Текст книги "Вокруг света без виз"

От Каира до Асуана и обратно по Нилу бороздят круизные суда с трехэтажными массивными палубными надстройками – настоящие передвижные пятизвездочные отели – с бассейнами и Wi-Fi. Но здесь же снуют и простые деревянные посудины без мотора с единственным прямоугольным парусом – фелюки. При хорошем попутном ветре они преодолевают расстояние между Асуаном и Луксором за 3—5 дней.

Изначально на фелюках перевозили грузы, местных торговцев и крестьян. Но с появление туристов часть владельцев лодок переключилась на более доходный бизнес. Местные турфирмы организуют короткие туры, своеобразные «круизы для бедных» – для тех, у кого денег еще меньше, чем времени.

Один-два дня, по желанию и возможностям, туристов сплавляют вниз по течению на фелюке. А затем пересаживают в микроавтобус и везут в Луксор. Вторая часть тура – так же обязательна, как и первая. Египетские власти не могут позволить, чтобы иностранцев бросали где попало на произвол судьбы. В то время, как сами Асуан и Луксор считаются сравнительно безопасными, дорога между ними – по мнению полиции – таит множество опасностей.

Цена тура на фелюке во всех конторах одинаковая (150 фунтов за первые сутки и по 50 – за следующие). Различаются только условия и уровень комфорта. Все же фелюки – не стандартные круизные суда. Они отличаются друг от друга размерами, строились в разное время, да и эксплуатировались по-разному.

Как это обычно и бывает в Египте, туристическую фирму, организующую круиз на фелюке, искать не пришлось. Она… сама нас нашла. Тот же самый хелпер – прекрасно говорящий по-английски парень-нубиец, который прицепился к нам на улице в первый вечер, когда мы искали отель – и стал организатором поездки.

Мы пригласили с собой в компанию Александра – немца из Казахстана уже почти двадцать лет живущего в Германии. С ним мы случайно познакомились на улице. А турфирма нашла нам еще одного попутчика – мало разговорчивого парня из Канады. Так впятером мы и погрузились на фелюку. Кроме нас на лодке были также старик-капитан и его племянник – юнга.

Фелюка шла не спеша. Мотора на ней не было. Рассчитывать можно было лишь на слабое течение и силу ветра. Простой прямоугольный парус не только не давал сильно разогнаться тяжелой деревянной посудине, но и вынуждал идти не по прямой, а галсами. Вначале от одного берега до другого, затем крутой разворот и вновь поперек течения, увертываясь от проходящих по фарватеру огромных круизных теплоходов.

На фелюке было непривычно тихо: скрипели деревянные части корпуса и свистел ветер в парусах. Развлечений, конечно, никаких. Оставалось только расслабиться и наблюдать, как солнце медленно клонится к закату, над водой никуда не спеша пролетают птицы и шумят прибрежные камыши.

В Египте не бывает сумерек. Солнце зашло как-то сразу. И сразу же установилась полная тишина, будто остановилось время. На иссиня-черном небе постепенно загорались звезды. Потом стало немного светлеть – восходила луна. Фелюка скользила по блестевшей как расплавленный свинец глади реки.

Идиллию нарушил появившийся где-то вдали и постепенно приближающийся шум работающего водяного колеса. Капитан поспешил увести фелюку поближе к берегу, чтобы пропустить очередной пароход с освещенными окнами и доносящейся сквозь шум двигателей музыкой. Но едва этот монстр пронесся мимо, как мы вновь вернулись в уже привычное царство тишины. Так мы и продолжали неспешно плыть по освещенной луной водной глади.

Фелюка шла так тихо, что можно было расслышать самые тихие и удаленные звуки, отраженные от водной поверхности и усиленные отражением – крик птиц в темных камышах, отдаленный лай собак в пустыне, резкие и грубые крики верблюдов. Так бы плыть и плыть всю ночь. Но это здесь запрещено!

После серии направленных против иностранцев терактов египетские власти ужесточили меры безопасности. Фелюки с пассажирами-иностранцами не могут останавливаться на ночь где попало (как это было еще несколько лет назад). Парковаться можно только в специально отведенных для этого местах. Недалеко от деревень, в которых есть полицейские участки. Считается, что такое соседство может отпугнуть потенциальных террористов.

Часа через два после заката наша фелюка пристала к высокому песчаному бархану на левом (западном) берегу Нила. В этой поездке нам уже неоднократно приходилось спать под открытым небом (спальные мешки и сейчас были уже наготове). Но прямо в лодке, да еще и на воде ночевать довелось впервые.

Мы с Олегом вышли на берег – на разведку. Там – насколько можно было видеть в свете полной луны – только песок и копошащиеся на нем скарабеи. Вероятно только эти священные для древних египтян насекомые и будут нас в эту ночь охранять.

Капитан достал керосинку и стал готовить ужин. На сковородке зажарил рыбу и помидоры с яйцами, в кастрюле сварил макароны. Потом нарезал кусочками огурцы и помидоры, достал из холщового мешка пресные лепешки, без которых в Египте никакая еда не обходится. Затем заварил чай – не суданскую розу, а обычную черную заварку.

Ужинали при свечах, которые для защиты от ветра стояли в разрезанных поперек пополам пластиковых бутылках. А спали на палубе, под толстыми шерстяными одеялами. Было достаточно прохладно, зато ни комары, ни мошки нам не досаждали.

Утром после легкого завтрака мы переправились на противоположный, более населенный восточный берег – именно там проходят железная дорога и шоссе.

Вскоре подошел охраняемый полицейскими джипами конвой из нескольких микроавтобусов. В одном из них нашлось место и для нас. Никакой самодеятельности здесь быть не может. Всех туристов повезут вместе. Да и остановки по пути будут не по требованию, а в заранее выбранных местах.

Первая остановка – в Ком-Омбо («Золотой курган»), расположенном на месте древнего Омбоса, который еще раньше назывался Нуба. Здесь, в 50 километрах к северу от Асуана, на берегу Нила живут нубийцы, которых переселили с земли, затопленной после строительства Асуанской плотины и создания озера Насера.

В древности город был известен как Па-Себек («Земля Себека») – по имени бога разлива Нила и изобилия, изображавшегося в форме крокодила, которому как тотему поклонялись местные жители. В те времена египтяне высоко почитали священных животных.

Во времена правления в Египте греческой династии Птолемеев (потомки одного из полководцев Александра Македонского) Ком-Омбо, стал важным торговым центром. Здесь торговали золотом и африканскими слонами. Одновременно он был и крупной военной базой, защищавшей Египет от нападений нубийцев.

Храм в Ком-Омбо был основан во время правления Птолемея VI (191 – 146 гг. до н.э.), а достраивался уже Птолемеем XIII (51 – 47 до н.э.) и римским императором Траяном (53—117 н.э.). Как видим, и здесь без римлян не обошлось.

Уникальность этого храма в том, что он посвящен не одному богу – как это было принято в Египте – а сразу двум: богу-крокодилу Себеку (восточная часть храма), олицетворявшему темное начало, и светлому богу неба, изображавшемуся в виде сокола – Хароерису (он также известен как Хорур или Хор Старший). Именно поэтому у храма два главных входа, два вестибюля и два святилища. Как полагают ученые-египтологи, священников тоже было «два комплекта».

Древние египтяне считали, что река Нил – это пот Себека, бога-крокодила. Вероятно местные жители сталкивались с этими опасными рептилиями ежедневно и знали об их силе и свирепости не по наслышке. Крокодилы считались предвестниками наводнения. По мере подъема уровня воды, они спускались все ниже и ниже по течению. Они несли с собой опасность, но и благую весть – Нил опять разливается. В пустыне, где никогда не бывает дождей, только воды этой великой реки дают надежду на хороший урожай. На залитые водой поля попадает жирный ил – ценный источник удобрений и необходимых для поддержания плодородия земли микроэлементов.

В. Андреевский, побывавший здесь в конце XIX века писал, что храм «засыпан уже на три четверти и скоро, должно быть, будет погребен сосем, если только не примут мер к его спасению».

Меры приняли, но было уже слишком поздно. Нильская вода подмывала берег и смывала хам – камень за камнем. Печальная участь постигла стоявшие прямо на берегу величественные ворота, а также часть стены.

Ю. Н. Щербачев в 1876 году так описывал свои впечатления от увиденного: «Здания, занесенные тонким белым песком, едва приметны над землей; одно вовсе завязло, и ходу в него нет; от другого остался снаружи лишь верх портика: сначала, между первых колонн, можно еще подвигаться, не рискуя задеть плафона, потом идешь среди капителей и надо горбиться, потом надо ползти, а потом уже и ползти нельзя, – тогда как сверху большие брусья, хребет крыши – сломанные и цельные, ничком и стоймя – долго еще тянутся беспорядочною грядою, захлебываясь в волнах песка…».

За прошедшие с тех пор полторы сотни лет храм преобразился. Его тщательно очистился от песка – сейчас уже не надо ни пригибаться, ни, тем более – ползти. Берег укрепили, одновременно устроив на нем пристань для круизных теплоходов. Ведь зачастую возможность легко доставлять туристов сильнее влияет на популярность того или иного объекта, чем его историческая или культурная значимость.

Как и все важные туристические объекты Египта, этот храм охраняют вооруженные автоматами полицейские. Стоило мне, например, подняться на холм, как сразу же раздались крики часовых: «Стой, стрелять буду».

Стрелять по туристам, в Египте все же не принято. Но обстановка нервная. К тому же по храму нельзя гулять спокойно, в привычном для себя ритме. Всех привезли одним конвоем и одновременно должны увезти ровно через полчаса. Такие уж в Египте порядки. Безопасность превыше всего!

Однако, жизнь продолжается. Наступило время намаза, и охранники, на время забыв о своих делах, в укромном месте – за дальней стеной храма – расстелили коврики и стали молиться на… вырезанное на стене изображение бога-сокола. Именно в этом направлении и находится Мекка.

Не доезжая 100 километров до Луксора, мы свернули с дороги в сторону Эдфу. В античные времена он назывался Бехдет или Джеба, а при римлянах – Appolinopolis Magnae и был одним из крупнейших мегаполисов Верхнего Египта. От было великолепия до наших дней дошел только один храм. Зато какой! Он поражает своими исполинскими размерами – 137 метров в длину, 79 метров в ширину, при высоте пилонов в 36 метров.

В 1834 году здесь побывал Аарон Норов: «Величина этого храма, столь огромного даже издали, удваивается, когда, подойдя к нему узнаешь, что видимое здание есть только едва половина; другая часть вся погребена в земле, и нижние колоссальные изображения выходят из нее только по пояс».

В 1876 году Ю. Н. Щербачев описал увиденное более подробно: «Земля сберегла клад во всей его неприкосновенной прелести: красивый двор, залы, некрытые переходы, карнизы и плиты пола – все цело и невредимо. Если в других храмах надписи приходится читать урывками на разрозненных обломках, то здесь, напротив, они не имеют пробелов. Барельефы непрерывными рядами тянутся по стенам внутри и снаружи… Таким образом храм являет самую полную главу каменной библии Египта».

Храм посвящен богу-соколу Хору, сыну Осириса и Исиды. Согласно расшифрованной археологами надписи на стене, его строительство началось 23 августа 237 года до н.э. по приказу Птолемея III, а завершилось в 47 году до н.э. при Птолемее XII. Именно этот последний правитель и изображен на фасаде с головами врагов, которые он держит за волосы, собираясь принести в жертву грозному богу Хору.

Пройдя через центральную дверь, мимо статуй бога-сокола из черного гранита, до блеска отполированного руками туристов, мы попали в огромный внутренний двор, украшенный с трех сторон 32 гигантскими колоннами с вырезанными по камню цветами.

Слева, перед входом во внутренний храм также установлена статуя Хора. Раньше их вероятно тоже было две – с каждой стороны от входа. Пройдя через два зала, потолок которых поддерживают украшенные иероглифами колонны, мы вошли в святилище.

На алтаре когда-то хранилась золотая статуя бога Хора. Сейчас на ее месте можно увидеть только деревянную ладью. В ней (вернее, в примерно такой) статую по большим храмовым праздникам торжественно выносили из храма и проносили по улицам.

Египетскими иероглифами исписаны все стены – как внутренние, так и внешние. Любили египтяне это дело – каллиграфию. Расшифровав эти надписи, египтологи много узнали о проводившихся в храме церемониях. Главная из них состояла в символическом изображении борьбы «хорошего» бога-Хора с «плохим» богом-Сетом (его часто изображали в виде гиппопотама) и окончательной победы добра над злом.

После посещения храма Хора в Эдфу микроавтобусы вышли на финишную прямую и понеслись в сторону Луксора. Впрочем, ехали не очень быстро. На каждом блок-посту нас останавливали и приходилось ждать, пока полицейский тщательно запишет номера всех машин в бухгалтерскую книгу.

Участок между Асуаном и Луксором египетские власти считают местом очень опасным. Там туристы должны быть постоянно под присмотром, перемещаться только группами с обязательным полицейским эскортом. А по Луксору, как по огороженной со всех сторон и находящейся под неусыпным контролем туристической зоне, можно гулять свободно.

Для начала нам надо было найти крышу над головой. Наш микроавтобус остановился у какого-то чересчур помпезного отеля. В него мы даже не заглянули. Пошли искать что-нибудь попроще, без излишнего пафоса.

К нам тут же привязался хелпер и стал активно зазывать в какой-то отель. Не особо вникнув, мы довольно грубо его послали. И дело не в том, что мы имели что-то против него лично или его неизвестного для нас отеля. Очень уж надоела постоянная опека. Хотелось немного самим прогуляться, почувствовать себя свободными людьми.

Прошли несколько гостиниц – как-то все не то. Тут я получаю СМС от Виолетты. Она была с нами только в первые две недели путешествия, но вернувшись в Москву продолжала с интересом следить за нашими приключениями. В Луксоре Виолетта была год назад и спешила порекомендовать гостиницу, в которой тогда останавливалась – «гостиницу Боба Марли».

Впрочем, официально этот отель называется «Шериф». Но новый владелец, оставив прежнее название, превратил гостиницу в мемориал, посвященный музыке регги, Бобу Марли и всему растаманскому движению. Едва свернув в переулок, мы в его конце, до которого оставалось еще метров тридцать, увидели флаги, раскрашенные в характерную комбинацию цветов «зеленый-желтый-красный». Внутри все стены были увешаны плакатами, портретами Боба Марли, сувенирами.

И тут – шок. За стойкой регистрации я увидел того самого хелпера, которого мы недавно так грубо послали! Даже как-то неудобно стало. Заметив наше смущение, владелец гостиницы – а это оказался именно он – успокоил.

– Я вас прекрасно понимаю. У нас в Египте действительно иностранцев достают чересчур навязчивым предложением услуг.

В путешествиях нет ничего более скучного, чем гостиницы. Они все на одно лицо. И это характерно не только для нашего времени. Уже в конце XIX века профессор А. К. Краснов писал в опубликованной в Санкт-Петербурге в 1898 году книге «Из колыбели цивилизаций»: «Даже в Китае и Японии вокруг туриста исчезают самобытные черты их жизни и в японской гостинице, завидя европейца, горничные уже тащат стол и стулья, вилки и ножи для бифштекса, чтобы лишить вас характерной обстановки этих не имеющих мебели и едящих палочками вегетарианцев».

Стоит ли удивляться, что во время длительного путешествия зачастую уже невозможно вспомнить, чем же именно отель в А отличался от отеля в Б. И лишь некоторые остаются в памяти надолго. Луксорский «Дом Боба Марли» как раз из таких. Стоило нам подняться на крыше с видом на Нил, сесть на раскинутые там ковры и матрацы или плюхнуться в гамак, как мы сразу обо всем забыли – и о насыщенной экскурсионной программе, и о необходимости еще куда-то ехать. А для нас там обнаружился и еще один бесплатный бонус: по Wi-Fi ловился бесплатный Интернет из расположенного неподалеку пятизвездного отеля Winter Palace.

Луксор – новый современный город с вокзалами, отелями и ресторанами – лежит на восточном берегу Нила, неподалеку от руин древней столицы Египта – Фивы. Именно в этот город, славившийся в древнем мире своим невероятным богатством и великолепием, в XVIII – XIX века стремились самые первые туристы, археологи-любители и «расхитители гробниц».

Русский египтолог Борис Тураев писал: «нигде на земле невозможно найти другого места, до такой степени изобилующего величайшими памятниками глубочайшей древности, как египетские Фивы. Этот город, «око Ра, град могучий, владыка всех градов, прославлен в Библии и Илиаде. Древние произведения искусств, извлеченные из почвы Фив, наполнили музеи Каира, Европы и Америки, но по-прежнему этот рудник представляется неисчерпаемым».

Луксор часто называют «самым большим в мире музеем под открытым небом». В городе и его окрестностях сохранилось столько руин, захоронений и обелисков, что осмотреть их невозможно и за неделю. Мы ограничимся только одним, но самым большим храмом.

Карнак – это не храм, а грандиозный храмовый комплекс. Он находится всего в двух километрах от города, в одноименной египетской деревне. Самые величественные руины древнего мира лежат как будто во впадине. Но этот эффект связан с тем, что в древности общий уровень местности был на несколько метров ниже.

В течение нескольких столетий египтяне построили больше десятка больших и маленьких храмов и обелисков, посвященных различным богам и обожествленным фараонам. Нет разве что ни пирамид, ни гробниц. Но их можно, при желании, увидеть в Долине Царей на противоположном берегу Нила.

Храмовый комплекс – очень большой и запутанный. В нем легко и заблудиться. Как писал Генри В. Мортон: «Назвать Карнак „храмом“ – явный абсурд. Даже если назвать его „комплексом храмов“, это вряд ли даст представление о бескрайней ширине и дикости руин».

К входу мы шли как через строй почетного караула. В два ряда, с обеих сторон дороги, выстроились каменные бараны. Для древних египтян они вначале были племенными тотемами, а затем и богами.

Самое главное святилище – храм Амона-Ра (или Ипет-Ису), бога Солнца – был основан в XX веке до н.э. и на протяжении всего периода Нового царства все фараоны тратили огромные силы и средства на его достройку.

Карнакский комплекс рос и развивался как живой организм – то в строгом соответствии с заранее рассчитанным планом, то хаотически. Желания и амбиции у фараонов различались. Одни очень щепетильно относились к оставшемуся от предшественников наследию. Они строили новый храм или дополнительную пристройку к уже существующему. Другие же наоборот, сносили старые сооружения, чтобы расчистить место для еще более величественных.

Строившийся на протяжении четырнадцати веков храмовый комплекс, занимающий территорию около 30 га, стал самым большими культовым сооружением всего древнего мира. Строительство продолжалось вплоть до 663 года до н.э., когда храмы были разрушены ассирийской армией и постепенно занесены песками. Благодаря такой консервации они и сохранились до наших дней почти в первозданном виде.

Уже в начале XIX века Карнак стал одной из самых популярных достопримечательностей Египта. Сюда хлынул поток туристов и искателей сокровищ, беззастенчиво грабивших бесхозные руины. Вот что в своих мемуарах писал Фредерик Кальо, побывавший здесь в 1815 году: «Руины Карнака были разделены демаркационными линиями, отмечавшими, где чья территория – французская, английская, ирландская, итальянская и т. д. Некоторые английские леди перелезали через обломки, чтобы пробраться в катакомбы. Несмотря на жару и усталость, все высунув языки носились туда-сюда, жаждая найти или купить какую-нибудь старинную вещь, поэтому копали днем и ночью».

Русский путешественник В. Андреевский, как и все, кто когда-либо сюда попадал, был поражен величием комплекса, равного которому он не видел нигде, хотя и объехал все самые замечательные места Европы и Ближнего Востока. Он писал: «Люди, жившие в этих дворцах, в стенах которых поневоле говоришь шепотом, должны были быть не такими, как мы; они ходили медленно среди колонн, волоча за собой по каменным плитам тяжелые складки своей белой одежды. Их лоб, обвитый золотой змеей, никогда не склонялся к земле; они были молчаливы, так как повелевали лишь знаками. На своих столах из порфира они ели неведомых птиц и морских чудовищ, пойманных для них из глубин Индийского океана; жены, белее молока и одетые как богини, ждали их на пурпуровых ложах. Ручные львы, ласкаясь, лизали им руки и шли перед ними, когда они выезжали на войну на колесницах, запряженных единорогами. Они жили по тысячу лет и никогда не улыбались». Но у всего этого великолепия была и обратная сторона медали. Поэтому русский путешественник нравоучительно сетовал: «если сломать сто тысяч пальмовых веток на спине людей, которые всегда ходят голыми, то можно выстроить сколько угодно дворцов, да еще и храмов в придачу… И эти камни, которыми мы восхищаемся теперь, слышали больше горьких вздохов и слез, чем хвалебных гимнов в честь Аммона».

Самое сильное впечатление производит огромный зал с колоннами просто невероятных размеров, вырезанными в форме цветов папируса. Они когда-то подпирали крышу величественного здания.

Лес колонн (а их здесь 137!) не дает возможности разглядеть здание храма целиком. С какой стороны ни посмотри, видно только два ряда колонн, которые заслоняют собой все остальные. Потолок обвалился, стены обрушились, а колонны как стояли, так и стоят на своих местах.

К строительству храма приложил руку и Рамсес II, правивший с 1279 – 1213 годы до н.э. – единственный из египетских фараонов, который носил титул «Великий». Его гигантская статуя, повернутую почему-то боком к потоку посетителей, установлена в одном из внутренних двориков. В них легко и заблудиться. Ориентироваться можно только по нестерпимо палящему солнцу – оно царит на выбеленном небе, на котором нет ни единого облачка.

Практически у каждого бога была или женская ипостась или супруга. Поэтому с двух сторон от храма Амона-Ра построили святилища, посвященные членам его семьи – жене, богине Мут (она же богиня-мать, царица неба) и общему сыну, богу Хонсу (он же божество Луны). Не забыли здесь и младших богов. Они пусть и не такие влиятельные, но ближе к людям, к их мирским проблемам. С ними можно и договориться – например, с помощью магических ритуалов.

Один из таких ритуалов можно увидеть и сейчас. В нем принимают участие все туристы. Неизвестно кто это первый придумал, но считается и передается из уст в уста, что установленная на площади недалеко от гранитного обелиска статуя скарабея обладает магическими свойствами. Ее обязательно нужно обойти по часовой стрелке – три раза на удачу в делах и начинаниях, пять раз – для успешного рождения ребенка, семь раз – для замужества. Да, в современном мире заработать деньги и завести детей значительно проще, чем выйти удачно замуж.

Посмотрим, действует ли? Мы с Олегом ограничились тремя кругами, а Саша прошла все семь. И, как позднее, выяснилось, это действительно ей помогло. Замуж она вышла. Неизвестно насколько к этому приложил руку скарабей. Но что это произошло благодаря ее участию в нашей кругосветке – это факт. Однако, об этом позднее.

Утром огромную площадь перед входом на территорию комплекса забили туристические автобусы. Поэтому, бродя по храмам и руинам дворцов, мы никогда не были в одиночестве. Со всех сторон были слышны голоса – причем русская речь звучала не реже, чем английская или немецкая. Стены, колонны и статуи облепили позирующими на их фоне туристы. А тут еще и охранники!

Что и от кого они здесь охраняют неясно. Но каждый из них приставал с предложением показать какое-нибудь «срытое» сокровище. Даже полицейские с автоматами, используя «калашниковы» в качестве своеобразных указок, набивались в экскурсоводы – в расчете на бакшиш. Интересно, а им вообще хоть платят зарплату? Или только автоматы и форму выдают?

Охранники не разыскивали скрытые сокровища, а сами же их и создавали. Поставят шлагбаум и начинают вымогать деньги за возможность за него пройти к какой-нибудь статуе. И это при том, что к ней же можно пробраться, обойдя стену с другой стороны. И совершенно бесплатно.

Охранники стояли у входа почти во все помещения. А часто и прямо посреди прохода. Зайти внутрь можно было только после того, как страж отойдет хотя бы немного в сторону. А это уже работа, за которую полагается бакшиш!