Текст книги "Выбор Наместницы"

XLIV

Эльн Мирлан, граф Тейвор и военачальник империи, отмечал сегодня свое двадцатилетие. Двадцать лет, всего лишь двадцать! Проклятая молодость! Из-за нее Эльну приходилось тратить столько сил, чтобы добиться беспрекословного подчинения, и все равно он видел сомнение, а то и презрение в глазах офицеров и чиновников военного ведомства. Казалось, сами стены шепчут ему в спину: «Мальчишка, щенок, да что ты вообще можешь!» А он мог! Он единственный мог создать для империи армию – армию, которая на века обеспечит мир и спокойствие, армию, не знающую поражений и хранящую верность только государству и, соответственно, той, кто это государство возглавляет. Но до чего же приходилось тяжело – тень Ланлосса Айрэ стояла у него за спиной. Все говорили: «Ну что вы, разве может этот мальчишка сравниться с генералом Айрэ» или еще хуже: «Граф Инхор не ведал поражений, а граф Тейвор – сражений». Порой ему до дрожи в руках хотелось вызвать на дуэль придворных острословов и изувечить на всю оставшуюся жизнь. Но он не смел, зная, что может проиграть. Ведь первым мечом империи был все тот же ненавистный Ланлосс Айрэ, а граф Тейвор не имел права рисковать своей жизнью – она принадлежала империи и наместнице. Да, Эльн Мирлан ненавидел Ланлосса Айрэ, принесшего империи долгожданную победу в затяжной войне, обожаемого в народе, боготворимого среди солдат. Это была чистая, незамутненная ненависть, не приправленная завистью или стремлением превзойти противника. Граф Тейвор искренне считал, что генерал Айрэ принес империи больше вреда, чем пользы.

Несомненно, нынешний граф Инхор был великим стратегом и тактиком, он не проиграл ни одного сражения и всегда побеждал малой кровью, равно ценя жизни сражающихся с обеих сторон. При нем армия забыла, что такое мародерство и неповиновение, дезертирство и воровство. Слово похвалы из его уст ценилось выше кинжала чести, и даже графские и герцогские сынки, попавшие на войну против воли, уже после первой встречи с генералом считали за честь служить под его началом. Ланлосс Айрэ был безупречен, и в этом граф Тейвор видел главную угрозу для армии, а, значит, и для империи. Все, от наместницы, до молочницы, от бургомистра до батрака, знали: Ланлосс Айрэ победил в войне за острова. Не империя, не наместница, не войско империи – генерал Айрэ. Империю ожидают долгие годы мира? Несомненно, как же иначе, варварам достаточно услышать имя победителя Свейсельских Островов – и они просят покровительства империи. Кавдн понижает торговые пошлины, а Ландия, наконец-то, перестала поощрять контрабанду – ведь у империи есть непобедимый Ланлосс Айрэ! Что с того, что он сейчас в Инхоре, ведь в любой момент он может вернуться! Солдаты презрительно фыркают вслед военачальнику – он ведь не генерал Айрэ! Безопасность империи, военная честь империи, будущее империи зависит от одного единственного человека! Мыслимо ли такое?

Вот уже три года граф Тейвор трудился над созданием новой армии, не виданной прежде. Армии, не зависящей от гения одного единственного военачальника и доброй воли именитых лордов, командующих своими отрядами. Он мечтал увидеть армию солдат-профессионалов, не наемников, воющих за деньги, но сыновей своей земли, желающих защищать эту землю, а не своих хозяев. По сложившемуся положению вещей в мирное время в распоряжении наместницы находилась ее личная гвардия и отряды наемников, защищающих границы. В случае войны графы и герцоги выводили на поле боя свои дружины, а города выставляли ополчение или же оплачивали полки наемников. Таким образом, военачальник даже не знал, на сколько людей он может рассчитывать в случае войны. Графы и герцоги, как вассалы империи, не могли отказаться прислать свои отряды, но ведь никто не знал, сколько людей служит тому или иному лорду! Они сами платили своим воинам, и наместница не могла приказать увеличить или уменьшить число людей в этих отрядах. В мирное время число наемников, подчиняющихся наместнице, превосходило дружину любого вассала, но Тейвор не хотел даже думать о том, что случится с империей, если несколько лордов решат объединиться. А ведь еще есть незаконные отряды у вассальных дворян! Содержать боевую дружину в мирное время позволялось только графам и герцогам, но никто не мог помешать их вассалам нанять себе охрану! Иногда таких «охранников» у какого-нибудь сельского помещика-богача оказывалось больше, чем воинов у его лорда.

Порой юный военачальник недоумевал, каким образом империя простояла больше тысячи лет. Вот уж воистину магия! И все же, если что-то не случилось вчера, это вовсе не значит, что оно не произойдет завтра, и граф Тейвор медленно, но неуклонно проводил военную реформу. К счастью, наместница разделяла его точку зрения. К несчастью – неофициально. Каждую медную монету для военного ведомства приходилось с боем выгрызать у Высокого Совета. Белые ведьмы, дай им волю, вообще разогнали бы армию, а всех мужчин, носящих оружие, выслали из страны. Орден Дейкар, поддержав назначение Тейвора, в дальнейшем не проявлял к нему интереса, а бургомистр больше смерти страшился повышения налогов. После каждого заседания совета Эльну хотелось кого-нибудь убить. О, если бы ему дали достаточно денег! Уже через два года в империи была бы армия его мечты! Но наместница уговаривала не спешить. Дворяне не позволят распустить свои дружины, а чтобы убедить их в необходимости реформы, нужно сперва создать грозную силу, способную сокрушить любой военный союз между провинциями. Все нововведения военачальника оплачивались с налогов, и Энрисса резонно предполагала, что графы и герцоги не придут в восторг от подобного использования их денег. И все же дело продвигалось вперед – вот уже два года, как открылась первая военная школа для младших офицеров, в которую мог поступить любой юноша в возрасте от восемнадцати до двадцати трех лет вне зависимости от происхождения. Нужно было только сдать несложные экзамены, а дальше – выдержать три года обучения. Этим молодым людям, не воевавшим под началом Ланлосса Айрэ, и предстояло возглавить новую армию империи.

Тем временем при дворе шептались, что граф Тейвор способен только устраивать парады и проводить маневры, чем ему и следует заниматься, ибо если, не приведи боги, начнется война, толку от него на поле боя будет меньше, чем от курицы – та хоть в суп годится. Хорошо еще, что всегда можно вернуть генерала Айрэ! Граф притворялся глухим и требовал деньги на новые мундиры для дворцовой гвардии, нелепые настолько, что дамы прикрывали усмешки веерами, завидев дежурного гвардейца. Наместница не вмешивалась, хотя петушино-яркие красно-золотые мундиры и плюмажи резали ей взгляд. Блеск золотого шитья заслонял от невнимательных глаз все прочие изменения. В тренировочных лагерях за городом кипела жизнь – воспользовавшись миром на границе, Тейвор отзывал приграничные отряды в столицу и обучал на новый манер, назад они возвращались уже с другими офицерами. Несмотря на возмущение казначейства, в армии ввели новые мундиры по общему образцу, разумеется, без золотого шитья и перьев. Военачальник просиживал дни напролет с лучшими кузнецами и рудознатцами империи, подбирая подходящий вариант вооружения – меч легкий, удобный в бою, с хорошим балансом и из недорогой стали. В его замке, в тайне от всех, даже от матушки, почтенной вдовы, все еще управляющей землями сына, трудились над улучшенной моделью лука, способного пробить тяжелые доспехи, и новыми зажигательными смесями. В военных кузницах работа кипела днем и ночью, для Тейвора было очевидно, что тяжелые доспехи скоро останутся в прошлом, они слишком дорого стоят и неудобны в бою. Такая защита подходит для знатных рыцарей, с детства обученных воевать во всем этом железе, но неуместна в его армии. Ему нужен легкий, прочный и дешевый доспех. Люди графа разъезжали по провинциям, выискивая породу лошадей, подходящую для новой конницы – не капризные аристократы-кавднийцы и не рыцарские тяжеловозы, а выносливые неприхотливые кони, совмещающие в себе силу и быстроту. Денег не хватало, и граф залез в долги. Если бы не матушка, по мере сил останавливавшая безумства сына, в казне графства давно бы уже не осталось ни гроша. Въедливый юноша не оставлял без внимания ни одной мелочи, затвердив как молитву, что в военном деле не существует мелочей. Из какой крупы варят кашу для солдат, у кого закупают руду для военных кузниц, в каком состоянии имперские тракты, какой формы наконечники для стрел и во сколько трубят отбой в тренировочных лагерях – он знал все и интересовался всем. Если Ланлосс по именам помнил каждого своего солдата, то Тейвор мог в любой момент с точностью сказать, сколько железа закупили для его кузниц, сколько мер зерна требуется запасти на зиму, и почем продают сукно с учетом оптовой скидки. Солдаты были для него глиной в руках, чье предназначение – принять нужную форму на гончарном круге. Не удивительно, что его не любили.

Сегодня, в свой день рождения, он рассеянно принимал поздравления и подарки от придворных, жалея, что вынужден столь бездарно тратить время. Увы, наместница не пожелала слышать никаких возражений и отметила двадцатилетие племянника роскошным балом. Но вместо того, чтобы танцевать и ухаживать за девушками, именинник притаился за колонной и углубился в свои записи – пришло время заняться флотом.

XLV

Квейг вот уже в третий раз с удивлением перечитывал письмо от графа Тейвор, военачальника империи и своего дальнего родственника по материнской линии, настолько дальнего, что проще было забыть об этом родстве, чем вычислить, кем же они друг другу приходятся. По крайней мере, во время пребывания герцога Квэ-Эро в столице, юный военачальник относился к нему с явной неприязнью, несмотря на то, что Тейвор и Квэ-Эро соседствовали – в его глазах Квейг принадлежал к людям Ланлосса, как и все остальные молодые дворяне, воевавшие под началом генерала Айрэ. Квейг, в свою очередь, считал, что если уж империи так понадобились услуги Ланлосса Айрэ в Инхоре, то можно было хотя бы позволить ему самому назначить себе преемника, а не ставить на этот пост семнадцатилетнего мальчишку.

И вот теперь это письмо… Так уж сложилось, что в империи не было флота, принадлежащего короне, как в Кавдне или Ландии. Купцы сами строили или покупали торговые корабли, а лорды прибрежных земель обеспечивали безопасность морских путей. Тейвор правильно оценивал ситуацию, Квейг порой и сам задумывался об этом: его сил вполне хватало, чтобы научить осторожности пиратские шайки, но начнись серьезная война на море – его корабли быстро окажутся на дне, и он знал, что у остальных морских лордов дела обстоят еще хуже. Герцоги Квэ-Эро столетиями возглавляли береговое братство, потому и содержали больше кораблей, чем в любой другой провинции. Все эти годы империя не обращала внимания на свои морские границы. Купцы и капитаны исправно платили десятину в береговое братство, на эти деньги строили новые корабли, содержали в порядке порты. Какая-то сумма ежегодно оседала в герцогской казне, но ее не хватило бы на постройку военного флота. Пока что в этом не было и необходимости, начнись война с соседями – до Сурема вражескому войску все равно придется плестись по суше, за это время их десять раз разбить успеют, а у вечно беспокойных варваров и вовсе флота не было. И все же, Квейг предпочел бы иметь возможность защитить свои земли с моря от любого нападения. Столица-то о себе позаботится, а вот Квэ-Эро, после того, как через него пройдет многотысячное войско, превратится в пустыню. Квейг старался усилить свой флот: построил несколько новых кораблей, заменил катапульты на старых, пропитал дерево особым составом, защищающим от огня. Из-за этих необходимых трат он снова не смог снарядить вожделенную экспедицию: десятины берегового братства не хватало, а повышать налоги из-за призрачной угрозы он тоже не хотел. Будет война или не будет – это еще вопрос, а детей кормить морякам нужно каждый день. Теперь, правда, у него появились свободные средства – приданое Ивенны, но он все никак не мог решиться использовать деньги жены на затею, которую она наверняка не одобрит. Ивенна здраво смотрела на жизнь.

Тейвор предлагал взаимовыгодное сотрудничество: империя выделяла деньги на новые корабли, герцог Квэ-Эро размещал эти корабли в своих портах и обеспечивал обученным экипажем. Кроме того, на десятину берегового братства открывалась морская школа, по примеру военной, открытой в Суреме два года назад. Прошедшие обучение в этой школе должны были служить на новых кораблях. Вот это и смущало Квейга больше всего: граф Тейвор, как обычно, меньше всего думал о людях, Квейг же хорошо знал обычаи морской братии. Не станут просоленные моряки подчиняться молокососам только что со школьной скамьи. Настоящий капитан начинает службу юнгой, и даже герцогский сын не избежал этой участи – полгода юнгой проплавал, и только потом уже до навигации дело дошло. А выпускать их простыми матросами – так зачем три года учить? Сразу на палубу, если не помрут – матросскую премудрость за год освоят без всяких школ. Но до чего же заманчиво получить новый флот за счет империи! Пускай корабли будут принадлежать наместнице, порты-то – его, да и учиться в эту школу опять-таки местные пойдут. Так просто Тейвор хребет береговому братству не сломает, пусть даже и не надеется. Квейг сел писать ответ. Он соглашался открыть школу, разместить новые корабли в своих портах и набрать команды при условии, что главнокомандующим этого нового флота будет не военачальник, а герцог Квэ-Эро, а выпускники морской школы после обучения будут два года служить простыми матросами и только те из них, кто покажут себя достойными, станут офицерами. Кроме того, Квейг настаивал на сохранении тайны берегового братства и неприкосновенности десятины. Достаточно и того, что на эти деньги откроют бесполезную школу, платить с них налог в имперскую казну герцог Квэ-Эро не будет. Квейг понимал, что рискует в будущем потерять власть на море, но с другой стороны, если новый военачальник осуществит свои задумки на суше, он все равно море в покое не оставит, так лучше уж взять сейчас то, что дают, чем потом потерять все. Ведь то, о чем сейчас его просят, через двадцать лет попросту прикажут сделать.

Он снова подумал о «Злате», красе и гордости своего флота. Скоро у нее появятся старшие сестры и братья, и повелитель Кавдна уже не сможет со спокойным сердцем титуловать себя «Хозяином морей». А если все пойдет успешно, он снарядит, наконец, флотилию и обойдет вокруг света, чтобы узнать, чем заканчивается мир! Может быть, правы окажутся те мудрецы, что утверждают, будто мир имеет форму шара, и если плыть по морю достаточно долго – обогнешь его целиком и вернешься туда же, откуда начал путь. Квейг совсем замечтался: вот они отплывают в далекое путешествие, на другом краю мира открывают богатые земли, где жители миролюбивы и покорны, а золото и серебро валяется на берегу прямо в слитках, где достаточно кинуть на землю зерно, и сразу же вырастут сто колосьев, где не знают войн и бедствий, голода и болезней. И вернувшись через много лет, когда уже никто не ждет их возвращения, он дарит эту землю самой прекрасной женщине в мире, единственной, что достойна такого подарка. Увы, мечтать можно сколько угодно, а на самом деле дай-то боги сохранить то, что есть. А морские путешествия – не для герцогов.

* * *

Граф Тейвор с трудом сдерживал свою радость – при секретаре нужно было сохранять солидный вид, но хотелось прыгать до потолка. Клюнул, красавчик пустоголовый, заглотал наживку по самое удилище! И пяти лет не пройдет – офицерами на всех кораблях станут выпускники морской школы, и пусть герцог Квэ-Эро не надеется, что учиться пойдут только местные, уж Тейвор об этом позаботится – со всей империи мальчишек соберет. А там, гляди, и свои порты заложим, на его земле, охнуть не успеет, как десятина берегового братства перейдет к империи. Военачальник аж зажмурился от восторга, представив свою новую идею, о которой пока что не знала даже наместница – военные лагеря и порты по всей империи, в каждом графстве и герцогстве, и чтобы ни один надутый лорд туда носа сунуть права не имел, будь это хоть трижды его земля! А еще хорошо бы построить по всей империи крепости по одному и тому же образцу, а то завели моду – каждый граф себе укрепления строит, как его левая шпора пожелает. Хорошо еще, если у него мозги есть, тогда от этой крепости хоть какая-то польза, а если граф – дурак? Бывает же такое. Достаточно вспомнить крепость, на постройку которой его благородный предок потратил тридцать лет и огромные деньги, до сих пор долги за эту стройку века выплачивают. А что получилось в результате? Выглядело это сооружение внушительно, даже неприступно, осаду там можно было держать хоть год, хоть два, одна беда – нормальному полководцу в голову бы не пришло штурмовать эту крепость! Зачем, если ее гораздо проще было обойти? Войдя в строительный раж, тогдашний граф решил искать не там, где потерял, а где светлее, и построил крепость, где было удобнее всего, вместо того, чтобы занять господствующую возвышенность и перекрыть хотя бы две из трех дорог. Вот и стоит теперь каменное чудище среди поля, хоть хороводы вокруг него води! А в Квэ-Эро вообще ни одной крепости нет, сплошные дворцы! Зато в Суэрсене герцоги себе такую твердыню отстроили, что хоть всем имперским войском штурмуй – не одолеешь. Да дай Тейвору волю – он бы и королевский дворец перестроил.

Оторвавшись от сладостных мечтаний, он снова углубился в бумаги. Ну почему в империи запрещено рабство! Как следствие – в Кавдне основа флота тяжелые боевые галеры, а в империи – парусники. Еще бы, свободных попробуй на весла посади, никаких денег не хватит. А ведь такая галера любой парусник протаранит, если догонит, конечно. И от ветра она не зависит, куда надо, туда и плывет. Но граф Тейвор четко представлял границы своих возможностей. Если прищучить верных вассалов, построив на их землях военные лагеря, наместница еще может согласиться, то восстановить рабство только для того, чтобы приковать к веслам на галерах пару сотен несчастных – никогда. Хм… приковать… а ведь это идея! Эльн придвинул к себе чернильницу и начал писать докладную записку наместнице. Почему бы не использовать на галерах осужденных преступников? Да, сейчас их отправляют на государственные рудники, но Тейвору они гораздо нужнее! Вместо подземелий – свежий морской воздух, вместо кирки – весла. Будут меньше умирать, дольше работать. А уж как герцог Квэ-Эро обрадуется, когда узнает, что за корабли бросят якорь в его портах! Воистину сегодня удачный день!

* * *

Энрисса, скрывая раздражение, выслушивала вечерний доклад своего временного секретаря. Придраться было не к чему, чиновник очень старался, да и не взяла бы наместница бездаря в секретари, пусть даже и на несколько месяцев, но он не был Ванром, и уже этим приводил свою госпожу в тщательно скрываемое бешенство. И ведь она сама отослала Ванра проверять эти библиотеки! Ну зачем, зачем она это сделала! Можно ведь было найти кого-нибудь другого! Но голос разума неизменно остужал накал страстей: есть тайны, которые нельзя доверять даже подушке, не говоря уже о самых преданных слугах. Ванру, связанному с наместницей прочнейшей из цепей, Энрисса могла верить как самой себе, но больше – никому. Если, нет, когда он найдет эту книгу – он сохранит тайну, что бы там ни было. И все же, хоть бы он поскорее вернулся! Только сейчас, оставшись одна, Энрисса осознала, до какой степени она зависит от этого человека. Она посмотрела в окно – моросил противный мерзкий дождь, самая гадкая погода для путешествий, все отсыревает, и одежда, и обувь, на дорогах слякоть. Наместница вздохнула и заставила себя вернуться к докладу:

– Что предлагает граф Тейвор? – переспросила она секретаря.

– Перевести осужденных на каторжные работы из рудников на галеры, ваше величество.

– Но у нас нет галер!

– Он предлагает их построить.

– Для того чтобы перевести туда преступников?

– Не знаю, ваше величество. Тут сказано, что доклад о необходимости реформирования военного флота империи будет представлен на следующем заседании Высокого Совета.

– Какого флота? – Чуть ли не со стоном произнесла наместница, обхватив голову руками.

Тейвор был и оставался ее человеком, верным от кончиков шпор до последней ворсинки на плюмаже, но его идеи порой приводили Энриссу в состояние умопомрачения. Только в мирное время можно было позволить держать при себе такого военачальника. К счастью, никакой войны не предвиделось, а голос племянника обеспечивал ей постоянное большинство в Совете. К тому же, зерно здравого смысла в его реформе оставалось – Энрисса и сама хотела избавиться от дворянских дружин, другое дело, что Тейвор слишком торопился, порой заставляя наместницу хвататься за голову.

– Военного, ваше величество.

– Замечательно. Перевести преступников на несуществующие галеры несуществующего флота и оставить рудники без людей. Он сам до этого додумался?

Секретарь предпочел не отвечать, сочтя вопрос риторическим, все чиновники при дворе уже знали, что нет такого безумства, до которого граф Тейвор не дошел бы своим умом. Но он справедливо решил, что наместница наверняка знает то, что не секрет даже для младшего переписчика в управе.

– Ступайте и передайте графу Тейвору, что его доклад о флоте должен быть у меня на столе завтра, а я уже решу, достойно ли это внимания Высокого Совета.

Как только за секретарем закрылась дверь, Энрисса откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Прошло две недели, Ванр должен быть уже на месте. Библиотека герцога Ойстахэ – третья по величине в империи, меньше, чем за пару недель он не управится, потом еще столько же на обратный путь… да за что же она себя так наказывает! Пожалуй, она действительно последует совету эльфа и сожжет эту книгу, даже не читая! Все ее беды от этого треклятого сочинения. Нет, прочесть все-таки придется. Но если окажется, что там нет ничего полезного – эльфам придется подыскивать другого посла, этого она голыми руками на куски разорвет!