Текст книги "Фраера"

Глава шестнадцатая
Скучное дело

Налицо было решающее доказательство, и я, предугадывая дальнейшие действия жулика, поднялся на этаж, где находился двадцать шестой номер, и расположился для начала в холле – в том месте, где эти трое обязательно должны пройти мимо меня.

Как и ожидалось, вскоре процессия появилась в коридоре, соблюдая все тот же порядок следования. Я быстренько встал на пути этой троицы, у двери первого попавшегося номера, и, бренча ключами от своей квартиры, стал как бы открывать эту дверь.

Пропустив первого телохранителя и Михалидиса, я хорошенько приложил заготовленный заранее булыжник к затылку второго бодигарда. Но так, чтобы не до смерти, конечно.

Тот ничком растянулся на ковровой дорожке.

Оттолкнув Михалидиса локтем в сторону, я подлетел к другому охраннику и с ходу провел приличный удар в челюсть. Бодигард покачнулся, но устоял.

Не успел я продолжить дальнейшие атакующие действия, как услышал холодящее душу:

– Руки вверх!

В тот же момент нечто, по ощущениям напоминающее дуло пистолета, уткнулось мне в спину.

Делать нечего – я подчинился.

Телохранитель, оставшийся на ногах, не спеша подошел ко мне, беззащитному, и нанес сокрушительный хук в солнечное сплетение.

Я согнулся вдвое и получил от того же амбала удар по затылку двумя руками, причем на одной из них уже каким-то образом оказался кастет. Хотя, возможно, бодигард надел его заранее.

Потеряв сознание, я очнулся, насколько мог понять, уже в номере Михалидиса.

Видимо, в беспамятстве я пребывал недолго, потому как вырубивший меня охранник только начинал осматривать пиджак, снятый с моего недвижного тела. В пиджачке, впрочем, ничего не было, кроме нескольких сотен баксов. Даже паспорта.

В правой ладони бодигарда я заметил пистолет, который он держал довольно небрежно, поскольку обыск приходилось делать двумя руками. Этот парнишка находился совсем рядом со мной.

Другой телохранитель сидел в кресле, приложив к затылку кусок льда и тихонько постанывая.

Михалидис же в дальнем углу номера копошился в своих вещах.

Связан я не был и, оценив свое состояние как удовлетворительное, решил, что можно действовать.

Из положения лежа ударом ноги одновременно по двум голеням шмонавшего меня охранника я буквально срубил его.

Пистолет, который он столь небрежно держал, отлетел в сторону и, после того как я мгновенно вскочил на ноги, оказался в моей ладони.

– Всем лечь на пол – лицом вниз, руки за голову! – страшным голосом скомандовал я. – Кто повернет башку, тут же ее лишится.

Первым делом я обыскал Михалидиса, но, к своему немалому удивлению, никакого оружия у него не нашел. Я поразился, как легко меня взяли на понт – скорее всего, Константин Константинович приставлял к моей спине просто-напросто свой палец.

Больше никого обыскивать я не счел нужным, поскольку заметил на столе подходящую веревку, видимо приготовленную для меня.

– Эй, ты, – пнул я ногой своего обидчика, – тебя как звать?

– Витя, – уныло отозвался тот.

– А твоего напарника?

– Леня.

– Так вот. Надо, чтобы Витя связал Леню, и как можно крепче. Я буду за этим очень внимательно следить.

Бросил Вите веревку, и он поплелся связывать своего коллегу.

Я действительно подошел к ним почти вплотную, демонстрируя, что пристально слежу за их действиями. А когда Витя наконец связал Леню, то оказался в нокауте после ставшего модным в этот обеденный час удара по затылку. Только теперь в ход пошла рукоять пистолета.

– Вставай, сукин сын, – предложил я Михалидису. Тот, опасливо оглянувшись, поднялся.

– Вот что, дядя, – продолжал я, – слушайся меня во всем. Иначе – сам понимаешь, что произойдет.

Для придания убедительности своим словам сунул ему под нос дуло пистолета и щелкнул предохранителем.

Впрочем, я, кажется, перестарался – и без того было видно, что мужику долго не удастся унять дрожь в коленках.

– Где деньги?

Михалидис мотнул башкой в сторону гардероба.

– Доставай.

Из-под кучи тряпья он вытащил кейс.

– Открой.

Из-за того, что руки у кидалы дрожали, как после тяжелого запоя, он долго не мог набрать на замке чемоданчика код. Наконец ему это удалось.

Баксов действительно было навалом. Я уточнил:

– Сколько тут?

– Четыреста семьдесят тысяч.

Я удовлетворенно хмыкнул – больше и не ожидалось.

– Ладно. Бери кейс и документы. Поедешь со мной. Твои ребята останутся, чтобы расплатиться за номер.

Уходя с Михалидисом и оставляя в гостинице охранников, я был уверен, что они никаким образом не помешают переправить афериста в Питер. Для этого у них не имелось ни подходящих способов, ни достаточных личных причин.

Хаммер оказался в номере. Он лежал на кровати практически трезвый, но его лицо было отмечено печатью вселенской тоски.

Увидев нас двоих, партнер вперил в меня вопросительный взгляд.

– Это мой давнишний знакомый, – пояснил я. – Случайно встретил его в одной из гостиниц. Он решил составить нам компанию по дороге в Питер.

Серега мгновенно вскочил с кровати.

– Значит, мы сваливаем домой и прекращаем поиски подонка Михалидиса! – воскликнул он с плохо скрываемой радостью. – Встретил бы эту суку, задушил бы собственными руками.

И он потряс в воздухе своими огромными лапами.

Константин Константинович выронил кейс, но ему удалось сохранить сознание.

Между тем Хаммер подошел к нему, протянул руку и представился:

– Сергей Павлов.

Мошенник сделал вялый ответный жест, отвернув при этом хлебальник в сторону и что-то невнятно пробормотав.

– Знаешь, старик, – обратился ко мне Хаммер, – а я все-таки рад, что мы наконец возвращаемся в Питер, – честно признался он. – Сыск – все-таки чересчур скучное дело.

Часть четвертая
«Белая акула»

Глава семнадцатая
Сюрприз господина Тонго

Вернувшись в Питер, мы сдали кидалу фирме-клиенту и получили в качестве гонорара свои законные сто тысяч баксов.

Уже при первом выходе на работу нас ожидал сюрприз. Случайно выглянув в окно, я обратил внимание, что по направлению к нашему офису, выйдя из стоящего неподалеку черного «Мерседеса-600» с разноцветным флажком на капоте, двинулся здоровенный негр в длинном кожаном плаще, под зонтиком.

Через полминуты Аллочка доложила, что к нам посетитель.

В кабинет вошел только что засвеченный нами негр.

Мы пару секунд молча разглядывали друг друга, а потом, сверкнув белозубой улыбкой, незнакомец вежливо поинтересовался по-русски:

– Если не ошибаюсь… господа Павлов и Микульчик?

– Они самые, – недоуменно переглянувшись со мной, ответил Хаммер.

– Мое имя Рамир Аджани, я – сотрудник службы безопасности консульства Санта-Каролины, – с мягким акцентом представился чернокожий парень. – Я пришел по поручению господина Тонго. Надеюсь, вы его помните? Это тот самый человек, которому вы помогли во время нападения на него возле казино «Три семерки».

– Конечно, разве такое забывается. – Я был по-настоящему удивлен. – И как сейчас здоровье господина вице-консула?

– Теперь уже нормально, – посланец благодарно опустил веки. – Можно сказать, что он на три четверти поправился…

Обычно белому человеку все негры и азиаты кажутся на одно лицо, но, вглядевшись в облик Рамира Аджани, я сразу обратил внимание на его крепкий волевой подбородок, высокие скулы, небольшой косой шрам над левой бровью, тронутые сединой волосы и уверенный спокойный взгляд.

На вид ему было лет сорок пять. Во всем облике негра чувствовалась сила. В древних романах про людей такого типа часто писали: «… рождены, чтобы держать в руке оружие и умереть с ним».

Они с одинаковой легкостью могут быть и наемными убийцами, и отличными воинами. Вопрос лишь в дороге, которую эти парни для себя выбирают, однажды оказавшись на перекрестке.

Перед нами с Павловым был классический образец злобного, но воспитанного цепного пса.

– Господин Тонго на днях хотел официально пригласить вас в консульство и лично выразить свою признательность за оказанную ему помощь, – между тем, тщательно подбирая нужные слова, продолжал черный. – Но сегодня вечером он получил распоряжение Его Величества короля Джамо Третьего и завтра рано утром срочно вылетает на родину. Я буду сопровождать его в этой поездке. Скорее всего, в ближайший год мы в Россию не вернемся. Поэтому господин Тонго попросил меня незамедлительно встретиться с вами и в знак благодарности передать вот это. – Сунув черную руку за отворот плаща, Аджани достал большой белый конверт, протянул его мне и пояснил: – Здесь находится личное приглашение господина вице-консула, заверенное гербовой печатью. Через неделю в вашу страну к одной из пристаней Финского залива пришвартуется яхта Его Величества Джамо Третьего «Уайт шарк».

– «Белая акула»? – перебил посланца вице-консула невежливый Хаммер. – Миленькое название!

Черный человек продолжал, однако, как ни в чем не бывало:

– К яхте вас, в числе других приглашенных VIP-персон, доставят от нашего консульства на автомобилях. «Уайт шарк» совершит двухнедельный круиз по Балтийскому морю с заходом во все самые интересные порты этого региона. Более подробно, как будет проходить морское путешествие, вам расскажет гид Илиана, которая работает в нашем консульстве. Господин Тонго благодарит за оказанную ему услугу и просит вас принять от него это приглашение.

– Вот это да! – не выдержал Павлов, выхватив из моей руки заклеенный, в центре скрепленный похожей на сургуч печатью конверт и с улыбкой разглядывая его со всех сторон.

– Господин Тонго встречался с сотрудниками ваших спецслужб и полностью в курсе неприятностей, случившихся с господином Микульчиком в результате вашего вмешательства в нападение скинхедов, – продолжал между тем сотрудник службы безопасности, – вице-консул подумал, что этот круиз может хоть в какой-то мере компенсировать понесенные вами материальные убытки. – Негр почти по-приятельски посмотрел на меня, вздохнул и слегка пожал плечами.

– Рады были познакомиться. – Я пожал руку охраннику. – Удачного полета и передайте господину вице-консулу, что мы очень рады и его выздоровлению, и его приглашению.

– Обязательно передам, – бросил на прощание негр, поправил свой длинный кожаный плащ и, прикрываясь зонтом от дождя, быстро пошел к поджидающему его автомобилю с торчащим на капоте пластиковым флажком…

Глава восемнадцатая
Встреча в консульстве

Конечно, второй отпуск подряд для нас с Павловым, считающих себя деловыми людьми, выглядел чересчур жирно. Но не в наших с Хаммером принципах отказываться от дармовщины. Поэтому в назначенный срок мы прибыли в консульство Санта-Каролины.

Нас проводили в просторное помещение – нечто вроде актового зала. Здесь руководителей частного сыскного агентства «Поиск» встретила высокая симпатичная мулатка в легком коротком платье, представившаяся как гид Илиана. В зале находилось еще несколько человек – видимо, наших будущих спутников по круизу.

Илиана, профессионально изобразив резиновую улыбку, произнесла по-английски:

– Подождем еще несколько минут.

И тут в зал вошли двое: высокий рыжий парень со стриженым затылком, одетый в легкий хлопковый костюм и туфли из крокодиловой кожи с блестящими пряжками, – почему-то именно на него я сначала обратил внимание – и… Маша.

У меня перехватило дыхание и кольнуло в груди. Я закрыл глаза, покрутил башкой, а потом снова посмотрел на вошедшую девушку.

Видение не исчезло. Маша – она и в африканском консульстве Маша.

Я толкнул локтем в бок Павлова, припавшего к бокалу с халявным ледяным пивом.

– Коллега, можете вы профессионально идентифицировать вошедший объект женского пола?

Тот взглянул в заданном направлении.

– Это Маша Скворцова, – практически равнодушно объявил Хаммер.

Судя по изменившемуся, мгновенно покрывшемуся красными пятнами лицу, моя бывшая подруга тоже заметила меня.

– Теперь, кажется, все в сборе! – сверив собравшихся со списком имен, приколотым к папке, сказала мулатка. – Если не ошибаюсь, господа все понимают по-английски? Хорошо, но если вдруг появятся проблемы, знайте, что к вашим услугам еще немецкий и французский!

– А русского нет? – грубовато спросил Хаммер.

– К сожалению, – соболезнующе улыбнулась девушка. – Если не ошибаюсь, у нас в числе приглашенных трое из России – вы, ваш друг господин Микульчик и госпожа Мария Скворцова. – Гид посмотрела на Машу. – Вы не знакомы?

– Знакомы, уже почти семь лет, – серьезно ответил Павлов и демонстративно подмигнул Маше. – Привет, подруга, как поживаешь? Давненько не виделись!

Я заметил, как напряглись и заиграли желваки у типа в крокодиловых ботинках. Он нервно дымил сигарой и молча разглядывал то меня, то Хаммера.

– Здравствуй, Сергей, – вежливо кивнула Маша. – Потом пообщаемся, ладно?

– Итак, господа, минутку внимания! – слегка повысив голос, произнесла африканка. – Меня зовут Илиана, я – ваш гид на предстоящую прогулку. Сейчас мы с вами сядем в автомобили и отправимся к пристани, расположенной на берегу Финского залива. Там нас ждет комфортабельная яхта, на которой вы совершите увлекательный двухнедельный круиз по Балтийскому морю. К вашим услугам будет великолепная кухня, широкий выбор напитков и множество развлечений, начиная от казино, танцев и заканчивая рыбной ловлей. А сейчас я готова ответить на ваши вопросы на любую тему, связанную с нашим маленьким круизом. Задавайте, не стесняйтесь…

Невысокий лысоватый мужичок, похожий на надувной шарик, с огромной золотой цепью на шее, сопровождаемый смазливой девицей с силиконовыми формами, заметил:

– В проспекте путешествия все подробно описано, мисс. Все, кроме безопасности яхты…

– О, на этот счет не беспокойтесь, мистер Манчини! На борту, кроме шестерых членов экипажа, присутствуют двое сотрудников службы безопасности нашего отеля. К тому же яхта имеет спутниковую связь практически со всем миром, и при желании вы можете прямо с борта передать привет своим родственникам или друзьям. За пять лет подобных прогулок у нас не было ни одной, даже самой маленькой, проблемы.

– Это хорошо, вы меня успокоили, – ответил пузатый, надо полагать, итальянец, сильнее притянув подругу к себе.

Пожилого господина в твидовом костюме и с сигарой в зубах интересовало другое:

– Мисс, команда яхты состоит только из жителей вашей страны?

Если этот своеобразный вотум недоверия и смутил мулатку, то виду она не показала:

– Нет, на борту «Уайт шарк» есть специалисты и из других государств – капитан и штурман. Кроме того, именно для этого круиза мы наняли бармена из Европы. Он – непревзойденный мастер приготовления самых разнообразных коктейлей. Я уже в этом убедилась. – И мулатка мило улыбнулась.

Но старичок продолжал напрягать ее:

– Эти трое… Из каких они стран, мисс?

Последний вопрос застал-таки Илиану врасплох. Она пожала плечами:

– Я не знаю таких деталей. Но если мистеру Хиггинсу это важно знать, я могу поднять их досье.

Тот, кого мулатка назвала мистером Хиггинсом, сделал протестующий жест рукой.

– Если других вопросов нет, то, пожалуйста, господа, занимайте места в автомобилях. – И Илиана показала рукой на выход.

Вскоре мы, пристегнувшись ремнями к мягким сиденьям, уже находились внутри БМВ. Всю дорогу я думал о Маше и предстоящих неизбежных объяснениях с ней и ее рыжим приятелем.

Наконец мы подъехали к пристани, у которой нас ждала самая большая яхта из всех, что я видел раньше, включая кинофильмы про сладкую жизнь. Скорее, это был легкий прогулочный корабль.

– Ты знаешь, а мне это судно нравится! – сказал Хаммер, когда подошвы его обуви коснулись твердой земли. – Лепота!

– Выглядит неплохо, – согласился я, прикуривая сигарету и поглядывая на стоящих невдалеке Машу и ее кавалера.

– Господа, прошу всех следовать на яхту! – послышался рядом звонкий голос мулатки. – Члены команды проводят вас в ваши каюты! До отплытия у нас еще примерно полчаса!

Прервав внешне вполне непринужденную беседу, Маша и рыжий, свободной рукой подхвативший стоящую на земле объемистую дорожную сумку, первыми направились по выложенной плиткой дорожке к пирсу. Вслед за ними потянулись и остальные.

Мы взошли по трапу на палубу яхты и мгновенно получили лучезарное приветствие от встречающего гостей капитана – облаченного в белоснежную форму с золотыми нашивками и фуражку с «крабом» невысокого коренастого красавца чуть старше средних лет. Со своим обветренным, загорелым лицом, голубыми глазами и аккуратно постриженной бородой он вполне тянул на типичного «морского волка», каким его обычно изображают на картинках.

Мы назвали свои имена, и тут же один из лощеных чернокожих стюардов, услужливо указав рукой на открытую дверь нижней палубной надстройки, бодро направился вперед по коридору.

Глава девятнадцатая
Объяснение

Внутри «Белая акула» шикарной отделкой и кричащей роскошью интерьера вызвала у меня некое подобие легкого благоговения.

Пройдя по ярко освещенному хрустальными бра, украшенному натуральными цветами и несколькими аляпистыми картинами в стиле модерн коридору, мы спустились на несколько ступенек вниз и, повинуясь взгляду стюарда, остановились между двух обтянутых зеленой кожей дверей.

– Вот ваши каюты, господа! – заискивающим голоском промурлыкал юноша, распахнув по очереди каждую из дверей. – Здесь вы найдете все, что вам может понадобиться! Чтобы вызвать обслугу, просто поднимите трубку телефона. Ключ от двери лежит возле аппарата. Располагайтесь, пожалуйста. – И парень, почтительно опустив голову, замер в ожидании чаевых.

Я дал ему зеленую бумажку, подождал, пока она исчезнет, смятая, в тонкой белой перчатке, а потом сделал понятный и без перевода жест рукой, в результате чего негритоса мгновенно сдуло.

Каюты, что и говорить, были гораздо круче, чем на «Максиме Горьком».

По очереди осмотрев каждую, включая содержимое холодильников, мы прихватили камеру, по баночке пепси-колы и поднялись на палубу, чтобы запечатлеть для истории отход яхты от пристани.

К моменту, когда двое матросов сняли с береговых кнехтов концы и убрали трап, у правого борта собралась вся честная компания, за исключением лысого толстячка Манчини и его куклы Барби, как я назвал про себя силиконовую красотку. Парочка вынырнула на свет божий несколько позже, раскрасневшаяся, с влажными лицами и счастливыми улыбками. Похоже, несмотря на солидный возраст, мистер Манчини был в порядке!

Машу и ее приятеля я заметил не сразу. Они стояли почти на носу яхты, возле лестницы, ведущей в расположенную вверху рулевую рубку, и разговаривали.

Я решил не форсировать события. Но едва допил колу, смял жестяную баночку и опустил ее в висящий на переборке пластиковый мусоросборник, а Хаммер закончил съемку отплытия яхты от пристани и выключил видеокамеру, рыжий мужик оставил Машу одну.

Я не выдержал и подошел к ней:

– Поговорить не желаешь?

Она пожала плечами:

– Почему бы и нет.

– Тогда пройдем в мою каюту?

– Хорошо.

Здесь я сразу задал главный вопрос:

– Может, хоть сейчас объяснишь, почему так резко испарилась из моей жизни?

– Если тебе это так интересно, то почему же не спросил меня сразу, как только я оставила родителям свой номер телефона? Неужели они тебе не сообщили его?

– Не только сообщили, но даже долго уговаривали позвонить. Ведь ты и им ничего толком не объяснила… Но у меня были некоторые догадки насчет побудивших тебя исчезнуть причин, и я решил не унижаться. Ты сама все решила, к чему тогда лишние слова? Разве ты уехала не из-за этого рыжего типа в крокодиловых башмаках?

Маша, однако, не ответила на вопрос, а перешла в неожиданное контрнаступление:

– А как поживает та курносая девица с короткой стрижечкой, с которой ты целовался прямо в центре Невского?

– Какая девица? – Я ничего не понимал.

– Не надо прикидываться, Глеб, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю! – Я слушал мою бывшую подругу разинув рот. – О той смазливой девке в белых брюках и бирюзовой блузке, которую ты целовал и которую пригласил в свою машину, подав ручку и открыв дверцу! А я в это время, как последняя дура, стояла на перекрестке, у красного сигнала светофора, и видела, каким счастьем светилась твоя лживая физиономия! И после этого ты еще спрашиваешь, почему я в тот же день собрала вещи и уехала в Хельсинки? Так я тебе отвечу! Только для того, чтобы больше никогда в жизни не видеть и не слышать ни тебя, мерзавец, ни дурацкие просьбы моих родителей все объяснить!

– Значит – я тебя правильно понял? – ты уличила меня в наглой измене и поэтому бросила? – ошалев от услышанного, пробормотал я.

Маша молча потянулась к пачке «Мальборо».

– Слушай меня внимательно и никогда не говори, что не слышала, – решительно начал я свои объяснения. – Та самая девушка с короткой стрижкой, в белых брюках и голубой кофточке не моя любовница, как ты тогда почему-то решила, увидев безобидный поцелуй в щечку, а моя двоюродная сестра Светлана, которая живет в Калининграде. Я как-то слышал от матери, что Светка собирается приехать в Питер, чтобы поступить в Институт кинематографии. Но я не думал, что у нее здесь парень и перед своим приездом она в первую очередь поставит в известность его, а не меня. И в один прекрасный солнечный день я, проезжая по Невскому, вижу ее, как ни в чем не бывало рассматривающую витрину «Пассажа»! Что мне было делать? Проехать мимо и не поздороваться с двоюродной сестрой, с которой я не виделся три года?! А потом, узнав, что ее дружок живет аж в самом Павловске, не предложить ей выпить вместе кофе и, пройдясь по магазинам, затем не подбросить ее до дома?! И это все – измена?!

Маша выглядела растерянной.

– Ты никогда не говорил мне о своей сестре.

– О, боже мой! Да мало ли в жизни каждого человека совсем не интересных никому, кроме него самого, семейных и прочих нюансов, о которых, по понятным причинам, никто и никогда даже не заводит разговоров!

В каюте повисло долгое молчание, во время которого моя бывшая, да и нынешняя любовь жадно затягивалась и прикуривала одну сигарету от другой.

Я боялся открыть рот и ждал ее ответных слов, как приговора.

– Я тебе верю, Глеб, – наконец сказала она, – но дело не только в этом недоразумении. Оно стало как бы последней каплей… Я – всего лишь обыкновенная женщина, которая мечтает о надежном браке и обеспеченном будущем. Я хочу иметь детей и жить спокойной семейной жизнью. Я тебя безумно любила, Глеб. Да и что греха таить – и сейчас люблю. Но за все шесть лет, что мы, вместе, ты даже не подумал официально скрепить наши отношения…

– Но ты об этом мне ни слова не говорила! – перебил я ее достаточно нервно.

– Не хотела быть навязчивой. Впрочем, я делала осторожные намеки, но ты не желал их понимать. Тебя устраивало такое положение вещей. Живое женское тело всегда под боком, и никакой ответственности за судьбу близкого человека. Что еще надо мужчине?! Верно, Глеб?

– Не говори так, Маша, это – неправда, – хмуро отозвался я, уже понимая, что дело мое тухлое.

– Но я все время думала, – уже не слушая меня, изливала душу Мария, – вечная любовь бывает только в песнях. Как только изменится твое отношение ко мне, я окажусь у разбитого корыта. А ведь мне уже двадцать семь!

Она опять потянулась за сигаретой, а я в это время подыскивал нужные слова в еще теплившейся надежде изменить ситуацию в свою пользу.

– Когда я поступила на работу в санкт-петербургское представительство фирмы «Суоми диаманд», – продолжала Маша, – его руководитель Хейно Морозофф сразу стал за мой ухаживать. Он – очень хороший человек. Добрый, воспитанный и… богатый. Его предки из русских дворянских семей, эмигрировавших в Финляндию сразу же после революции. Отец Хейно, Олег Данилович Морозов, приехал как-то в Питер, и Хейно познакомил меня с ним. Старик давно искал своему сыну подходящую русскую невесту и, узнав о чувствах, которые испытывает ко мне Хейно, стал настаивать на том, чтобы он сделал мне предложение. Так и произошло. Надо было что-то решать…

– И ты решила… – выдохнул я.

– Да. Пойми, Глеб. Ни одной нормальной женщине, желающей иметь обеспеченную и крепкую семью, лучшего варианта просто не найти. И мы совершили обряд обручения. – Подняв руку, подруга богатого финна показала тоненькое золотое кольцо с голубым бриллиантом, надетое на безымянный палец ее правой руки. – Скоро свадьба…

Все, главное было сказано, подумал я. Осторожно подбирая интонацию, спросил:

– Ты любишь его?

– Нельзя любить одновременно двоих, – последовал ответ, и я заметил, как на Машины глаза навернулись слезы.

– Вот что, моя девочка. – Я сел рядом с ней и обнял за плечи. – Я тоже, как ты знаешь, человек не бедный. Думается, что и детей сумею настрогать не хуже какого-то там чухонца. Делаю тебе официальное предложение. Ты сегодня же скажешь этому парню в шузах из рептилий, что произошла небольшая ошибка, и вернешь ему кольцо. Пусть он проваливает в свою Чухню, а ты увольняешься из фирмы по собственному желанию и возвращаешься в Питер. Сразу же играем свадьбу. Перебьемся как-нибудь без обручения.

И я подкрепил свои слова долгим поцелуем в губы.

Когда я дал Маше возможность говорить, она со сбившимся дыханием, но зато заметно повеселевшим лицом сказала:

– Но я не могу так сразу! У меня в Хельсинки собственный пентхаус, машина, куча личных вещей… неоконченные дела, в конце концов! Да и Хейно… Он ведь ни в чем не виноват и не заслуживает, чтобы с ним так бесцеремонно поступали. Нужно ему и его отцу все нормально объяснить. Это умные, интеллигентные люди. Я уверена, они поймут меня!

– Я смотрю, длительное пребывание в обществе прирожденных буржуев не прошло для тебя бесследно. Ты стала почти такой, как они, разучилась мыслить, как простой русский человек. Неужели так трудно сказать – «да, я хочу, чтобы мы снова были вместе»? – И я снова запечатал ее рот своим.

Время летело незаметно. Нас, невероятным образом встретившихся после долгой разлуки, закружил водоворот вспыхнувшей с прежней силой любовной страсти. И поэтому я не очень удивился, когда несколько минут спустя Маша, сама найдя своими пылающими губами мои, тихо прошептала мне на ухо:

– Знаешь, Глеб, чего я сейчас хочу больше всего на свете?

– Догадываюсь, – ответил я и повалил ее на кровать.