Текст книги "Россия – альтернатива апокалипсису"

Это действительно было так, поскольку налогово-дотационный механизм и эмиссионная политика СССР в тот период были ориентированы на снижение цен по мере роста производства и исчерпания дефицита в продукции по отношению к потребностям общества. И после приведённой фразы И.В. Сталин продолжил:

«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Маркса, … искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» время…

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие».

И. В. Сталин – первый политик и учёный-социолог, который обвинил марксизм в лженаучности публично и неопровержимо, хотя сделал он это в терминологии самого марксизма и не в прямой формулировке, а в форме намёка: если в любой теории выявляется метрологическая несостоятельность – она лженаучна. Т. е. И.В. Сталин вынес смертный приговор марксизму, хотя это мало кто понял.

Все перечисленные И. В. Сталиным в приведённом фрагменте «Экономических проблем социализма в СССР» понятия – метрологически несостоятельны: т. е. за ними не стоит никаких явлений, параметры которых можно было бы измерить (выявить, разграничить) в реальных процессах хозяйственной деятельности. Эти понятия – иллюзорно существующие фикции, а не абстракции, которые можно наполнить жизненным содержанием в решении практических задач. Дело в том, что наукообразные фикции от научных абстракций отличаются именно тем, что фикции невозможно наполнить реальным содержанием, а абстракции можно, решив задачу об обеспечении метрологической состоятельности моделей, построенных на основе тех или иных абстракций.

Однако если из политэкономии марксизма изъять упомянутые И. В. Сталиным «понятия», то от неё ничего не останется со всеми вытекающими из этого факта последствиями для марксизма в целом.

Т.е. И. В. Сталин – первый политик и учёный-социолог, который обвинил марксизм в лженаучности публично и неопровержимо, хотя сделал он это в терминологии самого марксизма и не в прямой формулировке, а в форме намёка: если в любой теории выявляется метрологическая несостоятельность – она лженаучна. Т. е. И. В. Сталин вынес смертный приговор марксизму, хотя это мало кто понял.

Однако после смерти И. В. Сталина его руководящее указание о необходимости создания адекватной социолого-экономической теории было предано забвению послесталинским руководством СССР вместе со всем его научным наследием в области социологии. Вследствие этого экономическая наука СССР на протяжении нескольких десятилетий была занята какими-то иными делами, уклонившись от решения этой задачи, а учёных, которые бы поняли эту работу И. В. Сталина и решили бы поставленную им задачу в инициативном порядке, в стране не нашлось. Поэтому и так называемые «косыгинские реформы» тоже проводились без должной теоретической проработки, что и стало одной из причин проблематичности их осуществления и последующего свёртывания. Это всё в совокупности и привело к горестному признанию академика А. И. Анчишкина 1987 года, приведённому выше.

Однако, как следует из признаний авторитетных учёных-экономистов, ни экономическая наука Запада, ни научно-методологическое наследие Госплана СССР в решении задачи сочетания в одной системе планового и рыночного начал помочь не могут. Если вывести из рассмотрения политические (в том числе глобально-политические) причины, обуславливающие такое состояние экономической науки, и обратиться к её методологии, то корневая причина её управленческой несостоятельности в решении задачи обеспечения всеобщего благоденствия в преемственности поколений даже в странах-лидерах – финансово-счётный, а не организационно-технологический подход к анализу хозяйственной деятельности общества.

Как, используя правила Кирхгофа, наполнить пустой «кошелек» и высохшее «море финансов»?

Нравственно-этическая обусловленность социолого-экономических теорий скрыта от непосредственного восприятия многоаспектной и многослойной политической деятельностью обществ и государств. Но если нравственно-этические и политико-идеологические факторы вывести из рассмотрения и ограничиться только научно-методологической составляющей, то выяснится, что социолого-экономические теории могут строиться на основе одного из двух подходов: финансово-счётного либо организационно-технологического.

В относительно недавнем прошлом финансово-счётный подход выражался в направлении политэкономии, именовавшемся «меркантилизм»[2]2
  «Меркантилизм (франц. mercantilisme, от итал. mercante – торговец, купец. Ранний М. (последняя треть 15 – середина 16 вв.) охарактеризован К. Марксом как монетарная система (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2 изд., т. 24, с. 71). Представители – У. Стаффорд (Англия), Де Сантис, Г. Скаруффи (Италия). Главным в раннем М. являлась теория денежного баланса, обосновывавшая политику, направленную на увеличение денежного богатства чисто законодательным путём. В целях удержания денег в стране запрещался их вывоз за границу, все денежные суммы, вырученные от продажи, иностранцы были обязаны истратить на покупку местных изделий.
  Поздний М. развивается со 2-й половины 16 в. и достигает расцвета в 17 в. Его главные теоретики – Т. Мен (Англия), А. Серра (Италия), А. Монкретьен (Франция). Для позднего М. характерна система активного торгового баланса, который обеспечивается путём вывоза готовых изделий своей страны и при помощи посреднической торговли, в связи с чем разрешался вывоз денег за границу. При этом выдвигался принцип: покупать дешевле в одной стране и продавать дороже в другой» (http://www.cultinfo.ru/fulltext/1/001/008/075/639.htm).
  «… представители меркантилизма утверждают, что нация тем богаче, чем больше золота и серебра она имеет. Накопление же богатства (естественно, в денежной форме) происходит в процессе внешней торговли или в ходе добычи благородных металлов. Отсюда следует утверждение, что только труд, занятый в сфере добычи благородных металлов является производительным. Впрочем, сугубо теоретические исследования мало интересуют представителей школы меркантилистов. Основной акцент в их исследованиях сделан на вопросах экономической политики и лежит в области рекомендаций по увеличению притока золота и серебра в страну» (Агапова И. История экономической мысли. Лекция 2. – «Библиотека Гумер»: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/ Econom/agap/02.php).
  Аналогом этого меркантилистского воззрения в эпоху после отмены золотого обращения и тем более, после отмены золотого стандарта, явилось бы утверждение о том, что богатство нации (государства) – результат и выражение денежной эмиссии, и только она является производительным трудом.


[Закрыть], а организационно-технологический – в воззрениях «физиократов»[3]3
  Физиократы (франц. physiocrates, от греч. phэsis – природа и krвtos – сила, власть, господство) – представители направления политэкономии, возникшего во второй половине XVIII века во Франции. Считали, что единственным самостоятельным фактором производства является плодородие почвы и соответственно этому полагали, что весь прибавочный продукт создаётся исключительно в сельском хозяйстве, вследствие чего именно оно и является источником богатства народа. Исходя из этого утверждения, физиократы анализировали хозяйственные и финансовые связи сельского хозяйства с другими производственными отраслями и прочими сферами общественной деятельности, расценивая эти связи как пути перераспределения между ними прибавочного продукта, произведённого сельским хозяйством. Физиократы были правы в том смысле, что сельское хозяйство – это единственная отрасль так называемого «материального производства», в которой (нормально) извлекаемая из технологического цикла продукция по своей массе превосходит вкладываемые в него ресурсы» (Агапова И. История экономической мысли. Лекция 2. – «Библиотека Гумер»: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Econom/agap/02. php). Действительно, во всех сферах профессиональной деятельности общества, самодостаточного в аспекте производства и потребления, может быть занято людей не больше, чем способно прокормить его сельское хозяйство, основой которого является растениеводство.


[Закрыть] (сами они называли себя «экономисты»). После того, как кабинетные «умы» к концу XIX века преодолели «ограниченность физиократов», финансово-счётный подход стал фактически единственным и безальтернативным для всех научных школ экономики как ориентированных на обслуживание капитализма, так и ориентированных на обслуживание марксистско-бюрократического псевдосоциализма. Наиболее экстремистское выражение он нашёл в «монетаризме» чикагской школы экономической науки, олицетворением которой в России стал кумир реформаторов 1990-х, нобелевский лауреат 1976 г. М. Фридман[4]4
  В книгах «Капитализм и свобода» и «Свобода выбирать» М. Фридман настаивал на нежелательности государственного вмешательства в экономику, отдавая тем самым по умолчанию монополию на экономическую власть транснациональной ростовщической корпорации, заправилы которой стоят вне процедур демократии и этики гражданского общества.


[Закрыть] (1912–2006).

Известный экономист Михаил Хазин отнёс монетаристскую «научную школу» к числу тоталитарных сект:

«Вопросы о том, что такое экономическая теория, как она соотносится с реальностью, границы и возможности её применения, способы верификации и т. д., и т. п. являлись важной частью философии с самых давних времён. Концепций на эту тему разработано множество, и все они направлены на то, чтобы дать возможность более или менее стороннему наблюдателю понять, насколько та или иная теория объективно отражает мир. К сожалению, как только речь заходит об общественных науках, все умные теории заканчиваются, и начинается голая пропаганда…

И сегодня мы видим, что либерально-монетаристская «мафия» навязывает, используя все свои возможности по контролю над СМИ, экспертным сообществом, международными финансовыми организациями и т. д., и т. п., свою теорию народам и правительствам. А те бы и рады что-то сделать, но находятся в ловушке, поскольку любое отклонение от «линии партии» приводит к жуткой критике в СМИ (что для современных политиков смерти подобно) в части «ориентации на маргиналов», «отсутствия команды и опыта» и прочее.

Причем это – проблемы не только России, но и мира в целом, и США в частности…

… поскольку монетаристы связаны своими идеологическими штампами, то и реальные механизмы они оценивают достаточно «криво» и модели применяют на сегодняшний день совершенно неадекватные».

«Цель игры» – набить потолще СВОЙ «кошелёк», а достижение благосостояния общества в преемственности поколений якобы будет обеспечено автоматически, если все будут много и эффективно трудиться.

Это – неизбежное следствие финансово-счётного подхода. Финансово-счётный подход подразумевает, что имеются «кошелёк» частного предпринимателя или обывателя и якобы безбрежное море финансов, распределённое по неимоверному количеству таких же «кошельков», с которым этот «кошелёк» обменивается содержимым при сделках купли-продажи. Что «цель игры» – набить потолще СВОЙ «кошелёк», а достижение благосостояния общества в преемственности поколений якобы будет обеспечено автоматически, если все будут много и эффективно трудиться. Что государственное управление экономикой вредно, поскольку ограничивает частную инициативу в повышении эффективности хозяйства. Однако всё выделенное курсивом опровергается практикой жизни обществ в условиях нерегулируемого рынка, который, настраиваясь на максимум доходности (алкоголь, табак, экспорт природных богатств и т. п.), способен только воспроизводить из поколения в поколение массовую нищету и бескультурье, создавать множество социальных и экологических проблем.

Поскольку денежное обращение сопровождает хозяйственную деятельность многие века, на протяжении которых технологии, организация производства и распределения продукции, спектр самой продукции непрестанно изменяются во всё более ускоряющемся темпе, приверженцы финансово-счётного подхода убеждены, что он – универсальный подход на все времена. Такая позиция освобождает «экономистов» от необходимости знать что-либо, кроме: бухгалтерского учёта; «финансовых инструментов» и математических моделей, ориентированных на решение задач о применении «финансовых инструментов»; разделов законодательства, регламентирующих финансовое обращение, права́ собственности и трудовую деятельность.

В отличие от финансово-счётного, организационно-технологический подход обязывает знать метрологически состоятельные ответы на общественно значимые вопросы:

● Как общество порождает потребности, и каковы они по последствиям их удовлетворения?

● Какова приоритетность различных видов продукции и производств при ограниченности ресурсов и производственных мощностей?

● В каких объёмах производить?

● Какие технологии производства применять?

● Как распределять продукцию и природные блага?

● Как обеспечивать экологическую безопасность?

Ответы на эти вопросы обусловлены целями политики, проведение которой в жизнь требует экономического обеспечения, т. е. ответы на них лежат вне компетенции экономической науки, основанной на финансово-счётном подходе.

Поскольку финансовое обращение лишь сопровождает производственный и потребительский продуктообмен, то в организационно-технологическом подходе кредитно-финансовая система предстаёт как один из многих инструментов управления макроуровня в хозяйственной системе общества (кроме неё инструментами управления макроуровня являются: система стандартов, деловая этика, законодательство, включая план счетов бухгалтерского учёта). Поэтому в действительности организационно-технологический подход является более общим. И только он может быть управленчески состоятельным в решении той задачи, на необходимость теоретического и практического решения которой указывали И. В. Сталин (ещё в 1952 г.), Дж. К. Гэлбрейт (в 1973 г.) и С. Окито (в 1990-е гг.).

Нерегулируемый рынок, настраиваясь на максимум доходности (алкоголь, табак, экспорт природных богатств и т. п.), способен только воспроизводить из поколения в поколение массовую нищету и бескультурье, создавать множество социальных и экологических проблем.

Общая структура алгоритмики государственного макроэкономического управления, выражающего этико-ноосферный подход и осуществляемого в русле концепции устойчивого бескризисного развития, должна выражать принцип биосферной обусловленности жизни цивилизации. Это обстоятельство обуславливает наличие в структуре алгоритмики различных функциональных блоков, что представлено на рисунке, который расположен ниже. Этот рисунок нуждается в пояснениях.

В каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием, интегральный биосферно-экологический показатель – распределение земель между: 1) заповедными зонами с первозданной природой, 2) зонами, в которых природная среда доминирует, но имеет место эпизодическое воздействие цивилизации, 3) сельхозугодьями, 4) населёнными пунктами и 5) промышленными ландшафтами, в которых нет сколь-нибудь разнообразных по видовому составу биоценозов. Реальная структура землепользования может допускать дальнейшее наращивание в регионе хозяйственной деятельности и численности населения, а может требовать их сокращения и коррекции структуры в интересах оздоровления экологии. В анализе проблематики биосферно-социального взаимодействия можно последовать подходу, предложенному в 1974 г. греческим архитектором К.А. Доксиадисом. Он предлагает шкалу градации ландшафтов, включающую 12 типов, каждый из которых характеризуется степенью угнетения цивилизацией естественно-природных ландшафтов: от первозданной природы до техносферного ландшафта без каких-либо самовоспроизводящихся природных биоценозных включений. Некоторые из 12 предлагаемых им типов могут включать подтипы.

С помощью такой шкалы можно охарактеризовать в целях обеспечения биосферно-экологической безопасности общества любой регион планеты, площадь которого достаточно велика, чтобы на ней можно было выделить «кванты» хотя бы некоторых из типов ландшафтов, предусмотренных классификацией К.А. Доксиадиса.

Анализируя вариативную структуру распределения долей каждого из типов ландшафтов в общей площади территории, К.А. Доксиадис рекомендует в качестве оптимума структуру землепользования, представленную в верхнем правом поле на рисунке, расположенном ниже, позволяющую обеспечить как устойчивость биосферы, так и хозяйственную деятельность и быт цивилизации. В оптимальной на его взгляд структуре:

● 40 % площади должны составлять территории, обладающие тем или иным заповедным статусом, на которых хозяйственная деятельность практически полностью запрещена,

● 42 % – территории, посещение которых людьми признаётся допустимым в целях отдыха и ограниченного ведения хозяйственной деятельности, не нарушающей устойчивости биоценозов в их сложившихся границах,

● 10,5 % – сельхозугодья.

● 7,3 % – территории населённых пунктов, транспортных инфраструктур и промышленных предприятий (за исключением тяжёлой промышленности и переработки отходов),

● 0,2 % – площади под предприятиями тяжёлой промышленности и переработки отходов.

Взаимная обусловленность частных управленческих задач в ходе реализации концепции устойчивого развития.

Соответственно на основе такого подхода можно выработать биосферно-экологическую политику государства, одним из аспектов которой является определение биосферно допустимой экологической ниши, которую в каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием, может занимать цивилизованное общество (этому соответствуют блоки 1 и 2 в структуре рисунка, который расположен выше). Это предполагает необходимость отказа от исторически сложившегося образа жизни цивилизации путём перехода к ландшафтно-усадебной урбанизации (о ней в другой главе), позволяющей поддерживать устойчивость биосферы и воспроизводство здоровых поколений, сочетать в себе удобства городского образа жизни со здоровьем сельского образа жизни, и свободного от недостатков каждого из них при опоре на современные и перспективные технологии и организацию макро– и микро– уровней экономики.

Это открывает возможности к выработке демографической политики государства, которая должна определить количественные и качественные (медико-биологические и социокультурные) показатели, которыми должно обладать население в каждом регионе, а также – параметры миграции населения между регионами, допустимые как с точки зрения бесконфликтности внутрисоциальных отношений, так и в биосферно-экологических аспектах. При этом необходимо понимать, что демографическая политика – фактор, которому должна быть подчинена экономическая политика, а не наоборот (как это имеет место в либерально-рыночной экономической модели в условиях капиталократии), хотя демографические параметры и обуславливают возможности экономической деятельности. Поскольку жизнь цивилизованного общества невозможна без инфраструктур разного рода, то с демографической и биосферно-экологической политикой необходимо должна быть связана инфраструктурная политика (это отражено в блоке 3 на рисунке выше).

О снижении цен и власти олигархов

Сначала определимся в основных принципах.

Прежде всего, наука и общественность должны выработать обязательную для государства на всех уровнях систему критериев рациональности природопользования на основе принципа биосферной обусловленности жизни цивилизации для всех зональных типов биомов (биоценозных систем каждого региона страны). В соответствии с этими критериями государство должно воплощать в жизнь концепцию ландшафтно-усадебной урбанизации и развития производительных сил страны.

Необходимо определиться и в принципах настройки кредитно-финансовой системы на осуществление сборки макроэкономической системы и её функционирование в интересах безопасности общественного развития. Настройка кредитно-финансовой системы – многоаспектный процесс, включающий в себя разные факторы.

Эмиссионная политика:

● Должна быть во власти государства (государство, как отмечалось ранее, должно быть демократическим государством гражданского общества), поскольку в противном случае государство утрачивает экономический суверенитет, а общество оказывается на положении невольников у хозяев той кредитно-финансовой системы, которая обслуживает в нём торговлю.

● Должна поддерживать психологически комфортный масштаб цен. Это означает, что цены на товары повседневного массового спроса не должны превышать однозначного количества рублей с каким-то количеством копеек, поскольку четырёхзначные и более многозначные числа большинство людей плохо соотносит друг с другом без калькулятора.

● Должна соотноситься с энергетическим стандартом обеспеченности платёжной единицы таким образом, чтобы рост производства и исчерпание дефицита предлагаемой потребителям продукции сопровождались уменьшением номинальной стоимости спектра демографически обусловленных потребностей. Это – неформальный стимул добросовестной работы в реальном секторе на основе коллективного труда, поскольку если цены растут, то нет смысла работать на систему, в которой: 1) накопления обесцениваются быстрее, нежели они могут быть реализованы для покупки товаров, не относящихся к категории товаров повседневного спроса и регулярных месячных платежей по разного рода социальным услугам, и 2) «корзина» товаров повседневного спроса прогрессирующе дорожает. Т. е. в прогрессирующем росте цен выражается обворовывание населения теми или иными социальными группами, составляющими меньшинство общества.

Цены на товары повседневного массового спроса не должны превышать однозначного количества рублей с каким-то количеством копеек, поскольку четырёхзначные и более многозначные числа большинство людей плохо соотносит друг с другом без калькулятора.

Кредитование должно быть беспроцентным, поскольку ссудный процент имеет своими следствиями:

● рост цен,

● генерацию заведомо неоплатного долга за счёт однонаправленного перетока денежной массы в собственность ростовщической корпорации,

● дефицит денежной массы по отношению к потребностям торговли при ценах, выросших под воздействием ростовщичества.

Вследствие этого ростовщичество, как системный фактор:

● подтормаживает сбыт продукции,

● создаёт дефицит инвестиционной активности,

● вынуждает к эмиссии, снижающей энергетический стандарт обеспеченности платёжной единицы и её покупательную способность, что обесценивает накопления населения и капитал, прежде всего реального сектора, где (в отличие от спекулятивного – по сути паразитического сектора) длительность циклов самоокупаемости вложений обусловлена технологическими процессами.

Всё это неуместно в экономике, работающей на удовлетворение демографически обусловленных потребностей общества, а не на транснациональную олигархию ростовщичества и её кураторов. Кроме того, в аспекте политических возможностей воздействие ссудного процента на экономику есть утрата экономического суверенитета государством, поскольку транснациональная глобальная ростовщическая корпорация обретает монопольно высокую платёжеспособность и в состоянии заплатить монопольно высокую цену за всё: за то, чтобы в избранной стране произошла «народная “демократическая” революция», либо за то, чтобы накопленный в прошлом потенциал революционной ситуации разрядился без социально-экономических потрясений; за то, чтобы модернизация страны состоялась, либо за то, чтобы попытка модернизации завершилась экономическим и общекультурным крахом и исчезновением государства.

Уточним, что требование положить конец диктатуре системно организованного ростовщичества не предполагает ликвидации банковской системы. Банковская система, как инструмент счетоводства (бухгалтерского учёта) макроуровня, обслуживающий продуктообмен в обществе, – управленчески необходима и в настоящее время – безальтернативна. Также оно не предполагает запрета кредитования. Институт кредита как таковой (т. е. вне зависимости от наличия либо отсутствия ссудного процента) несёт функцию демпфера между запросами продавца и платёжеспособным спросом покупателя, компенсируя их некоторое несоответствие. И в этом качестве он полезен.

Но ростовщичество безоговорочно должно быть изжито. Соответственно в условиях беспроцентного кредитования банки должны иметь право принимать долевое участие в реально получаемых прибылях кредитуемых ими проектов, а финансирование ими общественно полезной заведомо некоммерческой деятельности должно сопровождаться налоговыми вычетами. В этом случае, банки, чьи аналитики будут не в состоянии отличать жизненно состоятельные общественно полезные проекты, которые будут самоокупаемы или будут подпадать под категорию некоммерческих, подлежащих государственной и частно-предпринимательской поддержке, от всевозможных химер, – разорятся, вкладываясь в химеры: ростовщики-паразиты обществу не нужны. Наряду с этим целесообразно введение фиксированных тарифов на банковские услуги.

Биржи так же должны быть поставлены в условия, когда они будут координаторами деятельности предприятий (это – услуга, которая должна оплачиваться), а не местом раздувания спекулятивных пузырей, что нарушает политику поддержания энергетического стандарта обеспеченности платёжной единицы и недопустимо колеблет объём денежной массы обслуживающей реальный сектор и сферу потребления конечного продукта вплоть до их обрушения.

Кстати, кто-то из экономистов в 1990-е гг. сострил: «Госплан СССР был самой большой в мире фьючерсной биржей». И в этом определении функций, которые должны нести биржи, он был прав. Другое дело, что в своей работе биржа как координирующая система должна опираться на отличную от советско-госплановской методологию организации деятельности.

Банковская система, как инструмент счетоводства (бухгалтерского учёта) макроуровня, обслуживающий продуктообмен в обществе, – управленчески необходима и в настоящее время – безальтернативна.

База прейскуранта должна быть определена по составу, а цены на входящие в неё товары – должны фиксироваться государством на перспективу, а об их изменении необходимо уведомлять заблаговременно, чтобы бизнес мог скорректировать свои планы. Т. е. сроки уведомления о предстоящем изменении базы прейскуранта не могут быть короче, нежели продолжительность нескольких технологических циклов в наиболее медленных отраслях (строительстве, сельском хозяйстве и некоторых других). Это – необходимая основа для того, чтобы бизнес-планы участников регулируемого государством рынка были метрологически состоятельны и обладали устойчивостью в смысле предсказуемости их осуществления, а уровень микроэкономики обладал бы достаточно высокими параметрами устойчивости функционирования большинства предприятий. Т. е. определённость базы прейскуранта и её предсказуемость – один из важнейших факторов, обеспечивающих кредитно-финансовой системе способность к сборке рыночным способом макроэкономики государства из множества микроэкономик – административно самостоятельных предприятий. Поэтому директивное задание государством цен базы прейскуранта на перспективу – необходимое средство управления макроуровня.

Теперь о политике цен, доходах домашних хозяйств и налогово-дотационном механизме.

Если смотреть с уровня управления народным хозяйством в целом, то управленческая функция цены на продукцию и природные блага при их дефиците – ограничивать доступ к их потреблению платёжеспособностью физических и юридических лиц.

Соответственно, в макроэкономике государства, управляемой адекватно потребностям общественного развития, цены должны снижаться по мере роста производства и удовлетворения потребностей людей в конечной продукции. Это – нормальный режим функционирования макроэкономической системы демократического государства гражданского общества. В противном случае власть над экономикой носит олигархический характер.

Прейскурант на продукцию конечного потребления удовлетворяет всем качествам, которые теория управления предъявляет к вектору ошибки управления. Интерпретация прейскуранта в качестве финансового выражения вектора ошибки общественного самоуправления укладывается в теорию двойственности линейного программирования для задач оптимизации управления народным хозяйством макроуровня.

Однако задача обнуления прейскуранта как финансового выражения вектора ошибки общественного самоуправления не имеет решений, изолированных в области финансово-хозяйственной деятельности, а требует общего развития культуры и личностного развития людей, прежде всего – нравственно-этического.

В идеально функционирующей экономике конечный потребитель должен получать продукцию фактически бесплатно (по нулевым ценам либо за счёт покрытия его расходов предоставлением субсидий), хотя кредитно-финансовая система может при этом сохраняться как инструмент осуществления статистического учёта и управления макро уровня.

Соответственно, этой функции цены на макроуровне, механизм распределения налогов, дотаций (выплат производителям определённых видов продукции) и субсидий (выплат потребителю продукции) – далее для краткости налогово-дотационный механизм – должен принять на себя роль инструмента 1) формирования и защиты от законов ценообразования «свободного» рынка платёжеспособного спроса в сфере потребления конечной продукции и 2) управления порогами рентабельности производств в отраслях и регионах. При этом выплата дотаций и субсидий должна мотивироваться не неким коммерческим интересом, а осмысленно целенаправленной поддержкой общественно полезной деятельности и потребления, которые в силу разных причин не могут осуществляться на принципах самоокупаемости при сложившейся конъюнктуре рынка.

В идеально функционирующей экономике конечный потребитель должен получать продукцию фактически бесплатно – по нулевым ценам либо за счёт покрытия его расходов предоставлением субсидий…

Задача формирования и защиты платёжеспособного спроса в сфере производства и в сфере потребления конечной продукции не может быть решена иными средствами. Разные виды продукции обладают разной приоритетностью для потенциальных потребителей. Приоритетность потребления обусловлена как физиологией людей, так и их психологией. Это факторы либо неизменные, либо медленно меняющиеся. Поэтому повышение номинальных доходов населения в целом или тех или иных социальных групп вовсе не обязательно порождает платёжеспособный спрос на менее приоритетные виды продукции, но может вызывать рост цен на более высокоприоритетные виды. С этим население РФ сталкивается постоянно: всякий раз, когда правительство объявляет о повышении пенсий и ставок оплаты труда тех или иных профессиональных групп – рост цен, подчас упреждающий рост доходов, в той или иной мере уничтожает полезный эффект от роста доходов. Это тоже является фактором, сдерживающим общественное развитие, поскольку рост доходов не позволяет создать платёжеспособный спрос на дополнительные образовательные услуги для детей и т. п. В такого рода ситуациях только субсидии потребителям определённых видов продукции, отвечающей целям общественного развития, могут стать инструментом создания платёжеспособного спроса и развития соответствующих производств и сфер деятельности, которые в силу ряда причин не могут носить непосредственно коммерческого характера (например, фундаментальная наука, многие образовательные и медицинские услуги), хотя они необходимы для поддержания стабильности общества и его развития.

Деградационно-паразитические потребности должны экономически подавляться как в сфере производства путём повышенного налогообложения, так и в сфере потребления путём введения прогрессивного подоходного налога и ограничениями сумм, которые могут быть сняты с личных счетов их владельцами при достигнутом семьёй уровне потребления. Например, если семья не имеет жилья или желает улучшить жизненные условия в пределах стандартов демографически обусловленных потребностей и строит дом, то она имеет право при высоких доходах тратить большие суммы на строительство дома из своих накоплений. Если же дом построен, то траты из накоплений должны быть ограничены.

Назначение этих мер – гарантировать удовлетворение демографически обусловленных потребностей общества и заблокировать траты по деградационно-паразитическому спектру потребностей. Наряду с этим система образования и воспитания подрастающих поколений должна работать на их полное искоренение в последующих поколениях.

Но точно так же и природопользование, обеспечивающее экологическую безопасность общества, невозможно без действия налогово-дотационного механизма, назначение которого управлять порогами рентабельности в отраслях и регионах в соответствии с интересами общественного развития так, чтобы выгодно было работать на них, а не подрывать потенциал развития, будучи невольником ценообразования на нерегулируемом рынке.

* * *

Соответственно изложенному выше, если мы хотим достичь успеха в деле перехода к инновационному развитию страны и преображению её жизни с последующим выходом её в режим устойчиво бескризисного развития, то РФ необходимо провести комплексную программу научно-исследовательских работ, результатом которых должно стать:

● выявление системы объективных критериев экологически безопасного природопользования и создание юридически обязывающей нормативной базы;

● разработка государственной стандартной системы сбора и обработки биосферно-экологической, социальной и экономической информации, с целью проектирования хронологически преемственной последовательности межотраслевых и межрегиональных балансов, реализация которых обеспечивает осуществление планов и программ социально-экономического и биоценозно-экологического развития;

● разработка и внедрение в действие налогово-дотационного механизма, позволяющего обеспечить рыночную регуляцию производства, распределения, потребления и утилизации продукции в соответствии с планами развития на принципах биосферной обусловленности жизни цивилизации и экологически безопасного природопользования;