Текст книги "Ключ святого Петра"

– А если они не вылезут? – не оборачиваясь, спросил итальянец.

– Не волнуйся, мы их сумеем выкурить, – усмехнулся Кано. – Главное, поставь «вольво» на место.

Хлопнула дверца. Наклонившись, капитан постучал по стеклу и показал Тони сложенные кольцом большой и указательный пальцы, желая удачи. Ощущая, как каменеет спина, Фаджа тронул с места и поехал к галерее, моля мадонну, чтобы все закончилось как можно быстрее. Привычно поставив «вольво» над люком, он впился глазами в темную громаду здания на другой стороне улицы – что там? Ни проблеска света, ни звука. Неужели Хантер и его приятель действительно пробрались в галерею? Но зачем? Американец не из тех, кого интересуют живописные полотна или антикварные статуэтки. Хоть бы они с приятелем не вылезали из люка! Великий Боже, услышь мольбу несчастного Тони, сделай так, чтобы они остались под землей!

* * *

Свесившись вниз, Вуд увидел потное лицо Карла, освещенное желтым светом фонаря. Расстегнув ворот комбинезона, он массировал затянутой в перчатку рукой свою толстую шею, с испугом и надеждой глядя на приятеля.

– Давай скорей, – просипел швед, – может, успеем уйти?

– Как? – разозлился Питер. Неужели Карл не понимает, что в подземных коммуникациях им крышка? У них нет планов разветвляющихся ходов и неизвестно, куда они приведут беглецов, а попасться полиции со снаряжением смерти подобно: тогда не отвертеться от петли или пули в затылок.

– Нас внизу передушат, как кротов! Вылезай! Надо попытаться уйти поверху. Подавай сумки!

Кряхтя, швед подал ему тяжелые сумки и, уцепившись за протянутую руку приятеля, выбрался в зал галереи.

– Мой домкрат, – сделал он еще одну попытку задержаться.

– Глупости, – подхватив одной рукой сумки, а другой потянув за собой Карла, отрезал Вуд. – Не теряй времени.

Над крышей опять застрекотали моторы вертолета, мелко задребезжали стекла в окнах, вторя рокоту винтов. Карл подбежал к окну и, отодвинув штору, выглянул на улицу.

– Там стоит наша машина, – сдавленным шепотом сообщил он. Вертолет уже удалился, и в зале снова повисла тишина. Оставив сумки, Вуд подошел к шведу и поглядел через его плечо – действительно, напротив здания галереи стоит «вольво».

– Вот видишь, – астматически дыша, укоризненно сказал Хеде.

– А ты уверен, что в ней Фаджа? – Подхватив сумки, Хантер увлек Карла к лестнице и начал подниматься, подгоняя отстававшего друга. Вот и площадка. Не раздумывая, американец ударил по переплету рамы окна. Со звоном посыпались осколки, сразу потянуло сквозняком, слышнее стал рокот моторов приближающегося вертолета.

– Я видел полицию из другого окна, – давая шведу возможность отдышаться после быстрого подъема, объяснил Питер.

– Ты не ошибся?

– Нет! Не знаю как, но нас застукали. Есть только один шанс выбраться. Надеюсь, они еще не успели везде насовать снайперов. Сейчас вертолет заходит на новый круг и, пока он не вернулся, я вылезаю на карниз и прохожу до угла. Потом прыгаю на крюк скайлифта, цепляюсь за тросы, раскачиваюсь и перепрыгиваю на перекрытие строящегося здания. Ты пережидаешь, когда улетит полицейская вертушка, и повторяешь все за мной. Главное, не бойся! Тут не столь большое расстояние, а крюк я толкну прямо к тебе. Сумей лишь поймать его и покрепче уцепиться.

– Я не смогу, – поглядев в оконце, выдавил Карл.

– Сможешь! – встряхнул его Вуд. – Сможешь! Иначе нам не уйти. Тебе будет проще без сумок и оружия. Надо суметь, Карл. Думай, что ты на ярмарочных качелях и не смотри вниз.

Повесив на шею автомат, Хантер вылез в окно и встал на карниз. Скосив глаза, он увидел бледное до синевы лицо Хеде в проеме выбитой рамы. Прижимаясь спиной к стене, Питер прошел по карнизу до угла здания, прислушиваясь к нарастающему гулу моторов возвращающегося вертолета. Неплохо было бы забросить автомат на спину, чтобы не мешал, но тогда точно сорвешься с узкого карниза. И еще сумки! Бедный Карл, каково ему придется.

Намертво вцепившись пальцами правой руки в шероховатую штукатурку, Хантер левой поднял первую сумку и метнул ее, стараясь попасть на перекрытие строящегося здания. Описав дугу, сумка шмякнулась на бетонную плиту. Через секунду за ней последовала другая. Все, теперь надо прыгать ему – рокот винтов полицейской вертушки все ближе и ближе, они с каждым оборотом словно отсекают оставшееся для спасения время. Ну, пошел!

Оттолкнувшись, он бросился вперед и вниз, раскинув в стороны руки. Испуга не было, только коротко свистнул ветер в ушах и слегка зашлось сердце. Ткнулся грудью в толстые, маслянистые тросы крюка скайлифта, обхватив их руками, заскользил вниз, вращаясь и раздирая ткань комбинезона, пока не уперся ногами в кожух, закрывавший блок крюка. Судорожно извиваясь, сумел подтянуться и встать на крюк, затем начал раскачиваться живым маятником на страшной высоте. Автомат оказался под горлом и давил на гортань, в ушах звенело – или это отдается звук моторов вертолета? – сцепленные на тросах руки сводило от нечеловеческого напряжения, но амплитуда колебаний увеличивалась, приближая его к недостроенному зданию, манившему темными провалами будущих этажей. Только бы не попасть в опору! Тогда – тупой удар, погаснет сознание, разожмутся руки…

Уловив момент, когда его близко поднесло к перекрытиям, Хантер извернулся и попытался рукой достать до бетонной плиты, но сила инерции увлекла его обратно; так недолго расплющиться о стену собора. Высвободив ногу, он что было сил оттолкнулся и опять полетел в темноте к недостроенному каркасу, разодрал перчатку о край перекрытия, но сумел ухватиться за опору. Рвануло так, что дикая боль взорвалась в мышцах плеча. Стиснув зубы, Пит подтянулся и обхватил опору обеими руками. Затем по миллиметру стал втягивать тело на плиту перекрытия, боясь выпустить зажатый ногами трос скайлифта: отпусти он его, и швед никогда не сможет поймать болтающийся между этажей крюк, а значит, и выбраться из своего плена.

Лежа ничком на покрытой мелким строительным мусором плите перекрытия, Вуд слышал, как над ним с грохотом пронесся вертолет и ушел на новый круг, дав беглецам недолгую передышку. Перевернувшись на спину, Хантер сел и взялся за тросы. Удерживая их, встал и устремил взгляд на шведа.

Карл стоял на карнизе, вцепившись в подоконник, и никак не мог решиться сделать несколько шагов, отделявших его от угла. Свистнув, чтобы привлечь его внимание, Пит мотнул головой, показывая, что Хеде нужно сместиться в сторону, но скованный страхом Карл не пошевелился.

«Не сдвинется», – понял Вуд и потянул тяжелый блок крюка на себя, чтобы толкнуть его к приятелю.

– Лови!

Тросы вырвались из рук и, сплетаясь, как гигантские змеи, полетели на другую сторону пропасти. Глухо стукнул по стене крюк, но Карл пропустил момент, когда надо было поймать его. Тонко вскрикнув, он бросился вниз, буквально чудом успел вцепиться рукой в один из тросов и повис, болтаясь, как марионетка в руках неумелого кукловода.

О, если бы у Вуда была веревка! Они могли бы подстраховать друг друга, но кто знал, что придется из подземелья выбираться на крыши и совершать там головоломные прыжки?

– Не дергайся! – рупором приложив ладони ко рту, крикнул он шведу. – Ухватись левой рукой за правую и попробуй подтянуться! Смелее! Не смотри вниз!

Опасность заставила Карла собраться и напрячь силы. Следуя команде Хантера, он поймал левой рукой запястье правой и, рывком подтянувшись, ухватился за второй трос. Вуд облегченно выдохнул – по крайней мере, сейчас появился шанс на успех. Пусть минимальный, но все же. Прислушавшись, – где там проклятый вертолет? – он поправил автомат и снова прокричал:

– Раскачивайся! Качайся!!!

Хеде неуклюже болтнул ногами. Тросы пришли в движение, крутя его на месте. Питер начал кусать губы от бессилия хоть чем-то помочь другу.

– Не крутись! Раздвинь ноги! Выброси их вперед! Качайся!..

Засевший на чердаке соседнего дома снайпер не поверил своим глазам – повиснув на тросах крюка строительного скайлифта между недостроенным зданием и стеной национальной галереи, высоко над землей болтался какой-то человек. Прильнув к окуляру ночного прицела, стрелок попытался взять его на мушку, но тросы раскачивались, и человек, висевший на них, то скрывался за углом стены, то появлялся вновь.

Открыв створки слухового окна, снайпер выбрался на крышу и быстро занял новую позицию. Теперь висевший на тросах человек был отлично виден – как мишень на стрельбище. Прекрасная мишень! Хищно усмехнувшись, снайпер повел стволом, поймал в перекрестье прицела голову неизвестного, но стрелять не стал, решив немного позабавиться. Ствол винтовки чуть приподнялся, в перекрестье прицела оказался трос, проходя через него тонкой нитью. Выстрел!..

Руку шведа словно пронзило ударом тока. Пульсирующая боль покатилась выше, к плечу, шее, отдалась в мозгу, заставив вскрикнуть. Но пальцев он не разжал, а мертвой хваткой вцепился в трос, который вибрировал от удара пули, перебившей часть сплетенных стальных нитей. С отчаянием обреченного Хеде начал сильнее раскачиваться, почувствовав, что ему наконец-то удалось сделать то, к чему призывал Хантер.

Вторая пуля чмокнула в кожух блока крюка и, взвизгнув, рикошетом ушла вверх, распоров на боку комбинезон Карла, так и не понявшего, что, собственно, произошло. Он раскачивался все сильнее и сильнее, приближаясь то к стене галереи, то к перекрытиям недостроенного здания.

Услышав слабый хлопок выстрела и заметив, как дернулся висевший на тросах швед, Питер юркнул за бетонный стояк опоры и передернул затвор автомата. Неужели он просчитался и за ними идет охота по всем правилам, вернее, без всяких правил, лишь бы любой ценой захватить чужаков или их бездыханные тела? Выходит, на крышах успели засесть снайперы?

Третьего выстрела он сделать не дал. Вскинув автомат, Вуд выпустил очередь по крыше высокого дома, безошибочно определив, где прячется снайпер. Глушитель надежно погасил треск длинной автоматной очереди, рассыпались по бетону стреляные гильзы, а Питер побежал вниз, поняв, что швед, если повезет, сможет дотянуть только до перекрытия этажом ниже.

– Кто открыл огонь без приказа? – надрывался в кармане комбинезона работавший на полицейской волне приемник. – Первый?!

– Нет…

Ноги несли Хантера, сами отыскивая дорогу в хитросплетениях одинаковых закоулков стройки. Вот и лестница. Скорее!

– Десятый номер? – опрашивал подчиненных полицейский командир.

– Двенадцатый? Алло, двенадцатый! Ответьте!

Двенадцатый ответить не мог. Уронив винтовку, он уткнулся лицом в лужу натекшей под ним крови – пули бывшего рейнджера точно нашли цель.

– Срочно проверить, почему не отвечает двенадцатый!..

«Он один нас увидел», – пробираясь к краю перекрытия, понял слушавший переговоры полиции Хантер.

Хеде держался из последних сил. Правда, ему удалось раскачаться так, что он почти доставал до перекрытия, но перебраться на него без посторонней помощи было безнадежным делом. Уцепившись за бетонный столб, Питер встал на край плиты и, улучив момент, поймал Карла за комбинезон и резко рванул на себя.

Какое-то мгновение американцу казалось, что он не выдержит и разожмет руку, но Питер заставил себя превозмочь боль и, упираясь ногами, втащил шведа на перекрытие, потянув за ним и тросы, к которым словно прикипели ладони Хеде. Пришлось разжимать ему пальцы, резко ударяя ребром ладони по сведенным судорогой мышцам. Карл тяжело, со всхлипами дышал, выпучив глаза и жадно хватая ртом воздух.

– Поднимайся! – грубо пихнул его Вуд, понимая, что сейчас нельзя проявлять даже тени сочувствия, иначе Хеде окончательно раскиснет.

Нагнувшись, он подхватил Карла под мышки и рывком поставил на ноги. Над их головами снова гремели моторы вертолета, заглушая крики, доносившиеся из динамика приемника, – видимо, полицейские уже обнаружили убитого снайпера…

* * *

Гул винтов полицейского вертолета удалился, но зато стало слышно, как рокочут моторы машин и гремят по мостовой тяжелые ботинки солдат, рассыпавшихся по кварталу. Наверняка, в картинную галерею уже ворвались группы захвата в бронежилетах и пуленепробиваемых шлемах с забралами. И все они ищут двоих усталых людей, еще не потерявших надежды вырваться из западни.

– Быстрее, быстрее! – подгонял Питер задыхавшегося шведа.

– Я не могу, – сплевывая тягучую слюну, хрипло отозвался тот.

– У нас нет времени на отдых!

Спустившись вниз, Хантер осторожно выглянул из дверного проема. Спасительная темнота с каждой минутой исчезала: небо заметно посерело, начали меркнуть и так слабо видимые в городе звезды, уходила призрачная ночная прохлада. Со стороны национальной галереи доносились резкие выкрики команд и бряцание оружия.

– Туда! – Хантер показал на заросли кустов, почти вплотную примыкавших к строительной площадке.

Стараясь держаться ближе к стене недостроенного здания, они побежали, с трудом переставляя ноги, и едва успели скрыться в зарослях, как на строительную площадку высыпали солдаты. Прикрывая друг друга, они четко развернулись, окружили остов возводимого здания и с разных сторон одновременно проникли внутрь.

– Не останавливайся, – потянул приятеля Вуд. – Они сейчас будут здесь. Бежим!

Петляя между кустов, они бросились в глубь парка, стремясь подальше оторваться от преследователей. Только бы не наткнуться на встречную группу прочесывания!

По лицу хлестали ветки, дурманил голову аромат незнакомых цветов, казавшийся особенно сильным после ночи, проведенной в подземелье, пружинила под ногами трава ровно подстриженных заботливыми садовниками газонов. Питер шикнул на Карла, чтобы тот шел тише, поскольку боялся спугнуть ночующих в парке птиц, еще не успевших улететь по своим недоступным для понимания людей делам. Тогда преследователи быстро поймут, где находятся беглецы.

Внезапно перед ними выросла ажурная изгородь, сложенная из темно-красных кирпичей. За ней виднелись клумбы с кустами роз, ухоженная лужайка и выложенная каменными плитками площадь, в центре которой стояла церковь со стрельчатой звонницей. Вокруг ни души. Шпиль колокольни, увенчанный крестом, чернел на фоне предрассветного неба.

Перебросив через изгородь сумки, Хантер помог взобраться на нее Карлу и быстро перелез сам. Затем поднял поклажу, подбежал к дверям храма и дернул за массивное кольцо. Закрыто.

– Если откроем, у нас будет шанс, – обернулся он к шведу.

– Вряд ли нас примут за богомольцев, – криво усмехнулся тот, наклоняясь к замочной скважине.

– Надо где-то спрятаться, – не сводя глаз с зарослей, откуда в любую секунду могли появиться солдаты, ответил Вуд. – Из квартала нас все равно не выпустят.

Сосредоточенно сопя, Хеде возился с замком, вставив в него отмычку. Щелчок и, тихо скрипнув, створка тяжелой двери чуть приоткрылась.

– Скорее! – Питер впихнул приятеля внутрь и, войдя следом, захлопнул дверь. – Запирай!

Снова тонко зазвенела стальная отмычка, закрывая замок. Выпрямившись, швед хотел что-то сказать, но Хантер зажал ему рот.

На крыльце раздались звуки шагов, кто-то по-хозяйски дернул за ручку дверь, потом грубо выругался и стукнул прикладом повыше замка, явно намереваясь выбить его. Друзья застыли.

– Сержант! – послышался повелительный окрик. – В чем дело?

– Закрыто, – откликнулся грубый голос.

– Пошлите за сторожем или священником, – помолчав, распорядился второй, видимо, офицер. – Пусть они сами отопрут, не стоит ссориться с попами. Выставьте караул и продолжайте прочесывание…

Ступая на цыпочках, Вуд отошел от дверей, осматривая внутренность храма. Массивные колонны подпирали высокий свод, к алтарю тянулись два ряда деревянных скамей, стены прорезали узкие окна с цветными витражами. Взору открывалась аскетическая простота хоров с органом, но… абсолютно негде спрятаться. Пока от солдат их отделяют толстые стены и крепкая дверь, однако ее вскоре откроют. Что тогда? Забраться на хоры и дать оттуда очередь? Бой будет жестоким, скоротечным и через несколько минут командос выволокут на паперть два окровавленных трупа. Нет, это не выход. Тем более Карл плохой стрелок: его сила в ином.

Стоп, а где вход на колокольню? Кажется, в постройках такого типа он располагается в противоположном от алтаря конце храма?

Вход на колокольню закрывала еще одна дверь – узкая, сколоченная из толстых деревянных брусьев и тоже запертая на замок. Сделав знак Хеде приблизиться, Вуд показал на нее:

– Попробуй теперь открыть эту.

– Еще один шанс? – вымученно улыбнулся швед, засовывая в замочную скважину отмычку. – Лучше дай мне пистолет.

– Пострелять всегда успеем, – оборвал его Питер, радуясь, что приятель сохранял самообладание в почти безвыходной ситуации. Правда, это слабое утешение, но все же.

Дверь распахнулась, и Вуд первым начал подниматься по узкой лестнице, удивительно похожей на ту, по которой он шел к карнизу со статуей Святого Петра. Не один ли мастер строил эти здания? Швед запер дверь изнутри и замер, услышав голоса на паперти. «Привели сторожа или священника», – понял Хантер и поторопил Карла:

– Нам надо подняться наверх, пока не рассвело.

– Это мышеловка, – свистящим шепотом заключил Хеде.

* * *

Хлопнула дверца, и на сиденье рядом с Тони тяжело плюхнулся полковник Энугу.

– Подай машину вперед, моим ребятам надо слазить в колодец.

Итальянец послушно проехал несколько метров и остановился. В зеркало он увидел, как одетые в пятнистые комбинезоны солдаты подняли люк и начали один за другим спускаться под землю. «Финита ля комедия».

– Ну, где твои приятели? – ворчливо спросил полковник. – Не вышли? Похоже, они опытные грабители музеев?

– Я ничего не знаю, – втянул голову в плечи Фаджа. – Хантер большой мастак на разные штучки. Никто не знает, что он может выкинуть в следующий момент.

– Не колдун же он, чтобы улететь на небо! – сплюнул Энугу. – К тому же я пока еще не встречал чародеев, вооруженных автоматами. Печально, но не получилось так, как мы задумали. Придется тебе пока побыть с нами, сынок. Ничего не поделаешь: отпустить тебя сейчас было бы величайшей глупостью…

* * *

– Живей, живей! – подгонял солдат моложавый капитан.

Парни в пятнистых комбинезонах рассыпались по храму, цокая подковами каблуков высоких ботинок по каменным плиткам пола. Бритоголовый сержант, в лихо сдвинутом на ухо черном берете, решительно направился к алтарю, грубо отпихнув попытавшегося загородить ему дорогу седого негра в долгополой рубахе:

– Дай сюда! – сильная рука бритоголового сорвала связку ключей, висевшую у сторожа на поясе.

– Господин офицер! – кинулся старик к капитану, – нельзя входить в алтарь, это святотатство!

– Заткнись, – не оборачиваясь, бросил капитан. – Злодеи украли национальные сокровища. У меня приказ проверить все здания и я обязан его выполнить. Пошел прочь!

Один из коммандос подскочил к сторожу и, схватив его за воротник, оттащил в сторону. Старик опустился на пол, обнял колени худыми руками и притих, полными ужаса глазами наблюдая за действиями солдат.

Сержант, подсвечивая себе сильным фонарем, осмотрел алтарь, вышел, зло сплюнул и широко шагая пошел в сопровождении солдат в другой конец храма.

– Что здесь? – спросил он, остановившись перед дверью, закрывавшей вход на лестницу колокольни.

– Отвечай! – сторожа пнули ботинком под ребра. – Ну!

– Там ход на звонницу.

– Позапирали все, – выругался сержант, отыскивая нужный ключ.

– Пусто, – свесившись через перила, ограждавшие площадку хоров, доложил офицеру осматривавший ее коммандос. Тот в ответ махнул рукой, давая разрешение спускаться.

Сержант наконец отыскал ключ и открыл дверь. По ступенькам лестницы загремели солдатские ботинки. Предусмотрительно пропустив вперед подчиненных, следом начал подниматься и бритоголовый – ему не хотелось поймать шальную пулю, если на колокольне засели вооруженные злоумышленники. Один из снайперов уже расстался с жизнью, а сержант хотел вернуться в казармы целым и невредимым.

Наверху было тихо. Облегченно вздохнув, сержант выбрался на площадку звонницы и посветил фонарем. Пусто. На толстенных балках укреплен колокол, от его массивного языка тянется похожая на корабельный канат веревка, четыре широких проема-арки открывают площадку всем ветрам и видно стоящих внизу офицеров контрразведки и полицейских. Их фигурки кажутся отсюда маленькими, а машина у ворот храма выглядит совсем игрушечной. И еще этот предрассветный сумрак.

Потрогав привязанную к языку колокола веревку, сержант еще раз осветил фонарем площадку и, убедившись, что выше подняться нельзя, первым спустился вниз.

– Их там нет, – ответил он на вопросительный взгляд офицера.

– Оставьте караул, – выходя, распорядился капитан.

– На, – проходя мимо сторожа, бросил рядом с ним связку ключей сержант, и презрительно щелкнул старика по темени. – Звонарь!..

* * *

Ничком лежа на балке, к которой крепился тяжелый колокол, Питер с тревогой прислушивался к доносившимся звукам: вот открывают дверь на лестницу, вот затопали по ней солдаты, вот они на площадке звонницы. Пронесет или нет? Как хочется лечь поудобнее, но нельзя себя выдать не только движением, но даже вздохом. Только бы их не заметили. Толстые и широкие балки, последние минуты предрассветного сумрака и отчаяние, давшее им силы с ловкостью белок взобраться сюда, – единственная надежда на спасение.

Внизу замигал свет фонаря, кто-то тяжело прошелся по площадке, потом дробно застучали по ступеням каблуки спускавшихся вниз коммандос.

Бухнула внизу дверь храма. Скосив глаза, Хантер увидел, как отъехала машина, желто светя фарами; подгоняемые офицером пробежали солдаты, развернулись цепью и начали прочесывать парк. Пожалуй, пора спускаться, пока не стало совсем светло.

– Карл, – чуть слышно позвал он.

– Ушли? – слабым голосом спросил швед. – Я чуть не умер со страху.

Свесив голову, Питер поглядел на площадку. Никого. Бесшумно спрыгнув вниз, он поймал скинутые Хеде сумки. Потом помог спуститься приятелю.

– Не торчи во весь рост, – пригнув его к полу, зло прошипел Вуд. – Пошли на лестницу.

Нырнув в люк, они спустились на один пролет и устроились около узкого оконца-бойницы, пробитого в толще стены колокольни.

– Есть хочется, – пожаловался Карл. – У меня всегда так от нервов.

Хантер не ответил: он внимательно разглядывал церковный двор и прилегающий к нему парк. Небо на востоке сделалось розовым, и первые лучи солнца позолотили кроны высоких деревьев. На небосклоне ни облачка, и надо ожидать наступления жаркого дня, а у них нет ни капли воды. Жажда может оказаться худшим врагом, чем голод.

– Они не ушли, – Питер показал шведу на группу солдат, расположившихся около храма. Покуривая сигареты, они прохаживались, положив автоматические винтовки на руку и пытаясь хоть чем-то скрасить скуку в ожидании новых распоряжений командиров, приказавших караулить пустую церковь.

Присев на ступеньки, Вуд устало прислонился плечом к стене и прикрыл глаза. Хотелось спать, веки словно наливались свинцом, лежавший на коленях автомат казался неимоверно тяжелым, вдобавок угнетала неизвестность. Сколько удастся высидеть тут? Будет ли повторная проверка храма? При ярком свете дня уже не удастся незамеченными забраться на балки. А как вообще выбраться из церкви, из оцепленного солдатами квартала, из города, из страны, наконец?! Еще день-другой в отеле будет тихо, но потом обратят внимание на отсутствие иностранца и сообщат полиции. Те приедут, начнут выспрашивать и потянется нитка, а на ее конце «повиснет» Питер Вуд, прозванный Хантером. Могут найти и машину Карла, оставленную во дворе дома рядом с площадью. Да что могут, наверняка уже обнаружили! Значит, доберутся и до пансионата «Глория», установят, кто такой Густав Карсон. М-да, неудачно все складывается. И Тамале исчез. Не он ли погиб у причалов?

На улице стало совсем светло, появились первые прохожие, около ворот церкви болтались негры в штатском, часто проезжали полицейские машины с включенными проблесковыми маячками на крышах. Интересно, откроют сегодня для посетителей национальную галерею? Скорее всего, нет. Там сейчас рыщут контрразведчики, осматривая и обнюхивая каждый дюйм. Что же, им есть на что полюбоваться: оставленные в тоннеле прибор Хеде, домкрат, срезанная решетка, разобранные кирпичные стенки…

Дремавший швед открыл глаза и предостерегающе поднял палец, призывая Питера к вниманию. Заскрипела открываемая дверь, и на лестнице раздались шаркающие шаги.

Бесшумно встав, Вуд поднял автомат и, подав Карлу «Смитт и Вессон» с глушителем, знаком приказал ему занять место несколькими ступеньками выше. Шаги приближались. Послышался хриплый кашель, невнятное бормотание, потом снова шарканье ног по каменным ступеням. Еще секунда и появился седой негр в длинной рубахе – худенький, низкорослый, с тонкой шеей и большими, испуганными глазами.

– Тихо! – зашипел Хантер, направив на него ствол автомата.

Старик замер на месте, судорожно сглотнул слюну и медленно поднял дрожавшие руки:

– Я звонарь, – пролепетал он. – Скоро служба, надо бить в колокол.

– Лицом к стене! – приказал Вуд и быстро ощупал старика. Оружия не было. – Кто тебя послал?

– Господин, – подбородок сторожа затрясся, – я правда звонарь! Не убивайте меня, внизу солдаты, они услышат! Они ищут вас.

– Почему ты так решил? – подал голос молчавший до того Хеде.

– Офицер сказал, что ограбили национальную галерею.

– Это ложь, – Хантер опустил автомат. – Ищут нас, но мы не грабители. Иди, звони, но не вздумай подать сигнал солдатам. Я провожу тебя наверх и буду ждать на лестнице. Пошли!

Швед посторонился, пропуская их. Он понимал, что Вуд прав – если старик не ударит в колокол, если вдруг служба начнется без привычного, предшествующего ей колокольного звона, это будет подозрительно и караульные насторожатся.

Вскоре низкие, басовитые звуки колокола поплыли над притихшим парком, созывая прихожан на утреннюю мессу…

* * *

Сегодня Матади не угощал полковника. Откинувшись на спинку большого кожаного кресла, диктатор положил руки на край письменного стола и молча ждал, пока Энугу устроится напротив, вынет из кармана форменной рубахи пачку сигарет, оторвет фильтр и прикурит.

На фоне окна лицо Суэна казалось неподвижной маской; белоснежные манжеты накрахмаленной рубашки, выглядывавшие из рукавов элегантного серого костюма, обнажили худые запястья, украшенные массивным золотым браслетом часов и тонким витым браслетом из красной перуанской меди, якобы помогавшим справиться со стрессами.

– Чувствую, мне не дождаться добрых вестей, – барабаня пальцами по крышке стола, скривил губы диктатор.

Энугу пожал жирными плечами и прикрыл глаза: что отвечать? Слишком многое они понимают по-разному и поэтому исповедуют разные методы подхода к одному и тому же вопросу. Разве попробовать сегодня перетащить «старину Матади» на свою сторону, а потом воспользоваться этим в собственных интересах?

– Они были в национальной галерее, – буркнул Энугу.

– Кто или что? Документы или враги?

– И то и другое. Преступников двое. Один из них американец, второй швед. Они прилично наследили и оставили множество вещественных доказательств. Квартал обложен, и в самое ближайшее время их возьмут.

– Кого, преступников? – Матади сцепил пальцы в замок и зло усмехнулся. – Представь себе, меня больше интересуют документы! И совершенно не волнуют любимые тобой полицейские игры: погони, засады, перестрелки.

«Ему уже докладывали до моего прихода, – понял полковник. – Интересуется ходом дела, но скрывает это даже от меня. Кто же ему доносит? Кано? Вряд ли… Тогда кто? Надо найти и убрать по-тихому. Не хватало еще в собственном управлении ходить с оглядкой».

– Мне нужны бумаги, – наклонившись над столом, продолжил диктатор. – А с преступниками можешь делать все, что заблагорассудится. Бумаги! Где они?

– Я думаю, там же, где преступники, – хмыкнул Энугу.

– Перестань корчить идиота, – брезгливо поморщился Матади, откидываясь на спинку кресла. – Сам знаешь, какова обстановка.

– Знаю, – вздохнул полковник. – Надо объявить этих ребят международными гангстерами, специализирующимися на хищении музейных сокровищ, и закрыть границы. Тогда они точно у нас в кулаке!

– Бог мой! – диктатор потер кончиками пальцев виски, и Энугу подумал, что он научился этому жесту у собственной жены. – Ты соображаешь, что предложил? Один из них американец, а у Штатов мы пытаемся получить кредиты. Другой – швед, в Швеции сталь, верфи – нам до зарезу нужен флот. Ты же меня хочешь толкнуть к международному скандалу. Они ведь ничего не украли!

– Это ты туго соображаешь, – обозлился контрразведчик. – Всегда можно взять в галерее пару картин и пусть потом попробуют доказать, что украли не они. Даем сообщение во всех газетах, закрываем границы и развязываем себе руки! Опять же это придаст видимость законности: ведь у нас сперли ценные холсты или еще там чего. Вели своей леди выступить по телевидению, она это любит…

Матади насупился. Энугу замолк, решив дать ему время переварить услышанное. Пожалуй, зря он воткнул шпильку про его крысу, но ничего, лишь бы тот согласился закрыть границы, а там полковник развяжет руки, но только себе! Глядишь, оживятся сепаратисты, повстанцы устроят парочку террористических актов, пойдет гулять племенная междоусобица… И как только на горизонте замаячат межафриканские силы по поддержанию мира, тогда пробьет его час.

– Насчет кражи в галерее придумано хорошо, – наконец выдавил из себя Суэн, подняв взор к потолку, – а вот в отношении границ… Пока остановимся на том, что еще больше ужесточим пропускной режим.

Энугу досадливо прикусил губу, почувствовал во рту привкус крови – хитрый «старый друг» безошибочно почуял пока неведомую опасность и ловко ушел из расставленных сетей. Однако ничего не добивается тот, кто не умеет ждать и кропотливой работой создавать нужные обстоятельства. Подождем. Заодно детально проработаем вариант возможной утечки компрометирующей диктатора информации, прикинув, что этот поворот может сулить полковнику в начатой им непростой игре.

– Мы напряженно ищем, – примяв в пепельнице окурок, доверительно сообщил он. – Захвачен один из этой банды, итальянец. Второго зовут Хантер, и его пристанище пока не обнаружено. Такой человек не пересекал наших границ.

– Нелегал? – поерзал диктатор.

– Возможно. Третий, как я уже говорил, швед, приехал на грузовике трансафриканской компании и под именем Карсона поселился в пансионате «Глория». Мы их скоро возьмем.

– Я распоряжусь дать информацию в экстренных выпусках новостей, – встав, пообещал Матади. – Кстати, моя служба безопасности установила, что твои ребята пытаются прослушивать телефоны резиденции. В чем дело?

«Прокололись, – похолодел Энугу. – Вот почему он отказался закрыть границы».