Текст книги "У ворот Ленинграда. История солдата группы армий «Север». 1941—1945"

В 1974 г. эта вера подверглась испытанию, когда мы получили трагическое известие. Аннелизу начали мучить боли, и доктора поставили ей диагноз рак груди. На протяжении последующих 14 лет Аннелиза перенесла много операций, ее лечили химиотерапией и облучением. Наступала ремиссия, но затем рак возвращался.

Несмотря на постоянные боли, она оставалась жизнерадостной и старалась не показывать окружающим свои страдания. Ее глубокая вера в Бога придавала ей сил жить насыщенной, полной жизнью, несмотря на болезнь. Моя вера помогала мне поддерживать жену в ее изнурительной борьбе, в то время как моя любовь к ней становилась только глубже.

Уход на пенсию. Январь 1983 г. – настоящее время

Первоначально мы с Аннелизой планировали купить дом, когда я выйду на пенсию, в Южной Каролине, отличавшейся теплым климатом; но, с одной стороны, назойливые москиты этого штата, а с другой – потрясающие горные пейзажи Северной Каролины заставили нас изменить принятое ранее решение. В конце апреля 1983 г. Аннелиза и я переехали в наш новый дом на склоне Сансет-Маунтин в Ашвилле, в Северной Каролине. Поскольку у меня накопилось много неиспользованных отпусков, я продолжал получать регулярную зарплату в «Юнион Карбайд» до конца года.

Сразу же после моего официального ухода на пенсию 1 января 1984 г. я зарегистрировал «Уильям Лаббек ком-пани инкорпорейтед» и продолжил работать, теперь уже консультантом в сталелитейной промышленности. Работая неполную неделю, я посещал моих бывших контрагентов, с которыми у меня сложились добрые отношения.

Гарольд к тому времени окончил университет, получив диплом инженера, и начал работать в энергетической компании в Акроне, в штате Огайо. Марион окончила отделение гуманитарных наук Оксфордского университета в Оксфорде, в Огайо. Ральф стал инженером после окончания Университета южного Иллинойса.

Все они завели семьи и родили детей, которые стали неиссякаемым источником радости для меня с Аннелизой. После стольких лет борьбы с раком здоровье Аннелизы было подорвано, но она, собрав последние силы, решилась на поездку в Медайну в Огайо в конце лета 1988 г. на церемонию крестин нашего самого младшего внука.

2 декабря 1988 г. моя жена, единственная моя любовь на протяжении 43 лет совместной жизни, угасла. Хотя мы знали, что этот день близок, ее смерть стала ужасной потерей для меня и нашей семьи. Я постоянно вспоминаю ее, иногда мне становится невыносимо тяжело, и я продолжаю тосковать о ней каждый день.

Она была замечательной женой и любящей матерью, и я знаю, что ее душа воспарила на небеса, освободившись от физических мучений. Когда Господь призовет меня к себе, меня похоронят рядом с ней на кладбище в Вендиш-Эверне, близ Люнебурга, где мы впервые встретились.

Эпилог

Когда я признаюсь американцам при встрече, что я родом из Германии, они часто отвечают, что у них тоже есть родственники, приехавшие из Германии. По крайней мере 50 миллионов американцев говорят о своем немецком происхождении. Тем самым Германия занимает второе место после Англии среди европейских стран, которые дали наибольшее количество переселенцев в Соединенные Штаты.

В то же время американцы немецкого происхождения менее заметны среди других национальных сообществ в США. Это можно объяснить тем, что они в большей степени склонны интегрироваться в американское общество, а не жить изолированно большими общинами, как представители других национальностей. Могу сказать, что я по-прежнему горжусь своим немецким происхождением и принимаю участие в различных общественно-культурных мероприятиях моих бывших соотечественников, но моя цель остается все той же – быть полноценным участником общественной жизни Америки.

Теодор Рузвельт в письменном послании к собранию общественности 3 января 1919 г., за три дня до своей смерти, словно выразил мои собственные мысли об иммиграции: «Прежде всего, мы должны подчеркнуть, что если иммигрант, который приезжает в нашу страну с открытыми намерениями, становится американцем и ассимилируется с нами, то к такому человеку надо относиться как к равному среди равных. Потому что грубым нарушением гражданских прав является дискриминация любого человека, будь то по причине веры, места рождения или происхождения. Следует помнить о том, что человек становится фактически американцем, и только американцем… Преданность государству должна быть одна для всех. Любой гражданин, кто говорит, что он американец, но в то же время ощущает себя и кем-то иным, – такой человек вовсе не американец… У нас может быть только одна лояльность – американскому народу».

В то же время я не забыл те ценности, что я воспринял в годы юности в Германии. Это были дисциплина, стремление к образованию и семья. В США мне была дана возможность реализовать свой потенциал и прожить жизнь в гармонии с этими ценностями. Несмотря на мое завещание быть похороненным рядом с Аннелизой в Германии, за время жизни в новой стране я стал стопроцентным американцем.

США были благосклонны ко мне и позволили мне, приехавшему в Северную Америку из Германии с 10 долларами в кармане, так построить свою жизнь, что можно было только мечтать об этом. Мой сын Гарольд служил офицером в армии США. У меня на глаза наворачиваются слезы, когда показывают похороны американского солдата или когда под торжественные звуки государственного гимна поднимают звездно-полосатый флаг.

Прошлое снова напомнило о себе, когда 6 июня 2004 г. праздновалось 60-летие высадки американцев во Франции. Мы, несколько человек, решили устроить праздничный обед в местном ресторане в Ашвилле в честь ветерана и нашего друга, сражавшегося в Нормандии. Я не раз участвовал в подобных торжественных мероприятиях за все 50 лет моего проживания в США, и мне не казалось странным чествовать человека, сражавшегося против той армии, в которой воевал я. Я уважал его как друга и ветерана, который служил своей стране, тоже ставшей моей.

В конце обеда официантка внезапно подошла ко мне с куском торта и мороженым. Полагая, что я тоже ветеран американской армии, она сказала мне искренне: «Спасибо вам за вашу службу». Все сидевшие за столом взорвались смехом, и я присоединился к ним.

В том, что меня случайно почтили как американского ветерана, была известная доля иронии. И все же я гордился своей военной службой, даже если я служил своей старой родине Германии, а не моему новому отечеству Америке. Подобно тому как две страны заключили мир, я примирил между собой этапы моего прошлого.

Со дня окончания войны я не встретил никого из моей бывшей 58-й пехотной дивизии, за исключением моего полкового командира Вернера Эбелинга, который стал генералом в послевоенном бундесвере. Он выбрал карьеру, непопулярную после войны.

В современной Германии немногие граждане изъявляют желание служить в армии. Во времена моей юности к солдатам относились в обществе с уважением, и повсюду можно было видеть людей в военной форме. Подобное отношение к немецкому солдату в наши дни полностью отсутствует, и военнослужащие редко носят вне казарм военный мундир. По-моему, современные американцы большие патриоты, чем немцы. Они открыто выражают любовь и веру в свою страну, что несколько напоминает собой те чувства, что были в немецком обществе в 1930-х и 1940-х гг.

Несмотря на многочисленные книги, художественные и документальные фильмы о Второй мировой войне, я не испытывал никакой дискриминации из-за моего немецкого происхождения, и никто не пытался связать мое имя с преступлениями нацистского режима. Я не был солдатом нацизма; я был немецким солдатом, исполнявшим свой долг как гражданин и патриот.

Многие книги о войне неверно представляют эту ситуацию, но я верю, что большинство американцев понимают эту разницу. Несмотря на то что сами немцы привели Гитлера к власти, они поступили так по причине бедственного положения в экономике страны вследствие Великой депрессии, что сделало немцев более восприимчивыми к нацистской пропаганде.

Снова возвращаясь к событиям прошлого, я считаю, что Вторая мировая война началась из-за жестких требований Версальского мирного договора, ставшего итогом Первой мировой войны. Все же я полагаю, что союзные державы сделали ту же самую ошибку после окончания Второй мировой войны, приняв решение о разделении Германии и лишив ее исконных земель – сельскохозяйственных областей Восточной Пруссии, Померании, Силезии и Восточного Бранденбурга.

В то время как Западная и Восточная Германия воссоединились (в 1990 г.), трагическая судьба жителей, изгнанных из этих бывших немецких областей, теряется в тени гитлеровских преступлений. Миллионы людей потеряли свои дома и землю и стали беженцами. В сравнении с тем трудным положением, в котором оказалась моя семья после войны, этим немцам выпала гораздо более тяжелая судьба. Последствия той войны ощущаются еще до сих пор.

История последних 60 лет сложилась совсем по-другому, чем я ожидал. Западная Германия быстро восстановила свою экономику вскоре после того, как мы с женой эмигрировали. Это я приписываю двум факторам. Во-первых, немецкий народ проявил большую энергию и решимость возродить страну, лежавшую в руинах. В этих условиях предприниматели и профсоюзы работали совместно над восстановлением промышленности. Во-вторых, план Маршалла помог предоставить финансовые средства для интенсификации этого процесса. Хотя я никогда не сожалел о своем решении эмигрировать, я верю, смотря из сегодняшнего дня, что если бы я остался, то тоже смог бы добиться успеха.

Только после окончания Второй мировой войны и начала холодной войны немцы начали рассуждать в терминах «Восток» и «Запад». Однако на страны Запада и Россию в самой Германии смотрели по-разному. Перед войной немцы чувствовали, с одной стороны, отчужденность от развитых западноевропейских стран, а с другой – ощущали свое превосходство в культуре над Советским Союзом.

Вслед за национальной катастрофой жители Западной Германии осознали себя полноценными членами западного сообщества. Кроме того, немцы, как и жители Западной Европы, считали, что внешняя угроза исходит прежде всего от Советского Союза, они восприняли более либеральную культуру, сблизившую их с жителями западноевропейских стран. Возможно, что этот процесс интеграции, пришедший на смену политике изоляционизма, частично объясняет, почему немцы стали более терпимо относиться к территориальным потерям, чем это было после окончания Первой мировой войны.

У меня был собственный опыт существования в условиях нацистской диктатуры в течение 12 лет, а моя семья жила в Восточной Германии при диктатуре коммунистов, и я могу сказать, что на практике действия диктаторских режимов всегда одинаковы, несмотря на их расхождения в идеологии. Они сделают все возможное для того, чтобы только удержаться у власти. В этой борьбе за сохранение контроля над обществом велика роль средств массовой информации, особенно когда правительство препятствует выражению альтернативных точек зрения.

За время моей жизни у меня накопилось много вопросов и появилось циничное отношение к власти. Я многое узнал о правлении Гитлера, что мне было неизвестно во время войны. Когда я прочитал о концентрационных лагерях и других негативных сторонах диктатуры нацистов, мне открылись глаза на репрессивную и зловещую природу режима.

Вспоминая прошлое, можно сказать, что нацистская пропаганда, направленная против евреев, была высокоэффективной в создании атмосферы безразличия к их судьбе. В те времена у меня возникали сомнения в справедливости предпринимаемых против них мер, когда у них отнимали магазины и изгоняли из отдельных мест, но я не задумывался всерьез, что же происходило с ними. Кроме антиеврейских событий «хрустальной ночи», я ничего не знал о других случаях насилия в отношении евреев.

Мне было известно, что нацисты бросают своих политических противников в тюрьмы, включая евреев, но я не мог предположить, куда их потом высылают и что случается с ними в дальнейшем. Некоторых из них отпускали, и я полагал, что и остальные арестованные рано или поздно будут освобождены. Конечно, никогда при нацистах подобные вопросы не обсуждались открыто.

Если бы немцам стало известно о массовых убийствах евреев и других идеологических противников в лагерях смерти во время войны, я уверен, что это вызвало бы у них резкое неприятие нацистов. Все эти действия были совершенно незаконны и отвратительны с моральной точки зрения для большинства немецкого народа[60]60
  Большинство немцев знало о том, что происходило в концлагерях, сеть которых покрывала территорию Германии и оккупированных стран.


[Закрыть]. Это было не что иное, как преступная жестокость расистских фанатиков.

Когда я вспоминаю о страданиях советского гражданского населения во время войны, то они представляются мне частью общих страданий, вызванных войной. Трагическая гибель от голода сотен тысяч советских граждан во время блокады в Ленинграде может быть сопоставлена со смертью сотен тысяч гражданских лиц в Германии в результате бомбардировок авиацией союзных держав. Наша борьба была против коммунистической диктатуры, а не против русского народа, подобно тому как союзники сражались с диктатурой нацистов, а не с немецким народом. Жертвы войны очень часто являются безвинными жертвами, и я оплакиваю их всех.

Какие бы нас ни одолевали подозрения о нацистах и их политике, солдаты, вместе с которыми я сражался, с оптимизмом смотрели на будущее послевоенной Германии. Вместо этого, как выяснилось, мы были подопытными кроликами при осуществлении сумасшедшего плана Гитлера построить арийскую утопию в Европе.

Когда американцы вспоминают ту войну, важно, чтобы они понимали, почему так много немцев были готовы сражаться и умирать. Я попытался убедить всех читателей моей книги, что мы рисковали своими жизнями ради любви к своей Родине, и мы исполнили свой долг перед нашей страной в войне, которая, как мы считали, была неизбежной.

Хотя теперь мне ясно, что нацистские пропагандисты манипулировали немецким обществом, мы были искренне уверены, что Запад старался сохранить несправедливый мир, навязанный Германии в Версале, в то время как коммунистические власти Советского Союза представляли постоянную и смертельную угрозу Германии и европейской цивилизации. В то время для нас еще даже не началось осознание сущности нацизма.

Преступления нацистов имели место еще задолго до того, как родилось нынешнее поколение немцев, но почти все немцы сегодня признали злодеяния того времени и осуждают их. Я надеюсь, что мои друзья американцы также поймут, что сегодняшняя Германия совершенно другая страна, чем она была в 1945-м.

Война закончилась больше чем 60 лет назад, и я покинул Германию 55 лет назад. Приехав в Америку иммигрантами, мы с женой смогли построить новую жизнь и стать полноценными гражданами американского общества. Наши дети достигли успеха и подарили нам десять внуков и правнуков, настоящих американцев по взглядам и поведению.

Это наследие бывшего немецкого солдата, сражавшегося 60 лет назад за свою страну в войне и с Соединенными Штатами. Мой иммигрантский опыт отчасти уникален, но это составная часть совокупной истории американского народа. Возможно, в какой-то мере он похож на опыт немецкого народа, прошедшего трудный путь для того, чтобы стать полноправным членом западной общности наций со времени окончания Второй мировой войны.

Эта книга остается завещанием моей семье и моим согражданам, написанным с надеждой добиться наилучшего понимания тех страданий, которые перенесли на войне люди с обеих сторон. Жизнь коротка, но для многих она была слишком коротка.

Да сохранит Всемогущий Бог наше будущее и принесет людям надежду, любовь, понимание и мир этому миру.

Ко всем участникам нашего проекта

В работе над книгой нам помогали многие.

Мы благодарны Маури Хёрту, который познакомил нас и вдохновил на совместную работу. Его постоянная готовность поддержать проект всеми возможными способами оказалась бесценной. Мы также хотели бы поблагодарить его семью, предоставившую нам возможность собираться для работы в его доме в Ашвилле (Северная Каролина).

Проживающие в Германии сестры автора Марлен, Криста и Маргарет помогли вспомнить подробности большинства событий, описанных в книге. В США нам оказали помощь в этом дети автора Гарольд, Марион и Ральф.

Можно упомянуть многих других помощников в реализации нашего проекта. Уильям и Мэри Элеанор Хёрт, Эмми и Фред Трейнер отредактировали текст и сделали много ценных замечаний по его содержанию. Мы также высоко ценим своевременную помощь Скотта Дженкинсона в решении ряда технических проблем.

Профессор Билл Фортсхен из Технологического колледжа Монреаля дал нам ценные советы по написанию мемуаров и компоновке материала книги. Мы также благодарим за содействие профессоров Стефана Фрица из Восточного университета штата Теннесси и Курта Пилера из Университета Теннесси, высказавших ряд ценных идей в процессе написания книги.

И наконец, мы хотели бы поблагодарить Дэвида Фарнсуорта и Стива Смита, работников издательства «Кейсемейт», которые оценили важность нашего труда и помогли при его публикации.

Уильям Лаббек и Дэвид Хёрт

Приложение

Структура и снаряжение пехотного полка вермахта 1940 г.

А) Полковые подразделения.

1. Полковой командир, полковой штаб, офицер связи, начальник боепитания, капитан штаба. Также взвод штаба – писари, вестовые и шоферы.

2. Подразделения полкового снабжения (обоз).

Полковой офицер – врач, 2 ветеринара, взвод ремонта оружия, кухня, части снабжения продовольствием, интендант, казначей, вещевой обоз.

3. Взвод связи.

Фельдфебель, 4 отделения телефонистов (радиус действия 15 километров), 4 группы телефонистов (радиус действия 4 километра)

4. Кавалерийский взвод.

3 отделения, 1 повозка, 1 кузнец, 1 кухня.

5. Инженерное подразделение.

6 взводов, 6 легких пулеметов, 3 повозки с оборудованием.

Б) Три пехотных батальона.

1. В каждом батальонный командир, адъютант, начальник боепитания, батальонный офицер – врач, ветеринар и штаб батальона.

2. 1-й батальон.

Пехотные роты 1, 2 и 3-я. В каждой 12 легких пулеметов, 3 50-миллиметровых миномета. 1 пулеметная рота (4-я) с 12 тяжелыми пулеметами и 6 81-миллиметровых минометами. Также подразделение поддержки.

3. 2-й батальон.

Пехотные роты 5, 6 и 7-я. 1 пулеметная рота (8-я). Вооружение такое же, как и в 1-м батальоне.

4. 3-й батальон.

Пехотные роты 9, 10 и 11-я. 1 пулеметная рота (12-я). Вооружение такое же, как и в первом батальоне.

В) 1 рота тяжелого вооружения (13-я).

1 командир роты, 4 взвода, взвод связи и части поддержки.

Вооружение: 1, 2 и 3-й взводы – 2 75-миллиметровые легкие гаубицы в каждом (дальность стрельбы 5150 м[61]61
  Пехотное 75-мм орудие «18» имело дальность стрельбы 3500 м, дальность 75-мм пехотного орудия «37» 4800 м, а вот указанная автором дальность 5150 м была у 75-мм пехотного орудия «42», появившегося в войсках позже – в 1944 г.


[Закрыть]). 4-й взвод – 2 150-миллиметровые тяжелые гаубицы (150-миллиметровых пехотное орудие «33», дальность стрельбы 4700 м).

В 1942 г. к роте был добавлен взвод с 3 105-миллиметровыми минометами.

Г) 1 противотанковая рота (рота истребителей танков – 14-я).

1. Командир роты и 4 взвода.

Вооружение: в каждом взводе 3 37-миллиметровые противотанковые пушки, 1 легкий пулемет и части поддержки.

В 1941 г. 2 37-миллиметровые пушки были заменены 2 50-миллиметровыми пушками.

Д) В каждой роте был унтер-офицер, командовавший частями поддержки, унтер-офицер – оружейник, полевая кухня и санитар.

Унтер-офицеры обычно командовали ротными взводами.

Е) Общее вооружение полка:

118 легких пулеметов

36 тяжелых пулеметов

27 50-миллиметровых минометов

18 81-миллиметровых минометов

6 75-миллиметровых легких гаубиц (в 1942 г. появилось 3 105-миллиметровых миномета)

2 150-миллиметровые тяжелые гаубицы

12 37-миллиметровых противотанковых пушек (в 1941 г. 2 50-миллиметровые пушки)

В завершение

154-й пехотный полк[62]62
  По штату в пехотном полку вермахта состояло 3049 чел., в том числе 75 офицеров, 7 чиновников, 493 унтер-офицера и 2474 рядовых.


[Закрыть], в котором я служил с 1939 по 1945 г., понес за все это время следующие потери: выбывшие из строя – 13 351 человек[63]63
  То есть 4,5 штатного состава.


[Закрыть], из них убитых – 2382, раненых – 10 021 человек; 948 бойцов пропало без вести. Потери среди офицеров: из 300 выбывших из строя 73 убиты. Среди унтер-офицеров (соответственно) – из 2241 человека убитых 485. Среди остальных военнослужащих – из 10 810 человек 1824 убитых. 58-я пехотная дивизия заняла 2-е место среди дивизий группы армий «Север» по количеству награжденных военнослужащих (Зидовиц К. фон. История 58-й пехотной дивизии. 1939–1945 гг. Киль, 1952).

Иллюстрации

Студийный портрет автора книги, сделанный в 1939 г. в Люнебурге, Германия, вскоре после его призыва на военную службу

Принятие присяги 2 сентября 1939 г. в Люнебурге

На побывке в Пюггене, в кругу семьи, в начале 1940 г.

Соревнования в беге на 400 м в 154-м полку, лето 1940 г. Вервье, Бельгия

Обучение специальности радиста во взводе связи осенью 1939 г.

Воронка, оставленная 305-миллиметровым снарядом русского линкора «Красный Октябрь» («Октябрьская революция». – Ред.)

Рота на марше. Прибалтика, 1941 г. Автор шагает сзади и слева от командира роты, обер-лейтенанта фон Кемпски

Фотография, сделанная в Урицке. Помещена на первой полосе газеты, издававшейся в Ревеле (Таллине) на немецком языке

Фото, сделанное весной 1942 г.

Бункер в Урицке «У четырех старых служак»

На перекрестье дорог. Одна из стрелок указывает на Петербург (Ленинград). Поздняя осень 1941 г.

Короткий переход на лыжах от передовой до бункера. Урицк, зима 1941/42 г.

Автор – обер-ефрейтор, награжденный Железным крестом 2-го класса

На пороге бункера близ Ораниенбаума (с 1948 г. Ломоносов) летом 1942 г. (автор в центре)

Празднование Рождества 1942 г. в бункере близ Демянска

Студийный портрет, сделанный во время отпуска в 1942 г.

Автор у входа в бункер близ Демянска, Россия. Начало 1943 г.

Короткий отдых после боя

Удостоверение медицинской сестры Аннелизы Берндт, датированное 1 мая 1943 г.

Автор рядом со 105-миллиметровым минометом. Близ Ладожского озера. Лето 1943 г.

Во время отпуска в Германии весной 1943 г. Автор и его будущая жена на скамейке в парке

Вильгельм Люббекке – передовой наблюдатель, 1942 г. «У меня пистолет-пулемет МР-40 и бинокль»

На берегу озера Ильмень близ Новгорода. Осень 1942 г.

После награждения Железным крестом 1-го класса

150-миллиметровую гаубицу провозят по улицам города

Снайпер с винтовкой с оптическим прицелом. Демянск, зима 1942/43 г.

75-миллиметровая гаубица в действии. Вблизи Ладожского озера. Лето 1943 г.

Минометный взвод роты тяжелого вооружения

Одна из 75-миллиметровых гаубиц роты тяжелого вооружения ведет огонь в районе Ладожского озера. Лето 1943 г.

13-я рота на марше. 1943 г.

Новоиспеченный лейтенант рядом с бункером в Нарве. Эстония, 1944 г.

Автор рядом со своей лошадью Теа близ реки Даугавы, Латвия. Конец лета 1944 г.

Награждение бойцов роты тяжелого вооружения. Латвия, 1944 г.

Студийный портрет, сделанный во время отпуска. Начало 1944 г.

150-миллиметровая гаубица в Прибалтике

Новый командир роты В. Люббекке в окружении своих бойцов под Нарвой. Май 1944 г.

Одна из повседневных задач солдата на Восточном фронте – борьба со вшами

Студийный портрет автора и его жены Аннелизы. 1946 г.

Рядом с домом в Кливленде в Огайо, 1967 г. Справа налево: автор, жена Аннелиза, дочь Марион, сын Гарольд; в центре младший сын Ральф

Автор с женой на празднике Октоберфест в Северном Огайо, 1980 г.

Автор стоит рядом с 75-миллиметровым орудием на Абердинском испытательном полигоне в штате Мэриленд. 2003 г.