию – догнал нас, покружил немного и помчался ввысь, пристроившись прямо над нашими головами.

– Не лезь! – рявкнули мы с Сандром.

Дальше все произошло одновременно.

Получив в этот миг свои крылья обратно, пегас резко затормозил. Рэн не успел. Крыло пегаса ударило ворона со всей силы, снесло к копытам, и те замолотили по хрупкому птичьему тельцу. Мгновение, и вниз падал уже не ворон, а знакомый брюнет. Еще мгновение, и я рванулась из крепких рук и полетела следом, пегас тут же шарахнулся прочь и помчал куда-то ругающегося Сандра.

Я стукнула туфлями и взмолилась: «Быстрее, миленькие, быстрее!» С трудом догнала камнем падающее тело, вцепилась в рубашку метаморфа, продырявив ее когтями. И, притормаживая что есть силы, поняла: не успею. Ничего не успею – ни приземлиться, ни обернуться. Еще несколько секунд, и он умрет прямо здесь, в воздухе. Я видела, что сделали копыта пегаса, как разнесли и разрушили, как быстро уходит жизнь…

Что-то мощное внутри меня действовало быстрее разума. Я отчаянно потянулась к драконьей силе, и она… отозвалась. Заклубилась едва видимым облачком магия, вспыхнули руны на руках, засветились бирюзовым узором, шею опалило жаром, появился магический туман с золотом, алыми искрами и рунами… Как тогда, когда лечила Сандра.

Я направила силу на метаморфа, и туман вокруг моих пальцев заклубился сильнее, сияющие символы вспыхнули ярче, и он потянулся к ворону, обволакивая, замедляя разрушение, поворачивая его вспять. Мягко опустив Рэна на землю, я все плотнее прижимала руки и видела, как заживают травмы, как восстанавливается то, что было разрушено: кости, связки, мышцы.

На краю сознания маячило удивление: как это у меня получается? Но его перекрывала радость: у меня получается! Получается!

Даже странное чувство, будто меня тянет вверх, не мешало наслаждаться прекрасной картиной исцеления. Но вот кожа метаморфа порозовела, и моя сила иссякла, словно кто-то перегородил ручей плотиной. Бирюзовый туман исчез, накатили слабость и запоздалое осознание того, что только что произошло.

Никогда в жизни я не пользовалась драконьей магией в своем человеческом облике. Да что там не пользовалась, я вообще ее не ощущала. А сегодня…

Механически продолжая заговаривать травмы, я оторопело таращилась на спасенного метаморфа. Конечно, завтра по всему его телу нальются шикарные синяки, совершенно неопасные милые синяки! Возможно, Рэн даже будет кряхтеть и ругаться сквозь зубы, кляня дурного пегаса. Зато живой, живой!

Ветки над головой затрещали, в крону дерева вломилась половина того самого дурного пегаса со злющим Сандром на спине. Всхрапнув, приземлилась и молодецки загарцевала. Похоже, подарок Иниры не только по цвету блондин, но и по мозгам тоже. Увидел, что копыта, грудь да крылья на месте, и успокоился, а что задней части нет, не доглядел.

– Где ты был? – спросила я Сандра, едва тот спешился.

– Этот… потомок осла понес, будто ему колючку под хвост воткнули! – Сандр наскоро привязал пегаса к дереву и опустился на колени рядом со мной. – Еле утихомирил.

Колючку? В голове забрезжило воспоминание. Я бросила быстрый взгляд на пегаса. Так и есть. На белом боку возле передней ноги отчетливо виднелись четыре одинаковые царапины. Похоже, когти у меня выросли раньше, чем я думала. И вовсе этот пегас не похож на осла. Красавец, замечательный такой коняга. Умчал кое-кого подальше, и тот не видел моих выкрутасов с драконьей магией. А стало быть, и изворачиваться, неся чушь про обереги, не придется.

– Как он? Сильно досталось? – Сандр обеспокоенно смотрел на бледного метаморфа.

«Как он», а не «кто он»? Значит, в курсе, что воронов два. Значит, сам выдает метаморфа за фамильяра. Отлично, не придется рассказывать о шпионе.

– Ему повезло, – устало улыбнулась я. – Только синяки. Видимо, по голове сильно прилетело копытом, вот и обернулся… Хорошо, череп прочный. Тут даже целитель не нужен, – я показала на отметины на коже метаморфа. – Я заговорила их, пройдут быстро.

Рэн поморщился, хрипло пробормотал: «Да чтоб вам копытом в ухо!» – и открыл глаза.

– С копытом ты угадал, – недовольно фыркнул Сандр. – Чего полез?

– Не помню… – метаморф нахмурился, удивленно прислушиваясь к себе.

– Цел, – успокоила я. – Несколько синяков. Легко отделался!

Метаморф озадаченно потер наливающуюся на лбу шишку:

– Какого демона я тогда обернулся? Я так не оборачивался с тех пор, как под лавину угодил!

– Пегас не лавина, но приложил крепко! – я пожала плечами.

В ушах шумело, мечты о твердом, но крайне удобном для лежания днище повозки становились все назойливей.

Метаморф еще раз потрогал лоб, сел.

– Спасибо, – прохрипел он, поворачиваясь ко мне.

Ошарашенно моргнул, зажмурился, потряс головой. Вновь посмотрел и незаметно щипнул себя за руку.

– Пожалуйста. И не щиплись, новые синяки заговаривать не буду. Тебе не мерещится, меня действительно половина, – вяло сказала я, следя за Сандром.

Тот отвязал пегаса, подвел его ближе и подал мне руку, помогая подняться. Я тут же уцепилась за него, потому что коленки предательски подгибались. Рэн тоже заполз в вертикальное положение, опираясь о дерево.

– Прямо отряд инвалидов! – рассмеялся он, обнимая ствол. – Ну, привет, Мерит!

Он вытянул трясущуюся руку и пожал мою, которая дрожала еще сильнее.

– Рэн Инграм, мой друг и сообщник, – представил Сандр. Я навострила уши, ожидая объяснений. И они последовали: – Как ты уже поняла, Рэн тут инкогнито. Косит под моего фамильяра и помогает присматривать за балаганом, что собрала Инира.

И это все? Я с трудом сдержала разочарованный вздох. Сандр с сомнением посмотрел на метаморфа.

– Да цел я, цел! – тот пошевелил рукой. – Цел.

– Обернуться сможешь?

– Да… – Рэн прислушался к себе, – как ни странно…

– Тогда оборачивайся.

Сандр взлетел на пегаса, быстро нагнулся и, подхватив меня под мышки, ловко усадил перед собой. На плечо его тут же плюхнулся ворон и замер, вцепившись в ткань рубашки когтями.

– Держитесь крепче, – весело скомандовал Сандр.

Пегас хлопнул крыльями и взмыл в небо.

– Не печалься, дева, ехать недалече! – без особого вдохновения прохрипел Рэн.

Ясно. Он снова в образе.

– Лорд Ортвин, скажите, – я задумчиво уставилась на ворона, – а кто из них кого песням научил? Рэн фамильяра или фамильяр Рэна?

Ворон поперхнулся. Сандр рассмеялся мне в макушку:

– Сложно сказать. Хорошая память ворона и буйный талант Рэна так быстро дали плоды, что я толком и не успел понять.

– Не обижай художника! Творец не мстит, творит! – предупреждающе покаркал Рэн и обиженно смолк.

– Ведьму тоже не стоит трогать, – напомнила я, выразительно посмотрев на руки Сандра, которые обняли меня чуть крепче, чем требовалось для езды на совершенно спокойном пегасе.

Лорд Ортвин ослабил хватку и тихо шепнул:

– А я не трогаю, я охраняю.

* * *

Рэн ехидно хрюкнул в ухо, Мерит устало вздохнула и неожиданно согласилась:

– Охраняй! До каравана. Или даже до повозки.

Привалилась к его груди и… уснула.

Вымоталась. Причем основательно. За те пару минут, что он носился по небу, усмиряя взбесившуюся тупую скотину, она успела непостижимым образом исцелить Рэна и израсходовать магию до дна.

Как?! Как ей это удалось? Ведьма может заговорить рану, вылечить зельями, ускорить заживление, но не убрать повреждения. А они точно были. Их не могло не быть. Сандр видел, что сделали копыта пегаса. Исправить такое под силу лишь хозяйке подлунных земель. Будь на месте Мерит сестра, он бы не сомневался, что в ней проснулась лунная магия. Но Мерит?..

Она сказала, что метаморфу повезло. Пара синяков и шишки. А сама при этом еле губами шевелила. Хотя в прошлый раз, пичкая его жуткими снадобьями из пузырька, ведьмочка вовсе не выглядела таким вот умертвием.

Что же здесь все-таки произошло, пока его не было? Вряд ли он узнает. Рэн валялся без сознания, а Мерит ни за что не признается. Упрямая. Может, у нее есть мощный целительский амулет, применение которого выжимает все силы? Или прерванный обряд, о котором упомянуто в досье, как-то странно на нее влияет?

Сандр посмотрел на Мерит. Доверчиво прижавшись к его груди, она дремала, цвет лица стал чуть живее. Теплая, уютная и… храбрая. Ни мгновения не думала, сразу прыгнула за Рэном. От неожиданности Сандр не успел даже среагировать, выпустил ее из рук.

Он осторожно убрал спутанные волосы с ее лица. Жаль, лететь осталось недалеко.

Браслет на запястье ожил, перед глазами появились три золотистые нити. Они струились от браслета к освещенному костром лагерю и, чуть потускнев, устремлялись в сторону далекого Беорегарда…

Один короткий удар сердца, и нити исчезли.

Сработало!

Искры древней магии начали тянуть тех, в ком она была, не в горы, не в далекие подземные поселки, а именно в Беорегард!

Артефакт уловил направление, показал Сандру. Так-так, похоже, тетушке придется ускорить путешествие.

Мерит сонно шевельнулась, потерла глаза кулаком, покосилась на его браслет и хмуро шепнула: «Опять!»

Опять? Неужели снова что-то заметила? Сандр наклонился и заглянул в лицо:

– Что там?

Мерит поморщилась и потерла запястье:

– Опять рука затекла.

* * *

Я вновь ощутила непонятное разрушение в браслете Сандра. Собственно, оно меня и разбудило. Открыв глаза, я увидела три золотые нити, что тянулись от запястья Сандра к нашему лагерю, а потом устремлялись вдаль. Пока моргала, они исчезли, оставив странное чувство, будто мне показали направление.

Сандр заметил. Я затолкала любопытство поглубже и сделала вид, что затекла рука. Довольно чужих тайн, свои бы сохранить.

Пожалуй, стоит держать пальцы подальше от браслета Сандра. Хотя не уверена, что поможет. В прошлый раз я к нему прикоснулась. В этот – просто сидела рядом. Видимо, чутье на разрушения стало сильнее.

Пролетев вдоль каравана, мы стали снижаться. Но садиться в темные кусты у повозки вредный пегас категорически отказался. Пришлось заложить вираж над стоянкой и попробовать снова. И еще раз. На третьем круге ворон насмешливо каркнул, сорвался с плеча и исчез в темноте. А Сандр махнул рукой и позволил «этому тупому ослу» приземлиться, где он пожелает. «Осел» пожелал к костру.

Сандр спешился, привязал пегаса к дереву, два раза назвав скотиной и один раз ослом, повернулся ко мне. Я с облегчением сползла к нему в руки.

– А-а-а! Гр-ш-ш-ш! – завизжало и зашипело совсем рядом.

Я дернулась, едва удержавшись на обмякших ногах.

Из темноты шагнули Фрэнсис и кошка. Одна – с метлой наперевес, другая – со вставшей дыбом шерстью.

– Доброй ночи, леди, – вежливо поклонился Сандр, придерживая меня, чтоб не рухнула.

Глаза кошки вспыхнули, Фрэнсис поудобнее перехватила метлу. Чего это они?

Я провела пальцами по лицу, на кончиках остались грязные разводы. Дотронулась до волос: листья, цветы, мох, даже пара сучков. Платье…

Опустив глаза я, подавилась смешком. Совсем забыла, что меня половина. Теперь ясно, чего так Фрэнсис проняло! Ночь, лес, костер… И тут из темноты выходит весь зелено-черно-коричневый красавец. А с ним – полдевицы и полпегаса в том же радостном оформлении. Да ведьма у нас кремень: только за метлу схватилась.

– Вот! – я обернулась к Сандру. – Как я и говорила! Не работает ваша отпугивательная маскировка!

И сняла с ног отвод глаз. Юбка выглядела так, словно меня долго и со вкусом катали по зарослям акации.

– Но идея была отличная, – подхватил Сандр, в глазах искрился смех. – Спасибо, что согласились поучаствовать в небольшом эксперименте!

Он церемонно поклонился, сцапал мою руку и поцеловал.

– Грязная! – едва слышно прошептала я.

– Плевать! – одними губами ответил он. И громко: – Позвольте проводить вас?

– Мерит? – Фрэнсис всмотрелась, опустила метлу. – Это и правда ты?

– Она самая, – радостно улыбнулась я.

– Работает! – победно поднял палец вверх Ассандр, предложил мне локоть, и мы чинно зашагали к моей повозке.

Слева донеслось удивленное: «Ква!» Большая, с тарелку, жаба с ненавистью таращила на меня огромные глазищи.

– Бессонница? – насмешливо спросил Сандр. – А мы вот тоже гуляем.

Ага, а еще летаем, бегам и прыгаем!

– Ква! – возмутилась Денниз и поскакала в кусты.

– Даже интересно, что она подумала, увидев двух поросят посреди ночи под ручку? – пробормотала я.

– Рискну предположить, – глаза Сандра блеснули, – что мы страстно и безумно…

– Упали в болото? – подсказала я, останавливаясь у своей повозки.

Как теперь отмываться? А главное, где? На очищающие заклинания просто нет сил.

– И судя по нашему виду, не раз, – добавила я, разглядывая почерневшие туфли.

Ассандр расхохотался, потом спохватился, вспомнив про Айлин и лорда Фразиэля, и виновато развел черными руками.

– Спокойной ночи, лорд Ортвин! – насмешливо попрощалась я и забралась в повозку.

Достав чистые вещи, задумалась. Коней же где-то поили. Может, сходить туда? Отодвинув тент, я нос к носу столкнулась с мистером Касарди, который как раз тянул руку, чтобы постучать. Сонно зевая, он сообщил, что ванна ждет меня неподалеку от костра. Вода подогрета, ширма от любопытных поставлена, светильник горит. В следующий раз лучше изъявлять желание совершить омовение заранее, а не забрасывать в палатки приличных спящих гномов записки с просьбами. И вообще, тут неподалеку есть ручей.

Записки с просьбами? Ну Сандр!

Поблагодарив мистера Касарди, я побежала приводить себя в порядок. На обратном пути столкнулась с мокрым и чистым лордом Ортвином. От него пахло зеленью и немного тиной.

– Ручей? – догадалась я. – Мог бы и мне сказать.

– И ты бы купалась со мной? – Сандр легко коснулся пальцами щеки.

Я замерла, сердце пропустило удар, застучало. Глаза в глаза. Пепел на углях. И прохлада пальцев, скользнувших на подбородок. Наверное, я слишком устала, потому что мне нравилось…

– Надеюсь, твоя бессонница прошла? – хрипло шепнул он.

– Еще как…

Зато появилось нечто похуже. Симпатия к одному наглому и самоуверенному лорду.

Глава 11

Говорят, ведьма может сделать из ничего три вещи: зелье, проклятие и переполох. Очевидно, леди Инира в душе была ведьмой. Причем профессиональной.

Едва солнце выглянуло из-за деревьев, как в лагере начался настоящий конец света.

– Подъем! – пронеслось над караваном. – Подъем!

С трудом продрав глаза, я развеяла заговор «Крепкий сон» с Нати и выпрыгнула из повозки. Мистер и миссис Касарди сгоняли сонных конкурсантов к костру, у которого уже хлопотал повар. Дамы одна за другой недовольно выкатывались из беседок, из-под фургона вылезали помятые слуги, число которых за ночь странно уменьшилось. Оставшиеся яростно чесались, бурча, где они видели эту поездку, этот фургон, что выделили для их ночевки, и эти мягкие матрасы, буквально нашпигованные блохами, кусачее которых им, слугам, встречать еще не доводилось.

– Отойдите! – с ужасом вопил лорд Фразиэль, пятясь от своего слуги Стима. – Еще на меня перепрыгнут!

Когда весь народ собрался (кроме слуг, от коих все благоразумно старались держаться подальше), распорядители сообщили, что неспешное путешествие с осмотром достопримечательностей и вдохновляющих видов откладывается, мы выдвигаемся в Беорегард. Потому что леди Инира внезапно вспомнила о дне рождения старой подруги, на котором ей обязательно нужно присутствовать.

– Добираемся на пегасах или своим транспортом, – вещал мистер Касарди. – С собой берем только то, что можем сами унести. Караван с багажом, слугами и помощниками догонит позже.

Толпа зароптала. Условия путешествия становились все более жесткими. Нет, против отсутствия блохастых слуг никто не возражал, но три дня верхом, без вещей… Это вам не шутки.

– Недовольные могут удалиться, – с плохо скрытой завистью сказала миссис Касарди.

– Сейчас быстро завтракаем. И через десять минут отправляемся. Оттуда, – мистер Касарди махнул рукой на небольшую поляну, где паслись пегасы. – Всем все ясно?

Яснее некуда. Но что делать? Лететь драконом, прицепив куколку на шею? Заманчиво, но опасно. Легко проколоться, если длительное время выдавать себя то за Мерит, то за Айлин, постоянно меняясь местами с сопушками. Да и будет ли для замен возможность? Неизвестно ведь, что ждет в пути. Вдруг, например, кто-нибудь заговорит с нами обеими сразу? Сопушки хоть и научились отлично изображать «сестер», но ответить точно не смогут. А внезапно онемевшая «Мерит» или «Айлин» вызовет кучу вопросов. Нет, дракон отпадает. Туфли тоже: нет ни малейшего желания тащить на себе и сумку, и чемодан. Значит, поеду на пегасе.

Не дожидаясь обещанного завтрака, я нырнула в повозку, закрыв тент, быстро заплела косу. Активировала жука и протянула куколку сопушкам:

– Остаетесь за Мерит, ясно?

Зверье принялось преображаться.

Я напустила на себя смиренный вид, выбралась из повозки и, вежливо кивая тем, кто попадался на пути, направилась к главному телохранителю. Тот приветливо поклонился:

– Мисс Айлин? Вы что-то хотели?

– Да. Я бы хотела вас предупредить, что полечу отдельно ото всех.

– Сразу в Беорегард?

Если бы! Но три дня слишком много, я столько без оборота не выдержу.

– Нет, – я покачала головой. – Поскольку пока моя помощь Мерит не требуется, днем я буду осматривать местные достопримечательности, а по вечерам прилетать к ней. Мы так решили. Надеюсь, это не противоречит правилам конкурса?

– Не противоречит. Простите, мисс, но почему вы не понесете сестру на себе?

Потому что ее не существует!

Я смущенно потупилась, поковыряла носком туфли траву:

– Я не очень хорошо… летаю с грузом на шее… А в лапах Мерит не согласна…

Телохранитель кивнул.

Попрощавшись с ним, я вернулась к повозке и, прихватив с собой «Мерит», направилась прочь из лагеря. Что такого? Одна сестра провожает другую.

– Мисс Мерит, – крикнул телохранитель. Ой, мамочки. Чего я и боялась. Может, ему Айлин ответит? – Не задерживайтесь! Отправление через семь минут!

Но «Мерит» не растерялась. Она молча улыбнулась и махнула рукой.

Уф-ф-ф… Все-таки решение ехать на пегасе было правильным. Едва мы скрылись за деревьями, как я с облегчением набросила на себя и «сестру» по отводу глаз.

– Все, вылезайте, – выдохнула я. Немного подождала, чтобы сопушки выкатились из чехла, и, на ощупь отключив жука, скомандовала: – Возвращайтесь в повозку. И куколку возьмите с собой.

Шевельнулись заросли травы, невидимое зверье помчалось прочь. А я рванула на поляну, остановилась в ее центре, развеяла отвод глаз и потянулась к магии внутри.

Бирюзовая с алыми всполохами и золотыми искрами дымка окутала меня с ног до головы. Вспыхнули и погасли руны рода мамы. По телу прошла волна начинающегося оборота и выплеснулась в небо силуэтом дракона. Моя звериная половина наливалась красками, а я мысленно притопывала ногой и лапой. Лунная Дева, как же медленно!

Я зажмурилась. Чувство падения. Рывок, будто попала в невидимую сеть… И вот я уже смотрю глазами бирюзового дракона на постепенно исчезающую девушку. Наконец человечья ипостась растаяла, я расправила крылья и взлетела.

Солнце приятно ласкало чешую, теплый ветер нес прохладу с ручья, обволакивал запахами травы и смолы на коре деревьев. Хотелось прищуриться и парить, не думая ни о чем. Громко фыркнув, я взмахнула хвостом и повернула к лагерю. С высоты драконьего полета фургоны, повозки, пегасы и люди казались крохотными.

Я опустилась ниже и заскользила по кругу, чтобы меня разглядел даже слепой, и сама с любопытством рассматривала предотъездную суету. Народа явно убавилось. Исчезли все гостьи леди Иниры, кроме Денниз. Та красиво гарцевала на гнедом пегасе, поглядывая на Сандра. Из тринадцати конкурсантов осталось пятеро. Трое уже сидели на пегасах разной степени прыткости и послушности, Фрэнсис закрепляла чемодан на своей багажной метле, рядом умывалась довольная кошка. К лорду Фразиэлю как раз подводили меланхоличного конягу, которому, судя по морде, было все равно, кто на него залезет и куда направит. Однако манерный эльф взвизгнул от страха и виртуозно свалился в обморок. Правда, когда над ним, почесываясь, склонился престарелый слуга, сразу очнулся и довольно шустро взлетел на широкую конскую спину.

Возле одного из двух пегасов, нагруженных чемоданами, мрачно топталась личная горничная леди Иниры. Оседланный белоснежный конь нетерпеливо пританцовывал в ожидании хозяйки. Вороная зверюга Аранхорда выглядела на его фоне черной махиной в простой, но дорогой сбруе…

Сбруя… Что-то с ней было не так…

Присмотревшись, я заметила многочисленные повреждения. Кто-то аккуратно подрезал ремни изнутри и стянул края магией. Причем так, чтобы они лопнули не сразу, а тогда, когда пегас с наездником поднимется в небо!

Я взмахнула крыльями и быстро помчалась к поляне. О Лунная Дева! Только бы лорд Аранхорд не успел взлететь, пока я оборачиваюсь! Едва магия исчезла, я полетела к стоянке, на ходу расплетая косу. И, выскочив из зарослей, с облегчением увидела живого и невредимого Аранхорда. Он как раз направлялся к пегасу. Два дюжих эльфа шли рядом с ним и ненавязчиво отгоняли Фрэнсис, которая осенней мухой кружила неподалеку, пытаясь подобраться поближе к предмету своего обожания. Еще один телохранитель уже стоял возле вороной зверюги и тщательно проверял сбрую.

Отлично! Сейчас все обнаружится и без меня.

Притормозив, я наблюдала, как телохранитель провел рукой по кожаному ремню, нахмурился. Еще раз потрогал на нем то место, где я видела повреждение…

Потянул…

Подергал… И…

И ничего!

Вот демон побери, придется все же вмешаться! Я пронеслась мимо процессии, обогнула пегаса и, подлетев к нему с противоположной от эльфа стороны, с криком «Какой чудесный узор!» изо всех сил дернула сбрую. И еще раз, и еще. Над конским крупом возникли абсолютно круглые глаза телохранителя, другой, видимо, подоспевший, сердито рявкнул сзади:

– Немедленно отойдите, мисс Гриан!

А вот зелье для сна вам на завтрак! Пока не продемонстрирую, не отойду. Потому что прямо сказать про повреждения не могу!

Он обхватил меня руками и попытался оттащить, но не тут-то было: я вцепилась в ремни как собака в кость, только что не рычала. Вороной Аранхорда злобно храпел, щелкал зубами, один эльф тянул сбрую на себя, мы с моим оттаскивателем – на себя…

Что-то звонко хлопнуло, и в тот же миг мир перевернулся, в рот полезла трава. Меня подняли и совсем не бережно поставили на ноги.

Пегас пританцовывал в естественном, неоседланном виде. Часть сбруи кусками валялась под его копытами, еще одну часть держал первый телохранитель, второй стоял возле меня, потирая укушенную руку. И на нас на всех молча смотрел подошедший лорд Аранхорд.

– Ой! – громко выдала я, прижимая к груди обрывок ремня. – Извините, я не знала, что сбруя такая хрупкая…

– Я тоже не знал, – мрачно усмехнулся советник.

В серых холодных глазах ясно читался приговор тому, кто устроил диверсию. Он повернулся к охранникам, я под шумок попятилась и, незаметно бросив ремень на землю, рванула к повозке.

– Вы здесь? – тихо спросила я, отодвинув тент.

Из гамака знакомо защелкало.

– Молодцы! – похвалила я, развеивая отвод глаз. – Забирайтесь ко мне на плечо. Отправляемся.

Сунув куколку к зельям, ухватила чемодан с сумкой и помчалась к месту сбора. Народ уже взлетал. В воздух поднимались два нагруженных чемоданами леди Иниры пегаса. На одном сидела горничная, на втором – миссис Касарди. Следом на метле взмыли Фрэнсис и кошка, а за ними и вторая метла с чемоданами. Трое конкурсантов кружили над поляной, еще выше парили охранники, леди Инира, Аранхорд, Денниз и Сандр на… сером жеребце. Похоже, белого он благородно пожертвовал тетушке во имя отбора. Повезет кому-то ехать на истеричном «осле». И я даже догадывалась кому. Свободных пегасов поблизости не наблюдалось.

– Мистер Касарди! – напомнила я о себе. – Где мой пегас?

Гном махнул рукой в сторону раскидистого дерева, из-за ствола которого тут же высунулась знакомая белая морда с сиреневыми глазами.

– Попробуй только закатить истерику! – проворчала я, на ощупь прилаживая к невидимому седлу чемодан.

Пегас нагло оскалился.

– Вмиг обзаведешься ослиным хвостом.

На белой морде проступила задумчивость.

– И рогами. Понял?! – От души надеясь, что понял, я забралась в седло и стукнула пятками по невидимым бокам: – Поехали!

Пегас послушно рванул в высь.

Летели мы вместе с лордом Фразиэлем в самом хвосте каравана. Манерный портной настолько занудно стонал и жаловался, что все поголовно предпочли держаться подальше. Когда нас обогнала генета со злющим выражением лица и унеслась вперед, я рассмеялась и крикнула:

– Нати, отбой! Сзади никого не осталось. Мы совершенно одни!

Поток жалоб тут же оборвался, наступила блаженная тишина, наполненная солнцем, ветром и шорохом крыльев. И в этой тишине мой доселе спокойный и примерный пегас внезапно дернулся и заметался, едва не стряхнув меня.

Следующие несколько минут коняга истошно ржал, закатывал свои «умные» глаза, то взбрыкивал, то припадочно трясся. А я, вцепившись в роскошную белую гриву, пыталась удержаться в седле и сообразить, что, собственно, происходит? Какая муха его укусила? Может, решил наглядно продемонстрировать, сколь тонкой натурой является? Нет, он явно не видел ничего страшного в отсутствии половины тела, потому что туда не смотрел. Зато от пролетавшего мимо воробья шарахнулся так, что столкнулся с пегасом Нати. Мы обе завизжали.

– Он что, взбесился? – испуганно спросила Нати.

– Не знаю!

– С чего вдруг?

– Понятия не имею! Вроде все шло нормально, а потом р-р-раз, и…

Стоп… Догадка, что мелькнула в голове, требовала немедленного подтверждения.

– Нати, срочно начинай причитать и жаловаться на судьбу. Как лорд Фразиэль!

– Зачем?

– Надо. Быстрее, пока я не рухнула.

Нати посмотрела на меня так, словно подозревала, что я тоже взбесилась на пару со своим пегасом, но послушно заныла, мгновенно входя в образ.

При первых же звуках голоса лорда Фразиэля истерика стихла, и через пару минут всем довольный, счастливый пегас спокойно летел дальше.

– Похоже, его бывший хозяин тот еще паникер, даже коня достал, – тихо заметила Нати.

– И характер свой ему привил, – кивнула я. – Те, кого мы приручили, похожи на нас.

Нати покосилась на сопушек, устроившихся на невидимой луке седла, и звонко расхохоталась.

– Эти сами приручились, – поспешно выпалила я.

Так мы летели: едва мой пегас начинал нервничать – Нати принималась ныть. Несколько раз караван приземлялся, чтобы перекусить на живописных полянках, и снова поднимался в воздух.

Не знаю, какие подвиги совершила во имя леди Иниры та дама из Беорегарда, но после захода солнца мы мчались к ней на день рождения при свете луны. Ночное небо, звезды, свежий ветер и… монотонный бубнеж Нати, которой так же надоело жаловаться, как мне это слушать. Лишь истеричный пегас блаженно жмурился и даже издавал странные звуки, подозрительно смахивающие на тарахтенье кошки, когда ту чешут за ушком.

К полуночи леди Инира наконец-то устала, и мы остановились на небольшом постоялом дворе.

– Ужин через двадцать минут! – оповестил, глотая зевок, мистер Касарди. – Заселяемся самостоятельно.

Конюхи тут же занялись пегасами, остальные потянулись внутрь, мечтая о мягкой постели. Однако комнат всем не хватило. Две конкурсантки радостно въехали в последнюю, а мне, Фрэнсис, Фразиэлю и генете предложили расположиться на сеновале. Манерный эльф и ведьма задержались в надежде подкупить хозяина постоялого двора и вселиться хотя бы на чердак, генета куда-то исчезла.

Ждать обещанного ужина я не стала. Перекусила в пустом зале тем, что подала местная служанка, покормила сопушек, взяла себе еды на завтрак, чтобы утром не толкаться с постояльцами. Выудила из кучи сгруженных с пегасов вещей свой чемодан и направилась к сеновалу.

Внутри одуряюще пахло сухой травой, под деревянными половицами попискивали мыши. Высоченный сарай был плотно забит сеном от стены до стены, от пола почти до стропил, свободной оставалась лишь узкая его часть у двери. В небольшие прямоугольные оконца под крышей лился призрачный лунный свет, падал на деревянную приставную лестницу, что вела на самый верх горы сена.

На ходу нашептывая отворот от насекомых, я осторожно поднялась по скрипучим ступенькам. Закинула чемодан, потом сумку, забралась сама, отползла подальше от края, с удовольствием растянулась на ароматной сухой траве. Сопушки тут же отправились изучать территорию.

Дверь сарая с шорохом распахнулась, послышались быстрые легкие шаги, проскрипели ступеньки.

– Как кровать? – улыбнулась генета.

– Кровать воистину королевских размеров! – я обвела рукой залежи сена.