Текст книги "Королева пиратов"

Глава 12

Проснувшись, Имена почувствовала себя отдохнувшей. Едва она потушила лампу, как ее биологические часы тут же замедлили бег, позволив ей проспать столько же, сколько она обычно спала ночью. Занятие любовью ничуть не помешало ее отдыху, наоборот, после того как достигла пика наслаждения вторично, она едва могла держать глаза открытыми.

После секса Имене всегда лучше спалось, особенно когда ее партнер оставался рядом с ней всю ночь.

Максим ушел. Она смутно припоминала, как тянулась к нему, когда он вставал с койки на рассвете. Он погладил ее по лицу, и она, удовлетворенная этим, перевернулась на другой бок и проспала еще час.

Сейчас собственный спокойный сон казался Имене чем-то неправильным.

В такой час командование судном должна была осуществлять Роксана. Имена потянулась и встала с койки, потом потянулась снова. Она все еще не до конца оправилась после физического истощения во время шторма, да и после ночи любви тоже. Надев чистую одежду, она поднялась на палубу.

Паруса «Морского цветка» были вывешены просушиться на легком ветру, а команда занималась различными делами: кто-то чинил лини, кто-то латал паруса, кто-то удалял ржавчину с железных деталей, полировал расщепленное деревянное покрытие и конопатил щели. Не успела Имена подойти к Роксане, как к ней подскочила Норис с кружкой горячего чая.

– Как только закончите здесь с делами, я приготовлю вам ванну, капитан, – сказала она.

Имена сделала большой глоток чая, взбодривший ее.

– Ты настоящее сокровище, Норис. – Когда девушка ушла, Имена направилась на нос судна к Роксане, по дороге проверяя, как работает команда.

Роксана протянула ей письменное донесение.

– Штурвал поврежден, и направляющие тросы тоже. Мы лишились двух стеньг. В трюме течь, возникшая, по мнению Четри, в результате полученной судном во время шторма пробоины. Мы готовим паклю на случай обнаружения других протечек. – Скривившись, она добавила: – Снасти сильно пострадали. Я поставила Куана к насосу. Серетсе и Гналам займутся восстановлением стеньг и сейчас собирают людей себе в помощь.

– Что с продовольствием? – спросила Имена.

– Собранная нами дождевая вода непригодна для питья, – угрюмо отозвалась Роксана. – У нас закончились фрукты, утонули несколько кур, но вот кот совсем не пострадал. Мы обнаружили его с пленницами. Арионрод занимается подсчетом убытков. Вик уже разделывает кур, так что у нас будет на обед свежее мясо, но Тесса говорит, что команда на пределе. Шторм и погоня измотали людей. Всем требуются отдых и свежие фрукты.

Имена сделала еще один глоток чая, наслаждаясь растекающимся по телу теплом.

– Нам нужно перевернуть судно набок, чтобы заделать пробоину. Когда на вахту заступит Четри, передай ему мой приказ. Посмотрю, что могу для нас сделать.

Вернувшись в свою каюту, Имена обнаружила, что Норис принесла ей обед: рис с куриным бульоном, а также сушеные вишни и абрикосы. Женщина принялась за еду, одновременно просматривая свои карты и сверяя их с навигационными листами, предоставленными Роксаной. Имена пыталась определить местонахождение «Морского цветка» по расположению звезд, которое Четри зафиксировал вчера ночью, а также по положению солнца относительно линии горизонта, записанному им на рассвете. Из-за шторма судно отклонилось от первоначального курса, но Имена ничуть об этом не сожалела. В действительности она сама позволила этому случиться, чтобы ускользнуть от преследовавших их пиратов. Имена вынула из ящика стола еще одну карту. Она не была столь подробной, как карты основных судоходных линий, но давала представление о некоторых благоприятных течениях. К сожалению, некоторые сведения были противоречивы.

Ей следует обратиться к Максиму с предложением о составлении более точных карт некоторых вод. Он может себе позволить заплатить за ее услуги, к тому же в дальнейшем эти сведения окупятся сторицей. Имена моргнула и сделала еще один глоток уже успевшего остыть чая. Впервые она несколько часов не думала о Максиме. Интересно, чем он все это время занимался?

Она осознала, что не испытывает волнения. В какой-то момент во время шторма – или еще раньше, когда они сражались спина к спине с пиратами, – Имена поняла, что стала доверять ему. Имена считала, что и прежде доверяла ему, но то был совсем иной вид доверия. Теперь же она доверяла ему свободно перемещаться по судну, и это было совсем не то же самое, что знание, что он вовремя заплатит ей жалованье.

Стук Четри прервал ее размышления. Он уже справился о состоянии судна у Серетсе и Гналам. Войдя, он сел на стул напротив Имены, и они принялись обсуждать все возможные земли, определенные Именой, где можно было бы сделать остановку. Наконец сошлись во мнении, что отдаленный остров с широким песчаным пляжем станет идеальным местом для ремонта днища «Морского цветка». Помимо этого, команда сможет заняться очисткой корпуса от морских рачков, конопачением щелей и поиском иных возможных неисправностей.

Уже отправляясь обратно на палубу, Четри заметил:

– Его светлость разговаривает с Анной и Сюзелой. Имеются ли у тебя какие-либо особые планы на них?

– Еще не решила. Я сказала, что прежде они должны доказать свою преданность мне. Сюзела заговорила?

Четри покачал головой:

– Если бы Анна не уверила меня в обратном, я бы и вовсе решил, что она немая. Капитан, я не взял бы их на борт, если бы не был обеспокоен их дальнейшей судьбой.

– Мы сумеем прокормить их, – заверила Имена. Она понимала, почему ее первый помощник поступил подобным образом. В прошлом Четри и сам был пленником пиратов, которые, как она подозревала, обращались с ним гораздо хуже, чем с этими женщинами. – Я не удивилась бы, – добавила она, – если бы после нашего побега капитан Литвинова отдала одну из них или обеих на потеху Злобному.

Четри выглядел успокоенным.

– Нож говорит, что найдет им занятие.

– И сделает она это для тебя в обмен на…

Четри криво усмехнулся:

– Три обеда по ее выбору в трех различных местах, где мы будем делать остановки. Когда мне, конечно, будет позволено снова сойти на берег, – уныло добавил он. – Обеды предназначаются не только для нее самой, но и для Роксаны тоже. Эта женщина меня разорит.

– Тебе придется и самому есть с ними, – ответила Имена, снова принимаясь изучать карты. – Будем надеяться, что на острове, к которому мы держим путь, достаточно свежих фруктов и овощей, чтобы удовлетворить взыскательный вкус Ножа.

Максиму уже порядком надоело притворяться наложником, но он справедливо полагал, что женщины, спасенные с пиратского судна, не поверят, если он сообщит им, что в действительности является герцогом. Иногда он и сам не верил в то, что большую часть жизни прожил как сын человека свергнутого и жестоко убитого.

Сюзела жевала сушеную грушу, не спуская с него глаз, будто опасалась, что он может отнять у нее еду. По своему обыкновению она сидела на полу рядом с Анной, а на расстеленном одеяле дремал корабельный кот. В закутке, где прежде содержался Максим, не было коек, потому что это помещение предназначалось для перевозки груза. Норис планировала раздобыть пленницам по гамаку.

Максим также сидел на полу, загораживая выход.

– Как вам кажется, этот капитан Кэссиди совсем выжил из ума? – спросил он.

Сюзела вздрогнула, а Анна фыркнула. Максиму больше нравилось, когда черты ее лица искривлены презрением, а не демонстрируют покорность, как на пиратском судне.

– Думаю, он из тех людей, кто уже родился порочным, – ответила Анна. – Говорят, семья отослала его в море, чтобы избавиться от него. Он убил своего брата, а кто-то уверяет, что и мать с сестрой тоже, но наверняка никому не известно. С тех пор он совершил много убийств. Он предпочитает делать это медленно, смакуя.

Помолчав немного, Анна сглотнула комок в горле и продолжила:

– А еще он любит яд и ест его понемножку каждый день, чтобы стать невосприимчивым к нему. Он может пожевать отравленные листья и плюнуть в человека, кожа которого тут же вспыхнет огнем.

– Мерзость какая, – произнес Максим, внутренне содрогаясь. Если бы не Имена, он, возможно, и сам сейчас умирал бы медленной смертью. – Как Кэссиди познакомился с капитаном Литвиновой?

Анна пожала плечами:

– Она его наняла. Когда меня захватили, они уже были вместе. – Она посмотрела на подругу. – Сюзела принадлежала ему, но он устал от нее, и я попросила отдать ее мне в служанки.

– И капитан Литвинова на это согласилась?

Поколебавшись, Анна ответила:

– В общем, да. – Взяв чашку, она сделала глоток, подбирая подходящие слова. – Прежде мне пришлось для нее кое-что сделать. Не думаю, однако, что она хотела, чтобы Сюзи оставалась со Злобным. Капитан его не любит.

– Подозреваю, так же считает любой, кто хоть раз с ним сталкивался, – криво усмехнулся Максим. – Как тебе кажется, мог бы такой человек возбудить капитана Литвинову при подходящих условиях?

Анна лишь плечами пожала, а Сюзела при этих словах подняла голову и, посмотрев на Максима узкими черными глазами, медленно кивнула.

Через неделю, прошедшую в непрерывном откачивании воды и бесконечном ремонте, Имена стояла у поручня на носу «Морского цветка», созерцая приближающийся остров, который, как она надеялась, даст им надежное укрытие. Вода здесь была настолько чистой, что можно было различить проплывающих на глубине рыб, а бирюзовые волны цвета любимого мундира Имены контрастировали с белым, как раковина моллюска, песком. Она с облегчением отметила, что карты ее сообщили верные сведения о протяженности пляжа, который оказался достаточно широким, чтобы послужить их целям.

В небе с криком летали чайки, время от времени камнем бросавшиеся в море за рыбой. Болотные птицы быстро бегали по береговой линии, останавливаясь лишь для того, чтобы погрузить свои длинные клювы в песок в поисках пищи. Чуть дальше ослепительно-белый песок уступал место колышущимся на ветру высоким травам, которые, в свою очередь, постепенно сменялись темно-зеленым кустарником и высокими деревьями с густыми кронами. На глазах Имены пурпурного цвета птица вспорхнула с ветки и полетела к скалистому уступу, белому от гуано.

Имена недоумевала, куда запропастились люди. Карта ничего не сообщала о том, обитаем ли остров, но она не сомневалась, что здесь есть жители. На противоположной от бухты стороне острова могли обнаружиться целые деревни. Имена подумала о том, что этот каменистый берег с густыми лесами непригоден для растениеводства и животноводства, за исключением, пожалуй, разведения свиней. Именно поэтому, возможно, он и кажется необитаемым.

Максим подошел к Имене и взялся руками за поручень.

– Здесь есть пираты? – спросил он. Тон его голоса был совершенно серьезен.

– Не думаю, – медленно произнесла Имена. – Это скопление островов – если так можно назвать некоторые из них – отмечено лишь на моих картах. Мы можем встретить здесь людей, но вряд ли то будут пираты. В противном случае о нашем прибытии уже было бы известно. Эта бухта кажется мне идеальной, по крайней мере для одного судна. Для нескольких кораблей – или судна большего, чем «Морской цветок», – кораллы явились бы серьезным препятствием.

– Так почему же остров нанесен лишь на твои карты? – спросил Максим.

Имена хотела было соврать, но все же решила доверить герцогу свой секрет:

– Некоторые из моих карт – это карты имперского морского министерства. Я позаимствовала их у своей матери.

– Позаимствовала, значит. Хм-м-м.

– Ты на моем месте поступил бы так же, – ответила Имена. – В действительности, по сравнению с тем, как ты сговорился с ее светлостью герцогиней Камиллой о свержении ее мужа, несколько взятых без разрешения карт – сущие пустяки.

– Видишь, вот и еще одна причина, по которой из тебя получилась бы превосходная герцогиня. Ты станешь во главе моей флотилии. Нашей флотилии.

Имена ущипнула его за руку:

– Прекрати это. Почему бы тебе не найти Роксану и не обратиться к ней с какой-нибудь просьбой?

– Потому что мне больше нравится стоять рядом с тобой, – резонно возразил герцог.

Имена снова посмотрела в море. Она была занята делами судна и команды, но не стала бы отрицать, что старается избегать Максима и собственных чувств, которые он в ней пробудил.

В настоящий момент ей слишком многое предстояло обдумать. После того как им все же удалось ускользнуть от пиратов, Осел – никто так и не узнал его настоящего имени – все же скончался от раны в животе, и его похоронили в море, зашив в парус и привязав к ногам балласт, чтобы его тело точно пошло ко дну. Имену не утешало даже то, что Невенс, у которой была схожая рана, и Филипп шли на поправку. Филиппу удалось сохранить не только глаз, но и зрение.

Более чем когда-либо переживая за команду, несколько предыдущих ночей Имена провела на палубе в гамаке, предоставив свою каюту в распоряжение Максима.

Каждые несколько часов она просыпалась, чтобы отметить расположение звезд, понимая, однако, что это всего лишь предлог. Долгие часы лежала она без сна, думая о тех членах команды, кто погиб во время этого плавания, и придумывая бесчисленные варианты действий, которые она могла предпринять, чтобы эти люди остались в живых. В холодные предрассветные часы видения прошлого возникали в ее сознании и исчезали, как волны накатывают на берег.

– Я знаю, что ты капитан этого судна, – сказал Максим.

– Прекрати читать мои мысли.

Он усмехнулся той медленной усмешкой, которая всегда рождала у Имены желание прикоснуться к нему.

– И это еще одна причина, по которой ты стала бы…

– И это тоже немедленно прекрати.

Скрестив руки на груди, Имена оперлась корпусом о поручень. Легкий бриз туго натягивал льняную сорочку на груди, приятно охлаждая нагретое солнечными лучами тело. Глядя на белый песок, она воображала, как растянется на нем, позволяя забрать мышечное напряжение, и полностью растворится в его теплой неге.

Когда она снова посмотрела на Максима, взгляд его был также прикован к берегу. Ей стало интересно, о чем думает он.

Остаток дня ушел на тщательное лавирование в хитроумном лабиринте кораллов, чтобы судно могло причалить к берегу невредимым. За штурвал встал Бонневи. Куан на маленькой шлюпке отправился вперед, замеряя глубину лотом, Малим и Набхи сидели на веслах, а Арионрод тщательно записывал показания. Имена послала еще одну шлюпку с Роксаной на борту на поиски укромной гавани, в которой можно было бы так спрятать корабль, чтобы его не заметили другие суда, случись им проплывать мимо острова. «Морской цветок» – довольно большой корабль, и прятать его долгое время не представится возможным, но даже несколько мгновений могут сыграть решающую роль.

Позднее Имена приказала спустить на воду оставшиеся шлюпки, которые также направились к берегу под предводительством Вика. Как только они минуют рифы, станут на буксире тянуть «Морской цветок» к острову.

Эта процедура продлилась весь вечер, на закате, окрасившем окрестности красно-оранжевым светом, и всю ночь. Вся команда, включая и Максима, по очереди сидела на веслах или, стоя по колено в воде, тянула буксировочные лини, а Норис вместе с одной из помощниц кока и Сюзелой играли на барабанах, чтобы подбодрить их. Кок Одноглазый (у которого в действительности было два глаза, невзирая на столь странное прозвище) затянул песню. Моряки придумали несколько новых куплетов, в которых говорилось и о пиратах, и об их извращенных сексуальных вкусах, и о незавидной судьбе пленников. Другая песня рассказывала о матросе, который был щедро одарен влюбившейся в него женщиной-китом.

По традиции Имена покинула судно последней. Оценив объем проведенных работ и осмотрев пробоину в днище «Морского цветка», она отдала распоряжения об организации лагеря, а сама неспешно побрела вдоль линии прибоя, погружая босые ступни в мокрый прохладный песок. Позднее она проверит, идет ли все по плану, но этот остров она считала равнозначным сухому доку, поэтому Четри должен был отбывать свое наказание за захват пленных без разрешения капитана и заниматься тем, чем должна была заниматься она. Завтра они сосредоточатся на починке пробоины в днище и залатают ее новыми досками.

В черном бархате неба стали загораться звезды, похожие на соляные брызги. Казалось, их можно потрогать, стоит лишь руку протянуть. Имена вдохнула полной грудью воздух, в котором смешались запахи соли, рыбы, дыма костров и кипящего на огне травяного чая. Заслышав слева от себя всплеск, она повернулась на звук и увидела, что Роксана преследует Тессу, убегающую от нее по кромке воды. Света от костра было достаточно, чтобы различить, что обе они полностью обнажены. Роксана даже сняла свой крюк. Справа тоже раздался всплеск, более тихий, и Имена решила посмотреть на его источник. Анна, держа подол своего длинного платья на уровне колен, брела по воде. За руку она вела Сюзелу, облаченную в новые брюки и тунику без рукавов. Эта одежда была похожа на одежду других моряков «Морского цветка». По спокойным оттенкам тканей Имена догадалась, что наряд этот прежде принадлежал Ножу, а впоследствии был ушит и подогнан на более хрупкую фигурку Сюзелы.

Сюзела подняла голову, заметила Имену и резко остановилась, заставив и Анну поступить так же. Имена вошла в воду и побрела к ним.

– Опасайтесь медуз, – предупредила она. – Некоторые больно жалят. К счастью, не смертельно, да и так близко к берегу они редко подплывают.

– Да, капитан, – немного помедлив, отозвалась Анна.

Сюзела же обернулась через плечо, затем указала на лежащий на берегу корабль. Очевидно, она хотела что-то спросить.

– После наступления темноты оставайтесь в зоне видимости других членов команды, – напутствовала Имена. – Днем же ходите группами по три-четыре человека, чтобы своевременно оказать помощь, если кто-то поранится. И все это только в случае, если Нож не дала вам поручений, которые нужно выполнять.

– Завтра нам велено собирать растения, – сообщила Анна.

– Хорошо. Обязательно возьмите кого-нибудь с собой. Набхи может стать отличной защитницей. Или Вик.

Помолчав немного, Анна спросила:

– А можно с нами пойдет Максим?

Имена тут же ощутила резкий приступ гнева, причину которого поначалу не сумела определить, но потом осознала, что попросту ревнует. Отказывать было глупо, принимая во внимание то, что Максим пытается завоевать доверие пленниц, а сами они считают его равным себе по положению. Тем не менее она произнесла как можно более спокойным тоном:

– Завтра он будет занят. Попросите кого-нибудь другого.

Сюзела склонилась в поклоне, выказывая таким образом свое почтение, а Анна просто сказала:

– Тогда мы обратимся к Четри.

Схватив подругу за руку, она увлекла ее прочь.

Словно почувствовав, что Имена думает о нем, в отдалении появился Максим и побрел к ней. Волосы его были мокрыми от морской пены. Как и на прочих членах команды Имены в этот душный день, на нем была лишь набедренная повязка. Некоторое время она молча рассматривала его влажный после купания торс и крепкие мускулистые бедра.

– Я шла искупаться, – сообщила она. – Составишь мне компанию?

– Надеюсь, ты не станешь плавать в одежде, – произнес Максим. – Норис удар хватит.

Имена осмотрела свои потрепанные брюки длиной до колен и рубашку с пятнами соли. Ее служанка, вероятно, захочет сжечь этот наряд.

– Если я разденусь, то и ты тоже.

Имена ничуть не удивилась, когда Максим с готовностью сбросил свою набедренную повязку. Он принадлежал к редкому типу людей, напрочь лишенных стыда. Имена скользила взглядом по линии темных волос, сбегающих вниз по животу и закручивающихся колечками вокруг его выдающегося члена, которого ему вовсе нечего было стыдиться.

Песок поскрипывал под ногами Максима, а набегающие волны разбивались о его лодыжки. Имена посмотрела ему в глаза, в тусклом свете звезд похожие на черные угольки, и получила в ответ ярчайшую улыбку.

Подняв руки, она стянула рубашку через голову. Она намеренно не сообщила Максиму, что для дневных работ туго замотала груди куском материи.

Окунув рубашку в воду, чтобы она стала потяжелее, Имена бросила ее на берег, и та, громко хлюпнув, шлепнулась на песок.

– Что ты дашь мне за то, чтобы я сняла еще что-нибудь? – спросила она.

– Сколько же на тебе всего надето? – воскликнул герцог, подходя ближе. Сильная волна едва не сбила его с ног, и он споткнулся и рассмеялся, пытаясь восстановить равновесие. – Должен заметить, эти покровы интригуют меня. Я отлично помню, что именно они скрывают, и горю желанием медленно развернуть тебя, открывая небольшие кусочки кожи зараз и пробуя их языком.

Имена сглотнула.

– Ты так и не сказал, что ты мне за это дашь.

– Вопрос в том, что ты дашь мне? – Максим приблизился еще на шаг. – Если ты так жаждешь моих услуг, то должна что-то дать взамен. Например, полизать тут и там. Или покусать.

Имена облизнула свои соленые губы:

– Мне очень понравилось кусать тебя за плечо.

– Где?

Обычно она не говорила о таких вещах, но это оказалось совсем не сложным.

– Вот этот укус, – ответила она, показывая, – рядом с шеей. Вот это сухожилие и мышца под ним.

Плечо его напряглось, когда он представил, как Имена ласкает его зубами.

– Да, пожалуй, я позволю тебе это сделать, – согласился Максим. – А я хочу полизать нижнюю часть твоей грудной клетки, где кожа особенно нежная. Тебе, кажется, понравилось, когда я касался тебя там пальцами, вот я и решил, что…

– А еще мне очень нравится, когда ты гладишь мой затылок ладонью, – призналась Имена. Она сделала шаг ему навстречу, затем отступила назад, сбитая с ног волной. – Я обожаю держать тебя за волосы во время поцелуя.

Максим склонился к ней:

– Мне кажется, сейчас у тебя соленый вкус.

– Да. – Не сводя с него взгляда, Имена развязала узел на поясе и позволила брюкам соскользнуть с ее бедер прямо в море. Максим поднял их и бросил на берег, где они приземлились рядом с ее рубашкой. – Если медуза ужалит меня в мягкое место, я во всем обвиню тебя, – предупредила Имена.

Максима это, казалось, ничуть не волновало.

– Позволь мне, – сказал он, подходя к ней и принимаясь высвобождать ее груди. Делал он это довольно неловко, а Имена тем временем пыталась снять с себя панталоны. Волны и зыбкий песок под ногами то и дело бросали их в объятия друг друга, но они справились. Голоса моряков звучали в отдалении, и дым костров в воздухе был едва ощутим. Имене он напоминал о том времени, когда она ходила в поход в горы сначала с отцом, а потом, когда повзрослела, со своим возлюбленным.

– Давай искупаемся, – предложила она Максиму, невзирая на то, что тело ее молило о его прикосновении, а ладони тряслись от желания обнять его.

– Предвкушение лишь добавит пикантности, – заявил он, бросаясь в воду, но тут же выныривая снова, хватая ртом воздух и распространяя вокруг себя фонтан брызг. – Вот черт! Здесь недостаточно глубоко!

Имена тут же начала пробираться в более глубокое место, но действовала недостаточно проворно, и Максим схватил ее за талию и окунул в прибой. Как только он отпустил ее, она встала на ноги.

– Холодная, как сердце пирата! – вскричала Имена.

Соски ее затвердели настолько, что причиняли физическую боль. Максим одарил ее ослепительной улыбкой. Со смехом она прыгнула вперед и повалила его в воду, обвиваясь вокруг его торса, как морская водоросль.

Они стали кататься и бороться, потом высвободились из захвата друг друга и нырнули на глубину. Они снова замерли и, обняв друг друга за талию, чтобы волна не разъединила их, принялись целоваться. Губы Максима, касающиеся обветренной кожи Имены, казались ей невероятно мягкими. Кончиком языка она провела по его зубам, встретилась с его языком и немного отступила. Затем она снова подалась вперед, завладела его верхней губой и принялась легонько покусывать, после чего проделала то же самое с нижней губой. Максим постанывал от удовольствия.

Руки его опустились ниже, и, обхватив Имену за ягодицы, он приподнял ее и крепче прижал к себе. Член его, невзирая на холодную воду, оказался удивительно горячим.

– А мне казалось, холодная вода должна оказать на тебя воздействие, – пробормотала Имена, и Максим рассмеялся.

– Но только не тогда, когда в моих объятиях находится обнаженная женщина, милая. – Его приоткрытый рот скользнул вдоль ее шеи и переместился на плечо. Потом герцог добавил: – Особенно если эта женщина извивается, как ты сейчас.

– Я пытаюсь удержаться в вертикальном положении в воде. – Имена в ответ укусила его за шею, достаточно сильно, чтобы причинить боль. – Я всего лишь хотела искупаться, помнишь? Но я не могу это делать, когда ты меня обнимаешь.

– Что я получу, если отпущу тебя?

– Мою вечную благодарность, – ответила Имена, погружая ногти ему в ягодицы, отчего с губ его сорвался вздох удивления. – К тому же после купания я буду очень разгоряченной, расслабленной и…

Склонив голову, Максим прикусил ее сосок, потом стал нежно его посасывать.

– И что?

– И ты сможешь сделать со мной все, что пожелаешь. – Имена стала толкать его и, когда он ослабил руки, вывернулась и поплыла к берегу.

Больше всего Имене нравилось плавать под водой, двигая плотно сжатыми на манер дельфиньего хвоста ногами. Легкая, но неотвязная головная боль, беспокоившая Имену с тех пор, как ее ударили по голове, в холодной воде отступила. Когда женщина вынырнула на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, она без труда отыскала глазами Максима, который плыл более привычным стилем: голова его то появлялась над волнами, то снова скрывалась. Имена набрала в легкие воздуха и нырнула. Глубина здесь была не особенно большой, но ей и этого было довольно. Она скользила под водой до тех пор, пока не приблизилась к берегу, где было слишком мелко, затем перешла на стиль Максима и принялась разрезать руками водную гладь, хватая ртом воздух.

Головная боль прошла, и Имену захлестнуло чувство свободы и приятной теплоты, но едва она вышла на берег, как ощутила невероятную тяжесть во всем теле, напомнившую ей, как сильно она устала. Завтра она поплавает снова, если будет время. При свете дня она сможет бесшумно скользить среди кораллов, наблюдая за косяками разноцветных рыб.

Спустя некоторое время Максим, шатаясь, тоже вышел из воды.

– А ты быстрая, – с восхищением заметил он. – Завтра повторим?

Женщина подошла к нему и взяла за руку.

– Завтра мы отправимся к коралловым рифам, – пообещала она. – А сейчас я заметила вон там несколько очень удобных камней. Нужно только стряхнуть с них песок. Идем же, ты можешь делать со мной все, что заблагорассудится.

– Я бы предпочел, чтобы это ты сделала со мной все, что заблагорассудится, – ответил Максим, озаряя тьму ночи своей лучезарной улыбкой.

* * *

Проснувшись на следующее утро, Имена обнаружила, что лежит, уткнувшись носом в живот Максима. На их обнаженных телах плясали синевато-зеленые и фиолетовые лучи света. После занятия любовью под шум прибоя они вернулись в лагерь, и Норис сообщила, что палатка для капитана готова. Сейчас они лежали на куче тряпья, а дующий с моря бриз шевелил стенки палатки. Норис, очевидно, то появлялась, то исчезала, хотя Имена этого совсем не помнила. Нигде не было видно ни следа их вчерашней промокшей одежды, а на лежащей у входа расшитой подушке стоял поднос с едой – рисовыми шариками, свежими фруктами и дымящимися рыбными котлетами.

Зевнув, Имена потерла глаза, затем переползла через Максима, чтобы более внимательно исследовать содержание подноса. Она отправила в рот несколько очищенных долек плодов хлебного дерева. За ними последовали кисловатые плоды лайма и рисовые шарики. Подняв скрывающий вход полог, чтобы позвать Норис, Имена обнаружила на пороге еще теплый чайник чая и две кружки.

Она толкнула Максима ногой:

– Просыпайся! Завтрак.

– Да, капитан, – пробормотал он, потирая глаза костяшками пальцев. – Полагаю, мы проспали ровно четыре часа. Неужели я действительно чувствую запах рыбных котлет?

– Так и есть. Моя команда хорошо потрудилась, в то время как мы лежали здесь, точно пассажиры.

– Я и есть пассажир, – запротестовал герцог, перегибаясь через Имену, чтобы взять себе котлету, затем добавил с полным ртом: – Или, возможно, пленник. Или наложник.

Имена налила им чая и подала ему кружку:

– Если память меня не подводит, я предлагала тебе стать почетным гостем, но ты удовольствовался ролью наложника.

Максим склонился над подносом:

– Что это?

– Сорт местной фасоли, как мне кажется, – ответила Имена, растирая зеленую кашицу между пальцами. – Семена тоже можно есть, – сообщила она, пробуя скользкую мякоть на вкус.

Максим тут же слизал языком остатки с ее пальцев.

Проглотив, он заявил:

– Какая гадость! Дай-ка мне лучше лайм.

Имена лишь плечами пожала:

– Зато для желудка полезно. Ну, мне так кажется. Нож пришла бы в восторг, узнав, что ты это ешь.

Имена взяла себе рыбную котлету, но тут взгляд ее упал на Максима и замер. Он жевал сначала лайм, затем плод хлебного дерева, усиленно работая скрытыми бородой челюстями. От его бороды на внутренней стороне ее бедер остались царапины. Сок хлебного дерева, блестящий на его губах, вызвал у Имены желание слизать его.

– Ты собираешься есть или нет? – удивленно спросил он, отправляя в рот следующую порцию плодов хлебного дерева.

Имена тут же положила котлету в рот. Она была сильно наперчена и посолена. Имена замычала от наслаждения. Потянувшись за второй котлеткой, она ощутила на себе жадный взгляд Максима.

Она проглотила, чуть не подавившись, и поспешила запить еду чаем. Максим снова наполнил ее чашку, вызвав улыбку Имены: то был давний имперский обычай – следить, чтобы за обеденным столом у гостей всего было вдоволь.

– Я мог бы встречать так каждое утро до конца своей жизни, – мягко произнес герцог. – Однако я был бы очень рад, если бы ты не выглядела такой усталой. А не взять ли тебе выходной и не поваляться ли со мной в постели?

Имена бросила взгляд на поднос. Как легко было забыть о повседневных обязанностях, оказавшись вне привычной обстановки. Она допила чай, надеясь, что он поможет ей окончательно проснуться, и снова протянула кружку Максиму, требуя добавки.

У самого входа в палатку раздался голос Норис, избавивший женщину от необходимости отвечать что-то Максиму.

– Тебе нужно одеться, – заметила она.

Ее собственный халат лежал рядом с подносом. Накинув его, Имена подняла шторку палатки и жестом пригласила Норис внутрь.

На служанке были надеты туника и подходящие по цвету панталоны длиной до колен, так щедро расшитые яркими цветами, что у Имены зарябило в глазах. Пурпурные, оранжевые и алые цветы украшали и высокую прическу Норис. Они источали густой дурманящий аромат, способный вызвать головокружение.

– Тебе следовало бы разбудить меня раньше, – сказала Имена.

Норис пояснила: