Текст книги "Всех, кто купит эту книгу, ждет удача"

Для самого Шамана все выглядело так, словно он в одно мгновение перенесся в мир сумерек и теней, в котором он тоже был бесплотной тенью. Не понимая, что происходит, он решил, что живьем попал в ад. Эта мысль заставила его испытать панический ужас, и он принялся беспорядочно носиться по аду в поиске выхода, вот только, попав туда, он позабыл дорогу назад.

Это случилось в канун большого светлого праздника, который не хотелось омрачать массовой казнью. Поэтому семью Шамана отправили под домашний арест, а его самого, как уже вылупившегося демона, заперли в подвале одного из домов.

Той же ночью Сила привела к нему путешествующего вне тела Наставника, который тогда был еще действующим шаманом в группе Старика. Увидев парня, он тут же вернулся в тело и побежал будить Старика.

– Если мы его спасем, он станет одним из лучших шаманов, – сказал Наставник, заканчивая свой рассказ об обнаруженном парне.

– Ты что, хочешь развязать войну? – набросился на него Старик.

– Меня привела к нему Сила. Она позаботится обо всем. Она же не простит, если мы проигнорируем ее знак.

– Хорошо, – решил Старик, – действуй, как считаешь нужным.

На следующий день, когда все были заняты праздником, Наставник с двумя разведчиками пробрались в лагерь общины и выкрали Шамана. Благо, в своем состоянии тот мог свободно двигаться и даже выполнять простейшие команды. Как и обещал Наставник, Сила позаботилась обо всем, и едва они убрались из лагеря, на него налетела стая летунов, выпившая всех до последней капли.

Обычно шаманская болезнь, а именно этот недуг случился у юного Шамана, проходит в режиме «мерцания», когда душа или шаманское тело то покидает физическое тело, то возвращается назад по несколько раз в день, и если не привязать душу к телу в момент возвращения известным одним лишь Наставникам способом, «мерцание» может до смерти измотать больного.

У Шамана она проходила в крайне тяжелой форме, когда сознание покидает тело один раз, и если его не вернуть, само не возвращается. Вернуть же его можно только одним крайне опасным способом. Для этого Наставник должен выпить приготовленное из мяса летуна зелье и отправиться в пограничный мир, где бродит потерянная душа шамана, найдя которую, он должен вытащить в наш мир. При этом Наставник и сам может заблудиться, и тогда им обоим конец.

– Этот парень стоит того, чтобы из-за него рискнуть, – решил после недолгих раздумий Наставник.

– Ты хорошо подумал? – спросил Старик, которому совсем не хотелось остаться без Наставника.

– Ты видел, что Сила сделала с их лагерем? – спросил вместо ответа Наставник.

– Хочешь сказать…

– Ты прав, у нас нет выбора, – перебил он Старика.

– Хорошо, действуй. Раз нет другого выбора…

Через несколько дней, в полнолуние, чтобы луна как следует освещала путь, Наставник вытащил Шамана из мира теней и пришил к телу. Чего ему это стоило, не знал и не узнает никто.

Когда Шаман более или менее пришел в себя, Наставник ему сказал:

– Твое тело шамана достаточно оперилось, чтобы покидать плоть, но у него нет еще нужного опыта, чтобы возвращаться. Поэтому я временно пришил его к телу, чтобы ты нигде больше не потерялся. А потом, когда ты будешь готов, ты пройдешь через ритуал и сам его освободишь. Готовить тебя к этому буду я.

Когда Шаман окреп настолько, что смог выходить за пределы лагеря, Наставник отвел его в деревню, ставшую последним пристанищем всем его родным и близким. Заставляя Шамана смотреть на похожие на мумии трупы, Наставник повторял и повторял:

– Смотри, что бывает с теми, кто в трудную минуту надеется на бога или на кого-то еще, не желая понять, что битва – это всегда твоя битва с твоим врагом, в которой никто кроме тебя не сможет одержать победу. Только ты, твоя сила, ловкость и мастерство способны сохранить жизнь тебе и твоим близким.

Разумеется, Наставник хотел лишь заставить мальчика разочароваться в силе его бывшего бога, чтобы он смог правильно понять и принять миф о Белом Шамане, но мальчик усвоил нечто другое. Он видел, что стало с теми, кто поверил когда-то священнику на слово, и мысленно дал себе клятву никогда не доверять тому, что еще не проверено в деле.

Потом были долгие годы изнуряющих тренировок, во время которых Наставник учил Шамана чувствовать мельчайшие сигналы собственного тела, впитывать окружающее пространство и ловить самые тонкие нюансы его (пространства) настроения. Также он тренировал его энергетику, умение «замирать мыслями» и искусство ставить перед собой цель так, что сама постановка ее уже притягивала к себе желаемый результат. Но больше всего времени уходило на тренировку физической реакции, внимания и умения бегать, прятаться и стрелять. А еще – искусству быть незаметным, оставаясь на глазах у других.

Когда через много лет тренировок Наставник решил, что Шаман готов отпустить свое шаманское тело, он сказал:

– Пришло время испить тебе свет из Светоча. Клянусь, я сделал все, что было в моих силах, чтобы ты вернулся, не заблудившись и не променяв свет Верхних Миров на колдовские чары. Но, как я уже говорил, никто не сможет победить за тебя в твоей битве. Поэтому иди и сражайся, и пусть Сила будет на твоей стороне.

После этого он дал Шаману выпить из чаши отворяющий врата эликсир. Что было после этого, Шаман не помнил.

Они устроились на лавочке, а Малкольм улегся рядом.

– Прямо, как парочка из вашей прошлой жизни, – сказала Амма.

Шаман грустно улыбнулся.

– Расскажи обо всем, что я не помню, – попросил он. – С самого начала.

– Это может занять много времени.

– А мы разве спешим?

– Не знаю. – Никому не известно, сколько отведено нам на этот раз, – добавила она уже совсем как-то грустно.

– Что-то не так? – спросил Шаман.

– Все нормально…

– Как нормально, если я вижу?

– Я что, должна перед тобой тут отчитываться? – резко спросила она.

– Конечно нет, извини.

– Ладно, слушай: Я – ученый, биофизик. Работала в составе одной из групп, изучающих последствия смещения. Вы называете его Событием. Ты когда-нибудь видел матрешку, внутри которой находится другая матрешка, и так несколько, одна в другой?

– Находил пару раз.

– Так вот, мы считаем, что мультивселенная похожа на такую матрешку, но только в гораздо большем числе измерений, чем обычные три. Поэтому матрешки-вселенные имеют нулевую толщину, что позволяет чуть ли не бесконечному числу вселенных помещаться друг в друге. При этом, в отличие от простых матрешек, каждая вселенная вмещает в себя все остальные и одновременно сама вмещается во все остальные, образуя слишком сложную, чтобы ее можно было себе представить структуру. А так как каждой вселенной свойственен свой набор измерений, они легко сосуществуют, занимая одно и то же гиперпространство, и оставаясь друг для друга абсолютно невидимыми. Примерно также у вас до События в одном и том же пространстве существовали все радио и телепередачи, а также сигналы беспроводных средств связи.

Какое-то время назад, в каждой из вселенных оно течет по-разному, произошел небольшой в масштабах гипервселенной сбой, и вселенные на какой-то миг соприкоснулись друг с другом. Последствия этого ты и видишь вокруг.

Наш мир пострадал значительно меньше вашего, и мы смогли не только справиться с последствиями смещения, но и отправить в доступные нам миры экспедиции с целью изучения этого явления.

Наш лагерь находился на одном из безлюдных… в смысле отсутствия разумной жизни, и очень симпатичном варианте Земли. Периметр охраняли роботы, это такие машины, способные действовать самостоятельно, так что мы чувствовали себя в безопасности. Был теплый летний вечер. Мы сидели за столом, он стоял под открытым небом, и сверяли показания приборов, писали отчеты… в общем, занимались рутинной работой.

И вдруг возле нас появился ты с маленьким израненным существом на руках. Ты был безумен. Нес какую-то чушь про какой-то светоч, ведьму и колдовство, как сообщали наши переводчики, которые мы, к счастью, не выложили из комплекта оборудования при подготовке к экспедиции. При попытке одного из нас приблизиться, ты проявил агрессию, и нам пришлось в срочном порядке вызывать робота-охранника, чтобы он тебя обезвредил.

Как показало предварительное расследование, твое появление оказалось еще более ошеломляющим событием, чем нам показалось, когда мы тебя увидели. Во-первых, ты был представителем неизвестного нам вида из находящегося далеко за нашей зоной досягаемости мира, и сама возможность такого перемещения нам казалась до этого невозможной. А во-вторых, ты принес нам маленького гракса. До этого мы считали их чисто мифическими, не существующими в природе существами.

Только представь себе поистине космических бродяг, для которых нет недоступных мест ни в гипервселенной, ни за ее пределами. Они легко могут перемещаться в любую точку любого пространства и времени, существуя как бы за пределами пространственно-временных границ. Более того, как оказалось, они могут перемещаться не только сами, но и брать с собой тех, кого пожелают. Так что с появлением Малкольма… кстати, это ты так его назвал, перед нами открылись двери в любой уголок мультивселенной. Благодаря чему, кстати, мы сейчас и сидим здесь на этой лавочке.

Когда дурманящее действие твоего эликсира прошло, ты оказался вполне милым, неглупым существом, любознательным и охотно идущим на контакт. Извини, что я тебя так называла, но тогда мы понятия не имели, как тебя классифицировать и называли просто существом. Ты рассказал нам о своем мире, о том, насколько сильно он пострадал от смещения, о летунах, о Белом Шамане и ведьме черных снов. Кстати, до тебя мы не знали, что экстракт из крови летунов наделяет способностью к внетелесным путешествиям, так что общение с тобой стало для нас полезным опытом не только в плане расширения круга доступных для изучения миров, но и позволило совершить технологический прорыв в принципиально новой для нас сфере.

А потом… Потом наши отношения буквально за несколько дней переросли сначала в дружбу, а затем и во всепоглощающую страсть. А потом ты исчез также внезапно, как появился. Не знаю, кто тосковал по тебе сильнее, я или Малкольм, – услышав свое имя, он завилял хвостом и обдал их волной радости. – Месяца через два только благодаря ему я нашла тебя… и поняла, что ты совершенно забыл обо всем.

– Я забыл только умом. В глубине души я помнил. Все эти годы меня терзали странные сны, после которых я чуть не плакал от боли утраты. Теперь я понимаю, что так в мое сознание прорывалась тоска по тебе. И если бы ты меня нашла…

Но я-то этого не знала!.. И… я не стала врываться в твою жизнь, тем более что для тебя это было смертельно опасно. Из-за меня и так пострадал один человек. Когда я все-таки решилась с тобой повидаться, я проникла в ваш лагерь. Тебя не было, и я обратилась за помощью к одному человеку, который после этого чуть не лишился жизни из-за ваших предрассудков.

– Наставник! Так это тебя они приняли за ведьму! Черт!

В тот день Шамана действительно не было в лагере. Он работал в каком-то гиблом месте в надежде найти хоть каплю бензина и какую-нибудь еду. Вернулся он через три дня, и первое о чем узнал, был суд над Наставником, на котором тот признался, что ему являлась ведьма, которая искушала его перейти на ее сторону. К счастью, его обвинили лишь в халатности, так как он никому не сообщил об этой встрече – Старику настучал кто-то из соглядатаев. Наставник тогда отделался легким испугом. Ему до конца дней запретили покидать тело, но сохранили жизнь и право оставаться наставником. Скорее всего, потому что наставники встречались еще реже, чем хорошие шаманы, а без них никто не может стать шаманом.

– Мое начальство, узнав об этой выходке, чуть не лишило меня права заниматься исследованиями других миров, – продолжила Амма. – К счастью, я очень ценный работник, да и Малкольм признает только меня, поэтому я отделалась обещанием не вмешиваться в твою жизнь. Единственное, что мы могли после этого – наблюдать за тобой из засады. Будучи межвселенскими хищниками, граксы способны создавать пространственные карманы, из которых они могут следить за жертвой, оставаясь для той принципиально незаметными.

Так продолжалось все эти годы, а потом, когда тебе грозила неминуемая смерть, Малкольм спас тебя, и мы встретились еще раз…

Она тяжело вздохнула. Чувствуя ее боль, Малкольм встал, подошел к ней и положил голову ей на колени. У Шамана тоже в горле стоял ком. Подавляемая страсть обрушилась на него с новой силой, и ему было больно за пропавшие годы и страшно оттого, что он не видел будущего с Аммой. К тому же он не был готов к этому, и сила проснувшихся чувств его пугала. Он не знал, что делать, а это было недопустимо для шамана, так как его растерянность могла стоить жизни многим людям. Инстинкты требовали, чтобы он немедленно взял себя в руки, но у него это не получалось.

К счастью, Амма сменила тему разговора:

– Чуть не забыла, что обещала тебе помочь. Пойдем, я покажу склад и расскажу, как лучше всего к нему подобраться.

Она оказалась хорошим кладоискателем, и Шаману осталось лишь утром пересказать Старику ее план.

– Думаешь, это возможно? – спросил Старик, выслушав Шамана.

– Не спорю, выглядит дерзко и неожиданно, но в этом главный плюс. Летуны изучили наше поведение, и они готовы к любому привычному нашему ходу. Здесь же мы имеем возможность застать их врасплох.

– А ты их не переоцениваешь?

– В прошлый раз мы их недооценили. И что? К тому же… У тебя есть альтернатива?

– Ты прав. Мы в безвыходной ситуации, и я вынужден дать добро. Но помни, что от твоей ошибки зависят жизни людей.

– Это я помню всегда. И делаю все для сохранения человеческих жизней.

– Ладно, действуй. Надеюсь, у тебя все получится.

Примерно через час из лагеря выехали все 5 принадлежащих группе грузовиков и помчались на предельной скорости в город. На этот раз ехали без шуток и прибауток, так как все еще помнили последний налет летунов. К тому же впервые бригада выдвигалась на место без предварительной разведки и разбивки лагеря. В кузове одной из машин лежал весь, включая НЗ запас взрывчатки. Все понимали, что это ход ва-банк, и нервничали сильнее обычного. Радовало лишь то, что дожди закончились, и выглянувшее солнце принесло хоть и незначительное, но потепление.

Всего вместе с Шаманом в операции были задействованы 25 человек.

Когда они прибыли на место, Шаман приказал загнать грузовики в находящееся поблизости более или менее сохранившееся пожарное депо. Охранять их, несмотря на стратегическую ценность техники, он поставил только водителей, которым предоставил для защиты 2 ЭМИ излучателя.

Все остальные приступили к работе. Техники начали устанавливать излучатели, рабочие бурить асфальт и закладывать взрывчатку. Никаких палаток, никакого лагеря, ничего лишнего. Охрану территории взял на себя Шаман. Для этого он вошел в транс и распределил внимание полусферой примерно километровым радиусом над местом работы.

Когда взрыв открыл вход в подземный тоннель, Шаман оставил четверых бойцов охранять периметр. Остальных повел за собой по кишащему крысами и змееподобными червями подземелью к складу. Они продвигались медленно – надо было по ходу налаживать освещение и отмечать путь при помощи краски из баллончиков. Наконец они уперлись в массивную дверь, на которой было написано краской с использованием трафарета: «собственность министерства обороны. Проход запрещен!». С ней пришлось повозиться, но игра стоила свеч.

Это был прекрасно сохранившийся склад из тех, что создавались на случай войны или иных подобных катаклизмов. Одежда, еда, оружие, горючее, смазочные материалы… От увиденного люди почувствовали себя пьяными, но Шаман быстро вернул их к реальности:

– Не расслабляться! – рявкнул он. – Мы все еще находимся в тылу врага, и все это станет нашим только в том случае, если мы сумеем остаться в живых. Так что если не хотите здесь сдохнуть, давайте быстрее грузить все в машины и сваливать.

Погрузку необходимо было осуществлять с учетом того, что летуны могут в любой момент перекрыть доступ к складу, поэтому ее порядок зависел от степени необходимости груза, и людей приходилось постоянно распределять по разным отделам склада. С непривычки руководивший работой Шаман к концу дня чувствовал себя еще более уставшим, чем рабочие, а ему еще предстояло вести автоколонну назад, в лагерь.

– На сегодня хватит, – решил он, когда машины были основательно загружены. – По машинам и домой.

– А как же охрана? – спросил кто-то из рабочих.

– Никакой охраны. В течение нескольких дней вы все нужны здесь. Выспавшиеся и готовые не только к работе, но и к бою. К тому же наличие охраны будет означать, что мы еще вернемся, и летуны обязательно устроят засаду. А так у нас есть шанс.

Несмотря на неимоверную усталость, Шаман при первой же возможности покинул тело и помчался на свидание с Аммой. В прошлый раз они от волнения забыли договориться о встрече, и, прибыв на место, он принялся молить всех богов, чтобы она пришла. Ждать пришлось целых двадцать минут вечности.

Наконец, в нескольких метрах от лавочки появилось легкое марево, ставшее за пару секунд Аммой. На этот раз она была одна.

– А где Малкольм? – спросил Шаман.

– Тебе нужна я или он? – огрызнулась она.

– Ты, только ты и никто больше, – ответил он, осторожно приближаясь.

Ему не терпелось обнять и зацеловать Амму с ног до головы, но он еще ни с кем не вступал в тесный контакт, находясь в теле шамана. Амма тоже не знала, что произойдет, если их энергетические тела соприкоснуться, поэтому не решалась преодолеть разделяющие их сантиметры пространства. Первым на переход Рубикона решился Шаман. Осторожно, готовый в любой момент отдернуть руку, он прикоснулся к руке Аммы чуть выше локтя, и когда стало очевидно, что ничего ужасного не произошло, они бросились друг другу в объятия и слились в долгом, страстном поцелуе. Пока они целовались, из их тел начали вырастать похожие на корни растений щупальца. Одни окутывали их тела, другие буквально сращивали тела друг с другом. Это было столь же приятно, сколько необыкновенно, поэтому влюбленным и в голову не пришло противиться происходящему. Когда корни оплели их с достаточной силой, послышался легкий хруст, словно кто-то наступил на свежий, морозный снег, и оболочки между телами исчезли. Наполнявшая тела энергия хлынула в образовавшуюся пустоту, и в следующее мгновение два тела превратились в единое сферическое образование.

Чувствуя, как он в буквальном смысле наполняется Аммой, Шаман понял, что с момента расставания мечтал именно о такой с ней близости, что без Аммы он был пустым, а для того, кто хоть раз испытал наполнение друг другом, пустота становится невыносимой. Это понимание мгновенно, словно молния по небу, пронеслось в его сознании и ушло, так как во время единения ему не нужно было ни мыслей, ни слов, ни понимания. Единение было настолько всеохватывающим и прекрасным, что они едва нашли силы оторваться друг от друга перед рассветом, когда пришло время расставаться.

– Я больше не переживу твоего исчезновения, – сказала Амма перед тем, как уйти.

– Я тоже не смогу без тебя, – ответил Шаман и вздохнул.

Больше всего на свете он хотел бросить все и уйти вместе с этой удивительной женщиной, неважно куда, но на нем лежала ответственность за других, и он не мог их предать. Амму он тоже не мог потерять. Ситуация напоминала шахматную вилку, но в отличие от шахмат жизнь не требовала немедленного хода, и до поры до времени он решил об этом не думать.

В конце концов, как говорил Наставник, будущее всегда не такое, каким мы его себе представляем. Для того чтобы понять, что это действительно так, достаточно вспомнить, каким ты представлял себе сегодняшний день вчера, позавчера, год назад и так далее. Мы никогда не можем предугадать свое будущее, и чем более долгим является наш прогноз, тем более он не соответствует действительности. Не понимая этого, люди всю свою жизнь готовятся к тому будущему, которого у них никогда не будет. А так как наше «сегодня» – это наступившее будущее нашего «вчера», в любом «сегодня» они чувствуют себя обманутыми реальностью, тогда как на самом деле их обманывают только они сами.

– По-твоему, к завтрашнему дню вообще не надо готовиться? – спросил во время этого разговора Шаман.

– Это же очевидно, – ответил Наставник.

– Но тогда жизнь точно застанет нас врасплох.

– Не застанет, если ты максимально правильно будешь поступать в настоящем. Главное помнить, что сделанное через жопу сегодня обязательно настигнет тебя завтра, и делать все так, словно от этого зависит твоя жизнь. Тем более что иногда она зависит от, казалось бы, совершенно незначительных мелочей.

Утром, когда машины уже двинулись в сторону города, дорогу колонне перегородил Старик.

– Тормозите, – крикнул он, а когда колонна остановилась, открыл дверь Шамана и приказал ему выйти.

– Но почему? – растерялся не ожидавший такого поворота событий Шаман.

– Потому, что операцией будет командовать Лейтенант, а ты останешься в лагере. Еще вопросы нет? – этой фразой Старик обычно давал понять, что разговор исчерпан.

Шаман был в корне не согласен с его решением, но Старик был главным, и никто не мог оспаривать его решения, по крайней мере, публично. Демократия хороша в условиях спокойной жизни. Во время войны она грозит смертью.

– Я могу поговорить с Лейтенантом? – спросил Шаман.

– У тебя пять минут.

– Мне хватит.

– Я знаю, ты любишь действовать проверенным способом. Но в этот раз, ради всех богов, не разбивай лагерь, а когда будешь уезжать, оставь людей и излучатели только под землей, – сказал он Лейтенанту.

– Хорошо, – согласился тот.

– Еще перед отъездом заложи взрывные устройства с радиоуправляемыми детонаторами в близлежащих домах…

– Но ведь это отнимет у нас кучу времени, – запротестовал Лейтенант после того, как Шаман подробно объяснил, где необходимо установить каждый заряд.

– Зато спасет множество жизней завтра. И еще, там на складе есть переговорные устройства.

– Рации что ли?

– Они самые. Настрой несколько. Оставь пару тем, кто будет охранять склад, и еще пару возьми с собой.

– Хорошо. Это все?

– Все. И будьте внимательны.

– В этом можешь не сомневаться.

– Ты понимаешь, что, отправляя людей вслепую, ты подвергаешь их смертельной опасности? – набросился Шаман на Старика, когда они остались вдвоем.

– Понимаю, но также понимаю и то, что если смерть любого из нас кроме тебя – это невосполнимая потеря, то твоя смерть – недопустимый ущерб. Вчера ты свою работу сделал, поэтому сегодня в твоем присутствии на месте нет необходимости.

– А если там засада?

– Тем более.

– Но…

– Знаешь что, – оборвал его Старик, – пока я здесь главный, а посему делай, что тебе говорят!

– Хорошо, – ответил Шаман, зная, что дальше спорить чревато неприятностями даже для него.

– А раз так, отдыхай и набирайся сил. Найденный тобой склад не безразмерный. Так что у тебя еще будет возможность себя проявить.

Не имея дел, Шаман взял из своей доли бутылку коньяка и пару банок вишневого компота и пошел к Наставнику, который в силу былых заслуг тоже имел право на отдельную комнату. На вид Наставнику было около сорока. Высокий, худой, совершенно лысый, с пронзительным взглядом и орлиным носом он был похож на хищную птицу-мутанта. Говорили, что он стал шаманом еще до появления летунов. О Наставнике вообще ничего не было известно, кроме того, что он вместе со Стариком создавал группу, и что именно он поставил Старика во главе ее. Возможно, еще и поэтому Старик вынес ему столь мягкий приговор после обвинения в халатности в деле о колдовстве.

– Давненько ты не удостаивал меня таким вниманием, – сказал Наставник, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, от которой у всех мурашки бегали по спине.

– Ты же знаешь…

– Знаю, время… Теперь оно слишком ценно, чтобы тратить его на опальных стариков.

– Сегодня оно у меня появилось, и я решил…

– Не оскорбляй меня ложью, – оборвал он Шамана.

– Хорошо. Мне тоже надоела ложь, поэтому я пришел, чтобы ты рассказал правду. Всю правду.

– Так это она тебя спасла? – спросил Наставник, и хитро подмигнул Шаману.

Вместо ответа Шаман открыл бутылку и налил коньяк в армейские кружки – другой посуды у них не было.

– Правильно делаешь, что молчишь, – сказал Наставник, выпив и закусив консервированной вишней.

– Я жду.

– Ладно, слушай.

С тобой с самого начала все было не так, и все было предопределено Силой. Сначала непогода заставила нас свернуть с намеченного пути и оказаться в нужное время в нужном месте. Затем во время разведки Сила помимо моей воли затащила меня в ваш лагерь и указала на тебя. Как раз вовремя, чтобы мы смогли спасти тебя от неминуемой смерти в лапах летунов. Потом мне пришлось отправляться за тобой в мир теней, так как твое шаманское тело было слишком сильным для своего понимания, и, вылетев из гнезда, улетело настолько далеко, что потеряло ориентиры.

– Это я все знаю. Скажи что-нибудь новое.

– Хочешь, чтобы я говорил – не перебивай, – огрызнулся Наставник. – Хотя у тебя всегда был несносный характер. Ты вечно спорил, вечно задавал неудобные вопросы, вечно норовил все сделать по-своему. Не ученик, а черт на сковородке. Будь на моем месте какой-нибудь кретин, он бы обязательно обломал тебе рога, но Силе угодно было, чтобы ты сохранил свою индивидуальность во всей ее красе, а иначе за что мне было дано такое наказание?

Когда пришло время испытания, с тобой тоже были одни проблемы. Сначала ты начал буянить и все норовил куда-то бежать, а потом, когда эликсир, наконец, тебя вырубил, вокруг тебя появился черный туман. Такого никогда еще не было, и тебя тут же хотели убить. Ты не представляешь, с каким трудом мне удалось выторговать тебе жизнь! Ведь все посчитали это признаком колдовства. Разубеждать в таких случаях кого-либо бесполезно, так что даже не пытайся. Людям нудна не правда, а подходящее к их пониманию мира объяснение, и если правда рушит их привычный мир, они готовы убить за малейший шанс ее не узнать. И это в нормальном состоянии. Когда же они находятся под воздействием иррационального страха, их можно остановить только еще большим страхом. Поэтому я сказал им, что окруживший тебя туман – это Сила, что она защищает тебя, и смерть людей, с которыми ты жил раньше, – свидетельство того, что бывает с теми, кто попытается ей помешать.

А потом ты исчез вместе с телом, и тебя не было несколько недель.

Тогда мне удалось убедить Старика оставить тебя в покое, но он наверняка до сих пор подозревает, что на тебе лежит печать ведьмы. Поэтому он не спускает с тебя глаз. На твою беду он искренне верит в колдовство и боится его больше смерти. Этот страх заставит его отправить тебя в случае чего на казнь, независимо от твоих заслуг или степени необходимости для коллектива.

Возможно, мне и удалось бы его убедить, что происходящее с тобой говорит только о твоем необычайно сильном даре, но вскоре после твоего возвращения появилась дамочка, которая не нашла ничего лучше, как начать расспрашивать о тебе у первого встречного. К твоему счастью, им оказался я. Но все равно кто-то донес о нашем разговоре Старику, и мне пришлось его убеждать, что приходившая искушать меня ведьма удалилась ни с чем.

– Кстати, почему ты соврал?

– Потому что иначе тебя бы убили. Вернее, попытались бы убить. Но я делал это не только для тебя. Этого желала Сила, и кто я такой, чтобы ее ослушиваться.

– А почему не сказал мне?

– А зачем. Найти бы ее ты не нашел. Только терзался бы зря лишними вопросами. Опять же, ты все забыл. Или не все?

Шаман оставил и этот вопрос без ответа, и дальше они продолжили пить, говоря о всяких пустяках.

Когда Шаман уходил, заметно напившийся Наставник сказал:

– Будь осторожен. Ты стал слишком хорошим, чтобы Старик мог тебе доверять.

– Он что-то замышляет?

– Не знаю. Но он перестал о тебе спрашивать, а это не к добру.

Поблагодарив Наставника, Шаман, шатаясь, отправился к себе. О том, чтобы в таком состоянии «идти» на свидание, не могло быть и речи, поэтому, мысленно проклиная себя за несдержанность, он встал под ледяной душ и принимал его до тех пор, пока более или менее не пришел в норму. Затем он, трясясь от холода, сварил и выпил лошадиную порцию кофе. Несмотря на все эти меры, покидать тело было чистой воды безрассудством, но когда человеком движет страсть, ему не до доводов рассудка.

На этот раз они без лишних слов сразу же бросились друг к другу в объятия и мгновенно образовали энергетическую сферу.

– Жаль, что мы не можем встречаться в физических телах, – сказал Шаман перед прощанием.

– Почему не можем? – удивилась Амма.

– Тогда почему мы этого не делаем?

– Так безопасней. К тому же это только третье свидание.

– Ты должна понимать, что любое свидание может для нас быть последним. Поэтому не стоит тянуть время и что-либо откладывать на потом. В моем мире «потом» – самая непозволительная роскошь.

– Ты прав, – согласилась она. – В следующий раз просто тихо позови Малкольма.

– Он что, услышит?

– Они чувствуют, когда нужны близким, через вселенные. Для них нет расстояний.

– Хорошо. Тогда завтра не забудь надеть на встречу со мной тело.

– Ты тоже.

Вернувшись в тело, Шаман вскочил с постели и помчался к Старику. Тот тоже только встал, был растрепан и плохо соображал.

– Чего не спится? – недовольно спросил Старик. Он всегда был не в настроении до чашки утреннего кофе.

– Надо поговорить.

– Это срочно, или можно сначала выпить кофе?

– Угостишь?

– Да куда ж я денусь.

Старик всегда славился тем, что варил кофе, который можно есть вилкой, поэтому уже после первых глотков в голове и перед глазами у них прояснилось, а взыгравшее тело потребовало движений.

– Так о чем ты хотел поговорить? – перешел к делу Старик.

– Если они поедут одни, назад никто не вернется, – сообщил Шаман.

– Уверен?

– Гарантирую.

– Тогда, может, все просто, нахрен, свернуть?

– Мы не можем себе позволить разбрасываться таким богатством.

– Ладно, что ты предлагаешь? Только не жди, что я позволю тебе соваться в пекло.

– Сейчас все зависит от Лейтенанта. Если он вчера все сделал правильно, сегодня у нас не будет никаких проблем, а иначе нам ничего не останется, как искать новый склад. Сколько он оставил вчера там людей? Четверых?

– Пятерых.

– Что ж… будем надеяться, что они еще живы. Ладно, я иду к Лейтенанту, узнаю все, что нужно, а потом, если все нормально, еду с ними. Хорошо?

– Действуй, – согласился Старик.

Получив «добро», Шаман отправился искать Лейтенанта. Нашел он его возле бывшего коровника. Лейтенант делал зарядку.

– Ты все сделал так, как я просил? – спросил Шаман.

– Абсолютно, – ответил тот.