Текст книги "Врата богов. Мой верный Конь. Зеркало Пророка. Третья и четвертая книги"

– Тогда зачем вообще нам что-то делать, если все равно в следующий раз придется начинать сначала?

– А вот тут ты не прав. Во-первых, потому, что эта, как и любая другая игра, имеет цель, к которой вы и должны стремиться по замыслу ее создателя.

– Напоминает идею реинкарнации.

– Ты прав. Именно она и легла в основу этой игры. Так вот, вторая причина поторопиться заключается в том, что на игру отведен хоть и кажущийся огромным по сравнению с человеческой жизнью, но конечный отрезок времени, и если ты схалявишь и не выполнишь урок, в следующей жизни ты будешь отброшен назад, и тебе в очень сжатый срок придется вспоминать пройденный материал. А так как основным инструментом обучения является кнут или страдание, то представь себе жизнь, в которой вам всем придется страдать за несколько жизней сразу.

– Но почему обязательно страдать?

– Потому что за редким исключением человек не чувствителен к другим видам стимулирования. Взять хотя бы тебя. Только получив хорошенько по голове, ты стал способен слушать, что тебе говорят. И если ты не зашевелишься в нужном направлении, тебе придется испытать такой пинок судьбы, по сравнению с которым твое нынешнее горе покажется легким испытанием.

– Хорошо. Что я должен делать?

– Тебе это уже говорили.

– Разве повторение не мать учения?

– Это твоя игра, и ты сам должен найти решение. А теперь, если у тебя нет вопросов по существу, я пойду.

– У меня есть вопрос: Это вы их убили? – решился спросить Роман.

– Ну что ты, это было бы чрезмерным вмешательством в игру.

– Тогда кто?

– Найди Зеркало, и все узнаешь.

4

Разговор с хранителем оставил в душе Романа смешанные чувства. С одной стороны, он принес частичное успокоение. Ведь если все действительно так, и эта смерть Рады – одна из многих ее смертей, то ничего непоправимого не произошло, и его вина не столь ужасна. С другой стороны, из значимых людей у него остались только родители, и если хранитель прав, то жертвами следующего удара вероятнее всего станут они. И неизвестно, связаны они с Зеркалом или нет, то есть их смерть может стать окончательной и бесповоротной. От мысли об этом Романа охватывал страх, который заставил его действовать, едва он закрыл за хранителем дверь. В правоте слов хранителя Роман не сомневался, так как они не только успокаивали терзающую его все это время совесть, но и возвращали твердую почву, на которую он мог опереться.

Первым делом надо было привести мысли в порядок и наметить план работы. Для этого Роман взял ручку, оставшуюся со школы тетрадь по математике, открыл ее на чистой странице и приготовился записывать все, что он вспомнит о поисках Зеркала. Как оказалось, в одном хранитель был точно прав: все это время Роман не столько слушал людей, сколько был занят мыслями о Раде. Поэтому ему удалось вспомнить лишь о существующей с Зеркалом связи, которую необходимо каким-то образом разбудить. Для этого он вроде бы должен день и ночь быть настроенным на Зеркало.

Так как других вариантов решения этой задачи все равно не было, он решил начать с того, что они делали с Радой. И здесь ему тоже пришлось проклинать себя за халатное отношение к своим обязанностям, благодаря которому он проигнорировал уроки по аутотренингу. К счастью, в общих чертах он помнил, что надо делать.

Устроившись в кресле, он попытался расслабиться, но из-за страха и нервозности у него ничего не получалось. Пришлось около 10 минут медленно, глубоко дышать, а потом еще столько же пытаться максимально отчетливо почувствовать различные участки тела, чтобы вернуться в «здесь и сейчас». Успокоившись, он достаточно быстро расслабился и вызвал ощущения тепла и тяжести в теле. Для начала он решил воспользоваться «дорогой к зеркалу», но как ни пытался, не смог представить даже открывающую дорогу дверь. Уже решив прекратить явно неудачный сеанс, он вспомнил метод проглатывания вопроса. Сформулировав, «Как мне настроиться на зеркало?», он как бы проглотил этот вопрос, мысленно направив его в глубь подсознания. Затем он расслабился, отпустив себя. Минут через 5 перед глазами возникла картинка из какого-то фильма про войну: радист в окопе вызывает «Сокола».

Решив, что это подсказка, Роман представил себя живой радиостанцией и начал на всех частотах вызывать «Зеркало». Одновременно он вслушивался в «эфир», чтобы не пропустить ответ. Его хватило минут на пятнадцать. Затем усталость заставила его превратить сеанс.

– Я уже делаю, что могу, – сказал он на всякий случай, обращаясь непонятно к кому. – Если что не так – подскажите. Я уже все понял.

Вечером, когда семья села ужинать, пришел Табаков.

– Я могу войти? – спросил он у открывшего дверь Романа.

– Конечно, – ответил тот, проходите в мою комнату.

– Надеюсь, больше ничего не случилось? – спросил Роман, когда они сели на диван.

– У меня для вас приятные новости. С вас не только сняты все подозрения в связи с убийством наших сотрудников, но и подписанным начальником Управления приказом вам присвоено звание лейтенанта КГБ СССР и должность младший уполномоченный КГБ СССР. Так что примите мои поздравления.

– Служу Советскому Союзу, – выдал в ответ ошарашенный Роман.

Несмотря на отработанный за годы службы казенный тон и соответствующее ему выражение лица, по Табакову тоже было видно, что происходящее и для него является чем-то из области чудес. После рукопожатия Табаков подробно объяснил Роману, куда и с чем ему прибыть для получения удостоверения, затем добавил:

– Вам приказано продолжать свои исследования, а мне всячески содействовать вам в этом, так что, если что будет нужно, обращайтесь в любое время суток.

Роман поблагодарил его еще раз. На этом их разговор был окончен.

Повышение по службе Роман воспринял, как знак того, что он на верном пути. Это его воодушевило, и он начал по несколько раз в день вызывать Зеркало. Через 2 недели «радиопоиск» перешел в автоматический режим, то есть трансляция намерения обрести связь с Зеркалом осуществлялась уже сама, без его активного участия. На службе Романа не трогали. Жалование платили регулярно. С сессией у него тоже проблем не возникло, так как в отличие от собратьев по заочной учебе, у него была куча времени.

– Что у тебя за служба такая? – спросил как-то отец. – Сидишь целыми днями дома или шляешься по друзьям.

– А это, как в песне, – ответил Роман. – Наша служба и опасна и трудна и на первый взгляд как будто не видна.

– Знал бы, что вы так служите, сам подался бы в органы.

Вот только Зеркало молчало. Постепенно воодушевление сменилось растерянностью. За ней пришла тревога с периодическими приступами отчаяния, во время которых Романа накрывал страх за близких. Несмотря на это, он продолжал постоянно вызывать Зеркало, надеясь на то, что судьба или сила в случае чего сначала подаст ему знак.

Откликнулось Зеркало в прекрасный мартовский день. Несмотря на то, что снег сошел за неделю до этого, в тот день впервые по-настоящему запахло весной. Разумеется, Роману не сиделось дома, и он отправился гулять сначала на Пушкинскую, а потом в парк Горького, где он зашел к кафе выпить кофе с пирожным. Там его и накрыло.

Сначала у него появилось довольно-таки своеобразное ощущение в районе пупка, словно к нему была приделана веревочка, за которую кто-то потянул. Ощущение было не сильным, и сначала Роман не придал ему особого значения, но потом за «веревку» в очередной раз «дернули» и перед глазами Романа возник ларец с Зеркалом. От неожиданности он подпрыгнул, уронив чашку себе на брюки. К счастью, кофе в ней уже не было. Чашка не разбилась, и Роман, поставив ее на стол, выбежал на улицу, благо, в кафе было самообслуживание, и за еду он заплатил заранее. От счастья ему захотелось сделать до идиотизма что-то хорошее.

Неподалеку старушка продавала подснежники, и Роман купил у нее здоровенный букет. Заметив на остановке женщину средних лет с хронически уставшим лицом, он подошел к ней и со словами: «Это вам. Просто так. В четь хорошего дня», – вручил цветы и помчался дальше. Несколько следующих дней возбуждение не давало Роману толком настроиться на Зеркало. Зато когда он успокоился, «веревочка» в районе пупка стала ощущаться еще сильней. Теперь оставалось ждать, пока она станет достаточно крепкой путеводной нитью, чтобы не порваться в средине пути.

Роман стоял у преградившей ему путь стены. Был жаркий летний полдень, и солнце палило так нещадно, словно хотело уничтожить последние остатки жизни на этой и без того почти безжизненной земле. Кажущаяся монолитной стена из коричневого камня (или, скорее, очень прочного бетона, так как камни невозможно подогнать друг к другу так, чтобы не было и следа от шва между ними), тянулась от горизонта до горизонта и была высотой с многоэтажный дом. С той стороны стены находилось Зеркало. С этой – бескрайняя равнина, покрытая низкой, настолько высушенной солнцем, что она рассыпалась под ногами в пыль, травой. Преодолеть стену у Романа не было ни малейшего шанса. Возвращаться назад не имело смысла, так как без воды и пищи он был обречен на смерть в этой негостеприимной местности. Воды и еды у него не было вообще. Отчаявшись, Роман решил сесть на землю и, прислонившись спиной к стене, ждать прихода смерти, но красно-коричневая земля оказалась слишком горячей для этого. Выматерившись, он вскочил на ноги.

– На самом деле не все так плохо, – услышал он приятный женский голос.

От неожиданности Роман отпрянул, а потом удивленно уставился на его хозяйку. Выглядела она непривычно. Прекрасное, немного хищное лицо. Зеленая, покрытая мелкими коричневыми веснушками кожа. Черные перья вместо волос. Глаза янтарного цвета с вертикальными, как у кошек зрачками. Одета в подчеркивающий совершенство ее фигуры комбинезон из светлой ткани и такого же цвета ковбойские сапожки на невысоком каблуке.

– Ты кто? – спросил Роман.

– Я Тайна с острова Тайн. Ты что, меня не помнишь?

– А мы разве виделись?

– Ну да. Несколько раз ты побывал у нас в гостях.

– Извини, но я этого не помню.

– Это потому, что ты помнишь только нынешнюю жизнь. Ничего. Зеркало покажет тебе все остальные.

– Вот только боюсь, в этой жизни я до него не доберусь.

– На самом деле все не так безнадежно. Просто твои органы чувств не приспособлены для этих мест.

– Других у меня нет.

– Если хочешь, я одолжу тебе свои глаза.

– А ты?

– Это ж только на время. Потом ты их мне вернешь. Не бойся, это совсем не сложная процедура. К тому же, для тебя это единственный выход.

– Хорошо. Что нужно делать?

– Стой спокойно, пока я не скажу.

После этих слов она подошла к Роману сзади, легко вынула руками глаза и поднесла их к затылку Романа. Буквально через пару секунд на его затылке появились глазницы. Она вставила в них глаза. После этого Роман несколько раз моргнул всеми четырьмя глазами. Видеть мир на 360 градусов было так непривычно, что у него закружилась голова. К тому же новые глаза видели иначе, и задняя часть мира выглядела в кислотных тонах.

Затем глаза Тайны повернулись так, что начали смотреть из затылка вперед через глаза Романа. После этого сначала пропала резкость, затем он увидел вместо стены красивый кованый забор, увитый цветущим плющом, и прямо перед собой калитку, за которой начинался удивительной красоты сад. А еще он увидел луч света, исходящий из его пупка и словно путеводная нить, уходящий в глубь сада. Он хотел броситься туда, но Тайна его остановила.

– Не спеши, – сказала она. – Перед тобой коварный, наполненный ловушками и самыми невообразимыми хищниками лабиринт, где все выглядит не тем, что есть на самом деле. Так что первый неверный шаг станет для тебя последним.

В ответ Роман выругался.

– Я могу тебе помочь, но для этого мы должны соединиться, – сказала Тайна.

– Как?

– Так же, как ты соединился с моими глазами.

– Хорошо. Что нужно делать?

– Для этого ты должен передать себя в мои руки.

– Как?

– Просто заяви об этом вслух.

– Я в твоих руках.

– Теперь стой спокойно и постарайся не дергаться, пока я в тебя войду.

– Хорошо.

Прежде, чем войти, она прикоснулась руками к его затылку, и ее глаза вышли из его головы. Он вставила их себе в глазницы, затем она прижалась к Роману. Ее прикосновение вызвало у него сильное сексуальное желание. Тайна с легкой «электрической щекоткой», – других слов для описания этого ощущения у Романа не нашлось, – начала входить в его тело, надевая Романа, как костюм.

– Теперь, – услышал он в своей голове, – постарайся расслабиться и позволь мне управлять твоим телом.

– Хорошо.

– Для начала походим вдоль стены.

Первые шаги чуть не закончились падением, но уже через несколько минут Тайна достаточно свободно управляла телом Романа. Удостоверившись в этом, она направила их совместное тело в калитку.

Стоило им войти, забор с калиткой исчезли, а сад превратился в окружающий их со всех сторон лабиринт с множеством одинаковых расходящихся тропинок. К счастью для нашего тандема правильный путь был помечен достаточно хорошо видной светящейся нитью. Стенами этого лабиринта служила живая изгородь из кустов с настолько бархатисто-нежными листьями, что Роману захотелось их погладить, словно это было домашнее животное.

– Одно прикосновение, и куст высосет тебя до нитки. Смотри:

Глаза немного изменили фокусировку, и Роман увидел замурованные в зеленой толще скелеты животных и людей.

– Ты что, читаешь мои мысли? – спросил Роман.

– Надеюсь, ты не против? – ответила она.

– Ну как тебе сказать, – смутился он.

– Нет, так глубоко в твою душу я не лезу. С меня хватает необходимости следить за лабиринтом.

Через несколько минут Роман услышал поистине пьянящий запах, исходящий из совсем крошечных цветов, растущих между кустами. Роман почувствовал необыкновенную легкость и свободу. Его потянуло на безрассудство.

– Держи себя в руках! – прикрикнула на него Тайна. Лабиринт нас заметил и теперь пытается сбить с правильного пути своими чарами. Смотри внимательно под ноги.

Под ногами была обычная щебенка из белого гравия. Везде одинаковая.

– Я ничего не вижу, – сообщил Роман, которому было совсем не интересно пялиться себе под ноги.

– Какой ты нетерпеливый, – ответила Тайна.

Прошло минут 10 прежде, чем Роман заметил на гравии почти такого же цвета жука, похожего на скарабея.

– Его надо поймать, – сообщила Тайна, и они принялись неуклюже его ловить, стараясь избегать контакта с кустарником. Наконец, их рука накрыла его, и ладонь пронзила боль, от которой Роман не только закричал, но и вспотел.

– Отлично, – прокомментировала это Тайна, – теперь боль заставит тебя сохранить голову на плечах.

– А без этого никак нельзя было? – обиженно спросил Роман, вытирая выступившие на глазах слезы.

– Поверь, то, что ты сейчас чувствуешь, сущая ерунда по сравнению с тем, что тебя ждет, попадись ты на обед местным обитателям.

– Отличное место для прогулок, – проворчал в ответ Роман.

После очередного поворота перед ними прямо посреди тропинки появилось дерево, ветви которого были усеяны яркими пахнущими не хуже цветов плодами.

– Надеюсь, это съедобно? – спросил Роман.

– Для этого съедобны мы, – ответила Тайна. – То, что тебе кажется плодами, является крайне коварным хищником. Он привлекает жертву своим видом, а когда она его съедает, его разрозненные в процессе пережевывания части вновь срастаются в единое целое, и он сам начинает есть жертву заживо изнутри, пока не съедает ее целиком. Тебя ему хватит часа на три.

– А обойти это никак нельзя?

– Ты, главное их не трогай. Сами они ничем не смогут тебе повредить. Зато живущий неподалеку от них ходячий гриб – настоящая чума. Он испускает нити-ловушки, одного прикосновения к которым достаточно, чтобы нас парализовало. Затем появляется сам гриб и покрывает жертву спорами. Они впрыскивают в тело жертвы консервирующие вещества, и жертва остается живой до тех пор, пока питающейся ей выводок не созревает и не вылетает из ее глаз.

– Мы что, в адском детском парке?

– Если бы.

– Стоп! – приказала Тайна, увидев чуть заметную паутинку на высоте чуть больше 40 сантиметров от земли, и они тут же замерли.

– Это оно? – спросил Роман.

– Оней не бывает. И даже не вздумай перешагивать, так как отброшенная нами тень заставит ее атаковать.

– И что теперь делать?

– Ползи под ним, не задирая ни головы, ни задницы. Надеюсь, тебя этому учили?

– Учили. На «Зарнице».

– Вот и отлично. Тогда ползи.

Ползти пришлось метров 200, пока перед ними не появилась здоровенная лужа с похожей на понос жижей. К этому моменту Роман чувствовал себя так, словно с его рук, ног и живота заживо содрали кожу. Лужа заставила его выругаться, зато Тайну она привела в полный восторг.

– Теперь надо хорошенько в этом вываляться, и мы спасены, – сообщила она.

– Ты серьезно? – спросил Роман.

– Более чем. Эту лужу оставили наиболее страшные для местных обитателей существа, так что запах их экскрементов отобьет у любого охоту на нас нападать.

Матерясь на чем свет стоит, Роман принялся барахтаться в какашках неизвестного монстра. Его реакция рассмешила Тайну, в результате они не только вымазались, но и наглотались дерьма.

– Теперь можно спокойно идти дальше, – решила Тайна, когда они по ее мнению достаточно хорошо вымазались.

– Найти бы еще силы встать.

– Ничего. Скоро будет мувр.

– Кто?

– Увидишь.

Мувром оказалась похожая на сопли и пахнущая подстать дерьму из лужи свисающая с кустов субстанция.

– Ну и дрянь! – оценил мувра Роман.

– Надеюсь, его вкус тебе покажется более привлекательным.

– Что? Это шутка?

– Помнишь запах цветов?

– И что?

– Вместе с ним ты вдохнул яйца пожирающих плоть червей. Мувр является единственным лекарством от них. Так что либо он, либо смерть. Хочешь, просто расслабься и закрой глаза, а я все сделаю сама.

– Ну уж нет! Такое дерьмо надо есть вместе.

Вкус у мувра оказался таким же, как у обычных соплей. Это немного даже разочаровало Романа, который уже начал ждать подвоха отовсюду.

– Так это и есть сопли, – сообщила Тайна в ответ на его мысли.

– Вот же блядь! – не выдержал Роман.

– В них много антител Каргола.

– Это та дрянь, которая тут чихала?

– Она самая.

Разговор прервала дикая, заставившая их согнуться пополам резкая боль в животе, затем их вырвало и одновременно пронесло, да так быстро, что они не успели снять штаны. Но текущее по ногам дерьмо показалось Роману мелочью по сравнению со зрелищем в виде кишащих в блевотине червей, размером с крупных опарышей.

Роман хотел раздеться, но Тайна не дала это сделать.

– Иди так, – сказала она. – Это отпугнет гамилий.

– Кого? – спросил Роман?

– Миниатюрных мошек, которые проникают в тело через анус.

– Твою ж мать! – выдал окончательно охреневший от всего этого Роман. – Здесь вообще есть кто-нибудь безобидный?

– Только мы с тобой. Поэтому для остальных мы самая легкая добыча.

Роман уже думал, что лабиринту не будет конца и края, когда они вышли на небольшую мощеную камнем круглую площадь, в центре которой на постаменте лежал ларец с Зеркалом.

– Наконец-то! – обрадовался Роман. – Надеюсь, тут нет никаких подвохов?

– Больше нет. Ты справился со всеми испытаниями. Теперь дай мне из тебя выйти и иди к Зеркалу. Дальше все сделает оно.

Стоило Тайне уйти, как декорации тут же переменились. Теперь Роман был в жуткой пещере, освещенной светящейся зеленоватым свечением паутиной. В ее центре в каких-то двух шагах от него сидел паук размером с бульдога. Его лохматая морда с дюжиной злобных глаз лежала на ларце. Паук питался временем, и в его паутине виднелись остатки былых времен. Роман, как таковой ему был не интересен, но попытка забрать Зеркало наверняка была бы воспринята им, как атака, для защиты от которой у этой твари были два десятисантиметровых клыка, связанных с капсулами, наполненными концентрированным забвением.

Шансы Романа на успех были близки к нулю, но пути для отступления тоже не было. Обматерив мысленно все на свете, он прыгнул на Зеркало.

– Уже скоро, – произнес похожий на воронье карканье голос, и Роман проснулся.

Был отличный майский день. Погода стояла летняя, а свежая, еще не запыленная и не выгоревшая на солнце зелень радовала глаз. Народ уже полным ходом купался в Дону, и Роман тоже собирался на пляж, но сначала надо было сходить в магазин за хлебом и хорошенько позавтракать, чтобы до вечера не думать о еде. Последние несколько месяцев он был счастлив. Скорбь по погибшим товарищам практически сошла на нет. С родителями тоже ничего не происходило ужасного. Весь день он был предоставлен себе, за что получал спецпаек и неплохие деньги. О таком можно было только мечтать. Чтобы сохранить это положение дел он регулярно старательно вызывал Зеркало, но со времен сновидения о лабиринте оно не подало ни единого сигнала.

На полпути в магазин Роман засмотрелся на хорошенькую девочку (а Ростов славен красивыми женщинами) в коротком сарафане. Видя его восхищенный взгляд, она не смутилась и не сделала «рожу тяпкой», а мило улыбнулась в ответ. Роман хотел уже было с ней заговорить, как вдруг в его голове что-то щелкнуло, затем по всему телу прошла волна электрической щекотки, после чего он ощутил уже знакомое по тому сну присутствие Тайны.

– Ты?! – удивленно воскликнул он. Это восклицание было достаточно громким, чтобы заставить улыбнувшуюся барышню в страхе прибавить шаг.

Тайна не ответила, но через несколько секунд Роман ощутил диктуемое ей желание сесть на идущий в центр города автобус. Выйдя на перекрестке Будденовский-Энгельса, он немного попетлял по Центральному рынку, пока не наткнулся на жующего чебурек знакомого по снам идиота.

При виде Романа тот радостно запрыгал и замахал руками, точно обезьяна. Затем, убедившись, что его заметили, быстро запрыгал боком на полусогнутых ногах в сторону набережной. Роман побежал следом, едва поспевая за ним. Погоню осложняло то, что идиот перебегал дорогу, казалось, не замечая потока машин, умудряясь настолько ловко их обходить, словно с детства был обучен этому трюку. Чтобы не потерять его из виду Роману тоже приходилось пересекать проезжую часть, не обращая внимания на светофоры. В результате он несколько раз чуть не попал под машину.

Наконец, они добежали до набережной, и идиот уселся на скамейку, на которой сидел идущий с ним в комплекте дед. Наяву он выглядел не так экстравагантно, как во сне. Его волосы и борода имели вполне современный, цивилизованный вид. Да и одет он был в обычные старческие серые брюки, отечественную когда-то белую, а теперь серую в мелкую синюю клетку шведку и «скороходовские» туфли.

– Наконец-то, – пробурчал он, – а то я думал, что мы уже и эту «Ракету» пропустим.

– Летите на Марс? – спросил Роман.

– Размечтался. В станицу Старочеркасскую. Бывшую, кстати, столицу донского казачества. И не летите, а летим. Ты едешь с нами.

– Мне надо родителей предупредить, чтобы не волновались.

– Телефон дома есть?

– Конечно.

– Тогда оттуда позвонишь. Пошли, а то опоздаем.

«Ракетой» оказался катер на подводных крыльях «Метеор». Был будний день, поэтому людей было немного. Взойдя на катер, идиот тут же ломанулся в передний салон, откуда открывался наилучший вид.

– Он больше любит «Ракеты», – сообщил Роману дед. – Там есть открытая палуба.

До остановки в Аксае видов, как таковых, за окном или за иллюминатором не было. Справа сначала была достаточно обшарпанная урбанизированная часть центрального Ростова, которую сменил частный сектор Александровки. С лева были запущенного вида базы отдыха, и какая-то промышленна хрень перед аксайским мостом через Дон. Зато за Аксаем начался продолжающийся почти до самой станицы Старочеркасской уголок почти дикой природы, который портили торчащие на расстоянии нескольких шагов друг от друга рыбаки.

– Когда-то тут такие сазаны ловились, – мечтательно произнес дед.

– А сейчас? – спросил Роман.

– Так сам посмотри, сколько этих расплодилось! Где ж на всех рыбы найти?

Бывшая казачья столица оказалась обычной деревней с казачьими хатками-мацанками, бездорожьем и отсутствием удобств. О бывшей столичности говорили разве что развалины некогда слишком помпезных для такого села церквей.

Путь лежал в глубь деревни. К счастью, было сухо, и, глядя под ноги, можно было довольно-таки нормально идти по играющему роль дорожного покрытия укатанному колесами машин и тракторов бытовому мусору. Похоже, то, что нельзя было использовать, как корм или сжечь, здесь веками валили прямо на дорогу.

Пока они шли, старик рассказывал о том, что из-за постоянных наводнений столицу казачества сначала хотели перенести в Аксай, но жившие в Нахичевани армяне дали курирующему это дело генерал-лейтенанту Деволану охренительную взятку, в результате столицу перенесли на гору, в урочище «Волчий кут». Основанный там 18 мая по старому стилю 1805 года город назвали Новочеркасском. Бывший в ту пору атаманом Матвей Платов Новочеркасск невзлюбил, и, несмотря на то, что у него там был хороший дом, появлялся в Новочеркасске лишь в случае необходимости.

– А знаешь историю печати войска донского? – спросил дед, закончив рассказ о переносе столицы.

– Честно говоря, никогда этим не интересовался, – признался Роман.

– Эх, ты! А еще на Дону живешь. Однажды, во время приезда сюда Петра первого…

– А он сюда приезжал? – удивился Роман.

– Ну да. И даже принял участие в строительстве церкви Петра и Павла. Так вот, увидел он на улице совершенно голого пьяного в сракотень казака, который, волоча шашку, брел на автопилоте домой. Петр остановил казака и спросил, почему тот голый, на что казак признался, что все пропил, что было. «А чего шашку не пропил?» – спросил Петр. «А как я без шашки? – ответил казак. – Без шашки я никто, а с шашкой в следующем походе добуду у турков все, что мне нужно». Ответ казака настолько понравится Петру, что он в 1704 году учредил официальную печать войска донского с изображением сидящего на бочке с вином голого казака с шашкой.

Минут за 20 неторопливым шагом они пересекли всю станицу, не встретив ни одной живой души.

– А где все? – спросил Роман.

– Как где, на работе. Не всем так повезло с работой, как тебе.

Старик жил в хорошем на общем фоне деревянном казацком доме на сваях, стоящем недалеко от кладбища, возле которого возвышались развалины церкви.

– В свое время это была самая красивая церковь в станице, – сообщил дед. – Называется она Ратной, так как казаки всегда здесь молились, идя на рать.

– Сейчас о ней, скорее всего, вспоминают, когда идут срати, – сострил Роман. В ответ старик недовольно на него посмотрел и что-то пробурчал себе под нос про молодежь.

Старик жил один. Несмотря на это, двор у него был в полном порядке. В доме тоже было чисто, и все лежало на своих местах.

– Переодевайся, – сказал старик, доставая из шкафа рабочую одежду.

– Зачем? – спросил Роман.

– Помидоры сажать.

– Какие еще помидоры?

– Разные. Мы здесь в станице живем помидорами. А в грунт их сажают аккурат после 9 мая, так как между 1 и 9 у нас обычно бывают ночные заморозки на почве.

– Но разве мы здесь не ради Зеркала?

– Всему свое время.

– Тогда, может, сначала чего-нибудь поедим, а то я еще даже не завтракал.

– Размечтался. Еду надо еще заработать. Переодевайся давай, хотя можешь работать и в своем шмотье, мне без разницы.

– Нет, правда, здесь есть поблизости магазин? – спросил Роман, решив, что у старика попросту нечего есть.

– Ты что это, решил, что мне для тебя куска хлебе жалко? – разозлился старик. – Мне надо, чтобы ты до вечера не ел, так что терпи. А еще нужно с тебя семь потов согнать, так что работай изо всех сил, а иначе потом будет худо.

– Понятно, – ответил Роман и начала одевать спецовочные серые штаны с веревочкой вместо пояса, драную рубашку с длинным рукавом… Когда дошло до белого платка на голову, Роман остановился, не зная, что с ним делать.

– Дай помогу, – предложил старик и по-мужски повязал Роману платок.

Перед тем, как выйти из дома, дед надел резиновые калоши и дал Роману другие.

Увидев, что дело пахнет работой, идиот, не будучи дураком, поспешил убраться со двора.

– Он не заблудится? – спросил Роман.

– Не знаю, – отмахнулся дед, и, видя недоумение на его лице, добавил, – это не мой дурак.

– А чей?

– Не знаю. Он давно уже шляется по округе, прибиваясь то ко мне, то еще к кому. Так что вполне может быть, что он вообще бесхозный.

Родители Романа никогда не были огородниками, так что он всего лишь раз в жизни наблюдал за посадкой помидоров, когда был в гостях на даче у друга. Тогда сначала вскопали землю, затем ее тщательно разровняли граблями, одновременно выбрав из нее все сорняки. Затем разметили грядку, после чего деревянным колышком сделали лунки, куда осторожно опустили кусты помидоров. После этого их полили и засыпали землей. В результате посадка 20 кутов заняла половину дня. Теперь же им предстояло засадить кучу соток огорода, на что, по мнению Романа, должна была уйти целая вечность.

Разумеется, у выращивающих по несколько тысяч кустов помидоров людей была совершенно иная технология посадки. Сначала старик с Романом наметили край грядки, растянув веревку, привязанную к 2 колышкам. Затем они взяли по тяпке с полукруглой рабочей стороной и начали бить ямки по 5 в ряду. Закончив ряд, они передвинули веревку, не забыв оставить между рядами дорожку.

Когда с ямками было покончено, старик принялся настраивать полив. Воду надо было качать из скважины, а для этого нужно было подключить насос.

– Воткнешь вилку в розетку, как я скажу, – распорядился дед, и начал быстро вверх вниз цмыкать насос.

– Включай, – сказал он, когда из выходного отверстия начала литься вода.

Подсоединив к насосу шланг, старик вручил его Роману.

– Лей до упора, – проинструктировал он и начал раскладывать рассаду рядом с заполненными водой лунками.

Разложив помидоры, он вытащил из сарая банку с перловой кашей и начал класть по ложке в каждую лунку.

– Что это? – спросил Роман.

– Яд от медведки. Так она все помидоры поест.

После всех приготовлений они приступили непосредственно к посадке, процедура которой оказалась предельно проста. Куст засовывался корнями в жижу и сверху присыпался землей. К концу дня они посадили несколько сот кустов помидоров. С непривычки ноги и спина у Романа отваливались.

– Тебе же надо позвонить родителям! – спохватился дед. – Переодевайся, пойдем.

Раздевшись, Роман вымылся кое-как под шлангом, (вода была слишком холодной для нормального мыться), затем надел свои вещи.

– Звонить пойдем к соседке, – сообщил дед. – Для нее ты мой внучатый племянник. Приехал помочь с огородом. Меня звать Иван Егорович, но лучше называй меня просто дедом.

– Понял.

Соседка оказалась презабавной. Лет 70 на вид. Небольшого роста, среднего сложения, бойкая. Звали ее Еленой Петровной