Текст книги "Врата богов. Мой верный Конь. Зеркало Пророка. Третья и четвертая книги"

Когда это произошло, тьма открылась Алексею. Разумеется, она не имела ничего общего с тем «злом», которое теологи с моралистами приписывали ей, как не имела ничего общего с дьявольщиной, магией и прочими «темными» вещами. Но она не была и простым отсутствием света. Тьма была плотной, густой и осознающей. Она была Всем, и это Все было смертью. При этом смерть была далеко не банальным прекращением жизни и не процессом отделения души или сознания от тела, а абсолютно Всем. Смерть была намного более грандиозным явлением, чем жизнь.

Сознание Алексея не было способно вместить открывшееся ему знание, и на помощь пришли глубинные слои психики, создавшие метафорический образ, позволяющий хоть немного понять природу жизни и смерти: Внутренним взором Алексей увидел бескрайний, вмещающий в себя не только все возможные альтернативы существования, но и примиряющий их друг с другом океан смерти. В океане был остров, который появлялся из воды во время отлива, и полностью погружался во время прилива.

Уходя, вода оставляла на поверхности острова морских обитателей. Одни испуганно бились об землю, стараясь вернуться в море. Другие закапывались в песок. Третьи, наоборот, выбирались из своих укрытий, чтобы поживиться тем, что принесло им море. А затем вода приходила вновь.

Этот, периодически появляющийся из воды крохотный участок суши и был проявленной вселенной, а то, что мы называем жизнью, чем гордимся, чего стыдимся, что силимся понять – лишь метаниями выброшенных на берег морских обитателей. Смерть всегда была истинным местом нашего обитания, тогда как жизнь – всего лишь результатом игры приливов и отливов в океане смерти.

Алексей с удивлением понял, что всегда знал это. Поэтому он чуть ли не с детства относился к жизни, как к периоду, который надо попросту перетерпеть, желательно, в максимально комфортных условиях. Поэтому он никогда особо не рыл копытом землю. Поэтому же он старательно избегал заводить детей: жизнь далеко не праздник, а раз так, то зачем обрекать на нее ничего не сделавших тебе существ?

Сопровождающий это откровение эмоциональный взрыв выкинул Алексея из видения.

Но не успел он вернуться после туалета в кресло, как его потрясло новое откровение. Он узрел Кошмар Вечности, а именно то, что любые радости и страдания являются таковыми лишь благодаря дискретности или кратковременности их переживания. В условиях бесконечного времени они превращаются в ничто или в вечное состояние парализующей разум и чувства скуки или царство абсолютной энтропии, когда распадется абсолютно все. Такой кошмар ждет нашу вселенную через многие миллиарды лет при условии, что время будет длиться практически вечно. Чтобы наглядно это понять, представьте себе график зависимости ваших переживаний от времени, на котором ось «Х» – это время, а ось «У» – интенсивность переживаний. В результате мы получим ломаную линию, похожую на график звуковых колебаний или на ЭЭГ мозга. При этом чем длиннее будет ось «Х», тем меньше будет амплитуда колебаний вдоль оси «У», а при условии бесконечности времени и конечности уровня интенсивности наших переживаний, мы получим бесконечную прямую линию. То есть в условиях бесконечного времени уровень наших переживаний становится бесконечно малым или стремящимся к нулю.

Поэтому для сохранения вкуса жизни вечное осознание разбило себя на дискретные осколки в виде отдельных существ с конечным сроком жизни. При этом, обнуляя периодически свою память, оно сохраняет полезный опыт, благодаря чему осуществляется процесс его эволюции, а жизнь не становится мучительно скучной.

Вернувшись в реальность чулана, Алексей с удивлением обнаружил, что окружающая его тьма стала принципиально иной. Она обрела чувства и сознание. Она осознавала себя, осознавала Алексея, осознавала множество других вещей. При этом она была самой любовью, приглашающей Алексея вернуться домой, в лоно океана. Алексей хотел, но не мог принять ее приглашение, так как он должен был завершить свое дело. И хоть Алексей не понимал еще толком, в чем оно заключается, он уже знал, что пойдет ради него на все.

Алексей мысленно поблагодарил тьму за откровение и за предоставленную возможность, затем уже вслух произнес:

– Я с благодарностью принимаю твою любовь. Я принимаю твое таинство и тот факт, что рано или поздно я стану твоим, но сейчас я вынужден отказаться от нашей встречи и нашего слияния. Прости, но я не могу сейчас себе этого позволить.

Словно поняв, что отказ Алексея от ее приглашения не пустые слова, тьма вновь стала обычной темнотой. Затем она расступилась, и Алексей увидел смутные очертания дома. Вместе с картинкой пришло понимание того, что это дом является тем самым местом, куда его непреодолимо влекло в юности. Видение вызвало настолько сильный взрыв эмоций, что, забыв обо всем, Алексей выскочил из подвала.

Обезумевший от наплыва чувств, он готов был мчаться на зов, пока у него хватит сил. Наверняка он выбежал бы из дома, но, предвидя подобную реакцию, Леонид запер двери, которые только внешне выглядели легкими. На деле они были сделаны из довольно-таки прочной стали. Окна предусмотрительно тоже были закрыты бронированными ставнями.

Устав биться о дверь, Алексей сел на пол и заплакал. Ему было настолько тоскливо, что, не потеряй он все силы в попытке вынести дверь, он незамедлительно покончил бы с собой. К счастью, столь сильные эмоциональные состояния достаточно быстро съедают питающее их топливо, и вскоре тоска сменилась апатией.

Заметив это, Леонид потянул Алексею чашку с травяным чаем.

– Там был дом, – жалобно сообщил Алексей.

– Не бойся, он никуда не денется. По крайней мере, до завтра. А завтра утром мы все вместе отправимся на поиски.

– А если я все забуду?

– Не забудешь. Ты вспомнил, и теперь все будет хорошо. Пей чай. Он успокоит и придаст сил.

Когда Алексей выпил чай, к нему подошла Конь.

– Пойдем, тебе нужно отдохнуть, – сказала она, беря его за руку.

– Я вряд ли смогу уснуть, – ответил Алексей, вставая с пола.

– Это не страшно. Тело все равно отдохнет. Пойдем.

Опасения Алексея оказались напрасными: не успел он добраться до постели, как уже спал глубоким сном.

Ночью Алексея мучили кошмары. Сначала он продирался куда-то по подземным тоннелям, убегая от невидимого и оттого еще более страшного врага. Затем спасался под кучей хлама от напавших на Землю инопланетян. Под утро ему приснился берег реки. Он сидел у костра с патлато-бородатыми мужиками, но не с хиппи, а с новоявленными язычниками. Их было пять или шесть. Больше на берегу не было никого.

– Гладь рябится? Рябится, – рассказывал похожий на Трехлебова тип с совершенно безумным взглядом и всклокоченной бородой. – Дрова пыхают? Пыхают. Скотина волнуется? Волнуется. Звери чуют? Чуют.

Чтобы не вдаваться в подробности этого бреда, Алексей согласно кивал после каждого утверждения.

– А раз так, то напрашивается единственный вывод: Ты оборотень.

Прежде, чем до Алексея дошло, в чем его обвиняют, двое крепких мужиков заломили ему руки.

– А посему, – продолжил бородач, – мы должны выпустить из тебя дух по всем правилам, чтобы отправить нечисть в нижний мир, а душу – к предкам.

Сказав это, он достал из-за пазухи свободной в стиле фолк рубахи охотничий нож.

– Не дергайся, а то будет больно, – предупредил он, кровожадно оскалившись.

– Да какой я к чертям оборотень? Вы чего?! – завопил от страха во всю глотку Алексей.

– Тогда почему гладь рябится? Почему дрова пыхают? Почему скотина волнуется? Почему звери чуют?

– Да откуда я знаю! – орал, что есть мочи, Алексей, надеясь, что кто-то услышит его крик.

– Вывод только один, – продолжал бородач.

– Но почему я?

– А кто?

– Может, это ты оборотень. Посмотри на свой оскал.

– Это ведь не ты. Это в тебе нечисть беснуется, – сочувственно заметил бородач.

– Подожди, неужели нельзя это как-то проверить? – спросил Алексей.

– Так уже проверили. И гладью, и дровами, и скотиной, и собаками. Какая проверка тебе еще нужна?

– Но я не оборотень!

– Оборотень, только ты этого не знаешь. С вами всегда так.

С этими словами он вонзил нож в грудь Алексея, и тот проснулся от собственного крика. Чувствовал он себя ужасно. Тело болело, как в разгар гриппа. Голова была тупо пустой, и, казалось, гудела чуть слышным низкочастотным гулом. Настроение было подстать самочувствию. Вот уж действительно гармония души и тела, – подумал Алексей. Несмотря на то, что часы показывали только 9 с копейками, Коня рядом не было. Алексею было не до нее. Ему хотелось забраться с головой под одеяло, и оставаться там вечно, но полный мочевой пузырь, этот неумолимый погонщик, требовал свое.

Мысленно матерясь, Алексей встал и на ватных, немного трясущихся ногах отправился в туалет. Затем, несмотря на протесты тела, оделся и спустился вниз. Конь с Леонидом завтракали кофе, булочками с маслом и джемом.

– Ты как? – спросила Конь.

– Хреново, – ответил Алексей.

– Это результат перегрузки сознания, – сообщил Леонид, – скоро пройдет. Постарайся поесть.

При слове «еда» желудок неприятно сжался, и Алексей решил, что ему кусок в горло не полезет, но уже после пары глотков кофе в нем проснулось чувство голода, и он с удовольствием умял добрую половину дюжины булочек.

– Ну вот, теперь можно и ехать, – решил Леонид, когда они с Конем убрали со стола.

– Куда? – грустно спросил Алексей.

– Искать твой дом. Кажется, ты так вчера назвал пункт прибытия. Пойдем.

– А ты знаешь, куда ехать? – спросил Алексей, тоже переходя на «ты».

– Я нет, а ты знаешь.

– Я его потерял. Он больше не ждет, – ответил Алексей, чувствуя, как его глаза мокреют от слез. Давно ему не было так тоскливо.

– Это тебе только кажется из-за усталости и энергетической опустошенности. Когда придет время, ты узнаешь дорогу, можешь не сомневаться, – пообещала Конь.

– Ты уверена? – спросил Алексей.

– А иначе не было бы смысла все это начинать, – поддержал ее Леонид.

Разговаривая, они вышли из дома. Во дворе ждал внушительного вида внедорожник. Сумки с вещами и канистры с бензином уже были в машине. Леонид сел за руль, а Алексей с Конем на заднее сиденье.

Выехав на трассу, Леонид съехал на обочину и остановил машину.

– Выходим, – сказал он.

– Зачем? – спросил Алексей, испугавшись, что дальше придется топать пешком.

– Пора включать в тебе штурмана, – пояснила Конь.

– Думаешь, получится? – спросил Алексей, которому совсем не хотелось что-либо делать.

– Разумеется, – ответил за нее Леонид. – Ради этого ты и торчал в чулане.

– Сколько я там, кстати, пробыл? – спросил Алексей, поймав себя на незнании этого.

– Два часа, – ответила Конь.

– Сколько? – Алексей не поверил своим ушам.

– Два часа. А ты сколько думал?

– Никак не меньше вечности.

– Предлагаю продолжить беседу, когда у нас будет курс, – предложил Леонид.

– Хорошо. Я готов. Что надо делать?

– Смотри на руку, – сказал Леонид, став так, что ладонь его руки находилась на расстоянии 30 сантиметров перед лицом Алексея. После этого он какое-то время слегка двигал рукой вперед-назад, затем резко отвел руку назад, и Алексея бросило вперед, словно он был привязан к руке Леонида.

– Теперь закрой глаза и представь себе дом, – попросил Леонид. – Получается? – спросил он секунд через 30.

– Нет, – признался Алексей, у которого перед глазами был лишь оранжевый фон с мельтешащей черной «мошкой».

– Хорошо. Что ты видишь? – спросил он. – Отлично. Представь себе черную точку, – попросил он после ответа Алексея.

– У меня никогда не получались картинки.

– Просто делай, что я говорю.

Алексею понадобилось чуть больше минуты, чтобы увидеть точку. Только она была белой.

– Это не имеет значение, – ответил Леонид, когда Алексей сообщил ему об этом. – Теперь растяни точку в линию.

На это Алексею потребовалось секунд 10.

– Готово, – сообщил он.

– Теперь растяни линию в плоскость.

– Растянул.

– Отлично. У тебя получился экран, как в кинотеатре. Теперь тебе надо включить проектор, чтобы увидеть изображение дома.

– Не получается, – ответил Алексей через минуту.

– Ничего. Зайдем с другого бока. Представь себе, что ты маяк. Достаточно понимания того, что это так.

– Представил.

– Источник света находится у тебя в районе сердца, только не слева, а в центре груди. Сосредоточь там свое внимание. Как почувствуешь тепло, сообщи.

– Почувствовал, – сказал Алексей через пару минут.

– Отлично. Теперь представь, что в районе груди у тебя открываются ворота, и вперед выбивается мощный луч света, освещающий все на расстоянии многих километров.

– Готово.

– Теперь медленно поворачивайся вокруг своей оси.

– И что при этом делать? – спросил Алексей, начав вращение.

– Ищи дом.

Совершая третий оборот, Алексей почувствовал отчетливый, но не настолько сильный, чтобы лишить рассудка, зов.

– Это там, – сказал Алексей, показывая рукой направление.

– Ну что ж, поехали, – ответил Леонид.

– А если бы не получилось? – спросил Алексей по дороге к машине.

– Мы бы вернулись и попробовали через пару дней, когда твой уровень энергии стал бы более или менее нормальным.

Вернувшись в машину, они осторожно съехали с дороги и поехали прямо через степь в указанном Алексеем направлении. Благо, местность была ровной, а трава – достаточно низкой, чтобы можно было заметить опасные камни и ямы.

– Как ты, пришел немного в себя? – спросил Леонид.

– Да вроде бы, – ответил Алексей.

– Тогда расскажи, что с тобой происходило в чулане.

– Там дофига чего было.

– Вот и хорошо. Дорога нам предстоит дальняя, так что рассказывай со всеми подробностями.

– Хм… Интересная идея, – оценил Леонид рассказ о море смерти. – Правда, все это имеет смысл, если смерть функционирует в соотносимом с нашим масштабе.

– Это еще как? – спросил Алексей.

– Наш Мир является таковым, как мы его наблюдаем, только благодаря прошитым в нашем восприятии масштабным настройкам. Взять хотя бы скорость нашего восприятия. Будь оно медленнее, мы бы любовались тем, как неторопливо расцветают в небе молнии. Себя бы мы при этом считали статичными существами. Будь оно быстрее, мы бы видели снующие тут и там растения и то появляющихся, то исчезающих животных, так как во время движения они были бы для нас слишком быстрыми, чтобы мы могли их замечать.

– А разве растения снуют? – перебила его Конь.

– Еще как! – ответил Леонид. – Только у них иной способ передвижения: они передвигаются при помощи роста в нужном направлении и кажутся нам неподвижными по тем же причинам, по которым для нас неподвижна минутная стрелка. А если бы мы еще ускорили свое восприятие, мы бы жили на весьма пластичной и вечно меняющейся планете, по поверхности которой словно электрические машинки в парке отдыха носятся, сталкиваясь друг с другом, материки, то тут, то там вздымаются и исчезают горы, а русла рек меняются примерно с такой же скоростью, с какой сейчас для нас молнии рассекают небо.

Точно также дела обстоят и с размерностью, и со всем остальным. Поэтому то, что нам с тобой кажется вечностью, кому-то может показаться одним мигом, и наоборот, для ряда элементарных частиц доли секунды являются целой эпохой. А для тех, в ком нет воспринимающего время органа, что мгновение, что вечность находятся за пределами их существования. Так что твой океан является таковым лишь в масштабе нашего восприятия. Опять же, подобное понимание жизни и смерти могло бы стать отличным обоснованием для идеи безбрачия и культа девственности, как отречения от жизни.

В любом случае к подобным откровениям надо относиться с большущей долей скепсиса, иначе можно пополнить ряды религиозных маньяков и вяло текущих эзотериков. Так что единственно ценным откровением в твоем случаем было обнаружение направления, в котором нам нужно двигаться, да и то, лишь в том случае, если оно окажется верным.

– Тогда зачем тебе были подробности?

– Ну как же. Я ведь писатель, причем мистический, а мистическая литература и мистическая работа – это разные стороны медали. И если в рамках работы над собой твои откровения неважны, они лишь отвлекают от главного, то какая-нибудь повесть без подобных фрагментов будет такой же пресной, как еда без соли и специй.

– Так ты расспрашивал меня, чтобы присвоить мои галлюцинации?

– Но не пропадать же им зря.

Характер местности ухудшился. То тут, то там стали появляться валуны и болотистые места, так что Леониду пришлось переключить внимание на дорогу. Воспользовавшись этим, Алексей положил голову Коню на колени и незаметно для себя уснул. Ему приснилась Таня с мячом посреди пустыни. На ней была школьная форма советских времен, белые гольфы и белые туфли на шпильках. При этом юбка была настолько короткой, что из-под нее выглядывали белые кружевные трусики. Она сидела на куче песка и тихо смеялась безумным смехом. Увидев Алексея, она окинула его откровенно шалавистым взглядом, затем сказала:

– А ведь жить и работать по-ленински не так уж и стремно. Живешь себе за счет партии в какой-нибудь Швейцарии, затем, от нечего делать в ссылке женишься на забавном пучеглазике, что не мешает тебе трахать других товарищей по партии соответствующего твоей ориентации пола. Затем, неся чушь с броневичка, захватываешь власть в стране, топишь ее в крови, обжираешься деликатесами, когда народ вокруг дохнет от голода, затем окончательно загоняешь страну назад в феодальную жопу, а когда тебе помогают откинуться, превращаешься в непогрешимого бога для тех, кого ты обрек на унылое и полуголодное существование без каких-либо перспектив.

Закончив эту маленькую речь, она громко заржала и принялась закапывать мяч.

Когда Алексей проснулся, Леонид вещал:

– … посему в качестве одного из веских доказательств того, что астрология – полная чушь, приводится астрологическая картина Мира, согласно которой солнечная система вращается вокруг человека. При этом критики «забывают» о двух очевидных вещах: Во-первых, любое движение, а также состояние покоя, являются таковыми только относительно наблюдателя или выбранной системы координат; во-вторых, любая система координат или позиция наблюдателя является условной. То есть, нет верных или неверных координатных систем, а есть наиболее удобные для решения поставленных задач и менее подходящие для этого.

Так вот, любимая критиками астрологии система координат, которая помещает наблюдателя в стороне от солнечной системы, благодаря чему он видит, как планеты вращаются вокруг солнца, а спутники – вокруг планет, пригодна для решения двух типов задач: формирования адекватного представления о солнечной системе и для освоения космоса.

Что же до более приземленных задач, то для того же ориентирования в пространстве по солнцу или звездам традиционно используется астрологическая система координат, в которой неподвижным центром или наблюдателем является непосредственно ориентирующийся в пространстве человек.

Да и с точки зрения масштаба… Когда ты смотришь на мир в масштабе космоса, земли или даже страны, ты являешься статистической единицей, неспособной серьезно повлиять на что-либо и не имеющей какого-либо значения. Но достаточно поставить себя в центр мироздания, и государственные, не говоря уже о более глобальных, проблемы оказываются где-то там, на периферии твоего бытия. А лично твои дела и дела твоих близких приобретают не только решающее значение, но и позволяют тебе быть сотворцом действительно окружающей тебя части реальности.

– Хочешь сказать, что астрологи правы, и нами действительно управляют созвездия и планеты? – спросил Алексей.

– Влияние солнца, думаю, будет отрицать только клинический идиот. С луной тоже все понятно. Без нее жизнь на нашей планете не смогла бы существовать. Газовые гиганты служат нам защищающим от астероидных и кометных атак щитом. Без него жизнь на земле тоже бы долго не протянула. Также они влияют на положение наклона оси вращения земли. Что же до влияния даты и места рождения… Как ты знаешь, человеческое тело – это экосистема, основой или каркасом которой является электрохимическая установка, развивающаяся из возникшей в результате слияния яйцеклетки и сперматозоида клетки. Согласно этой теории положение данной клетки на планете и положение планеты относительно других светил оставляет на ней свой неповторимый отпечаток в результате влияния зависящего от этих величин гравитационного и электромагнитного фона, в котором начинает развиваться эта клетка. А созвездия служат всего лишь ориентирами, позволяющими определить положение земли на околосолнечной орбите.

Леонид продолжил развивать тему, и Алексей, убаюкиваемый шуршанием травы под колесами машины и его голосом, вновь провалился в сон.

Во сне он увидел Лао-Цзы.

«Хуан-Ди говорит:

– Со времен древности сообщение с небом является корнем жизни, ибо корнем этим являются субстанции инь и ян. И между небом и землей, в пределах шести границ, дыхание-ци девяти разделов земли, и дыхание-ци девяти отверстий человеческого тела, пяти органов-цзан, двенадцати сочленений, все сообщается с небесным дыханием-ци. Оно рождает пять стихий, и появляется дыхание-ци трех разновидностей меридианов. Если ритмика цифр не соответствует, тогда патогенное дыхание-ци наносит вред человеческому организму, ибо в следовании заключается основа продления жизни и достижения долголетия.

Дыхание-ци лазурных небес является чистым и спокойным, и в соответствии с ним упорядочиваются эмоциональные импульсы и ментальные движения. Если следовать ему, тогда дыхание-ци субстанции ян будет сильным, и ни вредоносные ветра, ни патогенные факторы не смогут нанести вреда человеку. Это происходит в результате следования движению времени. Поэтому совершенномудрый человек концентрирует семя-цзин и дух-шэнь, питается небесным дыханием-ци, сообщается со светом духа-шэнь. Если человек теряет способность следовать ритму времени, тогда изнутри закрываются девять отверстий, на внешнем уровне нарушается движение мышц. Охранительное дыхание вэйци рассеивается. Такое состояние называется нанесением вреда самому себе, уничтожением дыхания-ци», – процитировал он «Трактат Желтого Императора о внутреннем». А потом добавил:

– Если бы эта энергия называлась «це», а не «ци», вы бы подсознательно воспринимали подобные тексты, как хохлятскую философию.

После этого он глупо засмеялся, превратился в Таню и больно ударил Алексея мячом по голове, после чего Алексей оказался в замке Дракулы. Они мило брели среди белого дня по саду, и Дракула хвастался своими розами.

– Если бы мы действительно жрали всех подряд, превращая свои жертвы в себе подобных, как это показано в книгах или фильмах, мы бы вымерли в результате голода, еще только будучи молодым злом, – сказал он, резко сменив тему.

После этого Алексея разбудила Конь.

– Что, приехали? – спросил он.

– Обеденный перерыв, – ответила она. – Выходи.

Для привала Леонид выбрал чудное местечко. Пруд, роща на том берегу. На пляже кроме них несколько мальчишек. Приехали на велосипедах. В роще машина – видно бездомные любовники решили оттянуться на природе.

Стол накрыли на капоте.

– Мне так больше нравится, чем на земле. Там вечно ноги некуда деть, – сообщил Леонид.

На обед были бутерброды с сыром и ветчиной, вареная в мундирах картошка, вареные яйца и хрустящие на зубах бочковые соленые огурцы. Напитком служил настоявшийся в термосе чай.

– Далеко еще ехать? – спросил Алексей с набитым ртом.

– Расслабься. Впереди смерть, так что не стоит спешить, а то успеешь раньше времени, – ответила Конь.

Леонид, похоже, иссяк, поэтому ел молча.

– Пойдем окунемся? – предложил он после окончания трапезы.

– Может, поедем? – предложил Алексей, которого толкало вперед нетерпение. – Раньше сядем, раньше выйдем?

– Целенаправленность, мой друг, не должна мешать наслаждению процессом. Поверь, никакие идеи, никакие цели не заслуживают того, чтобы из-за них отказываться от удовольствий. Более того, какой красивой ни казалась бы идея, если она требует отречения от радостей бытия, она порочна и не заслуживает внимания. Так что купаемся и отдыхаем. Тем более что далеко не все продрыхли весь путь. Некоторые крутили баранку, – сказал Леонид.

– Опять же, не забывай, что здесь расстояния измеряются временем, так что в любом случае мы прибудем в одно и то же время, – поддержала его Конь. – Правда, я без купальника, – тут же сообщила она.

– Здесь все без купальников. Поэтому предлагаю купаться голышом, – отреагировал Леонид.

– Ты чего? Здесь дети, – возмутилась Конь.

– И что? Подаришь им несколько минут счастья. Опять же, им будет что вспоминать в момент развития мелкой моторики рук. В качестве альтернативы, ты можешь, как дура, полезть в воду в одежде или сыграть в жену моряка.

– А это как? – спросил Алексей.

– Для этого нужно стоять на берегу и всматриваться в море в ожидании мужа.

Конь оказалась не из стеснительных, и вскоре они втроем под дружный смех мальчишек бежали голыми к воде. Дно было илистым, но твердым, берег крутым, так что нырять можно было бы с берега. Вода была теплой настолько, что даже не казалась холодной, когда в нее заходишь. Алексей раньше любил плавать и проплывал по несколько километров за раз. Потом он подцепил в Дону какую-то дрянь, которую пришлось лечить у дерматолога. После этого перестал ходить на пляж. Ездить в бассейн ему было лень, и вот теперь, неспешно плывя, он кайфовал и одновременно сожалел о том, что так давно не бывал на пляже.

– А я бы еще перекусил, – предложил Леонид, когда они вволю накупались. Возражающих не было, и капот вновь превратился в стол.

Как выяснилось, для перекуса Леонид припрятал пирожки с печенкой, капустой, яйцами и луком. К ним был целый термос крепкого горячего кофе.

– Ты так нас прикормишь, что мы захотим остаться, – пошутила Конь.

Алексей наелся до одышки, о чем и сообщил товарищам по трапезе.

– Вот и хорошо, – ответил Леонид, – а то мало ли что у нас будет с ужином.

И точно. К дому они подъехали, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом.

Он был старым, кирпичным, крытым шифером. Два этажа, мансарда. Ни намека на гараж. Подъездной дороги к нему тоже не было, как не было и двора, так что степь подходила прямо к отмостке. Несмотря на отсутствие видимых признаков жизни дом не казался заброшенным.

Алексей был на сто процентов уверен, что никогда раньше здесь не бывал, и, тем не менее, дом казался ему родным и до боли знакомым.

– Такое впечатление, что я покинул его только вчера, – сообщил он друзьям. – Взять ту же дверь. Звонка нет, есть молоток в виде головы льва, а справа от ручки – две глубокие царапины.

И точно, дверь оказалась такой, какой он ее описал. Леонид постучал. Открыл древний, с седой бородой по пояс и с неимоверно живыми глазами старик.

– Почему так поздно? – спросил он. – Я устал уже ждать.

– Так было угодно времени, – ответил Леонид.

– Проходите. Располагайтесь, а мне пора, – сказав это, старик исчез в доме, не дожидаясь, когда они войдут.

Входя в дом, Алексей предполагал увидеть там царство запустения. Он представлял себе толстое покрывало из пыли, укрывшее пол, мебель и все предметы, словно они приготовились к долгой спячке; кружева паутины, украшающие каждый угол, окно и дверной проем; характерные следы на потолке, так как крыша просто обязана была течь, и каждый, пусть даже редкий дождь должен был украшать его своими авангардными картинами. Ведь с самого начала поездки воображение Алексея рисовало дом давно уже заброшенным, готовым вот-вот развалиться «напоминанием о былом великолепии», – именно эти слова вертелись у него в голове. Поэтому наличие присматривающего за домом старика его изрядно удивило. Воображение же растерялось лишь на мгновение, а затем вписало старика в общую картину разрухи, сделав ее еще более драматичной за счет демонстрации беспомощности старого человека перед захватывающим с каждым днем все новые и новые территории запустением.

В реальности дом оказался отлично ухоженным. Внутри он совсем не выглядел старым или устаревшим. Обои на стенах, паркет на полу, мебель, бытовая техника… Все выглядело современным, словно ремонт и замену этих вещей закончили каких-то пару недель назад. Несмотря на отсутствие снаружи видимых коммуникаций, дом был подключен к газу, воде, канализации и электричеству. Скорее всего, все коммуникации шли под землей. Что же до уборки, то, судя по чистоте, свежести воздуха и отсутствии пыли на мебели, ее сделали буквально перед приходом гостей.

Разумеется, в одиночку выполнить такую работу не смог бы даже молодой, полный сил человек, не говоря уж о старике. Вот только в доме не только не было ни единого человека, и даже старик бесследно исчез после того, как открыл дверь, но не было никаких признаков того, что здесь кто-то жил. Это означало, что кто-то специально к приходу гостей нанял людей для приведения дома в порядок, что в свою очередь означало, что этот кто-то либо точно знал, когда пожалуют гости, либо сам заставил их прийти.

– От мысли о том, что кто-то вот так запросто дергает нас за ниточки, мне как-то не по себе, – подытожил Леонид.

– А меня не покидает мысль, что все это утроил сам дом, – призналась Конь. – Я понимаю, что это попахивает дешевым кошмаром, и тем не менее…

Алексея терзали совсем другие проблемы. Дом буквально сводил его с ума. Каждая комната, каждая лестница, каждый угол будили воспоминания, в которых он провел здесь все свое детство и юность.

Сначала чуть заметный запах еды заставил его вспомнить бабушкины блины с заварным кремом. Она сама делала крем, не доверяя готовому в брикетах, он тогда продавался во всех магазинах, и Алексей с друзьями периодически покапали его или кисель и грызли в «сыром» виде. Сварив крем, бабушка принималась за блины, которые складывала в стопку, намазывая каждый из них кремом. После этого блинам давали настояться, а потом резали их ножом по кусочку, как торт.

Еще у бабушки отлично получался капустный пирог с мясом. Пышками в нем служили листы капусты, которые в несколько слоев перекладывались мясным фаршем.

Но больше всего Алексей любил бабушкину ка-вте. Она замешивала тесто на воде, доводя его до оладьевой концистенции, затем обмазывала им порезанную кружочками картошку и жарила на растительном масле.

Опять же, несмотря на свежий ремонт, кое-где можно было заметить следы от машины на педальном ходу, на которой Алексей гонял по дому, сбивая углы и снося полировку с мебели.

Практически каждый уголок в доме заставлял его вспоминать прожитую здесь жизнь, словно он действительно вернулся в родной дом. Не понимая, что происходит, Алексей водил друзей по дому, рассказывая им вспоминающуюся жизнь, и каждое новое воспоминание становилось очередным ударом по его рассудку.

Надо добавить, что Алексей рвался в дом еще и с надеждой если не на встречу с тем, кто ответит на все его вопросы, то на ждущую его здесь подсказку, благодаря которой они смогли бы поставить все точки над «и», а иначе зачем его было сюда звать, да еще столь волшебным способом? Открывший дверь старик прекрасно подходил на роль мудрого, всезнающего отшельника, вот только он исчез, что тоже подлило масла в огонь алексеевого смятения.