Текст книги "История как Промысл Божий"

12. От «Философии хозяйства» – к «богословию хозяйства»

Итак, перейдя от размышлений преимущественно философских к размышлениям богословским, Булгаков почти перестал интересоваться вопросами хозяйства. Таким обра-зом, Булгаков не использовал ту интересную возможность, которая открывалась у него. Он так и не заложил камня в здание «богословия хозяйства». Впрочем, у Булгакова были свои приоритеты, вероятно, он считал, что другие богословские вопросы были еще более актуальными. Не нам об этом судить. Но замах и смелость автора в «Философии хозяйства» заслуживает уважения. Но, думаю, было бы намного продуктивнее, если бы Булгаков посвятил бы свою работу не философскому, а богословскому осмыслению хозяйственной жизни человека и общества. Мне кажется, что именно на этом пути можно достичь действительно серьезных результатов, которые так нужны православному человеку в современных условиях.

К сожалению, в течение целого века после выхода в свет книги «Философия хозяйства» С. Булгакова так и не появилось фундаментальных работ, которые были бы посвящены осмыслению экономики с позиций богословия (мы имеем в виду – православного богословия; в лоне Католической и протестантских церквей таких работ выходило и выходит достаточно много).

Пожалуй, единственное исключение составляет статья Н. В. Сомина, которая называется «Надо создавать “богословие экономики”»[351]351
  Интернет. Режим доступа: http://www.chri-soc.narod.ru/nado_sozdavat_ bogoslovie_ekonomiki.htm


[Закрыть]. Основная цель богословия экономики, как отмечает автор, – «осмысление всей сферы экономических феноменов с позиций православия». Конкретные задачи богословия экономики, как отмечается в указанной статье, заключаются прежде всего в определении тех нравственных ориентиров, которыми православный человек должен руководствоваться в своей хозяйственной деятельности. В принципе такие ориентиры заложены в Священном Писании и Священном Предании, в работах святых отцов, русских и зарубежных богословов и православных мыслителей. Но большая часть этого духовного и интеллектуального «капитала» лежит под спудом. Современная жизнь, как отмечал Булгаков, характеризуется духом «экономизма», который заглушает «духовные рецепторы» человека. В атмосфере повальной эпидемии «экономизма», перерастающего в «маммо-низм», знание этих ориентиров и умение правильно ими пользоваться становится главным условием нашего физического выживания и духовного спасения.

Можно согласиться с постановкой вопроса, содержащейся в статье Сомина, но лишь с одной оговоркой: это должно быть не «богословие экономики», а «богословие хозяйства».

13. Еще раз об «экономике» и «хозяйстве»

Дело в том, что «хозяйство» и «экономика» отнюдь не синонимы, как это принято считать. Обратим внимание, что Булгаков назвал свою работу «Философия хозяйства», а не «Философия экономики». Уже во времена Булгакова марксизм был доминирующей в Европе и России идеологией и философией. Так вот, «экономика» марксизмом (а также некоторыми другими течениями мысли) стала трактоваться как отношения между людьми по поводу производства, обмена, распределения и потребления продуктов труда. Получалось, что «экономика» – нечто невидимое, неосязаемое, называемое «производственными отношениями». При этом производственные отношения являются составной частью всего спектра общественных отношений, занимая в них главенствующее, определяющее место. Так нас учили в советское время в вузах на занятиях по политической экономии и историческому материализму.

Но ведь экономические (производственные) отношения – лишь одна сторона медали, называемой «хозяйством». Помимо этих отношений хозяйство включает само производство и потребление – процесс непрерывного материально-энергетического метаболизма в системе «природа-общество». Чаще всего в практической жизни люди, употребляя в разных сочетаниях слово «хозяйство», имеют в виду именно вторую, материально-вещественную, сторону жизни человека и общества («народное хозяйство», «домашнее хозяйство», «сельское хозяйство», «приусадебное хозяйство», «фермерское хозяйство», «подсобное хозяйство», «мировое хозяйство» и т. п.). И Булгаков, изучавший и преподававший политическую экономию, почувствовал ограниченность предмета этой экономической дисциплины. Поэтому он вышел на метафизический уровень понимания хозяйства как в первую очередь отношений между человечеством (обществом) и миром (природой). В «Философии хозяйства» он сделал акцент именно на этой стороне хозяйства, которой в то время не интересовались толком ни политэкономы, ни философы, ни представители конкретных наук.

В конце XX века в связи с резким обострением экологических проблем в мире возникла острая необходимость осмыслить причины этой глобальной катастрофы человечества. Одна из причин лежала на поверхности и была быстро определена: отсутствие целостного, единого взгляда человечества на свои взаимоотношения с окружающей природной средой. Бросалось в глаза, например, что между естественными и общественными науками за несколько столетий со времени Просвещения была воздвигнута самая настоящая «китайская стена». Об этом в советское время очень убедительно и интересно говорил и писал наш географ профессор В. А. Анучин, лекции которого мне в свое время посчастливилось прослушать[352]352
  Его идеи изложены, в частности, в следующей работе: В. А. Анучин. Основы природопользования. Теоретический аспект. М.: Мысль, 1978.


[Закрыть]. В последние десятилетия прошлого века нашим и зарубежным философам был поставлен неприятный диагноз: отсутствие философского осмысления взаимодействия человечества и природы, хозяйственного освоения человечеством окружающего мира. А ведь такой целостный, метафизический подход еще в начале века как раз и предлагал в своей «Философии хозяйства» Булгаков. В этом смысле его работа даже опережала по своим идеям учение другого русского мыслителя – В. И. Вернадского, которого у нас принято считать основателем учения о биосфере и ноосфере, автором общей теории взаимодействия общества и природы.

Итак, мы выступаем с задачей создания именно «богословия хозяйства», предметом которого должны стать в равной степени как экономические отношения в обществе, так и отношения общества с природой. Имея в виду притом, что в процессе хозяйственной деятельности человек прежде всего находится в тех или иных отношениях с Богом. Напомним: в «Философии хозяйства» Булгаков неоднократно подчеркивал, что субъектом хозяйственной деятельности, то есть хозяином, выступает человечество. В богословии хозяйства происходит смещение: Хозяином выступает Бог, а человечество – лишь управляющим этого Хозяина, которому (управляющему) поручено возделывать землю.

Формирование «богословия хозяйства» – приоритетное направление деятельности недавно созданного Русского экономического общества им. С. Ф. Шарапова (РЭО). Основные задачи в области разработки «богословия хозяйства» зафиксированы в документе, который называется «Концепция деятельности Русского экономического общества им. С. Ф. Шарапова».

Внимательный читатель может заметить некоторое противоречие в изложенной выше позиции. А именно: общество, называемое «экономическим», заявляет, что будет заниматься «хозяйством». Противоречия нет, поскольку в названии нашего общества слово «экономическое» восходит не к марксистскому узкому пониманию слова «экономика», а к той трактовке, которая была дана еще Ксенофонтом (430–355 до Р.Х.) и Аристотелем (384–322 до Р.Х.) и была общепринятой на протяжении более двух тысячелетий. Тогда под «экономикой» понималось «искусство управления домашним хозяйством», «домашнее хозяйство», «домострой», а позднее – просто «хозяйство».

«Экономика» и «хозяйство» в эпоху расцвета христианства совпадали, они разошлись лишь в Новое время. Сегодня пропасть между «экономикой» и «хозяйством» стала просто громадной. В понятие «экономика» стали включаться разного рода финансовые рынки и спекуляции (также «экономические отношения», но только не по поводу производства, а по поводу бесконечного передела созданного ранее общественного продукта). Связь современной «экономики» с трудом и созиданием общественного продукта исчезает на наших глазах. Мы имеем дело не с созиданием дома, «домостроем», а с разрушением ранее построенного дома. Фактически это «антиэкономика». Впрочем, еще Аристотель предвидел, что экономика может незаметно трансформироваться в свою противоположность, которую он называл «хрематистикой» (искусство накопления богатства) и предупреждал об этой опасности.

Булгаков смутно предчувствовал такую мутацию экономики и порождаемый ею кризис хозяйства и всего человечества. На докторском диспуте при защите диссертации «Философия хозяйства» (сентябрь 1912) он сказал: «Капитализм с его железной поступью, с его неотразимой, покоряющей мощью, влекущей человечество куда-то вперед по неведомому и никогда еще не испытанному пути, не то к последнему торжеству, не то к гибельной бездне, – вот тот всемирно-исторический факт, которым мы невольно загипнотизированы, вот ошеломляющее впечатление, от которого мы не можем освободиться. Человек в хозяйстве побеждает и покоряет природу, но вместе с тем побеждается этой победой и все больше чувствует себя невольником хозяйства» (с. 364).

Преодоление кризиса хозяйства возможно лишь на путях возвращения человечества к истинному христианству, только в этом случае исчезнет расхождение между хозяйством и экономикой. И тем более исчезнет «антиэкономика» (она же – «хрематистика»). Будем надеяться, что с Божьей помощью РЭО, отталкиваясь от позитивных идей «Философии хозяйства» С. Булгакова, сумеет продолжить метафизическое осмысление хозяйственной жизни на базе православного богословия.

О моделях общества и схемах мировой истории. К критике марксизма
В. Катасонов

Модель общества Маркса: «общественно-экономическая формация»

Большинство из нас до сих пор неосознанно воспринимает всемирную историю через призму марксистской схемы общественно-экономических формаций (ОЭФ).

У нас марксизм уже более двадцати лет как официально низвергнут со своего пьедестала. Но идеи Маркса продолжают жить. Во время последнего экономического и финансового кризиса неожиданно начался «ренессанс» марксизма, что проявилось в увеличении числа публикаций по экономическому учению К. Маркса, появлении «Капитала» и других произведений Маркса на полках книжных магазинов, росте интереса студентов к теориям Маркса. Безусловно, марксизм – существенно более «тонкое» в интеллектуальном смысле учение, чем разные кондовые идеологемы неолиберализма, монетаризма и «прогресса», которые обрушивались на наши головы в течение двух десятилетий и которые, как нам кажется, не смогли прочно укорениться в общественном сознании. Именно поэтому мы уделяем повышенное внимание марксизму как мировоззрению, которое глубоко засело в подсознании старшего и среднего поколений.

Мы вынуждены напомнить читателю некоторые азы марксизма для того, чтобы продолжить наш разговор. Упомянутая нами ОЭФ – совокупность «экономического базиса» и «надстройки». «Экономический базис» – система экономических отношений между людьми по поводу производства, обмена, обращения и потребления продукта трудовой деятельности. «Надстройка» – система отношений (и норм отношений) между людьми в сфере культуры, политики, права, идеологии и религии. «Базис» в этой конструкции первичен, «надстройка» – вторична, зависит от существующих в обществе экономических отношений. Согласно этой схеме, история человечества представляет собой последовательную смену общественно-экономических формаций: первобытно-общинного строя, рабовладельческого, феодального, капиталистического и коммунистического. «Двигателем» исторического процесса выступает «развитие производительных сил», которое сначала ведет к изменению «экономического базиса», а затем «надстройки» и всей формации.

Маркс занимал позицию воинствующего материалиста и потратил немало сил, времени и бумаги для нападок на религию для того, чтобы скинуть с нее покров «таинственности». Мысль его предельно проста: религия – «продукт» производственных отношений или даже «продолжение», «форма» производства. Вот пример его рассуждений на тему «производство и религия»: «Религия, семья, государство, мораль, наука, искусство и т. д. суть лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону»[353]353
  К. Маркс. Экономико-философские рукописи 1844 г. // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 42. С. 117.


[Закрыть]. В других работах он в разных вариантах повторяет один тезис: «Не религия создает человека, а человек создает религию»[354]354
  К. Маркс. К критике гегелевской философии права // К. Маркс, Ф.Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 252.


[Закрыть]

Марксизм: искаженная схема мировой истории

Как известно, К. Маркс мало что придумывал нового. Он был прекрасным компилятором, заимствуя идеи у своих предшественников и своих современников. Об этих компиляторских способностях классика марксизма прекрасно свидетельствует его ревнивый последователь В. И. Ленин в своей известной статье «Три источника и три составные части марксизма»[355]355
  В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 23 (Март-сентябрь 1913). М. 1973.


[Закрыть]. Вот и учение об ОЭФ у Маркса также «заимствованное». Принадлежит оно французскому социалисту-утописту Сен-Симону (1760–1825). Марксу идея французского социалиста о формациях понравилась, так как «работала» на его идеи о «прогрессивности» капитализма по сравнению с эпохой «мрачного» феодализма и о «неизбежности» победы коммунизма[356]356
  Свое учение об общественно-экономической формации Маркс изложил в таких своих произведениях: «Нищета философии» (Соч. 2-е изд. Т. 4); «Предисловие “К критике политической экономии”» (Т. 13); «Капитал» (т. 1–3) (т. 23–25); «Экономические рукописи 1857–1859 гг.»
  (Т. 46, ч. 1–2).


[Закрыть]. Вот что пишет об этом «заимствовании» наш современный русский философ Ю. Бородай: «При внимательном рассмотрении вопроса обнаруживается, что историческая последовательность формаций – это запущенная в оборот Сен-Симоном кабинетная схема поступательного прогресса от рабского, крепостного, наемного – к свободному социалистическому труду. Эту схему в партийно-пропагандистских (но не исследовательских!) целях использовал и Маркс, и особенно Энгельс»[357]357
  Ю. Бородай. Третий путь // Наш современник. № 9, 1991.


[Закрыть].

Сегодня обнаруживается все больше материалов, появляется все больше исследований, из которых следует, что Маркс сам не особенно верил в схему истории, базирующуюся на «железной» последовательности смены общественно-экономической формации. В частности, Маркс постоянно внушал русским народникам и социалистам, что Россия неизбежно должна пройти через «горнило» капитализма, что прямой путь к социализму для нее заказан. Вместе с тем архивные материалы свидетельствуют, что Маркс считал возможным развитие России по некапиталистическому пути на основе ее сельской общины. Однако Маркс, как политически ангажированный писатель и «ученый», не мог об этом говорить вслух. Ему надо было любыми правдами и неправдами втянуть Россию в лоно капитализма[358]358
  См. в частности: К. Маркс. Наброски ответов В. И. Засулич // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 400–421; К. Маркс. Письмо в редакцию «Отечественных записок» // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 116–121. См. также: С. Г. Кара-Мурза. Карл Маркс против русской революции. М.: Алгоритм, 2008.


[Закрыть].

Однако данная картина исторического процесса – слишком большая абстракция, упрощение и откровенное искажение.

Во-первых, марксизм не может внятно объяснить, каким образом «развитие производительных сил» оказывается «главным фактором» общественного развития. У марксистов иррациональное, почти религиозное восприятие «производительных сил», которые они наделяют какой-то мистической внутренней силой. Что-то напоминающее фетишизм или древнее язычество. Согласно такому «научному» мистицизму, приход в мир и в нашу страну капитализма – это результат действия «объективных законов», запрятанных в «черном ящике» под названием «производительные силы».

Во-вторых, те же самые «производительные силы» у классика марксизма оказываются главным критерием «прогресса» общества. По мнению Маркса, капитализм с его промышленной революцией является шагом вперед в развитии производительных сил и, следовательно, более прогрессивен по сравнению с феодализмом. Мы привыкли рассматривать Маркса как непримиримого критика капитализма. Но вот что удивительно: Маркс оценивает капитализм как «прогрессивный» строй по отношению к феодализму и приписывает ему «цивилизующую» миссию: «В простом понятии капитала должны содержаться его цивилизирующие тенденции»[359]359
  К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 302.


[Закрыть].

«Цивилизирующее» значение капитализма К. Маркс видел, в частности, в том, что при этом строе капитал приучит человека трудиться на другого человека без какого-либо внешнего принуждения: «Историческое назначение капитализма будет выполнено тогда, когда… всеобщее трудолюбие благодаря строгой дисциплине капитала, через которую прошли следовавшие друг за другом поколения, разовьется как всеобщее достояние нового поколения»[360]360
  К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 280. Маркс признает в «Капитале», что повсеместно, в Европе, Америке, Азии капитализм на первых порах – это «цивилизованный ужас чрезмерного труда» (там же, т. 23, с. 247). Далее он пишет: «Капитал, будучи правильно понят, выступает как условие развития производительных сил до тех пор, пока последние нуждаются во внешнем пришпоривании» (там же, т. 23, с. 393). И вновь проявляет уверенность в том, что в какой-то момент времени такое «пришпоривание» (принуждение к труду) будет излишним: «дисциплинирование… на известной ступени… становится излишним» (там же, т. 23, с. 393).


[Закрыть]. Надо отдать должное прозорливости Маркса: сегодня в странах Запада мы видим достаточно доказательств «всеобщего трудолюбия» на капиталистических предприятиях. О причинах такого «трудолюбия» и «сознательности» наемных работников мы будем говорить в следующих очерках[361]361
  Конечно, даже в XXI веке еще далеко до идеала, т. к. периодически все-таки возникают забастовки и протесты. Но в основном это случается в моменты кризисов.


[Закрыть].

Другим важным проявлением «цивилизирующего» влияния капитализма Маркс видел освобождение общества от «предрассудков религии». Маркс потратил немало времени на то, чтобы разработать свою «научно обоснованную» богоборческую позицию, которую в советское время нам преподносили в вузах под названием «научный атеизм». Вся энергия его богоборчества была направлена против христианства[362]362
  Маркс, будучи потомком раввинов и крещеным (лютеранином), уже в молодости стал испытывать отвращение к христианству (граничащее с сатанизмом).


[Закрыть].

Вот и мы сегодня в качестве эталона «цивилизации» часто рассматриваем страны «победившего капитализма». Но не очень-то укладываются в наше понимание «цивилизованности» те картины капиталистической эксплуатации и капиталистического разбоя, которые рисует Маркс в своем «Капитале» (в основном на примере Англии). Да и в сегодняшние дни капитализм – это не только Швейцария или Люксембург, но также Бразилия, Нигерия, Пакистан и многие другие страны Третьего мира, которые стали частью мировой капиталистической системы. А ведь там каждый день от голода умирают десятки тысяч людей. Да и с «цивилизованным» Западом не все понятно: там уже в течение нескольких десятилетий идет активный процесс деиндустриализации; нужно иметь богатую фантазию и не меньшую научную недобросовестность, чтобы называть страны Запада образцом развития производительных сил. Даже если смотреть на мир глазами материалиста, возникает сильное сомнение в том, что последовательная смена общественно-экономических формаций по схеме Маркса есть действительный «прогресс человечества».

Общество как «цивилизация»

Чтобы получить реальное представление о мировой истории, векторе развития человечества, устройстве общества, нам придется отойти от привычных представлений, базирующихся на марксистском материалистическом учении об общественно-экономической формации. Для этого нам надо эту самую формацию поставить с головы на ноги. Тогда мы получим модель общества, которую условно можно назвать общественно-духовной формацией. Эта модель также состоит из двух элементов – базиса и надстройки. Только в качестве базиса общества выступает духовное состояние общества, а надстройки – все общественные отношения – экономические, политические, правовые, а также культура, государство и иные общественные институты. Понятие «общественно-духовная формация» – синоним более распространенного сегодня понятия цивилизация.

Основы учения о цивилизации заложил наш русский ученый Н. Я. Данилевский (1822–1885), автор известной книги «Россия и Европа». У Данилевского еще не было термина «цивилизация», он использовал термин «культурно-исторический тип». Через несколько десятков лет после Данилевского работы по истории человечества как процессу смены одних цивилизаций другими появились за рубежом (Арнольд Тойнби, Освальд Шпенглер). Духовное состояние общества – это прежде всего религиозное сознание общества, его отдельных членов. Это «базовые», «первичные» нормы, определяющие поведение членов общества, их отношение к Богу, другим членам общества, природе. Эти нормы формируют систему ценностей, цели жизни отдельного человека и общества в целом, обусловливают выбор средств достижения этих целей и т. п. Хотя духовный мир является невидимым и нематериальным началом, нормы поведения, формируемые в этом мире, являются жесткой и очень устойчивой конструкцией, своеобразным фундаментом общества. Все, что надстраивается над этим фундаментом, может быть видимым и даже материальным, но менее устойчивым, более изменчивым. Но когда ломается фундамент («духовный базис»), тем более обваливается вся «надстройка». Духовный базис существует в любом обществе – даже атеистическом. И в этом случае люди «веруют»: они верят, что Бога как творца и промыслителя (управляющего Своим творением) не существует. При этом они обязательно находят себе замену Бога в чем-то другом (веруют в материю, «прогресс», деньги, науку и т. п.; чаще всего такая вера является неосознанной); исходя из этого «верования», они формируют свое сознание и свое поведение.

Если мы отойдем от приведенной выше схемы описания общества как общественно-экономической формации, то увидим следующее: древний мир (особенно Древний Рим) и современное капиталистическое общество имеют много общего. В частности, для них характерно сосуществование рабства и капитализма.

Подобное сочетание не является случайным. Если попытаться дать объяснение поразительному сходству общества Древнего Рима и современного капиталистического общества, то наш ответ будет очень коротким: это два общества, представляющие одну и ту же общественно-духовную формацию (цивилизацию). Духовным базисом этой формации выступает язычество, имеющее тенденцию перерастать в свою «высшую» форму – сатанизм. При таком взгляде на историю сразу рассыпается в пыль марксистское представление о «прогрессе», которое прочно въелось в сознание современного человека. Приходит понимание того, что человечество, выражаясь словами апостола Петра, как «пес возвращается на блевотину свою» и как «вымытая свинья идет валяться в грязи»[363]363
  Петр. 2:22.


[Закрыть].

Иначе говоря, человечество опять оказывается у опасной черты, за которой гибель – и духовная, и физическая.

Понимание органической связи рабства и капитализма подталкивает нас к тому, чтобы мы внимательнее присмотрелись к тому древнему миру, который в учебниках принято называть рабовладельческим строем. Поняв тот мир, мы сможем лучше понять мир, в котором находимся сегодня, и мир, в котором можем оказаться завтра.

Как нам в свое время объясняли преподаватели марксизма-ленинизма, опираясь на марксистскую теорию общественно-экономических формаций, «капитализм приходит на смену феодализму». На самом деле за этой стандартной фразой скрывается важнейший перелом земной истории человечества: на смену христианской цивилизации (которую замаскировали под невнятное понятие «феодализм») приходит цивилизация под кодовым названием «капитализм». Для маскировки ее духовной природы классик свел все к «капиталу», «прибавочной стоимости» и «прибыли». На самом же деле это цивилизация, отрицающая и преодолевающая христианство. Нельзя сказать, что это была абсолютно новая цивилизация. В определенном смысле это была «реинкарнация» той цивилизации, которая существовала в древнем мире и сочетала в себе элементы капитализма и рабства.