Текст книги "Земля обетованная"

Книга девятая

Тернии

Глава первая

Тайная пещера

To, что происходило в последние дни, даже часы, представляло страшную угрозу для Евсея и его семьи. И в это же самое время, исходя злобой и раздражением из-за нерасторопности своих подопечных, Сатана проводил военное совещание. На него были приглашены одиннадцать князей. Ордену возмездия предстояло решить сразу две серьезных проблемы – носителю голубой крови удалось ускользнуть от гончих Дьявола, а защита места силы все еще не была разрушена. Когда все собрались, Дьявол отчеканил слово за словом:

– Что нам известно на данный момент?

– Они скрылись… – осторожно произнес Валаал.

– Это все? – зловеще прошептал Дьявол.

– Нет, – Валаал нервно стиснул кулаки. – Скрыться им помог ангел-хранитель Евсея. Душа этого ангела теперь у нас, и мы его пытаем, но…

– Но? – мрачно посмотрел на Валаала Дьявол.

– Но вряд ли он нам что-нибудь скажет, – пролепетал Валаал. – Дознание может продлиться несколько лет. Скорее всего, они скрылись в месте силы, и оно их защищает. Поэтому найти их пока не представляется возможным. Нет, мы, конечно же, ищем! Задействованы все! Каждая земная тварь! Если они окажутся без защиты, то эту голубую кровь мы не пропустим! Ее запах будет в каждом носу!

– Тогда почему дольмены все еще стоят? – понизил голос Дьявол. – Почему их все еще не сровняли с землей?!

– Душа Всего сопротивляется, – подал голос Гагтундр. – Она расправилась с нашими минерами. Придется уничтожать эти дольмены с воздуха.

– А нельзя ли на них скинуть атомную бомбу? – осторожно поднял руку Тамор.

– Нет! – оборвал его Дьявол. – На дольмены должен упасть самолет. Этого будет достаточно и не привлечет особого внимания. Гагтундр, займись этим. Когда защита исчезнет… Как только этот купол рухнет, я хочу, чтобы вы обшарили там все… И чтобы никто не ушел живым…

Евсей весь день расставлял ловушки и добрался до водопада уже в темноте. Надо было ложиться спать, потому что завтрашний день обещал быть тяжелым. Евсей рассчитывал на имевшееся у него уютное место – небольшую землянку, которую он когда-то соорудил для хранения еды. Именно в ней он и решил переночевать. Забравшись внутрь укрытия, он расположился на сделанной из ветвей кровати и тут же провалился в сон…

Открыв глаза, Евсей понял, что находится в пещере. Она была довольно просторной, но горящие факелы ее неплохо освещали. В ее центре возвышался то ли странный алтарь, то ли жертвенник. На нем высился кубок, или огромная чаша. За алтарем стояли два незнакомых Евсею человека, а между ними, чуть позади, из стены бил источник. Вода в источнике светилась. Она переливалась голубыми оттенками и сама по себе излучала свет.

Незнакомцы были высокими, светловолосыми и, насколько мог разобрать Евсей, с голубыми глазами. Конечно, если цвет их глаз не объяснялся сверканием воды в источнике. Приглядевшись к одежде незнакомцев, Евсей сделал вывод, что он попал во времена Древнего Египта. По неизвестной причине незнакомцы не обращали никакого внимания на Евсея. Судя по всему, они молились, производили службу или исполняли иной ритуал. Сначала друг за другом припали губами к кубку, затем медленно опустились на землю и замерли. Пытаясь найти выход, Евсей стал изучать пещеру. Пользуясь светом факелов, он углубился в темный тоннель, по которому шел минут пятнадцать, пока не разглядел впереди свет. Выход был перекрыт огромным камнем, но через щель между камнем и скалой пробивался луч солнца. С большим трудом сдвинув с места валун, Евсей выбрался наружу и с удивлением начал озираться. Определенно он знал это место! Он знал, где находится, и бывал в этом месте много раз, но о существовании таинственной пещеры даже не догадывался!

С первыми лучами солнца Евсей проснулся и, к собственному удивлению, понял, что помнит недавний сон до малейших деталей. Место, что ему привиделось, было неподалеку, и Евсей, недолго думая, направился туда. При нем была маленькая саперная лопатка и фонарик, которыми он разжился возле искореженных машин. Добраться до нужного места не составило труда. Еще издали Евсей разглядел холм, на котором росло большое красивое дерево, напоминающее иву. Скорее всего, это и была ива, то ли плакучая, то ли вавилонская. Это дерево он не мог забыть. Пару раз они останавливались под ним на отдых всей семьей. Дерево всегда казалось ему довольно странным для этих мест, во всей округе Евсей не натыкался ни на что похожее. К тому же длинные ветви этого дерева, склоняясь, почти касались земли, образовывая у ствола тень – по сути, уютный домик для отдыха или летнюю беседку. Но камня и тем более пещеры Евсей не помнил…

Подойдя к основанию холма, Евсей понял, что привидевшегося ему входа нет. Скалистый холм был густо покрыт травой, на месте входа из сна она разрослась особенно густо, вдобавок там же тянулось к солнцу раскинувшее ветви молодое деревце. Делать было нечего, надо было копать. Евсей осторожно обогнул деревце и вонзил лопату в дерн. К собственному удивлению, вскоре он понял, что корни деревца уходили куда угодно, но только не к его цели. То есть, откапывая вход в пещеру, он не перерубил ни единого корневища. Вскоре лопата заскрежетала о камень. Евсей начал окапывать его со всех сторон, но валун оказался слишком велик. Интересно, как он мог сдвинуть его во сне? Евсей поднялся по склону и стал копать сверху – там, где в его сне внутрь пещеры проникал солнечный луч. Через некоторое время его усилия увенчались успехом. Лопата выскользнула из рук, вслед за ней в образовавшееся отверстие обрушился внушительный пласт земли. Судя по отзвуку от падения грунта, Евсей действительно отыскал пещеру. Отдышавшись, он продолжил копать руками. Не было никаких сомнений, это действительно была та самая пещера. Вскоре отверстие оказалось достаточным, чтобы он смог пролезть внутрь. Проникающий через пробитое Евсеем отверстие свет освещал ближайшую часть тоннеля, но Евсей вытащил фонарик и включил его. Если сон был в руку, то идти предстояло немало. И Евсей решительно шагнул вперед.

Тоннель не был огромным, но и тесным его Евсей не назвал бы. На полутора метрах ширины можно было бы разойтись и двум следопытам, а свод на высоте двух с половиной метров позволил бы не склонять голову и очень высокому человеку. Тоннель оказался длинным, во всяком случае, Евсей шел по нему долго. К тому же свет у него за спиной постепенно поблек и обратился кромешной тьмой. Вскоре Евсей увидел факелы, торчавшие из стен тоннеля, но те от времени словно окаменели и не собирались зажигаться. Досадуя, что запаса мощности его фонаря может не хватить, Евсей внезапно понял, что видит впереди отблески странного свечения. В выдолбленной в одной из стен тоннеля нише был устроен колодец, из глубин которого исходило голубое сияние. Приблизившись к его краю, Евсей разглядел на стене две каменные таблички, на которых было что-то написано. Значки отдаленно напоминали египетские иероглифы, но явно отличались от них. Да и сами таблички, скорее, были похожи не на результат усилий настенных камнерезов, а на древние скрижали. Евсей взглянул вниз, но светящаяся бездна как будто не хотела открывать ему свою глубину. Тогда он бросил вниз камешек, после чего ждал всплеска больше десяти секунд. Сделав в уме расчеты, Евсей понял, что глубина этого сооружения, если, конечно, оно было сделано людьми, никак не меньше трехсот метров. Голубоватый свет из его глубины манил к себе. Будь у Евсея с собой альпинистские принадлежности, он бы тут же попытался исследовать колодец, но нужного снаряжения не было, да и что-то подсказывало, что ему нужно идти дальше.

Метров через двести тоннель начал расширяться, а в его стенах появились ниши, в которых что-то находилось. Приблизившись к первой из них, Евсей понял, что это скелет очень высокого человека. Похожие скелеты были размещены и в прочих нишах. Евсей подумал, что идет через кладбище, но пошел дальше, отмечая, что чем дальше он идет, тем более похожими на высохшие мумии становятся останки. Теперь он мог разглядеть погребенных. Среди них были люди довольно крупного телосложения и высокого роста – куда выше двух метров. Они обладали белыми волосами и были почти обнаженными. Кожа на последних телах казалась живой. Евсей поймал себя на ощущении, что эти люди просто спят, и передернул плечами. Ему стало не по себе.

Наконец тоннель вывел Евсея в огромный подземный зал. В его глубине виднелся тот же голубоватый свет, что привлек внимание Евсея возле колодца. Евсей направился к нему, но, немного не доходя, увидел у стены пещеры несколько кувшинов и изрядный запас факелов. Открыв один из кувшинов, Евсей обнаружил в нем черную жидкость, похожую на мазут. Судя по запаху, это была нефть. Затем он взял один из факелов, смочил его в жидкости, пощелкал зажигалкой и зажег его. Сразу же стало намного светлей. Евсей потушил фонарик и направился к голубоватому сиянию, отмечая, что стены каменного грота пронизывают корни огромного дерева. Как он и предполагал, перед ним оказался выступ, похожий на каменный стол или алтарь. Подняв факел повыше, Евсей понял, что это дольмен. Он был составлен из четырех больших плоских камней, в центре одного из которых было устроено круглое окно. Это сооружение венчала огромная плита, образуя алтарь. На нем высился тот самый кубок или чаша из сна Евсея. За алтарем стоял странный ящик, рядом с которым ничком лежали два человека в доспехах древних русичей. Воткнув факел в отверстие в стене, Евсей осторожно потянул за плечо одного из них и понял, что это не древнерусский воин, а самый настоящий рыцарь времен Крестовых походов. Кресты на одежде и доспехах говорили об этом однозначно. Но откуда в здешних краях могли взяться крестоносцы? И что они охраняли? Ведь они, несомненно, были стражами! Или все дело в ящике?

Он приблизился к ящику и осторожно смахнул с него пыль. Кажется, тот использовался для хранения чего-то важного, возможно, религиозной реликвии. Более всего он напоминал огромный ларец. На его крышке были установлены скульптурные изображения двух ангелов, а по бокам проходили две длинные палки. Наверное, для того, чтобы этот ящик переносить с места на место. Возможно, при соответствующих ритуалах. Но как же голубое свечение?

Привстав, Евсей тут же обнаружил источник света, который, как и в его сне, совпадал с настоящим источником. Светящаяся вода сочилась из стены метрах в пяти от него. Эта стена была покрыта корнями особенно густо, и они уходили вместе со струями воды в крохотный бассейн, или купель, что был устроен возле стены. Все здесь светилось, переливаясь дивным голубым оттенком. Нельзя было лишь понять, то ли это дерево служило источником чудесной воды, то ли оно само припадало к источнику, как изможденный жаждой путник…

Евсей склонился над купелью, понюхал воду и попробовал ее на вкус. Вода оказалась самой обычной, хотя странный привкус как будто промелькнул при первом глотке. Почувствовав жажду, Евсей напился от души и присел тут же, чтобы обдумать, что он должен делать дальше. Факел на стене потрескивал, изображения ангелов отбрасывали резкие тени, стекающая по стене вода мерцала голубым. Евсей стал осматриваться и вдруг заметил блеск на своем теле. Он поднял руку и понял, что его ладонь как будто светится. Испугавшись, он вскочил на ноги, метнулся к факелу, потушил его и стал осматривать себя. Это было невероятно! Почти в полной темноте он увидел, что его тело словно пронизано множеством светящихся ручьев! По его жилам текла светящаяся кровь! Он светился весь!

В ошеломлении Евсей вытер со лба выступивший пот и понял, что от его усталости не осталось и следа. Он почувствовал огромный прилив сил. Это было удивительное ощущение. Все его чувства обострились. Внезапно он начал слышать шумы и голоса. Они словно доносились до него через толщу земли и огромные расстояния. Было похоже на то, что он начал ощущать все – обратился в огромную антенну которая способна воспринять мельчайший шорох! В голове образовалась сложная какофония. Сотни, тысячи разнообразных звуков звучали одновременно. Евсей попытался заткнуть уши, но звуки не исчезли. Тогда он присел на прежнее место, закрыл глаза и стал успокаивать себя. Начал ровно дышать и постепенно стал замечать, как все налаживается. Нет, звуки не исчезли, они как будто оставались у него в памяти, но отдалились. Теперь он стал концентрироваться на одном источнике звука по собственному желанию, перепрыгивая между ними, как с волны на волну, вращая ручку радиоприемника. Евсей понимал, что все его чувства работают за пределами человеческих возможностей, но это не причиняло ему дискомфорт. Светящаяся вода явно обладала дивными свойствами. Вскоре Евсей обнаружил, что он может обращать свои органы чувств не только на то, что находится снаружи, но и на то, что внутри него самого. Оставив на время все внешние звуки, Евсей погрузился в самого себя. Поначалу это напоминало погружение в сон, парение в высотах собственного внутреннего мира, но вскоре ощущение изменилось. Нет. Это не было погружение в самого себя. Он погружался во что-то очень большое. И не проваливался в условную кроличью нору, это было погружение во все, в саму природу, в душу планеты, в душу мироздания. Это было единение с природой, он сам становился частью всего этого. Ему казалось, что он умирает, поскольку его жизненный опыт не предполагал возможности таких ощущений. Евсей открыл глаза и удивился. Вокруг было так светло, что он замечал малейшие детали в обстановке этой пещеры. Он словно вышел на дневной свет. Казалось, что в помещении включили освещение. Теперь не только вода светилась, вместе с водой светились корни дерева, Древа жизни, которое обвивало корнями стены этого грота.

Евсей снова посмотрел на самого себя. Его тело продолжало светиться, только теперь этот свет как будто соединял его с живым источником. Он снова закрыл глаза и решил полностью отдаться незнакомому чувству, раствориться в нем без остатка. Но даже с закрытыми глазами он продолжал видеть, как этот свет пронзает его и возвращается к своему истоку. Евсей словно превратился в тонкую мембрану, которая готова была отозваться на любой звук, образ, запах. Которая воспринимала все, что посылала ей природа. Которая пропускала через себя каждую искру вечной гармонии. Это была Душа Всего. Он словно впервые в своей жизни расслышал ту глубину своей души, с которой у него не было связи с самого рождения. В нем словно пробуждалось чувство любви к матери, но не той матери, что дала жизнь его телу, а той, что дала жизнь его душе, всему его существу, его вечно живой монаде…

Она стояла перед ним. Он видел ее, он чувствовал ее везде. Это была та, о ком ему рассказала Венера. Старушка, матерь дивного леса. Евсей не спал, это не было сном, или это был сон наяву. Он просто сидел с закрытыми глазами и видел ее. Он видел ее и наполнялся ощущением счастья. И от полноты этого счастья Евсей заплакал. Это были слезы радости, детской и наивной радости от той долгожданной встречи, которую он вспомнил в один миг, как вспомнил все свои прошлые жизни, встречи с матерью, которую он потерял и не мог найти на протяжении сотни лет. Чувства, захватившие его, невозможно было передать словами. Если колыбель жизни действительно одаривала каждого ощущением абсолютного счастья, то это была именно она. Им не нужно было говорить, чтобы понимать друг друга. Они слышали друг друга душой. Евсей и Душа Всего так жадно безмолвно общались, что не было никаких сомнений – это был главный момент в его жизни. Евсей был счастлив. Он вновь обрел все. Он вновь обрел любовь, которая не имела предела. Он вновь ощутил блаженство, которое наполняло его, укутывало его в свои покровы и погружало в свои глубины.

Евсей открыл глаза. Это было как удар молнии. Он почувствовал Венеру и Любомира. Почувствовал, что они в беде. И в тот же момент Венера и Любомир также почувствовали Евсея. Не имело значения, каким образом это произошло, какое это было чувство – шестое или какое-то еще, они чувствовали друг друга на расстоянии так, как будто стояли рядом.

Савва, Венера и Любомир ждали поезда. Венера взяла Любомира за руку и крепко сжала ее. Сын обнял маму и спросил:

– Мама, ты тоже его чувствуешь?

– Да, сынок, – прошептала Венера.

Тем временем Савва с тревогой озирался. Вокзал словно ожил. На нем появились люди, странно похожие друг на друга. Они вертели головами, разглядывали собравшийся на вокзале народ и словно принюхивались к чему-то. Подъехали сразу три полицейских машины, из которых вышли служивые с собаками и немедленно начали поголовную проверку документов. Поодаль остановилась военная машина. Из нее стали выгружаться солдаты. Все вместе очень напоминало облаву или западню. Солдаты построились и цепью побежали к вокзалу.

Савва с Венерой и Любомиром сидели на скамейке в привокзальном саду, до поезда оставалось чуть больше часа. Савва понимал, что ищут именно их, и ломал голову над тем, как им укрыться. Тем более что полицейские, рассекая и прореживая толпу, неуклонно приближались к ним. Савва начал молиться. Он просил у Господа подать знак, как ему следует поступить. Внезапно ему показалось, что он уже переживал нечто похожее. Савва ощутил состояние, которое называют дежавю. Нет, он никогда не был в этой ситуации и в этом месте, но словно видел то, что уже видел однажды. Да, сейчас из-за угла выедут старые желтые жигули, а потом они втроем встанут и отправятся в березовую рощу, что шелестела ветвями возле железнодорожных путей неподалеку. Прошло несколько секунд, и из-за угла действительно выехал желтый автомобиль. Савва был ошеломлен. Не могло быть никаких сомнений – ему был дан знак. Было показано его собственное будущее и намек на то, как в этом будущем он должен поступить. Он немедленно поднялся и обратился к Венере и Любомиру:

– Спокойно встаем и идем за мной. Так, словно мы прогуливаемся.

Ни Венера, ни Любомир не усомнились в его словах ни на секунду. Они направились вслед за ним в ту самую рощу, на которую ему было указано в видении. И пока они шли, Савва не мог отделаться от мысли, что будущее существует не как неопределенность, а как что-то, во что можно заглянуть. Да, простым людям этого не дано, но это не значит, что такой возможности нет. Интересно, насколько можно опередить взглядом время или это возможно только на секунды? Эти мысли пристали к нему, как навязчивая мелодия. Ведь если в будущее можно заглянуть, тогда в нем можно увидеть все, вплоть до возможной гибели цивилизации? Как такое может быть? Как может быть где-то записано то, что еще не произошло? Разве Память Всего простирается, не зная преград? И что это за пласты сущего, в которых она пребывает? Савва вспоминал рассказ Константина о шамане, который пролежал полгода в коме, а потом рассказывал об информационном поле Земли и Вселенной. «Если такая память и существует, то она обитает где-то там», – решил для себя Савва.

Венера и Любомир шли рядом. Все трое уже подходили к роще, когда поняли, что укрыться в ней не удастся. Роща была слишком жидкой, деревья в ней росли редко. Тем временем полицейские хотя и были еще далеко от них, но шли точно в их направлении. Нужно было срочно искать укрытие. Савва поначалу думал забежать в один из соседних домов и переждать облаву в подъезде или отсидеться в первом попавшемся баре, но риск не успеть на поезд был слишком велик. До отправления оставалось три четверти часа. В этот момент Любомир попросил маму отпустить его руку. Мальчику захотелось окунуться в листья, которых нанесло ветром вдоль канавы на краю рощи. Венера отпустила сына, и тот побежал вперед, шурша осенней листвой. Кажется, дворники смели листву сюда со всей привокзальной площади. Любомир словно забыл об опасности, которая им всем грозила. Он стал сгребать листья, подхватывать их и подбрасывать над головой, да так, что скрывался под ними полностью. Савва пригляделся и понял, что вдоль железнодорожных путей им навстречу движется военный патруль. Оглянулся и увидел, что шедшие за ними полицейские проверяют документы у парочки в привокзальном саду. Посмотрел на Любомира и вспомнил, как много лет назад они с Константином наблюдали из окна больничной палаты, как отец и сын играли в осенних листьях, кувыркаясь в них и зарываясь с головой. Савва взял Венеру за руку и потянул за собой к заполненной листьями канаве. Спустившись в нее, он оказался в листве по пояс. Венера поняла все без слов. Она подбежала к Любомиру и взяла его за руку:

– Любомир, сынок, послушай меня. Мы должны спрятаться на некоторое время, и самое лучшее место для этого – в листьях. Через полчаса у нас поезд. Ты понимаешь меня?

– Да, – ответил ей Любомир. – Конечно. Хорошо, мама.

Венера подвела ребенка к Савве. Тот еще раз оглянулся, чтобы удостовериться, что они не привлекли чьего-то внимания, затем все трое присели, укрылись листьями и затаились. Прошло несколько минут. Полицейские уже проходили мимо, как вдруг полицейская собака начала лаять в сторону рощи. Собака рвалась с поводка, она не просто почувствовала запах, она учуяла запах того, кого искала. Полицейские остановились в недоумении, поскольку роща просматривалась насквозь и они никого не видели. Любомир, Венера и Савва замерли. Савва понимал, что если собаку спустят с поводка, то она тут же раскроет их убежище. Почти не дыша, Савва про себя читал молитву. Это была одна из самых сильных молитв, к тому же он вкладывал в нее все, что накопилось у него в душе. То, что с ними происходило, могло решить все. Любомиру тоже было страшно. Он зажмурился и попросил помощи у природы. Вдруг листья зашевелились, подул ветер, взметнул их вихрем и понесся в сторону полицейских. Собака вмиг затихла, заскулила, спряталась за полицейскими и потянула их в обратную сторону. Тем временем к полицейским приблизились военные. Сначала они с интересом уставились на смерч из листьев, как вдруг кто-то из них ткнул пальцем в небо. Перечеркивая его на две части, по небу летел самолет, за которым тянулся черный хвост дыма. Самолет явно падал, причем упасть он должен был где-то не слишком далеко. Военные перебросились короткими фразами, сорвались с места и побежали к машине. Полицейские принялись кричать о чем-то по рации и побежали к своим автомобилям.

Савва посмотрел на часы. До поезда оставалось пятнадцать минут. Савва поднялся над бруствером канавы и понял, что на них никто не смотрит. Этим шансом нельзя было не воспользоваться. Он позвал Венеру и Любомира и сказал, что им нужно идти, поезд уже прибывал. Сначала из канавы выбралась Венера, за нею показался Любомир. Венера протянула ему руку, но Любомир зацепился штаниной за какую-то корягу. Венера потащила его на себя, и ветка сломалась. Любомир ойкнул, Венера присела, обняла его и поняла, что тот надорвал штанину и поцарапал ногу. На ткани застыла капля крови. Венера всплеснула руками и стала копаться в сумочке, искала, чем можно остановить кровь, но Савва снял с пояса молитвенную ленту и перевязал рану. Медлить было нельзя. Быстрым шагом они направились к перрону. Поезд Черкесск – Новосибирск уже подходил. Все трое перешли на бег, вот и их вагон. Савва показал билеты проводнику, и они вошли внутрь. Оставалось только найти свое купе. Лишь закрыв за собой дверь, они, кажется, почувствовали себя в безопасности, как вдруг Любомир снова вскрикнул. В его глазах появились и страх, и боль.

– Любомир! – бросилась к нему Венера. – Что случилось? Что с тобой? Еще где-то рана? Почему ты плачешь? Тебе больно?

Любомир стоял как вкопанный, и из его глаз лились слезы.

– Ей больно, мама, – прошептал он. – Она страдает.

– Кому ей? – схватила сына в объятия Венера. – О ком ты, Любомир?

– Душа Всего, – зарыдал Любомир. – Наша Мама, душа природы, умирает! Мама, ей только что сделали очень больно! Я тебе рассказывал о ней, что-то произошло, и я это чувствую! И наш папа там рядом, он в опасности.