Текст книги "Узбекистан. Природа. История. Экономика. Достопримечательности. Религиозные центры"

Ташкент как древний город несет на себе печать различных архитектурно-планировочных эпох. На границе старого мусульманского и нового «русского» города, по обеим сторонам древнего канала Анхор, сложился центр Ташкента. Здесь находятся главные узбекские и ташкентские областные административные учреждения, научно-исследовательские и проектные организации, значительная часть высших учебных заведений, крупные магазины, уйма сувенирных лавочек, театры, музеи, библиотеки. После страшного землетрясения 1966 г. (8 баллов), принесшего колоссальные разрушения, Ташкент стал застраиваться домами, сооруженными новыми методами сейсмичного строительства, для которых не страшны даже 9-балльные подземные толчки. При этом нужно отметить, что Ташкент после этого землетрясения восстанавливала и строила вся тогда огромная, богатая, сильная и единая страна – СССР.

Чтобы хотя бы отчасти представить облик давнего Ташкента, нужно прийти в его исторический квартал Хаст-Имам, где находится известный одноименный мемориальный и архитектурный ансамбль. Эта часть города сохранила некоторые черты традиционной узбекской махалы (квартала, общины), местности со своей характерной застройкой, живущей по своим правилам и традициям. Здесь отчасти сохранились узкие улицы с остатками старой, царского времени, застройки.

Главными архитектурно-художественными памятниками Ташкента являются: 1) ансамбль площади Регистан, включающий Джума-мечеть (XV–XX вв.), медресе Кукельдаш (XVI в.); 2) ансамбль Шейхантаур с мавзолеями святого шейха Хвенди ат-Тахура (Шейхантаур), святого покровителя Ташкента (XIV–XIX вв.), Калдыргач-бия (XV в.) и Юнус-Хана (XV–XVI вв.); 3) ансамбль Хазрати Имам (Хаст-Имам) с мавзолеями Каффаль Шаши, Суюнидж-хана (XVI в.) и медресе Барак-хана (XVI в.)

Архитектурный ансамбль Хаст-Имам

Однако особо увлеченные ташкентской архитектурой прошлого туристы за несколько дней в индивидуальном порядке могут увидеть от древних поселений, существующих на месте Ташкента, и зданий следующее: следы – остатки замков: Ак-тепе (VI–VIII, XI вв.) и Нораз-тепе (X–XII, XV вв.), Тарнауш-тепе (VII–VIII, IX–XI вв.); городище Курайт-тепе (III–XIII вв.), Минг-Урюк (I–VIII вв.); мавзолей Зайнутдина-бобо (XII–XV вв.); загородный комплекс Хайрабад-ишан (XVIII–XIX вв.), включающий мавзолей и мечеть; медресе Сейнд-Абдулкасыма (XIX в.); мавзолей Нуритдин-бобо (XVI в.); комплекс Чупан-ата (XVIII–XX вв.). Сохранились также здание Туркестанской казенной палаты, ансамбль Никольского монастыря, котел, кирха, женская гимназия, дом дипломата А. Половцева (все конца XIX – начала ХХ в.).

В Ташкенте, городе с очень жарким климатом в летний период, островки зелени в городе кажутся особенно привлекательными. Среди них сквер Амира Тимура, сквер памяти воинов, погибших в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. с мемориальным комплексом, сквер перед оперным театром им. А. Навои, парк с речкой и декоративной ротондой в составе комплекса «Шахидлар Хотираси (в районе станции метро «Бодомзор»), парк им. Бабура, также с большим ухоженным парком с экспозиционными корпусами и каналом Анхор комплекс «Узэкспоцентра» (аналог московской ВДНХ), Японский сад («Узэкспоцентр» и Японский сад находятся поблизости от станции метро «Бодомзор»).

Японский сад напоминает о японских военнопленных, которые в 1940-е гг., после окончания Великой Отечественной войны (1941–1945) и Второй мировой войны (1939–1945), работали в Ташкенте, в том числе выкопали котлован под озеро в этом месте. Появилась и была реализована идея создать в Ташкенте Японский сад. Удалось создать маленький парк, стилизованный под японский сад. В нем есть домик для чайных церемоний и композиции из камней.

Есть в Ташкенте Ботанический сад (65 га, более 4000 видов растений) и рядом Зоопарк (основан в 1924 г. на базе частного зверинца Туркестанского генерал-губернатора, теперь его площадь 23 га, его более 3 тыс. обитателей представляют свыше 400 видов животных). Они находятся в районе станции метро «Бодомзор».

В районе станции метро «Бодомзор» находятся еще два любопытных объекта: проходит трасса канатной пассажирской дороги (вход на нее находится прямо на проспекте Амира Тимура) и Телебашня. Наличие в находящемся на равнине Ташкента канатной дороги – само по себе дело удивительное, ведь подобные дороги создают только в горах и в городах с гористым рельефом. Почему канатную дорогу, да и еще подвешенную совсем близко над землей, создали в Ташкенте, абсолютно неясно. Но прокатиться по ней просто любопытно, тем более что кабинки двигаются порой совсем над крышами домов и над кронами деревьев, которые иногда можно задеть вытянутыми руками или ногой. У этой канатной дороги нет начала и конца маршрута, она двигается по кругу. Поездка на канатной дороге позволяет сверху рассмотреть застройку города, попытаться разглядеть территориальную организацию Японского сада, «Ташкент-Лэнда» (местного «Диснейленда»), главного аквапарка, сделать необычные фотографии. В Ташкенте несколько аквапарков для взрослых и детей, в них есть бассейны, в том числе с морской водой, водяные горки, джакузи.

Телебашня в Ташкенте – это самая высокая постройка в нем и во всей Средней Азии (375 м), возведенная в 1978–1985 гг. Скоростной лифт поднимает посетителей на круговую смотровую площадку (на высоте 94 м). Кроме того, на телебашне есть кафе и ресторан из двух залов, расположенных на двух этажах (на высоте соответственно 98 и 104 м), где столики вращаются по кругу. Есть еще верхняя неостекленная смотровая площадка, официальным законным образом туда попасть нельзя, но если ловко провести разговор со служителями и заплатить им, то есть вероятность попасть и на нее. Поскольку телебашня – объект особой важности, при входе предъявляют паспорт, а вещи сдают (бесплатно) в камеру хранения.

Площадь Независимости (по-узбекски Мустакиллик майдони, названа так в 1992 г.) – это главная площадь Ташкента, находится около станции метро «Мустакиллик майдони». Эта площадь была в городе главной еще в царский период, ее застраивать начали во второй половине XIX в., после присоединения Ташкента к Российской империи. В царский период на площади, которая тогда называлась Соборной, стоял в византийском стиле красивейший Спасо-Преображенский, или Военный (в нем хоронили высокопоставленных офицеров русской армии), собор (1882–1886 гг., его снесли во время советской «безбожной пятилетки» в 1930-е гг.), резиденция Туркестанского генерал-губернатора, площадь переименовали в Красную, снесли не только собор, но и губернаторский дом, на месте которого построили здание Совета народных комиссаров Узбекской ССР, а в центре площади установили памятник вождю большевиков-коммунистов В.И. Ленину. В 1960-е гг. памятник Ленину заменили на новый, площадь переименовали (1956) в площадь Ленина, реконструировали-приукрасили главное административное здание. В 1965–1967 гг. построили новое здание Совета министров Узбекской ССР («бетонную коробку»). В 1974 г. площадь расширили, опять поставили новый (третий по очередности установки) памятник Ленину. После событий 1991 г. стандартные прямоугольные административные здания обложили белым мрамором, памятник Ленину ликвидировали и на его постамент установили огромный шар золотого цвета, на котором нанесены границы нового независимого государства – Республики Узбекистан; этот памятник в народе называют «Глобус Узбекистана». В 2006 г. к постаменту добавили фигуру женщины с ребенком на руках (Счастливую мать) и арку Добрых и благородных устремлений (Эзгулик). В сквере рядом с площадью находится монумент воинам, погибшим в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: бронзовая статуя скорбящей матери, на аллее перед ней – золотая Книга памяти с фамилиями погибших солдат и офицеров, Вечный огонь.

Сквер Амира Тимура (по-узбекски Амир Тимур хиёбони) находится в самом центре Ташкента, он представляет собой обширные травяные газоны (еще не так давно здесь росли огромные столетние платаны, дававшие столь желанную в жару тень и прохладу, но их почему-то снесли). Раньше здесь стояли сменявшие друг друга памятники: первому генерал-губернатору Туркестанского округа К.П. Кауфману (1913–1919), борцам революции (1919), монумент «Серп и молот» (1919–1926), памятная колонна к 10-летию революции (1927–1930), памятники советским вождям – В.И. Ленину (1930) и И.В. Сталину (1948–1961, установлен при жизни Сталина-Джугашвили, 1878–1953), основоположнику научного социализма Карлу Марксу (1968–1993). В 1994 г. установили памятник великому полководцу Тимуру и в 1996 г. открыли Музей истории династии Тимуридов (правили в 1370–1507 гг.), возведен в стиле туркестанского Средневековья. Кроме того, здесь построили роскошный, облицованный белым мрамором Дворец международных форумов «Узбекистан» (2009). Этот дворец имеет площадь 9500 кв. м, высоту – 48 м, на его куполе установлена скульптура аистов (символ счастья), к дворцу ведет лестница из черного мрамора. Сохранились ранее возведенные здания: гостиница «Узбекистан» (1974) и Юридический институт (1900 г., бывшая царская первая женская гимназия). Еще здесь высятся две одинаковые башни с Ташкентскими курантами (1947, 2009). Первую башню с часами наверху открыли 9 мая 1947 г. в честь победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., часы привез в Ташкент в качестве трофея из немецкого города Алленштейна ташкентский еврей А.А. Айзенштейн, служивший в Бобруйской краснознаменной стрелковой дивизии. В 2009 г. на площади появились точные копии башни и часов. Вечером здания и сквер очень красиво подсвечиваются.

Между площадью Независимости и сквером Амира Тимура (у станций метро «Мустакиллик майдони» и «Амир Тимур хиёбони») находится главная прогулочная пешеходная улица Сайилох, типа московского Старого Арбата. Улица эта меняла свое название: называлась в царский период Кауфманский проспект (в честь генерал-губернатора К.П. Кауфмана), в советский период она стала улицей Карла Маркса. Теперь называется ул. Сайилгох («Предназначенная для гуляний»), но ташкентцы называют ее Бродвей. На этой улице продают разные сувениры, открытки, картины местных художников, тут же выполняются по заказам портреты.

Здание Национального банка Узбекистана

В центральной части Ташкента сохранился (проспект Шарафа Рашидова, у станции метро «Мустакиллик майдони»), дворец Романовых, или Дом-дворец великого князя Николая Константиновича Романова (1850–1919) – личности чрезвычайно интересной (см. текст о нем в конце этого раздела). Этот дворец был построен в 1889–1891 гг. по проекту архитекторов В.Г. Гейнцельмана и А.Л. Бенца. Великий князь Николай Константинович в нем жил в период своей ссылки (с 1881 г.), а в 1917–1919 гг. уже как свободный человек. В 1918–1933 гг. во дворце размещался Музей искусств Узбекистана, в 1933–1980 гг. – республиканский Дворец пионеров и школьников, в 1980–1982 гг – Музей антиквариата и ювелирного искусства Узбекистана, с 1993 г. дворец используется как Дом приемов Министерства иностранных дел Узбекистана. Дворец великого князя Николая Константиновича большой архитектурной ценностью не является, но он обладает определенным изяществом и аристократизмом, оценивается как исторический памятник.

Поблизости от Дворца Романовых находится Мемориальный комплекс «Мужество» (в районе станции метро «Мустакиллик майдони»), посвященный памяти жертв землетрясения 26 апреля 1966 г. (в 5 ч. 23 мин., 8 баллов), тогда значительная часть Ташкента была разрушена, погибли очень многие ташкентцы.

Примечательным местом в городе (на проспекте Узбекистана, между станциями метро «Мустакиллик майдони» и «Космонавтлар») является Большой театр оперы и балета им. А. Навои (проект архитектора А.В. Щусева) и уютный сквер перед ним с фонтаном и красиво устроенной подсветкой, где на лавочках допоздна сидят, что-то обсуждают, отдыхают в основном молодые люди. Здание театра было построено в 1940–1947 гг., реставрировалось в 2010–2011 гг., его внутреннее убранство оформлено в шести разных стилях и посвящено шести областям Узбекистана: Ташкентской, Самаркандской, Ферганской, Бухарской, Хорезмской, Термезской.

Среди наиболее известных и часто посещаемых туристами памятников средневековой арабской архитектуры в историческом районе Чорсу (около станции метро «Чорсу») являются мечеть Джами (первая мечеть была построена здесь в 1451 г.), медресе Кукельдаш (XVI в.) и в небольшом отдалении от них – архитектурный ансамбль Хаст-Имам (XVI, XIX вв.). При этом нужно отметить, что исторический район Чорсу славится и своим масштабным рынком, поражающим обилием продуктовых товаров, разнообразием национальных сувениров и голубым куполом.

Мечеть Джами (Пятничная, Джума-мечеть, XVI–XX вв.) является прообразом средневековой мечети дворового типа. Первую мечеть на этом месте построили в XV в., она неоднократно перестраивалась, разрушалась и восстанавливалась. Из-за землетрясения 1868 г. мечеть была сильно разрушена, оказалась вынужденно заброшенной на целых 20 лет, но ее восстановили к 1888 г., причем на средства, пожертвованные русским императором Александром III (1845–1894 гг., правил с 1881 г.). Обветшавшую мечеть снесли в 1997 г. и на ее месте построили новую, так что туристы видят мечеть-новодел. В 1954 г. снесли находившуюся рядом с мечетью Джами медресе XV в. (ради использования ее кирпичей для ремонта соседних домов).

Медресе Кукельдаш является интересным примером монументальной архитектуры древнего Ташкента, а также напоминает о жестокости порядков в то время. У Кукельдаша объявляли неоспоримые приказы ханов и казиев, устраивали публичные казни по приговорам местных светских владык. Медресе Кукельдаш – это представительное здание с 2-этажными галереями. Медресе было построено по инициативе визиря ташкентских ханов (1551–1575), которого звали Кукельдаш. Здание медресе служило главным образом для учебных целей мусульман, но были периоды, когда духовное училище закрывали и в его помещениях – разных комнатах – устраивали гостиницу с гостиничными номерами. В 1830–1831 гг. медресе почти разрушили: его купола и часть второго этажа были разобраны для использования их кирпичей для новых светских построек. Сильные землетрясения 1868, 1886 гг. вызвали дальнейшее разрушение медресе. Но в советский период осознали архитектурную ценность этого медресе и начали его восстанавливать. В наши дни медресе полностью реконструировано и является действующим высшим мусульманским учебным заведением. Мечеть Джами и медресе Кукельдаш входят в архитектурный ансаибль Регистан.

Поблизости находится мемориальный и архитектурный ансамбль Хаст-Имам (XVI, XIX вв.), являющийся религиозным центром Ташкента. Ансамбль Хаст Имам, или Хаздрати Имам, – это большая пешеходная площадь, в разных концах которой находятся четыре значимых архитектурных памятника, причем один из них является мазаром – место мусульманского паломничества. Здесь находятся: мавзолей Каффора Шаши (1542 г, мазар), медресе Барак-хана (XVI в.), две мечети (Тиля-Шейх и Намазгох, XIX в.).

Мавзолей Каффола Шаши (1542 г.) является историко-архитектурным памятником и местом паломничества мусульман. Здесь в 976–977 гг. был похоронен святой имам Абу Бакр Мухаммад ибн Исмаил Каффальаш-Шаши, или Харзрат Имам (903–976), знаменитый ташкентский ученый, знаток Корана и хадисов. Над его могилой поначалу построили скромный небольшой мавзолей, со временем его заменил новый, более представительный мавзолей, который мы и видим. Сын (первого правителя Ташкента из узбекской династии Шейбанидов) Суюнча Ходжи-хана – молодой Навруз Ахмед Барак-хан развил (XVI в.) этот мемориальный комплекс. По воле Барак-хана рядом с мавзолеем святого Каффальаш-Шаши возвели медресе, названное в честь Барак-хана. Первым ректором медресе Барак-хана (медресе Кукельдаш) был выдающийся ташкентский поэт Зайн ад-Дин Васифи (1485–1556). Позже, в XIX в., здесь создали две мечети: Тиля-Шейк и Намазгох. В 1943 г. на площади Хаст-Имам открыли Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана. Здесь в первом десятилетии XXI в построили в духе архитектуры эпохи Тимуридов новую огромную мечеть Хазрати-Имам с двумя минаретами высотой 55 м и голубыми куполами. В дни мусульманских праздников площадь Хаст-Имам заполняют тысячи верующих мусульман, творящих здесь молитвы. В мечети Намазгох (XIX а.) находится Исламский институт имени имама Аль-Бухари (см. об Аль-Бухари в разделе 5.3.2.1), а в здании медресе Барак-хана (XVI в.) размещаются Духовное управление мусульман Узбекистана и библиотека восточных рукописей. В специальном помещении – в музее-хранилище медресе Муи Муборак (XIX в.) – хранится священная реликвия – знаменитый Коран халифа Османа (Османский, или Усманский, Коран) начала VII в., представляющий собой 353 пергаментных листа больших размеров; ЮНЕСКО в 2000 г. подтвердила, что этот Коран является единственной сохранившейся до наших дней оригинальной рукописью Корана. В этом музее есть и другие старинные мусульманские книги.

Мемориальный и архитектурный комплекс ансамбля Шейхантаур состоит из трех небольших мавзолеев: Шейхантаур, Калдыргач-бий (первая половина XV в.), Юнус-хан. Комплекс находится поблизости от пр. А. Навои, д. 16–18). Место это издавна почитается. В давности здесь, у священного источника, росла роща древних сауров Искандера, посаженных, по легенде, при посещении этого места А. Македонским. Один высохший ствол из тех сауров хранится в мавзолее Шейхантаур.

Мавзолей святого Шейхантаура в Ташкенте в конце XIX в.

Мавзолей Шейхантаур был возведен в конце XIV в.) над захоронением прямого потомка святого пророка Мухаммеда, святого покровителя Ташкента шейха Ховенди ат-Тахура, или Шейхантаура. Вокруг мавзолея родственника святого пророка возникло кладбище для узбекской знати, функционировавшее в XIV–XX вв. Мавзолей Шейхантаур является мазаром (местом поклонения мусульман). Мавзолей Шейхантаур находится на территории Исламского университета, но попасть внутрь этого университета нельзя. Войти на территорию Исламского института теоретически немусульманам нельзя, но за небольшие деньги охраннику это удается сделать желающим увидеть собственно мавзолей и корпуса мусульманского вуза. Два других мазволея, Калдыргач-бий и Юнус-хан, отданы верующим, в них совершаются мусульманские богослужения.

В Ташкенте издавна жили и живут люди разных национальностей и вероисповедания. По численности, естественно, резко преобладают узбеки, много таджиков и других мусульман. После включения Ташкента в состав Российской империи в нем существенно увеличилась численность русских и других православных людей, возникла новая, русская часть города, появились православные храмы, но век их был недолгим из-за разрушительного атеистического безумия, особенно в первые десятилетия советской власти. Так, на площади Независимости, а тогда Красной площади, в 1930-е гг. снесли ее архитектурную доминанту, красивый Спасо-Преображенский собор (1882–1886 гг.). Но и в независимом Узбекистане подобная практика отчасти сохранилась. Так, у сквера Амира Тимура в 2009 г. снесли церковь во имя Святого русского князя Александра Невского (1898). В наши дни главным православным храмом Ташкента является Свято-Успенский кафедральный собор, принадлежащий Русской православной церкви, Московскому патриархату. Церковная история этого места исчисляется полутора веками (2019 г. – 148 лет). В этом месте, при госпитальном кладбище, первую церковь во имя великомученика Пантелеймона открыли в 1871 г., ее называли еще и Госпитальная церковь. В 1878 г. на этом месте возвели новую большую церковь, но в безбожный советский период храм закрыли (1933–1945 гг.) и устроили в нем склад. После победоносного окончания Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. храм вернули общине православных верующих, он был переименован в Свято-Успенский кафедральный собор, который с 1945 г. стал главным храмом Ташкентской епархии. В 1958–1960 гг. провели реконструкцию собора, его расширили, увеличили в объеме. В 1996 г. этот собор освятил и в нем совершил богослужение Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II (А.М. Ридигер, 1929–2008 гг.). Комплекс храма постоянно расширяется, благоустраивается, украшается; он включает собственно собор, крестильню, водосвятную чашу, церковную лавку, подсобные помещения, цветники, въездные ворота и духовную семинарию (собор находится поблизости от станции метро «Ташкент», на углу ул. Нукубская и Авлиё Ота).

В Ташкенте есть действующий Свято-Троицкий Никольский женский православный монастырь (ул. 8 Марта, д. 7). Женская община была учреждена в 1893 г. на 3 десятинах земли, пожертвованных полковником Е.И. Ионовым. Были построены сестринский корпус и домовая церковь во имя Св. Николая Мирликийского. В 1901 г. общине был присвоен статус женского монастыря. В 1903 г. император Николай II подарил обители участок земли в 524 га в 25 км от Ташкента, за селом Черняевским. На нем организовали подсобное хозяйство и создали храм Преподобного Серафима Саровского. В 1920 г. этот монастырь закрыли.

Ташкент. Свято-Успенский кафедральный собор

В здании храма и келейных корпусах устроили женскую тюрьму. Игуменью монастыря Лидию (Нагорнова) арестовали в 1918 г., 8 лет держали в заключении в Соловецком монастыре, затем сослали в Ашхабад (Туркмения). Умерла она в Ташкенте в 1936 г., ее могила особо почитается верующими. В 1990 г. епископ Владимир (позже митрополит) начал ходатайствовать о восстановлении Никольского монастыря. Но на территории, где раньше был монастырь, в советский период построили женскую колонию. Монастырь восстановили на месте молитвенного дома Святой Троицы, существовавшей неподалеку в советский период. Монастырь стал называться Свято-Троицкий Никольский. С 1990 г. территория монастыря увеличилась. В нем проживают более 30 сестер (29 – в 2011 г.). Святынями монастыря являются: икона «Живоносный Источник Божией Матери», вышитая монахинями 100 лет назад, ковчег с множеством частиц святых мощей, крест с частицей Животворящего Креста Господня и камень от Живоносного Гроба Господня.

Сохранилось в Ташкенте старое русское кладбище, заложенное в 1872 г. (в районе станции метро «Машинасозлар», на пр. Улугбека), и на нем – храм во имя Святого князя Александра Невского (1902–1904). Землю для этого кладбища подарил местный купец, владелец винокуренных и пивоваренных заводов Н.И. Иванов, он был похоронен здесь в 1906 г. В царский период эта местность была известна как «дача купца Иванова», кажется удивительным, что этот купец не побоялся здесь, недалеко от своей дачи, позволить создать кладбище. На этом старом (2019 г. – 147 лет) русском кладбище поначалу захоранивали знатных людей, а потом стали хоронить на нем и людей попроще. На этом кладбище похоронены автор «Толкового словаря русского языка» (1–4 тома, 1935–1940 гг.) Дмитрий Николаевич Ушаков, выдающийся филолог, член-корреспондент (с 1939 г.) АН СССР (1873–1942), многие священники Ташкентско-Среднеазиатской епархии, а также мать и сестра главы российского буржуазного Временного правительства (А.Ф. Керенский – Аарон Керенский-Гельфман, 1881–1970 гг.). Кроме того, здесь хоронили состоятельных православных греков и армян. В советский период на этом кладбище хоронили рядовых людей, сейчас захоронения на нем не проводятся.

В Ташкенте с давности была еврейская диаспора, это была в основном община, состоявшая из состоятельных евреев – торговцев, купцов, портных, парикмахеров, аптекарей и других иудеев. В первые десятилетия ХХ в. Ташкент был одним из основных мест расселения евреев в Узбекистане, у них были молитвенные дома, постепенно закрытые в советский период. Сейчас в Ташкенте можно ознакомиться с тремя иудейскими синагогами.

Как и во всех городах с многонациональным и разноконфессиональным составом жителей, в Ташкенте, при преобладающем числе мечетей, были и есть центры разных религиозных конфессий (см. 5.1.1.1) – православные храмы, костел, молитвенные дома протестантов, синагоги, буддийский храм, другие религиозные центры (XIX–XX вв.), судьба которых в советский период была одинаковой (см. текст ранее). Так, в готическом стиле римско-католический костел во имя Святейшего сердца Иисуса (1912–2000), переживший долгий процесс своего создания (1875 г. – просьба католической общины к властям о постройке костела, 1905 г. – открытые временной часовни, 1912 г. – начало строительства костела), в 1925 г. в недостроенном виде костел был осквернен, в нем разрушили все созданные интерьеры, разрушили статуи, превратили часть здания в склад, а в оставшейся части разместили разные предприятия. Но в 1976 г. начали реставрацию костела. В 1981 г. он получил статус архитектурного памятника. Костел как религиозный центр возродился в 1992 г. В 2000 г. комплекс костела был полностью завершен, восстановили его исторический облик внутренних помещений. Службы в этом костеле проходят на русском, английском, корейском языках (костел находится в районе станции метро «Амир Тимур Хиёбони, улица Мусаханова, 80/1).

В горной местности в окрестностях Ташкента туристы могут увидеть остатки средневековых крепостей и замков: Нанай-тепа (VI–VII вв. у поселения Нанай, Кадоват-тепа (с IV в., у поселения Богустан), Каранкуль-тепа (VI–XII вв., у поселения Каранкультугай), Баланд-тепа (V–XII вв., у поселения Сиджак) и др. У р. Чаткал были найдены находки в гроте Оби-Размат, у поселения Палтаусай, свидетельствующие о том, что эти места были заселены людьми с доисторических времен. В районе р. Пскем, в окрестностях Чарвака, были найдены датируемые первым тысячелетием до н. э. многочисленные петроглифы. У обрыва над р. Пскем сохранились следы древнего городища Шахджувар (основано в первых веках нашей эры, разрушено монголами в XIII в., площадь 20 га). В районе поселеня Чарвак сохранилось городище Ходжикент базарбош (VI–XII вв., 9 га). В районе поселения Бурчмулаф сохранилось городище Бричмулла (VI–XVIII вв., 16 га, у поселения Караултепа). Особо почитается кишлак Богустан, ставший в послемонгольское время крупным суфийским центром. В кишлаке Богустан родились почитаемый шейх Ховенди Тахур и его правнук, знаменитый шейх ордена «Накшбандийя» – Ходжа Ахрар. В Богустане сохранились мазары отца Ховенди Тахура – шейха Умара Вали и его сына Ходжи Дауда.

Ходжикент. Петроглифы

Рассказывая о Ташкенте и его окрестностях, нельзя забыть, что целый ряд новаций в этих местах был инициирован великим князем Николаем Константиновичем Романовым (умудрившимся занять совершенно особое место в истории царского Дома Романовых, единственного из них талантливого хозяйственника-практика), который в Ташкенте построил для себя дом-дворец с парком и мини-зоопарком, заложил основу создания сети кинотеатров, театров, также заложил основу ирригационной системы в Голодной степи, способствовал промышленному развитию города и его окрестностей, дал пример организации с экономических позиций высокодоходных и, как сейчас говорят, экологически безотходных производств.

Великий князь Николай Константинович Романов (1850–1919) был внуком императора Николая I, любимым племянником Александра II, двоюродным братом ставшего царем Александра III. Николай Константинович среди молодых великих князей Романовых был самым красивым, самым богатым, самым образованным (в Петербурге окончил с серебряной медалью Академию Генерального штаба), имел щедрый благотворительный настрой (в полку, где он служил, учредил премиальный фонд для лучших солдат и офицеров, подарил деньги Академии для стипендий лучшим студентам), был грамотным и увлеченным коллекционером. 23-летний Николай Константинович влюбился в Петербурге в североамериканскую подданную красивую еврейку Фанни Лир, имевшую репутацию ловкой и хваткой любовницы с темным прошлым (в 16 лет сбежала из дома отца с приглянувшимся мужчиной, стала его женой и вдовой, родила дочь, стала проституткой, уехала в Париж и работала певицей в кабаре, стала дорогой куртизанкой, уехала в Россию, чтобы найти богатого любовника, а еще лучше мужа). Фанни смогла столь сильно влюбить в себя Николая Константиновича, что он решил во что бы то ни стало на ней жениться, что было абсолютно недопустимо по правилам царствовавшего Дома Романовых.

Великий князь Н.К. Романов

Чтобы разлучить влюбленных, по просьбе отца этого великого князя (брата Александра II), Николая Константиновича отправили на войну с Хивинским ханством. Великий князь вместе с вверенными ему офицерами и солдатами страдал от 50-градусной жары и недостатка воды в пустыне, но ловко и смело командовал кавалерией, бесстрашно участвовал в боях, постоянно подвергался опасности. В конце мая 1873 г. Хива пала и Николай Константинович вернулся в Петербург, привез из пустыни пушку, подаренную ему среднеазиатским царским начальством за блестяще проведенную разведывательную операцию в окрестностях Хивы.

Николай Константинович был потрясен красотой дворцов, мечетей, мавзолеев, медресе Хивы и ее окрестностей, высоко оценил природные ресурсы Туркестана, мечтал о возможностях их использовать на благо Российской империи. Он стал по книгам и под руководством наставника, ученого-востоковеда изучать богатства и практические возможности использования богатств Средней Азии. Он стал принимать участие в работе Русского географического общества в деле изучения Средней Азии. Под его напором была снаряжена экспедиция по изучению вопросов судоходства в Средней Азии, и он был назначен начальником этой экспедиции. Он увлекся ориенталистикой, буквально «заболел» интересом к делам Средней Азии, но не забыл и другие свои радости: любовницу Фанни Лир, коллекционирование, выпивки, поездки на европейские курорты и другие. Александр II согласия на его брак с Фанни Лир, естественно, не дал, организовать их тайное венчание также не удалось. Его было необходимо убрать из Петербурга любой ценой. Еще была версия интриги, сплетенной против него и замешанной на впросах престоловладения. Ради всего этого Николая Константиновича обвинили в краже бриллиантов во дворце его родителей. Аргументированно и безоговорочно его вина не была доказана. Никогда не существовало никакого обвинительного заключения. Точно ничего доказать не удалось, но для спокойствия Фанни Лир выслали из России без права возвращения в нее, а Николая Константиновича признали в 1874 г. душевнобольным – безумным, заставили находиться постоянно под стражей, направили на принудительное лечение, заставили жить в полной изоляции вдалеке от Петербурга. Места его, по сути, заключения менялись: Елизаветино под Петербургом, крымская Ореанда, село под Смоленском, село во Владимирской губернии, Умань под Киевом, Тиврово близ Винницы, Оренбург, Самара и другие.

Везде он успевал заводить романы, от которых порой рождались его дети. В 1878 г. 28-летний Николай Константинович тайно обвенчался с 17-летней дочкой простого полицмейстера – Надеждой Дрейер, но в Петербурге их брак был признан недействительным. Ставший новым императором (1881), Александр III, хотя и не любил Николая Константиновича за его репутацию любителя непристойных девиц, дебошира, выпивохи, мастера на разные распутства, своеволие (помнил и то, что в молодости они оба были в одно и то же время любовниками Фанни Лир, которая вскоре отказалась от Александра и предпочла Николая), но, как образцовый семьянин, восстановил супружество Николая Константиновича и Надежды Дрейер и позволил им вместе жить в ссылке в Ташкенте с 1881 г.

В Ташкенте, где был русский гарнизон в 15 тыс. солдат и офицеров, православный храм, особняки генерал-губернатора, великий князь Николай Константинович построил для своей семьи роскошный по тем временам дворец с огромными зеркальными окнами, электрическим освещением, обставил его красивой мебелью, украсил картинами и коллекциями, купил рояли. Вокруг дома-дворца был разбит шикарный парк, где были высажены дубы, клены, березы (как на родине великого князя). В парке гуляли пятнистые олени, в огромных клетках летали диковинные птицы. На заднем дворе была конюшня. Была и большая псарня, у Николая Константиновича было очень много собак самых разных пород. Вскоре в дальнем уголке парка появилось мраморное изваяние полуобнаженной красавицы с яблоком в руках (скульптуру изготовил в 1870-е гг. неаполитанский скульптор Томазо Солари по заказу Николая Константиновича – повторить скульптурное изображение младшей сестры Наполеона I – Паолины Боргезе в образе Венеры-победительницы, возлежащей на античном ложе с яблоком в руке, работы великого скульптора Антонио Кановы, но обязательно добиться портретного сходства скульптуры с возлюбленной великого князя тех лет – Фанни Лир; со временем эту скульптуру выдворили из Павловска, отправили в Ташкент к ссыльному великому князю. В парке были установлены и многочисленные другие мраморные скульптуры. При дворце Николая Константиновича был большой зверинец, открытый для жителей Ташкента.

Средства, которые присылали в Ташкент из Петербурга на содержание Николая Константиновича, были небольшими. Но он с его хорошим образованием и его большой, даже великолепной коммерческой хваткой смог комфортно организовать свой быт и способствовал обустройству Ташкента и его окрестностей. Из Петербурга великому князю присылали 200 тыс. рублей, а он сам смог научиться зарабатывать в Ташкенте не менее 1,5 млн рублей в год. Он в Ташкенте у железной дороги открыл новый базар, чтобы торговать на нем, нужно было за определенную плату получить разрешение на квитанции с надписью «Базар великого князя», за каждый пуд проданных товаров взималась плата. Он получал доходы от помещений под фотоателье, квасных будок, от бильярдных залов, магазинов, мельниц, ткацкой фабрики, заводов рисового, мыловаренного, хлопкоперерабатывающего и «ледодельной» (свего рода холодильника).

Николай Константинович одним из первых масштабно обратился к наиболее тогда доходной части среднеазиатской промышленности – строительству хлопкоочистительных заводов. На своих хлопкоочистительных заводах он досконально продумал технологический цикл. Он организовал фактически безотходное производство: семена, остававшиеся после переработки сырца в волокно, употреблялись в качестве сырья на маслобойнях, а оставшийся жмых частично шел на удобрения и частично на корм скоту. Он обзавелся под Ташкентом двумя имениями – «Золотая Орда» и «Искандер» и сделал их доходными.

Николай Константинович первым в Ташкенте занялся строительством кинотеатров, построил целых пять кинотеатров. Первый построенный им кинотеатр назывался «Хива», в советский период его переименовали в «Молодую гвардию», а в 1966 г. его разрушило землетрясение, но исторический кинотеатр так и не восстановили. Он построил в Ташкенте первый театр, здание было красивым и комфортабельным, в 1890-х гг. в нем гастролировал МХАТ. Он положил начало, точнее, дал пример создания в Ташкенте зоопарка, ведь при его дворце был большой зверинец, доступный для посещения его жителями города.

Николай Константинович, которого в Ташкенте называли «Ташкентский князь», сделал для Туркестана больше, чем вся царская администрация. Он действительно чувствовал себя в Ташкенте реальным хозяином, думал о будущем этих мест. Николай Константинович, несмотря на раздражавшую его опеку местных властей, которые ставили ему палки в колеса, сделал очень многое для орошения Голодной степи. Он смог организовать прорытие за короткий срок 100-километрового канала, названного им в честь своего деда «Император Николай I». Затем он провел еще два канала, и все эти три канала оживили 40 тыс. десятин плодородной земли. Это строительство он вел только на свои личные средства. А в наши дни теперь, похоже, никто ни в России, ни в Узбекистане не помнит, что основы ирригационной системы в Голодной степи заложил именно ссыльный великий князь Николай Константинович.

Николай Константинович по своей инициативе проводил в Средней Азии целенаправленную прорусскую политику. Он приглашал в Туркестан казаков-переселенцев, которым выдавал ссуды. На орошаемых землях были созданы 12 больших русских поселков. Николай Константинович писал: «…Мое желание – оживить пустыни Средней Азии и облегчить правительству возможность их заселения русскими людьми всех сословий». Он считал, что переселение казаков, крестьян в эти места – дело государственной важности, даже необходимости, потому что России нужно иметь в этих местах опору в лице своих граждан. К 1913 г. выросло 119 русских селений в этих местах.

Хотя Николая Константиновича по указанию свыше запрещалось называть «Его императорское высочество», к нему именно так обращались представители царской администрации. Николаю Константиновичу запрещалось носить военную форму, но он считала себя офицером и обязанным думать о служивых людях. В первую очередь он обеспечил водой месторасположение Туркестанского военного округа. Он на свои личные средства построил дома для ветеранов-«туркестанцев» и положил на их нужды капитал в 100 тыс. рублей.

Николай Константинович ощущал себя реальным хозяином в Туркестане. Местный генерал-губернатор обращался к нему «Ваше императорское высочество», пытался слегка укорять его за то, что он не выполняет правила «домашнего ареста», в котором он официально пребывал. А Николай Константинович на Туркестанского генерал-губернатора реально плевал, мог за неугодные в его адрес слова ударить с размаха его по лицу – и все сходило Николаю Константиновичу с рук. Но официально установленные условия его жизни действительно были для него неприемлемыми. Например, ему разрешалось общаться только с теми, кто значился в особом списке, прогулки разрешались только пешком, что для него – профессионального военного, мастера верховой езды, являлось унижением. Высшим местным чинам давалось право арестовывать его за неповиновение и не считать его членом императорского дома, воспринимать его только как частное лицо. Он был ограничен в свободе передвижения и был вынужден всякий раз обращаться на этот счет к какому-нибудь полицейскому чину. Николай Константинович по-своему страдал от этих унижений и чаще всего большинство установленных ему правил не выполнял.

В конце концов он стал жить фактически так, как хотел. Мог даже позволить себе в частных разговорах ругать или критиковать царскую семью, мог спьяну «звать Русь к топору». Мог спрашивать своих гостей: признают ли они его законным претендентом на императорский престол. Он мог спорить, что больше всех выпьет спиртного и останется в своем уме, на своих ногах сможет передвигаться, сохранит трезвую голову – и выигрывал все подобные пари. Он до самых последних дней оставался любителем любовных романов. Но он действительно был красавцем, высокого роста с прекрасной военной выправкой, умел ловко ухаживать за приглянувшимися ему дамами и щедро одаривать их. Николай Константинович всегда имел бешеный успех у всех женщин. Он умудрился без разводов иметь три жены и считал, что это даже мало (ведь по местным мусульманским правилам можно иметь четыре жены). Кроме того, у него всегда были любовницы – молодые женщины и замужние дамы. Первая жена у него появилась в 1878 г. – Надежда Александровна Дрейер, дочь полицмейстера, ему тогда было 28 лет, ей – 17 лет. В 1895 г. появилась вторая жена – казачка Дарья Елисеевна Часовитинова, ему тогда было 45 лет, ей – 15 лет. Он с обеими женами везде и появлялся. В 1900 г. у него появилась третья жена – дочь мелкого чиновника, гимназистка Валерия Хмельницкая, ему тогда было 50 лет, ей – 15 лет. Всех своих жен в материальном плане он обеспечил, были от жен и любовниц дети, но судьбы их были в основном грустными (см. наши книги: «Дворцы Санкт-Петербурга. Наследие Романовых». М.: Вече, 2013, 2015, 2018).

Местные жители предпочитали называть Николая Константиновича «Ташкентский князь», нередко простые люди шли к нему, а не к представителям царской власти, чтобы получить работу, ощутить защиту от неправды и простое уважение к ним, как к людям, а не бесправным рабам. Николай Константинович держался высокомерно со знатью и благоволил простым людям, за что они любили, искренне уважали его. А Николай Константинович нередко перед разными людьми повторял: «Народная любовь и благодарность бесхитростных простых людей Туркестана будут посильнее бронзовых памятников и мавзолеев».

Николай Константинович оставил любопытное завещание. Он – единственный в Туркестане миллионер, обеспечив свою семью, большие средства оставил на поддержание оросительной системы, каналов, прорытых им и переданных им государству, а также на строительство новых сельских школ и материальную поддержку учителям Туркестанского края, ташкентскому университету и политехническому институту (они получили и его ценнейшую библиотеку), на помощь ветеранам русской армии, служившим в Средней Азии.

Николай Константинович приветствовал Временное правительство в феврале 1917 г. и отправил в его адрес в Петербург поздравительную телеграмму. Временное правительство сняло с него арест, наложенный на него в 1874 г., так что Николай Константинович смог более двух лет (1917–1919) пожить свободным человеком. Умер он в возрасте 69 лет в 1919 г. на руках у своей любимой дочери Дарьи (ее матерью была его вторая жена, Д.Е. Часовитинова), так и не оправившись от тяжелого воспаления легких. Но есть версия, что Николая Константиновича расстреляли комиссары в его имении «Золотая Орда», ведь для них он был прежде всего родственником сверженного царя и теоретически мог претендовать на российский трон при его восстановлении.

В царский период Ташкент оценивали как весьма удаленное, чуть ли не дикое место, куда ссылали неугодных русским правителям людей. Великий князь Николай Константинович был далеко не единственным среди сосланных в царский период в Ташкент.