Электронная библиотека » Василий Колин » » онлайн чтение - страница 14


  • Текст добавлен: 10 июня 2021, 16:20


Автор книги: Василий Колин


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Глава шестнадцатая
Мёртвый «депутат»

Медсестра Яна навещала Вадима Петровича каждый день. То фрукты на тумбочку положит, то халву свежайшую с ароматом подсолнечника, то чернослив сушёный с южной кислинкой, а в последнее посещение принесла замороженную смородину.

– Это для иммунитета очень полезно, – категорично заявила она, высыпая крупные ягоды на фарфоровую тарелку, – с чаем будете пить. Заварить чай?

– Неудобно как-то, – смущённо промямлил Коновалов, – мне к чаю ребята мёду притащили, разнотравье…

– Неудобно сидеть на потолке, свесив ноги, – рассмеялась девушка, – и мёд смородине хороший товарищ, ну, вот как я вам.

– Вы, Яночка, тоже, наверное, меня с кем-то спутали, – твердил отвыкший от женского внимания больной, – тут ко мне идут и идут, идут и идут, как будто я не покойник, а, по крайней мере, народный избранник.

– Просто вы становитесь популярны, – успокоила больного медичка, наводя в тумбочке порядок, – а это что значит?

– Что? – захлопал глазами Коновалов.

– Это значит, что мы на поправку идём! И всё у нас будет хо-ро-шо.

В принципе, так оно и было, но существовали и другие нюансы. Та самая старушка, приходившая в платную палату на приём к такому же, как и она сама, пациенту, на третий день выписалась долечиваться амбулаторно, и каково же было её удивление, когда, открыв дверь своей квартиры, она обнаружила в ней горячие радиаторы центрального отопления.

«Ну, и что, – скажут некоторые, – не век же им стоять отключёнными и замораживать жильцов». Так-то оно так, никто и не спорит. Да только бабушка тут же связала рядовое событие с предыдущим визитом к Вадиму Петровичу и сделала вывод: больной из депутатской палаты отложил в сторону важные дела и собственное лечение, позвонил, кому надо, употребил власть и – вот вам результат!

Естественно, замалчивать такой поступок у пенсионерки не было ни сил, ни желания. Первым делом были экстренно оповещены её больничные товарки, затем бывшие коллеги и друзья и, наконец, соседи по этажу, а к вечеру – и по подъезду.

И уже через неделю к Вадиму Петровичу стали записываться на приём совершенно здоровые люди, проживающие в разных концах города, по которому с геометрической прогрессией начали размножаться слухи о необычном человеке, наделённом сверху неслыханными для данной местности полномочиями.

– Вадим Петрович, – заглянула в палату процедурная сестра, – к вам опять целая делегация. Запускать?

Коновалов пожал плечами, беспомощно посмотрел на Яну и невольно залюбовался ей. В салатового цвета брючках, белой блузе с окантовкой и пилотке под цвет брюк – шёлковой униформе медработников – она показалась ему богиней. Девушка не заметила его восхищённого взгляда, потому что с нескрываемым любопытством наблюдала за происходящим.

– Так, это… даже не знаю, – пробормотал «депутат», приглаживая волосы.

– Конечно, запускайте, – развеселилась Яна, – Вадим Петрович всех примет.

Женщина и двое мужчин, отрекомендовавшихся предпринимателями, все в накинутых на плечи белых халатах, с нерешительностью встали у порога.

– Вы меня не стесняйтесь, – подбодрила их Яна, – я личный секретарь Вадима Петровича и его первый помощник.

– А мы и не стесняемся, – выступила вперёд женщина, – у нас дело, которое всех касается.

– Тут, в общем, такая схема получилась, – начал говорить представительный мужчина с массивным дорогим перстнем на безымянном пальце правой руки, – власть наша, родимая, в прошлом году открыла на бюджетные деньги сеть торговых павильонов для малоимущих граждан, ну, нам, бизнесу то есть, предложили поучаствовать, в смысле – взять их в аренду на льготных условиях, чтобы продавать продукты питания по ценам ниже рыночных. Проект, сказали, долгосрочный и перспективный. Ну, понятное дело, наобещали нам золотые горы с налогами и прочее… Короче, мы поверили, вложили деньги, в смысле: товар, персонал, зарплата и так далее; а кончилось тем, что сейчас, то есть после Нового года, эти точки прикрывают. Ну, как прикрывают. Продают! Причём, не нам и не на аукционе, а определённым лицам, которых власть сама же и определила.

– А павильоны эти, – вставил другой мужчина, – расположены в самых людных районах города, и мы за полтора почти года их так раскрутили, что народ с утра очереди занимает.

– И почему бы не занимать, если нас, покупателей, полностью всё устраивало, – подтвердила женщина, – продукты всегда свежие и на двадцать-тридцать процентов, а то и поболее, дешевле.

– Короче, – продолжил мужчина с перстнем, – продают их теперь даже не за смешные деньги, а, можно сказать, даром на подставных лиц, то есть, самим себе, и цены на продукты, информация такая уже нами проверена, взлетят в два раза, как минимум.

– А мы, получается, остаёмся не при делах и с длинным носом, – опять не вытерпел второй посетитель, – как будто мы пустое место, как будто нас уже похоронили, хотя у нас и доказательства собраны, насчёт коррупции в смысле, и финансы имеются, чтобы адвокатов нанять, только тут не адвокаты нужны, а честная прокурорская проверка и, причём, не нашими муди… мундирами, которые тоже в доле, а чтобы из центра приехали по личному распоряжению Президента.

На неопределённое время в воздухе повисла тишина, которую первым потревожил ровный шелест включившегося холодильника «LG». Коновалов машинально отхлебнул приготовленный Яной и уже успевший остыть чай и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Надо же, какая чертовщина!

– Поэтому к Вам и пришли, – кивнула головой в знак согласия женщина, – чтобы Вы там этот вопрос подняли, раз на местном уровне всё криминалом куплено.

Глава семнадцатая
Круги по воде

Между тем, слухи о всесильном пациенте крепли, росли и ширились, распространяясь по городу и области со скоростью звуковой волны. И вот уже те, кто травил обывателей палёной водкой, собрались на сходняк и стали задавать друг другу неудобные вопросы по поводу того, куда спрятать отраву и – как не попасть под раздачу самим. Вызвали на ковёр ментов, но те ничего толком объяснить не смогли и вообще несли какую-то ахинею про выходца с того света, который, будучи захоронен на городском кладбище, тем не менее ходит по городу, высматривает, вынюхивает, а кто за ним стоит – неизвестно. Это ещё больше запутало водочную мафию, и решено было преступный бизнес пока свернуть, а народ успокоить так – пострадавшим из бюджета выдать социальную помощь и привлечь к уголовной ответственности двух-трёх распространителей контрафактной продукции.

– Мало, – сурово возразил Главный, – люди у нас не дураки, скажут: «Куда полиция смотрела?» А нам и ответить нечем. На каком участке смертность выше?

Оказалось, на том, где работал тот самый инспектор, пытавшийся репрессировать Коновалова. Возмущённые дельцы единодушно решили немедленно уволить нерадивого околоточного из органов и судить публично, чтобы остальным неповадно было.

– Накосячили, а теперь перед концом света грехи свои замаливают, – шептались некоторые обыватели.

– Расшевелили их осиное гнездо, – удовлетворённо констатировали остальные граждане, – видать, не зря этот сам лично за них взялся.

– Ты не поверишь, – делилась впечатлениями Яна с тележурналисткой Каминской, – он действительно не такой, как другие!

– Да? – лукаво улыбнулась подруга. – А я думала, все мужики одинаковые.

– И хорошо, что твой сюжет в эфир пока не вышел, – Яна пропустила мимо ушей её реплику, – к нему надо обязательно сделать продолжение, как бы вторую часть. Вокруг Вадима Петровича, по мере его выздоровления, мистика самая настоящая происходит. Понимаешь, в больницу поступил один человек, а выпишется совсем другой. Ну, как тебе объяснить… С другим статусом, что ли, с другим отношением к нему со стороны… Ну, общества, что ли, медперсонала, вообще окружающих.

– Он тебе правда нравится? – перебила подружку Светлана.

– Ну, так-то да, – растерялась та, – а почему ты спрашиваешь?

– Вот и вези его из больницы прямо к себе домой, – неожиданно заявила Каминская, – ну, чего ты будто верёвку проглотила и смотришь на меня глупой курицей! Или ему прикажешь на кладбище людей принимать да спиваться дальше, чтобы по новой с пневмонией слечь?

– Ни в коем случае, – напугалась Яна, – только как-то не знаю… Что, вот так вот сразу подойти и сказать: «Поехали, Вадим Петрович, ко мне»?

– Ну, не сразу, конечно, – стала развивать понравившуюся ей мысль журналистка, – сначала мы его подготовим к этому психологически. И политически!

– Ой! А как это?

– Партию создадим! – тряхнула головой Светлана. – Или движение. «Жизнь после жизни». А что? Вполне приличное название. Сначала зарегистрируемся в интернете, страничку создадим в соцсетях, привлечём к себе внимание на уровне уже мировой общественности, а там… В настоящие депутаты выдвинем! Пусть знают наших!

А положительная динамика перемен продолжала управлять поступками тех, кто обязан был, имея должностные полномочия, стоять на страже закона и защищать интересы граждан от беспредела.

Таинственным образом исчез нелепый дорожный знак у бывшего переезда, и сразу же прекратились традиционные поборы с несчастных водителей. Чиновники уже не вымогали взятки в открытую, а придумывали изощрённые способы, чтобы человек сам догадался дать, но, опять же, так дать, чтобы это выглядело, хотя бы внешне, не взяткой, а некоей формой благотворительности. Хотя бы видимость свободы выбора у простых людей появилась. Уже хорошо! И то, что власть имущие хотя бы прилюдно самих себя стесняться начали, наглость свою подальше прятать – уже неплохо! Уже маленькая, но всё же победа!

Глава восемнадцатая
Форумы

Квартира, в которой жила Яна, досталась ей от бабушки и представляла собой две комнаты. Одна из них, спальня, напоминала узкий и длинный шкаф, другая, с балконом, была квадратной формы и называлась залом. Кроме того, имелась шестиметровая кухня, крохотная прихожая и совмещённый туалет. Но даже такое жильё после кладбищенских мытарств показалось Коновалову роскошными апартаментами.

Ему определили место на диване справа от балкона.

– Ас этого компа – пожалуйста, хоть в почту, хоть в интернет заходить, – объявила Каминская, нажимая на «ПУСК», – мы тут кое-что подготовили, будем вместе за вас и вам подобных бороться.

И действительно, Коновалов с удивлением обнаружил во Всемирной паутине созданное и возглавляемое им Движение за права людей, похороненных заживо. Таких, видимо, на просторах СНГ насчитывалось немало: уже первые комментарии и отклики откровенно кричали об этом, рассказывая о нелепых и вопиющих случаях, произошедших либо с кем-то из участников форума, либо с их знакомыми или даже с родными и близкими.

А к этому времени и телепередача поспела. Она буквально взорвала эфир, и отдельные её фрагменты стали кочевать по социальным сетям, обрастая легендами и усиливая эффект разорвавшейся бомбы. Неравнодушные люди изъявляли искреннее желание не просто примкнуть к Движению, но принимать в нём самое активное участие. Причём, вырисовывались совершенно разные направления, в которых участники предлагали свою помощь, а объединяющей идеей стало предание гласности преступных действий или бездействий властей, ущемляющих права и законные интересы граждан.

Вадим Петрович неожиданно для себя самого увлёкся новым занятием и начал скрупулёзно и аккуратно собирать и систематизировать факты, ещё не зная, для чего они ему и как отразятся на его дальнейшем самочувствии.

«Наш дом давно не существует, – писали его отчаявшиеся обитатели, – ни воды нет, ни отопления, ни электричества и стены в дырах. Кто-то отчитался, что всех переселили, и под окнами кладбище городское за эти годы разрослось, а мы в нём живём, сами как покойники, и свету белого не видим. Сколько ни ходили, куда только ни сигнализировали, везде один ответ: такого дома, а тем более жителей, нигде на карте не значится, прописывайтесь в жилых районах, тогда будут вам и все условия и соцпакет. А так, говорят, мы по закону не можем на кладбище канализацию подводить и к мёртвым людям почтальона с пенсией присылать. Легко сказать «прописывайтесь». Кому мы где нужны? Никому».

«А у нас в городе, – сообщали другие, – во всех видах городского транспорта власть перед выборами распорядилась плакаты развешать такого содержания: «Лица, дожившие до восьмидесяти лет и старше, пользуются правом бесплатного проезда наравне с ветеранами ВОВ, кроме маршрутных такси, рейсовых автобусов и загородных поездок». Во-первых, – возмущались писавшие, – никто так и не понял толком, на чём лицам, дожившим до восьмидесяти, ездить бесплатно рекомендуется, во-вторых, это чё, издевательство такое? Типа, ты доживи сначала до этих самых лет, а потом посмотрим, на чём тебя возить, а в-третьих, ветераны и мы, их потомки, категорически против, чтобы заслуженных людей ВОВами обзывали. Они жизни свои не жалели, чтобы эти выборы смогли состояться, а для них место на бумажке сэкономили, лишь бы полностью не писать, как они и заслужили – Ветераны Великой Отечественной Войны».

«Каждую весну, – били в набат из дальнего региона, – речушка наша так разливается, что не знаем, куда деваться, так как мост (на самом деле одно название) напрочь смывает, и мы кукуем без хлеба, потому что магазин на том берегу, а мы на этом. Пожар тоже был, и чё мы вёдрами его потушим, что ли? Вот и сгорел дом без пожарной машины. Живём здесь так, как будто нас уже на свете нет, и выхода не видим, а Президент журавлей летать учит и путь им на юга показывает. Лучше бы научил этих дураков нормальные мосты строить, а не бюджетные деньги воровать, чтобы мы, живые люди то есть, зря не страдали».

«Нашу многодетную семью, – жаловалась мать семейства, – как говорится, семеро по лавкам, чиновники заживо похоронили в землянке из тридцати двух метров. А средний сын у меня инвалид с детства и ему нужно отдельное помещение. И везде говорят – зачем рожали, думать надо было, а у нас, мол, в бюджете нету средств на расширение вашего жилища. Вот и надумали мы своими силами пристройку к дому сделать из старого коровника.

Разобрали, сколотили комнатку, и деньги на отделку кончились. Ну, сын и этому рад, буду, говорит, так жить. Ладно, живём. Мы с мужем и шестеро детей в землянке, а больной сын в пристройке. И тут приходят к нам с проверкой и говорят:

«Почему вы больного ребёнка в коровнике содержите»? Я стала объяснять, чё к чему, а они и слушать не хотят, а хотят нас родительских прав лишать, а детей в интернат, чтобы потом в Америку продать. Они ревмя ревут, но их никто и не спрашивает. Это что же получается? Государству дешевле и выгодней семью развалить, чем нормальное жильё выделить? Кто ворует, того не трясут, а мы умеем только пахать от зари до зари, вот и делают из нас непонятно кого».

Очень много из разных точек бывшего Союза приходило сообщений о попустительстве судов всякого рода махинациям и мошенникам всех мастей. Ситуации были удивительно похожи и наводили на невесёлые размышления.

«Моего мужа на переходе сбила машина (ещё и виноватым его сделали, потому что за рулём чей-то сынок ехал), и он получил инвалидность. У меня самой специальности нет, просто на двоих детей получаю, так что лечить мужа не на что, и решили мы взять на это дело кредит. Обратились в банк, а там тёмный лес – я не работаю, муж инвалид, так что, сограждане, от ворот поворот. А мы хотели дачу продать и за кредит рассчитаться. Тогда обратились по объявлению, а там потребовали квартиру под залог на них переоформить и дали в десять раз меньше, чем квартира стоит.

В общем, мужа подлечили (инвалидность так и так осталась), дачу продали и за кредит полностью рассчитались вместе с процентами. И в это время какие-то люди приходят и говорят, что они нашу квартиру купили и теперь в ней хозяева. Мы в суд. А чё суд? Отказал и вынес решение о нашем выселении принудительно. Сейчас обитаем в гараже (я, двое детей и муж-инвалид), хорошо, хоть свет есть, а так бы замёрзли уже.

Пока судились, узнали, что таких, как мы, по нашему городу пруд пруди, а власть руками разводит, говорят, что сами виноваты, зачем квартиры переоформляли. В общем, всё вроде по закону, а десятки семей стали бомжами, мошенники в трёхэтажных особняках жизнью наслаждаются, судьи на крутых машинах катаются, полиция от нас даже заявления не принимает. Получается, кроме Вас, обратиться не к кому и вся надежда на это Движение».

«25 лет я терпеливо жду квартиру от государства! А мне уже 47! Три года назад сгорела квартира за рекой. 5 мая сгорел дом, в котором как-то ещё жила. 15 мая вынесено судебное решение по первому пожару – вне очереди предоставить мне и моему сыну квартиру. ТИШИНА… Вот уже два месяца я живу в гараже! Дочь с тремя детьми (7 лет, 5 лет и 9 месяцев) ютятся на 13 квадратных метрах. НЕ ВЕРЮ НИКАКИМ ВЛАСТЯМ! Начиная с местных, заканчивая думой, правительством и президентом! Их не волнует, как живут обычные люди ВЕЛИКОЙ страны!»

Немало было и совсем коротеньких сообщений, всего несколько строчек, но в них столько боли и отчаяния, что сердце сжималось: «А у нас люди среди бела дня исчезают с концами, причём, те, кто имел смелость против власти выступить. Живём, как в аду», «После горбачёвской перестройки мы, сотни тысяч русских, в своей стране оказались никто, даже паспорта не выдают. Живём, как привидения», «Наши чиновники и олигархи совсем уже стыд, совесть и страх всякий потеряли. Воруют направо и налево, даже армия по швам трещит», «Все воруют из бюджета, а нам что делать?», «Никому веры нет, аж не хочется жить на этом свете», «Мужа моего в Чернобыле облучили, загнав реактор глушить, с тех пор он на инвалидности. Высудили мы компенсацию моральную, но половину адвокат забрала. А теперь оказалось, что это всё незаконно и государство требует вернуть деньги, описав всё имущество и квартиру. Судебники говорят, что вот, если бы муж достойно умер, тогда и проблем не будет, а так – выселяйтесь или деньги отдавайте, которые на лечение уже давно потрачены».

– Вот, видите, Вадим Петрович, – радовалась Каминская, просматривая форум, – значит, мы правильное направление выбрали и заняли пустующую нишу. Пора уже о новостном портале задуматься. А что! «Поминальные хроники». Звучит?

– Лишь бы на пользу шло, – кивал головой Коновалов, – я-то сначала думал, что один такой невезучий, а оказалось, дело не в невезении, а в тенденции.

– Ну да, – тоже соглашалась Яна, – есть же «Криминальные хроники». Пусть и такие будут, «Поминальные». Ведь, действительно, получается, что живых людей прямо и за людей не считают, отношение хуже, чем к покойникам. Тем, если на то уж пошло, по барабану, а живые всё чувствуют, всё понимают, но ничего поделать не могут. И это самое страшное.

Глава девятнадцатая
Потусторонняя любовь

Отношения Яны и Вадима Петровича стремительно развивались. Девушка уже не скрывала своих симпатий, и Вадим Петрович тоже стал проявлять к ней знаки внимания. Он заинтересованно оглядывал её фигуру, когда она, вернувшись с дежурства и приняв душ, переодевалась в пёстренькую сексапильную маечку, обтягивающую талию и грудь, и кремовые короткие шорты. И при этом взгляд его немного дольше задерживался именно на самых привлекательных местах. А Яна именно на такую реакцию и рассчитывала, потому что до того момента, как в её квартире появился мужчина, она щеголяла по пустому дому в обыкновенном шёлковом халатике лимонного цвета.

Более того. Как-то она заметила, что Вадим Петрович, разглядывая от нечего делать иллюстрированный женский журнал, почему-то прищуривал глаз на тех страницах, где красовались яркие фото эффектных белокурых моделей. И что бы вы думали! Уже на следующий день взору ошарашенного квартиранта предстала ослепительная блондинка, затмившая собой всех журнальных конкуренток.

А какие завтраки, обеды и ужины теперь подавались к столу! Вадим Петрович, в прошлом искушённый гурман, не находил слов для сравнения эксклюзивного домашнего питания с набившей оскомину ресторанной едой.

– Тефтели под соусом почти не попробовали, – тревожилась влюблённая повариха, – может, пересолила? Если чё не так, сразу говорите, не стесняйтесь, чтоб я в следующий раз опять чего-нибудь не напортачила.

– Ну, что Вы, Яночка, – смущался обласканный таким обиходом невольный дегустатор её кулинарных изысков, – я таких тефтелей даже в турпоездках не пробовал. Вы явно на комплимент напрашиваетесь.

– Скажете тоже, – рдела польщённая девушка, щедро подливая в его стакан клюквенный кисель, – вот бабушка моя готовила – пальчики оближешь! Вечером шанежки с творогом и сметаной будут.

Когда мужчина и женщина начинают жить или работать под одной крышей, то рано или поздно, но всегда неизбежно, их отношения перерастают в любовь. А в данном случае речь идёт о совсем юной женщине, почти девочке, и о взрослом сформировавшемся мужчине, успевшим получить высшее образование, поработать инженером на производстве, состояться как предприниматель, жениться, развестись и даже умереть и снова чудесным образом воскреснуть.

Девчонок всегда тянет не к сопливым и глупым ровесникам, а к более старшим и опытным парням, которые, если захотят, многому научат, и в компании которых даже тщедушная пигалица может себе позволить быть настоящей принцессой. Поэтому для Яны, кстати, выросшей без отца, Вадим Петрович незаметно, но достаточно быстро, стал кем-то вроде кумира и авторитета.

Ей безумно нравился его оценивающий, словно раздевающий, взгляд, нравились его умные серые глаза, крупные черты лица, брутальная ямочка на подбородке… Рядом с таким мужчиной она прямо-таки млела и готова была на всё, хоть в преисподнюю за ним идти, и чувствовала себя возле него уютно и безопасно, как любая женщина, у которой есть возможность опереться в трудную минуту на сильное мужское плечо. А то, что мужчина этот и сам нуждался в её помощи, как-то незаметно отошло на второй план и выглядело досадным недоразумением, которое вот-вот само собой разрешится, и тогда всё встанет на свои места.

И Вадим Петрович стал частенько ловить себя на мысли, что его юная и симпатичная кураторша в последнее время не выходит у него из головы. Когда, например, Яна чуть задержится на работе, он уже места себе не находит. Выйдет на балкон и курит нервно, впиваясь глазами в подсвеченную уличными фонарями городскую мглу, высматривает среди спешащих куда-то прохожих милый сердцу стройный силуэт.

Или, проходя утром мимо слегка приоткрытой двери девичьей спальни, Вадим Петрович невольно замедлял шаг, бросая вороватый взгляд в сторону трельяжа, перед которым Яна в тонкой ночной рубашке расчёсывала массажной щёткой свои, теперь уже светлые, волосы. А в ванной комнате, закрыв глаза, подолгу и с упоением вытирал разгорячённое лицо её большим махровым полотенцем, вдыхая заблудившийся в мягких пушистых складках после водных процедур волнующий свежий запах молодого женского тела.

Ещё были сны. Дерзкие, бесстыдные и разгульные мужские сны, с эротическими головокружительными сюжетами, от которых даже во сне замирало сердце, и полётами вдвоём над пугающей чёрной бездной. После таких полётов становилось сухо во рту и сладко сосало под ложечкой.

– Можно вместе с вами, Вадим Петрович, сериал посмотреть, – подсела на диван Яна, – а то в моей комнате что-то сегодня телевизор едва дышит.

Она невинно, совсем чуть-чуть, схитрила – телевизор в спальне показывал изумительно. Просто девушка решила сделать ещё один шаг навстречу своей судьбе.

– С удовольствием, – слегка отодвинулся Коновалов, – как раз в этой серии основные события разворачиваться начнут.

– Ой! – обрадовалась девушка. – Тогда прямо здесь, на журнальном столике, мы и поужинаем.

И вот уже в хрустальных запотелых стопочках стынет охлаждённая водка, настоянная на кедровых орешках, и домашние закуски в небольших тарелочках и глиняных горшочках располагают к приятной, задушевной беседе.

– И как ты догадалась, что свиные ножки с квашеной капустой – это моя слабость? – искренне удивился Вадим Петрович и, взяв стопочку, коснулся слегка стопки девушки. – Хочу, Яна, за тебя выпить, чтоб всегда была такой же красавицей и умницей, спасибо тебе огромное за всё.

– Ну, что вы, – смутилась та, – я, наоборот, вам пожелала бы всего самого-самого… В общем, за нас!

Но едва только Вадим Петрович подобрался к свиным ножкам, как из прихожей заверещал звонок. Яна переглянулась с квартирантом, пожала плечиками (кого там ещё чёрт принёс) и пошла встречать гостей. Каково же было её удивление, когда на пороге выросли два рослых санитара.

– Который тут Коновалов? – пробубнил один из них, заглядывая в бумажку.

– В том смысле, что который под мертвяка косит, – добавил второй.

– А в чём дело? – заволновалась девушка. – Зачем он вам?

– Изоляции подлежит и лечению в стационаре, – опять пробубнил первый санитар и сделал неуклюжую попытку проникнуть в квартиру. В это время в прихожую вышел сам Вадим Петрович.

– Допустим, я Коновалов, – сказал он с вызовом, – но ни под кого не кошу, а имею законное право жить здесь покойником. Вот, пожалуйста, у меня и справка есть.

Пока санитары изучали его «Свидетельство о смерти», Вадим Петрович вернулся к столу, выпил для храбрости ещё одну рюмку и, полный решимости, руки в боки, прибыл на поле боя для дальнейших сражений. Впрочем, похоже, противник добровольно сдавался на милость победителя.

– Да, – озадаченно почесал затылок первый, – это уже не наши горизонты, у пациента с макушкой, кажись, всё в полном порядке.

– А то один прошлым годом как-то под братьев Карамазовых закосил, – стал сбивчиво оправдываться второй санитар, – так соседи не знали, куда вообще от него бежать.

– Ладно, – перебил его коллега, – извините, конечно, за ложный вызов, только у нас ведь как – нам поступил сигнал, вот мы и приехали. Но если патологии нет, тогда – увы, наша медицина, как говорится, бессильна.

После того, как за непрошеными гостями закрылась дверь, Коновалов и Яна некоторое время стояли молча, приходя в себя, потом девушка подошла к Вадиму Петровичу, уткнулась ему в грудь и заплакала. Вадим Петрович стушевался, стал гладить Яну по волосам, затем ладонями бережно поднял её заплаканное лицо с размазанной тушью под глазами и на щеках и неожиданно поцеловал в солоноватые от слёз губы. Всхлипывая, она приподнялась на цыпочках, обняла его за шею и ответила долгим и страстным поцелуем…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 | Следующая
  • 5 Оценок: 3

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации