Текст книги "Закономерности и предпосылки эффективных форм развития экономических отношений"

Ориентация на «потенциальный результат» пригодна как к характеристике народнохозяйственной эффективности использования ресурсов в отдельных секторах народного хозяйства, отраслях и регионах, так и при общей оценке «экономического потенциала» страны. Отношение фактической эффективности использования ресурсов к потенциально возможному его уровню в этом случае характеризует «отдачу» всех народнохозяйственных ресурсов (включая и сумму накопленных научно-технических знаний, уровень инновационного потенциала, степень продуктивности рационального природопользования). Экономический потенциал страны – ёмкое и сложное образование, и его «освоение» должно характеризовать не только «статические стандарты» состояние народного хозяйства, но и его динамику, включая переключение инвестиционных возможностей для повышения уровня потенциальных результатов не только на стадии «функционирования», но на путях «развития» народного хозяйства. Подлинное освоение экономического потенциала страны должно характеризовать «оптимум развития» всей социально-экономической системы.

В нашей литературе даже тогда, когда говорится о необходимости определения «экономического потенциала» страны, имеется в виду фактическое состояние народного хозяйства, т.е. характеристика его с позиции «сущего», а не «должного», т.е. не как своеобразное «нормативно-задаваемое состояние». В нашем понимании «освоение» экономического потенциала должно характеризоваться с позиции оптимальности, т.е. как характеристику народнохозяйственного оптимума. Методологически оптимальное состояние может достигаться различными путями, но в первом приближении мы воспользуемся предложенное Энгельсом различение «производительной силы» общества и его «потребительной силы». Указания Энгельса естественно трансформируются в понятия «производственный потенциал» общества и его же «потребительный потенциал». Оба характеризуют две стороны единого «экономического потенциала», хотя и с разных сторон оптимальности.

В единстве производственного и потребительского аспекта «экономического потенциала» мы видим коренную особенность практики рационального ведения хозяйства, наступающего на место «конкуренции» посредством достижения максимума полезного эффекта на основе гибкого экономического маневрирования ресурсами, тесно увязывающего потребительный и производственный потенциалы страны даже в условиях свободного рыночного хозяйства. Последнее как раз и призвано с помощью конкурентного механизма увязать производственные возможности общества с совокупным спросов потребителей, за которым и стоит «потребительный потенциал» общества.

В этой связи сама категория «эффективность» приобретает новый смысл и содержание. Её необходимо рассматривать не только как отношение фактической эффективности к потенциальной («измерительный фетишизм»), но и как поэтапное, на основе консенсуса сближение или приспособление производительной силы страны к её потребительной силе. Конкурентный механизм делает это посредством ряда итеративных процедур, в хоте которых возможны большие потери и растрата производственных ресурсов (об этом свидетельствует тот факт, как трудно построить «кривую трансформации» производственных возможностей). Не менее сложно построить и «кривую потребительных» возможностей на основе кривой совокупного спроса, а потому наши предложения лишь уточняют процедуру построения этих кривых, на основе фактического знания как производственных возможностей общества («производственный потенциал»), так и данных для построения кривой совокупного спроса («потребительной силы» общества). В первом случае определяются «верхние» пределы производственных возможностей, во втором – состояние и структура потребностей, что позволило бы выявить все варианты их «утонченных» изменений. Народнохозяйственный оптимум достигается тогда, когда потенциальные варианты производства в точности равны нормативно определяемым потребностям, т.е. когда производственный потенциал равен потребительному потенциалу общества.

Естественно предположить, что сумма наличных производительных сил генерирует целую область целевых состояний (ЦС) народного хозяйства, из которых возможен выбор «потенциально-оптимальных» вариантов развития. Если через М обозначить потребительный потенциал общества, а через Р – его производительную силу, то отношением Р/М будет определяться коэффициент «полезного» действия производительных сил, степень достижения «потенциально-оптимальных» вариантов развития экономики. Этот коэффициент как бы фиксирует одно из множества ЦС, наиболее эффективных с точки зрения уровня и характера производительных сил (при данном состоянии общественно-производственных отношений и при общественно-нормальных условиях производства). Понятие «потенциально-оптимальные» вариантов будет характеризовать область допустимых хозяйственных решений (допустимого распределения ресурсов), но не в «затратном», а в «результатном» исполнении. В нашей постановке задачи «потенциальнооптимальные» варианты и их сочетания характеризуют область ЦС, наиболее эффективных, наиболее полно выражающих экономический потенциал общественного производства. Реализация этих ЦС есть не что иное, как выбор из множества производственных возможностей, генерируемых состоянием общественных производительных сил.

Выражая отношение производительной силы общества к его потребительной силе в абсолютных величинах как Р/М, мы должны ясно представить себе, что эти величины – агрегатные, включавшие измеримые и неизмеримые компоненты. Это в равной мере относится как к определению производственных возможностей общества, так и к его потребительной силе. Если не сводить Р к чисто материальным компонентам (размеры и эффективность средств производства, природные условия, состояние техники и технологии, уровень развития науки и т.п.), то они будут характеризоваться всей гаммой производительных способностей человечества, включая способности и навыки к труду, степень технологического применения фундаментальных научных идей, уровень интенсивности и напряжённости труда, общественный климат на производстве, трудовые взаимоотношения и т.д. Даже одна из важнейших компонентов Р производительная сила труда – представляет собой такую агрегатную величину, которая в значительной мере не поддаётся квантификации. Видимость, будто затраты производства «соизмеримее» результатов, тотчас рассеивается, как только мы поставим, например, проблему редукции многообразных видов полезного труда к абстрактному человеческому труду. Даже простое утверждение об измеримости труда его продолжительностью предполагает решение сложных проблем, связанных с его разнокачественностью и неравноценностью в различные периоды времени. Здесь могли бы помочь так называемые «весовые функции», но их вид должен быть каждый раз специально обоснован.

Не менее сложным является и определение потребительного потенциала М. Он включает самые разнообразные компоненты, начиная с наборов («комплектов») потребительских благ (жильё, питание, одежда, средства передвижения и т.п.) и кончая такими явно неквантифицируемыми элементами, как характер труда, положение человека в обществе, состояние здоровья и т.п. До настоящего времени квантификация составных компонентов не удавалась даже для наборов предметов потребления (например, с помощью целевых функций потребления и её производных), не говоря уже о таких агрегатах, как потребности личности в самовыражении и самоутверждении, степень ее эстетического развития, уровень квалификации и т.д. На наш взгляд, даже так называемые функции общественного потребления, включающие не только предметы потребления, но и внеэкономические нужды и компоненты, не послужили адекватным отображением основных компонентов М, а потому снова обратились к «весовым функциям», ибо невозможно соизмерить эти компоненты в длительном разрезе времени.

Выражая степень продуктивного использования производительных сил (коэффициент эффективности) через отношение производительном силы общества к его потребительной силе, мы остаёмся в сфере ЦС, но таких, которые включают различные компоненты, не поддающиеся непосредственному измерению. Поэтому их нельзя отождествлять с конкретными экономическими показателями фактического состояния экономики, вроде национального дохода, чистого или валового продукта и т.п. Нельзя подменять нормативно определяемые параметры фактическими показателями, характеризующими действительное состояние экономики, ибо последние могут сильно отличаться от нормативно задаваемых параметров – «потенциальнооптимальных» планов. Если обозначить фактические результаты через Р¹, то степень приближения фактических параметров к потенциально оптимальных выразится как Р¹/Р, что характеризует в теоретическом плане степень продуктивного использования производительных сил. Точно также и М следует рассматривать как нормативно задаваемое состояние, а М¹ – как фактический уровень потребления. Отношение М¹/М будет характеризовать степень приближения фактического уровня потребления к нормативно задаваемому, т.е. как степень использования потребительного потенциала страны.

Таким образом, наивысшая эффективность в народном хозяйстве достигается тогда, когда производственный и потребительный потенциалы равны между собой, а их отношение строго равно единице. Во всех остальных, неэффективных, вариантах развития общественного производства производственный потенциал меньше потребительного, что свидетельствует о неэффективном распределении ресурсов в народном хозяйстве. Коэффициент эффективности как отношение производственного потенциала к потребительному всегда стремится к единице по мере наращивания выпуска продукции и «задействования» ранее неиспользованных ресурсов. Переключение ресурсов с выпуска одного продукта на выпуск другого каждый раз должен приводить к повышений коэффициента эффективности вплоть до того момента, когда полностью задействованы все ресурсы и выпуск конечной продукции достигает своего оптимального уровня. В точке оптимума не только уравниваются производственный и потребительный потенциалы страны, но и равная степень использования того и другого. Только тогда, когда предельная продуктивность использования производственного и потребительного потенциалов выравнивается по выпуску каждого вида продукции, можно говорить о подлинно элективном («оптимальном») распределении ресурсов. Вектор конечного выпуска эффективен тогда и только тогда, когда не существует такого другого вектора, в котором хотя бы один компонент был больше, чем в данном векторе. Эта классическая формула эффективности производства согласуется с приведённым выше определением эффективности как наилучшего использования экономического потенциала страны.

На наш взгляд, следует также проводить различие между технико-экономическим и социально-экономическим потенциалом в узком и широком смысле слова. Технико-экономический потенциал включает все элементы производительных сил и самого человека, но при данном, определённом техническом базисе, отвечающей «функционированию» экономики на данном этапе её развития. Это – потенциал в узком смысле слова, когда почти не принимаются во внимание перевороты в технике общественного производства, когда производственная и научно-техническая революция относительно мало влияют на конечные результаты общественного производства. Понятию технико-экономического потенциала в узком смысле слова соответствует и узкое понимание технико-экономической эффективности общественного производства как «коэффициента полезного действия» производительных сил без коренной реконструкции общественной техники и самого производителя. На данном этапе – этапе «функционирования» экономики – не могут быть полностью учтены динамика и преобразование производственных отношений и социальные формы развития производительных сил.

Напротив, технико-экономическая эффективность («оптимальность») в широком смысле слова призвана учесть всё богатство динамических процессов как– в сфере непосредственного процесса производства, так и в сфере интеллектуальной жизни общества, преобразующей облик самого производителя, ибо он входит в технико-экономический потенциал не в определённом «технологическом срезе», а во всём богатстве своих общественных определений (включая участие в делах управления общественным достоянием). Динамика есть специфическая отличительная черта технико-экономической эффективности как степени «освоения» технико-экономического потенциала в широком смысле слова. Соответственно этапу «функционирования» данного уровня развития производительных сил может отвечать и свой «производственный оптимум» как наилучшее состояние общества, достигаемой максимальным значением «коэффициента полезного действия» производительных сил. Он может быть существенно различным как для технико-экономического потенциала в узком смысле слова, так и для того же снятия в более широком смысле, включающем перевороты в технике общественного производства. В последнем смысле «коэффициент полезного действия» производительных сил по существу совпадает с приведенным выше общим коэффициентом «освоения» экономического потенциала страны.

Аналогично обстоит дело и с социально-экономическим потенциалом в узком и широком смысле слова. Достижение «социально-экономической эффективности» в узком смысле слова есть «освоение» системы возможных производственных отношений в рамках данного этапа функционирования. Социально-экономическая эффективность в узком смысле вовсе не сводится обязательно к производственным отношениям «данного принципиального типа»: она может включать все возможные производственные отношения, соответствующие задаче постельного развития производительных сил и активности человека как субъекта данных производственных отношений во всём богатстве своих общественных определений.

Социально-экономическая эффектность в узком смысле слова есть степень приближения системы производственных отношений к потенциально возможным, в том числе к путём мирного эволюционного процесса. В рамках данного этапа функционирования производственных отношений возможны различные их типы, но степень их совершенства может быть принципиально отличной от того, как сложатся производственные отношений в результате социальной революции. Наилучшие производственные отношения, определяющие социально-экономическую эффективность в узком смысле слова развиваются постепенно, вслед за качественными изменениями производительных сил, которым они обязательно должны соответствовать. Это значит, что социально-экономическая эффективность («оптимальность») на том или ином этапе функционирования экономики включает такие производственные отношения, которые соответствуют задаче сохранения и воспроизведения их без глубокой перестройки, которая делает своей задачей реформирование данной системы производственных отношений, без качественных преобразований самого способа общественного производства.

Напротив, социально-экономический потенциал в широком смысле слова включает такую динамику производственных отношений, которая выходит за рамки простого функционирования и которая включает не только эволюцию, но и революционные преобразования всей системы производственных отношений. Соответственно динамика определяет социально-экономическую эффективность как «освоения» этой системы и к тому же означает наилучшее соответствие качественным преобразованиям в технике общественного производства, технико-научной революции, приводящей в конце концов к новому качественному состоянию как производительных сил, так и субъекта (или субъектов) самих производственных отношений. По существу это есть «желаемое» состояние социально-экономической системы, которое можно определить как социально-экономический оптимум, предполагающий высокую степень развития общественного производства, рост экономического могущества и человека как общественного индивида.

В высшей степени ошибочным является понимание социально-экономического оптимума как изобилия материальных благ, как своего рода «потребительского общества». Изобилие и многообразие потребительных ценностей есть лишь условие развития самого человека как подлинной «самоцели», как основы социально-экономического оптимума. По поводу тезиса о том, что «истинным богатством» является человек, К. Маркс замечает: «Весь объективный мир, «мир материальных благ» отступает здесь на задний план как всего лишь момент, всего лишь исчезающее, все снова и снова создаваемое проявление деятельности общественно производящих людей»6767
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд-е 2-е. Т. 26. Ч. III. С. 275.


[Закрыть]. Социально-экономический оптимум есть такое состояние системы общественно-экономических отношений, когда человек сам выступает как мера всех вещей, как условие и предпосылка всей человеческой истории. Восхождение от одних социально-экономических организмов к другим, более высоким, осуществляется именно по мере вызревания этих предпосылок, т.е. по мере развития богатства человеческой природы. По этому поводу мы считаем, что так как бытие людей есть результат того предшествующего процесса, через который прошла органическая жизнь, то только на известной стадии этого процесса человек становится человеком; а ежели человек уже существует, то он как постоянная предпосылка человеческой цивилизации, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосылкой человек является только как свой собственный продукт и результат.

Вызревание социально-экономического оптимума возможно по мере того, как человек из предпосылки исторического процесса становится своим собственным продуктом и результатом, когда он начинает сознательно воспроизводить условия своего собственного существования. При этом в ходе исторического процесса отступают на задний план те явления и процессы, которые препятствуют свободному проявлению всего лучшего, что заложено в человеке, всех его глубинных стремлений и чаяний. Преемственность в движении истории как раз и создаётся тем, что каждый последующий этап развития сохраняет всё наиболее ценное, что обнаруживалось на предыдущем этапе, и отбрасывает те явления, которые препятствовало проявлению основных свойств человеческой природы.

Социально-экономический оптимум нельзя понимать как такое состояние общества, которое отвечает раз и навсегда установленным признакам человеческой природы. Напротив, сам человек находится в непрерывном движении становления, так что всякий предшествующий этап истории следует рассматривать лишь как материальную основу для последующего, более целостного развития личности. Мы специально подчеркиваем, что предшествующее развитие делает самоцелью эту целостность развития, то есть развитие всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу. Человек здесь не воспроизводит себя какой-либо одной только определённости, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления.

Отсюда ценность и равноценность человеческой личности как верховный принцип социальной организации – это коренной принцип социально-экономического оптимума. Это такой режим функционирование общества, когда система производственных отношений, которое обеспечивает свободное проявление имманентных свойств человеческой природы, а также полную свободу хозяйственной деятельности. Иначе говоря, социально-экономический оптимум достигается тогда, когда соблюдаются следующие принципы:

I. уровень развития производительных сил обеспечивает максимум общественного благосостояния;

II. производственные отношения полностью соответствуют уровню и характеру производительных сил;

III. обеспечивается такой уровень свободы хозяйственной деятельности, при котором принятие экономических решений как на стороне производителей, так и на стороне потребителей становится свободным делом каждого члена общества;

IV. принципом функционирования социальной организации становится обеспечение свободного проявления основных свойств человеческой природы, т.е. когда ценность и равноценность человеческой личности признается верховным принципом социальных форм общения;

V. гарантируется каждому члену общества свободный доступ не только к материальным жизненным благам, но и ко всем компонентам общего благосостояния, когда свобода развития каждого становится условием развития всех;

VI. когда непрерывный процесс совершенствования социально-экономических отношений обеспечивает максимум социальной свободы;

VII. когда максимум благосостояния выводится из максимизации общественной полезности как главного параметра оценки результатов хозяйственной видимости;

VIII. когда ценность как экономическая категория становится главным общественным измерителем всех продуктов материального и нематериального производства;

IX. когда ценностные параметры управления становятся главным ориентиром принятия оптимальных экономических решений;

X. когда обеспечивается многокритериальный оптимум, т.е. когда критерий оптимальности экономической деятельности сам формируется в процессе функционирования и развития социально-экономической системы.

Экономическая структура общества, с точки зрения ее оптимальности и рационального развития, имеет много общего с экономикой, кибернетикой и биокибернетикой рассматривающих механизмы управление и регулирования сложными целенаправленными динамическими системами. Социально-экономические системы при всём их многообразии относятся именно к большому классу сложных динамических систем, в которых взаимодействие структурных подразделений (ассоциаций, фирм, предприятий со всеми их звеньями) образуют единое целое, реализующее единую (общую) цель развития и обнаруживающее целенаправленное поведение. При описании подобных систем оказываются недостаточными чисто причинные (в узком смысле слова) объяснения механизмов их функционирования и развития, ибо целесообразное (рациональное) поведение "не всегда может быть уложено в рамки причинно-следственной схемы"6868
  Проблемы методологии системного исследования. – М.: Мысль, 1970, с. 171.


[Закрыть].

Рациональное народное хозяйство характеризуется многими типами прямых и обратных связей, разнонаправленными процессами, которые необходимо согласовывать. Отдельные структурные подразделения народного хозяйства имеют свои собственные цели и интересы, ибо экономические интересы носят своеобразный характер и не повторяются в виде простых причин и следствий. Процессы саморегулирования сложных систем, механизмы обратной связи (бирегуляторы), независимо от того, на какой субстратной основе они реализуются, вполне можно охарактеризовать как отношение целесообразности, пронизывающее рациональное народное хозяйство от самых верхних уровней хозяйственного управления до низовых звеньев (предприятий, фирм, производственных объединений) во всём многообразии их экономических интересов.

Без целевого подхода практически невозможно согласование экономических интересов. Поэтому механизмы обратной связи, реализующие целенаправленное поведение, образуют базу согласования всех многообразных мотивов и целей, которыми руководствуются отдельные подразделения рационального народного хозяйства. Однако, при всем многообразии целей, мотивов, интересов, в системном анализе, не претендуя на полноту, можно выделить два типа целевых систем: 1) для относительно простых систем (преимущественно технических) характерно сознательное задание цели извне человеком. Цель здесь чисто гносеологическая, органически не обусловленная структурой системы. Такие цели наблюдаются в отдельных производственных звеньях, цехах, лабораториях, где цели задаются извне и где механизмы обратной связи реализуются далеко не в полной мере. 2) Самоорганизующиеся и саморазвивающиеся системы обладают онтологической целью, внутренне присущей данному организму в целом (например, популяции вида). Цель системы здесь связана с определённым механизмом её самореализации, со всей структурой данной системы. Онтологическая цель не предполагает сознательно ставящего эту цель субъекта. Подобный тип целесообразности как раз и называют самоцелью. Именно подобные самоцели давно общепризнанны в теоретической биологии. Как писал в своё время А.А. Богданов, с развитием науки выяснилось, что те соотношения, которые выражаются словом "целесообразность", могут возникать и развиваться "вполне естественным путём, при отсутствии всякого "субъекта", сознательно ставящего цели, – что в природе существует объективная целесообразность. Она – результат мировой борьбы организационных форм, в которой формы "нецелесообразные" или "менее целесообразные" разрушаются и исчезают, "более целесообразные" сохраняются; процесс естественного подбора"6969
  Богданов А.А. Всеобщая организационная наука, Т. 1. – М.: Книга, 1925, с. 81-82.


[Закрыть].

Относительно простые системы, с которыми, например, имеет дело физика, определяются сравнительно небольшим числом взаимосвязанных параметров. Сложные объекты типа живых систем, состоящие из больших количеств подсистем и элементов, характеризуются многими взаимосвязанными параметрами. Для .описания их поведения следует учитывать одновременное действие многих факторов. Но высокоорганизованные системы отличаются от менее организованных даже не столько числом параметров, сколько наличием сложных цепей связей между ними. Любые направления, связанные с исследованием параметров систем, позволяют изучить различные качественные характеристики этих систем. Однако далеко не всегда легко выделить те параметры, которые имеют ведущее значение для классификации систем. Повидимому, важно найти основные ведущие зависимости между частями и целым и определить их место среди причин, лежащих в основе ряда типов систем. Нам представляется, что в данном случае перспективных может оказаться рассмотрение природы взаимосвязи частей как основания классификации в свете основных принципов организации автоматически регулируемых устройств. Кибернетика, изучающая регулирующие устройства, охватывает и механизмы, применяемые в технике, и физиологические регуляторные системы живых систем, и процессы в нервной системе, и в экономических системах и т.п. Регулирующие системы могут достигать любой степени сложности, однако основные принципы их устройства остаются одинаковыми, если рассмотреть различие в системах регулирования, то тем самым прослеживается относительность существенно общего признака.

Решение вопроса о соотношении между формами регулирования и типами целостности зависит от принципа, в соответствии с которым производится классификация объектов. Распространенные типы классификаций систем опираются на сложившиеся представления о характере, природе связей частей в целом. Как показано в специальных исследованиях, сохранение структурной общности частей возникает в связи с активным стремлением системы достигать определенной цели. Они служат основой классификации типов систем, в том числе экономических. В отличие от близорукой и зашоренной идеологии МВФ, подразделяющей экономики на "рыночные", "командные" и "переходные к рынку" ООН за последние десятилетия разработала намного более разностороннюю и близкую реальности концепцию устойчивого развития общества и экономики (КУР), которая придерживается цивилизационного подхода, который не отменяет и не умаляет важности классификации социально-экономических порядков "по системам и укладам" (феодализм, капитализм, мелкотоварный уклад, фермерство, аренда и ò.ï.), – по способам производства совокупного продукта, акцентирует их роль как определенного образа жизни людей в большем или меньшем согласии друг с другом и с природной средой. Согласно этому подходу, по мере развёртывании НТП всё более необходимы уклады и хозяйственные системы, которые обличают действенный контроль и природоохрану в интересах всего населения, народного хозяйства каждой страны в соответствии с её онтологическим статусом.

Если придерживаться этой классификации, все более или менее цивилизованные страны ориентируются на внутренние интересы каждой страны, уровень её развития и развития производительных сил в интересах каждого сектора экономики.. При этом в каждой стране возможны различные комбинации секторов и укладов, преследующих свои собственные цели и интересы, которые должны согласовываться с точки зрения общенациональных потребностей и задач. Процедуры такого согласования крайне сложны, ибо не существуют стран, в которых сектора и уклады существовали бы в "чистом" виде: всюду наблюдаются пересечения этих секторов и укладов, да и в каждом укладе существует целые гаммы иерархических интересов, препятствующих процедуре такого согласования. По нашему мнению, основой согласования должны служить целевые установки и ценностные ориентиры как внутри каждого сектора, так и в их взаимоотношениях с общей экономической средой. Особенно это относится к странам с многоуровневой и многоукладной экономикой, т, е. в смешанных системах.

Применительно к социально-экономическим системам общие подходы к классификации сложных систем, разработанные кибернетикой, сохраняют полную силу. В зависимости от типа связей элементов можно выделить социально-экономические системы, где имеют место "жесткие связи" по типу связей звеньев цепи и где каждый элемент занимает строго определённое место как по отношению к другим элементам, так и по отношению к системе в целом, и системы, которые допускают относительно свободную комбинацию элементов, производимую механизмом отбора. Последний тип связи наблюдается практически во всех и, можно сказать, почти во всех известных в истории цивилизаций способах производства, в том числе и сосуществующих ныне в развитых и развивающихся странах. В наибольшей степени он присущ ранним социальным организмам, которые развивались преимущественно путём естественного отбора наиболее жизнеспособных систем и где стихийное социально-экономическое взаимодействие отдельных элементов было преобладающим. По существу все формы социально-экономической организации, в том числе и сосуществующие ныне на нашей планете, в той или иной мере подвержены действию механизма подбора, особенно если в них преобладают рыночные формы саморегулирования. Он почти всегда выступает в качестве формирующего и регулирующего механизма, осуществляющего как генерирование связей в таких системах, так и их разрушение в процессе изменчивой репродукции.

При этом следует различать понятия "регулирование" и "управление", между которыми есть общность, но и существенные отличия. Их общность состоит в том, что они отображают одну и ту же функцию в системе: с помощью регулирования и управления обеспечивается стабильность системы в случае внешних воздействий: регулирование и управление являются механизмами реализации программы, цели. Однако между регулированием и управлением проводится различие. Суть этого различия состоит в том, что управлению придаётся смысл частной, но более высокой формы регулирования. Полагается, что система управления обладает более сложной формой зависимости между элементами, наличием самостоятельного блока управления, в то время как для регулирования характерны менее дифференцированные отношения элементов. В силу того, что мы прослеживаем генезис форм регулирования от наиболее простых форм до самых высоких, мы используем более общее понятие "регулирование". Вместе с тем мы указываем и на "управление", поскольку оно практически применяется во всех развитых формах саморегулирования. Проблема классификации объектов имеет большую историю и в философии, и в естествознании. Однако только под влиянием кибернетики началось более глубокое изучение объектов, рассматриваемых как системы различных классов, типов. Своеобразный синтез знаний о соотношении объектов, полученных в различных областях науки, происходит на основе таких понятий кибернетики, как "система", "управление", "структура", "обратная связь", "информация", "цель" и др. Основываясь на системно-структурном подходе мы и пытаемся глубже познать сущность качественно различных систем и описать их более точным языком. Именно эта линия исследований классификации сложных систем является более перспективной.