Текст книги "Земля обетованная"

Книга одиннадцатая

Излом

Глава первая

Шабаш

В то время как Любомир, Венера, Савва и их спутники в далеком поезде ложились спать, к Евсею сон не шел. Тревога и беспокойство все сильнее охватывали его. Он словно что-то предчувствовал. Над ним нависало что-то ужасное и неотвратимое… Недалеко от пещеры, в которой Евсей нашел укрытие, собирались люди и звери. Они наполняли лес, входили под его кроны и шли к тому месту, где упал самолет. На обширной поляне, которую окружали древние дольмены, вокруг одного из них кольцом был сложен костер. Но прежде чем костер принял пламя, запылали факелы. На их треск слетелось не менее тысячи воронов, которые оседлали ветви деревьев так, что пламя факелов искрами отражалось в птичьих глазах. В темном подлеске порыкивали волки, сбежавшиеся со всей округи, чтобы охранять происходящее от постороннего взора. От ближайшего ручья и лесных низин стали сползаться жабы и змеи. Все они направлялись к заветной поляне, на которой должно было разгореться пламя. Наступала ночь полнолуния. Ночь, во время которой луна обладала особой силой.

С четырех сторон света, следуя к месту намеченного обряда, начали сходиться люди в синих хитонах. Сначала появился клан Княжеств с колдуньей Лилит во главе. Все его члены что-то несли в руках, в свете факелов поблескивали кубки и кресла. Эти кресла установили вокруг приготовленного костра, и на них сели князья высшей Иерархии тьмы. Рядом с ними, оставаясь на ногах, заняли места их совершенно нагие жены.

Намечался очередной обряд победы смерти. Этот обряд неизменно совершался на вновь завоеванных угодьях, особенно если те обладали прежде какой-либо Божественной силой. Это был праздник победы сил тьмы над Богом. Во время этого обряда осквернялась святая земля, и силы тьмы, утолив жажду ее живительными соками, обретали новое бессмертие. Обряд должен был начаться в полночь. До урочного часа на поляне царила полная тишина, прерываемая лишь потрескиванием факелов. Как только пробило полночь, ведьмы начали чтение заклинаний. Кружась и подпрыгивая, они двигались внутри приготовленного кострища и вокруг центрального дольмена против часовой стрелки и выкрикивали слова заговоров. Это были жуткие заклинания, во время их чтения словно из тьмы соткались двадцать четыре черные кошки, которые, сверкая глазами, запрыгнули на дольмен. Под ногами ведьм шевелились клубки змей. Внезапно ведьмы выкрикнули что-то одновременно, и в тот же миг костер, образуя пылающий круг, занялся ослепительным пламенем. Огонь осветил всю поляну, но действо продолжалось. Ведьмы, которые оставались внутри огненного кольца, все так же танцевали и декламировали заклинания, но окажись на этой поляне случайный зритель, да не сойди он с ума от ужаса, он разглядел бы в языках пламени, что тонкие тела колдуний парят над землей.

Вокруг огненного кольца расположились двенадцать кресел, которые служили престолами для князей высшей власти тьмы с их женами. За ними стояли наблюдающие верховные жрецы и приближенные к верхушке иерархии князья и принцы Цитаделей, Княжеств и Правителей. Все они смотрели, не отрываясь, на пламя и ждали главного.

Внезапно подул сильный ветер, который распугал воронов, и под хлопанье их крыльев через пламя костра прошел сам Сатана. Он явился внезапно и, пройдя сквозь огонь, остался не опаленным. Его длинный черный плащ волочился за ним по земле. Он выглядел как лохмотья, но эти лохмотья внушали ужас, поскольку состояли из тысяч кусков кожи живых существ. Это была плоть всех тех, над кем Сатана взял верх. В одной руке он нес череп, а в другой – огромный костяной кубок.

Ведьмы отпрянули в стороны, а черные коты, спрыгнув с дольмена, стали тереться об их босые ноги.

Сатана поднял череп перед собой, и наступила полная тишина. Даже костер продолжал пылать беззвучно.

– Это череп Адама, – негромко произнес Дьявол, но каждое его слово слышало каждое ухо на этой поляне. – Это череп первого жителя той земли, которую вы знаете. Я низверг его из рая, тем самым показав богам, что мы за сила. Показав, чего стоят их хваленые добродетели. Мы доказали всем, что в наших руках сама смерть, перед которой рано или поздно преклонит колени каждый, даже если он полагает, что его ожидает иная участь. Мы – неотвратимость и конечная справедливость в одном кубке. Царство Небесное ожидает то же самое, и его обитатели знают это и боятся собственного знания. Они дрожат и трепещут в своей мнимой благости. Приходит время нашего правления и нашего царствования. И то, что происходит сейчас, служит тому весомым подтверждением. То место, где мы сейчас находимся, – это одно из древних мест силы богов. Это священный кусочек блаженной земли, которая сегодня пала. И теперь мы празднуем нашу очередную победу над богами.

Дьявол окинул горящим взглядом собравшихся, засмеялся негромко и вдруг влил в свой голос металл:

– Скоро мы не оставим от их земли обетованной и следа! Мы превратим все миры в нашу землю обетованную!

Эхо от дьявольского крика еще разлеталось окрест, когда он вновь заговорил негромко, тем не менее отчеканивая каждое слово так, как будто забивал его бронзовыми гвоздями в уши грешников:

– Этот череп Адама – первого атланта земли – наделен бессмертием. Благодаря его крови, мы тоже станем бессмертными. В жилах этого убожества текла кровь богов, да, не удивляйтесь. И теперь формула этой крови у меня в руках. После того как мы отопьем из этого кубка, бессмертие вернется в нашу жизнь навсегда. Утраченное – обретется, оконченное – возобновится. То, что мы утеряли когда-то, теперь снова будет служить нам! Оно в нашей власти! Несите жертву! Владислав! Я ждал тебя! Веди его ко мне!

Последние слова Дьявол произнес с непередаваемым торжеством и ликованием. И это ликование передалось всем, кто присутствовал на ночном шабаше. Поляна наполнилась аплодисментами и криками радости! Участники и зрители магического действа рукоплескали великому магистру.

Охотник Владислав – главный вампир всех времен и четверо его пособников в хитонах подвели к Дьяволу жертву и возложили ее на дольмен. Жертвой был Евсей. С того самого мгновения, когда во тьме пещеры его настигли гончие Дьявола, он оставался в сознании, все видел, все слышал и все чувствовал, но ничего не мог сделать, лишь с трудом передвигал ноги, когда его вели к месту обряда. То, что ему вкололи, полностью парализовало его. Лишь его слезы не подчинялись власти слуг Дьявола, и Евсей плакал.

Дьявол дождался, когда торжествующие вопли стихнут, и вновь вознес над головой череп Адама и костяной кубок:

– Внемлите мне и не говорите, что не слышали и не видели. Этой жертвой мы ставим крест на всех пророчествах!

Еще четверо дьявольских слуг в хитонах прошли через огонь, поднесли к Дьяволу Ковчег Завета и поставили его у ног Сатаны.

– Вот он – Ковчег Завета, – засмеялся Дьявол, снимая крышку, чтобы рассмотреть изображенных на ней херувимов и отбросить ее прочь. – Вот он – символ нашей вечной жизни. Не так важно, из чего он сделан и откуда он взялся. Важно то, что в нем. Здесь, под нами находится источник живой воды! Мы нашли его! Он превратит нашу кровь в ту, которая течет в жилах богов! Мы наконец вернем ее себе. Да здравствует вечность!

Сатане поднесли жертвенный нож. Дьявол поставил на дольмен кубок и положил череп, легко, словно пушинку, поднял обездвиженного Евсея и в одно мгновение снес ему голову, лишив жизни. Из шеи Евсея хлынула кровь, и Дьявол поднял его тело над Ковчегом Завета, чтобы кровь наполняла священный короб. В другой руке Дьявол удерживал голову несчастного. Он вскинул ее вверх и, глядя в небесную бездну, закричал, срываясь на шипение:

– Свершилось! Ты видишь это? Так будет с каждым! Я уже близко! Я дышу тебе в спину!

Затем Дьявол отбросил обескровленное тело Евсея в пламя, кинул в ковчег его голову, взял кубок и стал черпать из ковчега кровь и переливать ее в череп Адама. Наполнив череп до краев, он поднял его перед собой и торжественно произнес:

– Пейте! Пейте и служите мне до нескончания вашей жизни. Пока вы со мной, она будет вечной.

Все, кто был на поляне, стали подниматься, толпиться, переступать и приближаться к костру, смыкаясь вокруг него. Проходя через пламя, все подходили к Дьяволу. Сначала к нему приблизились двенадцать верховных князей с женами, потом принцы, лорды и слуги. Все они поочередно прикладывались к черепу, окрашивая губы кровью, после чего целовали руку и ногу Сатане, оставляя на них кровавые отметки, и отходили в сторонку. После того как из дьявольской чаши пригубили все, костер вновь разгорелся, и обнаженные жены верховных князей начали завораживающие танцы. Не прошло и нескольких минут, как тут же начались нечестивые игрища, которые перешли в свальное соитие. Не было ни одной извращенной фантазии, которая бы не воплотилась на этом празднестве. На небе разошлись тучи и появилась полная луна, свет которой осветил все подробности этой жуткой оргии. В лунном свете стала видна демоническая натура всех и каждого участника этого празднества. Людей среди совокупляющихся не оказалось. Все они были жуткими демонами с огромным двурогим козлом-сатаной во главе. Сотни волков, ведомые ужасным Владиславом, приблизились к шевелящемуся ковру из совокупляющихся тел и пылающему среди них костру и в свете луны исторгли из глоток вой, от которого у случайного путника заледенела бы кровь в жилах. В свете луны было видно, что и они, и те, кого они охраняют, – оборотни и вурдалаки.

Глава вторая

Рана

Весь вагон проснулся от детского крика, который летел из одного конца вагона в другой и метался между купе. И это был крик Любомира.

Любомир пробудился, как от страшного сна. Он словно вынырнул из кошмара, но кошмар не рассеялся вместе со сновидением, он проник изо сна в явь и стал ее частью. Любомир кричал от ужаса, оттого что почувствовал отца, почувствовал его боль и принял часть этой боли на самого себя. В один миг он понял, что с отцом случилось что-то непоправимое. И случилось не во сне, а в действительности. Случилось там, где его отец оставался, чтобы отвести беду от собственного сына и жены. Содрогаясь от рыданий, Любомир обеими руками держался за горло. Он захлебывался слезами и изнемогал от тяжести обрушившегося на него горя. Венера вскочила и обняла Любомира, она тоже заплакала, она сразу все поняла и тоже почувствовала боль Евсея. Вскоре они уже рыдали в объятиях друг друга, понимая, что их отца и мужа больше нет, что они никогда его больше не увидят, что их старая жизнь ушла безвозвратно.

Тоот положил им руки на плечи, чтобы успокоить или хоть чуть-чуть приободрить, и замер. Венера подняла заплаканное лицо, проследила за взглядом монаха и тоже застыла в ужасе. Шею Любомира опоясывал кольцом иссиня-черный синяк…

В эту ночь изменилось все. Старый мир, в котором семья Евсея была счастлива, рухнул, и Любомир перестал быть ребенком. В его кулаках, которыми он ловил обрушившуюся на собственного отца боль, оказалось столько силы, что она, кажется, могла одним ударом уничтожить всю несправедливость жизни, разнести все зло, что было на планете, в пух и прах, стерев его раз и навсегда с лица земли. Нечеловеческое напряжение сковало руки Любомира, которыми он обнимал свою мать, а затем силы как будто покинули его. Мгновение Савве казалось, что сейчас мальчик лишится чувств, но тот лишь разжал объятия и отсел. Ему словно нужно было побыть одному.

И Савва, и Тоот не ведали подробностей произошедшего, но понимали, что случилось. Был лишь один близкий человек у этих двоих, что только что рыдали в объятиях друг друга, а теперь как будто вовсе лишились сил, чья смерть могла причинить им столько горя. К тому же эта отметина на шее… Ничем, кроме необычного стигмата, она не могла быть. И Савва, и Тоот понимали, что произошедшее могло изменить Любомира. Но тяжело было не только ребенку. Тяжело было Венере, которая сама должна была служить опорой и источником сил для Любомира. Между тем она, закрыв глаза, погрузилась в воспоминания и словно стала сжиматься под их напором в комок.

Тоот присел рядом и взял руку Венеры. Она вздрогнула, вдруг выдохнула и расслабилась. Это было облегчение. Вероятно, прикосновение Тоота обладало какой-то магией или силой, и спокойствие, которое ей передалось от него, тут же очистило ей сознание. Горе от этого не стало меньше, но теперь она воспринимала его в ясности и во всей полноте, у которой было не только светлое прошлое, но и светлое будущее. Венера с благодарностью посмотрела на монаха и тут же вспомнила о сыне. Тот сидел у окна и смотрел с обидой или тоской на проносящуюся мимо поезда ночную даль. Венера подсела к сыну обняла его и положила ему голову на плечо. Так они и ехали в эту ночь. Ехали и молчали. Время как будто застыло, хотя часы исправно отсчитывали секунды и минуты.

В купе постучалась встревоженная проводница. В коридоре как будто слышались обеспокоенные голоса других пассажиров. Савва открыл дверь и успокоил и проводницу, и соседей по вагону, сказав, что ребенку приснился страшный сон и все уже хорошо. Проводница, убедившись, что все в порядке, пожелала всем спокойной ночи и удалилась.

В вагоне вновь восстановилась тишина, которая больше не прерывалась всю эту длинную ночь.

Савва всю ночь молился. Пережитое за последние дни вынудило его просить совета. Он молился и призывал Бога, обращался к нему за помощью. И он ее дождался. В минуту забытья или полусна к нему явился в Божественном сиянии Утешитель.

– Я чувствую твою боль и боль Любомира и Венеры, – донеслось до Саввы от сиятельного силуэта. – Это испытание, которое им суждено пройти. Это не ошибка и не проигрыш. Это боль, которую придется избыть. В том, что произошло, нельзя искать виноватых, корить кого-то или судить. Я помогу Любомиру и Венере так, как смогу. Потерпите, вам уже осталось недолго.

Той же ночью в тревожном сне, который они делили на двоих, к Любомиру и Венере явился Евсей. Радости их не было предела. Они обнимались и плакали, понимая, что это не было сном. Они чувствовали Евсея, ощущали его объятия, вдыхали его запах! Он был живой как никогда. Они играли, болтали, забавлялись вместе с ним до самого утра. Перед тем как уйти, Евсей их обнял и сказал:

– Дорогие мои! Не унывайте и не рвите свое сердце, скорбя обо мне. Я хочу, чтобы вы знали, что мне здесь хорошо. Что смерть над нами не властна. Я под защитой Божьей, и мы еще не раз увидимся с вами! На этом все не заканчивается, здесь все только начинается. Я люблю вас как никогда, наши души родственные, они всегда будут вместе. Уповайте на Бога, и Бог не оставит вас. Все будет так, как должно быть. В конце пути – свет. Возрадуйтесь! Бог уже подготовил для нас землю обетованную.

После этих слов они проснулись, и им уже не было так тяжело, хотя они еще не знали, что теперь Евсей будет навещать их почти каждую ночь.

Эта часть пути подходила к концу. Они смотрели в окно, разглядывая окраины еще одного города. Наконец поезд остановился, и это оказалась конечная станция. Поезд прибыл в Новосибирск. Расхаживать по городу было опасно, но и в вагоне оставаться было нельзя. Надо было где-то переждать, чтобы не бросаться в глаза до пересадки на последний поезд. До его прихода оставалось четыре часа. Савва решил действовать по обстоятельствам, но как только они сошли с поезда, то увидели несколько православных священников, которые окружили их – по сути, взяли в кольцо. Савва сделал шаг вперед, и к нему тут же подошел один из служителей церкви.

– Здравствуйте, – поклонился священник. – Меня зовут Тарасом. Я протоиерей Вознесенского собора, главного храма города, который здесь неподалеку. Мы хотели бы вас на время пригласить к себе.

Савва в недоумении оглянулся. Предложение было неожиданным, к тому же он понимал, что вся эта православная братия не могла явиться на вокзал просто так, но было ли у них время для визита?

– Простите, – ответил поклоном Савва. – Я благодарен вам за приглашение, но у нас скоро поезд и мы можем опоздать.

– Извините, – приложил руку к груди священник. – Как вас зовут?

– Савва.

– Господь меня направил к вам, Савва, – понизил голос священник. – Этой ночью у меня было видение. И не только у меня одного, у всех моих братьев. Поэтому все мы здесь. Сам Господь попросил нас вам помочь. Возложил на нас великую ношу – сохранять и оберегать вас. А самое безопасное место для этого как раз у нас в соборе. Он находится под защитой Божьей, вам нельзя медлить. Когда у вас поезд, чтобы доставить вас обратно?

– Через четыре часа, – ответил Савва.

– Вы, наверное, проголодались? Мы вас накормим, прошу, пройдемте. Этот микроавтобус нас отвезет. Вы согласны?

Савва посмотрел на Тоота, на Венеру, те не стали противиться приглашению. Священник просиял, а пока они ехали, рассказал гостям о видении.

– Этой ночью ко мне приходил Господь, – начал свое повествование отец Тарас, переводя взгляд с Саввы на Любомира, с Любомира на Венеру, Тоота и других монахов. – Он попросил укрыть вас на время у нас в храме. При этом он мне сказал, сколько вас будет и где вас ждать. На мое удивление утром в храм пришли еще пять священников, которым также явился Господь и указал им на меня, и мы все вместе направились с самого утра на вокзал, чтобы вас встретить. Но это еще не все. Расскажи ты, Павел, что было явлено тебе.

– Я видел страшное, – отозвался священник, которого звали Павлом. – Мне было явлено, что планету заразит новый вирус, от которого умрут миллионы людей. Но это еще не все. Расскажи, Алексей.

– Я видел, как этот вирус был рожден, – подал голос священник, которого звали Алексеем. – Я видел, как его применили и как заразили первого человека. Вам нужно остерегаться его, он был создан, чтобы вас убить.

– Этот вирус уже ходит по земле, – кивнул отец Павел. – От него нет вакцины, вы не должны терять ни секунды.

– Мы готовы помочь вам, – добавил отец Тарас. – Помочь с дорогой, чтобы вы смогли добраться туда, куда направляетесь, как можно быстрей. Мы сделаем все, что в наших силах.

– Нет, спасибо, – прижал руку к груди Савва. – Помогите нам сесть на поезд, и пусть Бог вас благословит.

– Хорошо, вот мы уже и подъехали. Микроавтобус остановился прямо около главного входа в собор. Это был красивый храм, величие в нем сочеталось с чистотой и ясностью. Но сейчас на всем этом лежала печать тревоги. Пассажиры и сопровождающие вышли из автобуса и немедля направились в храм, который в этот день оказался закрыт для посещения. В храме ждали важных гостей, о которых знали только несколько человек. Посередине собора стоял архиерей Никодим, рядом с ним – протоиереи Петр и Владимир. Все трое знали о ночных видениях. Только что вошедшие в храм остановились у входа, затем медленно двинулись вперед. Было ясно, что Никодим хотел увидеть того, о ком говорил Господь. Так получилось, что Любомир остался один. Все, даже Венера, шагнули в стороны, чтобы поклониться иконам, а мальчик застыл у входа. Он посмотрел на архиерея и двинулся к нему. Любомир шел медленно, и когда луч солнечного света пробился сквозь окно купола и осветил мальчика, все, кто был в храме, выдохнули. Солнце проявило ауру ребенка, он был словно одет в светящийся кокон. Священники перекрестились. Сомнений не оставалось, перед ними – особый ребенок.

Архиерей Никодим стоял неподвижно, словно важность происходящего придавила его к полу. Он наблюдал за ребенком и понимал, что в нем провидение Божье. Что на мальчике – рука Господня. Он был тем, кого ждали так долго. Воистину, взорам смертных явился Небесный пастух, и Никодиму выпала честь благословить его. Вместе с этим ему было интересно, что это за мальчик, какую миссию возложил на него Господь? Но и эти вопросы были не так важны, как то, что архиерей видел. А видел он глубину нетронутого, святого сердца. Любомир шел медленно. Подойдя к архиерею, он упал на колени и опустил голову. Это был момент истины. Без объяснений было видно охватившую ребенка глубинную боль за все, за весь мир. Ощущалось то, что чувствовал Любомир. Подобной глубины Никодим не ощущал ни в ком и никогда в жизни. Он перекрестил ребенка и попросил его подняться.

– Подойди ко мне, дитя Божье. Как зовут тебя?

– Любомир, – ответил ему мальчик.

– А меня зовут Никодимом, – ответил архиерей. – И я рад знакомству с тобой. Расскажи мне, как ты, что тебя беспокоит?

– Батюшка, – попросил Любомир. – Прошу, помолись за моего папу.

– Как звали его?

– Евсеем.

– Я сегодня же о нем помолюсь, – пообещал Никодим. – Будь спокоен. Он всегда будет с тобой и в твоем сердце. Он любит тебя, и вы скоро увидитесь.

Архиерей шагнул к Любомиру и обнял его.

– Будь спокоен, сын мой. Доверься Богу. Он успокоит тебя и все объяснит.

– Спасибо, батюшка, – закивал Любомир. – Спасибо.

– Нет, – улыбнулся Никодим. – Это тебе спасибо.

– За что, батюшка?

– За то, что ты есть.

– Я не понимаю, батюшка.

– На таких, как ты, держится весь наш мир, Любомир, – объяснил Никодим. – И благодаря тебе у него есть шанс, шанс на спасение.

Что-то было в этих словах проникновенное, потому что, выслушав их, Любомир заплакал, а вместе с ним не сдержал слез и Никодим.

– Плачь, плачь, Любомир, – вздохнул Никодим. – Слезы твоего сердца однажды станут манной небесной для нас. Они превратятся в чистую благодать, которая даст жизнь всем нам. Я плачу с тобой. Слезы – это святость души.

В это время к ним подошли протоиереи Петр и Владимир.

– Стол уже накрыт, – поклонился отец Владимир. – Вам нужно поесть, пойдемте.

Никодим взял Любомира за руку, и они направились в покои, где был накрыт стол. Венера, Савва и монахи также последовали за ними. Трапеза была как нельзя кстати. Все успели проголодаться, хотя алтайские монахи, которые ничего не ели, кроме хлеба и воды, и в этот раз обошлись одним хлебом. Остальные отдали дань выставленным на стол монастырским угощениям. После окончания трапезы до поезда оставалось еще два с половиной часа. За столом повисла неловкая тишина. У священников имелись вопросы, но никто не знал, как начать разговор. Первым решился заговорить настоятель храма протоиерей Тарас.

– Это же вы те три монаха, о которых ходят легенды? – поинтересовался он, глядя на Тоота и его спутников.

– Что за легенды? – спросил отец Павел.

– Троих монахов много раз видели в горах Алтая, – ответил отец Тарас. – По рассказам, они всегда приходили ниоткуда и растворялись прямо в воздухе. Говорят, они спасли немало туристов и альпинистов, ищущих святые земли. Легенды говорят, что три монаха защищают вход в Шамбалу уже тысячи лет. И что они могут останавливать дыхание и биение сердца на неопределенное количество времени. Могут не есть и не пить месяцами.

– Вы верите в Шамбалу? – удивился отец Павел. – Это же миф, байки.

– Да, это мы, – присоединился к разговору Тоот. – И Шамбала не миф, она так же реальна, как я и вы. О нас много чего рассказывают люди, но обычно они все преувеличивают, а порой и придумывают. Однако лучше бы мы и наше дело оставили в тайне. Так будет правильнее для всех нас, прошу меня понять. К тому же мы не обладаем никакими сверхспособностями, о которых говорят люди. Все, чем мы владеем, обусловлено духовной практикой и силой духа. Одно могу сказать точно. Всю нашу силу нам дает природа, но мы возвращаем ей гораздо больше, чем берем у нее. Мы пребываем с нею в единстве, которое люди уже давно утеряли. И мы действительно хранители этого места.

– Вы могли бы описать эту святую землю? – спросил отец Тарас. – Я понимаю, вы должны хранить в тайне путь в нее, но опишите хотя бы, как она выглядит? К примеру, как сказочную страну, о которой вы были наслышаны и которой не существует и никогда не существовало.

Присутствующие не смогли сдержать улыбок, так как было очевидно, что подобным затейливым образом настоятель Тарас просто пытался удовлетворить собственное любопытство, узнать хотя бы что-то о таинственной Шамбале. Тоот тоже улыбнулся, он понимал это и знал, что рано или поздно этот разговор должен был произойти, волею провидения он был неизбежен.

– Ваше любопытство мне понятно, – произнес Тоот. – Хотя я должен отметить, что, с нашей точки зрения, подобное повествование невозможно. Вы должны меня понять, мы не разговариваем словами. Обмениваемся ими только в очень и очень редких случаях, подобных этому. Все наше общение происходит посредством нашего духа, напрямую через сердце.

Для того чтобы услышать природу и что-то ей сказать, нам не нужно произносить речей. Душа Всего понимает нас интуитивно, точно так же понимаем и мы ее, но это не телепатическая связь. Это живое общение, способность к которому люди давно утратили. Но о нашем сегодняшнем разговоре Душа Всего меня известила заранее. Считайте, что она благословила меня на него. Так что – спрашивайте.

– Вы упомянули несколько раз Душу Всего, – пристально посмотрел на монаха отец Тарас. – Что это? Вы можете нам о ней рассказать?

Если вы слышали когда-то об архэ, или мировой душе, то вы примерно должны понимать, что это такое, – начал отвечать Тоот. – Если же нет, то я вам попытаюсь объяснить. Душа Всего – это первоэлемент, из которого состоит все во Вселенной. Это то, что пронзает собой все слои бытия, всепроникающая первичная материя. Его называют по-разному – первовещество, начало, альфа, дух, первопричина. Это то, что существовало изначально, когда еще не было богов. Живая извечная субстанция, которая породила всю жизнь. С Душой Всего связаны все и вся, это живой мыслящий и чувствующий извечный организм, импульс жизни. К сожалению, описать ее во всей ее неограниченности и вездесущности – довольно тяжело. Это как раз тот случай, когда слов недостаточно. Взаимосвязь всего живого с ней происходит только через сердце – ум, здравый смысл, способности к логическому рассуждению в этом особой роли не играют, архэ существовало до появления первых логосов и Нуса. Эта субстанция породила их всех из себя, из своей первичной монады. У каждой планеты есть своя Душа Всего, но все они едины. На земле Душа Всего была разрушена, причем очень давно. Сейчас идет ее восстановление, она вновь пробуждается.

– Она и есть Шамбала? – затаил дыхание отец Тарас.

– Она больше, чем Шамбала, – улыбнулся Тоот. – Но Шамбала – часть ее, следствие ее. Шамбала – это земное подобие рая небесного, в котором когда-то обитали Адам и Ева, осколок очень древней цивилизации, которую называли Атлантидой. В те времена Душа Всего своим куполом укрывала весь мир. Это была ноосфера, которая защищала Землю и связывала ее с мировой душой неразрывно.

Представьте себе страну по ту сторону всех религий. Страну, в которой буквально все религии сливаются в один живой источник единого Бога Логоса в сотрудничестве с великим архэ. Эта страна идеальна во всех своих преломлениях, я бы назвал ее чистейшим алмазом истины, который присутствовал во все времена.

Мы даже вообразить не можем, в каком огромном и всеобъемлющем сердце протекает там жизнь. Это страна чистой и безмерной любви, сплетающейся с совестью всех высших духовных адептов земли. В этой любви протекает все, это та живая чудотворная субстанция, которая присутствует во всем и везде и извечно излучает жизнь. В ней живут все, и она – это сакральная святыня мира. Кто смог к ней прикоснуться, тот был избран, тот обретал внутренний покой и нирвану.

Смысл жизни заключался в умении раскрыть ее саму, заглянуть в ее глубины. Туда, где обитает бессмертная ее часть, в которой рождались монады богов. Это бесконечная история с бесконечным погружением собственного сердца в сердце самой жизни, откуда все и произошло и откуда все черпают свои силы и духовные просветления.

За тысячелетия культура обитателей Шамбалы достигла неимоверных духовных, моральных и нравственных высот. Эта обитель прекрасна, там все только дополняет друг друга. Тяжело себе представить страну, где нет никаких излишеств, никакого излишнего потребления, где все довольствуются тем, что есть. Но это – Шамбала. Природа дает ее обитателям все совершенно бескорыстно. Но самое интересное, наверное, заключается в том, что природа там живая и имеет душу. И это тоже часть того, что мы называем Душой Всего. Она – это чувствительный нерв, с которым соединены все. Своей огромной планетарной сущностью она связана со всеми живыми существами на планете, со всем сущим. Эта связь настолько сильна и тонка, что незримо объединяет души всех с самой природой, а через нее – с сердцем каждого живого существа. Именно это наделяет даром чувствовать все и слышать каждую живую частицу сущего.

Природа мгновенно дает ответ на любой вопрос и может наделять особыми дарами тех, чьи сердца действительно этого заслуживают, особенно сердца пылающие и жаждущие. Такие сердца собой пронзают все, все уровни бытия, и им раскрываются такие истины Божественной природы, в которых они в итоге растворяются, становясь их частью.

Вот примерно то, что собой представляет Душа Всего. О ней можно было бы говорить бесконечно и объяснить ее до конца невозможно.

– Подождите, – сдвинул брови отец Тарас. – Вы хотите сказать, что в Шамбале нет религий?

– Вы удивитесь, но они там не нужны. Не в вашем ли Писании есть слова, что Бог есть любовь? В совершенном сердце нет изъяна. Когда в вашем сердце поселится эта любовь, вы это поймете.

Посмотрите на людей, у всех людей одно сердце. Как у африканского туземца, так и у человека любой расы и веры, и что это меняет? Если бы я был рожден в африканском племени, то верил бы, наверное, в Бога ветра. Если бы был рожден в Индии, то наверняка верил бы в Будду. Неизменным остается только сердце человека – эта живая пульсирующая мембрана, которая соединена со Вселенной. Религии нужны для того, чтобы направить, помочь, подтолкнуть к свету. Религия – это путь, но не цель.

Религия налаживает в несовершенном человеке духовную упорядоченность, накладывает на него моральное нравоучение, синхронизирующее сердце человека с сердцем Души Всего.

Мы же все понимаем, что чувствует сердце, где его истина. Мы все ищем свою истину, которая нам поможет вырваться из оков суеты обыденной жизни и тьмы заблуждений. Каждый ее находит в чем-то своем, в том, что ближе к его сердцу, и это его истина, которую нельзя забирать у человека.

– Но для чего тогда нужны религии, на ваш взгляд? – спросил отец Тарас. – Путь? Это как-то обще… Разве они не отражение мудрости человечества? Не следствие его исканий? Нельзя же отрицать богов, будь то Будда, Аллах или Христос? В них верят миллиарды людей.

– Конечно же, нет, – вновь улыбнулся Тоот. – Нельзя отрицать ни одного Бога, если это Бог высшего проявления любви.