Текст книги "Россия – альтернатива апокалипсису"

«Без коровы нет деревни. А без деревни нельзя себе представить Россию»

По итогам приёмной компании 2013 года экспертами отмечается всё более сильное отставание аграрного образования от ВУЗов других профессий по качеству приёма, выраженному средним баллом ЕГЭ принятых к обучению абитуриентов. При этом подчёркивается, что первый из ВУЗов этой группы находится на 142 месте общего рейтинга, а падение интереса к аграрной сфере характерно и для ряда других стран мира. Нельзя снижать ответственность за решение этих проблем с ректоратов самих ВУЗов, по-видимому необходима и реорганизация самой системы аграрного образования. По моему убеждению, положение дел в аграрном образовании – это своего рода лакмусовая бумажка, свидетельствующая о системных изъянах в организации нашей государственности, угрожающих уже в среднесрочной перспективе суверенитету и территориальной целостности страны.

Можем ли мы ожидать иных результатов приёма в аграрные ВУЗы, если заработная плата в сельском хозяйстве несопоставимо ниже средней зарплаты по стране? Так, заработная плата уникального по опыту работы первого руководителя одного из лучших сельскохозяйственных предприятий Псковской области («Ударник»), составляет сегодня 18 тыс. рублей, а зарплата топ менеджеров Сбербанка, как сообщается в СМИ, 12 млн. рублей в месяц. Это своего рода маячки для нашей молодёжи, указующие на предельно достижимые возможности по заработной плате в зависимости от выбора сферы своей жизнедеятельности. Знамёна либерализма слишком далеко увели нас от курса на суверенитет, ориентированного на древнейшую веками проверенную заповедь: «Хлеб – всему голова». Как вы думаете, при наличии такой информации в обществе, в условиях, когда деньги стали определяющим фактором нашей жизни, ВУЗы какого направления будут выбирать абитуриенты с высоким балом ЕГЭ?

Рассмотрим гипотетическую ситуацию, когда все ВУЗы по объективным базовым параметрам эффективности и качеству учебного процесса идентичны. Тем не менее, в этих условиях с неизбежностью будет отмечаться их резкая дифференциация по качеству приёма в финансово-отраслевых разрезах. Следовательно, без введения соответствующего этому обстоятельству поправочного коэффициента, объективная оценка качества работы ВУЗов по этому показателю, прежде всего отраслевых, и прежде всего аграрных, невозможна в принципе.

Положение дел в аграрном образовании – это своего рода лакмусовая бумажка, свидетельствующая о системных изъянах в организации нашей государственности, угрожающих уже в среднесрочной перспективе суверенитету и территориальной целостности страны.

Применение к обсуждаемой проблематике известного девиза «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих» может оказаться губительным сценарием не только для аграрного образования и даже не только для России, но и для всей многонациональной Русской цивилизации, поскольку именно Россия является её цементирующим ядром. Нашу культурологическую цивилизационную специфику очень точно обрисовал в своём интервью телеканалу «Russia Today» 11.06.2013 г. Президент нашей страны В. В. Путин: «У нас есть преимущество, которое заключается в том, что мы многонациональный народ, но это всё-таки единая цивилизация». И ранее: «Суверенитет – это очень дорогая вещь, и на сегодняшний день, можно сказать, эксклюзивная в мире. Для России суверенитет – не политическая роскошь, не предмет гордости, а условие выживания в этом мире. Россия – такая страна, которая не может существовать без защиты своего суверенитета. Она будет либо независимой и суверенной, либо, скорее всего, ее вообще не будет».

Страны, претендующие на суверенную позицию, понимают особое место аграрного сектора, как обязательного несущего каркаса независимой государственности и не только в связи с проблемами продовольственной безопасности. Именно поэтому в Китае при платности образования после 9 класса только аграрное образование полностью дотируется государством. В Японии все без исключения школьники в возрасте 10 лет обязаны 4 дня в течение года пройти ознакомительную практику в аграрном комплексе страны, а базовым звеном программ регионального развития Японии считается аграрный сектор. И это естественно, поскольку во всех сферах деятельности суверенного государства, не поддающегося продовольственному шантажу внешнеполитических сил, может быть занято не больше народа, чем способно гарантированно на протяжении многих лет кормить его сельское хозяйство. Кроме этого кризис аграрного производства в наших условиях означает фактически зачистку территории от проживающего населения. «Без коровы нет деревни. А без деревни нельзя себе представить Россию». Эту поэтическую формулу Сергея Есенина, можно подтвердить на языке конкретных социально-экономических расчётов.

В Китае при платности образования после 9 класса только аграрное образование полностью дотируется государством. В Японии все без исключения школьники в возрасте 10 лет обязаны 4 дня в течение года пройти ознакомительную практику в аграрном комплексе страны, а базовым звеном программ регионального развития Японии считается аграрный сектор.

Именно поэтому, заботясь о цивилизационном будущем России, в Послании Федеральному собранию 12.12.2012 года Президент РФ В. В. Путин потребовал: «… в ближайшие четыре-пять лет мы должны полностью обеспечить свою независимость по всем основным видам продовольствия, а затем Россия должна стать крупнейшим в мире поставщиком продуктов питания». Мне представляется, что исполнение этого чрезвычайной важности поручения невозможно без специального целевого подхода к аграрным ВУЗам со стороны Министерства образования. Ведь это связано с радикальным изменением существующего положения дел, с изменение межотраслевых балансов и пропорций, в том числе в сфере подготовки кадров. Без этого мы не изменим ныне существующих тенденций импорта сельхозпродукции. В 2012 году в РФ было импортировано продовольственных товаров и сырья для их производства на сумму $40,2 млрд. (без учёта стран Таможенного союза).

Наш аграрный сектор, а вслед за ним и аграрное образование стали заложниками механизма доминирующей в стране либерально-рыночной модели развития. Дело в том, что рынок не обладает способностью к общественно полезному целеполаганию. Не регулируемый государством рыночный механизм по своей природе с неизбежностью настраивает экономическую систему на развитие секторов с максимальной доходностью (алкоголь, табак, спекулятивные торговые и ростовщические финансовые рынки, истребление природных ресурсов). При этом через перераспределение инвестиционно-финансовых, кадровых, материальных ресурсов он тормозит и ведёт к деградации, важнейшие общественно значимые, но менее доходные отрасли.

К сожалению, экономические кризисы, стагнация АПК, снижение качества жизни, нарастающие диспропорции в общественном развитии воспринимаются приверженцами либеральной экономики как проявление объективных экономических законов. При этом все сбои в вопросах государственного управления часто и весьма безосновательно списываются на неразвитость и несовершенство рыночных отношений и на ошибки на местах. Это привело к утрате школы эффективного системного управления, к отсутствию кадров нужной квалификации в системе государственного управления, поскольку рынок, якобы, и без их участия все отрегулирует.

«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих» может оказаться губительным сценарием не только для аграрного образования и даже не только для России, но и для всей многонациональной Русской цивилизации, поскольку именно Россия является её цементирующим ядром.

В действительности, задача общественно полезного макроэкономического управления состоит в том, чтобы настраивать спектр выпускаемой продукции и услуг, образовательную, налогово-дотационную, таможенную, кредитную, страховую политику, политику соцобеспечения на выравнивание возможностей всех базовых отраслей экономики, на выравнивание их рентабельности и платежеспособности. И прежде всего тех отраслей, без которых страна с неизбежностью утрачивает свой суверенитет. Только эти тенденции могут обеспечить основу единства и стратегической устойчивости нашего государства. При этом хозяйствующим субъектам должно быть выгодно производить то, что общественно полезно и повышает качество жизни, а не то, что обеспечивает максимальную прибыль, но ведёт в перспективе к социальной катастрофе и реализуется вопреки общественным интересам. Если вспомнить сценарий разрушения СССР, то символом его оправданности выступают зачищенные прилавки продовольственных магазинов. Выводов из этого мы не сделали. До поры эта стратегическая мина скрыта от нас благополучием текущего потребительства, наркотиком нефтегазовой иглы.

Для реализации схем общественно-полезного государственного управления экономическое образование и практика должны, по нашему мнению, строиться на основе организационно-технологического, а не на основе ныне не оправданно доминирующего, счётно-финансового подхода. В противном случае, чем больше экономистов либеральной школы мы подготовим, тем туманнее будет цивилизационное будущее России, тем ниже будет уровень сбалансированности и устойчивости нашего хозяйственного комплекса, его способность к созданию условий для суверенного развития.

Практика убедительно свидетельствует, что в том случае, когда государство отказывается от регулирования рынка и не выражает долговременные интересы большинства, то формированием ценовых пропорций и порогов рентабельности производства в отраслях и регионах заправляют транснациональные корпорации. Они действуют в своих интересах, для них общество является не более чем утилизационной трубой, объектом эксплуатации, используемым для увеличения собственной прибыли, а аграрный сектор – основным барьером на пути продвижения собственных интересов.

К числу первоочередных жертв рыночного либерализма по объективным причинам относится сельскохозяйственное производство, а вместе с ним и аграрное образование. В этой сфере помимо длинного цикла и низкой рентабельности оборота капитала, помимо отягощений исторического прошлого и природных рисков, работает и ещё один фактор чрезвычайной значимости, связанный с невозможностью эффективного воспроизводства кадрового потенциала в отсутствие государственного регулирования. Дело в том, что в строгом соответствии с законами рынка, все инфраструктурные проекты, строительство, сфера услуг, а вслед за ними и всё население с неизбежностью перемещаются из сельской местности в города. В городах за счёт высокой плотности населения себестоимость оказания любых видов услуг (торговля, образование, здравоохранение и т. п.) существенно ниже, а доходность оборота капитала существенно выше. Включается механизм деградации АПК с положительными обратными связями. Чем хуже относительное финансовое положение отрасли, тем менее привлекательной она становится как для абитуриентов, так и для квалифицированных кадров.

Если посмотреть на земельные ресурсы, то можно отметить, что, располагая землями по 11,6 га на человека, мы теснимся на 1 % территории страны (80 % населения ютится во многоэтажках).

Мутагенные факторы городов, утрата здоровья нации, техногенные коллапсы становятся при этом неизбежными атрибутами бытия большей части населения, утратившего связь с природой. Это ведёт в перспективе к демографической катастрофе. Если посмотреть на земельные ресурсы, то можно отметить, что, располагая землями по 11,6 га на человека, мы теснимся на 1 % территории страны (80 % населения ютится во многоэтажках). Земли промышленности и транспорта занимают ещё 1 % территории. А на 98 % наших земель нет никаких иных рабочих мест, кроме рабочих мест аграрного направления, где в качестве средства производства выступает сама земля.

Цивилизационно ошибочная поселенческая доктрина ведёт к запустению сельских территорий с одной стороны и к техногенному коллапсу городов с другой стороны. И городская и сельская территории, хотя и по разным причинам, но становятся одинаково не пригодными для воспроизводства в преемственности поколений собственного биологически здорового и культурно состоятельного социально ответственного населения. Население городов, в обстановке воздействия губительных для генетики человека мутагенных факторов, до последнего времени сохраняло режим биологической выживаемости, благодаря смешанным бракам за счёт притока из сельской местности. Сегодня эти возможности исчерпаны.

Единственный стратегически оправданный путь выведения городов из пробок, демографических и техногенных тупиков – их расселение, создание самодостаточных комплексно развитых регионов ландшафтно-усадебной урбанизации, во всех отношениях гораздо более комфортных, чем города мегаполисы. Мы располагаем для этого всем необходимым и можем реализовать курс развития по принципу «обгонять – не догоняя», не догоняя лидеров в их движении в техногенный тупик.

Цементирующим ядром таких поселений XXI века по объективным обстоятельствам из-за отсутствия иных рабочих мест на свободных территориях может выступать только аграрное производство. Его функция – обеспечить занятость территорий, сохранение генофонда, организовать в этих целях обеспечение своего региона свежими продуктами питания (т. е. продолжительность цикла «производство – доставка потребителю» должна быть не более суток). А потому функции Минрегионразвития следовало бы передать в ведение Минсельхоза с соответствующим повышением его статуса. Пока же на бесперспективное строительство транспортных колец и развязок в городах не только уходит весь бюджет, но и обеспечивает эффект «проклятия инфраструктур», съезжает со своих мест последнее работоспособное население глубинки и ближнего зарубежья. Их миграция усугубляет проблемы мегаполисов, переставших быть экономически самодостаточными (примером чему погибший Детройт – в прошлом столица автопрома США). В России это, прежде всего, относится к городам миллионникам: к Москве, Санкт-Петербургу и другим.

В результате в СЗФО к разряду вымирающих, с численностью менее 10 человек постоянно проживающего населения, относятся 50,2 % населённых пунктов от их общего количества. Однако на вновь вводимую с 2014 года Федеральную программу развития сельских территорий (а это практически и есть вся Россия) до 2020 года из средств федерального бюджета предусмотрено выделение всего лишь 90 млрд. рублей, что в точности соответствует ежеквартальной прибыли одного только Сбербанка.

Реализуемые нами порочные варианты пространственного развития позволили в своё время вице-президенту США Дж. Байдену с опорой на оценки спецслужб США огласить прогноз: «Население России сокращается, экономика увядает, она не проживёт следующие 15 лет».

Мы должны исходить из того, что АПК – это не просто одна из отраслей, это реальный инструмент сохранения демографической и инфраструктурной целостности и единства нашего государства. Граница не там, где солдат с ружьём, а там, где крестьянин пашет. Жёсткая мегаполисная урбанизация, сжатие пространства проживания – давно проверенный механизм, обеспечивающий гибель цивилизаций. Думаю, что именно реализуемые нами порочные варианты пространственного развития позволили в своё время вице-президенту США Дж. Байдену с опорой на оценки спецслужб США огласить прогноз: «Население России сокращается, экономика увядает, она не проживёт следующие 15 лет». Подобные прогнозы при нашем попустительстве могут быть трансформированы в самореализующуюся программу.

Не осмысленным фрагментом такого сценария как раз и является намерение подойти с общей меркой к оценке аграрных ВУЗов страны, без учёта их миссии, отраслевой специфики и не равных конкурентных условий, связанных с финансовым состоянием отрасли. Такой подход является следствием не понимания матрицы причинно-следственных обусловленностей курса на сохранение суверенитета нашей государственности. Настоящей публикацией хотелось бы привлечь внимание Министерства образования РФ к особой роли АПК и аграрного образования в развитии и сохранении геостратегического будущего России и к необходимости учёта всех сопутствующих этому обстоятельств. Это именно тот, случай, когда необходимо 7 раз отмерить, прежде чем делать выводы на основе шаблонных критериев и подходов.

«Чернозём России дороже всякой нефти»

Россия обладает колоссальными и разнообразными земельными ресурсами. У нас есть «зоны рискованного земледелия», составляющие порядка 60 % пахотных земель, в которых высокий урожай не гарантирован вследствие непредсказуемости погодных условий. Но наряду с этим мы первенствуем по запасам чернозёма, демонстрационный образец которого для всемирной выставки в Париже 1900 г. был взят в России под Воронежем. Это был «монолитный» куб со стороной в сажень (около 2 м). В.В. Докучаев так охарактеризовал значение этих почв для нас: «Чернозём… для России дороже всякой нефти, всякого каменного угля, дороже золотых и железных руд; в нём – вековечное неистощимое русское богатство!». Безусловно, он прав. Еще раз подчеркнем, что земельный фонд России составляет 1 млрд. 710 млн. га, т. е. примерно по 12 Га на 1 человека. При этом земли лесного фонда составляют 63 %, земли сельскохозяйственного назначения – 23 %, земли запаса и оленьи пастбища – 9 %, земли природоохранного назначения – 3 %, земли промышленности и транспорта – 1 %, земли населенных пунктов – 1 %. АПК России производит примерно 4,4 % ВВП, в сельском хозяйстве занято 4,1 миллиона человек (9 % от численности всех занятых в экономике). Российская Федерация обладает крупнейшим в мире сельскохозяйственным потенциалом. На долю России приходится 8,9 % мировой пашни, 2,6 % пастбищ, по разным оценкам от 40 % до 52 % общемировой площади чернозёма.

Российская Федерация обладает крупнейшим в мире сельскохозяйственным потенциалом. На долю России приходится 8,9 % мировой пашни, 2,6 % пастбищ, по разным оценкам от 40 % до 52 % общемировой площади чернозёма.

При этом в большинстве регионов нашей страны экосистемы находятся в гораздо лучшем состоянии, биоразнообразие богаче, нежели в государствах – лидерах научно-технического прогресса, в том числе и за счёт того, что в СССР и постсоветской России генномодифицированные организмы не стали основой промышленного производства продовольствия.

Как следствие сельскохозяйственный потенциал России, в случае решения ряда социальных вопросов на местах, позволяет стране стать одним из лидеров поставки на мировой продовольственный рынок экологических чистых, т. е. полезных для здоровья продуктов питания. И это может быть высокодоходной сферой приложения капитала: например, в розничной торговле штата Калифорния молоко, полученное от коров на выпасе, стоит 5,49 долларов за литр, а молоко, полученное от коров при стойловом содержании и рационе, включающем в себя преимущественно комбикорма, стоит всего 2 доллара за литр. И такой разброс цен характерен не только для молока, поскольку на протяжении второй половины ХХ века массовое сельскохозяйственное производство и переработка сельхозпродукции в развитых странах коммерчески оптимизировались, ориентируясь на обеспечение сохранения товарного вида продукции при минимизации издержек на хранение способами, допустимыми для физиологии организма человека. В результате продукты питания, получаемые на основе высококачественных сортов растений, пород скота, птицы, рыбы и т. п., были вытеснены из производства и стали «эксклюзивом» – сверхдорогой роскошью по меркам большинства населения даже развитых стран. А многие продукты массового питания стали «условно безопасными» для человека, в том смысле, что содержащиеся в них консерванты и стабилизаторы не вызывают мгновенной смерти, но при систематическом их употреблении вызывают ухудшение показателей здоровья потребителей и их потомков, отрицая тем самым принцип, высказанный Гиппократом ещё в V в. до н. э.: «пища должна быть лекарством». И это – одна из самых острых глобальных проблем современности и ближайшей перспективы.

Сельскохозяйственный потенциал России, в случае решения ряда социальных вопросов на местах, позволяет стране стать одним из лидеров поставки на мировой продовольственный рынок экологических чистых, т. е. полезных для здоровья продуктов питания.

Однако современные и перспективные технологии и энерговооружённость цивилизации позволяют снова вернуться к массовому производству полезных для здоровья людей продуктов питания, а не «утолителей голода» в ущерб здоровью. И эти оценки перспектив производства продуктов питания в России подтверждаются практикой.

«По данным Госкомстата, на конец прошлого года накопленный иностранный капитал в экономике РФ составил 362,4 миллиарда долларов, что на 4,4 процента больше по сравнению с 2011 годом. В 2012 году в российскую экономику поступило 154,6 миллиардов долларов иностранных инвестиций, в частности, в сельское хозяйство – 624 млн. Больше всего зарубежных инвестиций пришло из Кипра (399 млн.) и Дании (46 млн.).

На ряде направлений происходит активная скупка иностранными корпорациями долей в российских предприятиях, что заставляет задуматься о сохранении контроля государства в некоторых подотраслях АПК. Зарубежные компании охотнее всего идут в трейдинг и переработку сельхозсырья. Традиционные же отрасли сельхозпроизводства для них являются менее привлекательными по причинам погодных рисков либо массового падежа поголовья скота вследствие болезней.

Российский АПК интересен инвесторам из разных стран. Так, Китай готов вкладывать деньги в российское сельское хозяйство. В Харбине был создан Союз сельхозиндустрии, нацеленный на сотрудничество с Россией в аграрной отрасли. В составе этого союза 66 сельскохозяйственных предприятий. Председатель Союза сельхозиндустрии сообщил, что Китай обладает огромными валютными запасами, которые могут быть инвестированы в российский АПК».

Однако инвестиции в полный цикл сельскохозяйственного многолетнего производства обладают своею спецификой. При инвестировании в сельское хозяйство, в отличие от инвестиций в промышленность и науку, необходимо учитывать не только национальную психологию, особенности законодательства и политической практики страны, в сельское хозяйство которой предполагается инвестировать, но и физико-географические факторы, обуславливающие специфику наполнения инвестиций оборудованием, технологиями, профессиональной подготовкой персонала.

В случае России эта специфика хорошо структурирована, поскольку во всех регионах страны издавна развёрнута система подготовки профессиональных кадров для сельского хозяйства и связанных с ним отраслей, охватывающая все квалификационные уровни: от работников низовых уровней до высоко профессиональных учёных-разработчиков соответствующих отраслей.

Что мешает эффективному функционированию АПК в России? – прежде всего, либерально-рыночный менталитет изрядной доли руководителей, который начали культово формировать ещё во времена Горбачёва, и что продолжается по настоящее время. Вопреки уверениям своих приверженцев, либерально-рыночная экономическая модель характеризуется следующими в принципе не устранимыми пороками:

● Деятельность всего множества субъектов рынка подчинена максимизации их ЧАСТНЫХ доходов и сокращению издержек каждого из них любыми путями, в том числе и вредоносными для общества и биосферы.

● Рынок не способен к целеполаганию в отношении образа жизни страны и развития её экономики. Рынок не содержит в себе механизма самонастройки экономики государства на достижение поставленных политиками целей или жизненных идеалов народа (это подтверждается опытом бывших колоний и постсоветской России).

● Есть виды деятельности, общественно необходимые, но не осуществимые на принципах рыночной самоокупаемости вообще или в должном объёме.

● Научно-технический прогресс в либерально-рыночной экономике сопровождается «производством» экономически избыточного населения, которое никчёмно по отношению к складывающейся структуре занятости и не обладает платёжеспособным спросом, чтобы быть «эффективными потребителями», вследствие чего оно подлежит уничтожению.

Китай готов вкладывать деньги в российское сельское хозяйство. В Харбине был создан Союз сельхозиндустрии, нацеленный на сотрудничество с Россией в аграрной отрасли. В составе этого союза 66 сельскохозяйственных предприятий.

И еще раз повторим: И разные эпохи отличаются только тем, как уничтожается «экономически избыточное население»: применением смертной казни «за бродяжничество», как это было в Англии в первую промышленную революцию, либо алкоголем, прочими наркотиками и в войнах криминалитета и государств друг с другом, как это имеет место в большинстве случаев ныне.

В ходе глобализации, осуществляемой в том числе и с участием ВТО на принципах рыночного либерализма, в категорию экономически избыточного населения может попадать большая доля населения целых государств, примером чему – Греция, Испания. И есть аналитики, которые и Россию относят к этой же категории государств, где большинство населения финансово несостоятельно, экономически бесперспективно и потому «избыточно»: такие оценки даже отечественных экспертов иногда попадают в СМИ.

Это приводит к вопросу: Есть ли перспективы, что Россия, разочаровавшись в буржуазном либерализме, в его политической и экономической практике, вернётся к марксизму? Ответ на этот вопрос отрицателен. И он проистекает из забытой ныне, но по-прежнему актуальной, работы И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.). В ней Сталин писал следующее.

«…Я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса, … искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “прибавочный” труд, “необходимый” и “прибавочный” продукт, “необходимое” и “прибавочное” время…

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие».

И. В. Сталин перечислил в приведённом фрагменте те категории марксистской политэкономии, которые не поддаются измерению в ходе экономической деятельности и потому не могут быть учтены в практике бухгалтерского учёта, на которой строится управление микроуровня и статистика, характеризующая макроэкономические процессы.

И.В. Сталин был первым, кто публично указал на метрологическую несостоятельность политэкономии марксизма, в силу чего она правдоподобно объясняя многие явления, реально не даёт возможности построить самодостаточную систему государственного управления народным хозяйством.

Мы в России знаем, что послесталинское руководство КПСС руководитель КНР товарищ Мао Цзэдун характеризовал как ревизионистов, которые ведут дело к реставрации капитализма. В этой оценке он был прав, и потому ревизионисты не последовали сталинскому указанию, вследствие чего теория, свободная от порока метрологической несостоятельности и необходимая для продолжения социалистического развития, не была создана в СССР. И это стало одной из научно-методологических причин того, что в СССР не оказалось сил, способных положить конец политике М.С. Горбачева, что привело страну к краху.

В ходе глобализации, осуществляемой в том числе и с участием ВТО на принципах рыночного либерализма, в категорию экономически избыточного населения может попадать бо́льшая доля населения целых государств, примером чему – Греция, Испания. И есть аналитики, которые и Россию относят к этой же категории государств, где большинство населения финансово несостоятельно, экономически бесперспективно и потому «избыточно».

Кроме того, в марксистской политэкономии кредитно-финансовая система не рассматривается как инструмент макроэкономического управления вообще. Как следствие, в марксизме нет прямых указаний на то, что если в кредитно-финансовой системе наличествует ссудный процент, то собственником её является совокупный ростовщик, который может быть зарубежным (транснациональным) даже в том случае, когда юридически провозглашена социалистическая собственность на средства производства и на банковскую систему, включая центральный банк (эмиссионный центр). Как следствие, в этом случае природные ресурсы страны и её производственный потенциал де-факто оказываются в собственности (под управлением) совокупного ростовщика вопреки интересам народа и юридическому суверенитету государства.

На основе правил Г. Р. Кирхгофа можно построить модель денежного обращения, которая однозначно покажет, что первичным генератором роста цен и дефицита покупательной способности также является ссудный процент. Когда этот разрыв между непрестанно растущими ценами и падающей покупательной способностью населения, хозяйствующих субъектов и государства достигает критической величины, то начинается торможение экономического и научно-технического развития, которое может привести к полному развалу хозяйственных связей, что и произошло в России в 1990-е гг.

Сокрытие роли кредитно-финансовой системы как инструмента макроэкономического управления и роли ссудного процента в марксизме привело к тому, что был искусственно создан конфликт между работниками реального сектора экономики – предпринимателями-владельцами предприятий и наёмным персоналом. А тот факт, что обе стороны этого конфликта реально находятся на положении рабов, эксплуатируемых банковским сектором, – остался в умолчаниях. Кроме того, в умолчаниях осталось и то, что воротилы рынка кредитов – политически не самостоятельные фигуры: над ними есть определённая идеологическая надстройка в виде Библии и её толкователей применительно к решаемым задачам глобальной политики. Глобальная же политика, преследующая цели в отношении человечества в целом, – тоже вне повествования марксизма, хотя К. Маркс неоспоримо работал на уничтожение империй – геополитических конкурентов Британской империи: Российской империи, Германской, Турецкой, Австро-Венгерской, Китая, поскольку не затронул именно финансовые инструменты глобального уровня, которые в тот период практически монопольно действовали из-под юрисдикции Великобритании.

Но главная причина в том, что в марксизме освещение ряда принципиальных вопросов философского – общемировоззренеческого характера оставляет желать лучшего, а в ряде случаев не соответствует психике человека, если рассматривать психику как информационно-алгоритмическую систему, что может быть темой отдельного доклада.