Текст книги "Земля обетованная"

Книга десятая

Крайние меры

Глава первая

Моисей

Это был его последний закат. Хотелось, чтобы он не заканчивался никогда. Но время истекало. Моисей смотрел в сторону земли обетованной, в которую ему так и не удалось попасть. Он прожил долгую и сложную жизнь, но до рая так и не добрался. Его путь подошел к концу. С последним лучом солнца, как с последней надеждой, душа Моисея унеслась за границы той земли, к которой он шел всю жизнь. Моисей закрыл глаза и упокоился с миром.

С неба на гору Нево, на которой лежало тело Моисея, спустился архангел Михаил. Он взял усопшего на руки и отнес его тело к месту погребения, где со всеми почестями собственноручно предал его земле.

Умирая, Моисей не знал, что и после смерти ему не суждено было сразу попасть в землю обетованную – в Царство Божие. Совершенный им смертельный грех, что был подобен тяжким оковам, держал его душу меж раем и адом – в чистилище. Там над ним должен был вершиться суд. Все шло к тому, что ни при жизни, ни после смерти не суждено было Моисею ступить на порог рая. За ним пришел сам Сатана. Пришел и надел на него оковы смертельного греха, оковы боли, оковы отчуждения. Он жаждал забрать его в ад и уже все приготовил для встречи Моисея в преисподней.

Чистилище было особым местом. Душам там было тяжелее всего. Оно обрушивалось на них ощущением одиночества, коварно наполняло их бытие ожиданием мук. Те испытания, что ложились на души, попавшие в чистилище, мало кто мог перенести. Чаще всего эти души недолго были способны противостоять жестокости и коварству слуг Сатаны. В большинстве случаев их забирал и пожирал ад.

Чистилище действительно находилось между раем и адом. Но ему определили особое место. Это была глубочайшая пропасть, бездна отрешенности, темница самости, где сама смерть охраняла обреченные души. Но и мгла над пропастью тоже была частью чистилища. И где-то в ней как раз и шел суд над Моисеем.

Главным обвинителем на этом суде был Люцифер, но защищал Моисея сам Сын Божий.

– Я забираю Моисея с собой, – громогласно объявил Люцифер. – Ему уготовлен ад. Смертельный грех, что на нем. Совершенное им безжалостное, дикое убийство дает мне власть заточить его в аду навечно. Я не понимаю, для чего мы здесь все собрались. Иных решений быть не может.

– Ты, наверное, забыл Люцифер, что это особый суд, – ответил Иисус. – Если бы все было так, как ты говоришь, Моисей уже был бы в аду. Если он задержался в чистилище, это свидетельствует о том, что убийство было оправданным.

– Закон есть закон! – повысил голос Люцифер. – Сколько душ, из тех, что попадали в чистилище, неизбежно проваливались в ад? Все это разбирательство – палка о двух концах. Напрасная трата времени! Убийство было совершено, и этого обстоятельства не отменить. Ты пытаешься оправдать Моисея, потому что это в твоих интересах. Но я слуга закона – закона, данного свыше, данного твоим Отцом. Закона, уложения которого были высечены на скрижалях. Ты ведь помнишь о них?

Да, я говорю о десяти заповедях, которым не следовал Моисей. О скрижалях, которые он так легко разбил. Наверное, сделал это из-за чрезмерного почитания закона? Так он его ценил? Кто не ценит закон, тот легко может убить. Ведь в мире беззакония это обычное дело? Я ничего не упустил? Вы же не станете переписывать святой закон жизни, как вам заблагорассудится? По первому хотению? Или готовы признать, что ваш закон несовершенен? Что это ошибка богов, иллюзия, в которой вы живете? Что ж, я ничему не удивлюсь. Но если оно так, то закона нет вовсе и суд этот не имеет никаких полномочий. За смертельный грех я забираю Моисея прямо сейчас. Надеть на него адские кандалы!

– Закон жизни свят и непорочен во все времена, – ответил Иисус. – Ты прекрасно знаешь, в каких случаях смертельный грех оправдывается. Воины света, защищающие дом, любовь, высший закон, действующие во имя поддержания справедливости, мира, гармонии, судятся именно этим судом. А Моисей не просто воин света. Это херувим, которому будет дана власть судить таких, как ты. Ты хочешь испытать его душу? Я предоставлю тебе такой шанс.

– Я согласен, – ухмыльнулся Люцифер. – Использую свой шанс, чтобы доказать, что у твоего пророка выдержать испытание шансов нет вовсе.

Этого Люцифер и добивался. Да, испытание моралью и совестью Моисею определял суд. Но испытывал его сам Люцифер. Полагаясь на провидение Божье, Иисус удалился – исчез, растворился, как будто его и не было. Вслед за ним удалились и все прочие. Остались только исчадия ада и Моисей в их полной власти. Началось испытание.

Прежде всего Моисей был ввергнут в бездну собственных страстей. Заново пережил все, что опалило его жизненный путь. Перед его глазами вновь пылал его гнев, сверкала его ярость, клубилась его злость. В этой ярости, забыв обо всем, он совершал одно преступление за другим – то убивал стражника, то разбивал скрижали завета, только что данные ему Богом. Пережитое им словно замкнулось в кольцо и повторялось бесконечно, выматывая и ввергая его в измождение. Вынуждая просить о пощаде и облегчении. Злые мытари знали свое дело. Они умели извлекать со дна души самое потаенное и отвратительное. Им были ведомы секреты душевных терзаний. Они владели всеми пыточными инструментами. Они обращались к самому темному в испытуемом. Они тянули за нити, которые были прикреплены к самому сердцу, к самому существу грешной души. Они погружали Моисея в ад, еще не отправив его туда. Но они ничего не добились. На этом пределе мало кто мог продержаться хотя бы какое-то время. В основном зло брало верх, и души падали в бездну преисподней. Но Моисей держался.

В упорстве и непоколебимости своей он обращался за помощью к светлым ангелам, но они ничем не могли ему помочь. Это был частный суд, и Моисей должен был бороться сам. Но, уже изнемогая, Моисей вдруг почувствовал облегчение. В тот же миг перед ним предстал в царских золотых одеяниях главный мытарь – сам десница.

– Ну, здравствуй, сын мой, – со всей возможной сладостью произнес Люцифер. – Я пришел забрать тебя отсюда. Закончились твои муки. Ты выполнил миссию, которую я на тебя возложил. Тебя заждалось твое царство, я хранил его с того момента, как ты его покинул ради дела своего. Хранил с того самого момента, когда тебя по моему замыслу подбросили в семью фараона. В которой тебя и воспитали по моему провидению, и дали те знания, что были необходимы для исполнения нашего замысла. Ты все исполнил так, Моисей, как я и предполагал. Ты убил стражника, мешающего тебе. Ты увел рабов и преступников, убийц и насильников из Египта. А я был всегда рядом. Всю дорогу я помогал тебе оберегать эти наши души. Наделял тебя силой земли, чтобы ты мог совершать все свои чудеса. Ты оправдал мои ожидания, Моисей. Сделал все правильно! Ты разбил десять заповедей, данных тебе Богом! Ты и я – мы обманули всех!

Люцифер ехидно рассмеялся и понизил голос:

– Мало того! Ты умудрился проникнуть в тайну тайн – сумел войти в доверие к Богу. А это даже больше, чем я мог ожидать. Знал бы ты, какая это была сложная работа, но мы ее сделали. И вот ты у цели, мой великий архонт Моисей, и царство твое отныне по правую руку от моего царства. А все дело в том, что боги не сумели опознать в тебе мое семя, и мы вновь обманули небеса. Так взращивается большое из малого. Теперь свершится задуманное мной. Мир приблизился к совершенству как никогда. Теперь не будет Царства Божьего на земле. Узри же – всю святую землю мы заполнили нашим братом, который уничтожит истину и все дороги, ведущие к ней. Религии пришел конец, и в этом наша с тобой заслуга, сын мой. Ты истинное чадо мое, не зря я поставил на тебя все. Я чувствую удачу, я вижу миллионы ходов одновременно – на то я и Бог. Спасибо тебе, сын мой. У этой игры получилась захватывающая развязка. В этой игре нам не было и не будет равных.

– Это все ты? – с улыбкой спросил Моисей.

Это все я, – гордо выпрямился Люцифер. – Мое провидение еще никогда не ошибалось, потому что у него есть я. Тот, кто создал этот мир из материи Бога. Я великий Демиург, ровня богам как по крови, так и по основанию. Я их родня испокон веков, но я гораздо сильнее, чем они, и они это знают и всегда ведут дела со мной с осторожностью. Слишком хорошо они понимают силу темного царства, пребывающего раньше их, изначально, еще до рождения всего.

– До рождения всего? – переспросил Моисей. – Ты исходишь из первичного хаоса? Ты сама изначальная и первозданная смерть? В тебе никогда не было порядка и в этом твоя сила?

– Не только, сын мой, – добродушно склонился над Моисеем Люцифер. – Но все, что ты перечислил, – это основы жизни. Без хаоса невозможен порядок, без смерти невозможна и сама жизнь. Это из моей плоти боги стали создавать все свои мирки, что нанизывались на нити времени, которым я всегда определял конец. Во Вселенной нет вечных эонов, вся жизнь временна. Как бы ни сияли глаза при жизни, они сливаются друг с другом, когда я закрываю их после смерти и стираю в прах все, что они видели. Все, что протекало в пространстве вместе с ними. Моя сила безгранична, сын мой, теперь ты ее часть, и она с тобой.

– Тогда ответь мне на вопрос, – попросил Моисей. – Получается, что в жизни нет смысла? Или есть? Для чего она? Для чего ее создают боги? Пекутся о ней? Беспокоятся? Зачем это все?

– Хороший вопрос, сын мой, – рассмеялся Люцифер. – Жизнь нужна богам для забавы. Чтобы воспитывать, улучшать, разводить своих питомцев и получать несметные удовольствия от них и всего, что ими создано. Боги очень любят свои творения, лелеют их и сами того не замечают, как рождают в душах своих созданий меня.

И все? – с горечью покачал головой Моисей. – Неужели в жизни нет ничего, что принесло бы успокоение сердцу? Неужели порядок и мораль – это что-то противное природе? Неужели не совесть и любовь стоят в основе всего? Разве не ради них и не с их помощью и зародилась сама жизнь, из которой и произошло все? Разве не это суть вечности? В хаосе нет никаких основ, и он ничему не служит. Хаос – причина двойственности бытия, его упадка, его смерти. Ты паразит. Ты высасываешь силу из жизни, созданной не тобой. Только из-за тебя она не может утвердиться в вечности. Это ты не даешь ей обрести вечный эон. Все страдания только от этого, от твоей сущности. Ты противоположность жизни, я ненавижу тебя. Забери свое царство, оно мне не нужно, и мне в нем никогда не править. Мы с тобой не одной крови, и зерно в душе моей только от подобия Божьего. От тебя во мне ничего нет, и даже если бы было, я бы вырвал это с корнями, чего бы мне это ни стоило.

Едва Моисей произнес эти слова, как тьма кромешная сгустилась над ним, и сон сморил его. И пока Моисей спал, слуги Дьявола напоили его из чаши забвения. После того как Моисей проснулся, он не помнил ничего из прошлого разговора. Но испытание продолжалось. И Люцифер – главный мытарь адской бездны вновь попытался найти подход к Моисею, но уже с другой стороны.

– Посмотри, Моисей, на мир сей, – простер руки Люцифер, открывая Моисею вид на все сущее на земной поверхности. – Он в твоей власти. Ты имеешь право вершить судьбы человеческие. Ты великий пророк. Ценою сих малых ты спасаешь многих. Бог дал тебе эти полномочия, ты равный ему. Все, что ты сделал, сделано было во славу Бога. Так и должно было случиться. Тот египетский стражник заслуживал смерти. Никто, ни один воин или жрец, ни палач, ни торговец, ни чиновник – никто из них не имеет права трогать кого-то из числа народа твоего, избранного Богом! Поднимись и расправь плечи с осознанием величия своего!

– Нет! – упал на колени Моисей, обливаясь слезами и пытаясь прикрыть их ладонями. – Кто я? Я никто! Как могу я забирать жизнь у создания Божьего? Не я его создал, не я в него вдохнул дух жизни, не мне его забирать. Прости меня, Боже! Прости, прости, прости, прости, прости!

Не было предела его горю и границ его раскаяния. Моисей обливался слезами и не вставал с колен, но голос Люцифера продолжал звучать в его голове:

– Ты не виноват, Моисей! Вспомни, ведь это убийство было совершено до того, как Бог дал тебе заповеди! До получения заповедей убийство еще не было смертельным грехом! Только с момента их появления закон вступил в силу. Так что будь спокоен и не кори себя.

– Но ведь я этот закон, только что данный мне Богом, в ярости разбил, – вскричал Моисей.

– Закон нельзя разбить, – продолжал убаюкивать Моисея Люцифер. – Богу ничего не стоило дать тебе его вновь. Ты разбил скрижали, потому что ярость твоя была уместной. Нельзя поклоняться идолам, даже если они не высечены ликами, а исполнены письменами. Вот это и есть смертельный грех, своей яростью ты только спас всех спутников своих. Да и кто может владеть яростью своей? Только боги, простым смертным не дана такая сила. Боги избрали тебя, потому что были в тебе уверены.

– Неужели мне все сойдет с рук? – в отчаянии опустил голову Моисей.

– Да-а-а, – сладостно запел Люцифер. – Ведь ты избранный! Таких, как ты, больше нет и не будет. Ты сделал все, что от тебя требовал Бог, и даже больше. Ты вывел его народ из Египта, ты сохранил его, ты подвел его к святой земле, ты явил миру закон. Ты прожил долгую и сложную жизнь, твоя совесть чиста – чиста перед Богом, чиста перед людьми и перед самим собой. Не кори себя ни в чем и никогда.

– Моя совесть? – воздел руки к непроницаемой тьме над головой Моисей. – Моя совесть ничтожна, у меня ее нет, что я могу знать о совести? Нет мне прощенья! Я не исполнил ничего. Что я сделал для мира, кому я помог, что возложил на жертвенный алтарь? Боже, прости меня!

Слезы потекли по щекам Моисея и, отрываясь от плоти его, стали обращаться в алмазы, падать и пронзать служившую опорой для его коленей кромешную тьму. И из этих отверстий во мрак дьявольского судилища сначала проникли иглы ослепительного света, а потом и сама тьма под ногами Моисея и вокруг него рассеялась. Свет окутал Моисея, словно святая плащаница. Перед ним появился Иисус Христос.

– Себя ты положил на жертвенный алтарь, Моисей, – мягко произнес Иисус. – Сердце свое. Нет жертвы большей на земле и на небе. Любви твоей не было предела, а любовь бесценна. Любовь – это самый большой дар, который может быть у человека.

Моисей вытер с лица слезы, поднял голову и увидел ангела, стоявшего перед ним и протягивающего ему руку.

– Вставай, Моисей, – произнес Иисус. – Закончились твои страдания. Ты говоришь, что твоя совесть ничтожна? Благодаря ей будут спасены миллионы и миллионы людей, душ и жизней. Благодаря ей Сын Божий подарит миру Царство Небесное, рай Божий, землю обетованную. Это все стало возможным благодаря именно твоей совести, которая разрывалась от боли сама и разрывала твое сердце на части. Ты жил на грани жизни и смерти, готовый умереть за каждого человека из доверившихся тебе. Это самая большая жертва, которую можно возложить на алтарь.

Пойдем, Моисей. Тебя никто не будет судить. Им это не под силу. Ты прошел все испытания, и это место не сможет больше тебя удерживать. Я отведу тебя туда, где твое истинное место. Туда, где твой дом. Пойдем, твоя земля обетованная ждет тебя.

Иисус склонился над Моисеем и помог встать ему. Затем вывел его из чистилища и по лучу света, уходящему в небо, проводил в его землю обетованную. И всю дорогу Иисус говорил с ним.

– Ты проделал огромную работу, Моисей. Ты привел людей туда, где им откроется истина. Ты вел столько, сколько мог. Дальше их поведу я и приведу их в землю обетованную – Царство Небесное. Видишь врата, что раскрываются перед тобой? Заходи, Моисей, это Царство Небесное. Посмотри на эти души. Они чисты, это ангелы Божьи. Здесь нет порока, нет войн, нет обид, нет боли. Иди, тебя ждет семья твоя. Посмотри, дети твои уже бегут тебе навстречу.

И Моисей снова заплакал, но теперь это были слезы счастья.

Глава вторая

Погоня

Сразу после пробуждения Евсей подошел к Ковчегу Завета. Любопытство разбирало его. Ему не терпелось узнать, что за удивительное чудо скрывал он в себе? Сначала Евсей хорошенько рассмотрел двух золотых херувимов тончайшей работы, что были закреплены на крышке ковчега, затем со всей осторожностью постарался сдвинуть крышку священной реликвии. Удивлению его не было предела. Ковчег оказался пуст. Это был герметичный сосуд, и только.

«Именно сосуд!» – с изумлением догадался Евсей. По всей видимости, в нем переносили эту светящуюся воду, что давала силы! Вот уж воистину не манна небесная, но манна земная… Если эта вода обладала такой силой, что после нее не хотелось есть, если она полностью утоляла голод и жажду, получается, что именно она позволяла находиться столько времени в пустыне? Но не сорок же лет? Для такого количества людей, даже если они потребляли этой воды по одному глотку в день, воды не хватило бы надолго… И откуда они ее брали? Или же…

Евсей задумался. Ведь и он сам все еще не был голоден и не хотел пить, хотя прошло около суток со времени последнего приема пищи. Было очень странно. Пожалуй, даже становилось интересным, какое количество времени он не почувствует голода и жажды… Но откуда здесь этот ковчег и почему эти рыцари прятали его именно здесь?

Тем временем наступал вечер, и тщательно подготовленная операция по задержанию Любомира и Венеры близилась к своему завершению. Все было готово, три поезда предполагалось остановить в поле, не дав им доехать до станции. Каждый из поездов должны были окружить военные, после чего предстояло провести тщательную и поголовную проверку документов. Операция началась в 19:00.

Сначала был остановлен один поезд. Пассажиры недоумевали и возмущались, но документы показывали все, решив, что военные ищут дезертира с оружием или опасного преступника. Проверка показала, что в первом поезде разыскиваемых нет. Во втором поезде, который был остановлен точно так же, их тоже не оказалось. Вся надежда оставалась на последний поезд, который шел в Новосибирск. К месту его остановки подтянули все силы. Все было окружено и зачищено в радиусе десятков километров. Поезд постепенно приближался к месту засады. Ему перекрыли дорогу и машинистам передали распоряжение, чтобы они постепенно сбавляли ход и остановились у переезда, на котором стояла военная машина. Поезд стал сбавлять ход и вскоре встал. За окном сгущался сумрак, и многие пассажиры подумали, что это обычный полустанок. В поезд зашло множество военных с собаками. Началась проверка документов. Проверив плацкартные вагоны, патрули добрались до купейных. Открывая дверь за дверью и проверяя билеты и паспорта, они приближались к центру последнего вагона. Когда непроверенным оставалось одно купе, собаки, что-то учуяв, принялись рваться с поводков и лаять на дверь. Купе оказалось заперто. Подошедшая проводница открыла его ключом. Напряжение достигло предела. Все уже были наготове, но первыми в открытую дверь ринулись собаки. Удержать их не было никакой возможности. Купе оказалось пустым.

Собаки вынюхивали что-то на полу и на полках, рычали, скулили и толкались на крохотной площади, словно они сошли с ума. Видимо, запах был очень сильным. Тщательный обыск купе ничего не дал. Капитан Ефремов дал команду еще раз пройти по всему поезду, включая кабину машиниста, вышел на воздух и позвонил старшему по званию, который руководил операцией:

– В этом поезде их тоже нет. Скорее всего, они сошли с поезда на предыдущей остановке или спрыгнули на ходу. Мы направили людей с собаками, они возвращаются по шпалам до предыдущей станции. Товарищ майор, если они были, мы их найдем. Будут еще указания?

– Указания прежние! – отрезал майор. – Они должны были быть в этом поезде! Ничего не хочу слышать! Ты понимаешь, капитан, что это вопрос жизни и смерти? Вы их должны найти этой ночью, чего бы вам это ни стоило! Делайте все, что хотите, я вам даю все полномочия. Но сегодня они должны быть задержаны. Вы меня поняли?

– Слушаюсь! – вытянулся капитан. – Достанем из-под земли! Разрешите действовать?

– У вас четыре часа!

Капитан дождался гудка, спрятал телефон, вытер со лба пот и обернулся в поисках помощника.

– Лейтенант Сидоров, мать твою! Подойдите ко мне!

– Я здесь!

– На крыше, под поездом, в переходах, во всех туалетных комнатах, купе проводников? В почтовом вагоне? Везде проверили?

– Обижаете, товарищ капитан…

– Молчать!

– Есть молчать, товарищ капитан!

– Перекрываем все дороги! Проверяем всех! Машины, придорожные деревни, сараи, овины – все! Расставить людей на всех возможных тропах! И на тех, что нет на карте, тоже! Ясно? Это вопрос жизни и смерти! Выполняйте!

В это время Венера, Любомир и Савва были уже очень далеко и от этого поезда, и от этого переезда. Савва всегда доверял собственной интуиции, и в этот раз он заранее почувствовал опасность и дал команду действовать, едва ощущение чего-то непоправимого сомкнулось у него на макушке. Интуиция Савву никогда не подводила. Они вышли на первой же станции и сели в первый мимо проходящий поезд. Затем всего лишь через две станции вышли снова и сели в товарный поезд, запрыгнув в него практически на ходу. Так они добрались до ближайшего города, но и дальше продолжали соблюдать осторожность. Савва умел заметать следы, крайняя осторожность была необходимостью, даже небольшая вероятность слежки была недопустима. И вот, их очередной поезд постепенно приближался к Новосибирску.

Дорога оказалась долгой. Проведя в пути со всеми пересадками три дня, они все еще ехали, и им оставалось находиться в пути не менее двух дней. Венера и Любомир привыкли к поездам, в них они чувствовали себя неплохо. Но временами у Венеры возникало ощущение, что она с сыном кто-то вроде ссыльных, которых отправили в Сибирь, чтобы выгрузить в глухом лесу без еды, без воды, без одежды и возможности выжить. Они не знали, куда они едут и вернутся ли когда-нибудь. Не знали, станет ли это путешествие ссылкой на всю жизнь или им посчастливится однажды возвратиться к отчему дому, туда, где остался Евсей. Их земля обетованная с каждым днем отдалялась все дальше и дальше. Они скучали по Евсею, но чувствовали, что с ним все в порядке, и это было странное чувство. В то время как Венера будто ощущала с мужем неразрывную связь, натянувшуюся, словно струна, Любомир общался с ним в собственных снах. В них Любомир неизменно виделся с Евсеем, и тот расспрашивал сына, как у них дела, как мама, куда они направляются. Он всегда передавал маме привет, и Любомир, просыпаясь, пересказывал маме эти разговоры слово в слово. Венера была рада, что с мужем все в порядке, что тот укрылся в надежном месте, хотя и очень скучала по Евсею. Испытание разлукой и расстоянием она принимала с покорностью. От них теперь мало что зависело. Провидение вело их по путям, которые были предначертаны свыше.