Текст книги "Виктор Цой. Последний герой современного мифа"

Собственно, эта кинопремьера перевернула мою жизнь! Учился я себе на инженера-радиоконструктора оборонки в полузакрытом МИЭМ, даже не мечтая когда-нибудь попасть на телевидение, как мой отец, или на радио, как мама. После армии вошел в рок-тусовку Москвы и Питера вместе со своим верным ”Зенитом“ и то катушечными, то кассетными магнитофонами. Побывал практически на всех рок-концертах Москвы и нескольких фестивалях Ленинградского рок-клуба, даже принял участие в организации и провел Рок-панораму МИЭМ…

Поскольку я довольно давно тусил в ДК МЭЛЗ с фотоаппаратом, снимая для разных андеграундных журналов, меня подрядили заснять АРТ-РОК ПАРАД и все вокруг него, с прицелом на выпуск рекламного постера к премьерному туру ”Ассы“ по СССР. Я фотографировал съемки финальной сцены фильма ”Асса“ в Зеленом театре и весь арт-рок-парад в ДК МЭЛЗ в апреле 1988 года – группы, выставка, пресс-конференции. Работали через серьезную фирму – «СоюзИнформКино», мои негативы отсматривали настоящие бильд-редакторы Яна и Ванда под увеличительным стеклом – и чудо произошло! Три мои фотографии попали на плакат, а еще несколько были также выкуплены для Сергея Соловьева и позднее вошли в книгу Бориса Барабанова «АССА: книга перемен», правда уже в этом веке. Я получил первый в своей жизни гонорар и поверил в свои силы!»

20 апреля Виктора приглашают выступить в 344-й средней школе Ленинграда, где он дает акустический концерт и отвечает на записки из зала.

Алексей Щербатых:

«Уже начал забывать, но, по-моему, это был конец апреля 1988 года. Кто-то у нас в параллельном классе каким-то образом контачил с рок-клубом, и ему чудесным образом удалось договориться с администрацией школы и провести вот такие творческие вечера в нашей школе (№ 344 физико-математическая). После Цоя к нам через некоторое время приезжал Кинчев. В общем, фантастика. Цой вроде бы, как говорили, приехал только что со съемок ”Иглы“. Он про это немного упомянул во время выступления. Был он, по-моему, в той же куртке и кроссовках, что и в фильме. Аудиозапись этого вечера, если поискать, тоже можно найти в недрах Интернета. Было почему-то очень весело, ответы на записки были самым интересным элементом вечера. Очень подкупало, что Виктор обращался к нам, еще школьникам, как к своим друзьям, и всем желающим оставил автографы…».

25 апреля 1988 года Виктор Цой выступает в ленинградском ДК Железнодорожников, а 17–18 мая 1988 – в ЛДМ с серией концертов под названием «На новой волне». Фотокор газеты «Рокси» Елена Константинова сделала серию прекрасных снимков, а Влад Пискунов даже снял небольшой видеофрагмент. Записи тех выступлений сохранились, их можно послушать и увидеть.

В мае 1988 года путь Цоя лежит в город Воронеж.

Новость о том, что лидер «КИНО» даст в Воронеже два сольных акустических концерта, стала для местных любителей рока настоящей сенсацией. В то время в городе второй год работал рок-клуб, и его члены жаждали пообщаться с кумиром. Решено было устроить общение фанатов с Цоем в стенах ДК ТЭЦ-1, что возле ВоГРЭСа. Толпа желающих два дня напролет дежурила у его дверей.

В первый день «группа захвата», состоящая из активистов клуба, предстала перед жаждущими ни с чем – выяснилось, что после концерта Цоя в буквальном смысле занесли в номер гостиницы «Брно».

На второй день воронежские музыканты подсуетились с раннего утра, выудили полусонного Цоя из его апартаментов, отвезли к кому-то в квартиру и стали приводить его в чувство. Сварили ему пельменей, налили горячительного. Когда Виктор немного ожил, «реаниматоры» затащили его в ТЭЦ-1.

«Помню, Виктор сел за стол… Все молчат. Видимо, до последнего не веря, что увидят живого Цоя, растерялись, – вспоминает свидетель тех событий, лидер группы „Молотов коктейль“ Стас Юхно. – Потом пошли вопросы из разряда “Вить, ну что там у тебя вообще как?“ Он: ”Да ничего, нормально все вообще вроде…“ Я спросил, был ли он членом ВЛКСМ. Зачем – сам не пойму. Он, кстати, ответил, что комсомольцем не был». Потом гостя стали просить спеть. Цой поначалу отказывался: «Ребят, да устал я!» А потом кто-то принес гитару, и он все-таки спел пару песен. Вскоре стало понятно, что пора общение заканчивать, потому что фанаты уже были готовы порвать его на сувениры. Одна девушка, например, откромсала у своего кумира прядь волос. Музыкант и журналист Альберт Попов, один из активных участников всего действа, потом рассказывал, что после общения с фанатами знаменитость пригласили, как сейчас бы сказали, на «афтерпати»: «Его проводили в клубную каморку, где в ход пошли чекушки и многочисленные трехлитровые банки с пивом». А перед тем как попрощаться и отпустить Виктора на концерт, до которого, кстати, оставался примерно час, воронежские музыканты сфотографировали его на память у стены клуба. Кстати, на снимке, если присмотреться, видна брешь на месте той самой свежеотрезанной пряди волос на челке.

Выступал Цой в мае в ДК «Электроника», который, разумеется, был набит битком. «Все желающие попасть на концерт просто не умещались в трамваи, которые шли до ”Электроники“, – вспоминает очевидец тех событий. – Фанаты висели на поручнях гроздьями, а вагоновожатая постоянно говорила в микрофон: ”Пожалуйста, держитесь крепче, пожалуйста, не вывалитесь!“. На концертах Виктор Цой был немногословен. В ответ на оглушительные визги и крики фанов после каждой композиции произносил краткое ”спасибо“ и пару раз анонсировал новые песни – на тот момент это были ”Пачка сигарет“ и ”Невеселая песня“. Полуторачасового концерта в режиме нон-стоп многим поклонникам Цоя показалось мало. ”Виктор, спой еще! Да здравствует ’КИНО‘!” – кричали они. ”Ребята, спасибо, извините, но это уже действительно невозможно!” – усталым голосом сказал музыкант перед тем как попрощаться.

P.S. А еще нам удалось узнать, что лидер группы «КИНО», возможно, приезжал в Воронеж не раз. По некоторым неподтвержденным сведениям, в начале 80-х он приезжал в Воронеж в гости к своему другу, который жил где-то на Московском проспекте. Приятели, как водится, распивали беленькую. Друг Цоя сохранил этикетку от той бутылки. Она, как реликвия, долго висела у него на стене…».

«Шел 1988 год, второй год работы Воронежского городского рок-клуба. Наработали мы всего интересного и музыкального навалом: и рок-фестивали, и встречи со звездами, и концерты… А тут новость, как летчик Громов среди ясного неба, – в ДК ”Электроника“ пройдут два сольных акустических концерта Виктора Цоя! Активисты стали хватать клубное руководство за грудки: ”Почему не мы его привозим, а… кто? Давайте, тащите Витю в клуб, хотя бы на пресс-конференцию“…

Последнего героя ангажировал лучший врач Городского молодежного центра (нашей ”крыши“) Лева Трахтенберг (ныне трудится в Земле обетованной). Ничего, Лева, будет и нам клево! И совет клуба принимает постановление: Цоя добыть любой ценой и отконвоировать в ДК ТЭЦ-1 (ВоГРЭС), где мы тогда обитали. Группу захвата возглавил достойный наследник Отто Скорцени – Саша Кочерга по прозвищу Ухват. В спецназ вошли и отборные бойцы левобережных окрестностей.

День первый, точнее вечер. Все кусты вокруг ДК заняты музыкантами и тусовщиками, нервно курящими и поглаживающими драгоценные банки с разливным пивом. Время идет. Пиво нагревается. Цоя нет. Что за дела? Концерт давно должен был кончиться. Ждем дальше. Банки пустеют на треть. Условный сигнал не поступает. На улице почти темно. Звоним в гостиницу ”Брно“, на Витин этаж. ”Где же Цой?“, – спрашиваем. ”Вы знаете, – смущенно отвечает этажерка (простите, консьержка), – его только что в номер… занесли“. Облом, однако!

Но рок-клубовцы, подобно Суворову, никогда не отступали. Принимается новое решение. Тусовке говорится, чтобы была здесь как штык завтра примерно к часу-двум дня.

День второй, в районе полдня. Я и еще пара-тройка членов совета рок-клуба с утра засели на конспиративной квартире (была у нас такая, недалеко от клуба; в нее селили гостей-музыкантов). Туда-то и привезли бледного и отрешенного Цоя, посадили за стол:

– Витя, кушать хочешь? Сейчас мы тебе пельмешков сообразим.

– Вить, а Вить, что будешь пить? Пивка, водочки?

– Угу…

Вскоре уже задышали паром аппетитные пельмени, зазвякали рюмки и кружки. Цой понемногу ожил, лицо приобрело естественный корейский цвет. ”Они посидели еще, потом еще…“. Все, пора за дело.

Клуб встретил нас аншлагом (вход-то свободный). Забрались мы с Витей на сцену и давай играть в пресс-конференцию. До сих пор так и не пойму, кто кого больше мучил: я его – вопросами или он меня – ответами. Цой вообще немногословным был, а тут еще ”после вчерашнего“. Отвечал он в основном односложно, в лучшем случае выдавал пару-тройку предложений длиною с заячий хвост. Но все остались довольны беседой, кроме меня, конечно. Звезду проводили в клубную каморку, где в ход пошли чекушки (надо же горло после прессухи промочить!). Потом, наконец, был открыт всенародный доступ к телу. На свет появились новые пивные банки. (Это же тогда счастьем для тусовщика было: задринчать с Кинчевым или Цоем и всем трезвонить.) Бедный Витя не отказывал никому и закидывал голову с янтарной трехлитровкой. Во время одного из таких закидонов к нему незаметно подкрались коварные девчонки и под шумок отстригли у него сзади с правой стороны клок волос (рассказывали, что потом они разложили волосы Цоя по пустым спичечным коробкам и показывали навроде святых мощей).

Но хватит пить, давай петь! Подсуетился тогдашний активист рок-клуба, а теперь известный журналист Виктор Найхин, протянувший тезке гитару начинающей группы ”Молотов коктейль“:

– Витя, вот гитару специально под тебя настроили, спой, сделай милость.

Цой был приятно удивлен такой предусмотрительностью, присел на край сцены и исполнил абсолютно новую композицию (жаль, сейчас уже не помню какую). Отлично, но цигель-цигель, ай-лю-лю! До начала концерта меньше часа, и можно представить, что там творилось: артист пропал! Мобильники же тогда ни у кого не водились…

На прощание осоловевшего Витю по традиции сфоткали у клубной стены (обрез волос заметен на снимке). Коммандос Ухвата из-под земли достали три (!) таксомотора, и кортеж с Цоем рванул в сторону ДК ”Электроника“. Следом и мы подтянулись. Билетов не было, охрана бдила неустанно. Как же проникнуть на заветное шоу? Мне, к счастью, помогло удостоверение корреспондента ”Молодого коммунара“. А солист нашей группы ”Декрет о мире“ Игорь Баранников (ныне ветеран чеченских войн, работает в автосервисе) решил сблефовать. Носил он большой значок с Цоем, да и внешность имел схожую. Охранник ему: ”Стой, кто идет?“ – ”Свои. Что, к родному брату на концерт не пускаете? Да я ему сейчас скажу…“. Придверный служитель уставился на знак, на Игорька: гм, похоже на правду. И пропустил афериста. С тех пор его в клубе так и звали Цоем.

Между тем Цой-оригинал завалился на диван в гримерке, подремал с полчасика и выдал на-гора полуторачасовой концерт, без болтовни и антракта. Вот так в былое время жили и работали настоящие рокеры!»

Вячеслав Петров, активист воронежского рок-клуба:

«В конце 80-х годов Воронеж был популярной гастрольной точкой российских рок-исполнителей. ”Машина времени“, ”Наутилус Помпилиус“, ”Аквариум“, ”Звуки Му“ и ”Зоопарк“ собирали здесь полные залы. Однако два сольных выступления Виктора Цоя в мае 1988 года все равно стоят в этом ряду особняком. Рокер приехал в столицу Черноземья на пике популярности – в том году вышел альбом ”Группа крови“, а большую часть его хитов страна знала еще до официального релиза. Однако информации о концертах Цоя на улицах города почти не было. Только огромная афиша на филармонии с изображением Цоя стала для города настоящим поп-арт-объектом, ее даже пытались несколько раз украсть. Забавно сейчас это слышать, но больше никакой рекламы не было.

Первый концерт Виктора Цоя в Воронеже организовывал не рок-клуб, энтузиасты которого не пытались заработать на гастролях исполнителей, а лишь знакомили воронежцев с лучшими рок-командами страны. Виктора Цоя привез в Воронеж Лев Трахтенберг, который создал кооператив ”Рандеву“, рассчитывая заработать на гастролях популярного рокера. Концерт лидера группы ”КИНО“ был первым событием, организованным ”Рандеву“. Люди об этом кооперативе ничего еще не знали, и ажиотаж от нехватки информации только разрастался. В прессе, к примеру, было только одно упоминание Цоя в ”Молодом коммунаре“. Больше никто о приезде певца не писал.

Узнав об успехе ”Рандев“ в рок-клубе решили выжать максимум из сложившейся ситуации. Активисты клуба задумали перехватить Цоя после первого концерта и привести на свою территорию. Но ожидание возле ДК ”Электроника“ закончилось ничем: после выступления исполнитель отмечал приезд с организаторами концерта…

Мы поняли, что у нас остается лишь один шанс – устроить встречу с Цоем днем перед вторым концертом. У нас в компании был парень Саша Кочерга по прозвищу ”Ухват“. Он однажды похвастал, что познакомился с Цоем на одном из московских концертов. И несмотря на то, что верили Саше не все, ему сказали: ”Раз ты его знаешь, ты и иди“. Операция увенчалась успехом – спустя некоторое время Цой уже сидел в квартире недалеко от ДК Кирова. Тогда все было проще: никаких переговоров об эксклюзивном интервью, пресс-конференций. Один кооператив организовал концерт, а парни из рок-клуба, по сути, пришли, постучали в дверь и попросили пойти за ними на встречу с фанатами. И Цой пошел. Некоторых с той посиделки я больше не видел ни разу… Цой после вечерней попойки был не в самой лучшей форме. Разговаривал очень неохотно… Виктор вел себя очень вежливо, скромно. Никакого звездняка – пиво со всеми пил из одной трехлитровой банки. Но раскрываться не спешил. Чуть позже вся компания отправилась в ДК ТЭЦ-1, где тогда располагался воронежский рок-клуб. Удивительно, но за время пути в клуб никто не узнал популярного певца. До концерта оставалось не больше часа, а организаторы концерта не знали, где исполнитель. Когда Цой приехал в ДК ”Электроника“, он устроился подремать в одном из подсобных помещений. А потом вышел и сыграл так, как мало кто может. Больше часа он пел без передышки, практически не делая пауз между песнями. С ревущим залом почти не говорил. Выкладывался на полную катушку, играл и пел изо всех сил. Выдающийся был концерт. Переполненная ”Электроника“ не смогла вместить всех желающих. Воронежцев не смутили даже цены на билеты: как говорят очевидцы, посещение одного концерта Цоя стоило 6 рублей, в то время как средняя стоимость билетов на подобные мероприятия не превышала трех. Тогда не было осознания, что это какое-то историческое событие. Да, ажиотаж, да, отличный концерт популярнейшего исполнителя. Но мы не знали, что Цой сюда уже никогда не вернется…».

Андрей Шустов, музыкант группы «Меню»:

«В квартире, где легендарный рокер приходил в себя с похмелья, было около десяти человек. Как собралась та компания, никто из участников тех событий уже не помнит. На квартире я оказался совершенно случайно. Никто меня заранее не приглашал… Помню, все ходят по квартире, пиво потягивают. А я подхожу к Цою и спрашиваю о строчке из песни ”Бошетунмай“: ”А про что это – ‘а из наших труб идет необычный дым‘?” А он улыбнулся: ”Это про траву. Только тс-с!” Беседа не вышла интересной. Цой был с похмелья, а воронежцы растерялись при виде знаменитости. ”Вить, ты как там?” – “Да все нормально“ – вот такой выходил диалог. Еле уговорили его спеть. Ему дали гитару Стаса Юхно, который тогда только начинал со своим ”Молотовым коктейлем“. Тот, кстати, впоследствии продал гитару за бешеные деньги – ведь на ней сам Цой исполнил ”Группу крови“. А после песни уже начались возлияния. Фанаты приставали с пивом и водкой, думая: “Да я сейчас с Цоем выпью!” А ему-то еще потом предстояло концерт отыграть. Когда фанатки откромсали Цою клок волос на память, все поняли, что пора сворачивать эту встречу. Помню, мы выходим, а я отсекаю певца от толпы поклонников, пихаю его на заднее сиденье автомобиля и сам падаю рядом.

Даже на улице было много людей – они слушали динамик, который транслировал звучащее в зале. Некоторые даже пытались записать это на свои магнитофоны. А одна девушка стояла, плакала и просила милиционеров, которые не пускали безбилетников: ”Пожалуйста, ребята, дайте пройти!” Те отказались. Она упала в истерике на колени: ”Пустите!” Милиционеры были непреклонны…».

* * *

30–31 мая 1988 года Виктор Цой посетил с концертом Тверь (тогдашний Калинин). Вот-вот должно было наступить лето. Бушующий вокруг дух перестройки привел к тому, что рока в Калинине почти перестали пугаться. Теперь «его величеству» отдали не забытый богом КСМ, а расположенный в самом центре города Дворец спорта. Места здесь были стоячие, аппарат и звук получше, а невысокая сцена позволяла наиболее горячим фанам чуть ли не касаться руками своих богов. Весенний застой был нарушен разношерстным сейшеном «трех городов». Тверь представлял «Мета-Центр», за Москву выступал блеваторский «Пижон и K°», за Ленинград – Цой. Если верить афишам, Цой должен был выступать в этот день в страшно-мажорской «солянке» в Москве, во Дворце спорта «Динамо». Но в век скоростей расстояние между двумя Дворцами спорта можно вполне преодолеть за два часа, даже если эти дворцы находятся в разных городах. Как бы там ни было, факт остается фактом: в 22.00 Цой показался на сцене и под неистовый девичий визг выдал акустический вариант «Группы крови»…

По воспоминаниям участников тех событий, посетивших концерт, в Калинине в те годы существовал некий рок-клуб – весьма раздолбайская организация, состоящая из людей, мечтающих заработать хоть на чем-нибудь. Они там друг друга кидали на деньги и ссорились. Само выступление Цоя (Виктор был один) происходило во Дворце спорта «Юбилейный» (наб. Краснофлотцев, 3), в помещении дискотеки «Здрасьте». Организатором концерта выступил Андрей «Сэм» Самойлов, известный в то время организатор подобных мероприятий.

Андрей Самойлов, музыкальный менеджер:

«1988 год. Я приглашаю в Тверь группы ”Нате!“, ”Игры“. Мы перештамповали 50-копеечные дискотечные билеты на 2.50. И на последнем концерте группы ”Игры“ меня взяли обэхаэсэсники за одно место. Тогда мне вписали порядка 6 тысяч долга, дали мне неделю. Мошенничество в особо крупных размерах. До 12 лет мне грозило. В то время найти такие деньги было просто невозможно. Я понимал, что это или тюрьма, или как бы… Я позвонил Цою, говорю: ”Витя, так и так, такая ситуация“. Я просто попросил приехать, спеть концерт, а деньги отдать мне. Он спросил: ”Когда я должен приехать? Могу приехать завтра“. Я говорю: ”Я не успею напечатать афиши и продать билеты“. Он говорит: ”Давай послезавтра“. Я побежал в типографию, напечатал афиши, всю ночь мы их по городу клеили. Утром вышли в магазин, продали полторы тысячи билетов. Мы стояли вдвоем с парнем, продавали эти билеты… Народ выстроился. Потом пришли менты, сказали: ”Все, больше билеты продавать нельзя, иначе потолок рухнет“. Вот так. Нам запретили продавать больше, потому что боялись, что концерт будет на втором этаже Дворца спорта. Цой приехал, за полтора часа спел акустику, отдал мне все деньги, я пришел с ними в ОБХСС и остался на свободе…».

Сергей Паршиков:

«30 мая 1988 года на перроне тогда еще Калининского вокзала мы с нетерпением ожидали прибытие ленинградского дневного поезда. Был Андрей Самойлов, моя сестра Юля с букетом роз, несколько знакомых ребят и я. Из подошедшего поезда вывалилась достаточно большая толпа, но мы высматривали в ней лишь одного человека… И о чудо! Спокойно, не спеша, как обычно весь в черном, с гитарой в кофре подходит ОН. Немного мрачноват, задумчив, но его лицо мгновенно изменилось после первых приветствий и подаренного Юлей букета. Человек просто заулыбался, смущенно повернул голову и по-своему, чисто по-цоевски, сказал: ”Спасибо!”

Перед Цоем первыми выступили две группы – одна местная, одна московская, названий которых я совершенно не помню. Помню только, что верхнее фойе Дворца спорта было забито людьми и примерно тысячи полторы зрителей дружно скандировали: ”Цоя! Цоя!”

И вот наконец с гитарой наперевес на сцену под нескончаемые аплодисменты и вопли восторга выбежал Виктор. И сразу же начал петь, а зал начал подпевать ему… Выступление было недолгим, около часа. Стояла совершенно не майская жара, Витя пел без перерыва, и когда он, под гром оваций, сошел со сцены – я увидел его мокрым с головы до ног. Я сделал Цою хитрое предложение поменяться с ним футболками (благо моя тоже была черной), но Цой вежливо отказался…

После концерта Сэм, распустивший слух, что Цой сейчас уезжает обратно в Питер, по секрету сообщил мне, что он забронировал для Виктора номер-полулюкс в гостинице ”Волга“, куда он приглашает и меня пообщаться с Цоем, так сказать, в дружеской обстановке. Без особых приключений мы добрались до гостиницы, где нас ждал роскошный ужин, заказанный в номер Сэмом. Сидели мы тогда очень долго и оживленно беседовали. Речь шла и о прошедшем концерте, и о дальнейших планах Цоя, о Ленинградском рок-клубе… А на следующий день мы с Сэмом показывали Виктору Калинин…».

Георгий Гурьянов:

«В то время Виктор часто ездил по стране с Каспаряном. Он ездил зарабатывать деньги. «Квартирники» все эти… КСП, песни под гитару… Ради бога. Я всегда ненавидел песни под гитару и вообще все это ПТУ. И моей главной задачей было вытащить Виктора из контекста самодеятельной песни. Это же как формат не существовало в принципе. Но они ездили, да… немного. Это совершенно не приветствовалось, я ничего об этом не знаю. Мне до сих пор это неприятно, я всегда выключаю, когда где-то это слышу».

К началу августа 1988 года группа «КИНО» отправляется на гастроли в Крым. Их ждут Алушта и Евпатория.

Ирина Легкодух, киносценаристка:

«Алушта. Отель ”Алушта“. Группа ”КИНО“ в нее селится, только что из аэропорта. И тут вдруг выясняется, что номера, заранее оплаченные и забронированные, отсутствуют. Ну, вот отсутствуют, и все. И бронь такая не находится. Ее еще утром проверяли, и было все в порядке. Представляете? Люди с чемоданами, с дороги, у них завтра и послезавтра два концерта. Причем это ведь не просто люди какие-то посторонние – это друзья, Витя Цой, Титов с женой, которые по моему приглашению приехали и под мое личное обещание, что будет все в порядке. Август. Крым. Все переполнено, найти никакие другие номера или жилье хорошее невозможно. Холл гостиницы, чемоданы грудой, инструменты, люди. Куда мне их девать? В общем – п…ц полный. Ситуацию спас именно Витя. Он очень убедительно сказал администраторше, что дает ей ровно пятнадцать минут. ”После этого, – сказал он, – я уйду. Но придут мои фаны и разнесут вашу гостишку вдребезги“. Это был, конечно, полный блеф – никаких толп фанатов и популярности такой в то время у него еще не было. Но тетка перепугалась – чем черт не шутит? – куда-то позвонила, и бронь наша на номера волшебным образом почему-то нашлась. Наши крымские фестивали и концерты – они да, как оказалось, резко изменили ситуацию в стране и изменили отношение этих артистов к самим себе. Но как это происходило и чего это стоило… Мне хватило жизненного опыта – этого кошмара, и ответственности, и всех накладок за два крымских фестиваля – на всю оставшуюся жизнь, чтоб далее шарахаться от этой деятельности. Крымские фестивали вывели рок из темного угла, все заговорили во весь голос. Это так. Так оказалось, так получилось. Нарочно. И я этим занималась в тот момент и придумала это, хоть я и не рок-человек и не шоумен, и я этим горжусь. Но говорить, что Цой, начиная с этого момента, кончился… По-моему, наоборот, в определенном смысле начался, причем не только Цой».

По многочисленным воспоминаниям, сами концерты (именно в Алуште) проходили 11–12 августа, на летней площадке Приморского театра под открытым небом, по-«совковому» именовавшейся «Курзал» (Курортный зал). Мамонов, выступавший после «КИНО», просто взорвал публику словами: «Сегодняшний наш концерт проходит в ”Курзале“. Так что те, у кого есть, могут сделать косячок и закурить…».

Концерты были в полурасслабленной обстановке, пока выступала одна группа, музыканты других просто шарахались в толпе публики. Цоя при желании можно было потрогать за рукав и спросить: «Витян, ну как тебе Крым?» – что, собственно, и пытались проделывать местные фаны.

Из воспоминаний поклонников «КИНО»:

«Я был на этом концерте!!! На этом фестивале был Гарик Сукачев с ”Бригадой С“, ”Звуки Му“. Записывал на кассетник вживую…».

* * *

«Да, весело было. “КИНО“ запомнилось разницей звука. Между тем, к которому мы привыкли, в записанном виде и живым звуком. В то время это был прорыв! Сукачёв со своей непосредственностью… Тогда это казалось круто: снять носки, засунуть их в ширинку, набрать в рот воды и оросить зрителей… Старшее поколение с возмущением выбегало из зала, а молодежи нравилось. Запомнился Сергей Галанин, тогда еще в “Бригаде С“. Вот как-то так…».

«А еще там ”Алиса“ выступала, с Константином Кинчевым. Была на их концерте, любимая группа на то время из русского рока… Многих, конечно, этот рок-фестиваль шокировал, молодежь пыталась танцевать под сценой, но милиция отгоняла весьма жестко – запрещено было такое ”несоветское“ поведение».

* * *

«Рок-фестиваль помню отчетливо. Проходил в курзале несколько дней. Каждый вечер, если мне не изменяет память, был концерт и выступала определённая группа. Я попал на ”Поп-Механику“ и ”КИНО“. Про ”Поп-Механику“ я вообще ничего не слышал, а о ”КИНО“ имел лёгкое представление. Механика меня особо тогда не впечатлила, запомнился солист, который во время выступления в прямом смысле пытался изнасиловать рояль то снизу, то сверху. Они были странными… так и говорили, представляясь, что познакомились в дурдоме. А вот ”КИНО“ и Цой с тех пор всегда со мной. А песня ”Пачка сигарет“ даже сейчас есть в сборнике на мобильном телефоне».

* * *

В Евпатории группа «КИНО» сталкивается с Сергеем Пенкиным, тогда еще малоизвестным артистом.

Сергей Пенкин, певец:

«Мне страшно тогда было, мандраж. Я же еще начинающим был, не знал, кто на концерт придет. Я говорю: ”Не буду выступать“. А Витя в ответ: ”Все будет хорошо!”»

Георгий Гурьянов:

«Концерт в Евпатории, наверное, стал таким началом больших, стадионных выступлений. Помню, как Сергей Пенкин, с которым мы там познакомились, бегал по коридору и визгливо кричал: ”Бл…ь, где моя косметичка?” Очень нас повеселил».

Сам Пенкин в одной из телевизионных передач рассказывал, как Цой с Наташей Разлоговой помогали ему пришивать блестки к сценическому костюму. Пенкин выступал на одной сцене с «КИНО», а после выступления даже тусовался вместе с группой за кулисами. По воспоминаниям «киношников» и Натальи Разлоговой, он и правда был весь в блестках, очень волновался, смешно матерился и уморительно изображал экзальтированную барышню, которая все время что-то теряет. Но то, что Цой помогал ему пришивать блестки к костюму, конечно же, простительный художественный вымысел…

Кстати, по мнению музыкантов «КИНО», песню «Малыш» Цой написал по следам той встречи с Пенкиным. «Малыш» – это юмористическая песня, и Цоя очень развлекало, что ее можно трактовать как угодно в силу лингвистической двусмысленности ее текста. Сегодня «киношников» очень смешат споры о том, кому именно она посвящена, потому что это чистой воды шутка, а вовсе не лирика.

 
Теплое, теплое море,
Жаркое солнце,
Синие, синие волны
И пустынный пляж.
Музыка рядом со мною,
Ты рядом со мною
И весь этот берег наш!
 
 
Когда я вижу, как ты танцуешь,
Малыш, ты меня волнуешь!
Когда ты смотришь так серьезно,
Малыш, я тебя люблю!
Когда ты робко меня целуешь,
Малыш, ты меня волнуешь!
Но не могу, не могу,
Извини, не могу.
 

Юрий Каспарян:

«Конечно, помню. Вообще, ”малыш“ – это было словечко Пенкина, насколько я помню, и мы над ним, так сказать, потешались всем коллективом. Я думаю, что эта песня вполне могла бы стать песней для Пенкина. С Пенкиным мы действительно как-то пересеклись, он пытался с нами дружить, он очень милый человек…».

Георгий Гурьянов:

«Мало кто знает, что ”Малыш“ – это песня для Пенкина, да. Я как-то в Интернете видел форум, где люди спорят, обсуждают, кому она посвящена. И там у них три варианта. Первый – жене, второй – любовнице и третий – сыну… Но люди просто не знают истории…».

Андрей Самойлов:

«Второй рок-фестиваль в Крыму, в Алуште, когда ”КИНО“ выступало вторым, после Курёхина, после ”Поп-Механики“. На Курёхина ехали люди со всей страны – электричками ехали в Крым. Сложно было, потому что были панки, хиппи, металлисты, чистые рокеры. И вся эта компания, приехавшая в маленький город Алушту… Никто не мог взять на себя ответственность за безопасность. Цой вышел к фанатам и сказал: ”Ребята, мы должны гарантировать безопасность, давайте с завтрашнего дня делаем перемирие“. И перемирие наступило. Не было ни одного эксцесса».

Георгий Гурьянов:

«В Алуште, помню, мы пошли прогуляться по набережной. Кто-то нам сказал, что тут до моря сто метров. Мы пошли сдуру и наткнулись на толпу фанов, которые погнались за нами… Неприятное чувство такое было… Бежишь, а за тобой гонится сотня разъяренных людей, готовых разорвать тебя на кусочки. Это страшно было. Потом нас всегда возили на море куда-то в дикое место на автобусах, с охранниками…».

Андрей Крисанов, художник, музыкант, приятель Виктора Цоя:

«В Евпатории гостиница была прямо на стадионе где-то, и от зрительских скамеек до наших окон было рукой подать. И я помню, как к нам в окно гостиницы залезли какие-то люди и спросили: «Нет ли у вас вмазаться чем-нибудь? А то нам так плохо, ребята…».

Борислав Протченко:

«Я, кстати, помню рок-фестиваль летом 1988-го в Алуште, в котором принимали участие Курёхин, Цой, Мамонов, Кинчев, Сукачев, Вишня и другие. Периодически менты останавливали концерты и вырубали электричество. Так Цой, пребывающий уже в статусе суперзвезды, демонстративно уходил за кулисы, пока не наведут порядок и не будет возможности продолжать концерт…».

Андрей Крисанов:

«Был случай – мы ехали с Георгием из Анапы в Новороссийск автостопом. После того как встретили Витю. И каким-то образом фантастическим нас подобрала какая-то машина… Мы, конечно, не особо боялись остаться на улице – по дороге попадалось много деревьев – то орехи, то абрикосы какие-то…».

Георгий Гурьянов:

«Мы понимаем, что время позднее, что мы рискуем не попасть домой. А ехать дофига. И вдруг перед нами останавливается машина… Мы садимся, едем и водитель ставит нам послушать чудесную модную музыку. И мы были просто в шоке – не ожидали, что здесь на юге, так далеко от центра, кто-то может слушать то же, что и мы в Питере… Крисанов мне говорил – ”Ничего себе, Георгий!”