Текст книги "Ловелас и два ангела. Мистический триллер"

Уже через пять минут мы выскочили на улицу и стали ловить такси.

Нам повело – у касс автовокзала очереди не было. И автобус, следующий на Бердянск, отправлялся совсем скоро.

В начале третьего, оставив Виву в ближайшем кафе, я вошел в здание горисполкома этого южного города. О чудо, все начальство сидело на месте и как будто специально поджидало меня…

Все необходимые интервью и материалы мне удалось взять буквально за полтора часа.

Однако уже хорошенько стемнело, когда мы с Вивой сели в микроавтобус, чтобы отправиться обратно в Запорожье.

Вот только покинуть Бердянск в тот вечер нам было не суждено…

Вырулив с территории автовокзала, наш повидавший виды «Мерседес Спринтер» проехал всего несколько сот метров и заглох. Многочисленные попытки водителя завести его успехом не увенчались, и пассажирам пришлось пешком возвращаться на вокзал. Там пообещали отправить нас в Запорожье следующим рейсом, которого пришлось ожидать минут сорок.

Наконец, микроавтобус подали. Это был «Форд Транзит» на четырнадцать мест. А желающих ехать оказалось пятнадцать. Водитель – крепкий, немолодой болгарин – сначала категорически отказывался брать лишнего пассажира, но потом смилостивился.

– Не нужно, чтобы кто-то один стоял всю дорогу, надо делать это по очереди, – поставил он условие, пропуская людей в салон. – А то ведь ехать далеко…

Мужчин, кроме меня, было трое, и мы быстро определились, кому на каком отрезке пути придется ехать стоя. Первому такая честь выпала мне.

«Форд» уже приближался к выезду из города, как вдруг водитель крутанул баранку вправо и резко нажал на тормоза. Удержаться на ногах было просто невозможно. Меня швырнуло вперед, я больно ударился плечом и коленом о стойку, за которой находилось место водителя, а потом головой – в панель приборов.

В себя пришел уже на улице, возле автобуса – лежа на каких-то тряпках. Надо мной склонились несколько пассажиров и взволнованная Вива. Рядом, нервно покуривая, суетился болгарин.

– Как ты, дорогой? – сочувственно спросил он, увидев, что сознание вернулось ко мне. – Очень плохо, да?

– Неважно, – признался я – у меня кружилась голова, сильно ныли колено и левое плечо, а под горло подступал сладковато-приторный ком тошноты.

– Прости, брат, что так вышло, – водитель виновато развел руками. – Понимаешь, откуда-то вдруг выскочила здоровенная псина – и прямо под колеса. Ну, у меня и сработал инстинкт: руль в сторону, педаль тормоза – до упора…

– Я спереди сидел и тоже видел эту собаку! – подтвердил мужчина, который должен был ехать стоя последним. – Лохматая такая, черная! Она перебегала дорогу.

– Ванечка, у тебя хоть кости все целы? – Вива горячечно осматривала и ощупывала мою голову. – Краем глаза я заметила, что ты крепко ударился грудью о стойку, а потом лбом о доску приборов…

Я поднял руку, чтобы погладить щечку этому заботливому созданию, но поморщился – в ушах послышался какой-то странный гул, будто прилетел огромный пчелиный рой.

– Что с тобой, Ванечка? – Вива наклонилась надо мной совсем низко, и прядь ее шелковистых волос упала мне на лицо. – Тебе плохо?

– Нет, нет! – успокоил я девушку и попытался сесть. Но не смог – свет фар проносившейся мимо легковушки резанул мне по глазам, мгновенно усилив головную боль.

Девушка быстро положила свои ладони мне на лоб, немного сжала его, потом отпустила и стала пальцами растирать мои виски. Я сразу же почувствовал себя гораздо лучше – и тошнота, и головокружение исчезли, словно и не бывало их… Только сильно болели колено и плечо.

– Ему нужно в больницу! – произнес кто-то из пассажиров. – Вызовите «скорую», водитель!

Но тот, услышав эту просьбу, замахал руками:

– Вызвать «скорую» – значит, не попасть сегодня в Запорожье! Гаишники точно заберут у меня права до выяснения всех обстоятельств. А если еще узнают, что я взял лишнего человека…

– Что тогда, прикажете, делать? – спросил тот же пассажир.

– Не знаю, – вздохнул водитель.

– Поймайте нам такси, – вдруг вмешалась Вива, обращаясь к нему – Мы поедем в больницу, а вы везите людей в Запорожье.

– Вы сами хотите обратиться к врачам? – обрадовался болгарин. – Это было бы лучшим выходом, только не говорите, ради Бога, что получили травму в автобусе… Ну, я же не виноват! – он полез в боковой карман своей куртки, вынул бумажник. – Возвращаю вам деньги за проезд и за такси заплачу… Если хотите, запишите номер моей «мобилки», ответственность с себя я совсем уж не снимаю…

Через пару минут мужчины помогли мне забраться в легковую машину, которую без труда удалось остановить кому-то из пассажиров. Водитель автобуса ткнул таксисту деньги, и мы с Вивой поехали в бердянскую городскую больницу.

В приемном покое у меня диагностировали серьезный ушиб колена и грудной клетки и сообщили, что я нуждаюсь в госпитализации.

В мои планы совсем не входило ложиться на больничную койку, но делать было нечего – стать на ногу я не мог, а распухшее плечо жутко ныло.

Пока оформляли соответствующие документы и транспортировали меня в отделение, Вива сходила в аптеку и купила лекарства, список которых ей вручил дежурный врач.

Ко мне в палату девушку пустили только на следующий день, сразу после обхода. Вид у нее был измученный и немного помятый.

– Где ты провела ночь? – первым делом поинтересовался я, приподнимаясь на кровати.

– Не переживай, в приличном месте, – туманно ответила она. И, поставив тяжелый пакет с передачей возле моей тумбочки, присела на стульчик. – Ты лучше расскажи, как себя чувствуешь?

– Где ты ночевала? – спросил я еще раз, но уже громче и настырнее, проигнорировав ее вопрос.

Помявшись, Вива призналась:

– На железнодорожном вокзале. Я ведь документы с собой не захватила…

Представив, как она коротала ночь в холодном зале ожидания среди алкашей и бродяг, коих всегда полно на вокзалах, я ужаснулся:

– Боже мой! К тебе никто не приставал? – И тоном, не терпящим возражений, приказал: – Немедленно отправляйся в Запорожье! А я приеду через день-два. Меня пока не выписывают, говорят, колено нужно просветить рентгеном…

Она энергично замотала головой:

– Не поеду! Оставить тебя одного? Никогда!

Спорить было бесполезно. Поэтому, поразмыслив, я предложил:

– Давай сделаем вот что. Я позвоню в горсовет, обрисую ситуацию и попрошу, чтобы тебя поселили в гостиницу без документов. Думаю, помогут.

– Не беспокойся за меня! – беззаботно отмахнулась Вива. – В крайнем случае, я могу устроиться на ночлег к какому-нибудь частнику. Мне сказали, что это не трудно. Просто вчера было поздновато искать квартиру…

Дверь палаты неожиданно распахнулась, и на пороге возник высокий, плечистый мужчина с копной седых волос на голове. Я сразу его узнал. Это был Андрей – журналист одной из местных газет, с которым мы приятельствовали уже лет двадцать.

– Привет! – широко улыбнулся он. – И где же тебя угораздило отшибить себе кости, а, Ванюха?

– Здорово, Андрюха! – я крепко пожал ему руку. – Как ты узнал, что я в больнице?

– Так здесь же моя жена медсестрой работает, – засмеялся он, присаживаясь на краешек пустующей соседней койки. – Она услышала от коллег, что вчера вечером был госпитализирован журналист крутой киевской газеты, узнала твою фамилию и позвонила мне, чтобы спросить, не знакомы ли мы.

– А разве твоя жена – медик? – искренне удивился я, вспомнив, что супруга Андрея, как и он, работала корреспондентом в местной газете.

– Ну да! – подтвердил он, хитровато улыбаясь. – Моя Танька всю жизнь делает людям уколы и раздает пилюли. И мне, кстати, в том числе.

– Да как так? Что ты городишь? – озадаченно почесал я затылок. – Вы с супругой оба окончили филфак Запорожского университета, учились на одном курсе. Ты же мне сам рассказывал…

Он всплеснул руками и рассмеялся:

– Ванюха, ты отстал от жизни! Это же моя первая жена была журналисткой – Наташка! А я сейчас женат на Таньке – ее племяннице!

– Чего? – не понял я. – На какой племяннице?

– Ну, Таня, моя нынешняя жена, – племянница моей бывшей – Наташки, – пояснил Андрей без малейшей тени смущения.

– О времена! О нравы! – изумлено вскричал я. – Тебе что, женщин мало? Зачем же ты совратил племянницу?!

– Я совратил?! – округлил глаза Андрей. – Это Танька меня совратила! В прошлом году, пока Наташка гостила у своих родственников на Донбассе, она стала меня усиленно обхаживать…

– И сколько же лет этой коварной разрушительнице теткиного счастья? – перебил я, взглянув на Виву. Она сидела, низко опустив голову, и что-то искала в своей сумочке.

Услышав мой вопрос, Андрей немного стушевался. Покосился на девушку, помялся и, наконец, негромко произнес:

– Танька на двадцать шесть лет моложе Наташки…

– И, кажется, года на три младше твоего сына Антошки, – добавил я несколько язвительно. – В общем, дорогой, с тобой все ясно – на девочек потянуло?

Андрей ни сколько не обиделся на мои слова. Наоборот, они, кажется, его позабавили. Прищурив глаз, он с улыбкой ткнул мне в грудь пальцем и напомнил:

– А не вы ли, сударь, говорили мне, что мужчина только тогда чувствует себя настоящим мужчиной, когда рядом с ним молодая женщина, а не старушка с дряблой грудью и обвисшим животом?

– Не помню, чтобы я такое говорил, – пожал я плечами, осторожно спуская ноги с койки. – Может, по пьянке когда-то ляпнул…

– Зато я хорошо помню! – Андрей споро подхватился с места и помог мне сесть.

– Ну, ладно, это твое дело – с кем жить… – промямлил я. И уже другим тоном осведомился: – Можешь помочь моей даме с устройством на ночлег? У нее нет с собой паспорта…

– Да какие проблемы! – воскликнул Андрей. – У нас переночует. Мы с Танькой живем сейчас в доме, который ей оставила покойная бабушка. Это такой домище, скажу я тебе…

Договорить он не успел – в дверном проеме появилось сияющее личико востроглазой девушки.

– Здрастьте! – прочирикала она, с интересом взглянув сначала на меня, потом – на сидящую с отстраненным видом Виву. – Ты здесь, Андрюшка?

– Заходи, Тань! – махнул ей рукой приятель. – Я тебя с товарищем познакомлю.

Девушка вошла. Я тотчас окинул глазом ее ладненькую фигурку в коротком белом халатике. Да, эффектная барышня! Стройная, изящная, длинноногая. Выразительные глазки, пышные желтые волосики, грудь торчком… Интересно, что такого особенного нашла эта красотка в пятидесятилетнем Андрее, чтобы ради него сотворить собственной тетке столь жуткую подлянку?

– Это Иван! – представил меня Андрей. – А это…

– Вива! – подсказал я. И прибавил, решив, что таиться здесь незачем: – Моя любимая женщина.

– А меня зовут Таней! – скороговоркой отрекомендовалась девушка, чуть склонив голову.

Я приязненно улыбнулся ей:

– Очень приятно!

– Девушка сегодня переночует у нас, – сообщил Андрей жене, скаля зубы.

– Гостей мы любим! – с искренней радостью проговорила она. И, скорчив нарочито строгую мордашку, обратилась к Андрею: – Если появишься дома первым, не забудь начистить картошки и перемели мясо на фарш! И не забудь купить бутылку вина, чего-нибудь сладенького и батон хлеба!

– Будет сделано, моя госпожа! – отрапортовал приятель, картинно поклонившись молодой супруге.

Извинившись, она тут же умчалась, а он, пересев на мою койку, спросил:

– Может, тебе чего надо, Ванюха? Не стесняйся, говори!

– Надо! – ответил я. – У тебя есть ноутбук? Мне нужно немедленно написать и передать статью в редакцию…

– Через часок завезу тебе планшет, – пообещал приятель. – Только он не подключен к Интернету. Ну, ничего, сбросишь файл со статьей на флешку и передашь мне Танькой. А я дома отправлю твой опус в Киев. Только электронный адрес указать не забудь.

Вскоре Андрей побежал по делам, а Вива осталась со мной. И сидела, пока он не вернулся с планшетом.

Потом они ушли уже вместе. Я немного полежал, собираясь с мыслями, затем скушал апельсин и принялся сочинять статью.

Утром они ввалились в мою палату все трое.

– Ваня, быстренько собирайтесь! – скомандовала Татьяна, бросив на койку сверток с моей одеждой. – Я договорилась, чтобы вас выписали из больницы. Будете лечить свои ушибы дома. А сейчас Андрей отвезет вас в Запорожье.

– Правда? – обрадовался я. – Вот спасибо!

– Ванюха, поторопись! – рявкнул приятель, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Ехать далеко, а мне еще нужно сегодня к вечеру подготовить пол полосы…

С помощью Вивы я быстро оделся и, морщась от боли в колене, с трудом поковылял на выход.

Внизу нас ждала новенькая «Лада Приора»…

Глава семнадцатая

Поход в церковь, конечно, опять сорвался. С больной ногой службу мне было не выстоять. Вива расстроилась, но виду не подавала.

– Сходим через пару недель, – сказала она неуверенно. – Когда твое колено перестанет болеть.

Субботу и половину воскресного дня я провел у нее. Девушка ухаживала за мной, как за малым ребенком, даже пыталась кормить из ложечки куриным бульоном. Честно говоря, уже в воскресенье утром я мог более-менее нормально передвигаться и, конечно, стоять. Колено лишь немного побаливало. Однако идти на исповедь и причастие мы не могли: из-за происшествия в Бердянске я к ним не подготовился – ел все подряд и молитвы не читал…

Инга все эти дни не звонила мне. И я не звонил ей. Не из-за какой-то ложной гордости: сначала оказалось, что батарея моего мобильного телефона разряжена, а потом просто не хотелось говорить в присутствии Вивы с другой женщиной.

Дома я рассказал жене, как съездил в Киев, как маршрутное такси попало в аварию, и мне пришлось обращаться в больницу.

Инга объявилась только утром следующего дня. Когда я проводил супругу на работу, а сына – в университет и брился в ванной, услышал, как заиграл мой мобильный, оставленный на полке шкафчика в прихожей. Пришлось бросить станок и поспешить к телефону.

– Почему не звонишь? – обиженным тоном поинтересовалась она, даже не поздоровавшись.

– А ты? – в свою очередь спросил я, стараясь так расположить «мобилку» возле уха, чтобы не испачкать ее пеной для бритья.

– А я звонила! – недовольно заявила Инга. – И в четверг вечером, и целый день в пятницу. Но твой телефон был отключен…

Я вкратце рассказал ей о своей поездке в Бердянск и о том, что там случилось.

– Вот беда! – сочувственно вздохнула Инга. – Хорошо, что ты не поломал себе ничего и голову не расшиб…

– Не расшиб, но ударился сильно! – пожаловался я. – У меня было что-то похожее на сотрясение – потерял сознание, а когда пришел в себя – не мог смотреть на яркий свет, чувствовал слабость, тошноту… Но все это прошло, как только Вива помассировала мне виски…

Инга издала звук похожий на стон и с обидой выдохнула:

– Вива, Вива! Она у тебя на первом плане, а я так…

– Вы у меня обе на первом плане! – успокоил я, стараясь придать голосу оттенок игривости.

– Да что ты говоришь? – насмешливо бросила Инга. – Только Вива – твоя любовница, а я… В общем, никто…

– Прекрати говорить глупости! – оборвал я. – Ты – очень близкий для меня человек.

– Человек! – передразнила она. – Я, видите ли, близкий человек. А мне бы хотелось быть близкой женщиной!

– Ты сейчас дома? – я предпочел поменять тему разговора, который явно зашел в тупик.

– Я дома со вчерашнего утра! – бросила Инга. – Сижу одна, как дурра, в четырех стенах, не знаю, чем себя занять. Все из рук валится. А ты и не вспомнил обо мне! Если бы я сама не позвонила…

– Я как раз собирался тебе звонить!

– Обманываешь ведь…

– Честное слово, собирался звонить! – заверил я.

– Приезжай ко мне! – попросила она. – Приедешь?

– Через час буду у тебя!

Бросив телефон на полку, я поплелся в ванную заканчивать бритье. На сердце у меня было неспокойно. Да, нельзя так халатно относиться к женщине, которая ищет твоего расположения, тянется к тебе всем своим сердцем, нужно проявлять к ней особое внимание и заботу. Ведь действительно, хотя бы вчера, кто мне мешал позвонить ей?

Инга встретила меня виноватой улыбкой.

– Прости, Ванечка, что напустилась на тебя по телефону! – она крепко обняла меня и несколько раз поцеловала – в щеку и губы. – Просто такая тоска вдруг нашла… Думаю, никому я не нужна…

– Брось молоть чепуху! – я тоже чмокнул ее в губы. – И не обижайся на меня, так уж получилось, что не звонил… Исправлюсь!

В коротком черном халатике с золотой вышивкой, который так выгодно подчеркивал ее аппетитные формы, со спутанными волосами, бледная и грустная, Инга сегодня была особенно очаровательна.

– Ванечка, ты голоден? – спросила она, ведя меня на кухню. – Я могу вмиг приготовить вкусный завтрак.

– Нет, спасибо! – кушать мне совсем не хотелось. – Но чего-нибудь горяченького, пожалуй, выпью.

– Кофе или чай? – уточнила Инга.

– Конечно, чай! – воскликнул я, хорошо зная, что ко всем другим напиткам она почему-то относится негативно. И, чтобы польстить, прибавил: – Лучше тебя, его никто не умеет готовить!

Инга повернула ко мне свое личико и с благодарной улыбкой произнесла:

– Как мне приятно, когда ты меня хвалишь!

– Тебя есть за что хвалить! – я опустился на табурет, взял Ингу за руку, привлек к себе и обнял за талию. – Знаешь, если бы ты вдруг сейчас познакомилась с каким-нибудь мужчиной и стала с ним встречаться, меня бы это сильно расстроило…

Она наклонилась к моему лицу, проникновенно посмотрела в глаза и тихо промолвила:

– Но ведь я тебе не любовница!

– Да, это так, – согласился я. – Но делить тебя все равно ни с кем не хочется…

– То есть и сам не хочу, и другому не отдам! – засмеялась Инга.

– Ну… правильно, – промямлил я и прижался лицом к ее теплому, мягкому животу.

– Странный ты, мужик, Ванечка! – она обхватила мою голову руками, еще крепче прижала ее к себе. – Что ж, пусть пока мы с тобой будем любовниками без интимных отношений. Я потерплю…

Благодарно поцеловав живот Инги сквозь ткань халата, я отпустил ее и, пересев поближе к приоткрытому окну, закурил.

На улице не по-ноябрьскому ярко светило солнце и весело чирикали воробьи.

За чаем Инга поведала мне о результатах своего вояжа в Мелитополь.

– Обошла несколько фирм и магазинов, устала, как собака, а толку почти никакого, – жаловалась она. – Удалось заключить только один договор, да и тот ущербный. Объемы поставок ничтожные, расчет после реализации… Правда, директриса одного косметического салона вроде заинтересовалась и обещала подумать, когда я намекнула ей на возможность больших скидок. Но сколько она купит у нас товара – на семь-восемь тысяч гривен? Конечно, если договор будет не разовый, то еще куда ни шло…

– Кстати, а как у тебя идут дела в Запорожье? – спросил я, вспомнив, что за время нашего знакомства ни разу не поинтересовался работой Инги.

– В общем-то, неплохо, – пожала плечами она. – Но, честно говоря, я ожидала более впечатляющих результатов.

– Будешь продолжать искать клиентов?

– Естественно, буду! Те наработки, которые у меня уже есть, дают основание надеяться…

Закончить Инга не успела – настойчиво затрезвонил мой «мобильный». Я взглянул на дисплей – звонили из редакции.

– Добрый день! – послышался в трубке приятный баритон редактора отдела культуры Тарнавского. – У меня к тебе, Ваня, просьба…

– Здравствуйте, здравствуйте, Леонид Борисович! – бодренько поприветствовал и я его. – Что там за просьба, выкладывайте!

– Ты можешь подготовить статью под рубрику «Культура на селе»? – спросил Тарнавский. – Только не пиши о закрытых клубах и библиотеках, об этом мы талдычим уже двадцать лет. Постарайся найти что-нибудь позитивное. Есть же в Запорожской области села, где художественная самодеятельность не умерла, где силами местных артистов устраивают концерты, праздники, вечера отдыха…

– Есть, и немало! – подтвердил я. – Скажу больше, в одном из сел области живет, наверно, единственная в Украине женщина, которая получила орден за руководство сельским хором.

– Да ты что?! – вмиг зажегся редактор отдела культуры. – Будь другом, напиши о ней, о ее коллективе. Только найди еще несколько позитивных фактов!

– Найду! – пообещал я. Тарнавскому отказывать было нельзя – этот добрый старик в свое время оказал мне не одну услугу. – Когда нужно подготовить статью?

– Ох, Ваня! – хохотнул он. – Ты же знаешь, у нас все – срочное. Газета ведь ежедневная… Послезавтра сможешь прислать?

– Да уж постараюсь, – вздохнул я. – Только, Леонид Борисович, что-то меня уж совсем заездили! Чуть ли не каждый день – новое задание…

– Не преувеличивай, мой друг! – весело пробасил Тарнавский. – Насколько мне помнится, тебя не тревожили, кажется, недели полторы.

– Шутите? – мне подумалось, что он просто не в курсе. – Я в пятницу возвратился из командировки в Бердянск…

– А кто тебя туда посылал? – неодобрительно хмыкнул старик. – Это же твоя инициатива! Сегодня на планерке упоминали внеплановую статью о бердянском жилкоммунхозе. Кстати, ее опубликуют в четверг.

– Постойте, как внеплановую? – изумился я. – Это же главный редактор дал мне задание написать о том, как бердянские жилищники подготовились к зиме.

– Ты что-то путаешь, Ваня! – уверенно заявил Тарнавский. – Я сегодня своими ушами слышал, как главный спрашивал у редакторов отделов и обозревателей, кто тебе заказал материал из Бердянска. Все промолчали. А главный еще и похвалил тебя, дескать, молодец Иван, проявил инициативу, прислал статью на злободневную тему.

– Вот те раз! – воскликнул я. – Да мне же по «электронке» пришел наказ главного редактора осветить…

– Это какая-то ошибка! – уверенно заявил Тарнавский. – Шеф тебе подобных распоряжений не давал!

Закончив разговор, я еще минут десять размышлял о том, как в моем электронном почтовом ящике могло оказаться распоряжение, которого мне не давали? Но ответа на этот вопрос так и не нашел…

Инга сидела рядом, молча пила чай и со скучающим видом наблюдала за мной.

– Мне нужно ехать в район, – сообщил я ей.

– Прямо сейчас, что ли? – недовольно спросила она. – Может, лучше завтра?

– Зачем откладывать на завтра? – я допил остатки чая и поднялся. – Сейчас только половина десятого. Успею до обеда переговорить с кем-нибудь из руководителей района, зайду в отдел культуры…

– А далеко ехать?

– Нет, меньше полусотни километров.

– Я с тобой! – Инга вскочила. – Дай мне пять минут – чуток подкрашусь и быстро переоденусь…

– Лучше оставайся дома, приготовь что-нибудь вкусненькое, – мне хотелось отговорить ее от поездки. – А когда я вернусь, мы славно посидим…

Но она и слышать этого не хотела. Как ураган, понеслась в спальню. Уже оттуда крикнула:

– Мы четыре дня не виделись, я соскучилась, а ты опять хочешь меня бросить!

Добирались мы не долго. В половине одиннадцатого подъехали к зданию райгосадминистрации.

Инга отправилась рыскать по магазинам, а я пошел к руководству.

На месте оказался один из заместителей главы района. Вопросы у меня к нему были несложные, и я быстро получил на них исчерпывающие ответы. А вот у заведующей отделом культуры задержался на целый час. Она оказалась настоящим энтузиастом своего дела. Сначала взахлеб рассказывала мне о каждом сельском клубе, затем – о достижениях местных творческих коллективов. Не забыла упомянуть, что сама является активным участником художественной самодеятельности – поет и танцует, а ее муж руководит домом культуры, получившем призовое место на всеукраинском смотре… В общем, фактов для написания статьи я набрал предостаточно.

Инга ждала меня на парковке перед знанием администрации.

– Сегодня здесь базар не работает, но возле магазина бытовой техники мужчина и женщина торгуют мясом в павильончике, – сообщила она. – Мясо такое свежее… Давай купим! Наделаю антрекотов, эскалопов…

– Давай! – согласился я.

Инга тут же развернулась и побежала в сторону базара, увлекая меня за собой.

– Продавцов зовут Анатолий и Ольга, – уведомила она, не сбавляя ходу. – Они – супруги…

– Откуда ты знаешь? – меня несколько озадачила ее осведомленность.

Инга хмыкнула:

– Слышала их разговор.

Когда мы подошли к павильончику, то увидели в нем только мужчину – красномордого увальня лет около сорока. Навалившись могучей грудью на прилавок, он безмятежно дымил сигареткой.

– Женщина куда-то убежала, – шепнула мне Инга. – Постой в сторонке, а я потолкую с этим Анатолием…

Я непонимающе взглянул на нее, но подчинился. Остановился неподалеку от ларька и тоже с удовольствием закурил. А она, сделав серьезное лицо, решительно приблизилась к продавцу.

– Ну, привет, Толик! – рявкнула каким-то недобрым голосом – в нем слышались и угроза, и ирония.

Мужик выпрямился и, часто хлопая рыжими ресницами, вопросительно уставился на Ингу.

– Что смотришь? – она стояла, заложив руки в карманы своего черного пальто, и с презрением глядела то на увальня, то на мясо. – Торгуешь, значит…

– Торгую, – неуверенно обронил он. – Мясо свежее, с домашней фермы…

– А Ольга куда подевалась?

– Она отлучилась на несколько минут…

– Понятно! – процедила Инга. – Значит, подождем.

– А вы кто? – спросил он с некоторой опаской.

– Сейчас узнаешь! – уже с неприкрытой угрозой и злобой выкрикнула Инга. – Все, подлец, узнаешь! И женушка твоя тоже узнает, как ты совратил мою племянницу, как она забеременела от тебя, как родила – все узнает!

– К-какая пле-племянница? – испуганно промычал продавец.

– Ты не знаешь, какая?! – Инга выдернула руку из кармана и угрожающе затрясла ею перед самым носом увальня. – Та, к которой ты ездил полгода и нагло лгал, что собираешься разводиться с Ольгой! Та, которая сейчас сидит с ребенком на руках и рыдает! А ты, мерзавец, спрятался в кусты и даже не поинтересовался, есть ли ей чем кормить дитя? Твое дитя!

– Да вы… Да ты… – продавец растерянно заметался по ларьку. – Я сейчас выйду и так…

– Ты мне будешь угрожать?! – заорала Инга на всю улицу. – Я тебе сейчас тут такое устрою! Ты у меня, гад, попляшешь!

Он сразу как-то обмяк, высунулся чуть ли не на половину из ларька и попросил:

– Не кричите! Ради Бога, не нужно. Потом…

– Что потом? – не унималась Инга. – Я пришла сказать тебе и твоей женушке, что мы с племянницей подаем в суд заявление на установление отцовства. Как миленький будешь платить алименты!

Я стоял и не знал, что мне делать. Господи, что она вытворяет? Что она задумала? Зачем устроила этот концерт? Я уже решил подойти и увести ее от ларька. Но Инга, предварив мой шаг, бросила в мою сторону многозначительный взгляд.

Продавец беспомощно ловил перекошенным ртом воздух, сигарета выпала из его губ. Он сначала спрятался вглубь своей торговой точки, потом опять бросился к прилавку.

– Послушайте, не нужно ничего говорить жене! Я буду помогать! Слышите, я не оставлю Нину без помощи!

– Осознаешь, значит, свой грешок? – ледяным тоном произнесла Инга. Затем, тяжко вздохнув, смилостивилась: – Ладно, пока не стану Ольге ничего говорить. Но смотри, чтобы сегодня же был у Нинки, успокоил ее и дал денег! А пока положи-ка мне в пакет хороший кусок мяса. И сала не забудь! Отдам племяннице, чтобы не сидела голодной.

– Сейчас, сейчас! – увалень заметался по ларьку. Нашел большой пластиковый пакет, бросил в него здоровенный кусок мяса и ломоть сала, быстро подал Инге через прилавок.

– Возьмите! И уходите! Пожалуйста, уходите! А то Ольга…

– Уйду! – оборвала его на полуслове Инга. – Но помни: Нинка должна постоянно чувствовать твою заботу! Иначе…

– Понял, понял! – заверил продавец и, молитвенно сложив руки на груди, прошептал: – Идите же, идите, прошу вас!

Инга смерила его осуждающим взглядом и, еле волоча ноги, скособочившись под тяжестью пакета, пошаркала прочь от прилавка. В этот миг в ларек вошла толстенная бабища в белом переднике, испачканном кровью. Увалень тут же заискивающе заулыбался ей и стал лепетать о том, что пора бы перекусить.

– Ну, зачем ты так поступаешь! – напустился я на Ингу, догнав ее в нескольких метрах от ларька.

– Что я сделала не так? – осведомилась она, остановившись. – У этого здоровяка порочная душонка – сластолюбивая, похотливая и алчная. У меня перед глазами возник образ девушки, которой он запудрил мозги своими лживыми речами… Я увидела, как она сидит на старом диване с продавленными пружинами, кормит грудью крохотную дочурку и плачет… Ну, я и решила наказать мерзавца!

Я подхватил пакет с мясом и зашагал к своему автомобилю.

– Ну, Ванечка, ну, не сердись! – заканючила Инга, хватая меня за рукав.

– Ты только что поступила самым подлейшим образом! – раздраженно бросил я, не оборачиваясь.

– Я немного проучила мужика, совратившего невинную девушку! – воскликнула она. – В чем же тут подлость? Я поступила вполне справедливо!

– И при этом обманным путем бесплатно получила десять кило мяса! Чем ты отличаешься от этого Анатолия? Он бессовестный, а ты – нечестная!

Инге все-таки удалось остановить меня. Я опустил на тротуар тяжелый пакет и, глядя в сторону, ждал, что она скажет в свое оправдание.

– Я справедливый человек, Ванечка! – несколько высокопарно проговорила она. И, секунду помолчав, уже другим тоном – слегка смущенным и виноватым – прибавила: – И немного корыстный. Но разве это грех, поживиться за счет негодяя? Грех обманывать людей с чистой совестью, а с нечестными нечего церемониться!

Я лишь досадливо махнул рукой, подхватил пакет и двинулся в сторону райгосадминистрации, к своей «Хонде».

Дорогой сколько ни убеждал Ингу, что так поступать нельзя, она была непоколебима в своей правоте…

Проезжая по Запорожью, на одной из остановок общественного транспорта я вдруг увидел Веру. Веселая, красивая, в яркой короткой курточке и джинсах, она стояла рядом с черноволосым статным мужчиной лет тридцати пяти, и держала его под руку. Сначала я подумал, что ошибся, но, притормозив, убедился, что это все-таки Вера. Она узнала мою машину, скользнула взглядом по ветровому стеклу и отвернулась. Я нажал на педаль газа.

Да уж, недолго оставалась в одиночестве моя вчерашняя любовница-провинциалочка! Кто бы мог подумать, что ей удастся подцепить такого мужчину. Хотя, правда, еще неизвестно, свободен ли он и хороший ли человек. Может, этот парень лишь с виду положительный…

Доехав до площади Профсоюзов и припарковавшись у магазина, я не выдержал – взял «мобилку» и набрал знакомый номер. Инга молча смотрела на меня.

Не сразу, но Вера все же ответила:

– Здравствуй, Ваня! Что ты хотел?

– Минут пятнадцать назад я видел тебя в Запорожье с мужчиной, – начал я без обиняков. – Кто он тебе? Только честно скажи!

На удивление, Вера ответила спокойно:

– Ты видел меня с Олегом – вот он рядом со мной. Его прислали в наш район следователем. Мы встречаемся и хотим пожениться. А сейчас Олег привез меня в Запорожье, чтобы познакомить со своей мамой…

Я хорошо знал характер этой женщины – врать она не умеет. Но на всякий случай уточнил:

– Ты говоришь правду?

Она сдержанно засмеялась:

– Конечно, правду, Ваня!

– Рад за тебя! – произнес я сухо. Но тут же спохватился, изменил интонацию и прибавил уже с теплом в голосе:: – Искренне желаю вам счастья!