Текст книги "Вокруг света без виз"

Из Старого Бара мы поехали в Ульцинь… на такси. А почему нет? На автобусе с каждого по 5 евро, а такси – 15. Если же поделить на троих, то получается то же самое.

Небольшой каменистый мыс во II веке до н.э. привлек внимание римлян. Они основали здесь свою колонию Ольцинум. Это название, немного в искаженном виде, сохранилось и до наших дней. Хотя кто здесь только не жил. Место было очень бойкое.

Первую крепость на скалистом мысе основали римляне. Ее остатки сейчас раскапывают археологи. А построенная на античных руинах турецкая цитадель прекрасно сохранилась, и ее превратили в музей. Здесь собрали заржавевшие стальные пушечные ядра, мраморные колонны и камни с латинскими надписями. В стеклянных витринах выставлены монеты, посуда и украшения, найденные при раскопках.

Новый город, раскинувшийся на обращенных к морю холмах, удивительно похож на турецкий Средиземноморский курорт. Побеленные бетонные трех-четырехэтажные дома с балконами и террасами, минареты мечетей, кофейни и магазинчики.

Ульцинь считается самым солнечным городом Черногории. Здесь по статистике бывает в среднем 217 солнечных дней в году. Но это как повезет. Ночью начался сильный дождь. Он не прекратился и утром. Однако, мы все же были настроены двигаться дальше. Но столкнулись с непреодолимым препятствием. Свои вещи мы сдали в стирку. Постирать их успели. А высушить – уже нет. В таком солнечном месте, конечно, никому и в голову не приходит делать навесы над веревками с сохнущим бельем. Придется остаться еще на один день. Будем смотреть на дождь из окна. Однако, на следующий день мы обязательно продолжим наше путешествие – при любой погоде.

Албания

От Ульциня до албанской границы мы добирались на такси. Летом, в разгар туристического сезона, здесь ходят и автобусы, и маршрутки. Но осенью желающих поехать в Албанию так мало, что общественный транспорт гонять нерентабельно.

Албания – формально визовая страна. Но, по примеру Хорватии, каждый год здесь специальным указом на летний период вводят безвизовый режим. Ведь и албанцам хочется привлечь в свою страну как можно больше туристов. Получается пока, правда, не очень. Имидж страны очень уж сильно подпорчен.

После окончания Второй мировой войны здесь долго правил диктатор Эневер Ходжа, который умудрился поругаться одновременно и с Западом, и со странами социалистического лагеря. Затем наступил полный беспредел. Во время народных волнений разграбили оружейные склады и… открыли границы страны. Вооруженные албанцы стали разбредаться по Европе. Началась война за передел сфер влияния в криминальном мире. Хорошо организованные (как и все, кто воспитывались при социализме) и решительно настроенные (как и все, кому нечего терять) албанцы потеснили тех, кто до них занимался в европейских странах проституцией, торговлей оружием и наркотиками.

Естественно, у европейцев складывается впечатление, что и в самой Албании все сплошь преступники. Поэтому на тех, кто собирается сюда поехать, смотрят как у нас на туристов, отправляющихся на экскурсию в Чечню.

Пограничный переход между Черногорией и Албанией по размеру не больше стандартной автозаправочной станции. Все компьютеризировано. Вначале наши паспорта проверил по компьютерной базе черногорский пограничник, затем то же самое сделал албанский. И – что удивительно – ни тот, ни другой не поставили ни одного штампа.

– Когда будете возвращаться, тогда и поставим вам штампы, – заверил черногорский офицер.

С албанской стороны на нас сразу же набросились таксисты. Мы немного поторговались. Все же Албания – это Восток, а здесь ни в коем случае нельзя соглашаться на первую же предложенную цену. Не поймут. После краткого торга водитель согласился на 7 евро вместо 10. И мы поехали в Шкодер на старом, но очень большом «Мерседесе».

Албания – очередная страна нашего путешествия. Если горы, реки и моря на протяжении человеческой истории практически не меняются, то страны, как мотыльки, то появляются, то исчезают. Иногда это происходит по несколько раз за время жизни одного поколения.

Албания как независимая страна возникла только в начале XX века. Но эта территория заселена людьми уже очень давно. За последние пару тысяч лет здесь жили разные племена и народы. Им даже никуда не нужно было переезжать для того, чтобы из одной станы перейти в другую, войти в империю или выйти из нее.

В Шкодере первые поселенцы – одно из иллирийских племен – появились уже в IV веке до н. э. Но первую мало-мальски заметную крепость строили два века спустя уже римляне. Потом ее неоднократно реставрировали, и сейчас можно увидеть результат совместного труда турок и австрийцев – ведь после римлян город успел побывать и в составе Османской империи, и в австрийской империи Габсбургов.

Во времена коммунистического режима Энвера Ходжи Албания попала в книгу рекордов Гиннеса как единственная в мире атеистическая страна. Здесь официально были запрещены ВСЕ религии сразу. Сейчас и христиане, и мусульмане активно борются за паству – вернуть тех, кто еще не забыл о своей религиозной принадлежности, и навербовать новых адептов. Здесь реставрируют пережившие период гонений церкви и мечети, активно строят новые. Именно религиозные сооружения выделяются яркими пятнами на общем сером фоне жилых зданий, сохранившихся с коммунистических времен.

Судя по карте, Шкодер связан с Тираной железнодорожной линией. Вокзал мы нашли. Но он не работал. Двухэтажное бетонное здание с зеленой крышей не развалилось и даже не разрушено. И вывеска «Stacioni Hekurudhor Shkoder» на месте, и стекла в окнах целы. Только дверь закрыта на ключ. На заросших бурьяном станционных путях стояло несколько старых вагонов – и тишина. Никого!

Автовокзал в Шкодере, возможно, есть. Но искать его нам не пришлось. Маршрутки и автобусы на Тирану отправляются от разворотного круга у театра в самом центре.

В Тиране автовокзал – вернее, забитая автобусами площадка – находится прямо возле железнодорожного вокзала (тоже не работающего), всего в паре сотен метров от центра.

Тирана – сравнительно молодой по местным меркам город. Его основали не римляне, а турки. И всего лишь в 1614 году. Долгое время это был заштатный торговый городок, о котором мало кто слышал. Но в 1920 году именно его сделали столицей получившей независимость Албании. Вероятно, выбор был продиктован исключительно удобным географическим положением в самом центре Албании. Да и строить здесь было проще – древние руины не мешали.

Впрочем, сами албанцы строительством поначалу и не занимались. Итальянцы, оккупировавшие страну вплоть до 1944 года, заложили сеть широких проспектов и возвели первые правительственные здания. Затем за дело взялись советские строители. В результате получился город, похожий одновременно и на типичный южно-итальянский городок, и на российский областной центр где-то в нечерноземной полосе.

Характерный пример такого градостроительства – площадь Скандерберга. Конный памятник этому национальному герою Албании возвышается в самом центре. Но больше ничего албанского нет. За памятником виднеется итальянское правительственное здание. Перед ним стоят построенный советскими строителями (а после того, как Албания поругалась с СССР албанскими, но по советским чертежам) огромный «Дворец культуры» и здание «Национальной картинной галереи», украшенное гигантской фреской с изображением албанского народа, идущего под красным флагом к счастью. Ведет его девушка в свадебном платье и с гордо поднятой над головой винтовкой.

Архитектурный ансамбль площади сформировался в прошлом веке. Но с двух сторон уже видны стрелы подъемных кранов, а прямо за минаретом и башней с часами высится стандартная коробка современного высотного здания. Она пока еще опутана строительными лесами. Но наверху уже видна огромная надпись «Alba Skela».

Конечно, и албанские строители внесли свой посильный вклад в украшение города. После пересечения бульвара с улицей Жанны Д'Арк, слева стоит гигантская… пирамида. Почти точная, только уменьшенная копия настоящей – египетской. Построили ее не из камня, а из стекла и бетона. Но цель была точно та же. Это должен был быть мавзолей современного фараона (в новых коммунистических условиях этот титул звучал как «генеральный секретарь») – «любимого руководителя» и «отца народа» Энвера Ходжи.

Строительство пирамиды завершилось в 1988 году. Но по прямому назначению ее не использовали. Общественный строй к тому времени уже радикально поменялся. Мавзолей стоит пустой и постепенно разрушается.

Центральный парк – тоже памятник прошедшей эпохе. Тут есть бронзовая скульптурная группа, изображающая единение народа и армии – босоногая девушка дает напиться солдату в ботинках и военной форме. А неподалеку от них установили памятник трем братьям-революционерам – три бронзовые головы на гранитном постаменте. По асфальтированным дорожкам неспешно прогуливаются ветераны, вспоминая дела давно минувших дней.

В коммунистические времена город застраивался серыми бетонными коробками – местными хрущобами. Быстро их снести невозможно. Но поменять облик в соответствии с новыми веяниями очень хочется. Оригинальное решение нашел мэр албанской столицы Эди Рам. Он, будучи сам по образованию художником, в 2000-х годах стал перекрашивать все уродливые лачуги в яркие цвета. Каждый дом стал оригинальным, не похожим на соседние по использовавшей при его окраске палитре цветов, по орнаментами и рисункам.

Никакого социалистического реализма здесь нет – вообще никакой конкретики, как в современном абстрактном искусстве. Только яркие круги, квадраты и треугольники – красные, синие, зеленые, ярко-желтые. Результат – налицо. Унылые улицы засверкали всеми цветами радуги, превратившись в одну огромную художественную галерею под открытым небом.

Новые здания строят уже под новый – яркий и красочный стиль. Строительство идет очень активно. Никто и не спрашивает откуда на это деньги берутся. Албания ведь не может похвастаться ни залежами нефти, ни современными промышленными предприятиями. Однако повсюду видны не только новые дома, но и новые рестораны, и новые отели.

В 627 году до н.э. переселенцы из Коринфа основали поселение Эпидамнос, современный Дуррес. По свидетельству древнегреческого географа Страбона, это был один из крупнейших центров поклонения богине Венере. Аристотель в своей «Политике» описывал политические процессы на примере событий, происходивших именно в этом городе.

В Дурресе была олигархическая форма правления. Торговцы и ремесленники, даже самые богатые, не имели никаких политических прав. В 431 году до н.э. они подняли бунт и стали требовать демократии. В конфликт между олигархами и демократической оппозицией вмешались греческие полисы. Началась война, в которой воюющие стороны впервые в мировой истории поделились не по этническому, а по идеологическому принципу.

За местных олигархов вступилась Спарта, в которой была олигархическая форма правления, а за демократическую оппозицию – «оплот демократии» Афины. Все остальные греческие полисы примкнули к одной из сторон. Началась первая общегреческая война.

Определить, какая из форм правления лучше, должны были силой оружия. Война шла почти тридцать лет и закончилась полным разгромом Афин. Так на практике удалось доказать, что олигархия более эффективная в случае военных конфликтов форма правления. С тех пор войны затевали только страны с авторитарной формой правления. У них больше шансов на победу, чем у их соседей – демократов.

В 229 году до н. э. Эпидамнос вошел в состав Римской империи. Римляне не стали перестраивать греческий город или менять в нем форму правления. Свою колонию Дирхачиум они строили по соседству.

В I – II веках н. э. Римская империя находилась в зените славы и могущества. Именно тогда и построили на склоне холма величественный амфитеатр на 15 тысяч мест. Он и сейчас, хотя и в полуразрушенном состоянии своими размерами не уступает современным постройкам. Осталась ровно половина – зрительские ряды, построенные на склоне холма. На месте сцены – зеленый пустырь.

На набережной на оштукатуренных и выкрашенных в бледно-розовый цвет камнях установлен бронзовый памятник албанскому солдату с винтовкой. Пьедестал изуродован граффити – так местные жители выражают свое отношение к счастливому социалистическому прошлому. А его следы видны повсюду.

Во дворах может не быть детских площадок, но там обязательно обнаружится хотя бы один бетонный бункер. В них, по замыслу великого вождя Энвера Ходжи, албанцы должны были защищать идеалы социализма от врагов. Все, как казалось тогдашнему партийному руководству, только и думали как бы напасть на гордую и независимую Албанию. Сеть маленьких бетонных «огневых точек» покрыла всю страну. Их было около ста тысяч. И все зря! Коммунистический режим развалился сам, ненадолго пережив смерть диктатора.

Дуррес стоит на побережье, но это отнюдь не приморский курорт. Пляжа в городской черте нет. Берег грязный и заваленный высохшими морскими ежами. В воде можно увидеть только рыбаков, забрасывающих сети точно так же, как делали это описанные в Евангелии рыбаки на берегах Галилейского озера. Когда сеть подбрасывают в воздух, грузила равномерно распределенные по периметру, увлекают ее за собой. Но в центре образуется что-то типа колокола. Он с мягким хлопком шлепается в воду и тут же исчезает из виду. Затем рыбак тянет за веревку и, вытащив сеть на берег, вытряхивает ее содержимое на камни. Но чаще всего в ней оказываются лишь водоросли.

Древняя история Албании связана с греками, римлянами и турками. Первый по-настоящему албанский национальный герой жил в XV веке. Именно с него начинается история современной независимой страны.

Георгий Кастриоти (1405 – 1468) был сыном албанского принца. В юном возрасте его взяли в заложники и увезли в Эдирне, где тогда находилась столица Османской империи. При дворе султана молодого албанца приняли в ислам, дав ему новое имя – Искандер. После окончания учебы способный юноша стал быстро подниматься по карьерной лестнице. В период правления султана Мурата II он дослужился до ранга бея (губернатора). Турки стали называть его Искандер-беем, а албанцы – Скандербергом. Именно под этим именем он и вошел в историю.

Воспользовавшись ослаблением турков после поражения от венгров в 1443 году, Снадерберг отказался от насильно навязанного ему ислама, вернувшись к христианству, и поднял восстание, провозгласив себя правителем независимой Албании.

Турки несколько раз пытались подавить бунт. Они четыре раза осаждали Крую – в 1450, 1467 и 1468 годах. Но каждый раз албанцам удавалось отбиться. Конечно, во многом благодаря помощи венецианцев, для которых враг их основного врага был если и не другом, то союзником. Однако, как оказалось, важен был и авторитет, которым обладал Скандерберг. После его смерти в 1478 году турки смогли легко захватить крепость, которая на протяжении четверти века была им не по зубам.

От крепости, где с 1443 по 1468 год находилась резиденция Сандерберга, до наших дней сохранились только одна башня и фрагменты проходящих по гребню холма над обрывом каменных стен. Все остальное было разрушено, а позднее застроено обычными частными домами. Часть из них снесли, чтобы освободить место для музея, стилизованного под средневековый замок – с круглыми башнями, высокими стенами и зубцами, с похожими на бойницы узкими окнами.

Странно, что фотографировать внутри запрещено. Ведь экспозиция там не художественная и даже не историческая, а чисто пропагандистская. На стенах развешаны портреты национального героя Албании или его соратников, оружие и предметы быта XV века. На самом верхнем этаже реконструирован кабинет Скандерберга с огромным письменным столом и креслом.

Черногория

Сделав круг по Албании, мы вернулись назад в Черногорию и отправились в Будву. Согласно древнегреческим мифам, этот город основал сын царя Агенора Кадмус Финикийский. Его вместе с женой изгнали из Греции. Они и облюбовали это благословенное место с мягким климатом.

Однако, согласно историческим данным, первое поселение возникло все при тех же неугомонных римлянах в середине II века до н. э. После разделения Римской империи на западную и восточную, Будва оказалась как раз на границе между ними. А позднее здесь проходила и граница между западным христианским и восточным мусульманским мирами. Воевать приходилось часто. До наших дней сохранилась стена, построенная в XV веке. Она и сейчас со всех сторон окружает Старый город.

Мы приехали в Будву уже в темноте. На маленькой скалистой площадке между крепостной стеной и кромкой воды было слишком мало места для палатки. Но ее мы отправили в Москву с Виолеттой. Спали под открытым небом.

Утром нас разбудил звон колоколов – даже будильника не надо. В Старом городе есть несколько старых церквей, и все действующие. В бывшей крепости, примостившейся в одном из примыкающих к морю углов, создали морской музей, посвященный местной истории. В стену вмурован древний символ Буды – две смотрящие в противоположные стороны рыбы.

Есть тут и древний каменный колодец, диаметром чуть больше метра. Воды не видно. А дно покрыто толстым слоем из монет. Олег тут же вызвался спуститься вниз, чтобы произвести археологические раскопки. Сказано – сделано! Но назад без посторонней помощи ему было уже не подняться. Привлеченные необычной суетой, стали подтягиваться редкие в этот утренний час туристы. Все выражали свою поддержку и одобрение: «Молодцы, ребята! Так и надо!».

Примерно за четверть часа Олег выковырял из влажной земли две горсти серебра и меди. Больше всего было мелочи из бывшей Югославии. Встречались монеты из европейских стран, уже перешедших на евро, и сами евро, и рубли, и украинские копейки, и американские центы… – откуда только не приезжают в Будву туристы.

Которская бухта врезается в сушу на глубину в 28 километров, образуя удобную естественную гавань. Ее называют Бока Которска. Бока на староитальянском языке означает залив, а в дословном переводе «рот» или «пасть». Жители этих мест, бокели, издавна считались отличными мореходами.

Самый большой город называется так же, как и вся бухта – Котор. Здесь причаливают океанские круизные лайнеры, которые с трудом протискиваются в узкую горловину и долго разворачиваются.

За массивными каменными воротами начинается лабиринт узких улочек и миниатюрных площадей. Когда долго по ним блуждаешь, естественно возникает желание окинуть взглядом сразу всю картину. И для этого там есть прекрасная возможность. В любой, даже самый маленький просвет между домами видна тянущаяся по склону крепостная стена и руины замка. Наверх ведет мощеная камнем дорога, которая постепенно переходит в узкую тропу, а затем уж и вообще приходится идти прямо по каменной кладке. Но все усилия не напрасны. Сверху виден и сам Котор и большая часть длинной узкой бухты.

Прекрасно виден и Пераст, расположенный прямо напротив узкого пролива Вериге, самой узкой части Которской бухты. Для большого поселения между кромкой воды и холмом Святого Ильи мало места. Однако, несмотря на свои скромные размеры, в прошлом этот город был известным и влиятельным.

Как гласят местные легенды, в XIV веке его основали пираты. Венецианцы не стали долго терпеть здесь пиратскую вольницу. В 1420 году они захватили Пераст и навели в нем порядок.

Любовь к морю у местных жителей вытравить не удалось, но ее направили в мирное русло. Здесь создали верфь и мореходную школу. Местные капитаны, отличающиеся не только храбростью, но и высоким профессионализмом, прославились на всю Европу. Именно сюда Петр Первый отправил молодых русских бояр обучаться морскому делу.

Первые 17 русских студентов были направлены в 1697 году в мореходную школу «Наутика» (навигация). В городском музее на самом почетном месте висит картина 1711 года «Русские бояре по повелению Петра Великого учатся морскому делу у Марко Мартиновича». Именно с этого эпизода и началось активное сотрудничество русских и бокелей. Капитанов из Которский бухты хорошо принимали при русском дворе, доверяли им командовать русскими военными судами и целыми флотилиями.

Головокружительную карьеру в России сделал местный уроженец Матиа Змаевич (1680 – 1735), известный у нас как Матвей Христофорович Змаевич. Он окончил в Перасте мореходную школу и уже в возрасте 18 лет стал капитаном корабля в венецианском флоте. Как-то раз в Константнополе он попался на глаза русского посланника в Османской империи графа П.А Толстого, который и предложил молодому амбициозному капитану поступить на военную службу в только что нарождающийся российский военно-морской флот. Свою карьеру черногорец начинал капитаном I ранга, но быстро поднимался по карьерной лестнице. Во время Северной войны он отличился в морских сражениях с шведским флотом, участвовал в знаменитом Гангутском сражении. После окончания войны Матиа произвели сначала в контр-адмиралы, а затем в вице-адмиралы. Он командовал строительством галерной гавани Санкт-Петербурга и курировал создание флота под Воронежем во время подготовки к войне с Турцией.

В 1727 году Матиа Змаевич стал полным адмиралом, но уже на следующий год его обвинили в растрате казенных денег и злоупотреблении властью – к этому времени его покровитель Петр I уже умер. По приговору суда Матиа признали виновным и разжаловали в вице-адмиралы. Но не посадили в тюрьму, а… назначили губернатором Астрахани. Он должен был организовать строительство на Дону галер, а затем командовать ими в очередной русско-турецкой войне. Однако адмирал умер незадолго до начала военных действий. Жители Пераста гордятся своим знаменитым земляком. На берегу моря перед церковью Святого Николы, поражающей своей непропорционально высокой колокольней (55 метров), ему установили бронзовый памятник.

Прямо напротив Пераста лежат два островка – Богородицы скал и остров Святого Георгия. На одном из них нашлось место только для церкви, а на другом – есть еще и кладбище. На берегу моря – прямо напротив островков (примерно посредине) мы и расположились на ночь. Место тихое и уютное. Только спать пришлось под светом полной луны, как на освещенной мощными фонарями улице.