Текст книги "Врата богов. Мой верный Конь. Зеркало Пророка. Третья и четвертая книги"

– То есть, все идет по плану, и мне не о чем беспокоиться?

– Тут не все так просто. Пророк не признавал однозначных решений, предпочитая многовариабельные лабиринты прямому пути, так что кроме пункта «в» наверняка есть «с» и «d». Опять же, благодаря зеркалу, ваша судьба стала своего рода кузнечным молотом, который воплощение за воплощением выковывал вас. При этом Зеркало играло роль не только ОТК, но и распределителя, определяющего вашу следующую воплощение.

Кстати, из всех творений Пророка только Зеркало сохранилось до наших дней, а это что-то да значит.

– И что мне делать?

– Не спешите. Побудьте здесь. Почитайте о пророке. Попытайтесь понять его. Ответ должен родиться в вас. Только слушайте себя, а не придумывайте его.

– Что посоветуете прочесть?

– Как долго вы изучаете наследие Пророка?

– Скажу так, пару месяцев назад я даже не догадывался о его существовании.

– Понятно. Постараюсь сделать для вас подобающую подборку. Проходите пока в 9 кабинку.

– Весьма своеобразный дизайнерский ход.

– У наших гостей разные уровни допуска. К тому же многие из них хотят сохранить инкогнито. Поэтому, кстати, пока кто-то находится здесь или в коридоре, входная дверь и дверь кабинок автоматически блокируются.

– Не буду создавать лишние неудобства.

– Компьютер включается отсюда. Так что заходите и ждите.

В кабинке едва помещался узкий стол и на удивление удобное компьютерное кресло. На столе стоял монитор, и лежали клавиатура с мышкой. Монитор включился минут через 5 после того, как Алексей вошел в кабинку. На экране была открытая папка с несколькими текстовыми фалами, названием для которых служили номера.

Алексей открыл первый файл.

Как утверждали его биографы, Пророк был Леонардо той полной загадок эпохи, от которой нам достались в наследство лишь развалины «циклопических» построек и мифы об Атлантиде, Лимурии и Гиперборее. Прирожденный мастер сновидения, он черпал вдохновение в далеких невообразимых мирах, куда отправлялся, покидая тело. Будучи художником и ученым одновременно, он стал родоначальником объединяющего искусство и науку жанра, в котором и создавал прославившие его на тысячелетия шедевры. Возродившейся вариацией того жанра можно считать создание автоматонов с поправкой на то, что научно-техническая база во времена Пророка была значительно прогрессивней, чем даже сейчас.

Жизнь Пророка резко переменилась после короткой встречи с «женщиной непреодолимой притягательности», как написал один из биографов. Она настолько захватила Пророка, что он не мог ни о чем больше думать. Не имея сил справиться с наваждением, он задался целью найти ее, чего бы это ему ни стоило. О своей незнакомке Пророк знал лишь то, что она обитает в одном из настолько далеких от нас миров, что люди с его обитателями практически никогда не пересекались. Задача казалась невыполнимой, но именно за такие задачи и брался Пророк. Тем более что в данном случае у него не было выбора.

Наконец, после нескольких лет поиска он нашел монастырь в одном из отдаленных от нас миров, где предмету его наваждения поклонялись, как безымянной богине. Разумеется, монахи ничего о ней толком не знали, и поклонялись, скорее, рожденному их предшественниками образу, чем самой богине, но в монастырской библиотеке хранились тысячи посвященных ей книг, в которых, чем черт не шутит, могла находиться столь необходимая ему информация. Вот только входить в библиотеку могли лишь настоятель и архивариус монастыря. В результате Пророку пришлось стать монахом. Ему потребовалось еще около 10 лет, чтобы получить ключи от библиотеки.

Как он и предполагал, большинство хранящихся там трудов были красиво оформленным мусором, среди которого он обнаружил довольно-таки свежую речь настоятеля, которую тот посвятил истории ереси. Большая часть речи была посвящена внутри монастырским склокам, и лишь в нескольких строках упоминался тайный культ богини, жрицы которого «возгордились настолько, что вместо должного поклонения богине стали добиваться ее любви, словно она – девка из плоти и крови». Кроме этого о культе говорилось лишь то, что к настоящему времени он перестал существовать.

Больше в монастыре делать было нечего, и Пророк в тот же час покинул его. Разумеется, он не поверил в то, что тайный культ богини исчез, и принялся искать способ выйти на его членов. Его встреча с жрицей состоялась примерно через год после начала поисков. Она сама вошла в его сон.

– Поздравляю, – сказала она, представившись, – ты избран. Но не спеши торжествовать. Избранными нас делает не кто-то, и даже не судьба, а несгибаемость, острота и точность направленности намерения. Так что ты сам себя избрал, разметав намерением не только разделяющие нас преграды, но и построив мост, по которому я смогла прийти. Выдержав полагающиеся испытания и получив посвящение, ты сможешь занять место среди нас.

– Я искал вас, чтобы найти богиню, – признался Пророк.

– Все мы ищем богиню. Это единственное, что я могу сказать сейчас. И еще, второго приглашения не будет.

– Хорошо, – согласился Пророк. – Говори, что надо делать.

Испытания с посвящением разочаровали Пророка. Они оказались больше ритуалом, чем преодолением трудностей или откровением. К тому же действие происходило в сновидении, в котором кроме Жрицы и Пророка не было никого, а декорациями служила пустынная местность на берегу моря у подножия скал.

– И это все? – спросил Пророк, когда жрица торжественно сообщила, что теперь он один из них.

– А чего ты еще хочешь? – удивилась она.

– Ты что, забыла, что я ищу богиню?

– Я думала, годы поиска отучили тебя от нетерпения.

– Я уже слишком стар, чтобы позволять себе разбрасываться временем.

– Хорошо. Я расскажу тебе о богине прямо сейчас.

То, что ты за нее принял, было всего лишь экраном, на который проецировался ее образ. Поэтому твои поиски так долго оставались безрезультатными. На самом же деле богиня обитает повсюду и нигде. Даже здесь и сейчас она с нами. Большинство людей ее не замечает и до конца дней остается слепым. Некоторых хватает лишь на то, чтобы почувствовать любовь или вдохновение. И только немногие, чье сердце содержит потенциал, получают ее приглашение. В твоем случае им стало любовное наваждение, но каждый воспринимает его по-своему, согласно своей глубинной природе.

К сожалению, большинство приглашенных так и не находит правильный путь, поэтому появились мы. Наша задача – быть проводниками, помогающими приглашенным сориентироваться на пути, вся сложность которого заключается в том, что искателю нужно понять, что он уже на месте, что богиня уже здесь, рядом, прямо сейчас. И ей не нужны рабы. Богиня ищет возлюбленных, способных испытать ее любовь и ответить на нее своею. При этом возлюбленный должен стать любовью, свободной от себя и от желания обладать. Только став нагим душою, ты сможешь вкусить ее любовь.

Обычно для этого используется практика медитации и аскетизма, но твой путь – это путь художника. Творя, ты не только вкладываешь в творение часть себя, но и позволяешь творению быть изменяющим тебя инструментом. И раз так, ты должен сделать богине подарок, не только достойный ее, но и говорящий о твоем освобождении от желания обладать. Дар чистой любви. Именно он станет твоим истинным испытанием, а то, как он преобразит твое сердце, будет твоим посвящением. А теперь прощай. Я сказала все, что тебе нужно знать.

После этих слов жрица исчезла, а Пророк еще на несколько лет погрузился в медитацию, надеясь отыскать в глубине души идею для подарка Богине.

Решение этой задачи пришло к нему во сне. Он был в кузнице у кузнеца, который кует звезды. На этот раз кузнец заканчивал работу над мечом, острие которого было выковано из чистейшего света.

– Мой заказ готов? – спросил Пророк.

– Еще не время, мой друг, – ответил кузнец, – но не уходи. Ждать осталось немного. Проходи, садись, угощайся фруктами, хлебом, вином…

В кузнице был стол, на котором стояли тарелки с угощением, кувшин с вином и несколько кружек. Поблагодарив кузнеца, Пророк сел за стол, но есть или пить не стал.

– Работая со звездами, я привык делать все в свое время, – рассказывал кузнец, обрадовавшись возможности поговорить. Каждой звезде отмерено свое время. Поторопишься, и она сгорит раньше срока, зазеваешься – в ней потухнет искра, и звезда окажется мертворожденной. Твой заказ требует такого же отношения. Его надо не столько изготавливать, сколько выращивать, подобно тому, как садовник выращивает деревья.

Прежде всего, необходима качественная руда, которой тоже надо дать созреть, а иначе она окажется недостаточно сбалансированной, и весь труд пойдет насмарку. После того, как руда созреет, она переплавляется в металл, освобождаясь при этом от вредных примесей и обогащаясь полезными компонентами. Поле этого металл выливают в форму и дают застыть. Затем его наделяется сутью, для чего он попеременно то нагревается и обрабатывается, то остужается, как медленно, так и быстро. В результате он наполняется еще и временем, которое тоже является важным компонентом. И лишь после того, как мастер умоет, окончив работу, руки, можно говорить, что меч понимания готов.

Держи! – сказав это, кузнец пронзил сердце Пророка свежевыкованным мечом, и тот понял.

– Я подарю богине Человека! – решил он. Настоящего человека, которого можно выковать из той заготовки, в качестве которой мы приходим в этот мир.

Для каждого материала нужен свой инструмент. Таким инструментом, открывающим и заставляющим полностью проявить себя внутреннюю сущность человека, стало Зеркало. Оно само подобрало участников и запустило длящийся тысячелетиями процесс трансформации души. Пророк же вскоре после изготовления Зеркала бесследно исчез.

Закончив чтение, Алексей с удовольствием потянулся, затем размял одеревеневшую шею. Он чувствовал себя опустошенным, поэтому отправился домой и лег спать, приняв наскоро душ.

Утром он снова был в библиотеке.

– Выглядите уставшим, – сказала библиотекарша, в ответ на его приветствие.

– Давненько я не читал столько.

– Так это только полуграмотным невеждам кажется, что легко читать специальную литературу. На самом деле это довольно-таки серьезный труд, так как при этом тратится огромное количество энергии. Не зря же мозг – самый главный ее потребитель. Чем сегодня могу помочь? – спросила библиотекарь.

– Не знаю, как объяснить… но вчерашние истории были слишком сильно похожи на Библию.

– Чем же это интересно? – удивилась она.

– Как-то все картонно и не стыкуется. Я еще не понял, что и как, но само чувство…

– Мы называем это камнями преткновения. Во времена Пророка считалось, что наше сознание видит не саму реальность, а ее отражение в уме, который представлялся им похожим на поверхность воды. И чем сильнее человек барахтается там своими мыслями, тем более искаженной волнами будет картина мира. Поэтому, чтобы в чем-то разобраться, люди старались идеально сгладить отражающую поверхность ума.

Для этого, кстати, была придумана игра камней. Суть ее заключалась в том, чтобы расположить несколько камней на плоскости или в пространстве так, чтобы положение каждого из них было синергетической суммой положений остальных камней.

– А как это? – удивился Алексей.

– Даже не представляю. Да и вряд ли кто сейчас сможет действительно в нее сыграть. Дело в том, что она основана на интуитивном пространственно-предметном восприятии, которого у нас практически не осталось. Поэтому тебе либо дано в нее играть, либо нет. Хотя в вашем случае…

Знаете что, я бы порекомендовала вам не забивать сегодня голову новой информацией, а пойти в парк, сесть за стол и поразмышлять над прочитанным за игрой с камнями. Для этого вам понадобится штук пять небольших камней.

– Вряд ли у меня получится в них сыграть.

– А я вам и не предлагаю играть в игру. Просто повертите их в руках, пораскладывайте разным образом на столе. Используйте их, чтобы перестать барахтаться. Попробуете? А потом, если захотите, возвращайтесь сюда. Здесь вам всегда будут рады.

Поблагодарив библиотекаршу, Алексей сделал, как она посоветовала.

Камни он нашел возле лавочки. 5 кусочков маленькой щебенки. Не зная, что делать, Алексей принялся их сначала разным образом раскладывать на столе, а потом двигать, как машинки. Он даже начал, как дети, изображать ртом звук работающего двигателя. Игра вызывала двоякие чувства. С одной стороны, он чувствовал себя впавшим в детство здоровенным дебилушкой; с другой – игра заставила его вспомнить ту ни чем не омраченную радость, какую испытываешь разве что в раннем детстве.

Когда с рядом стоящего дерева упала сухая ветка, Алексей увидел Таню. Она стояла перед торчащим из камня мечом.

– Не меч, а мяч, – сказала она и ловко подфутболила ставший мячом меч.

Он взмыл высоко в небо, в считанные секунды преодолел солнечную систему и уже за ее пределами, в открытом космосе превратился в черную дыру, вокруг которой заплясали в предсмертном танце звезды.

– Вселенная появилась из точки, но не каждой точке дано это знать, – торжественно произнесла Таня, затем хихикнула и добавила: – Не мир принес он вам, а мяч.

В ту же секунду Алексея стукнул по голове детский резиновый мяч, и он понял.

– Ну конечно! Чтобы быть тяжелым, надо стать легким! – воскликнул он, вскакивая на ноги.

– Собирайся, – сказа он Коню, едва войдя в комнату.

– Куда? – не поняла она.

– В «Логово дракона». Пора расставить все «Ё» перед «Б».

Они чуть было не проскочили поворот в «Логово дракона», которое теперь практически граничило с монастырем. Само «Логово» тоже разительно изменилось. От шикарной гостиницы с поистине сказочным садом не осталось и следа. Теперь там был небольшой двухэтажный дом с милой беседкой во дворе. От сада остались лишь газон и пять высоких деревьев, а от экзотических животных – греющийся на солнце на ступеньках дома здоровенный черный кот.

– Похоже, у нас почти не осталось времени, – сказала Конь, останавливала машину. Увиденное заставило ее не на шутку нервничать.

– В смысле? – спросил Алексей. Он так и не смог привыкнуть к здешним метаморфозам.

– Заканчиваясь, время схлопывается по экспоненте, а вместе с ним схлопывается и пространство. Перед этим более сложные объекты распадаются на более простые.

– Хочешь сказать, что конец света, о котором столько говорили большевики…

– И ели мы не свалим отсюда до этого, нам конец, – перебила его Конь.

– Тогда не будем терять время, – решил Алексей, выходя из машины.

Леонида они нашли в беседке. Он словно пианист виртуоз барабанил пальцами по клавишам ноутбука, бормоча при этом что-то себе под нос. Небритый, растрепанный, в затрапезной майке и трусах, он выглядел злым гением из комиксов, готовящимся захватить или уничтожить Мир.

– Как съездили? – спросил он, и по его лицу было видно, что он не особо интересуется ответом, поэтому Алексей, решив не вдаваться в подробности, ответил:

– Нормально. А что у вас тут стряслось?

– Ты не поверишь! Я почти закончил роман. За несколько дней! – говоря это, он сиял от счастья.

– Еще один признак схлопывания времени, – пояснила Конь. – Повышается плотность событий, и все происходит намного быстрее, чем обычно.

– А куда делась усадьба? – спросил Алексей.

– А, – отмахнулся Леонид, – здесь принято разбирать декорации до окончания спектакля.

– Ты так спокойно об этом говоришь… – удивилась Конь.

– Я видел вещи и поинтересней.

– А где Валентин? – спросила она.

– Ушел по делам. Сейчас будет. Вы пока проходите в дом. На двери в вашу комнату висит соответствующая записка.

Это приглашение прозвучало, как настойчивая просьба не мешать ему писать, поэтому разговор был окончен.

При ближайшем рассмотрении дом оказался именно таким, о каком всю жизнь метал Алексей. Небольшой по современным меркам. На первом этаже гостиная, кухня и столовая. Обстановка добротная, но без понтов и лишних вещей. На втором этаже 3 спальни с удобными кроватями, встроенными шкафами и комодами. Ванных комнат 2: по одной на этаже.

К двери их комнаты была приклеена скотчем записка:

«Дорогие Анжела и Алексей!

Проходите, располагайтесь. Надеюсь, вынужденное стеснение не отравит нам удовольствие от общения.

Ваш покорный слуга, Валентин».

Располагаться они особо не стали, так как не собирались здесь долго задерживаться, а от удовольствия принять душ не отказались. Валентин вернулся, едва они закончили водные процедуры.

– Рад вас видеть, – сказал он, входя в комнату, получив разрешение войти. Судя по довольному выражению его лица, он действительно был рад.

– Вижу, вас не сильно печалит исчезновение гостиницы, – заметил Алексей. Его любопытство требовало подробностей.

– Мы подошли к моменту истины, и статисты здесь уже не нужны. Как съездили? Нашли что-нибудь интересное? – спросил он, но прежде, чем Алексей успел что-либо ответить, добавил: – Но сначала за стол. Дайте мне минут тридцать и спускайтесь в столовую.

– Боюсь, у нас нет лишнего времени, – попыталась отказаться Конь, но он не стал ее слушать.

– Ты совершенно права, а это значит, что вам все нужно делать взвешенно и не спеша, так как, если вы что-либо пропустите или сделаете не так, у вас не будет возможности исправить ошибку, и все накроется медным тазом. Поэтому давайте все делать без суеты. Жду вас через 30 минут в столовой.

Конь осталась недовольной непреклонностью Валентина, и Алексей с легким чувством злорадства наблюдал несколько минут за мимическими метаморфозами на ее лице, после чего сказал:

– Расслабься. Кислой рожей делу не поможешь.

– Ты просто не понимаешь, – огрызнулась она.

– В данном случае твое понимание только испортит нам аппетит.

Немного обидевшись, Конь не стала отвечать.

Обеденный стол поражал воображение. За полчаса на нем появилось штук шесть блюд, добрая половина которых была приготовлена за отведенное время.

– Как вам это удалось? – спросил Алексей, которого увиденное богатство заставило испытать удивление с восторгом, так как он за 30 минут не успел бы и картошку пожарить. – Вы что, тысячерукий Шива?

– Гостиничный бизнес научил меня распределять время, – ответил Валентин. – Давайте есть.

– Так что вы нашли, принц? – спросил он, когда пасьянс из тарелок был разложен, и все приступили к еде.

– Там не все так просто. Такое впечатление, что биографы Пророка дали обет обходить главное стороной, – ответил Алексей.

– Так поступают все биографы, особенно биографы тех, чья деятельность не укладывается в их головах, – вставил Леонид. К обеду он не только причесался и надел приличную футболку и шорты, но даже побрился.

– Короче говоря, я так понял, что Пророк пробивался к какой-то богине, которая обитает по ту сторону океана смерти. Для этого он решил отправить ей в подарок трансформированного или преображенного человека, каковым меня должно было сделать Зеркало, и каковым я себя, разумеется, не считаю. Однако, как я понял уже потом, размышляя над прочитанным в парке, для того, чтобы преодолеть океан смерти, нужно кристаллизовать свое сознание или стать жемчужиной. А жемчужины, как известно, хранят драконы. Вот только подозреваю, что ничего они не хранят, а таскают через океан контрабанду. Так что дракон нужен был рыцарю, как транспорт, так как сам он ни за что бы не преодолел океан.

– Интересная мысль, – решил Валентин. – А как она относится к твоему делу?

– Я пока еще это не понял, – признался Алексей, – но я понял кое-что другое.

– Что именно, если не секрет? – спросил Леонид.

– Чтобы стать легким, я должен обрести вес.

– А вот это действительно важно, – сообщил Валентин. – Я ждал от тебя этих слов, потому что иначе ты бы не смог пройти через мост.

– Только не говори, что я обрел эту способность, произнеся их, – ответил Алексей.

– Ну что ты. Для этого понадобится кое-что сделать. Встречаемся на закате, а пока рекомендую всем хорошенько отдохнуть.

– Ты уверен, что у нас есть время на отдых? – спросил Алексей, которому передалась тревога Коня.

– Одни вещи творятся днем, другие – ночью. А раз так, эта пауза необходима и предусмотрена проектом. Приятного отдыха.

– Наконец-то не надо никуда мчаться до самого вечера, – сказал Алексей, когда они с Конем вернулись в комнату и пресек долгим поцелуем любые попытки возразить.

Надо сказать, что она особо возражать и не пыталась. Затем он взял ее на руки и положил в кровать, после чего стал неторопливо раздевать, не забывая целовать освобождающиеся участки тела. Раздев ее, он разделся сам, лег рядом с ней, прижался и затих, лишь нежно поглаживая ее рукой по голове, плечам, спине, попке…

Секса, как такового им не хотелось, а хотелось близости, удовольствия от нахождения рядом друг с другом, от слияния на глубинном, энергетическом уровне в одно целое. Разговаривать тоже не было желания, поэтому они просто лежали рядом, прижавшись друг к другу и получая от этого массу удовольствия. Так продолжалось около часа. Потом к ним пришло возбуждение, и они занялись любовью, сначала неторопливо, затем, по мере приближения к кипению, все быстрее и страстней.

Потом был недолгий, но глубокий сон, после которого они проснулись голодными. Надев заботливо приготовленные Валентином халаты, они спустились на кухню, где наскоро перекусили остатками завтрака и вернулись в постель для второго раунда, после которого уснули основательно и надолго. В результате Валентину пришлось их будить.

– Одевайтесь и выходите во двор, – попросил он через дверь, услышав сонное «кто там» Алексея.

– Хорошо, – ответил он, лениво вставая. Ему совсем не хотелось покидать постель.

Когда они вышли из дома, во дворе уже было все готово. Прямо на газоне был сложен из довольно-таки толстых веток внушительного размера костер, на безопасном расстоянии от которого стояли столик на колесах и 4 кресла. На столе стояли 4 кофейные чашечки и термос. На углу стола лежал коробок длиннющих каминных спичек.

Валентин с Леонидом уже были на месте. Они сидели на крайних креслах.

– Присаживайтесь, – пригласил Валентин, наливая в чашки травяной чай из термоса. – Пейте.

– Что это? – спросил Алексей.

– Твой пропуск через мост.

Алексей сделал небольшой глоток. На вкус чай оказался чуть сладковатым и довольно-таки приятным.

– Ты пей, не бойся, – сказал Леонид и осушил залпом свою чашку.

– Что теперь? – спросил Алексей, выпив чай.

– Наслаждайся покоем, – ответил Валентин. – Только не спи.

После этого он зажег каминную спичку и осторожно поднес ее к дровам. Они сразу же вспыхнули. Скорее всего, перед этим их обильно облили жидкостью для розжига камина.

– Тебе не жалко портить газон? – спросил Алексей.

– Нет смысла драить палубу тонущего корабля, – ответил Валентин.

Какое-то время все молча сидели и смотрели на огонь. Алексей был в предвкушении того, что его начнет переть по-кастанедовски, но ничего такого не происходило. Лишь когда наступила глубокая ночь, огонь приобрел вторую глубину, словно стал четырехмерным. Затем Алексей поймал себя на том, что пламя, проникая каким-то чудом в него через глаза, трансформирует его внутреннюю сущность, сжигая оставшийся там мусор и переплавляя руду в металл. Так вот как алхимики превращали свинец в золото! – подумал он, и эта мысль заставила плясать языки пламени, словно огонь смеялся над ней.

Когда внутреннее преобразование завершилось, огонь расступился, и Алексей понял, что это приглашение. Он вошел в пламя, и оно подхватило его своими языками. Огонь танцевал с ним, неся на языках пламени, словно на руках, к звездам. Затем Алексей очутился на острове возле незатухающего костра, который горел праотцом всех огней. Окружал остров океан смерти.

– Подойди ко мне, – прошептала смерть, и когда Алексей подошел к берегу, вода расступилась, а вместе с ней расступилось и дно. Там Алексей увидел необычайно красивую женщину, состоящую из пламени огненной геенны.

– Я жду тебя, – сказала она.

– А ты заставляешь даму ждать, – услышал он насмешливый голос Тани и проснулся.

Он лежал на траве, положив голову на колени Коню, которая гладила его рукой по голове. От усадьбы Валентина не осталось и следа, как не было видно и следов от костра.

– Где мы? – спросил он.

– Там же, где и вчера, – ответила Конь.

– А где все?

– Исчезло.

– А Леонид с Валентином?

– За них можешь не волноваться. Они ушли, решив не портить день прощанием.

От этого известия Алексею стало грустно. Несмотря на то, что он сам собирался отпустить их, как отпустил до этого свою дружину, расставание оказалось болезненным. За годы жизни Алексей научился ценить ярких, интересных людей, так что еще и поэтому он сильно привязался к своим новым друзьям.

– Я долго сплю? – спросил он.

– Солнце уже высоко, и если бы Валентин не наказал тебя не трогать, я давно бы тебя подняла.

– Тогда по коням! Нам надо попрощаться еще с одним человеком, – сообщил он, вскакивая на ноги.

– С кем еще? – удивилась Конь.

– С человеком из тени, который и организовал наше с тобой сафари.

– Думаешь, у нас есть на это время?

– Я должен отпустить всех, так как каждая связь – это якорь, удерживающий меня на этой стороне.

– А когда ты собираешься отпустить меня? – спросила дрогнувшим голосом Конь, ей не удалось сохранить спокойствие.

– Мы с тобой – одно целое, и без тебя я не пойду ни по какому мосту. Так что если захочешь соскочить, тебе самой придется проявить инициативу.

– Только не обнадеживай меня зря. Лучше скажи все сразу.

– Так я и сказал.

– А как же богиня?

– Для меня ты богиня. А та… во-первых, это не моя затея, и я от нее просто устал; а во-вторых, она образ, некое запредельное переживание, которое отображается в нашем сознании в виде женского образа. И сравнивать вас, это как складывать яблоки с жирафами.

– Я люблю тебя, – прошептала Конь, бросившись на шею Алексею.

– А вот на это у нас точно нет времени, – сказал он после короткого поцелуя.

– Хорошо, где ты собираешься его искать? – спросила она, немного успокоившись.

– Если я прав, он будет ждать нас у дороги по пути к мосту.

– Ну что я говорил! – обрадовался Алексей, увидев указатель «Мотель реальности. 2 км». – Подобная игра слов в его духе.

Повернув после знака направо и проехав указанные на нем 2 километра, они уперлись в четырехэтажный кирпичный сарай с претензией на помпезность. Такие в 90-е годы строили новые русские.

– Ты? – удивилась Конь, увидев Эдика за стойкой администратора.

– А ты не знала, что за всем этим стоит он? – еще больше удивился Алексей. – Я думал, вы все заодно.

– А ты давно знаешь? – спросила она.

– Не то, чтобы знаю, но некоторое время догадываюсь.

– Я сегодня и за бармена, так что предлагаю перейти в бар, – сказал Эдик.

– Кофе за счет заведения? – спросил Алексей.

– Разумеется.

– Тогда пошли.

Они перебрались в небольшой, милый бар, расположенный там же на первом этаже.

– Я сейчас, – сказал Эдик и отправился варить кофе.

– Так откуда ты про него узнал?

– Издержки жанра. История вроде нашей предполагает наличие закулисного игрока, который управляет игрой, находясь за пределами поля. А так как никто другой на эту роль не годился…

– Почему?

– А кто еще?

– Леонид или Валентин. Чем они тебе не угодили?

– Они играли в нашей команде. С Ириной мы не настолько были знакомы. А Эдик… Он присматривал за мной с самой юности. Он свел меня с тобой. Он затащил меня сюда. При этом он, как настоящий сталкер, прятался за спиной Ирины.

– И не забывай про подсказки, – добавил Эдик. Он принес кофе и тарелку со сладостями.

– Какие еще подсказки? – с наглой улыбкой на лице спросил Алексей.

– Только не говори, что ты не оценил моего сфинкса и здешний турнир.

– Ты прав. Они выдавали тебя с потрохами, – признался Алексей. – Классный кофе, – похвалил он, сделав глоток.

– Ты прямо как агент Купер, – заметила Конь.

– Такой Твин Пикс ему и не снился, – ответил Алексей.

– Ты, кстати, как? – спросил Эдик.

– Вчера меня переплавили в «Логове дракона». Так что теперь я уже не свинец, но еще и не золото.

– Это правильно. Золотом ты должен стать сам.

– Как я понимаю, ты должен нам что-то сказать, – перешла Конь к главной теме разговора.

– Ты права, – согласился с ней Эдик. – Правила требуют, чтобы я отчитался о проделанной работе. Это не займет много времени.

– Мы слушаем, – ответила Конь.

– Как ты уж догадался, я не только стоял за твоей спиной с самого начала игры, но и заставил тебя ее инициировать. Ты был тогда принцем Греем. Так что не трать больше время на выяснение того, что предшествовало этому. Так что, если тебе нужна предыстория, сосредоточься на Пророке.

Предвосхищая твой вопрос, отвечу: я не только не он, но и никогда его не встречал. Более того, меня создали, в смысле, воспитали для игры люди, которые тоже никогда его не встречали, так что я мало что о нем знаю, да и все мои знания – не больше, чем слухи, поэтому я не стану забивать ими вам головы.

Сыграв роль искусителя, я отправил тебя за Зеркалом, и когда ты его нашел, игра началась. Причем именно твое отражение в нем определило характер игры, а каждая последующая его находка вносила в нее свои коррективы.

Так именно Зеркало заставило меня все эти жизни играть роль твоего врага. Поверь, только симпатия к тебе и понимание моей задачи заставляли меня расставлять на твоем пути смертельные ловушки.

– Я понимаю, – ответил Алексей. – Только точными, правильными, безжалостными ударами молота можно превратить заготовку в изделие. Жалость ее только испортит. И если раньше я тебя ненавидел, то теперь понимаю, что мы с тобой играли за одну команду, так что спасибо тебе за все, что ты против меня сделал.

– Я рад, что ты это понимаешь, – продолжил Эдик. – Все шло более или менее по плану до твоей последней жизни. Тогда же в игру вмешалась еще одна сторона, случайный игрок, позарившийся на силу Зеркала. Ты помнишь, что случилось в пещере?

– Напомни, когда это было.

– В конце восьмидесятых. Тысяча девятьсот восьмидесятых.

– В восьмидесятых я не был ни в какой пещере.

– Это в этой жизни, а в прошлой?

– Я что, дважды жил в одно и то же время?

– Так я и думал. Произошедшее повредило эту часть воспоминаний. И прежде, чем продолжить, я должен заставить тебя вспомнить, что случилось в пещере. Посмотри мне в глаза, – попросил Эдик, сев напротив Алексея.

– Как в игре в гляделки?

– Почти. Твоя задача не пересмотреть меня, а впустить в себя.

– Знать бы еще, как это делается.

– Достаточно мысленного разрешения мне войти.

– Хорошо.

– А теперь просто расслабься и смотри мне в глаза.

– Моргать можно?

– Конечно. Главное, не напрягайся и не пытайся усиленно вспоминать. Воспоминание придет само или не придет.

– И что тогда?

– Сосредоточься на текущей задаче.

Несмотря на кажущуюся простоту задания, Алексею пришлось немного попотеть, чтобы с ним справиться. Первым препятствием стала физическая невозможность посмотреть кому-то в глаза, так как мы не можем одновременно смотреть на 2 объекта. Чаще всего, глядя кому-то в глаза, мы либо бегаем взглядом, либо смотрим на переносицу. В данном случае эти варианты отпадали. Поэтому, побегав немного глазами, Алексей сосредоточился на правом глазе Эдика.