Текст книги "Фраера"

Всю дорогу лидер рэкетиров провел в томительных размышлениях. Действительно: куда могли деться два мертвеца из зловонного, кишащего крысами коллектора с нечистотами. Вероятность, что их окровавленные тела случайно обнаружили прибывшие на место какой-либо аварии ремонтники или протягивающие кабель вечно бухие рабочие в замусоленных желтых жилетах, была слишком ничтожна. Можно даже сказать, что Профессор вообще не принимал ее в расчет. К тому же если бы на данном участке канализации случилась авария, то последствия ее ликвидации несомненно заметил бы проныра Душман, побывавший недавно на месте.

Столь же нелепо предполагать, что тела девушки и Макарова обнаружили случайные люди. Ночующие в бескрайнем лабиринте питерских канализаций бомжи предпочитают пользоваться более уединенными входами в свою берлогу.

Что же касается всех остальных… Какому идиоту придет в голову открывать тяжеленный, годами пролежавший на своем месте и присохший к ободу шахты чугунный люк только ради того, чтобы заткнуть нос от исходящей из-под земли нестерпимой вони и посмотреть – а что же там внутри?!

Первоначальная, спонтанная версия того же Душмана – мол, окровавленные трупы могли привлечь к себе внимание шныряющих по сточному коллектору голодных питерских крыс – выглядела более правдоподобной. Но в таком случае на месте грандиозного крысиного пиршества неизбежно остались бы хоть какие-нибудь ужасные следы происшедшего – обрывки одежды, обувь, обглоданные кости, в конце концов! Но их тоже не было…

Чем больше Профессор размышлял над таинственным исчезновением двух мертвецов, тем больше он склонялся к следующей версии. Не иначе как рыжий придурок Герц спалился, и кто-нибудь заметил из окна, как он вытаскивает из багажника «мерседеса» трупы и сбрасывает их в канализацию. А потом напуганный ужасным зрелищем доброхот позвонил в милицию и дрожащим голосом сообщил о случившемся, вполне возможно назвав и номер машины преступника! Менты выловили из жидкого говна жмуриков и увезли их в центр судебно-медицинской экспертизы.

Сто к одному, что так все оно и было!

Добравшись в размышлениях до единственно правильной, по его мнению, разгадки, Профессор даже вспотел – так на него подействовали сделанные выводы.

Если предположить, что менты знают номер тачки, на которой сейчас передвигаются по городу Герц и чурбанский отморозок Сандро, пусть она официально и записана на «дядю Васю», по своим стукаческим каналам, словно паутина опутывающим весь криминальный мир Питера, опера вполне могут выяснить, кто именно ею пользуется. А это уже опасный, очень опасный косяк!

В любом случае, вломил тихарь номера или нет, первое, что нужно сделать, – срочно предупредить рыжего урода, чтобы бросил к чертям собачьим свою машину и навсегда забыл про нее. Жизнь дороже куска железа на колесах, пусть даже самого престижного и навороченного!

Только как сейчас найти эту сладкую парочку, отправившуюся пасти второго терпилу?! Профессор с неприятным внутренним холодком вдруг вспомнил, что он даже не знает адреса, по которому сейчас находились в засаде два его боевика. А мобильного телефона ни у придурка Герца, ни тем более у чурбана при себе не было!

Вот пидоры! Сколько раз говорил – купи себе «трубу», купи, сволочь!.. Для дела нужно, идиот!..

И вот результат. Дерьмовое положение, ничего не скажешь…

Единственное, на что остается надеяться: свидетель сбрасывания трупов – лох голимый, гниль подзаборная! – по скудоумию своему обывательскому не обратил внимания на номера тачки, на которой приехал Герц. Разве что запомнил марку, да и то…

Есть шанс, что этот дурик даже не смог с точностью сказать, какой именно марки была машина, только отметил, что «иномарка какая-то не русская» и еще цвет. А это уже совсем другой расклад. Не козырной, но тем не менее…

В любом случае сейчас он, Профессор, при всем своем желании уже не может повлиять на действия Герца и Сандро. На данном этапе ситуация вышла из-под контроля. Теперь остается только ждать, когда боевики объявятся сами и, возможно, обрадуют хорошими новостями, сообщив, что второй пацан попал в ловушку и уже раскололся на предмет местонахождения своего золотого запаса.

Чем черт не шутит, может, зря он сейчас нагнетает панику, может, все еще обернется сплошным сладким приходом?!

Машина пролетела огромный указатель городской черты и окунулась в гудящий мегаполис северной столицы.

Профессор закурил ароматную ментоловую сигарету, откинулся на мягкую спинку заднего сиденья несущейся к набережной Обводного канала «семерки» и устало прикрыл глаза.

Часть шестая
Долгий путь домой

Я вернулся в Питер рано утром и сразу же позвонил домой Хаммеру. К телефону никто не подходил, хотя часы показывали половину седьмого утра.

Это выглядело странно. Выходит, мой приятель где-то загулял, что, в принципе, было на него не похоже, но другого объяснения его отсутствия в столь раннее время суток я найти не мог.

Едва зеленоглазое такси притормозило возле дома на Большой Монетной, я бросился вверх по ступенькам и, добежав до нужного этажа, принялся лихорадочно звонить в дверь. Никто не ответил, и пришлось воспользоваться собственным ключом.

Только переступил порог, как мой взгляд сразу же наткнулся на приколотую к обоям булавкой записку. Я взял ее в руки и стал читать, чувствуя, как, по мере вникания в суть происшедших за мое отсутствие событий, у меня волосы на голове встают дыбом.

«Глеб! Только что мне позвонили какие-то ублюдки и сообщили, что похитили Иру. Они откуда-то знают, что наше золото поднято с затонувшего буксира, и требуют отдать его вместе с баксами в обмен на Иру. Сейчас я еду к Дмитричу за деньгами, а затем на стрелку с ними, к „Агату“. Старик, надеюсь, ты меня поймешь – я не могу позволить себе потерять ее, ты знаешь, как я люблю Иру! К тому же – я просто не хотел говорить тебе раньше времени – она сейчас на третьем месяце. В общем, я буду делать все, чтобы спасти ее и моего будущего ребенка. Если это не получится, то я надеюсь, что ты найдешь гаденышей и свернешь им головы.

Сергей…»

Дальше стояла дата и точное время. Выходило, что Хаммер ушел из дому вчера днем, без малого сутки назад. И судя по тому, что он и Ира до сих пор не вернулись, случилась большая беда.

Я стоял посреди коридора с вырванным из школьной тетрадки листком в клеточку и не знал, что мне делать. Отчаяние, злость и растерянность – вот что я ощущал в тот момент. Где искать следы похитителей Иры – даже не представлял себе. Я не знал, что предпринять, и потому бесился все сильнее и сильнее.

Та куча денег, что я привез из своего удачного вояжа, больше меня не радовала и не интересовала – бросил ее прямо на стол, завернутую в прозрачный полиэтиленовый пакет.

Я наткнулся на пепельницу с двумя десятками окурков и понял состояние Хаммера после того, как обнаружилась пропажа Иры.

Господи, я его действительно понимаю! У парня не было выбора, и в результате Сергей и его невеста оказались в ловушке у бандитов. А я бессилен что-либо предпринять, так как у меня нет ни единой зацепки, которая могла бы помочь выйти на их след!

И в этот момент раздался пронзительный и длинный звонок в дверь.

На какое-то мгновение я застыл, словно замороженный заживо, но потом бросился в прихожую и, не глядя в «глазок», распахнул дверь…

И моментально получил сокрушительный удар в челюсть…

Минувшей ночью Профессору спалось просто отвратительно. Постоянно мучили кошмары. Он то и дело просыпался, словно рядом разорвался снаряд, какое-то время соображал, где же все-таки находится, а потом вытирал ладонью холодный пот со лба, делал несколько глотков сока из стоящего на полочке возле кровати «тетра-пака», опять опускал голову на подушку и пытался заснуть.

Но едва сознание окутывала пелена, перед глазами снова и снова вставало лицо запертого в подвале на хуторе парня. Он глядел на Профессора раздирающим душу взглядом и, плотно сжав зубы, что-то тихо шептал разбитыми в кровь губами. Криминальный босс не мог разобрать слов, но понимал, что в его адрес отпускаются самые омерзительные выражения, которые только можно произнести на русском языке.

Так продолжалось несколько раз подряд. И вдруг папик не только увидел перед собой лицо Сергея, но и «получил кулаком в глаз» от своего пленника, в настоящее время лежащего кульком где-то в земляной яме возле Финского залива.

Это окончательно переполнило чашу терпения авторитета, и, едва раздался пронзительный писк поставленного на семь часов утра электронного будильника «касио», авторитет встал с кровати, с отвращением взглянул на свое невыспавшееся и вымученное лицо в настенном зеркале, а потом, подавив зевок, произнес, обращаясь к пленнику:

– Ну, подожди, падло, я тебе устрою копи царя Соломона… – и направился в ванную, где пятнадцать минут пытался прийти в форму в просторной ванне-джакузи.

Это подействовало, и когда Профессор снова появился в коридоре своей семикомнатной квартиры на набережной Обводного канала, выглядел он вполне сносно.

Джип его забарахлил, и механики обещали подготовить тачку только к сегодняшнему вечеру. Поэтому он набрал номер телефона и принялся терпеливо ждать, пока на том конце снимут трубку.

Спустя пять гудков послышался недовольной голос Душмана:

– Кто это, мать твою, звонит в шесть часов утра?! Бля…

– Уже полвосьмого, – резко ответил босс и понял, что бык сразу же узнал его. – Чтобы через двадцать минут был у моего подъезда.

– Я не успею! – воскликнул Душман, на что Профессор небрежно бросил:

– А мне плевать! Чтобы был.

– Ладно, постараюсь, – пробубнил браток и поинтересовался: – А куда поедем? – Но босс уже положил трубку, так что кандидату по боксу оставалось лишь грязно выругаться и начать быстро собираться.

До дома шефа ехать не меньше десяти минут, а еще надо было заскочить в гараж за машиной. Так что в итоге он опоздал все-таки на четыре минуты.

Подъехав, Душман сразу же нажал на сигнал и стал ждать появления Профессора, наполняя салон «семерки» клубами серого дыма от «Ротманса».

Авторитет появился из-за тяжелой лакированной двери подъезда секунд через сорок.

Густые, чуть тронутые сединой брови нависли над впалыми, обрамленными мешками глазницами, в которых, как показалось Душману при мимолетном взгляде, была лишь зияющая пустота. Профессор явно находился в мерзком расположении духа.

Он обошел припаркованную возле высокого бордюра машину и, распахнув дверцу, повалился на прикрытое блестящей синтетической шкурой леопарда заднее сиденье.

– На точку, – приказал он, что означало возвращение на хутор.

«Семерка» развернулась на пятачке и помчалась в сторону шоссе.

– Насчет девчонки никаких известий? – спросил Профессор, когда машина находилась уже у выезда из городской черты.

Душман развел руками и молча покачал головой.

– Что у Герца?

– Я звонил ему десять минут назад, но телефон молчит. Он же пасет второго лоха вместе с Сандро.

– Сколько раз говорил, чтобы купили сотовые телефоны, ан нет, вам и так хорошо! – в сердцах бросил босс и раздраженно сжал губы в прямую линию.

Сегодня Профессора выводила из себя любая мелочь. Он некоторое время тупо пялился на торчащий из-за спины сиденья бритый затылок Душмана, а потом отвернулся к окну. В голове крутились сразу несколько мыслей, и босс решил разобраться со всеми по порядку.

– Сейчас приедем, берешь парня и выбиваешь из него душу. Если через час я буду знать, где рыжье, – встанешь на место Герца. Понял?

– Понял, понял… – кивнул Душман.

Конечно, ему очень хотелось стать во главе одной из самых больших бригад Профессора, но условие, только что поставленное боссом, было поистине драконовским. Если парень сразу, после того как его стали работать, не раскололся, то он не станет этого делать и сейчас.

Когда вчера днем Душман едва не остался без головы, о чем еще долго будет напоминать глубокий шрам на щеке, оставленный пулей, он уже тогда понял, что из такого упертого малого вряд ли удастся вытянуть информацию о местонахождении оставшейся части сокровищ.

А после того как ему не смогли предъявить живую и невредимую девчонку, он вообще озлобился и встал в позу. Да, нелегкая задача…

Душман тешил себя мыслью, что искомое уже добыл его коллега, оставшийся на хуторе на ночь сторожить пленника. Когда нечего делать, голова начинает выдумывать всякие интересные развлечения, и, как знать, может, одно из них развязало язык этому герою.

– Бить его без толку, – словно прочитав мысли Душмана, констатировал Профессор, постучав пальцами по задней стороне водительского сиденья. – Вытаскивай его из ямы и веди на пилораму. Посмотрим, как он запоет, когда пила начнет щекотать ему яйца!..

– А если все равно не скажет? – опасливо поинтересовался браток, полуобернувшись к развалившемуся сзади боссу. – Я уже сомневаюсь…

– А ты не сомневайся! – рявкнул Профессор. – Ты бы стал в такой ситуации засовывать язык в задницу, а?! – Авторитет подался вперед, и его лицо оказалось совсем рядом с ухом Душмана. Бывший боксер даже чувствовал, как ему в щеку летят мелкие капельки вырывающейся изо рта Профессора слюны.

– Ну, не знаю… – пожал он в ответ плечами.

Бык ощутил, как при упоминании станка для распиловки досок по его спине пробежали холодные мурашки. Но ему стыдно было признаться, что он конечно же выложил бы все, едва очутившись на пилораме связанный по рукам и ногам.

– Сейчас я посмотрю, какие у тебя нервы! – продолжал надавливать авторитет. – И смог бы ты служить в гестапо, у папаши Мюллера!

– Я постараюсь, шеф, – почти твердо уверил его Душман. – Он у меня заговорит, паскуда!.. Я ему не Герц!..

– Да, Герц мудак, слов нет, – кивнул Профессор, провожая взглядом пост ГАИ, мелькнувший за окном. – Не тронь он бабу раньше времени, не было бы никаких хлопот! Он будет звонить или что?..

– Сказал, возьмут лоха, сразу привезет на точку. – Душман открыл «бардачок» машины и достал сигарету. – С ним же Сандро, можно быть спокойным. Если второй пацан, конечно, вообще появится на квартире.

– Появится, нет у него другой дороги, – убежденно отозвался босс. – Хотя когда – неизвестно. Так что придется поднажать на Ромео, пока не обмочится от страха!

Профессор еще раз вспомнил разбитое в кровь лицо Сергея, не давшее ему спокойно спать минувшей ночью, и почувствовал, как пальцы тотчас сжались в кулак. «Сегодня все решится, – подумал он мимоходом, – время пришло…»

«Семерка» свернула на грунтовую дорогу и вскоре притормозила возле хутора.

Профессор и Душман вышли и направились к дому.

Оставленный для присмотра за Сергеем боевик почему-то не вышел им навстречу, хотя должен был услышать звук подъехавшей машины. Боксер настороженно огляделся по сторонам и покачал головой.

– Не нравится мне все это…

Наверное, Иру спасло то, что первым в зловонную нишу коллектора Герц сбросил ее психически ненормального истязателя Макарона со свернутой шеей, который, так и не долетев до конца, непостижимым образом застрял в бетонной трубе, буквально в метре над протекающим внизу дерьмом и тем смягчил последующее падение девушки.

Вместе они рухнули в неглубокий сток, ядовитые воды которого, попав в свежие раны Иры, вызвали шок, благодаря чему к ней стремительно вернулось сознание.

Первое, что успела заметить и услышать Ира, открыв глаза и ухватившись рукой за тянущийся вдоль стены скользкий кабель, – постепенно сужающееся бледно-серое пятно мерцающего вверху отверстия, на которое со скрежетом затаскивали тяжеленную крышку люка.

За те короткие две-три секунды, пока дневной свет проникал в коллектор, она успела понять, где находится. Скользнула взглядом по плавающему рядом лицом вверх с открытыми глазами трупу наркомана, чья разбитая голова, неестественно вывернувшись набок, лежала на кирпичном выступе, и даже в самое последнее мгновение разглядела ржавые скобы на вертикальной стене бетонной шахты.

Когда Герц с глухим стуком задвинул крышку и затхлое пространство вокруг погрузилось в абсолютно черный, непроглядный мрак, девушка, в которой непостижимым образом еще теплилась жизнь, уже знала, что ей нужно делать для того, чтобы спастись.

Выбравшись из медленно текущего в бездну подземной трубы потока на расположенный с обеих сторон парапет, она прижалась спиной к скользкой, липкой стене и, содрогаясь от пробегающих по хрупкому ослабевшему телу болевых судорог, несколько минут почти неподвижно лежала, собирая так необходимые для подъема вверх, по колодцу, силы.

Ира знала, что в ее состоянии, после катастрофической потери крови, подняться по вертикальным ржавым скобам, сдвинуть неимоверно тяжелый люк и выбраться наверх, где ее наверняка заметят и вызовут «скорую», практически невозможно.

Но этот путь был единственным шансом на ее спасение. И если она хочет жить… Если хочет еще раз увидеть голубое небо с летящими по нему птицами, услышать шелест деревьев и увидеть лица мамы и Сережи, она должна найти в себе силы совершить невозможное.

Кричать и звать на помощь, находясь в этой бездне, бесполезно, все равно никто не услышит. Значит – смерть… В ее положении, здесь, в грязи, сырости и зловонии, которое при каждом вздохе все больше наполняет голову дурманом и заставляет легкие заходиться в кашле, она обречена…

Впервые с момента похищения обретя слабую, призрачную надежду на спасение и дав себе слово после небольшого отдыха обязательно, во что бы то ни стало подняться по шахте к спасительному люку, Ира даже не заметила, как снова провалилась в беспамятство.

Очнуться ее заставило странное ощущение, словно кто-то щекочет перышком лицо, как иногда делал это по утрам Сережа. И Ире показалось – все, что с ней произошло в последние часы, просто кошмарный сон, который, к счастью, вот-вот кончится. Сейчас откроет глаза и увидит своего улыбающегося Хаммера, склонившегося над ней. Он ее нежно поцелует, и она окончательно поймет, что находится дома, в их уютной спальне с зеркальным потолком, где, переведя взгляд, сможет увидеть свое и его отражение…

Улыбнувшись в ответ и приподняв почему-то необычно тяжелую, словно налитую свинцом, руку – «наверное, отлежала во сне?» – не поднимая век, Ира «погладила по лицу» Сергея и вдруг ощутила, как пальцы наткнулись на нечто продолговатое, влажное, холодное и хвостатое, сидящее у нее прямо на груди.

А потом все предплечье пронзила неожиданная, острая боль от укуса. Ладонь опустела, и вокруг началась быстрая, лихорадочная и тошнотворная возня. Десятки скользких живых комков, притаившихся вокруг нее, как по команде пришли в движение.

Спасительное видение моментально исчезло, на смену ему пришла страшная, ужасающая реальность, потому что истекающая кровью девушка вдруг поняла, что означала эта возня в кромешной тьме канализационного коллектора.

Крысы! Десятки голодных омерзительных крыс! Привлеченные запахом крови, твари тихо подкрались, пока она была без сознания, окружили ее со всех сторон и собирались загрызть, еще живую!

– Мама!.. Мамочка!.. А-а-а! – сорвалось с губ перепуганной девушки.

Словно подкинутая разрядом электрического тока, Ирина вскочила, опершись спиной о шершавую влажную стену, и принялась наотмашь махать ослабевшими руками, сбрасывая с тела визжащие серые комки.

В ответ послышался истошный писк, а в ногу, чуть выше щиколотки, впились острые зубы… Потом полыхнул левый бок, потом спина…

Голодные подземные твари, почувствовав опасность, вместо того чтобы ретироваться, пользуясь своим численным преимуществом, перешли в атаку.

Ира была достаточно осведомленной девушкой и знала, что такое укус крысы и к каким последствиям он может привести, если вовремя не вмешается врач. Однако в ее положении думать приходилось о более реальном кошмаре, чем последующее заражение крови. Через несколько минут на этом месте может не остаться ничего, кроме голых костей и черепа с клочьями волос! Возможно, лежащий где-то рядом мертвый наркоман уже превращен крысами в кусок истерзанного мяса, отстраненно пронеслось у нее в голове…

Они прошли в дом. Душман дважды окликнул Петруню, но тот не отзывался. Тогда он приблизился к двери в полу, которая вела в погреб, и, нагнувшись, потянул ее на себя.

Внутри горел свет, и бычок сразу увидел страшную картину.

Прямо посередине сырого, выложенного старыми досками помещения, раскинув по сторонам руки с разбитыми костяшками и неестественно вывернув голову набок, лежал пропавший охранник. Глаза его были открыты, и в них застыл страх. На левой щеке отчетливо просматривался кровоподтек.

Пленника не было.

– Что?! – Профессор заметил застывшую на физиономии Душмана маску и, рванувшись к приоткрытой двери в погреб, посмотрел вниз. А потом изо всех сил ударил по двери ногой так, что братан едва успел убрать руку. В противном случае ее могло бы просто оторвать. – Найди его! – заорал авторитет и толкнул Душмана в грудь. – У него нога не работает, он не мог далеко уйти!.. Он может только ползать, как жаба, на собственном брюхе!.. Найди его, бего-о-ом.

Бритоголовый бросился на улицу, а сам Профессор стал лазать по дому, заглядывая в каждый угол. Не поленился даже встать на колени и посмотреть под низкую железную кровать с пружинным матрацем, стоящую в дальней комнате.

Но сбежавшего парня нигде не оказалось.

Хутор был необитаем. Когда-то авторитет хотел построить здесь особняк, даже успел выложить подъезды к нему асфальтом, но потом решил повременить с этим делом до поры до времени, так что старый дом утопал в пыли. На ней легко обнаружить следы передвигающегося исключительно ползком человека, но их, увы, не было.

Профессор вышел на улицу и стал искать глазами Душмана. Но нигде не нашел.

Тогда босс сам отправился на поиски беглеца и для начала решил обследовать участок, примыкающий к хутору со стороны залива. Сарай Душман наверняка осмотрел в первую очередь, а, судя по доносящемуся из сосняка треску, сейчас решил прочесать лес.

Профессор не взял с собой оружия, поэтому держался осмотрительно, внимательно разглядывая почти ровную, с редкими пригорками и валяющимися то там, то здесь гранитными валунами местность.

Полоска земли, шириной метров в пятьдесят, постепенно переходила в песчаный берег залива. Там было пустынно, если не считать вынесенных на песок вместе с лужами черного мазута пустых банок из-под пива, обломков дерева и прочего приплывшего с устья Невы мусора.

Пять лет назад, когда хутор перешел в собственность бывшего следователя, недавно вернувшегося после отбытия шестилетнего срока в милицейской зоне недалеко от Нижнего Тагила и только начинающего создавать свою маленькую империю, берег залива был почти чистым.

Профессор даже представлял себе, как возведет здесь красивый дом, будет загорать в компании дорогих питерских проституток и пить так любимый им скотч со льдом.

Но потом пляж стал захламляться, и идея строительства дома на берегу залива постепенно сошла на нет.

Да и времена такие настали, что деньги можно было грести не только лопатой – экскаватором, потому-то мечта создать себе рай на земле окончательно отступила на последний план. Сейчас нужно работать и отвоевывать у конкурентов место под солнцем, а уже после, через два-три годика, обустроиться где-нибудь на Атлантике…

Не обнаружив на обследованном участке ни единого следа ползающего человека, Профессор вернулся к тому месту, где стояла «семерка» Душмана, и принялся внимательно изучать асфальт с нанесенным на него ветром слоем песка. Ночью прошел дождь, так что если предположить невозможное – за пленником приехала машина, то возле дома обязательно должны остаться следы от протектора. Но их не было.

И тогда Профессор окончательно удостоверился, что из всех возможных версий осталась только одна. Беглец, чудом вырвавшийся из заточения и при этом свернувший шею охраннику, ползком направился через лес, в сторону проходящего в нескольких метрах от хутора Приморского шоссе. Если с момента побега прошло достаточно времени, то у него есть все шансы спастись.

И босс криминальной группировки быстрым шагом, почти бегом, направился в лес, где в одиночку обследовал каждый метр земли бритоголовый боевик по кличке Душман.