Текст книги "Это всегда был ты…"

Глава 19

Эйдан неотрывно смотрел в окно своей старой спальни. Этот участок сада Йорков так много лет в детстве был у него перед глазами, что он уже не замечал его красоты.

Единственное, что он видел, это лицо спящей Кейт в то утро, когда уезжал. Она никогда не была в его родовом гнезде. И Эйдан гадал, понравилось бы оно ей.

Они не виделись уже две недели. Две ужасных, сводящих с ума недели.

Больше всего на свете ему хотелось вернуться в Халл, но поезд этим утром привез его домой, к людям, которые любят его. И все же на станции он с тоской взирал на дорожные знаки, указывающие совсем в другом направлении.

Обычно дела были его спасением от беспокойства, но сейчас казалось, нет ничего более отупляющего, чем проблемы импорта, и он никак не мог сосредоточиться на новых предложениях, чтобы принять какие-то реальные решения. Все-таки бизнес есть бизнес.

Выдвинув ящик переносного бюро Пенроуза, Эйдан порылся в нем, пока не отыскал свою личную почтовую бумагу. Пенроуз тут же спросил:

– Мистер Йорк, вы хотите, чтобы я написал письмо?

Эйдан буркнул «нет», и рука его сомкнулась вокруг ручки.

– Сэр…

– Вы поедете сегодня в Халл и продолжите поиски приличного жилья. Убедитесь, что там есть подходящее место для моего кабинета.

– Да. Конечно. Но… мистер Феррис просит немедленно дать ответ…

– Прекрасно. С таким же успехом вы можете отправить его из Халла. Напишите ему, что я встречусь с ним в Лондоне через пять дней.

– Слушаюсь, сэр.

– И пожалуйста, проследите, чтобы дом, который вы снимете в Халле, был обставлен и готов к моему приезду в следующем месяце.

Закончив разговор с секретарем, Эйдан вновь вернулся к письму к Кейт. Возможно, он слишком торопит события, арендуя там дом, ну и пусть. Кейт стоит любого риска.

Он сидел минут пять, решая, как закончить письмо, и наконец остановился на удручающе простом «Твой Эйдан». Затем торопливо просмотрел стопку корреспонденции. Теперь, зная, когда вернется к ней, он обнаружил, что ему легче заниматься делами. Не прошло и часа, как он разобрался с деловыми затруднениями и уже спускался по лестнице, чтобы наконец поздороваться с родными.

Ему удалось избежать этой докучливой обязанности, когда они с Пенроузом прибыли два часа назад. Эдвард с кузеном Гарри были на верховой прогулке. Мать еще не встала. И никто не знал, когда приедут Марисса с мужем.

В доме было неестественно тихо, когда Эйдан вошел, идя на звуки голосов, доносящихся из библиотеки, и почувствовал, как улыбка непроизвольно растягивает губы. Несмотря на его желание вернуться к Кейт, так все-таки хорошо было оказаться здесь. Гораздо приятнее, чем за все эти годы.

– Итак, Гарри, – проговорил он с ленивой медлительностью, когда вошел в открытые двери и обнаружил брата и кузена, уютно устроившихся в креслах перед горящим камином. – Слышал, ты наконец уговорил свою избранницу принять твое предложение.

– И очень этому рад! – Гарри поднялся, крепко обнял Эйдана и похлопал по спине.

– Поздравляю. Осмелюсь спросить: кто эта счастливица? Мать держит меня в неизвестности.

– Мисс Элизабет Сэмюел, представь себе!

– Она чудесная девушка. И Марисса будет в восторге, что ее ближайшая подруга станет членом нашей семьи.

Гарри просиял от гордости.

– А как твои дела? Твоя улыбка заставляет меня опасаться за банковские счета джентльменов, которые ты оставил в Лондоне. Что ты затеял?

Эйдан взглянул поверх плеча кузена и встретился с проницательным взглядом брата.

– Абсолютно ничего. Я просто ужасно рад слышать, что намечается еще одна свадьба.

– Я тебя умоляю, – хохотнул Гарри, – не хочешь выдавать секретов, так и скажи.

Эйдан улыбнулся:

– Не собираюсь трезвонить о них раньше времени.

– Если эта тайна заставляет тебя улыбаться, то можешь хранить ее до самой гробовой доски с моим благословением.

Эдвард отнюдь не выглядел таким восторженным, но его сузившиеся глаза не могли испортить Эйдану настроение. Он усмехнулся, усаживаясь в кресло.

– И, – продолжал Гарри, – если этой твой секрет связан с бизнесом, пожалуйста, подари мне долю в качестве предсвадебного подарка. Я ни в коей мере не сочту это сентиментальным жестом.

– Заметано.

Кузен хлопнул в ладоши.

– Ну что ж, пойду переодеваться. Через час мне нужно позировать для портрета.

Эйдан изумленно вскинул брови:

– Для какого же?

– Для свадебного, разумеется. Мне кажется, ваша матушка шептала что-то насчет голубок, грациозно поднимающих его в ту минуту, когда нас с невестой будут представлять за завтраком.

– Господи помилуй, старик, – выдавил Эйдан, представив стайку паникующих птиц, запутавшихся в веревках и затоптанных испуганными гостями. – Ты, должно быть, шутишь.

– Ваша матушка настаивает, а я не настолько храбр, чтобы не повиноваться ей. А ты?

Эйдан содрогнулся, представив миссис Йорк, планирующую его свадьбу. Слава Богу, если дело дойдет до женитьбы на Кейт, все, вероятнее всего, будет тихо и скромно. Хотя, с другой стороны, его матери просто неведомо, что это возможно. Ей нужен размах!

– Бедняга Гарри, – сказал Эйдан, когда кузен ушел. – Мама мстит за поспешную свадьбу Мариссы, полагаю. Интересно, она и вправду заказала ту золоченую карету, о которой говорила?

– И попыталась незаметно подсунуть мне счет, – усмехнулся Эдвард. – Но я разоблачил ее. Ты не ответил на мое последнее письмо, Эйдан. Почему?

Тот растерянно заморгал от такой резкой смены темы.

– Извини. Я уезжал.

– В Кингстон-апон-Халл, не так ли?

Эйдан попытался сохранить серьезное лицо. В конце концов, это серьезно. Кейт – замужняя женщина. Но уголки губ помимо воли приподнялись в улыбке.

Брат настороженно взглянул на него:

– Послушай, расскажи мне все.

– Она оставила своего мужа.

Эдвард резко выпрямился:

– Когда?

– Давно. Я имею в виду, что Кейт вернулась в Англию без него.

– Но у нее все равно есть муж, – напомнил брат.

Не надо все время твердить об этом! Эйдан повертел шеей и закрыл глаза, потом положил голову на подголовник кресла.

– Я это знаю.

– Тогда о чем ты думаешь?

– Пойми: она снова моя, и я не в силах этого постичь. Эдвард, я не чувствовал себя таким счастливым с тех пор, как попрощался с Кейти много лет назад.

Когда брат не ответил, Эйдан открыл глаза и увидел, что тот хмурится.

– Ты так никогда и не рассказывал мне, что же у вас произошло.

Он пожал плечами, словно это не имело значения.

– Я в свое время попросил ее руки, но ее отец отказал мне. Ты же в курсе дела.

– Но это не все. Порой в пьяном забытьи ты говорил еще кое-что…

Эйдан прокашлялся.

– Мы поссорились. Наговорили друг другу всяких обидных слов. Но теперь это уже не важно. Прошло целых десть лет.

– Эйдан…

Он не дрогнул. Не отвел взгляда от брата. Тот может называть его дураком, если хочет. Ради Кейт он готов на все.

В конце концов Эдвард лишь покачал головой:

– Ладно, не буду зря сотрясать воздух.

– Правильно решил.

Брат засмеялся, лицо его наконец расслабилось.

– Уверен, ты все равно сделаешь по-своему. Как всегда.

– Помнишь, как я говорил тебе, что собираюсь жениться на Кейти?

– Да. А я уверял тебя, что ты еще слишком молод для такого шага.

– А я обвинил тебя в том, что ты просто циник, который ничего не знает о любви, старый холостяк.

– Мне было всего двадцать шесть.

Эйдан улыбнулся:

– Почтенный возраст. Большой жизненный опыт. Но на следующий день ты все-таки дал мне свое благословение.

– Мать вступилась за тебя.

Он этого не знал. Эйдан вскинул голову:

– В самом деле?

– Она сказала, что не надо тебя отговаривать. Что ты искренне ее любишь. Что нашему отцу было всего двадцать два, когда он сделал ей предложение, и что они горячо любили друг друга до самой его смерти.

– Что ж! – Эйдан снова скрестил лодыжки, потом поставил ноги на пол и сел прямо. – Мать всегда обожала хорошую мелодраму.

– Она хотела, чтобы ты был счастлив.

Эйдан потер рукой шею, взъерошив волосы на затылке.

– А то, что произошло потом… Она опасалась причинить тебе еще больше боли.

– Знаю. Я никогда и не думал, что это было намеренно. Просто ее сентиментальность и экзальтированность взяли верх над любовью ко мне.

– Извини, но ты не прав.

От неодобрения в голосе брата его лицо вспыхнуло.

– Ты не знаешь, к чему это привело.

– Почему ты так думаешь?

Эйдан отвел взгляд, устремив его в дальний угол комнаты, лишь бы не встречаться с его глазами. Конечно, Эдвард слышал сплетни и пересуды. А в первые годы он, вероятно, своими глазами видел его распутство и пьянство.

– Но я сам решил извлечь пользу из выдуманной нашей матерью легенды. Молодой человек, горько переживающий смерть возлюбленной. Герой с разбитым сердцем, нуждающийся в утешении. Но когда узнал, что это она разболтала мои тайны… Было таким облегчением ненавидеть еще кого-то, помимо себя самого.

В наступившей тишине было слышно только потрескивание огня. Искры отрывались от языков пламени и медленно уплывали вверх, в дымоход.

– Неужели ты не можешь простить ее? – тихо спросил Эдвард.

– Я уже давно это сделал.

– Не уверен, что мать знает, Эйдан.

Да, скорее всего это так и есть. Он примирился с ее поступками, но со своими – никогда. Ведь он сам во многом виноват. Размышляя над этим, Эйдан вдруг заметил кресло в небольшом алькове рядом с угловым окном. Какой-то серый куль на нем… что это еще там такое?

– Это кто же там? Неужели тетя Офелия?

Они оба поднялись и, подойдя, обнаружили там старенькую тетушку, дремлющую на бледном солнышке. Та открыла один глаз и зло уставилась на них.

– Тетя Офелия, – прокричал Эйдан. – Как приятно снова видеть вас. Могу я отвести вас в вашу комнату?

Она поднялась на ноги, прежде чем кто-то из них успел ей помочь, и зашаркала прочь, не проронив ни слова.

– Думаешь, она что-нибудь слышала?

Эдвард рассмеялся:

– Старая карга уже много лет туга на оба уха.

– Ну да. – Эйдан нахмурился, услышав стук закрывшейся двери дальше по коридору. – Конечно.

От беспокойства его отвлекли донесшиеся из переднего холла оживленные голоса. Он молился, чтобы это была сестра, а не какие-нибудь нежданные гости, и действительно скоро узнал голос Мариссы.

Все домочадцы сбежались приветствовать ее и поинтересоваться, как прошло путешествие. Эйдан крепко обнял сестру, затем пожал руку ее мужу Джуду. Когда-то тот был его хорошим другом. И настолько порядочным, что вызвался жениться на мисс Йорк, когда она оказалась скомпрометированной. Но сейчас Эйдан и Джуд настороженно оглядывали друг друга, ведь они так давно не виделись, пока Марисса рассказывала об их поездке в Оттоманскую империю.

Легкий бронзовый оттенок ее обычно бледной кожи говорил о долгом пребывании молодоженов под палящим солнцем, а глаза сияли как изумруды, когда она словоохотливо делилась своими впечатлениями об их приключениях.

Их мать преувеличенно громко охала и ахала, глядя на Мариссу.

– Моя дорогая! – воскликнула она. – Ты смугла, как наложница-персиянка.

– Уверена, этим особам не часто доводится бывать на улице. Им, к примеру, даже не разрешают прокатиться на верблюде.

– Только не говори, что ты это проделала.

Марисса усмехнулась:

– Ну, если ты не хочешь, чтоб я была откровенной…

– Чепуха! Для меня это невыносимо, но твои братья непременно захотят послушать! – Вот уж неправда. Их мать буквально дрожала от возбуждения, и если ее дочь не поостережется, то в следующем экзотическом путешествии с мужем они окажутся обремененными, чего доброго, нежеланной попутчицей.

Каким бы увлекательным ни был рассказ Мариссы, Эйдан поймал себя на том, что мыслями уносится прочь, как часто с ним бывало. Он давно отделился от семьи и теперь боялся, что эта связь прервалась навсегда. Он наблюдал за матерью, братом, сестрой и кузеном, пока они оживленно разговаривали. Даже тетушка Офелия висла на руке Джуда, улыбаясь какой-то его истории. Эйдан направился к двери.

Он возьмет свою любимую лошадку, чтобы прокатиться с ветерком, а за обедом вновь присоединится к своим родным. К тому времени он уже будет готов вновь предстать перед ними.

– Эйдан, подожди! – окликнула его Марисса, когда он взялся на дверную ручку.

Он замер и неохотно обернулся, но когда она подбежала к нему, крепко обнял ее и еще несколько раз ласково чмокнул в щеку.

– Твое новое положение тебе идет, – честно сказал он. – Ты выглядишь такой красивой. И счастливой.

– Это потому, что я действительно счастлива. По-настоящему.

Ее теплая улыбка растопила его сердце. Два месяца назад он даже не надеялся, что этот брак будет удачным. Ну разве что сносным. Но сейчас сестра вся просто светилась от переполнявших ее радостных чувств.

– Решил улизнуть? – спросила она, погрозив пальцем.

– Всего лишь прокатиться. К обеду вернусь.

– Но я же только что приехала. Как тебе не стыдно? Останься! Ну пожалуйста.

Он проглотил комок в горле, не зная, как поступить.

– Еще успеешь покататься. Вот приедут гости, составят тебе компанию.

– Хорошая мысль. – Эйдан заставил себя улыбнуться и наклонился, чтобы еще раз чмокнуть Мариссу в щеку. – Ну ладно, сестрица, так и быть. – Он положил ее руку на изгиб своей и повел к кушетке. – Поведай мне, что вы делали в Константинополе. Ведь путешествие таило в себе опасности, не так ли?

– Ты так считаешь?

– Да. Интересно послушать, как складывались ваши взаимоотношения в далекой стране.

Сестра озадаченно склонила голову набок.

– Я не очень хорошо обращался с Джудом перед вашей свадьбой, готов признать.

Марисса опустила взгляд в пол.

– Ты был просто отвратителен.

– Прости, дорогая. Прости. Я поговорю с ним, когда мы останемся одни. Постараюсь загладить вину.

– Спасибо. – Она взяла его руку и крепко сжала. – Тебе лучше с этим не затягивать. Он твой единственный друг, в конце концов.

– Да, с друзьями у меня и в самом деле не густо.

Она вскинула бровь, внимательно вглядываясь в брата:

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Эйдан улыбнулся. Потом бесшабашно махнул рукой:

– Да. Могу признаться, что мне еще никогда не было лучше.

Глава 20

Кейт лихорадочно просматривала новую пачку газет, которые сегодня днем доставили к ней в лавку. Заперев дверь и подкрутив фитиль лампы, чтобы развеять сумерки, она расстелила их на прилавке и внимательно вглядывалась в каждую страницу, в каждое слово в поисках какого-нибудь намека на расследование. Ей удалось узнать, что Джерард жив. «Разбойное нападение» на него было подробно описано в газетах трехмесячной давности.

Сначала она пришла в ужас, потом – в полное замешательство. Ее имя в качестве участницы нигде не называлось. Вместо этого пасынок с удовольствием поведал фантастическую историю о ночном нападении на плантацию на следующую ночь после отцовской смерти. Он не видел, кто это был, и не мог сказать, кто нанес роковой удар. Но его молодая мачеха, только что овдовевшая, пропала в ту же ночь. Он «глубоко озабочен» ее исчезновением, особенно учитывая время, когда это произошло.

Джерард не обвинил ее напрямую, но мастерски обрисовал картину, которая легко может либо разоблачить Кейт как злодейку, либо сделать из нее жертву. Все зависит от того, что он скажет о ней дальше.

Несмотря на свое полное отчаяние, она почти не удивилась. Джерард всегда отличался изощренным умом. Настолько, что это даже пугало. Он состряпал свою историю так, что может либо погубить ее, либо спасти. Теперь это в его власти.

В первой связке газет, присланных ей мистером Кей-ном, подробно описывалось нападение и первые дни поисков пропавшей миссис Гэллоу. Джерард умолял добрых англичан, живущих на Цейлоне, помочь ему. Но это было несколько месяцев назад. Едва ли он на этом остановился. Поэтому Кейт внимательно просматривала газеты, одинаково боясь как ничего не найти, так и обнаружить какие-нибудь неутешительные новости.

Ее взгляд зацепился за знакомые имена и, дрогнув, остановился. Ее фамилия. И Джерарда. Небольшая заметка сообщала: мистер Гэллоу отплыл в Индию после того, как было найдено свидетельство о том, что миссис Дэвид Гэллоу находится там. Неопределенность сменилась ощущением подступающей опасности. «Мистер Гэллоу отказывается обсуждать вопрос, покинула ли миссис Дэвид Гэллоу Цейлон по принуждению или сделала это добровольно».

Итак, Джерард последовал за ней в Индию. И если он узнает, где именно она была там, то след может привести его сюда. Но еще больше Кейт беспокоило, что хотя она уже написала тому лондонскому поверенному, который задавал так много вопросов о «Гамильтон кофе», тот не ответил. Она написала еще раз – и вновь молчание. Что-то тут было не так, и это пугало.

Неужели Джерард нанял этого человека, чтобы найти ее? И силы небесные, что это должно означать?

Ее руки порхали над газетами, когда она водила ими по строчкам, отыскивая новости. Больше ничего найти не удалось, но эти газеты тоже уже далеко не первой свежести. Требуется больше сведений. Больше подсказок. Возможно, Джерард отказался от поисков. Возможно, он больше не чернит ее имя, обвиняя в том, чего она не делала.

«Ты хотела его смерти…»

Это неправда, но Кейт до сих пор испытывала ужас от этих его слов, потому что, даже несмотря на то что не причинила никакого вреда мужу, она знала кое-что такое о его кончине, что не могла открыть. Дэвид так и не оправился от увечий, которые получил во время падения с лошади, и с тех пор, почти семь лет, был прикован к постели. Но не болезнь убила его.

Руки у нее затряслись, и Кейт с силой сжала их и попыталась успокоиться. Но назойливые мысли лихорадочно проносились в голове. Как она могла по доброй воле похоронить себя в таком блаженном неведении с тех пор, как ступила на английский берег? И прятаться под одеялом, как маленький ребенок? Она считала себя такой умной, приехав сюда и сменив имя. Дура. Наивная идиотка, вот она кто на самом деле.

Кейт пробежала взглядом газетные полосы в третий раз, все еще ища свое имя, потом перевернула страницы и просмотрела заново. Ничего больше не было. Газеты хранили тайну.

Ей требуются более свежие новости. Она стала искать почтовую бумагу, чтобы написать записку мистеру Кейну, но в этот момент раздался громкий стук в дверь.

Кейт вздрогнула, так подскочив на стуле, что часть газет соскользнула на пол.

– О Боже, – выдохнула она, в смятении переводя взгляд на запертую голубую дверь. Костяшки пальцев снова застучали по дереву, и она прижала руку к горлу, словно могла унять свой бешено колотящийся пульс.

Тихо, как крадущаяся кошка, она на цыпочках прошла к переднему окну и чуть отодвинула краешек занавески. Свет упал из окна наискосок, и только она хотела отскочить назад, как какой-то мужчина шагнул в световое пятно с поднятой в приветствии рукой.

– Слава Богу, – охнула она, еще сильнее прижав пальцы к горлу, когда в легких, казалось, совсем не осталось воздуха.

Мистер Пенроуз. Не Джерард, не констебль или кто там еще мог ее выследить. Всего лишь секретарь Эйдана. Какое счастье!

Она отперла дверь и впустила его.

– Миссис Гамильтон, добрый вечер. Я прошу прощения за беспокойство…

– Ну что вы, я очень вам рада.

– Вы… у вас все хорошо?

Она спрятала дрожащие пальцы в складках юбки.

– Да, все прекрасно, благодарю вас. Чем обязана вашему визиту? Вы… – Внезапно до нее дошло, что должно означать появление мистера Пенроуза. – Мистер Йорк уже вернулся?

– Нет, боюсь, я здесь один. Но хозяин просил меня передать вам письмо лично.

Первой реакцией Кейт было облегчение. Хорошо, что Эйдан не увидит ее в таких растрепанных чувствах. Но оно длилось лишь секунду. Потом ей отчаянно захотелось, чтобы он был рядом. Чтобы она могла прильнуть к нему и почувствовать себя защищенной. Такой же, какой чувствовала себя, когда ей было семнадцать, и такой же уверенной в своем месте в этом мире.

Очнувшись от своих мыслей, она увидела, что мистер Пенроуз протягивает ей письмо. Она заставила себя взять его спокойно и непринужденно.

– Спасибо, что пришли в такой холод, чтобы отдать его.

– Не за что. – Он отвесил легкий поклон и повернулся, чтобы уходить.

– Я дам знать мисс Кейн о вашем приезде.

Он не обернулся, но она заметила легкую заминку перед его следующим шагом.

– Пожалуйста, передайте ей мое почтение. До свидания, миссис Гамильтон.

– Всего хорошего, мистер Пенроуз.

Она подождала, когда дверь за ним закрылась, потом подскочила и задвинула засов. Стоя у двери, нетерпеливо разорвала письмо и стиснула его в руках, жадно пробегая глазами по строчкам.

– В следующем месяце, – выдохнула она. Его не будет здесь так долго! Теперь она и вправду не знала, что чувствовать, хотя сердце испытывало щемящую грусть.

Она скучает по нему, и хоть ей следовало бы вздохнуть от облегчения, что он не приехал, она чувствовала без него одиночество. Даже при всем том, чего Эйдан не ведает о ней, он все равно знает ее лучше, чем кто-либо другой. Но все эти тайны, которые она скрывает… Это камнем тянет ее вниз. А он – спасательный круг. Всегда был по крайней мере.

Конец письма содержал приглашение, и это обрадовало. Несколько дней он пробудет в Лондоне, потом вернется в родовое имение на день рождения матери.

Она обвела эти слова пальцами. Можно ненадолго закрыть магазин и сбежать в столицу. Возможно, ей удастся разыскать поверенного. И не исключено, что она даже сумеет рассказать Эйдану всю правду.

Но в чем она, эта правда?

Да, ее муж умер, но означает ли это, что она свободна? Угроза Джерарда висит над ней как дамоклов меч, угрожая разрушить все, что она возвела с таким трудом.

Ты хотела его смерти… Его рука, обхватывающая ее затылок, пальцы, гладящие чувствительную кожу за ушами. «Я видел, как ты входила…»

Кейт не знала, что делать. Глаза Джерарда всюду следовали за ней. Всюду и всегда, с самой первой минуты ее появления на плантации. Поначалу она думала, что он может стать другом. Но ошиблась.

Хотя в ту ночь она умоляла его, клялась, что он ошибается, пасынок, похоже, ее не слышал. Он притянул Кейт к себе и прижался ртом к шее.

– Я помогу тебе, – выдохнул он. – И никому не скажу, что ты сделала.

Кейт в ужасе оцепенела и уперлась ему руками в грудь, но он был слишком силен.

– Я ни в чем не виновата, – всхлипнула она. Он ей не поверил. И не отпустил.

Она ждала, что Джерард образумится, но ее надежды оказались тщетными.

Поможет ли ей Эйдан, если она расскажет ему всю правду? И вообще поверит ли ей? Даже если не поверит, он не оставит ее, но разве порядочно так с ним поступить? Как можно позволить ему рисковать честью семьи, защищая ее? Да и его репутация… Весь его годами создаваемый бизнес может развалиться, если пройдет слух, что он связался с убийцей.

У нее есть еще день-два на раздумья. А пока что надо помочь себе самой, поэтому она села написать записку мистеру Кейну с просьбой прислать еще партию цейлонских газет.