Текст книги "Путь генерала"

Но, видимо, приближение тарана не прошло совсем незамеченным – в пролом хлынула вражеская пехота. Королевские легионеры схватились за глефы, охотники-лироки за копья. У пролома завязался бой. Керберийцы бились яростно, раздосадованные потерями. Легионеры начали отступать, но оторваться не получалось. Лучники ничем не могли помочь своим товарищам: в темноте все смешалось – где свои, где чужие было не разобрать. Стрелки сделали несколько залпов поверх голов дерущихся, но результативность такой стрельбы была невелика – стрелы перелетали как своих пехотинцев, так и чужих. Кавалерия тоже не могла вмешаться – схватка происходила у самых стен. Арт хотел сам бежать на выручку своим солдатам, но, к счастью, им удалось отбиться и оторваться от врага. Один из лироков метнул болас, пехотинец керберийцев упал, запутавшись. Подскочившие легионеры потащили его с собой. Увы, отступить успели не все. Брошенная палица ударила по шлему легионера, и он упал, оглушенный. Один из лироков наклонился, чтобы помочь товарищу, и был схвачен подоспевшими врагами. Как только легионеры оторвались от неприятеля, кавалерия Фонтена со свистом помчалась вперед, но керберийцы отступили за стены, утащив с собой пленников.

Так печально закончилась эта вылазка. Война – это не бравые марши и фанфары побед. Порой приходится терять того, кто рядом. Можно пасть и самому. Начиная военные действия, надо быть готовым к этому. Лучший выход – не начинать их совсем. «Лучший бой – это тот, которого удалось избежать», – говорили китайские мудрецы. Но иногда выбора нет. Случается всякое, но это происшествие было из ряда вон.

– Шагай, гад! – Бонкр подтолкнул пленника. – Эр капитан, мы схватили одного врага живым.

– Бонкр, почему вы не отошли сразу?

– Не успели. Замешкались лишь на минуту, а затем керберийцы на нас плотно насели. Еле оторвались.

– Каковы потери?

– Мы недосчитались пятерых, семь человек ранены.

– Сэт побери!

Арт был расстроен не на шутку. А на следующее утро он узнал, что в суматохе отступления отряд оставил в руках врага живых бойцов. Пехотинцев привязали к стене на всеобщее обозрение. Они провисели там около часа, а потом керберийцы демонстративно отрубили им головы. Легионеры скрежетали зубами, смотря на это, но поделать ничего не могли. Арт пал духом – именно он отправил погибших бойцов к стенам. Он винил себя за непродуманность операции, за то, что послал в бой недостаточно обученных людей.

– Как же так? Бонкр, куда вы смотрели?

Десятник поник, он тоже сознавал свою вину.

– Командир, давай ответим! – вскричал Бонкр. – У нас тоже есть пленник! Выведем его в поле и демонстративно нашпигуем стрелами!

– Этим мы не вернем наших ребят.

– У, керберийские собаки! Предлагали же им обмен! – Бонкр погрозил кулаком невидимым сейчас врагам.

– Предлагали, – согласился Арт. – Их ответ ты видел сам.

– Так что мы будем делать с пленником?

– Отпустим. – Арт покачал головой. – Я обещал сохранить ему жизнь, если он расскажет, какие силы у них в крепости. Он рассказал.

– Кому ты обещал? Подлым убийцам, которые казнят пленных? Никто не скажет ни слова против, если ты не сдержишь это обещание!

Арт вздохнул тяжело и печально, скрипнув зубами:

– Видишь ли, друг, мое слово – это мое слово. Если им бросаться направо и налево, что от него останется?

– Так что, отпустить вражину?

– Отпустить.

Бонкр с досадой стукнул кулаком по ладони.

– Не знаю, не знаю, эр командир, может, ты и прав, но я этого не понимаю! И что, ты всегда держишь слово?

– Не всегда. Если слово выманено обманом, если сдержать его позорнее, чем не сдержать, я могу от него отказаться. Но сейчас не тот случай. Я знал, что обещаю и при каких обстоятельствах. Так что сейчас слово надо держать.

Саша невольно вспомнил другой случай, тот, что подвигнул его к таким выводам. Дело было давнее, он учился в старшем классе школы.

– Санек, подтверди, что я никуда не выходил, – попросил его тогда Филимон Федосеев. Они вдвоем подметали спортзал, когда весь класс бегал на улице. – Подтвердишь?

– Хорошо.

– Слово?

– Слово.

Они с Филимоном ударили по рукам, и тот, ухмыльнувшись, вышел за дверь.

Саша подтвердил, что тот никуда не выходил, а вскоре после этого обнаружилось, что у многих ребят из раздевалки пропали деньги. Спрашивал ли Саша об этом Филимона? Конечно, спрашивал. Тот сделал круглые глаза и сказал, что ничего не знает. Но зачем-то же он просил подтвердить, что не выходил из зала. Просил об этом заранее. Неделю Саша ходил как в воду опущенный. Он чувствовал себя соучастником мелкого воришки – это было противно, как будто его самого ни за что ни про что облили помоями. Да, никому этого не видно, но он-то сам об этом знает. Соврал. Спрашивается: зачем? Помог однокласснику? В чем помог: обчистить своих друзей и остаться безнаказанным? Вот она – цена невинного обмана! И слово он дал! Нарушить? Рассказать? А как же обещание?

Через неделю Саша вышел на середину класса и все рассказал, запинаясь и краснея от стыда. И, о чудо, камень, так тяготивший его все это время, упал с души. Ребята шумели: кто-то назвал его лжецом, кто-то обвинил в том, что он не держит слово. Но Саше было все равно, он чувствовал, что поступил правильно. И это ощущение внутренней уверенности дорогого стоило. Правильнее было бы вообще не давать слова. Не спешить с обещанием. Кстати, Филимон пытался ему отомстить. Зная подлую натуру этого мальчишки, трудно было ожидать другого. Но это уже совсем другая история.

– Не тот случай, Бонкр, – повторил Арт. – Когда я обещал сохранить пленнику жизнь, я знал, о чем говорю. Да, его сослуживцы оказались более жестоки, чем я мог предполагать. С них спросится. А слово я сдержу. Пока еще я командир легиона. Хотя может быть, и зря меня назначили. Оставался бы пехотинцем, глядишь, не было бы так больно из-за потерь.

– Кто же мог предполагать?

– Я! Я должен был предполагать! Иначе какой я, к сэту, командир!

На следующий день керберийцы покинули прикрепостной лагерь и все перебрались в крепость. В лагере оказалось их не так уж и много – тысяча конных и полторы тысячи пехоты. Как Арт и предполагал, это укрепление было построено в расчете на пополнение. Удерживать его сейчас керберийцы не считали возможным. Кавалеристы Фонтена разобрали дальнюю от крепости стену, растащив частокол по всей округе. Если подкрепление керберийцев все же прибудет сюда, укрыться им будет негде – крепость и так переполнена. Заключив Ладар в осаду, Фонтен решил воздержаться от дальнейших действий до полной готовности пехоты.

Арт вернулся к легиону в наихудшем расположении духа. Таким удрученным он не чувствовал себя даже в плену у мапри.

Глава 20
О непростых решениях и о том, что не всегда сразу поймешь, где свои, а где чужие

– Готовы? Лучники, вперед! Первой тысяче занять места на исходных позициях! Башни – пошли!

Огромные восьмиметровые штурмовые башни тронулись и медленно поползли в сторону крепостной стены. Колеса башен связали перекладинами, чтобы солдатам можно было находиться внутри сооружения и передвигать его. Внешне такая связка напоминала жатку от комбайна или гребное колесо от парохода. Люди, выстроившись в ряды, цеплялись за перекладины и тянули или толкали, помогая колесам вращаться. Перекладины выполняли еще и роль рычага, увеличивая силы людей. Кроме тех пехотинцев, которые крутили «жатку», были и такие, кто просто толкал башню. За штурмовым сооружением укрывались солдаты с вязанками хвороста. Поодаль двигались к стенам легионеры с огромными лестницами, баграми, металлическими крючьями-кошками с привязанными к ним канатами. Приблизившись на расстояние финишного рывка, пехотинцы рванули к крепости. Это была уже пятая атака за сегодняшний день. Первый ряд атакующих прикрывал остальных большими щитами.

Вязанки хвороста полетели в ров, заполняя его до краев, минутой позже к образовавшемуся переходу подползла штурмовая башня. С фронтальной части к штормовому сооружению крепился помост, сколоченный из жердей. Внизу он был закреплен шкворнями и мог вращаться. Верхняя часть помоста была до поры привязана к башне ремнями. Едва деревянная громадина остановилась, как один из пехотинцев вскарабкался наверх и отвязал ремни. Трап с грохотом упал. Шкворни в нижней его части не дали «мосту» отскочить в сторону – упал он ровно, как и было задумано, примяв хворост. Можно было и не забрасывать ров, но тогда трап пришлось бы делать более прочным, а хворост помогал равномерно распределить нагрузку. Через несколько секунд шкворни были вынуты, и башня двинулась к стене, проделав путь в последние несколько метров по деревянному настилу.

Два человека, находящиеся на верхней площадке сооружения, перебросили на стену мостик с крючьями (чтобы его сложнее было столкнуть) и первыми перебежали по этой эстакаде, освобождая дорогу для следующих за ними легионеров.

– Медленно! Очень медленно! – Арт раздосадованно кусал губу. – Ползут как черепахи!

– Не скажи, парни действуют гораздо быстрее, чем вначале. – Рядом с командиром легиона стоял Лодик и наблюдал за действиями пехоты.

– Быстрее, чем вначале, но медленнее, чем необходимо! Так их всех перестреляют!

Штурмовые лестницы ударились о стены, по ним, прикрываясь щитами, наверх побежали легионеры. Те, кому не хватило лестниц, карабкались по канатам. Через семь минут после начала штурма ворота открылись, и остальные пехотинцы сотни с криками ринулись в атаку.

Арт был увлечен штурмом и не заметил, как к нему подъехал генерал Фонтен.

– Капитан, сколько будет продолжаться это безобразие?

– Полностью согласен, эр генерал, сущее безобразие! – отозвался командир легионеров. – Ползают, как дохлые мухи!

– Я не о том! Сколько ты еще будешь штурмовать нашу собственную крепость?

Штурм Тидара продолжался уже две недели. Крепость была выбрана в качестве объекта штурма из-за своей схожести с захваченным неприятелем Ладаром, поэтому легионеры сосредоточились именно здесь. Каждый день не менее десятка раз солдаты карабкались на стены. В порядок штурма иногда вносились изменения. Так, увидев, что пехотинцы пренебрегают щитами, Арт распорядился бросать в штурмующих мешки с соломой. Пара человек сорвалась из-за этого с лестниц и вынуждена была временно отправиться в лазарет, но щитами пехотинцы пользоваться стали активнее. Технология атаки постоянно корректировалась в поисках оптимальной схемы. Менялся порядок, в котором должны были выступать подразделения, подбиралось оптимальное вооружение. К сожалению, большой щит мешает пользоваться глефой, поэтому первая волна атакующих была экипирована мечами. Им было необходимо ворваться на стены и связать боем защитников крепости. Легионеры, вооруженные глефами и маленькими щитами, нападали во второй волне, именно они были основной ударной силой. К атаке планировалось привлечь и кавалерию, но позже, когда ворота в крепость будут открыты.

– Так безобразие же! – горячо отозвался Арт. – С такими навыками атаковать крепость невозможно!

Фонтен недовольно хмыкнул:

– Пехотинцы бегают довольно шустро.

– Недостаточно шустро.

– Всегда тебе чего-то недостаточно! – Генерал начинал сердиться. – Сколько конница будет торчать под стенами Ладара?

– Действия кавалерии довольно результативны, – заметил Арт. – За месяц они перехватили два обоза и разбили трехтысячный отряд, который направлялся для усиления противника.

Генерал довольно улыбнулся. После того как окончательно было решено ограничиться временной осадой Ладара, засада, организованная в холмах, была усилена еще одной кавалерийской тысячей. Это позволило плотно перекрыть пути снабжения крепости.

– Это так, – согласился генерал, – мы потрепали противника. Но большая часть моих людей вынуждена торчать под стенами керберийской крепости. Она связывает нас по рукам и ногам. Я не могу снять оттуда кавалерию, не опасаясь удара в спину. Крепость надо брать во что бы то ни стало.

– Если мы возьмем крепость во что бы то ни стало, мы не сможем поставить в ней гарнизон. У нас просто не останется пехоты, – возразил Арт.

– Пополнение будет. Отряд Церьена я планирую увеличить. Через месяц должны прибыть дополнительно полторы-две тысячи пехотинцев.

– Через месяц? – встрепенулся Арт. – Так, может, подождем, и тогда…

– Я тебе подожду! Через месяц ты скажешь, что прибывшие не обучены, и потребуешь снова отложить штурм. Тьфу! – Генерал с досады плюнул. – Ты чуть не сбил меня с толку! Какой месяц? О чем ты? Об этом не может быть и речи!

– Легионеры не готовы, – повторил Арт.

– Будешь упрямиться, отстраню тебя от командования! Церьена назначу! У него все давно готово!

– Ну да, как говорится, если бы не думал, что все знаешь, мог бы чему-то научиться. Церьен, похоже, все знает заранее.

– Пока вы здесь бегаете по стенам, его отряд несет службу. Я поручил ему проверить поселки, которые расположены за Ладаром.

– Пехоте? Почему ему?

– Должен же он чем-то заняться, – недовольно ответил генерал. – Не слишком ли ты разговорился?

Военачальник метнул гневный взгляд, и Арт поспешил принять самый покорный вид. Все-таки генерал давил на него умеренно, это нельзя не признать.

– Церьен, по крайней мере, приказы генералов не оспаривает! – продолжил Фонтен.

– Эр генерал, вот и приказал бы ему потренировать отряд. Стены Тидара большие, места всем хватит.

– Церьен – старый служака, и в отряде у него все люди бывалые. Штурмовать крепости им доводилось, – сказал генерал.

«И оставлять их», – чуть было не сказал Арт, но вовремя прикусил язык. Всему есть предел, в том числе и терпению Фонтена. Если продолжающиеся тренировки штурма – вопрос принципиальный и за них стоит побороться, то его мнение о Церьене мало что решает.

– Очень может быть, – сказал вместо этого Арт. – Вот и я хочу, чтобы легионеры не ударили в грязь лицом рядом с ветеранами.

Генерал скривил недовольную гримасу. Он сам себя загнал в ловушку. После такого требовать немедленного прекращения тренировок ему было неловко.

– Даю тебе еще неделю. И не говори мне, что этого мало. Хватит вам бездельничать.

– Так, может, и мы пока разведаем обстановку в селах за Ладаром? – предложил Арт. – Посмотрим на место будущих действий.

Этот хитрый ход он решил применить для того, чтобы генерал не слишком давил на легион, требуя прекратить учебные штурмы. Верховых коней в легионе было уже под сотню. Снять сотню легионеров с тренировок и прокатится с ними по ближайшим тылам керберийцев – это вполне осуществимо. Вряд ли в селах будут сосредоточены крупные силы неприятеля, основной упор враги делают на крепости. Если и грозит на кого нарваться, то разве что на фуражиров. Конечно, есть определенный риск, если ехать в те села, которые стоят на дороге от Керберии к Ладару, – там можно повстречать вставшую на постой транзитную часть. Так ведь никто не заставляет легионеров направляться именно туда, можно заглянуть в поселки, которые расположились в стороне.

– А что, – согласился генерал, – пошли людей. Эти села всегда принадлежали королевству. Неплохо бы нам напомнить о себе.

Отправиться в этот небольшой поход Саша решил сам: он удивительно мало знал об окружающем его мире и не хотел упускать случая узнать больше. Следующим же утром сотня легионеров выехала из лагеря. Полсотни лучников, полсони пехотинцев. Остальные солдаты, несмотря на ранний час, готовились к новому штурму, Олд обещал, что не даст людям спуска и будет гонять их на стены с утра до вечера. Некоторые из пехотинцев с завистью смотрели на убывающий из расположения отряд.

– А что, Свилт, далеко ли ехать? – поинтересовался Арт. Сотника он взял в качестве провожатого. Тот давно не был в родных краях, но другого местного жителя у них не имелось.

– Завтра к обеду будем на месте, – отозвался лучник.

Крепость Ладар осталась справа. Кони бежали довольно резво, так что отряду без труда удалось преодолеть значительное расстояние. Село, в которое они направлялись, было небольшим (с полсотни домов) и находилось в стороне от крупных дорог. Переночевать отряду пришлось под открытым небом, поэтому задерживаться на привале не стали, рано утром тронулись в путь.

Крестьянские поля – предвестники людских поселений появились за несколько километров от поселка. Войны, катаклизмы, что бы ни происходило – крестьянин не переставал сеять и кормить себя и окружающих. Ничто не могло его сбить с извечного, однажды выбранного пути. И это здорово. Пока крестьянин сеет – будет жизнь. Что бы там ни считали сиятельные сеньоры, основа основ и начало начал – в нехитром крестьянском хозяйстве. Это опора любого государства – все начинается с труда крестьянина.

– Там что-то происходит, – сказал Свилт, всмотревшись в даль. – На улицах необычное оживление.

События, происходившие на деревенской улице, в самом деле выходили за рамки обычной крестьянской жизни.

– Сэт побери! Да это же керберийцы грабят местных жителей! – вскричал Бонкр через пару минут, когда отряд чуть приблизился к поселку.

Кровь прихлынула к лицу Свилта, события далекой юности встали перед его глазами, как будто он пережил все это лишь вчера. Рука его сама потянулась за луком, а ноги пришпорили коня.

– Стоять! – рявкнул Арт, обращаясь к сотнику. – Лучникам – во второй эшелон! Пехотинцам – оружие к атаке!

Свилт остановился, окрик напомнил ему о том, что он командир и на его попечении полусотня стрелков.

– Галопом марш! – скомандовал Арт.

Людей не надо было торопить. То, что происходило на их глазах, возмутило всех до глубины души. Полусотня пролетела мимо лежащей в пыли мертвой крестьянки и плачущих рядом с ней ребятишек, мимо избитого деда, привалившегося к покосившемуся забору.

Боя как такового не было. Возмущенные легионеры буквально смели несколько десятков грабителей. Тех, которые выбегали на шум из домов, достали лучники. Свилт не упустил ни единого шанса отправить стрелу по назначению.

Небольшая заминка возникла на центральной площади деревни – около трех десятков мародеров укрылись за телегами с награбленным добром. Атаковать их с ходу не получилось.

– Пехотинцам отбой! – крикнул Арт. – Пусть здесь поработают лучники!

Но не успели стрелки сделать и пары залпов, как один из грабителей вскинул руки и закричал, стараясь привлечь к себе внимание:

– Стойте! Мы свои! Мы армия королевства!

Арт вскинул руку, призывая лучников остановиться, те неохотно опустили оружие. Было отчетливо слышно, как Свилт заскрипел зубами, но команду «прекратить стрельбу» выполнил.

– Где ваши форменные плащи? – возмущенно спросил командир легионеров.

– Так жарко, вот мы их и сняли! – Грабители были одеты в кожаные куртки – обычную одежду королевских пехотинцев, хотя у керберийцев нечто подобное тоже встречалось.

– Выходи на площадь, бросай оружие! – крикнул Арт.

– Стрелять не будете? – с опаской спросили из-за телег.

Арт молчал.

– Выходи, кому сказано, – вступил Бонкр, – а то я сам за вами приду! Наш командир шутить не любит!

Люди неохотно потянулись из-за телег, складывая на одну из них вооружение. Набралось их двадцать три человека (некоторых все же успели достать стрелы лучников).

– Кто такие? – грозно спросил командир легионеров.

– Свои мы. Из отряда капитана Церьена.

Александр смутился. На минуту он был выбит из колеи таким признанием – все-таки получается, что они атаковали свой отряд. Но смущение заняло лишь несколько секунд, вместо него появилось возмущение.

– Какие вы нам свои! У меня своих среди разбойников нет!

– Так это… Мы, значит, продовольственные запасы пополняем, – пролепетал один из пехотинцев.

Легионеры прочесали деревню и нашли еще троих грабителей, пытавшихся спрятаться в домах. Причем двух из них выдали местные жители. Третий прятался более тщательно, но тоже был найден и вскорости присоединился к остальным. Упирающихся грабителей толкнули к их товарищам, стоящим на площади.

Арт взглянул на Свилта. Тот упрямо сжимал челюсти, хватаясь то за нож, то за лук. Остальные легионеры были не так взволнованы, но тоже смотрели на вояк Церьена с большим неодобрением.

Местные жители, прятавшиеся до этого в домах, стали подтягиваться к площади. В сторону недавних экспроприаторов сыпались проклятья:

– Последнее отбирают! Ироды! Душегубы!

– На той стороне деревни еще двое убитых, – доложил Бонкр.

– Запасы, говоришь? – проговорил Арт. – Ну-ка, гляньте, что у них в телегах.

Легионеры откинули рогожу – на телеге лежал нехитрый крестьянский скарб.

– И это тоже запасы?

– Так это… – замялся грабитель. – Жители сами нам отдали. Мы же свои! Мы за королевство воюем!

– С кем? С мирными жителями? С подданными этого самого королевства?

– Готовы повиниться и по прибытии в часть принять наказание.

– Примете! Здесь и сейчас королевство представляю я! Властью, данной мне его величеством, объявляю для вас приговор: всех повесить!

Грабители встрепенулись, но глефы легионеров окружали их со всех сторон.

– Эр командир, если бы ты их отпустил, я все равно поквитался бы с этими мерзавцами, – сказал Свилт.

– Спокойнее, Свилт. Пусть все будет, как положено.

– Есть у кого-нибудь веревки? – обратился Арт к местным жителям.

– Ради такого дела найдем, – зашумели крестьяне.

Солдаты стали подталкивать грабителей к ясеневой роще, посаженной много лет назад предками деревенских жителей.

– Пустите меня! – Парнишка, что плакал в пыли рядом с убитой матерью, вскарабкался на дерево и стал привязывать веревки. На землю капали его горькие слезы.

– Мы же свои! – кричали бывшие пехотинцы Церьена.

Но их уже никто не слушал. Через десять минут с ними было покончено. Взволнованные крестьяне столпились около рощи. Уходить, ничего не сказав, было неудобно, и Арт обратился к местным жителям:

– Вверяем бренные тела этих людей вашей заботе. Последний в их жизни поступок был скверным, но смерть подвела итог всему. Пусть души их держат ответ перед Всевышним, вы же позаботьтесь о земном. Похороните их с миром. И помните, они – это не королевство! Королевство – здесь! – Арт показал в сторону молчаливо стоящих солдат.

На этой ноте командир закончил короткую речь. Легионеры, собравшиеся продолжить путь, были печальны и задумчивы.

– Подождите! – Один из местных жителей бросился наперерез отряду. – Заберите телеги, те, что на площади!

– Зачем? Неужели не пригодятся в крестьянском хозяйстве?

– В крестьянском хозяйстве все пригодится, да только слишком уж они приметные. И коней уведите тоже. Если оставите их здесь, с нас спросится за хищение.

– Ладно, заберем, – согласился Арт. – Только разгрузите их. Чужого добра нам не надо.

– Скарб, конечно, заберем, – согласился крестьянин, – а продукты пусть остаются. Не побрезгуйте, от чистого сердца отдаем.

– Как-то это… А, ладно, пусть, – махнул рукой Арт.

Через пять минут небольшой обоз из телег грабителей стоял на краю села. Легионеры приняли от местных жителей «бразды правления» и двинулись дальше. Задерживаться здесь никому не хотелось, слишком уж тягостное впечатление осталось от произошедших событий.

Легионеры отправились дальше, крестьяне побрели к своим домам. Но за всем, что творилось в деревне, наблюдал еще один человек, оставшийся незамеченным. Как ни пристально обыскивали легионеры постройки, одному из грабителей удалось затаиться.

Нырок подался в армию не от добра. Парень он был трусоватый и вороватый, на этом и погорел. В прошлой жизни он прислуживал в трактире. Как-то раз он позарился на перстень постояльца и стащил его. Дело открылось, Нырку грозила каторга, вот он и сбежал из города, завербовавшись в солдаты. Выкрутился. Выкрутился и на этот раз, переодевшись местным жителем – скинул куртку и сапоги и обрядился в холщовую крестьянскую рубаху. Легионеры заметили крестьянского парня, прятавшегося среди овец, но решили, что он из местных. Деревенские жители, на удачу Нырка, его не обнаружили. До позднего вечера он прятался в канаве, а с темнотой выбрался и бросился бежать.

Отбежав от села пару километров, пронырливый грабитель сел и задумался, что делать дальше. Сердце его испуганно билось, он вздрагивал от каждого звука в ночной тиши. Ему казалось, что вот-вот появятся легионеры или из деревни за ним отрядят погоню. Но проходили минуты, а ничего этого не случалось. Сидеть так дальше было глупо. Нырок подумал, не податься ли ему к керберийцам, но вряд ли его ждал там горячий прием. Парень посидел еще немного и, испуганный слишком громким криком ночной птицы, вскочил и засеменил по дороге в направлении крепости Тидар. Он решил представить себя невинной жертвой, которой чудом удалось избежать опасности.

Всю дорогу он шел пешком и, несмотря на то что направлялся к крепости напрямую, в отличие от отряда легионеров, прибыл туда лишь за два часа до них.

Отряд Арта, выехавший из села несколькими часами ранее, напротив, не спешил возвращаться на место своего постоянного базирования.

– Куда теперь? – поинтересовался Свилт, когда они выехали за околицу.

– Раз такое дело, давай заглянем еще в одно-два села, – решил Саша.

– Тогда нам налево. – Лучник махнул рукой в сторону развилки и добавил: – Спасибо.

– За что? – удивился Александр.

– Когда я увидел, что творится в селе, у меня внутри все перевернулось. И кто творит! Те, кто еще недавно стоял с тобой в бою бок о бок! Не могу такое понять!

– Не суди по ним обо всех подчиненных Церьена. В стаде не без паршивой овцы.

– Если бы это были овцы. Это шакалы.

Какое-то время они ехали молча, затем Свилт задал вопрос, который его давно мучил:

– Скажи, командир, почему ты не приказал отвести грабителей в лагерь? Думаешь, им это сошло бы с рук?

Арт вздохнул, вопрос был непростой.

– Вряд ли это сошло бы им с рук. Дело здесь по большому счету не в них, а в тех людях, которые остались там. – Командир легионеров кивнул за спину: – Ты видел, как они нас провожали? Мы для них – королевство. Столица далеко, король тоже. От нас зависит, что они будут думать о стране, в которой живут. То есть временно не живут, – поправился Арт, – но, надеюсь, опять будут жить. Будут ли на это надеяться они, вот в чем вопрос.

– Странный ты, эр командир, – произнес задумчиво Свилт. – Но, знаешь, я рад служить под твоей командой.

Отряд Арта заехал еще в два села. В одном из них ранее побывали солдаты Церьена, но никаких недоразумений там не случилось, что только подтвердило предположение Арта о «паршивой овце». Во второе село ни королевские, ни керберийские солдаты не заглядывали. Нужно было возвращаться к Тидару – неделя, отведенная Фонтеном на дополнительные тренировки легионеров, подходила к концу.

История с грабителями стала известна всем почти сразу – легионеры вернули телеги пехотинцам Церьена, не считая нужным скрывать, где и при каких обстоятельствах они их получили. Весть о пропаже отряда дошла до капитана раньше – появившийся в холщовой крестьянской рубахе Нырок поведал об этом своему командиру, разумеется, сместив акценты в свою пользу. Церьен пожаловался генералу, причем расписал все в красках, постаравшись выставить легионеров не в лучшем свете. Фонтен был взбешен. Он настолько разгорячился, что не стал ждать, пока Арт явится с докладом. Вместо этого он вскочил на коня и в сопровождении двух десятков кавалеристов галопом пустился в расположение легионеров.

– Капитан Арт! – вскричал генерал, лишь спрыгнув с коня. – Это уже переходит все границы! Что, сэт побери, ты о себе возомнил! Напасть на своих! Да за такое тебя мало разжаловать! Ты! Ты!

Фонтен просто не находил слов, чтобы выразить свое возмущение.

– Эр генерал, знаешь ли ты, что именно произошло?

– Знаю ли я? Церьен все рассказал в подробностях! Или, скажешь, ничего такого не было?

– Не скажу. Но, возможно, капитан Церьен все представил несколько не так, как было на самом деле…

– Ничего не хочу слушать! Факт остается фактом, и ты понесешь за самоуправство наказание! Кто еще был с тобой кроме рядовых?

– Сотник Свилт и десятник Бонкр. Но они находились в моем подчинении.

– Не имеет значения! В каземат! Всех троих! В каземат, на хлеб и воду! Я еще подумаю о вашей дальнейшей судьбе!

Генерал был весьма темпераментным человеком. Порой ему приходилось сдерживать себя, чтобы сгоряча не сделать то, о чем он впоследствии пожалеет. В такой ситуации отложенное окончательное решение было как нельзя кстати. Фонтен вскочил на коня и исчез в клубах пыли.

Десять кавалеристов во главе с адъютантом генерала остались на месте.

– Эр капитан, ты слышал приказ, – сказал офицер. – Сожалею, но прошу сдать оружие и проследовать в крепость Тидар, где ты и указанные десятник и сотник будете ожидать окончательного решения вашей судьбы.

Легионеры встрепенулись и начали собираться за спиной своего командира. Подтянулся и Бонкр, который слышал, что его ищут.

– Эр капитан, что-то случилось? – поинтересовался десятник. – Мы ждем приказа. Любого приказа.

– Приказ будет простой. – Арт вздохнул. – Мы с тобой и сотник Свилт отправляемся под арест.

– Под арест? Сэт побери! Командир, это несправедливо.

– Остынь, Бонкр. Затевать потасовку было бы глупо. В чем провинились остальные? Это было мое решение, мне за него и отвечать. Жаль, что тебя и Свилта генерал решил тоже арестовать, но я буду настаивать на том, что вы здесь ни при чем.

– Ну и зря. – Арт обернулся навстречу подошедшему сотнику лучников. – Если бы ты, эр командир, не поехал в это село сам, а отправил бы старшим меня, результат был бы таким же.

– История не имеет сослагательного наклонения, – сказал Арт.

– Сэт побери! – повторил Бонкр и воткнул глефу черенком в землю. – Что ж, в крепость так в крепость! Я готов!

Свилт отдал лук и пояс с мечом одному из стрелков и коротко сказал:

– Я тоже готов. И я ни о чем не жалею.

Кавалеристы ждали. Сила была не на их стороне, да и ссориться с легионерами они не хотели.

– Олд, прими командование над легионом на время моего отсутствия, – распорядился Арт.

Он передал командиру первой тысячи свой меч и, подавая пример Свилту и Бонкру, первым направился к крепостным воротам.